Глава 15
Придя в себя, я обнаружил, что завис под потолком в добрых трех метрах над головами кучки людей, сгрудившихся посреди тесного и совершенно неизвестного мне помещения.
Оттолкнувшись от оказавшейся под рукой металлической балки, я приземлился прямо на них, сбив при этом несколько человек с ног. С трудом перевернувшись с живота на спину, я принял сидячее положение.
Где бы ни находилась наша новая тюрьма, она явно не имела ни малейшего отношения к базе скорписов.
— Что произошло? — испуганно спросил один из ученых.
— Где мы находимся? — ответил я вопросом на вопрос.
— В приемно-передающей камере, — мрачно отозвался Делос, растирая ушибленную спину. По иронии судьбы он оказался в числе жертв моего неудачного приземления.
— Следовательно, на борту космического корабля?
— Похоже на то…
Мне следовало догадаться об этом и раньше. Мы находились в обширной металлической камере, совершенно пустой, с голыми глухими стенами, если не считать узкого смотрового окошечка, расположенного над люком, открывающим доступ во внутренние помещения корабля. Я мог явственно ощутить вибрацию ходовых двигателей.
Пресловутое приемно-передающее устройство, подумал я. Атакующим не было необходимости высаживать десант. Разрушив энергетический щит базы скорписов, они привели в действие свое дьявольское устройство. Поисковый луч камеры обнаружил меня, после чего в действие вступили уже автоматы. Мы были мгновенно разложены на атомы, а затем вновь материализованы в приемном отделении корабля, даже не успев понять, что с нами, собственно, произошло. Эта гипотеза наилучшим образом объясняла и мое странное нахождение под потолком камеры в момент материализации. Когда поисковый луч обрушился на нас, я ещё оставался на верхних ступеньках лестницы, тогда как мои товарищи по несчастью находились в глубоком подвале.
Похитители, кем бы они ни были, сочли излишним спрашивать нашего согласия на волновую телепортацию.
— Итак, мы — пленники, — заметила Ранда.
— Об этом ещё рано говорить, — возразил я. — Вполне возможно, что наши хозяева ещё не успели разобраться, с кем они имеют дело…
— Добро пожаловать на борт «Кровавого охотника», — прервал нас донесшийся сверху громоподобный голос. Подняв голову, я заметил промелькнувшее в смотровом окне лицо рептилии.
Сомнений быть не могло. Мы находились на корабле тзинов.
Я встал на ноги и помог подняться своим наиболее пострадавшим коллегам.
В ту же секунду люк распахнулся и на пороге появились два ящероподобных существа, настолько похожих одно на другое, что при всем старании я не мог заметить никакой разницы между ними.
— Следуйте за нами, — произнесло одно из них, используя портативное переговорное устройство, висевшее у него на шее.
Нас перевели в более просторное жилое помещение, обставленное со спартанской простотой. Помимо нар в два уровня и примитивного туалета, в нем ничего не было.
— Кто из вас Орион? — снова подало голос то же существо.
Я сделал шаг вперед.
— Вас хочет видеть наш капитан.
Тзины повели меня по длинным запутанным коридорам, не забыв предусмотрительно запереть за собой люк.
На капитанском мостике царили покой и порядок. По обыкновению, тзины работали совершенно бесшумно. В полумраке рубки мирно мерцали экраны мониторов. Судя по всему, битва была успешно завершена.
Капитан корабля оказался крупным ящером, примерно одного роста со мной. Его строгий форменный мундир был украшен многочисленными цветными ленточками и нашивками, свидетельствующими о его заслугах перед империей. При моем появлении он уставился на меня своими холодными неподвижными глазами. Вероятно, именно так змея гипнотизирует свою жертву.
— Почему вы одеты не по форме? — первым делом осведомился он.
Только тут я сообразил, что на мне по-прежнему все те же грязные потрепанные шорты. Прежде чем я нашелся что ответить, ящер величественным жестом перепончатой лапы дезавуировал свой же вопрос.
— Ничего, мы подыщем для вас приличную одежду.
— Весьма признателен, — с трудом выдавил я.
— Я потерял много замечательных воинов, спасая вас и других гуманоидов, — сухо сообщил он.
— Это не моя вина, — напомнил я. — Вы и так прибыли слишком поздно. Все мои люди попали в криогенные камеры скорписов.
Голова ящера откинулась назад. Тонкий язычок рептилии угрожающе задрожал между крупными желтоватыми клыками.
— Следовательно, такова их судьба — послужить пищей для кошек.
— Они заслуживают лучшей участи, — возразил я. — У вас ещё есть возможность спасти их. Энергетический купол базы уничтожен.
— Сама база уцелела. Но не в этом дело. Полученные мною распоряжения касались только вашего спасения. Эта операция стоила мне жизни двадцати тзинов, не говоря уже о раненых.
— Но мои солдаты так и остались в холодильниках скорписов!
— Меня это не касается. Моя задача была спасти только вас. Остальным вашим спутникам просто повезло, что в решающий момент они оказались рядом с вами.
— Но они не имеют никакого отношения к моей команде.
— Тем хуже для них. Кто же они? Красный язычок снова сверкнул между челюстями безгубого рта.
— Ученые.
Мой ответ поставил его в тупик.
— Согласно имеющейся у меня информации, с вами должны быть солдаты, а не какие-то ученые.
Я задумался. Если я скажу этому ящеру правду, судьба пленников будет предрешена.
Он оказался проницательнее, чем я думал.
— Они подданные Гегемонии, не так ли?
— Да, но они не имеют отношения к армии. Они члены научной экспедиции, пытавшиеся установить контакт с разумными обитателями Лунги.
— Они служат нашим врагам!
— Напротив, гарнизон скорписов должен был охранять их, — возразил я.
Капитан презрительно осклабился.
— Тоже мне защитники! Мы вытащили вас буквально из их когтей.
— Но мои люди все ещё на Лунге, — напомнил я. — Вам было предписано спасти их. Вы обязаны повернуть назад.
На этот раз он зашипел, словно потревоженная кобра.
— Вернуться? Вы с ума сошли! На орбите Лунги сейчас собрался чуть ли не весь флот Гегемонии. У меня же всего четыре крейсера, два из которых серьезно повреждены. Мне было поручено освободить вас, а не сражаться с флотом Гегемонии. Я не изменю курс. Мы должны убраться отсюда, и как можно скорее.
— А мои солдаты?
— Они всего лишь пушечное мясо, гуманоид. Идет война, а на войне не обходится без потерь.
Только не мои ребята, подумал я. Ни Фреда, ни Джеррон, ни остальные не попадут на стол скорписам. Я не дам им умереть. Им и так пришлось пережить немало. Они честно исполнили свой долг. Очередь за мной.
— Теперь расскажите мне подробнее об этих ученых, — потребовал ящер. — Судя по вашим словам, они обладают ценной информацией.
— Я уже говорил вам, что они не имеют никакого отношения к армии, — отмахнулся я. — Они не знают ничего ни об оружии, ни о планах своих хозяев.
— Тем не менее они — ценный приз. В штабе будут довольны такими пленниками. Может быть, я получу за них ещё один орден.
— Вы получите самый высокий орден, если спасете моих ребят, — пообещал я.
Глаза рептилии загорелись недобрым огнем.
— Сколько можно повторять, Орион? Я был послан спасти вас и тех, кто окажется вместе с вами. Мое задание выполнено полностью.
Каждый из нас так и остался при своем мнении.
Капитан поднялся со своего места.
— Примите командование, — приказал он своему помощнику, вытянув в традиционном приветствии трехпалую лапу. — Мне необходимо конфиденциально переговорить с этим землянином. Следуйте за мной, Орион.
Мы миновали несколько тускло освещенных коридоров, пока не оказались в личных апартаментах капитана, если этот пышный термин можно было применить к небольшой, скромно обставленной каюте.
— Садитесь, — приказал капитан, указывая на единственный имевшийся в комнате стул. Сам он опустился на кровать. — Теперь смотрите, — добавил он, нажимая кнопку на пульте монитора.
Я невольно вздрогнул при виде открывшейся перед моими глазами картины. Мы неслись в пространстве с немыслимой скоростью, настолько огромной, что сами точки звезд казались на экране вытянутыми линиями.
— Улепетываем со всех ног, Орион, — грустно признался мой хозяин. — Еще немного — и мы достигнем скорости света, после чего вы уже ничего не сможете увидеть. Единственное, что утешает меня в этой ситуации, это то, что флот Гегемонии уже никогда не сможет догнать мою эскадру и я не потеряю больше ни кораблей, ни людей… Выпейте!
Оглянувшись, я увидел, что он протягивает мне металлический стаканчик.
— Алкоголь, — пояснил ящер, — изготовленный из лучших сортов земной пшеницы. Я держу его специально для моих гостей-гуманоидов.
— Спасибо, — поблагодарил я, принимая стакан. Капитан извлек из стенного шкафчика вторую бутылку и наполнил ещё один стакан.
— Тзины предпочитают напитки, содержащие кровь, — пояснил он.
Мы чокнулись и осушили наши бокалы.
— У многих разумных существ, — заметил капитан, — существует древний обычай делиться с гостем едой или питьем, чтобы доказать ему свое дружеское расположение. Мы, тзины, не исключение. Я хочу тем самым показать вам, что, хотя мне и пришлось отказать вам в вашей просьбе, это была вынужденная мера, продиктованная обстоятельствами. Мы тоже умеем ценить храбрость и благородство.
— Понимаю, — буркнул я.
— На войне как на войне, Орион, — продолжал капитан. — И участь, выпавшая на долю ваших солдат, ещё не самая худшая. По крайней мере, сейчас они не способны ничего чувствовать.
— Они знали, какая судьба им уготовлена, — угрюмо возразил я, — последние их минуты должны были быть сущим адом.
Длинный красный язык снова промелькнул между клыков старого ящера. Кто знает, возможно, этот жест был для тзинов эквивалентом человеческого вздоха.
— На что им было ещё рассчитывать? Правительства вашего Содружества не считают солдат за людей. Люди мало ценят своих защитников, Орион… Впрочем, и тзины тоже.
Я мрачно кивнул.
— Посылают их на смерть, а тех, кто возвращается с поля боя, отправляют в криогенные камеры. С машинами и то обращаются лучше.
Я не мог не согласиться с ним, но сейчас меня больше занимало другое. Я хотел сделать все, что от меня зависело, для спасения своих людей и не собирался отказываться от этой идеи. Я мечтал найти для них какую-то отдаленную планету, где бы они могли жить в мире и согласии, вне досягаемости в равной степени для генералов Содружества и иных любителей присваивать себе право распоряжаться чужими жизнями.
Я испытывал смешанное чувство симпатии и уважение к сидевшему напротив меня старому ящеру, оказавшемуся на поверку куда более человечным, чем мои собственные Творцы.
— Не думай больше о них, Орион, — убеждал меня капитан. — Я тоже когда-то мечтал уйти в отставку и поселиться на планете, где побывал однажды. Это удивительный мир, влажный и зеленый. Каждое утро над болотами там подымается белое облачко тумана. Но мне суждено умереть в металлическом яйце, этом или каком-либо другом. Всю свою жизнь я провел в космосе, и недалек уже тот день, когда я найду в нем свою смерть. Я и так уже давно пережил большинство своих друзей. Но я — солдат и должен умереть как солдат. Ты тоже солдат, Орион, и должен понять меня. Мы созданы, чтобы сражаться за других. Такова жизнь, и нам не уйти от нее.
Так мы просидели некоторое время, потягивая каждый свой напиток. Не могу ручаться за своего хозяина, но выдержанное виски, которым потчевал меня капитан, казалось мне горше с каждым глотком. Наконец, устав от невеселых мыслей, я попросил разрешения удалиться.
Ящер-стюард проводил меня в мою комнату, которая оказалась чуть уменьшенной копией капитанской каюты. Тзины были явно не избалованы роскошью. В стенном шкафу уже висели два мундира, предназначенные для меня.
Оставшись один, я улегся на постель, больше смахивавшую на нары, оказавшуюся к тому же слишком короткой для меня. Впрочем, я и не собирался спать….. Я взывал к Золотому богу, взывал долго и страстно, но так и не получил ответа.
Атен оставался глух к моим мольбам.
Наверное, я мог бы при желании попытаться ещё раз пересечь континуум и побывать в городе Творцов, но, скорее всего, это была бы пустая трата времени и сил. Я не собирался больше разговаривать ни с кем из Творцов, кроме самого Золотого бога.
Измученный и опустошенный, я откинулся на подушку. В то же мгновение я услышал знакомый мне голос.
«Друг Орион, — произнес он. — Мы были рады узнать, что ты снова находишься в безопасности».
«Но мои люди! — взмолился я. — Они помещены в криогенные камеры и обречены на смерть».
«Ты хочешь спасти их?»
«Да, но это свыше моих сил. Можете ли вы помочь мне?»
«Мы не желаем вмешиваться в ваши свары, Орион. Мы приняли свое решение, и оно останется неизменным».
«Но мои ребята?»
«Мы чувствуем твою боль. Ты становишься мудрее, Орион. Боль и есть цена мудрости».
«Существует ли способ спасти моих людей?»
«Это можешь решить только ты сам. Используй свои возможности. Они достаточно велики».
«Какие возможности?» — переспросил я.
Ответа не последовало. Патриарх сказал, что хотел, и покинул меня.
Использовать свои возможности? Какие возможности?
Что могли означать эти слова?
Вскочив на ноги, я подключился к бортовому компьютеру. Наш корабль ещё не достиг скорости света. Для достижения расчетной точки выхода в субпространство оставалось ещё около двух часов. Между нами и Лунгой по-прежнему находился флот Гегемонии, упорно продолжавший уже ставшую бессмысленной погоню.
Капитан не обманул меня.
Тзины не могли спасти моих солдат.
Это должен был сделать я сам до того момента, когда наш корабль достигнет скорости света.
В моем распоряжении оставалось меньше двух часов.
