Глава шестая
Ему снились плохие сны, он видел свою смерть и проживал ее с печальным отчаянием, и смерть своих любимых в разных мирах. Это был плохой признак, все это говорило о том, что кто-то пытается на него воздействовать во сне и, возможно, пытается сломить его волю.
Кир очень устал, поэтому спал крепко и не смог проснуться даже тогда, когда в какой-то момент вдруг осознал, что во сне закрывается боевым блоком и сканирует пространство вокруг себя.
Потом воин почувствовал, что его излучение неожиданно изменилось, имитируя какое-то животное, и, только проснувшись, понял, что он закрылся излучением волка. Подсознание, которое защищало его, используя все придуманные им когда-то трюки, в этот раз, похоже, сыграло с ним забавную шутку.
Мокрый нос уткнулся в его щеку, а шершавый язык лизнул его лоб. Кир открыл глаза и потянулся к кинжалу, когда увидел, что над ним стоит волк, точнее молодая волчица, от которой резко пахло шерстью, кровью недавно убитой и съеденной ею куропатки и пылью полигона.
Он заглянул в ее мозг. Волчица испытывала веселое любопытство, дружелюбие и еще что-то пока непонятное. Кир облегченно выдохнул, потом, широко зевнув, протянул руку и потрепал волчицу за ухом.
— Не двигайся! — услышал он молодой женский голос, в котором ясно слышалась угроза. — Только шевельнись и ты умрешь! Кто ты? Тука, отойди от него, он опасен.
Кир вздрогнул от неожиданности, — занятый волчицей и еще не совсем проснувшийся, он не обратил внимания на то, что рядом находится человек, — существо, гораздо более опасное, чем волк. Воин тут же всмотрелся в мозг темноволосой девушки, заслоняющей собой выход из пещеры: в ней были тревога, страх и такое же любопытство, как и у волчицы, но никакого дружелюбия, скорее наоборот, сильное раздражение с явным желанием причинить ему зло.
Кир мгновенно перевернулся на спину, чтобы лучше ее рассмотреть и быть готовым к возможному нападению. Девушка была молода, не более двадцати лет, и на первый взгляд некрасива — фигура ее была плоской, без тех выпуклостей, которые так волнуют мужчин. Грудь небольшая, почти незаметная, бедра узкие, лицо широкое, нос довольно велик. Единственное, что притягивало к ней, это ее глаза, — в них были какой-то внутренний свет и наивность ребенка. В руках у девушки Кир заметил нож, занесенный для броска.
Парень похлопал волчицу по лапе, одновременно мысленно давая ей приказ, чтобы она легла и не мешала ему наблюдать за девушкой. Волчица послушно опустилась рядом, привалившись к нему теплым и тяжелым телом, тем самым прижав к стене пещеры и лишая маневра.
Кир выругался, одновременно отметив для себя, что и девушка теперь не могла бросить нож, поскольку большая часть его тела была закрыта телом волчицы.
В его нос остро ударило резким запахом волчьей шерсти. Зверь, безусловно, доверял ему и испытывал к нему симпатию, в отличие от девушки, может быть, потому, что он до сих пор был прикрыт волчьим излучением.
Девушка с ненавистью посмотрела на Кира, потом с беспокойством на волчицу.
— Тука, отойди от него. Он наш враг. Я не смогу убить его, потому что ты мне мешаешь.
Волчица опустила голову на широкие лапы и негромко предостерегающе зарычала.
— Ты что? — спросила с отчаянием девушка. — Зачем ты защищаешь его? Он чужой, а значит опасен!
Волчица повернула голову и снова лизнула Кира в нос.
— Тука, ты предала меня! — растерянно произнесла девушка и с гневом посмотрела на Кира. — Кто ты? И почему ты пришел сюда? Отвечай, или я убью тебя!
Кир с трудом высвободил руку и положил ее на голову волчицы.
— Твоя подруга тебе этого не позволит, я ей понравился, — проговорил он с гримасой, которая, по его мнению, должна была сойти за улыбку.
От тяжести тела волчицы ему было трудно дышать, не то что улыбаться. Девушка сделала шаг в сторону, пытаясь найти положение для броска. Убедившись, что это невозможно, она неохотно сказала:
— Я все равно убью тебя, когда Тука уйдет на охоту.
Кир заворочался, высвобождая себе еще немного пространства для дыхания.
— Почему тебе так хочется меня убить?
— Ты захватил мой дом и лежишь на моей постели. Ты как-то обманул мою подругу, и она тебе поверила. А я, в отличие от нее, не доверяю никому. К тому же ты — мужчина, этого для меня уже достаточно, чтобы тебя убить.
Девушка села на песчаный пол у входа, по-прежнему настороженно глядя на него, потом сняла с плеч небольшой рюкзак, достала из него кусок хлеба и стала есть, аккуратно отщипывая от краюхи небольшие кусочки. Нож она продолжала держать в руке, готовая без промедления пустить его в ход. Кир снова заворочался, пытаясь высвободить себе еще немного пространства, волчица недовольно заворчала, но слегка отодвинулась.
— Хорошо, договорились. Потом ты меня убьешь. А как насчет того, чтобы сейчас немного поболтать? Может, расскажешь мне, почему ты живешь здесь?
Девушка фыркнула:
— Ты не ответил ни на один мой вопрос, почему я должна отвечать тебе?
Кир пожал плечами, по крайней мере, попытался это сделать.
— Я просто не успел, ты для меня слишком стремительна. Ты быстро думаешь и быстро принимаешь решения, я не такой.
Девушка криво усмехнулась:
— Если бы я была медленной, я уже давно была бы мертва. Но теперь ты уже сообразил хоть что-нибудь? Если да, то отвечай, кто ты? Ты — колдун?
Кир попробовал поднять голову, чтобы лучше видеть девушку, и выругался про себя, когда это не получилось. Он еще никогда не оказывался в таком дурацком положении, но не убивать же ему волчицу, которая была к нему дружелюбно настроена. Только от этого замечательного к нему расположения он был словно связан и не мог пошевелиться.
— А почему ты решила, что я колдун?
Девушка показала глазами на волчицу и достала еще одну краюху хлеба.
— Это не я решила, а она. Тука не любит чужих людей, она их убивает так быстро, что я иногда не успеваю понять, стоило ли это делать. А тебя она приняла за своего, значит, ты что-то с ней сделал.
— Ты хорошо соображаешь, — пробормотал Кир, безнадежно пытаясь выиграть себе немного пространства. Волчица заворчала, но еще немного отодвинулась. — У меня в рюкзаке, который стоит возле тебя, есть мясные консервы. Если хочешь, то можешь их съесть.
Девушка недовольно покачала головой:
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Отвечу, если ты поешь моих консервов.
Девушка пододвинула к себе рюкзак и достала из него консервы.
— Конечно, я поем. Все это и без того уже принадлежит мне, потому что ты почти мертв, а мертвым еда ни к чему.
Кир мягко улыбнулся и погладил волчицу по жесткой упругой шерсти.
— Похоже, ты видела много смертей, если для тебя слово «смерть» не имеет никакого значения.
— Да, — равнодушно отозвалась девушка. — Наше селение находится около черного камня. И смерть не имеет большого значения: ты либо жив, либо мертв, и никто еще не ответил, что лучше.
— Сейчас у тебя не получится убить меня. Тука — хорошая девочка, она не позволит тебе это сделать. Но я отвечу на твой вопрос, может быть, от этого ты подобреешь. Ты права, иногда меня называют колдуном…
Девушка кивнула и взяла в руку меч, завернутый в тряпку. Она развернула его, потом вытащила из ножен.
— Ух ты! — восхищенно воскликнула незнакомка. — Какой большой нож!
Она взмахнула оружием, потом, не спеша, убрала его в ножны.
— Большой и неудобный, но, может быть, пригодится, чтобы разделывать мясо…
Кир рассмеялся хриплым сдавленным смехом — волчья шерсть попала ему в горло.
— Его я тебе не отдам, он мне нужен самому.
Девушка, не обращая никакого внимания на его слова, открыла банку ножом и безмятежно стала есть.
— Итак, что ты здесь делаешь? — спросила она, потом поправила себя: — Неправильный вопрос. Правильно спросить, от кого ты здесь прячешься?
Кир улыбнулся:
— Сейчас от солдат, которые меня ищут.
Девушка задумчиво проговорила:
— Значит, это ты взорвал то здание, что было недалеко отсюда? Оно было пустым, в нем несколько месяцев никто не жил, люди ушли оттуда потому, что это место стало плохим.
Кир удивленно посмотрел на нее:
— Почему ты решила, что это место стало плохим?
— Потому что люди ушли оттуда и потому что от него стало как-то плохо пахнуть, но ты не ответил. Ты его взорвал?
Кир кивнул.
Девушка спокойно продолжила:
— Значит, это из-за тебя столько солдат бродит в окрестности и летают самолеты и вертолеты? И это из-за тебя нам с Тукой ничего не удалось найти поесть? Что ж, это еще один повод для того, чтобы тебя убить! Зачем ты его взорвал, оно что, тебе чем-то мешало?
Кир улыбнулся, ситуация была на самом деле забавной, и она все больше нравилась ему своей необычностью.
— Я не хотел его взрывать, просто так получилось. И сейчас ты ешь мои консервы, значит, уже не голодна.
Девушка задумчиво продолжила:
— И значит, это тебя видел сумасшедший, который здесь живет. Он рассказывал, что с тобой был какой-то очень плохой человек. Где он сейчас? Ты его убил?
— Нет, я его не убивал, — ответил Кир, фыркая оттого, что ему в нос попадала шерсть. — Я, вообще, мало кого убиваю, не люблю лишать людей жизни из-за своего плохого настроения, в отличие от тебя. А этот плохой человек, что был со мной, уехал вместе с солдатами.
Девушка поела, сбросила крошки с колен и растянулась на песке, по-прежнему не отводя от него настороженных глаз.
— Значит, ты еще и водишься с плохими людьми. Определенно ты давно уже ищешь смерти. Я рада за тебя, в этот раз тебе повезло, ты ее нашел.
Кир снова, как смог, пожал плечами:
— Я так не думаю.
Девушка фыркнула:
— А кого здесь интересует, что ты думаешь? Ладно, я устала с тобой разговаривать. Сейчас я немного посплю, но не думай, что тебе удастся уйти или убить меня во сне. Я чутко сплю, и Тука тебе тоже этого не позволит, хоть она сейчас и предала меня. — Девушка перевела взгляд на волчицу: — Тука, следи за ним, не разрешай ему двигаться.
Она закрыла глаза, и через несколько минут парень уже услышал ее спокойное сонное дыхание. Кир хмыкнул и тоже закрыл глаза, ему нужно было подумать.
Воин не в первый раз так крепко засыпал, но всегда его чувство опасности предупреждало о появлении людей, однако на этот раз оно его не предупредило. Почему? Не из-за того же, что ему снились плохие сны… Или настройку, чувства сбило по причине того, что кто-то обладающий большой магической силой искал Кира? Или его чувство опасности не сочло эту девушку опасной? Кир недовольно покачал головой.
Его чувство опасности…
Как оно работает? Вполне возможно, что это не что иное, как предвидение. То есть его подсознание обладает знанием будущего. Но тогда почему оно не выводит эту информацию в сознательную область? Почему когда воин пытается его увидеть, то видит только серо-черный туман?
Кир заворочался, чтобы перевернуться на спину. С большим трудом ему это удалось, волчица была тяжелой, она недовольно зарычала во сне, потом положила ему лапу на грудь.
Девушка мгновенно открыла глаза, она действительно чутко спала. Убедившись в том, что Кир просто перевернулся, она снова засопела. Девушка не обманула его и в том, что хочет его убить.
К его сожалению, в ее мозгу стоял неплохой блок, и парень в своем сегодняшнем состоянии смог увидеть совсем немногое. Чтобы увидеть больше и понять, почему она появилась здесь и что собирается делать дальше, воин должен отдохнуть.
Как и понять, почему у нее есть блок? Возможно, что девушка обладает какими-то врожденными способностями? Иначе как бы она сумела понять, что место, где стояла лаборатория, оказалось плохим…
Это нужно будет обдумать, как и многое другое, позже, когда он отдохнет…
Такова была его последняя мысль, перед тем как Кир снова погрузился в свои кошмарные сны.
Он мгновенно проснулся, когда волчица встала. На этот раз чувства его не подвели.
Кир вгляделся в мозг зверя, волчица проголодалась и собралась поохотиться. Удивило Кира то, что зверь почувствовал его мысленное прикосновение. Она взглянула на Кира прозрачными желтыми глазами.
«Иди, — проговорил он мысленно. — Если сможешь, принеси и нам что-нибудь». Волчица зевнула, ему даже показалось, что она улыбнулась в ответ, и пошла к выходу. Девушка уже сидела, прижавшись к стене, и напряженно смотрела на него, по-прежнему сжимая в руках нож.
— Тука ушла на охоту, теперь ты сможешь убить меня. Девушка согласно кивнула:
— Да, теперь я могу убить тебя. Ты боишься смерти?
— Нет, — Кир отрицательно покачал головой. — Я не боюсь.
— Почему? — удивилась девушка. — Все боятся умереть — и люди, и звери, и птицы…
Кир пожал плечами:
— Раньше я тоже боялся, а потом так получилось: я несколько раз оказывался столь близко к смерти, что мне было трудно понять, жив я или мертв. Это изменило меня, теперь во мне нет страха…
— Не думаю, что можно избавиться от страха смерти.
— Страшно умирать только в первый раз, потом привыкаешь, а позже начинаешь думать, что ты действительно заслужил смерть.
Девушка задумчиво смотрела на него.
— Ну что ж, тогда и этот раз не станет для тебя чем-то новым. Я слышала о том, что колдунов нельзя убить, но всегда хотелось это проверить. Хоть ты и не очень похож на колдуна…
— Не похож? — Кир удивленно поднял брови.
Девушка усмехнулась:
— Наверно, ты еще молодой колдун, у старых колдунов кожа серая, а губы синие.
Кир кивнул — воин понял, о ком она говорит.
— Может, мы попробуем договориться? Я не сделал тебе ничего плохого и скоро уйду. Ты обо мне больше никогда не услышишь…
— Нет, — отрицательно покачала головой девушка. — Нам не о чем с тобой договариваться, я все равно убью тебя.
— Почему?
— Потому что мои родители умерли на черном камне, потому что моя жизнь теперь ничего не стоит. Как только меня найдут, меня тоже ждет камень.
(Девушка говорила и одновременно, стараясь делать это незаметно, придвигалась к Киру. Оказавшись на расстоянии прыжка, она рванулась к нему, выкрикнув:
— Но перед этим хоть одного колдуна я убью!
Кир ждал этого. Едва девушка бросилась на него, как воин мгновенно перекатился в сторону, и незнакомка ударила ножом в песок на том месте, где он только что был. Кир ударом ноги выбил из ее руки нож, а потом навалился на воинственную девицу сверху. Парень завернул ей руки за спину и связал заранее приготовленным куском старой бечевки, который давно прятал за спиной. После этого Сир откатился в сторону от плюющейся и яростно рвущейся из пут девушки.
— Прости, но я сейчас не могу позволить себя убить. У меня есть дело, которое я должен выполнить. После этого, может быть, я разрешу тебе это.
Девушка затихла, с неприкрытой ненавистью глядя на него.
— Ты убьешь меня, предварительно попользовавшись мной, или сразу отведешь меня к камню?
— До сих пор не могу понять, почему все девушки считают, что мужчинам обязательно хочется ими попользоваться?
— А разве это не так? Я уже давно живу одна и знаю, что все мужчины хотят от девушек только одного. Мне едва удалось несколько раз убежать от солдат, они устроили на меня настоящую охоту. Если бы не Тука, которая загрызла одного парня, они бы меня поймали и изнасиловали.
— Ты — девственница, — улыбнулся Кир. — Поэтому ты так к подобному относишься.
— Ну и что из этого? Это не значит, что я хочу лечь под каждого встреченного мною мужчину. Сейчас у тебя преимущество, ты связал меня, но у меня еще есть зубы. Я буду кусаться.
— Я не трону тебя. А когда буду уходить, ослаблю узлы, чтобы ты потом смогла развязаться.
— Тогда я буду на тебя охотиться и все равно убью!
— На этот раз за что? За то, что не попользовался тобой?
Девушка нахмурилась:
— Я убью тебя за наглые слова.
— Я же сказал, что разрешу тебе это сделать, но только после того, как выполню свой долг.
Девушка с трудом приподнялась и села.
— Что за дело у тебя такое важное, колдун, что ты так часто говоришь о нем? Должно быть, хочешь еще кого-то помучить своим осколком камня?
— У меня нет камня, — Кир распахнул комбинезон, показывая девушке открытую шею и грудь. — Видишь? Я другой колдун, не такой, как те, с кем ты встречалась. А дело совсем простое. Я собираюсь уничтожить черный камень…
Девушка засмеялась:
— Похоже, что ты сумасшедший колдун, хоть и другой, если даже не знаешь, что камень уничтожить невозможно. Его подарил людям кровавый бог в знак своего расположения, а может быть, и в наказание. А то, что подарил бог, уничтожить нельзя.
— Все можно уничтожить, даже божественный подарок, если знаешь, как это сделать.
Девушка недоверчиво покачала головой:
— Ты — глупец и ничего не понимаешь. Думаешь, я не пробовала? Я била его ножом, стреляла в него из пистолета и даже взрывала гранатой.
Она вдруг замолчала, испугавшись, что сказала лишнего, но потом продолжила с мрачной решимостью:
— Ты специально начал свой разговор, колдун, чтобы узнать об этом, не правда ли? На самом деле ты конечно же не собираешься уничтожать камень, который дает тебе силу и бессмертие. Ну, что ж, ты добился своего. Ты это узнал! Да, это я взрывала камень и стреляла в него, и это меня вы так долго искали. Теперь можешь тащить меня к камню, если, конечно, в силах донести меня живой, я буду сопротивляться.
Она раздраженно отвернулась.
— Твоя ошибка в том, что ты считаешь меня колдуном черного камня. Это не так, я уже доказал тебе, что я другой колдун. На мне нет камня. А черный камень уничтожить можно, я уже уничтожил два таких же в других мирах. Это не просто, обычным оружием сделать нельзя, но колдовством можно, хотя я и не считаю, что это колдовство…
— Ты не врешь?
Девушка снова повернулась к нему, в голосе ее зазвучала какая-то трогательная надежда.
— Не вру в чем?
— В том, что ты действительно хочешь уничтожить камень.
— Я сказал правду.
— А в том, что ты — другой колдун?
— И в этом тоже не вру…
— И ты не предашь меня камню?
— Нет, и даже не буду тобой пользоваться.
Девушка фыркнула:
— Тогда и я, может быть, тебя не убью.
— Хорошо. Может, еще немного поспим?
Девушка возмутилась:
— Как я буду спать со связанными руками? И потом, сколько ты можешь спать? Когда я пришла, ты спал, потом ты еще спал. А сейчас собираешься снова спать?
— Я потратил много энергии, и мне нужно восстановить силы. А руки я тебе перевяжу так, чтобы тебе было удобно.
Кир придвинулся к девушке, стараясь тем не менее держаться так, чтобы она не смогла его укусить, и связал ей руки впереди.
Девушка все равно попыталась вырваться, но воин ей не дал. Потом Кир снова отодвинулся к выходу и, прислонившись к стене, закрыл глаза. Он все еще был недостаточно силен, и ему по-прежнему нужен был сон.
— Развяжи меня, — услышал Кир сквозь дремоту. — У меня затекли руки, и я не могу лежать неподвижно.
Он открыл глаза. В пещере было темно, должно быть, уже наступила ночь.
— Хорошо, я развяжу тебя, если ты дашь слово, что не будешь больше пытаться убить меня.
— Ладно, я не буду тебя пока убивать.
— А до каких пор будет длиться это пока?
— До тех пор, пока ты не уйдешь из моей пещеры
— А потом?
— А потом я буду думать над тем, что ты мне сказал.
Кир поднял нож и перерезал веревку.
— Хорошо, я тебе верю. А теперь дай мне поспать.
Девушка отодвинулась и подняла свой нож с земли.
— Спи, если не боишься умереть во сне.
— Я уже говорил тебе, что не боюсь смерти.
Кир лег снова на постель из травы и закрыл глаза. Воин действительно не беспокоился о том, что девушка попытается его убить. Она была встревожена, озадачена и действительно собиралась обдумать все то, что Кир ей сказал. Это парень прочитал в ее мыслях.
Для воина этого было вполне достаточно, он уже немного восстановил свои силы и почувствует во сне, когда ее мысли и желания изменятся, если только его чувство опасности вновь не подведет.
На этот раз Кир проснулся оттого, что его разбудила волчица. Она уткнулась мокрым носом ему в щеку, а когда воин открыл глаза, поворотом головы показала на довольно большого зайца, которого бросила у входа. Сама волчица была не голодна, Кир почувствовал ее сытое удовлетворение, веселую погоню по степи за зайцем и переполох перепелок, вырывающихся из-под ее ног, когда волчица гналась за косулей, которая стала ее обедом.
Кир мысленно поблагодарил зверя. Тука передала воину его же мысленный образ, который выглядел в ее глазах неуклюжим молодым волчонком с яркими смышлеными глазами, потом спокойно улеглась на вытянутые лапы и закрыла глаза.
Парень тихо рассмеялся и взглянул с любопытством на девушку. Та испуганно переводила взгляд то с волчицы на него, то на тушку зайца.
— Как тебе это удалось? Тука никогда такого не делала.
Кир улыбнулся:
— Мы с ней хорошо понимаем друг друга, и мы похожи.
— Как можно быть похожим на нее, она же зверь, а не человек.
— На самом деле разница не очень велика, мы сами не так давно были такими же зверями. Как тебя зовут? Я бы хотел узнать твое имя, если нам какое-то время придется пробыть вместе.
Девушка недовольно вздохнула:
— Зачем ты хочешь это узнать, колдун? Я слышала, что для колдовства нужно знать имя. Ты хочешь меня заколдовать?
— Если ты этого боишься, назовись любым именем, каким захочешь. Говорят также, что колдовство срабатывает, только когда имя истинное, только это все вранье.
Девушка на мгновение задумалась, потом неохотно сказала:
— Меня зовут Кена, это ненастоящее имя, но мне оно нравится.
— Мне тоже нравится, а меня зовут Кир, это имя настоящее. Оно мне не очень нравится, но я к нему привык. А теперь, Кена, обдери тушку, а я приготовлю обед.
Парень выполз из пещеры, потом поднялся по склону оврага и сел наверху. Дул легкий теплый ветерок, звезды уже блекли, приближалось утро.
Кир грустно улыбнулся и осмотрелся внутренним взором, солдаты были далеко, многие спали, но были и бодрствующие.
Воин нашел среди них офицера и посмотрел его мысли. Военные нашли остатки взорванной машины, но не смогли обнаружить тело человека, угнавшего грузовик. Собаки взяли след, однако потом его потеряли.
Кир благодарно улыбнулся. Он понял, что это Тука прошла по его следам, сбив собак с толку.
Воин глубоко вдохнул в себя прохладный ночной воздух, наполненный запахом трав и цветов, и сосредоточился на наступающем дне. Он мало что увидел, только степь, самого себя и неясную угрозу с запада. Все остальное по-прежнему закрывал серо-черный туман.
Когда небо стало бледнеть и в воздухе почувствовалась роса, Кир возвратился в пещеру. По дороге он набрал трав, которые можно было использовать для приготовления пищи.
Кена уже ободрала зайца и теперь разводила огонь.
— Тебя долго не было. Я уже стала думать, что тебя поймали солдаты…
— Приятно, что ты обо мне беспокоилась.
Кена фыркнула:
— Вот еще придумал! Ничего я о тебе не беспокоилась, просто, если бы тебя поймали, они бы стали обыскивать все вокруг, чтобы найти место, где ты прятался, и могли наткнуться на нас с Тукой.
— Все равно приятно, что ты обо мне думала.
Кена сердито взглянула на него:
— Я не о тебе думала, а о себе и о Туке. Ее бы убили, а меня бы отвезли к черному камню.
Кир положил руку ей на плечо:
— Не сердись, я не хотел тебя обидеть.
Кена с неожиданной яростью сбросила его руку с плеча и выпалила:
— Если ты еще раз это сделаешь, я тебя убью, несмотря на свое обещание этого не делать!
Кир рассмеялся:
— Сделаю что?
Кена поднесла к его лицу нож.
— Дотронешься до меня хотя бы пальцем, и ты мертвец!
— Хорошо, если это тебя так оскорбляет, то обещаю, что больше никогда не прикоснусь к тебе.
Кена несколько раз яростно вдохнула и выдохнула воздух, потом убрала нож.
— Ты думаешь, что я не понимаю, для чего это тебе было нужно, думаешь, я не знаю, что нужно мужчине от девушки?
— Мы уже говорили об этом.
— Я не доверяю мужчинам и не верю тому, что они говорят. Отодвинься от меня сейчас же, как можно дальше!
— Если тебя так это беспокоит, лучше отодвинься сама, тогда я смогу заняться приготовлением ужина.
Девушка возмущенно фыркнула, но отодвинулась, давая ему возможность приблизиться к костру.
Кир выкопал ямку в песке, положил туда зайца, обернутого в широкие листья лопуха, и сверху снова развел огонь.
Кена отползла в глубь пещеры к волчице и легла с ней рядом, напряженно глядя на парня.
— Ты делаешь это так, словно всю жизнь странствовал.
— Ты не ошиблась, так оно и есть.
— А с первого взгляда ты похож на обычного горожанина, тупого и ленивого.
— Никогда не задумывался над тем, как я выгляжу.
Кена презрительно усмехнулась:
— Ты опять врешь. Знаешь, как выглядишь, и используешь это.
Кир изумленно поднял брови:
— Я не понимаю, что тебе во мне не нравится?
— Ты какой-то не такой. Ты очень странный, и в тебе чувствуется какая-то сила.
— Это плохо?
— Ты нравишься женщинам и знаешь это, но сейчас ты не на такую напал. Я знаю цену мужчинам и встречала много таких, как ты. Они всегда производят впечатление сильных и мужественных до первой угрозы, а потом бегут, как зайцы.
— У тебя острый взгляд, ты сразу разобралась во мне, — улыбнулся Кир. — Но у тебя есть одна проблема.
— Какая?
— Ты слишком много думаешь о том, чем занимаются мужчина и женщина, когда они одни и нравятся друг другу…
— Это не моя проблема, пока ты будешь держаться подальше от меня. И хватит об этом, лучше расскажи, в чем сила черных жрецов?
— Все очень просто. — Кир отрезал кусочек сырого мяса и не спеша стал его жевать. — Каждый раз, когда умирает человек на черном камне, жрецам достается немного его энергии, камень делится ею с ними через те осколки, которые они носят на груди. А когда энергии у человека становится много, он вместе с энергией приобретает силу и может сделать многое из того, что ты называешь магией.
— Вот как это происходит. — Кена задумалась. — Но если это правда, то они становятся сильнее с каждой новой человеческой жертвой. Теперь понятно, почему они за любое прегрешение тащат человека к камню…
— И самые старые среди них — самые сильные, — продолжил Кир. — Но их все равно можно убить, только для этого нужно отрубить у такого жреца голову или проткнуть сердце. Они не бессмертны, просто благодаря энергии, которую дает им камень, жрецы быстро залечивают свои раны так, что даже не остается шрама.
— Значит, и тебя можно убить!
— Конечно, даже быстрее, чем черного жреца. Пожалуй, после того как позавтракаю, я уйду.
Кена пожала плечами:
— Хочешь идти ночью? В этом предрассветном сумраке все обманчиво, ты можешь упасть в овраг, которых здесь много, и сломать себе ногу или что-нибудь другое.
— А если я останусь, то ты убьешь меня, так что выбор у меня небольшой.
— Ты прав, выбор у тебя небольшой. Но я обещала, что не убью тебя, и это обещание выполню.
— Думаю, что мне все-таки лучше уйти, а вдруг ты передумаешь? Тем более что скоро наступит утро и станет достаточно светло.
Заяц все-таки получился довольно жестким, несмотря на все старания Кира. Но на аппетит не жаловались ни воин, ни Кена, и то, что мясо плохо жевалось, не помешало ни тому, ни другой съесть зайца до последнего более-менее съедобного кусочка.
После еды Кир снова лег, а Кена отползла в глубину пещеры к волчице, которая продолжала спать после ночной охоты.
— У тебя есть жена, дети? — спросила она из темноты.
— Дети есть, но я их не видел много лет, а жены нет, ее убили черные жрецы, так что я человек одинокий.
— Мне это неинтересно, — хмуро буркнула Кена. — Но теперь я понимаю, почему ты хочешь уничтожить черный камень.
Кир поднялся.
— Чтобы ты не задавала мне больше вопросов, я, пожалуй, пойду.
— Иди, может, сверзишься в какой-нибудь овраг или разобьешь себе ноги о камни, которых здесь много. Я переживать не буду, как и уговаривать тебя остаться.
Кир поднял рюкзак и вышел из пещеры.
— Ну что ж, тогда прощай, надеюсь, что мы с тобой больше никогда не увидимся…
Кир, не дождавшись ответа, стал карабкаться вверх по склону.
Серого предутреннего света ему было вполне достаточно, чтобы находить путь. Он легко различал все камни и овраги, о которых его предупреждала Кена. Проселки, которых было здесь много, он обходил по возможности стороной и старался держаться подальше от основной дороги, которая проходила несколько западнее.
***
Это была совсем другая война, а не та, к которой они привыкли. Главными в этой войне были лошади, ну и, конечно же, наездники и то, что их было много. Они были сильнее каждого из этих маленьких юрких воинов, но все вместе степные воины были сильнее их. Короткий лук, из которого можно было легко стрелять с седла, в их руках был намного опаснее, чем длинный, к которому они привыкли.
Криза отправила многих в скотоводческий рай, но когда степняки приблизились, она уже ничего не смогла сделать.
Их было слишком много, и они нападали со всех сторон. Криза использовала все известные ей способы, чтобы не превратиться в соломенную куклу-мишень, но с каждым мгновением это становилось все труднее. И в какой-то момент две стрелы воткнулись в ее тело. Раны были не очень серьезные, но болезненные.
Мезон долго оборонялся между шатрами под защитой острых вкопанных в землю кольев, но чужие воины сожгли его прикрытие, пустив в шатры стрелы с горящей сухой травой.
И неважно, что дым мешал нападавшим целиться, они пускали столько стрел, что те все равно находили себе цель. И когда стало ясно, что эту битву они проиграли и что впереди их ждет только смерть, Криза и Мезон стали пробиваться друг к другу, чтобы умереть вместе плечом к плечу.
Вот тогда и встал рядом с ними Кронов. Он поднял над своей головой кинжал и резко выкрикнул странные пронзительные слова на языке, которого никогда не знал этот мир.
И взметнулась вверх земля и обрушилась на воинов, летящих со всех сторон, словно саранча, безжалостная и несметная, и погребла их под собой, всех, кто мчался на конях, обгоняющих ветер.
И кони тоже погибли, жаль было этих коней…
И остался один среди степи высокий воин, а вокруг до горизонта расстилалась только свежая пахнущая степной травой земля.
А за его спиной догорали палатки и несмело вставали оставшиеся в живых люди племени, приютившего их. И скверно ругались Мезон и Криза, раненые и чудом оставшиеся в живых.
И выкрикнул Кронов так, что услышали все люди племени:
— Отныне имя вам будет сарматы, и жить вы будете на земле, которая станет называться Сарматией, в честь той земли и того мира, из которого мы пришли. И пока живы мы — трое, ваше племя не погибнет, оно будет жить, сражаться и процветать. И мир узнает вас.
— У него точно с головой не все в порядке, — пробормотала Криза, выдергивая стрелу из своего плеча.
— Ага, — согласился Мезон. — Пришел бы немного раньше, и у меня не было бы столько ран… И зачем он так кричит? У меня уже уши заложило…
— Я всегда говорила, что он не совсем здоров. — Криза, морщась от боли, выдернула еще одну стрелу из своего тела. — От него всегда одни неприятности, одних только лошадей от его колдовства погибло больше трех сотен. На чем мы теперь будем добираться до стоянки племени?
***
Кир шел к кургану, который видел во сне. Он знал, что именно там найдет средство, которым сможет уничтожить черный камень. И это будет, вероятнее всего, еще один осколок солнечного камня.
В других мирах воин уже дважды находил эти осколки, и в обоих случаях они служили амулетами, дающими магическую силу их владельцам.
Интересно, почему осколки солнечного камня взрываются от соприкосновения с черным камнем? После неторопливого размышления Кир пришел к выводу, что вероятнее всего камни обладают противоположными свойствами, и что они, скорее всего, созданы искусственно какими-то могущественными давно исчезнувшими цивилизациями, а люди просто используют эти камни в своих целях.
Еще он подумал о том, почему каждый раз его выбрасывало в какой-нибудь очередной мир после взрыва? И почему он потом так долго ищет дорогу домой?
Ответа Кир как всегда не нашел.
А есть ли у него дом? Его дом, это дорога от одного мира к другому, потому что так решили боги, а может быть, потому, что так решил он сам. Воин же особенно не возражает и, наверно, давно бы мог уйти из этого мира, если бы захотел. Порталы для него открыты, так что дело в нем, а не в богах, они просто используют его любопытство и его желание.
И он должен быть им благодарен за то, что они пока ни разу не давали ему задачи, которую он не смог выполнить. И они по-своему заботливы, всегда давая ему возможность остаться в живых, тем или иным способом оберегая его от гнева Багра.
При этой мысли Кир улыбнулся.
Багра для него уже стал чем-то вроде старого знакомого, потому что с ним он беседовал больше, чем с другими богами. Считал ли Багра его своим врагом, или Кир для него всего лишь небольшая помеха в его планах, всего лишь чужое орудие, работающее против него?
Воин рассмеялся и пошел быстрым, обычным для него походным шагом. Он чувствовал себя достаточно сильным, чтобы справиться с новыми неприятностями, которые, он знал, не заставят себя ждать. До кургана было полтора дневных перехода, и пока Кир мог не беспокоиться ни о чем.
Когда воин увидел краешек солнца, поднимающегося над горизонтом, он стал искать место, где мог бы спрятаться. Идти днем, одновременно контролируя пространство вокруг себя, пока Кир еще окончательно не восстановился, было для него непосильной задачей. Роща, находящаяся вдали от дорог, показалась ему подходящим местом.
Здесь был небольшой ручей, в котором он искупался и постирал свой армейский комбинезон. Немного побродив по роще, парень нашел небольшую яму от вывернутого с корнями ветром дерева, заполненную прошлогодними листьями, и лег спать.
Солнце уверенно поднималось по небосклону, громко пели птицы, и ничто не напоминало о том, что в сотне километров отсюда росло и развивалось зло, которое все это могло уничтожить.
Кир улыбнулся какой-то пичуге, повисшей прямо над ним, и заснул. На этот раз он не помнил своих снов и проснулся оттого, что снова почувствовал, как во сне меняет свое излучение на волчье.
Он встревоженно осмотрелся внутренним взором, но ничего опасного вблизи не обнаружил. Кир хотел было расширить круг поиска, но его чувство опасности так ощутимо запротестовало, что он сразу отказался от этой затеи.
Получалось, что кто-то очень опасный ждет его где-то впереди, и он обладает способностью сканирования пространства, по крайней мере, не меньшей, чем у воина. И этот кто-то искал его, именно поэтому подсознание меняло свое излучение уже дважды, чтобы неизвестный не смог его обнаружить.
Кир задумался.
Итак, этот кто-то обладает очень большой силой, и он настроен к воину враждебно, иначе бы подсознание не реагировало бы так стремительно. Его тело и мозг уже давно реагировали на опасность на уровне рефлексов, не переводя информацию на сознательный уровень, но это реагирование было невероятно сложным, иногда парень даже не мог представить, какие части тела, мозга и души участвовали в нем.
Но Кир мог бы лучше подготовиться к тому, что его ожидало, если бы мозг мог сознательно обработать полученную информацию.
Кир всмотрелся в себя, но безуспешно, его подсознание хранило тайну, а мозг был пустым. В памяти не осталось и следа от чужого враждебного прикосновения. Воин снова закрыл глаза и почувствовал, что кто-то приближается к нему. Его чувство опасности молчало, значит, существо не несет в себе угрозу. Кир улыбнулся, когда мокрый нос уткнулся ему в щеку, а шершавый язык облизал ему лоб.
— Тука, почему ты бросила свою хозяйку без защиты? — спросил он, открыв глаза и увидев перед глазами густую серую шерсть.
Воин посмотрел в мозг зверя и вздохнул. Волчица обнаружила его, когда он изменил свое излучение на волчье. Теперь она была абсолютно уверена, что парень принадлежит к волчьему племени, и она была самкой, а он — самцом, хоть и молодым…
— Черт! — выругался Кир, о подобных последствиях изменения своего излучения он раньше не предполагал. — Хорошо еще, что у тебя не началась течка.
Он снова всмотрелся в мысли волчицы, которая что-то пыталась ему сказать.
В смутных образах, которые она передавала, воин понял, что волчица охотилась, когда почувствовала его. На самом деле передача была намного сложнее, Кир почувствовал, как волчица уловила запах оленя, как пошла за ним, вдруг ощутила что-то очень ей знакомое и родное и без колебаний отправилась посмотреть.
Кир кивнул, давая знак, что понял ее ощущения и потрепал волчицу за ушами. Она подтолкнула ему что-то, и парень приподнялся на локтях, чтобы посмотреть. Рядом с ним лежал только что убитый волчицей заяц. Кир погладил ее по голове.
— Ну вот, уже начались подарки. Это я должен за тобой ухаживать, а не ты. Зря ты это…
Волчица встала, посмотрела на него желтыми глазами, потом повернулась и одним прыжком исчезла в зарослях. Кир понял, что Тука отправилась дальше по следам оленя, а после того как она загонит его, то пообедает и вернется к Кене. Он улыбнулся и стал собирать хворост для костра.
После еды воин снова осмотрелся внутренним взором. Солдат поблизости не было, они свернули лагерь и возвращались обратно в свои казармы, поскольку не смогли обнаружить его следов.
На основной дороге были поставлены несколько дополнительных постов, а в воздухе находились два вертолета, которые планомерно обследовали местность по большому кругу, в центре которого находился сейчас он.
Кир пожал плечами, встал, закрепил меч в боевом положении, надел рюкзак и пошел легким походным стелющимся шагом. Солнце уже перевалило через свою верхнюю точку, пели птицы, воздух был наполнен ароматом цветов и трав, настроение у него было замечательным, он снова после отдыха чувствовал себя сильным и ловким.
То, что его ждало впереди, Кира не пугало, потому что он уже давно вверил свою жизнь судьбе, предоставив ей право решать — жить ему дальше или нет. Впрочем, если быть объективным, воин для себя также решил, что тому, кто захочет его убить, придется сильно постараться.
Пройдя немного, парень услышал звук приближающегося вертолета и нырнул в ближайшие кусты. Геликоптер сделал круг над рощей, потом медленно исчез в лучах заходящего солнца.
Кир попробовал увидеть то, что его ждет впереди. На этот раз чувство опасности молчало, но воин сумел различить рядом с курганом излучение нескольких человек, и один из них был жрец с камнем…
Воин понял, что это именно из-за него периодически менял свое излучение. Кир выругался: если он убьет жреца, все усложнится. Его будут ожидать спланированные засады, по его следу будут идти солдаты, и ему потребуются вся сила и умение, чтобы добраться до черного камня.
— И чего же ты от меня ожидал, когда призвал? — спросил он с горечью, задрав голову к небу. — Я всего лишь человек, и маленького кусочка раскалившегося металла, летящего с большой скоростью, достаточно, чтобы моя жизнь прекратилась.
Конечно, я пойду и сделаю все, что могу, только боюсь — этого будет очень мало. И я думаю, что черный камень не большая угроза всему живому, чем оружие, которое здесь уже придумано. Ядерная бомба убивает быстрее… — Кир встал. — Смотри, как я буду умирать. Но вряд ли я умру сегодня, у меня скверное настроение, поэтому умирать будут другие…
