Глава 14
Следующие несколько дней я работал вместе с учеными Гегемонии, но мои мысли были далеки от занимающих их проблем.
Поводов для раздумий у меня было больше чем достаточно.
Творцы раскололись на два противоборствующих лагеря и тем самым спровоцировали братоубийственную войну между людьми.
Позднее в неё оказались вовлеченными многочисленные негуманоидные цивилизации.
Аня находилась среди противников Атена и, по его словам, больше не любила меня.
Я не мог в это поверить.
Она могла возненавидеть Золотого бога, возглавить оппозицию против него, но она не могла стать моим врагом.
Разумеется, я оставался солдатом армии Атена. Война ожесточает людей. Реки крови могут заставить кого угодно позабыть о своих чувствах. Сотни раз меня могли убить, как, впрочем, и любого из моих товарищей, и она даже никогда не узнала бы об этом. Я навсегда остался бы всего лишь одной из многих миллионов жертв, до которых Творцам, в сущности, не было никакого дела.
И тем не менее я, даже мысленно, не мог допустить такой возможности.
Аня любила меня!
Мы любили друг друга, вопреки разделявшему нас расстоянию в несколько тысяч световых лет.
Были ли у меня шансы отыскать ее?
Чего ради я должен был сражаться в этой бессмысленной войне на стороне Атена, вместо того чтобы поддерживать свою возлюбленную?
Разумеется, все эти вопросы так и остались без ответа.
Мои новые коллеги были специально посланы на Лунгу, чтобы установить контакт с патриархами и заручиться их поддержкой в галактической войне против миров Содружества. Единственная стратегическая значимость планеты, собственно, и заключалась в том, что здесь находился город патриархов.
Цель моей собственной миссии была прямо противоположна и, грубо говоря, сводилась к тому, чтобы любой ценой помешать Гегемонии заключить союз с патриархами.
С этой точки зрения, мне удалось добиться почти полного успеха. Патриархи твердо объявили о своем нейтралитете и отказались поддержать какую-либо из враждующих сторон.
День за днем мы бороздили поверхность океана, погружались в его глубины, но так и не обнаружили никаких следов жизнедеятельности патриархов.
— Может быть, они уже покинули планету, — предположил доведенный до отчаянья Делос, тщетно изучая пустой экран своего монитора.
— По вашим словам, здесь должен был находиться целый город, — язвительно напомнила Ранда.
В крошечной каюте подводной лодки мы сидели, тесно прижавшись друг к другу, и я ощущал терпкий аромат её духов, смешанный с запахом пота.
— Большой город, — подтвердил я, — хотя правильнее говорить о скоплении огней, нежели каких-либо подводных сооружений.
— Но мы не заметили ни того ни другого, — возразил Делос.
— Может быть, они блокировали наши приборы, — предположил я.
Чтобы развеять свои сомнения, мы исследовали дно океана, но все с тем же нулевым результатом. Несмотря на все наши старания, мы не обнаружили никаких следов пребывания патриархов. Но вместе с тем меня не оставляло смутное ощущение того, что все это время они оставались где-то поблизости, наблюдая за нами, а может быть, и потешаясь над нашими потугами.
Единственное, чего мне удалось добиться за эти дни, так это обеспечить моим товарищам более сносные условия существования. Я сразу и наотрез отказался перебраться в помещение, отведенное специалистам Гегемонии, мотивировав свой поступок тем, что я солдат, а не ученый и обязан разделить участь своих товарищей.
Как-то однажды, когда я собирался на очередную подводную экскурсию, у ворот зоны появилось несколько солдат-скорписов с грузом разборных пластиковых конструкций.
— Можете соорудить себе навес, — объявил сержант. — Дело нехитрое, и в инструментах нет необходимости. Принимайтесь за работу.
К моменту моего возвращения в зону укрытие было уже готово. В нем были предусмотрены даже портативные перегородки, разделившие внутреннее помещение на несколько изолированных спальных кабин.
— Теперь мы снова сможем без помех заниматься любовью, — заявила Фреда, — я успела уже соскучиться по твоим ласкам.
Мне оставалось только удивляться неприхотливости моих товарищей.
Им приходилось спать на голой земле, довольствоваться скудным одноразовым питанием, и тем не менее они находили в себе силы радоваться жизни.
— Нам следует думать не об удовольствиях, а о бегстве, — оборвал я её, — прежде чем скорписы отправят нас на бойню.
Она с недоумением уставилась на меня.
— Для скорписов мы всего лишь мясной скот, — объяснил я. — Единственная причина того, что мы ещё не попали в котел — это моя совместная работа с учеными Гегемонии.
— Но вашей работе не видно конца.
— Вряд ли она продлится слишком долго, — вздохнул я. — Скорписы начинают терять терпение. Они склоняются к мысли, что нам так и не удастся установить контакт с патриархами.
— В таком случае нам следует поторопиться и бежать отсюда сломя голову.
— Еще бы, — угрюмо согласился я. — Только вот знать бы, как это сделать.
Положение и на самом деле казалось мне совершенно безвыходным.
Сорок девять безоружных полуголодных людей посреди целой армии скорписов!
Все мои попытки выработать хоть сколько-нибудь удовлетворительный план побега не давали никаких результатов.
Наконец долгожданное вдохновение все-таки озарило меня.
— Нам незачем бежать, — решил я. — Атен обязан спасти нас.
Я лежал на земляном полу нашей клетушки рядом с Фредой. На мне по-прежнему не было ничего, кроме потрепанных шорт, которые я не снимал уже несколько недель.
Я закрыл глаза и воззвал к Золотому богу.
Ответа не последовало, впрочем, я и не ожидал, что Атен немедленно откликнется на мой призыв.
Мобилизовав всю свою волю, я переместил себя в покинутый город Творцов. Для существа, способного манипулировать пространством и временем, не составляет особого труда вернуться в то место, где он уже однажды побывал.
В городе по-прежнему не было ни души.
— Я могу и подождать, — бросил я свой призыв к голубому небу. — Я могу ждать, но вы должны отозваться на мою просьбу о помощи.
На этот раз ответ пришел незамедлительно.
Блестящий серебряный шар опустился на склон холма и спустя мгновение превратился в худощавого черноволосого молодого человека, насмешливо смотревшего на меня из-под тонких изогнутых бровей.
Насколько я мог судить, это был Гермес, посланник богов древних греков, покровитель путников, торговцев и воров.
— От тебя уже покоя нет, Орион, — произнес он полунасмешливо-полусердито. — Ты словно зубная боль, от которой никуда не деться.
— Где это вы успели познакомиться с зубной болью? — отпарировал я.
— Бог с ней, — расхохотался он, чрезвычайно довольный собой. — Выкладывай, что у тебя на уме.
— Вы принимаете участие в этой войне? — спросил я.
— Конечно, как и все остальные Творцы. Ты позвал меня только для того, чтобы задать этот вопрос?
— На чьей стороне? — уточнил я, игнорируя его иронию.
— Какая тебе разница? — усмехнулся он, не забыв на всякий случай оглянуться по сторонам.
— Можете вы перенести меня к Ане? Он задумался на секунду, затем отрицательно покачал головой.
— Лучше мне этого не делать, Орион. У неё и без того хватает забот. Вряд ли она обрадуется нашему появлению.
— Вы служите Атену? — напрямую спросил я его.
— Я никому не служу, — огрызнулся он. — Скажем так, в данный момент я на стороне Атена.
— Тогда передайте ему, что он должен спасти моих солдат из лап скорписов.
— Сказать ему, что он должен. Не много ли ты на себя берешь, Орион?
— Если он, как и прежде, нуждается в моих услугах, ему придется заняться этим, — подтвердил я. Гермес бросил на меня растерянный взгляд.
— Ты собираешься торговаться со своим Творцом?
— Нет, это вам придется торговаться с ним, — возразил я мстительно, — что касается меня, то я возвращаюсь к моим солдатам…
Когда я снова открыл глаза, то обнаружил, что, как и прежде, лежу на полу нашей кабины, обнимая одной рукой пышные ягодицы Фреды.
История нашего освобождения из плена оказалась столь же нелогичной и бестолковой, как и все остальное, связанное с нашей злополучной миссией на Лунге.
Еще до полудня следующего дня я занял свое место в аппарате для подводных исследований вместе с девятерыми другими специалистами Гегемонии, включая Делоса, не пропустившего ни одной из наших экскурсий, и Ранду, по обыкновению злую и замкнутую — впрочем, когда она вела жаркую дискуссию со своими коллегами, она была совсем иной.
Солдат-скорпис, сопровождавший нас в этот раз, оказался таким высоким и плотным, что ему лишь с превеликим трудом удалось втиснуть свое массивное тело в маленькое пространство нашей каюты. Если люди чувствовали себя весьма неуютно, имея дело с мебелью скорписов, то он казался просто смешным, сидя в компании людей и нацепив на свою мохнатую голову наушники, явно не предназначенные для него.
Не успели мы достичь океанского дна, как последовал приказ немедленно возвращаться на базу.
Делос, склонившийся над экраном монитора, от неожиданности больно ударился головой о металлическую балку потолка.
— Возвращаться, чего ради? — не поверил он.
— Приказ, — лаконично сообщил солдат.
— Передайте мне наушники, — попросил Делос, растирая ушибленное место.
Находясь рядом с ним, я мог отчетливо слышать голос оператора, торопливо сообщавшего:
«Вражеский флот приближается к планете. Немедленно вернуться на базу!»
Команда Атена, подумал я, тщетно стараясь унять возбужденное биение своего сердца.
— Но в глубине океана мы будем находиться в большей безопасности, чем на территории базы, — возразил Делос.
«Приказ не подлежит обсуждению!» — рявкнул оператор.
Делос попытался было спорить, но его попытки ни к чему не привели.
Мы всплыли на поверхность примерно в километре от берега и направились к пирсу.
Под конвоем часовых нас провели в помещение для ученых.
— Бомбоубежище находится под командным пунктом, — пояснил Делос. — Скорписы приготовились к любым неожиданностям.
База ощетинилась лазерами, направленными в мирное голубое небо.
— Я обязан вернуться к своим людям, — напомнил я.
— Не говорите глупостей, — возмутился Делос. — Идите с нами туда, где вы будете в полной безопасности.
— Мое место рядом с моими солдатами, — повторил я, направляясь в сторону зоны.
— Тогда приведите и их в бомбоубежище! — крикнул мне вдогонку Делос. — Если только скорписы позволят вам это сделать.
Никто из конвоиров даже не попытался остановить меня.
Я со всех ног кинулся к нашему бараку.
К моему удивлению, он оказался пустым.
Неужели скорписы оказались настолько гуманными, поразился я, что по собственной инициативе перевели моих людей в надежное укрытие?
И тут у стены я заметил контейнеры.
Мои волосы встали дыбом.
— Господи! — простонал я. — Только не это!
Воздух прорезал звук сирены, явно не предназначенный для человеческих ушей.
Сигнал боевой тревоги!
Мне не было нужды пересчитывать контейнеры.
Я и так уже знал, что было заключено в них.
Переносные криогенные камеры.
Скорписам понадобилось целое утро, чтобы заморозить моих людей. Грузовой кар стоял наготове, чтобы перевезти ящики на склад продовольствия.
Я нерешительно подошел к штабелю, не зная в точности, как мне следует поступить.
Тяжелая лапа опустилась на мое плечо. Обернувшись, я узнал офицера службы безопасности.
— Немедленно ступайте в убежище, — приказала она. — Атака начнется с минуты на минуту.
Прежде чем она успела договорить, вспышки лазеров подтвердили обоснованность её прогноза. Корабли начали обстрел, пытаясь преодолеть энергетический купол, защищавший базу от нападения с воздуха. Невидимая в обычных обстоятельствах энергетическая капсула приобрела зловещий красный оттенок.
— В укрытие! — прошипела женщина-кошка. Схватив меня одной лапой, она перебросила меня через плечо, словно мешок.
В ту же секунду лазерные установки скорписов открыли ответный огонь, но они на мгновение запоздали. Флот успел нанести упреждающий удар. Защитный купол поглотил большую часть тепловой энергии ядерного взрыва, но воздействие ударной волны было под стать землетрясению большой мощности. Отброшенные в разные стороны, мы с трудом поднялись на ноги. В голубом небе над нашей головой виднелись черные точки космических лайнеров. Эскадра заходила для новой атаки.
Дальше начался полный кошмар.
Разрывы ядерных боеголовок чередовались с вспышками лазеров. Несмотря на отчаянное сопротивление скорписов, было совершенно очевидно, что разрушение энергетического зонтика, накрывавшего базу, всего лишь вопрос времени.
Отряхнув пыль со своей шерсти, женщина-кошка повелительно указала лапой в сторону укрытия.
— А вы? — не удержавшись, спросил я.
— У меня есть другие дела.
Она не успела сделать и нескольких шагов, как очередной ядерный удар взломал энергетический щит базы. Обрушившаяся бетонная стена накрыла её своими обломками.
Когда я добрался до нее, она ещё дышала, хотя нетрудно было понять, что её часы сочтены. Форменный мундир был насквозь пропитан кровью. Я не осмелился коснуться её и лишь заглянул в обезображенное лицо. Уцелевший желтый глаз угрожающе уставился на меня.
— Вы нарушили приказ, — прошипела она.
— Я должен оказать вам помощь.
— Никто мне не поможет. Да и в этом нет нужды. Я уже труп. Бегите в укрытие, пока живы.
Глаз закрылся. Она была мертва. Хотя следы её когтей ещё были отчетливо видны на моей коже, я почувствовал необъяснимую жалость к этому странному созданию, для которого я уже ничего не мог сделать.
Новый взрыв разрушил ближайшее ко мне здание. Только каким-то чудом я не умножил число жертв моих же собственных спасателей. Вскочив на ноги, я кинулся в сторону бомбоубежища. Бросив на бегу взгляд через плечо, я обнаружил, что тела женщины-кошки уже не было видно. Рухнувшее здание похоронило её под своими обломками.
Помещение командного пункта, под которым находилось бомбоубежище, ещё стояло, но это ровным счетом ничего не значило.
Судьба базы была предрешена.
О чем они только думают? — говорил я себе, пробираясь между руин. Флот был послан спасти меня и моих людей. Или, может быть, я ошибаюсь?
Отыскать вход в укрытие оказалось непростым делом. Хотя база была уже практически уничтожена, обстрел не прекращался ни на минуту.
— Делос! Где вы?! — крикнул я во всю мощь своих легких. — Это я, Орион!
К счастью, невидимая дверь оказалась всего в двух шагах от меня.
— Сюда вниз, скорее, — услышал я чей-то голос.
Я с трудом протиснулся в полуоткрытую дверь, и в ту же секунду сознание покинуло меня. Рухнув на колени, я покатился по каменным ступенькам.
