Глава восьмая
Кир расслабил напряженные мышцы, вышел из боевого состояния и только после этого ответил, низко поклонившись:
— Я приветствую тебя, вожак. — Потом, так же грустно улыбнувшись, добавил тихо: — Я рад тебя видеть живым, сын.
Из толпы вышел воин, который остановил его на тропе, и хмуро сказал.
— Он не может быть одиноким волком, мы знаем, что одинокий волк — герой, способный справиться с десятком воинов, а этот… он какой-то маленький и невзрачный. Ты ошибся, Корвин.
Толпа поддержала его ревом, кто-то снова крикнул:
— Пусть докажет, что он одинокий волк, мы не верим тебе, вожак.
Корвин повернулся к Киру и беспомощно развел руками:
— Отец, ты же знаешь, что они, как дети, ждут чуда. Если можешь, покажи им его, иначе мне придется драться за тебя. А мне бы этого не хотелось, я могу и проиграть этот поединок, и тогда вожаком станет другой, а им нужен я.
Кир кивнул:
— Хорошо, сын.
Он несколько раз глубоко вдохнул в себя воздух, потом сурово взглянул на воина:
— Ты решил, что я не могу быть одиноким волком, потому что легко захватил меня? Но мы с тобой одного племени, только поэтому я не убил тебя. Если бы это было иначе, то…
Он легко скользнул вперед. Прежде чем кто-либо что смог понять, воин уже лежал на земле, а Кир, придавив его коленом, приставил к шее человека-волка его же нож-коготь.
— Ты готов умереть за свои сомнения? — спросил он, усиливая нажим.
Из-под ножа показалась капля крови.
— Нет, — выдохнул воин.
Толпа чуть расступилась. Кир поднял рывком воина, отдал ему нож, потом оглядел всех прищуренными жестокими глазами:
— Кто-то еще хочет убедиться, что я — одинокий волк?
— Да, — неожиданно раздался высокий женский голос. — Я хочу в этом убедиться.
Через расступившуюся толпу прошла высокая седая женщина в коричневом балахоне. Она остановилась перед Киром, долго рассматривала его, переводя взгляд снизу вверх, каждый раз останавливаясь на его набедренной повязке, потом ласково улыбнулась:
— Говорят, что одинокий волк ненасытен в любви. Когда-то очень давно он доказал мне это…
Кир растерянно улыбнулся:
— Это ты, Бора?
Женщина порывисто обняла его:
— Да, мой любимый, это я. Правда, я постарела, а ты все такой же, годы по-прежнему не властны над тобой.
Она повернулась к племени:
— Я подтверждаю, что этот человек — одинокий волк. Если кто-то сомневается в моих словах, то он должен знать, что это мой волк, и по законам племени я буду драться за него. Есть желающие? — Голос ее стал суровым и властным. — Если таких нет, то покиньте нас, я и вожак должны с ним поговорить. А если есть, то пусть выходят в круг и готовятся к бою!
Тот же голос из толпы сказал:
— Ты — хранительница и принадлежишь храму, поэтому не можешь драться по законам стаи. И мы знаем, что вожак — твой сын, поэтому мы не верим тебе. И ты не можешь призвать свою богиню, потому что она не придет в храм своего мужа, Великого волка. И кто этот человек будет решать стая, а не ты.
Бора вгляделась в толпу и нашла взглядом говорившего:
— Это опять ты, Грум. Все еще рвешься стать вожаком? Угомонись, у тебя и в этот раз ничего не получится, перед тобой действительно одинокий волк.
— Мы это сейчас узнаем, — спокойно ответил все тот же голос. — Я послал в твой храм за Грохотом, он единственный, кто остался из тех воинов, кто воевал вместе с одиноким волком.
Бора согласно кивнула:
— Хорошо, мы подождем Грохота. — Потом она снова ласково улыбнулась Киру: — Не сердись на них, ты же знаешь, какие они.
Кир погладил ее по седым волосам:
— Я не сержусь. Как ты жила все эти годы?
Бора смущенно улыбнулась:
— Это были разные годы, трудные и непростые. Я все время думала о тебе и когда услышала, что в племя пришел чужеземец, называющий себя одиноким волком, побежала так, словно снова стала той девчонкой, которая когда-то ввела тебя в храм… А ты не изменился, все такой же, сильный и неукротимый. Они просто не знают тебя.
Дверь храма заскрипела, и сквозь толпу протиснулся невысокий старичок в коричневой храмовой хламиде. Он встал перед Киром, вглядываясь в него слезящимися от старости глазами. Постепенно старик стал меняться, его плечи расправились, и он стал как будто выше ростом. Потом низко поклонился Киру и повернулся к племени:
— Это одинокий волк. Я готов драться за него.
Наступила долгая напряженная тишина. Люди-волки направились к выходу, через несколько коротких мгновений храм опустел. Остались только воин, задумчиво трогающий свою окровавленную шею, и верзила, нерешительно топчущийся у помоста. Воин подошел к Киру и низко поклонился, расставив широко обагренные кровью руки:
— Прости, одинокий волк, что я не узнал тебя.
Кир кивнул:
— Мы с тобой одного племени, между нами нет зла.
Воин слабо улыбнулся:
— Волчонком я мечтал встретиться с одиноким волком, надеялся, что он возьмет меня с собой на великую охоту. А когда ты действительно пришел, я повел себя как дурак.
Кир положил ему руку на плечо:
— Ты все сделал правильно, ты не мог знать, что я это я. А теперь иди, мне действительно нужно поговорить с вожаком и… — он улыбнулся Боре, стоявшей рядом, — и… с его матерью.
Бора засмеялась:
— Теперь я хранительница храма.
— Я так и подумал, но не решился сказать. Кто мог быть еще достоин этой чести, кроме той, которая привела одинокого волка на ложе любви?
Бора лукаво улыбнулась:
— Ты все помнишь, одинокий волк? Я-то уж точно помню все, до мельчайших деталей!
Кир кивнул и перевел взгляд на детину:
— Ты все еще хочешь драться со мной, большой волк, или тоже уйдешь?
Верзила радостно осклабился.
— Когда-нибудь потом, когда ты освободишься. — Он пошел к двери. — Я все равно бы побил тебя…
Кир проводил его взглядом, потом подошел к помосту и сел рядом с вожаком.
— Простите, я немного устал. Но я очень рад вас видеть. Мне показалось сейчас, на мгновение, что я вернулся домой.
Бора подошла к нему и села рядом.
— Это и есть твой дом.
Вожак откашлялся и придвинулся ближе.
— Меня зовут Корвин, отец.
Кир обнял сына за плечи, он чувствовал, что это ему необходимо.
— Я знаю, сын, как тебя зовут. Не беспокойся, я пришел не за стаей, хотя мне и нужна помощь. Но на этот раз за мной не гонится беда.
Бора тихо вздохнула:
— Все потом, а сейчас просто посиди с нами. Я знаю, у тебя есть немного времени, так мне сказала Матерь-волчица.
Кир кивнул:
— Возможно, что несколько дней я могу здесь пожить, но я в этом не уверен…
— Вот и хорошо, мы устроим большой пир в твою честь. — Бора улыбнулась. — Я всегда надеялась, что когда-нибудь увижу тебя и смогу поговорить с тобой. Жаль только, что это произошло, когда я уже стала совсем старой.
Кир осторожно вытер слезу, покатившуюся по ее морщинистой шее.
— Я не мог прийти раньше, я бродил по мирам не по своей воле.
— Я это знаю, одинокий волк. Я часто говорила с богиней о тебе и рада, что все-таки увидела тебя, хоть и так поздно. Слезы, которые ты видишь, это слезы радости, в них нет печали…
Корвин кашлянул, напоминая о себе:
— Я тоже рад, отец. Я хотел тебя увидеть с детских лет, когда узнал, кто ты. Даре повезло больше, она видела тебя, хотя почти ничего не помнит, рассказывала только, что ты был похож на огромного беспощадного демона. Таким и я тебя представлял, а ты, оказывается, совсем другой.
— Мне жаль, что я разочаровал тебя…
— Нет, — Корвин покачал головой. — Ты не разочаровал меня, ты меня просто удивил. Я столько о тебе слышал, о том, какой ты сильный, какой умный и справедливый. Я и не мог представить себе, что ты меньше меня ростом и что у тебя другая сила. Я же чувствую ее, во мне есть твоя кровь, я только до этого момента не знал, что во мне ее так много.
Кир обнял его за плечи:
— Не принимай меня слишком серьезно. Ты упомянул Дару. Где она?
— Ее нет в стае, — ответила Бора. — Она вместе с твоей другой дочерью, Крисой, ушла на север, там происходит что-то плохое. И они пошли туда, чтобы узнать, что происходит, и если удастся, то вмешаться и исправить. Ее послала Матерь-волчица.
Кир задумчиво сказал:
— Я пришел за ней. Теперь мне придется ждать, как бы меня не торопили события.
Дверь храма заскрипела, и вошла невысокая девушка с серьезным задумчивым лицом. Она была одета в походную одежду волков — кожаную куртку и штаны, на поясе у нее висел небольшой меч, а за плечом лук и колчан со стрелами. Девушка поклонилась вожаку, затем Боре, потом перевела удивленный взгляд на Кира.
— Я пришла, вожак. — Она нахмурила брови. — В моем отряде нет ни больных, ни раненых, мы вернулись все. Мы сделали все, что были должны. Чужаки наказаны.
Она снова поклонилась. Кир вздрогнул, в этой девочке было что-то мучительно знакомое и родное. Он вгляделся в ее лицо, использовать свои способности здесь, в храме Великого волка, он не решался. У девушки были светлые волосы, и чем-то она напоминала Илу. Корвин поднял руку:
— Вы сделали все, что должны. Можете считать, что вы, молодые волчата, прошли испытание.
Девушка радостно улыбнулась:
— Я пойду, вожак, расскажу об этом остальным.
Бора взглянула на Корвина. Тот, заметив ее взгляд, неохотно проговорил:
— Останься, Дила. Ты будешь нам нужна.
Девушка кивнула и настороженно посмотрела на Кира:
— Кто этот человек рядом с тобой, вожак? Он чужой нам, я чувствую это. У него есть защита, и он опасен.
Корвин недоуменно взглянул на ее встревоженное лицо, потом рассмеялся. Бора засмеялась вслед за ним.
— Вот, отец, — произнес Корвин. — Дила считает тебя опасным. А вся стая думала, что ты всего лишь жалкий беззащитный глупец.
— Отец? — удивленно спросила девушка. Корвин кивнул:
— Да, Дила, это мой отец и твой дед.
Кир тихо спросил у Боры:
— Дила, это Дара и Ила?
— Да. — Бора погладила его по руке. — Она — дочь Дары, а значит твоя внучка, про ее отца мы не знаем ничего. Дара никогда не говорила о нем, только сказала, что он погиб в бою.
Девушка ошеломленно помотала головой и удивленно посмотрела на Корвина.
— Если он твой отец, значит, он — одинокий волк. Но этого не может быть, одинокий волк погиб. Мама рассказывала мне, что он взорвался вместе с черным камнем. Это кто-то другой, он обманул вас. Этот человек обладает силой, он способен это сделать…
— Раз нет Дары, я заберу ее, — произнес задумчиво Кир. — И мы уйдем завтра. Мне нужно спешить:
— А пир? — спросила немного обиженно Бора. — Ты же сказал, что у тебя есть несколько дней?
Кир ласково улыбнулся ей и вздохнул:
— Было, пока я не увидел этого волчонка. Пир можно устроить вечером, а сейчас мне нужно поговорить с Матерью-волчицей, я буду просить разрешения взять свою внучку в чужой мир.
— Ты не можешь говорить с Матерью-волчицей, чужак, богиня не говорит с мужчинами, — выговорила сурово Дила. — Ты сделал ошибку, пришелец, об этом знают все, и одинокий волк тоже. А если ты этого не знаешь, то ты — чужак. Мне придется убить тебя, пришелец, ради блага стаи.
Бора встала:
— Сначала тебе придется убить меня.
— Бабушка! — взволнованно воскликнула Дила. — Это не одинокий волк, он же только что признался в этом. Не защищай его, он обманщик. Одинокий волк большой и сильный, а этот, — она брезгливо сморщила губы, — он же маленький и слабый. Он чужак, поверь мне!
Корвин засмеялся, глядя, как девушка тревожно машет руками.
— Видишь, отец, тебя слишком долго не было, стая забыла, как выглядит одинокий волк.
— Мы еще поговорим об этом, вожак, когда я вернусь из храма.
— Я буду ждать тебя здесь, отец.
Дила снова потрясенно взмахнула руками:
— Почему меня никто не слушает? Почему вы не верите мне? Этот человек околдовал вас, вы просто не понимаете…
Корвин поднял руку:
— Волчонок, с каких пор ты перестала доверять вожаку? Быть может, мне самому тебя вызвать на поединок? Это на самом деле одинокий волк, и он мой отец, я чувствую его кровь в себе.
Дила угрюмо опустила голову.
— Я убью его после того, как переговорю с Матерью-волчицей, только ей я смогу поверить.
Кир повернулся к Боре:
— Веди меня, хранительница. Надеюсь, что мне еще разрешено входить в храм?
— Да, одинокий волк. Матерь-волчица предупредила меня, что ты захочешь поговорить с ней, она ждет тебя.
Кир кивнул, потом перевел взгляд на растерянную Дилу:
— Завтра утром мы уходим, внучка. Подготовь продовольствие на несколько дней…
— Богиня не будет говорить с тобой, пришелец. Я пойду с вами в храм, — девушка упрямо поджала губы, — и поговорю с Матерью-волчицей сразу после тебя. А потом, когда твой обман раскроется, я тебя убью…
— Я рад, — усмехнулся Кир, — что у меня растет такая замечательно добрая внучка…
— Тебе не удастся обмануть меня, чужеземец. Помни о том, что я тебе сказала.
— Идем, Бора? Времени у меня действительно не так уж много…
На площади перед храмом играли дети, они настороженно следили за Киром, пока он шел по уложенной неизвестными строителями брусчатке. Бора и Дила шли рядом. Когда он потянулся к ручке двери храма, девушка неожиданно спросила.
— Если ты мой дед, чужак, то скажи, что носит на левой руке моя мать?
Кир пожал плечами:
— Твою мать я видел только однажды, и это было очень давно. Тогда у нее на руке был браслет, такой же, как и у Корвина.
— Она мне говорила, что эти браслеты им подарил одинокий волк и что эти браслеты не раз спасали им жизнь. Если ты — тот, за кого себя выдаешь, то ты должен знать секрет.
— Неужели, если я скажу, ты поверишь мне?
— Сначала скажи! — потребовала девушка.
— Если определенным образом напрячь мышцы руки, то из браслета выскочат острые зубцы, которые можно использовать для защиты.
— Это правда, этого никто не знает. И я не знаю, как ты смог узнать тайну. Возможно, ты был просто случайно знаком с одиноким волком?
— Возможно, все-таки я и есть одинокий волк?
— Я так не думаю, но подожду, когда твой обман раскроется. Что мне еще приготовить для нашего путешествия и куда мы пойдем? Это я спрашиваю на всякий случай, так, чтобы все думали, что я тебе верю.
— Только то, что я сказал, а куда мы пойдем, узнаешь позже.
Кир посмотрел на алтарь и статую Матери-волчицы возле него и вздохнул. Бора, заметив его взгляд, улыбнулась:
— Ты боишься разговора с ней?
— Немного. Но я боюсь не ее, я боюсь того, что она мне скажет.
— Не бойся, она тебя любит.
— Знаю, поэтому и боюсь.
Бора засмеялась и открыла маленькую дверь за алтарем. Они долго спускались вниз по полутемным лестницам, масляные светильники горели редко, освещая только те места, куда выходили двери. Наконец, они прошли по узкому длинному коридору и остановились перед дубовой дверью. Бора села на скамью перед ней и тихо сказала Киру:
— Ты все знаешь, ты уже не раз говорил с богиней. Мы подождем тебя здесь, а потом Дила отведет тебя в комнату, которую я для тебя приготовила.
— Ты хочешь, чтобы я остался в храме? — удивленно поднял брови Кир.
— Да, ты же не член стаи, ты одинокий волк, и ты уже когда-то жил здесь. Спать ты будешь в той же комнате.
Кир с подозрением посмотрел на нее:
— Надеюсь, что все будет не так, как в прошлый раз?
Бора лукаво улыбнулась:
— Ты все-таки боишься? И правильно боишься! Все может произойти, если богиня этого захочет…
— У меня нет на это времени, и в племени уже много моей крови. По моему мнению, ее даже слишком много.
— В стае выросло новое поколение волчиц, которые не знают, что такое любовь одинокого волка…
Кир тяжело вздохнул и открыл дверь под звонкий смех Боры. Комната не изменилась с его последнего посещения, все так же одиноко стояла скамья перед небольшой статуей Матери-волчицы, освещаемая масляным светильником. Он вошел, сел на скамью и закрыл глаза.
Какое-то время ничего не происходило, потом Кир почувствовал присутствие в комнате кого-то еще, что-то мягкое и теплое обняло его и повлекло за собой.
Он открыл глаза, перед ним был глухой нехоженый лес, странного вида деревья и кусты окружали его. Темно-синий мох упруго пружинил под ногами, яркий неземной свет исходил от чистого неба, хоть никакого светила не было видно.
Кир огляделся, за деревьями был просвет, откуда исходил нежный розовый свет, он пошел туда. Ровные деревья окружали большую поляну, посредине которой лежал толстый ствол дерева, на нем сидела девушка с мягкой улыбкой и глядела на него. Одинокий волк сел рядом
— Тебе понравился мой новый пейзаж? — спросила богиня.
— Да. От леса не исходит чувство тревоги, нет боли, нет страха, и необычайно красиво.
— Я рада, что тебе понравилось. А ты изменился, в тебе появилось что-то, чего я пока не могу понять. Раньше ты бы сказал это не так.
— Ты же знаешь, что я много странствовал, побывал в разных мирах, общался с другими богами. Иногда я и сам чувствую, что становлюсь странным даже для самого себя, что-то появляется во мне, а что, я не знаю.
Богиня ласково улыбнулась:
— Именно это я и вижу в тебе. Не тревожься, знание само откроется, когда придет время.
Девушка легко коснулась его лица, руки ее были нежными и прохладными.
— Не тревожься ни о чем. Все, что должно произойти, произойдет независимо от твоих мыслей, чувств и желаний. Но ты пришел ко мне не за утешением. Зачем ты хотел меня видеть?
— Ты же все знаешь сама.
— Да, знаю, но я не знаю, осознаешь ли ты это сам. Я вижу много причин и не знаю, какая из них главная для тебя.
— Я хочу взять Дилу в другой мир.
Богиня мягко улыбнулась:
— Раньше ты никогда не спрашивал моего разрешения, просто делал то, что считал нужным.
— Ты же сама сказала, что я изменился. Кроме того, я еще никого не брал с собой в другие миры, а через портал ты можешь ее и не пропустить.
Богиня задумалась:
— Конечно, возьми ее с собой, пусть она узнает, что есть и другие миры, и пусть она узнает себя. Узнает то, что в ней пока спрятано. Что-то еще?
— Как долго мне еще странствовать по чужим мирам?
Богиня рассмеялась звонким дразнящим смехом:
— Ты все еще думаешь, что это мы — боги заставляем тебя что-то делать? Но это не так. Ты давно заработал себе право выбора, и никто не принуждает тебя ни к чему. Мы только посылаем тебе вестников, а решение ты принимаешь сам.
— Вот этот ответ я и боялся услышать.
Богиня нежно тронула его лицо:
— Не печалься, одинокий волк. Перед тобой открыты все миры, даже мир Багра. И в любом из миров тебя ждут, потому что для тебя всегда там есть работа. Мы доверяем тебе и оставляем решение за тобой даже тогда, когда считаем, что правильнее было бы поступить по-другому.
— Надеюсь, что ты не откажешься от меня, когда я стану совсем другим.
Богиня ласково улыбнулась:
— Нет, от тебя я ни за что не откажусь. Ты — мое самое лучшее приобретение за последние пять тысяч лет. К тому же я знаю, каким ты станешь.
Кир улыбнулся и прижал руки богини к своим губам:
— Это будет давать мне надежду, когда станет совсем плохо, что когда-нибудь я вернусь сюда навсегда. А теперь возврати меня в храм.
— Ты же знаешь, что там и находишься. — Голос богини растаял в душном от испарений масла воздухе.
***
Верховный жрец тяжело вздохнул, его руки еще дрожали мелкой дрожью от пережитого волнения. Он тяжело облокотился на алтарь черного камня, впитывая живительную энергию и продолжая с ужасом рассматривать то, что осталось от пятерых жрецов. Их тела уже бледнели, расплываясь и исчезая, черный камень забирал все, что мог забрать.
Осколок странного вида камня унесли подальше от храма, и начальник его личной охраны уже вызвал вертолет, чтобы отвезти его к морю и бросить в воду.
В храме суетились люди, рядовые жрецы стояли с погасшими растерянными лицами, переводя взгляды с разлетевшихся в разные стороны покореженных створок дверей на уже почти исчезнувшие тела на каменном полу.
Девушку унесли на руках охранники в подвал для допросов, и сейчас верховного жреца ждали там, а он все еще не мог сдвинуться с места от накатывающей волнами слабости.
Самое ужасное было в том, что теперь уже никто не сможет рассказать в деталях, что здесь происходило. Те, кто это видел, уже мертвы, лучшие жрецы и не очень. А к сожалению или к счастью, пришел, когда все уже кончилось.
Жрец вздохнул и отвернулся от уже исчезнувших тел, от них остались только горстки праха. Краем глаза он заметил скользнувшего к этим кучкам человека. Жрец нахмурил брови и узнал служку, который первым увидел Багра, а потом, запинаясь, рассказывал ему об этом.
Служка смел прах в совок и сбросил его в огромный глиняный горшок, стоящий в углу храма. Верховный покачал головой и сделал знак одному из охранников, замерших в напряженной стойке рядом с ним. Тот вопросительно повернул голову.
— Этого, — верховный жрец показал взглядом на служку, — ко мне в кабинет, я буду говорить с ним. Только сделай так, чтобы никто не заметил.
Охранник кивнул и исчез, растворился в суетящейся толпе, но жрец знал, что его указание будет немедленно исполнено.
Потом он, преодолевая слабость, пошел к двери, ведущей во внутренние помещения храма, к своему кабинету. Там он сможет передохнуть и расспросить служку о том, что тот видел.
Верховный сразу понял, что служка — единственный, кто видел все и остался при этом в живых, поэтому он должен был умереть…
***
Кир вышел с задумчивым лицом из комнаты.
— Надеюсь, ты не рассердил нашу богиню? — спросила Бора.
— Нет, мы хорошо с ней поговорили, — ответил Кир, садясь рядом на скамью.
Дила недоуменно посмотрела на хранительницу:
— Разве кто-то может рассердить богиню?
— Ты же знаешь, что одинокий волк — ее сын, Матерь-волчица совсем иначе разговаривает с ним, чем с нами. Если она рассердится на него, а это вполне может произойти, то тогда у нас начнутся серьезные испытания, и многие из стаи погибнут.
— Зачем же ты разрешила ему говорить с богиней, бабушка? — испуганно воскликнула Дила.
— Ты хотела поговорить с Матерью-волчицей? — Бора легко подтолкнула девушку к двери. — Вот иди и задавай ей свои вопросы, которыми так любишь донимать меня.
Дила с обиженным лицом скрылась за дверью.
— Будь осторожен с ней, любимый, — проговорила Бора, убедившись, что дверь за девушкой закрылась. — Она очень молода, поэтому нетерпелива, иногда беспричинно зла, иногда просто глупа. В стаю ее приняли весной, а обряд посвящения она прошла только сейчас. Ты слышал ее доклад вожаку. У нее есть способности, и они не хуже, чем у ее матери, поэтому Дила может быть еще и очень опасной.
— Хорошо, — кивнул Кир. — Я постараюсь не обижать ее.
Бора недовольно покачала головой:
— Я не об этом тебя прошу, скорее наоборот. Я хочу, чтобы ты учил ее, а учение не бывает без наказания. Я очень люблю ее, она называет меня бабушкой, поэтому я хочу, чтобы она пошла с тобой. Я знаю, что ты вернешь ее мне живой, невредимой и другой, повзрослевшей и мудрой. Никому бы другому я ее не доверила.
Кир засмеялся:
— Ты высоко меня ценишь.
— Нет, просто я это знаю. Я видела, какой стала Дара после единственной встречи с тобой. Все люди меняются после того, как узнают тебя ближе. Изменилась когда-то и я после нашей короткой встречи и бурной любви. Надеюсь, что ты это еще помнишь. Я стала хранительницей, а ты знаешь, это удел мудрых женщин. Я бы никогда не стала такой без тебя…
Дверь заскрипела, и из комнаты вышла Дила, лицо ее было раскрасневшимся и сердитым.
— Она отчитала меня и назначила наказание за то, что я не поверила ему, бабушка, — выпалила девушка, свирепо глядя на Кира.
Бора улыбнулась:
— Это хорошая новость. А какое наказание тебе назначено?
Девушка печально вздохнула:
— Я должна идти с ним, куда бы он меня ни повел. Я должна защищать его, даже если это будет грозить моей жизни. Я должна выполнять все, что он скажет, и слушаться его во всем. Это обидно, бабушка, я знаю, что он обманщик. Почему вы все мне не верите? Даже богиня поддалась этому обману…
Бора рассмеялась:
— Матерь-волчица как всегда мудра. Одинокий волк — это тот, кто спасает целые миры от разрушения и гибели. А кто ты, внучка? Ты всего лишь молодая глупая волчица…
Дила тяжело вздохнула, на ее глазах показались слезы.
— Я хочу просто отвести от стаи беду, он же несет ее в себе, я чувствую это.
— Благие намерения, если они идут только от сердца, а не от ума, часто ведут к гибели. Стаю легко погубить, достаточно найти противника, с которым она не справится. И тогда только одинокий волк сможет ее спасти. — Девушка удивленно распахнула глаза. Бора чуть усмехнулась. — А ты не знала, что одинокий волк приходит только тогда, когда стае или миру, в котором она живет, грозит гибель? Он приносит спасение, а не беду. Беду он несет нашим врагам. Твой дед уже один раз сделал это. Тогда стая вынуждена была покинуть город наших предков, нам некуда было идти, везде были враги, и у нас не было надежды на возвращение. А потом случилось чудо, враги ушли, они последовали за одиноким волком, и стая вернулась в город. Тогда я и стала хранительницей храма, а Корвин вожаком, потому что все другие претенденты были убиты. — Бора вздохнула. — Отведи одинокого волка в его комнату, ты будешь прислуживать ему. Будь внимательна и предупредительна, если одинокому волку что-то не понравится, я сама накажу тебя. А ты знаешь, что я не так добра, как Матерь-волчица…
— Но бабушка, я не хочу этого делать…
— А я разве спрашивала тебя о твоих желаниях?
Бора встала и пошла по коридору, Дила уныло посмотрела ей вслед, потом на Кира.
— Пойдем со мной, одинокий волк. Прости меня, но я не могу называть тебя дедом, ты выглядишь моложе моей матери и вожака, а они твои дети. И я все еще до конца не верю тебе…
— Это твое право, волчонок. И, вероятно, ты права в том, что я несу в себе беду для всех, кого люблю. Это тоже тревожит меня и наполняет мое сердце горечью и печалью.
Девушка недоверчиво взглянула на него, потом робко спросила:
— Скажи, а это правда, что ты победил десять лучших волков в честной схватке, когда пришел в стаю?
Кир покачал головой:
— Нет, их было только пятеро.
— Пять волков это тоже много, — задумчиво проговорила Дила. — Ты убил их?
— Нет, я не люблю убивать.
Дила хмыкнула:
— А говорят, что одинокий волк убивает легко и быстро. И что в бою около ущелья ты один убил сотню черных воинов.
— Я их не считал, но думаю, что их было гораздо меньше.
— Так я и думала, — ухмыльнулась Дила. — Стая легко всему верит, но меня тебе обмануть не удастся.
Они зашли в знакомую комнату. Около изголовья кровати все так же стояла статуя Матери-волчицы, а на стене висел шнур гонга. Кир положил пояс с оружием у изголовья и лег на кровать.
— Я бы хотел поспать.
Дила нерешительно потопталась у двери.
— Хранительница приказала мне прислуживать тебе…
— Хорошо, когда я проснусь, принеси мне горячую воду. Это все, можешь идти.
— Когда прозвучит гонг, я принесу тебе воды.
Дила вышла, на ее лице застыло тягостное раздумье, она все еще не верила ему. Кир устало закрыл глаза, спать он не собирался, просто хотел немного подумать.
События развивались довольно странно. Впрочем, так было всегда, он никогда не знал до конца, что и как произойдет. Будущее он видел, только когда действовал и всего на несколько дней вперед. Такое знание редко бывало для него полезным. Он подумал, что и боги; вероятно, тоже знают не все, оставляя возможность свободного выбора, а Матерь-волчица подтвердила его предположение.
Но одно Кир понял точно — он должен взять с собой Дилу, это было предопределено с самого начала. Зачем и по какой причине он должен был это сделать, воин не знал и даже не мог предположить, боги как всегда преследовали свои цели, мало понятные для него. Что это могло для него значить, он тоже не знал. Дила была странной девочкой, в ней дремал огромный потенциал, Кир чувствовал это.
Она несла в себе кровь четырех миров, а следовательно, и способности, помогающие выживать в них. Какие они, эти способности? Это был как раз тот вопрос, на который одинокий волк скоро получит ответ.
Ее враждебность не страшила. Девушка просто не понимала его, а непонимание всегда вызывает враждебность. То, что она чувствовала в нем, только усиливало ее растерянность. Но Дила чувствовала то, что не ощутил никто вокруг, хотя среди волков были особи, в жилах которых текла его кровь.
Кир огляделся внутренним взором, чтобы понять, что происходит вокруг. В доме около храма Великого волка готовилось пиршество. Бора была там, и рядом с ней было много женщин.
Дила сидела возле котла с водой и терпеливо ждала удара гонга. Корвин разговаривал в храме с богом стаи — Великим волком, не понимая, что это просто еще один лик Матери-волчицы.
Кир смог уловить только обрывки его мыслей — в них были тревога и неопределенный страх. Как понял одинокий волк, разговор шел о нем. Корвин беспокоился, потому что по древним поверьям приход одинокого волка означал начало испытаний и перемен. Воин мысленно пожал плечами, возможно, так оно и есть. Одинокий волк всего лишь игрушка в руках богов, марионетка, выполняющая их волю.
Кир несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух, поднимая уровень своего восприятия, и коснулся мозга Дилы. Там был его образ, неестественно маленький, с гротескно искаженными чертами лица. Точнее говоря, девушка видела его маленьким карликом с хитро бегающими глазами, морщинистым лицом, дышащим злобой. Больше он ничего не успел увидеть, ее мозг закрылся блоком.
Бора права, эта девочка еще доставит ему много беспокойства. Кир улыбнулся и дернул за шнур. Гулкий звон гонга разнесся по коридорам храма, возможно, впервые после многих лет…
Пир был шумным, стая веселилась как могла. Из подвалов храма выкатили бочки с хмельным напитком, и уже через час одна из них была пуста. Кира посадили на центральное место, а рядом с ним сели Корвин и Бора.
Прислуживала ему под смешки волков и молодых волчиц Дила с четко читаемой обидой на лице. Бора сама присматривала за ней и сердито поправляла, когда девушка что-то делала не так.
— Она возненавидит меня за это, — прошептал Кир Боре. Та улыбнулась:
— Я знаю, но поступаю так потому, что меня об этом просила Матерь-волчица. Дила должна уйти со злостью на стаю и на меня, она должна возненавидеть тебя как человека, из-за которого это все произошло.
Кир удивленно захлопал глазами:
— Зачем это нужно Матери-волчице?
— Это дело богини, а не мое. Видимо, здесь есть какой-то особый смысл, которого мы не понимаем.
Кир кивнул.
Он видел какую-то определенную логику во всем, что происходило вокруг него. У Кира все больше появлялась необъяснимая уверенность в том, что Кена отправилась на верную смерть потому, что ее к этому подтолкнули. И что его приход сюда был также заранее спланирован, как и отсутствие Дары и Крисы.
— Когда ушла Дара из стаи? — спросил Кир у Боры, решив проверить свое предположение.
— За несколько дней до твоего прихода. Она долго беседовала с Матерью-волчицей, а после этого быстро собралась и ушла вместе с сестрой.
— Я, кажется, понимаю, почему она так спешила…
— Почему?
Кир собрался было ответить, как вокруг внезапно зашумела стая.
— Пусть одинокий волк скажет свое слово, — послышались голоса с разных сторон.
Корвин, до этого не проронивший ни слова, повернулся к Киру:
— Скажи им что-нибудь, отец. Стая давно не участвовала в сражениях, они готовятся, но не знают к чему. А твое появление все восприняли, как приближение новых битв, поэтому они ждут от тебя, что ты скажешь им напутствие или хотя бы намекнешь, если по каким-то причинам пока не можешь сказать правду.
Кир неохотно поднялся.
— Волки, — начал он.
Стая затихла, напряженно вслушиваясь в каждое его слово.
— Я пришел проверить стаю. Я увидел ее. — Он хмуро оглядел волков и волчиц. — Выросло новое поколение волков, тех, кого я не знаю, кто не дрался рядом со мной в боях с черными воинами. Новая стая не узнала меня, и мне чуть было снова не пришлось доказывать свое право одинокого волка в честной схватке. Меня огорчило то, что я увидел. Я вижу, что стая не готова к великой охоте. Волки стали ленивы и неповоротливы и потеряли осторожность. Я едва не дошел до города, прежде чем меня встретил дозор. И я услышал его раньше, чем увидел, а это скверный признак. Мирное время разбаловало вас. Это плохо, очень плохо. Если придет враг, то многие из вас погибнут, а некоторые придут в небесное логово с когтями, не обагренными кровью врагов.
— Нет! — неожиданно яростно выкрикнул кто-то из глубины храма. — Ты не знаешь нас. Нам не разрешил вожак доказать тебе, что мы стали сильнее, чем наши предшественники.
Стая заворчала. Кир нашел взглядом того, кто кричал, и узнал его. Это был все тот же верзила, по-прежнему недовольный тем, что ему не дали подраться с одиноким волком. Он был уверен в своей силе, и молодые волки поддерживали его уверенность.
— Я готов доказать тебе, одинокий волк, что ты не прав в своих словах, — выкрикнул детина. — Я вызываю тебя.
— Ну что, ты, кто называет себя одиноким волком? — шепнула ему на ухо Дила. — Ты, кажется, попал в трудное положение? Если согласишься и он тебя побьет, то все поймут, что ты не мой дед. То же самое будет, если ты откажешься. Стая начнет сомневаться в тебе.
Корвин, чуть повернув голову, проговорил:
— Отец, ты не можешь принять этот вызов, я обещал, что тебе не придется драться.
Кир закрыл глаза, проверяя, как настроена стая. Убедившись, что этот поединок неизбежен, он вздохнул:
— Если я откажусь, Корвин, то поставлю тебя в трудное положение.
— Я сумею успокоить их.
— Нет, — покачал головой Кир. — Я приму этот вызов.
Бора положила руку Корвину на плечо:
— Не препятствуй ему, сын. Ты просто не знаешь своего отца. Когда я была молодой волчицей, я видела, как он побил в схватке пятерых таких же, как этот, глупых молодых волков. А двое из них были даже больше этого неповоротливого увальня…
Кир встал.
— Хорошо. Я готов подтвердить свои слова и принимаю вызов.
Стая возбужденно зашумела, радуясь новому развлечению. Дила злорадно прошептала за спиной:
— Он побьет тебя, самозванец.
— Внимательно смотри за мной, — тихо ответил Кир. — Боя как такового не будет, я их разочарую, но ты должна увидеть и понять, как можно драться.
— Ты меня учишь? — язвительно рассмеялась Дила. — Я волчица, я дерусь с детства. Я бы тебя сама побила, да мне бабушка не разрешает.
— Ты училась не тому…
Кир сбросил комбинезон и остался в набедренной повязке, брошенной ему днем. Воин уже постирал ее в той горячей воде, что принесла Дила. Это был неосознанный порыв, а может быть, уже тогда одинокий волк подсознательно знал, что произойдет.
Солнце скрылось за высокой горой, и на улице, где должна была состояться схватка, было сумрачно, поэтому принесли факелы.
Верзила высился над остальной толпой и был чрезвычайно собой доволен, он вскидывал вверх руки, призывая своего бога — Великого волка, искоса поглядывая на Кира. Корвин тихо произнес:
— Отец, ты уверен, что это так необходимо? Подумай, я все еще могу отменить бой.
Кир попробовал босой ногой брусчатку улицы, проверяя, насколько она шероховата.
— Командуй начало, сын.
Корвин поднял руку, толпа затихла.
— Одинокий волк, следуя законам стаи, принял вызов Гракса. Схватка будет продолжаться до полной победы одного из противников.
Кир тихо шепнул Диле, по-прежнему стоящей за его спиной и держащей его комбинезон, сапоги и пояс с оружием:
— Смотри внимательно за моими движениями.
Он пошел по брусчатке навстречу детине, который, широко расставив руки, стоял на середине круга, образованного плотной толпой возбужденных волков и волчиц. Гракс насмешливо улыбнулся, широко размахнулся и нанес первый удар.
Кир скользнул ему под руку. Оказавшись рядом с потным телом Гракса, он нанес короткий удар в сплетение нервных окончаний в левом боку. Потом отскочил назад, коротко поклонился и вернулся на свое прежнее место. Стая громко взревела:
— Бей его, Гракс!
Кир протянул руку к комбинезону:
— Это все, внучка, бой уже закончен.
Дила с гневным прищуром посмотрела на него:
— Он по-прежнему стоит на ногах, с ним ничего не случилось. Иди и дерись, самозванец! Я видела твой удар, таким даже комара не убьешь…
Кир с любопытством оглянулся. Гракс действительно еще стоял на ногах, на лице его читалось какое-то горестное недоумение.
— Гракс! — снова крикнул кто-то из толпы. — Дай ему как следует. Что ты стоишь? Ты что, заснул?
Кир натянул комбинезон.
— Смотри внимательно, внучка. Сейчас это произойдет, боль усиливается, становясь невыносимой, он уже не может с ней справиться.
Детина покачнулся, потом осел набок и растянулся на брусчатке. Кир спокойно надел сапоги.
— Вот и все, поединок закончен.
Толпа ничего не понимала, потому что никто не заметил удара, настолько быстро двигался одинокий волк. Но если бы кто и видел, вряд ли бы поверил, что такого великана можно уложить одним ударом.
— Гракс, вставай! — заорала толпа. — Ты что, решил поспать? Немедленно вставай!
Над поверженным детиной наклонились несколько волков, потом один из них крикнул:
— Он без сознания и едва дышит.
Над толпой повисло удивленное молчание. Корвин подошел к Граксу, внимательно осмотрел его, потом подозвал четырех волков, чтобы те унесли его в ближайшее здание. Вслед за ними пошла пожилая волчица из храма, занимающаяся врачеванием.
— А теперь нас ждет пир, — выкрикнул Корвин. — Если, конечно, кто-то еще не хочет бросить вызов одинокому волку …
— Это колдовство. — Одна из волчиц вышла вперед. — Гракс даже не успел ударить его, да и он тоже. Пусть одинокий волк побьет кого-нибудь еще, только на этот раз честно.
Она повернулась к волкам:
— Кто еще хочет драться?
Волки молчали.
— Вы волки или жалкие трусы? Мне что, самой его вызвать?
Толпа молчала, потом от нее отделился воин и низко поклонился вожаку:
— Я вызываю одинокого волка, только пусть схватка будет честной.
Корвин беспомощно взглянул на Кира, а Дила захлопала в ладоши:
— Браво, Кроун. Я всегда знала, что ты смелый воин.
Кир кивнул Корвину, потом улыбнулся Диле:
— Ты все еще мне не веришь?
— Конечно, — рассмеялась девушка.
— Ты тоже считаешь, что это колдовство?
— Я следила за тобой. Если это колдовство, то такое, которого я не знаю. Но в любом случае, если ты его побьешь так же, как и Гракса, они тебе этого не простят. Тебе нужно его побить так, чтобы они это поняли, так что у тебя серьезные неприятности, дед.
Кир улыбнулся:
— Значит, все-таки дед?
— Если ты побьешь и этого, я, возможно, в это поверю. Только вряд ли у тебя это получится. Кроун — опытный воин, он уже дрался и с кочевниками, и с воинами других королевств. По сравнению с ним Гракс просто большой и глупый волчонок.
Кир кивнул и снова стал раздеваться, краешком глаза следя за Кроуном.
Тот уже разделся и сделал это не спеша, так же следя за Киром краешком глаза. Кроун был высок и жилист, мускулы играли на его сухом поджаром теле, несколько шрамов от меча багровыми рубцами пересекали его грудь.
Кир вздохнул и глубоко задышал, приводя себя в боевое состояние. Знакомый холодок поднялся по его телу, и он вышел на середину круга.
Кроун заскользил вокруг одинокого волка легко и стремительно, выбирая благоприятный момент для нападения. Он сделал несколько обманных движений, определяя, насколько быстро будет на них реагировать противник. Кир не шевельнулся, он просто поворачивался, чтобы не дать Кроуну зайти за спину.
Прошло несколько минут, но Кроун все еще не решался напасть, а Кир не собирался отдавать ему преимущество защиты.
Толпа начала проявлять нетерпение, стали раздаваться подбадривающие выкрики, скоро уже кричали все, и Кроун, наконец, решился. Он сделал серию обманных движений и, не закончив одно из них, ударил по-настоящему. Его рука, мелькнув около лица Кира, устремилась к его груди.
Кроун был опытный боец, поэтому он не вложил в удар всю силу, однако Киру было достаточно и этого. Он развернулся, пропуская мимо этот удар, и когда Кроун стал проваливаться вслед за своей рукой, нанес короткий удар локтем в голову, одновременно подбивая ногу.
Получилось эффектно. Кроун пролетел несколько метров в воздухе, потом с силой грохнулся на брусчатку улицы, сила инерции протащила его, обдирая обнаженные руки, лицо и грудь.
Несмотря на подбадривающие крики, Кроун больше не поднялся, все те же четверо волков по команде Корвина унесли бесчувственное тело в здание к волчице, занимающейся врачеванием Гракса.
Кир посмотрел испытывающим взглядом на толпу, убедившись, что больше желающих с ним схватиться нет, покачал головой и в полной тишине, в которой отчетливо слышалось шлепанье его босых ног по камню, пошел к Диле за одеждой.
Победа Кира в схватке вызвала у волков недоумение и некоторое разочарование. Толпа снова вернулась к столам, и Кир слышал, как волки продолжали говорить о колдовстве, опасливо поглядывая на одинокого волка.
Дила испытывала те же чувства и напряженно размышляла, каким образом деду удалось победить Кроуна.
Вожак был рад такому исходу поединка и не скрывал этого, а Бора просто с ехидной насмешкой разглядывала волков. Они, почувствовав ее насмешливый взгляд, виновато втягивали головы в плечи.
Кир с удовольствием съел несколько кусков мяса. Как всегда после боя он испытывал зверский аппетит. Потом встал. Одинокий волк должен был это сделать, однако он понимал, что общее недоумение по поводу его приемов боя оставлять у волков нельзя.
— Волки и волчицы, — произнес воин. Кир подождал, когда его услышат и обратят на него взгляды, потом продолжил: — Многие думают, что в первой схватке не обошлось без колдовства. Это не так, обе схватки были честными. Просто другое искусство боя, которого вы не знаете. Сейчас я вам покажу, что произошло, но вы не успели увидеть.
Все с напряженным вниманием следили за ним, когда одинокий волк подошел к пустому столу.
— Смотрите. Гракса я ударил так, и этого удара никто из вас не заметил.
Кир собрался, сконцентрировал силу в руке и резко опустил ее вниз. Раздался треск, толстые сосновые доски надломились, а сам стол, покачнувшись, развалился.
Стая изумленно выдохнула, многие волки подбежали к обломкам стола, внимательно разглядывая сломанные доски.
Кир коротко поклонился и вернулся на свое место.
— Вот теперь ты их покорил, — проговорила с довольной улыбкой Бора. — Даже я сейчас готова встать перед тобой на колени. Теперь никто не сомневается, что ты действительно одинокий волк.
— Кроме меня, — хмуро пробурчала Дила из-за спины. — Это тоже какой-то фокус. Я не знаю, как он это сделал, но обязательно узнаю.
Бора засмеялась:
— Когда ты пойдешь с ним, сама увидишь еще много такого, чего не сможешь объяснить и понять. Твое неверие в него пройдет, как и твое детское высокомерие.
— Бабушка, он обманывает вас, только я не знаю как. Я не могу ему поверить, просто не могу и все.
Бора ласково погладила ее по руке:
— Очень легко составить неправильное мнение о чем-то или о ком-то и потом всегда трудно признавать, что ты была не права. Он убедил всех, кроме тебя, что он — Одинокий волк. Матерь-волчица сказала тебе об этом и даже назначила тебе наказание, но и это тебе не помогло. Подумай, даже если все, что он делает, делает при помощи колдовства, то и в этом случае он великий человек, равный богам. И в любом случае стае повезло, что одинокий волк на ее стороне, а не на стороне ее врагов. Я знаю, что если бы он был нашим врагом, ты бы уже уважала и опасалась его.
— Он все равно вас обманывает! — выкрикнула Дила и, закрыв лицо руками, чтобы не было видно слез, выбежала на улицу.
— Ты ее простишь? — спросила Бора.
— Конечно, она же дочь Дары и моя внучка, но с ней что-то происходит, а что, я понять не могу, ее мозг защищен…
— Одинокий волк, — произнесла торжественно и громко Бора, — я рада тому, что ты пришел, и я горжусь тем, что ты показал свою силу молодому поколению волков. Молодежи свойственно сомневаться в том, что говорят старики. До этого момента они считали, что одинокий волк это только миф, красивая легенда, которую мы придумали. А сегодня они убедились, что их не обманывали, что это правда и что ты действительно существуешь. Посмотри на их сияюшие лица, ты принес нам праздник и уверенность в будущем. Я помню, каким ты был, когда увидела тебя еще молодой волчицей. Ты пришел с красивой женщиной, и ты был печален. Я помню, как встретили тебя волки, и помню ту схватку, в которой ты побил молодых и сильных волков. Это было странно и непостижимо тогда для меня. Я помню, как с тобой разговаривал наш старый вожак. Мудрый, много повидавший, он вслушивался в каждое твое слово и был преисполнен непонятного тогда для меня уважения. И только теперь я понимаю его…
— Завтра у меня будет тяжелый день. — Кир встал. — Мне пора идти спать.
— Я провожу тебя. Дила сбежала, но я сама присмотрю за тем, чтобы утром она была готова к походу. Там, куда ты ее поведешь, будет очень опасно?
— Настолько опасно, что я сам едва избежал гибели. Будет очень трудно, но я сделаю все, чтобы с ней ничего не произошло.
— Я знаю, но в твоих словах слышу сомнение. Ты чего-то боишься, одинокий волк?
— Дила непредсказуема, она молода и неопытна, может поступить в трудной ситуации неправильно, и я просто не успею ее защитить.
— Об этом не беспокойся. Дила волчица, искусство выживать у нее в крови, просто девчонка этого пока не знает, но когда она попадет в опасное положение, это проявится. И, кроме того, ее с тобой послала Матерь-волчица, значит, она будет ее оберегать.
— Не уверен, я веду ее в другой мир, а там другой бог. Но ты права, это не только мое решение, но и решение богов.
— Спи, одинокий волк. — Бора открыла дверь его комнаты. — Нам всем бы хотелось, чтобы ты остался с нами, но мы понимаем, что у тебя свой путь.
Кир лег.
— Когда-нибудь, очень надеюсь на это, я вернусь сюда навсегда.
Бора наклонилась над ним и нежно поцеловала:
— Я постараюсь дожить до этого дня, любимый.
Волчица вышла, а Кир закрыл глаза, пытаясь увидеть то, что с ним произойдет завтра. Воин сумел увидеть совсем немного, только тропу, по которой он идет вместе с Дилой, потом переход, а потом сразу почувствовал надвигающуюся опасность.
