67

Весь день командующий Густавсон провел на ногах, перемещаясь от стены к стене, от кузниц к арсеналам. Солдаты и офицеры знали свое дело, однако кто-то должен был собирать воедино их умение и держать в уме весь оборонительный потенциал крепости. Дрова, железо, камни, запас стрел и тюленьего жира, ядра для баллист, сборка которых должна была завершиться в ближайшие часы. Все эти заботы ни на минуту не оставляли командующего, и даже краткий перерыв воспринимался им как непозволительное расточительство.

Только когда стемнело, он счел возможным вернуться в располагавшуюся во внутреннем замке ставку.

Наскоро поужинав, Густавсон лег на кушетку и завернулся в солдатское одеяло, но уже через полтора часа его разбудил шум на лестнице. Лейтенант Болеслав и капитан Лоут что-то горячо обсуждали, перескакивая через ступени.

Дверь распахнулась, и они ввалились к командующему безо всяких церемоний.

— Ваше превосходительство! — воскликнул лейтенант Болеслав.

— Ваше превосходительство, лазутчики проникли в крепость! — дополнил капитан Лоут, пока Густавсон промаргивался после короткого сна. Кажется, ему даже приснился сон, что-то из детства, какое-то неопределенное солнечное счастье.

— Сколько лазутчиков, откуда проникли, где они сейчас? — с расстановкой произнес командующий и принялся натягивать сапоги.

Слуга, обежав непрошеных гостей, бросился помогать, но Густавсон отстранил его, сказав:

— Я сам.

— Их двое, ваше превосходительство.

— Двое? А почему вы кричали на лестнице так, будто рембуржцы вышибли ворота? — начал сердиться командующий.

Болеслав и Лоут переглянулись — вышло действительно некрасиво.

— Дело в том, ваше превосходительство, что лазутчиков подняли в крепость разведчики. Сержант Прядекс желал немедленно повеситься от позора, но его отговорили.

— Что за вздор? Сержант не имеет права вешаться, его удел — смерть в бою!

Натянув второй сапог, командующий притопнул об пол и, поднявшись, сдернул с вешалки китель, заставив лязгнуть висевшие рядом доспехи.

— Как могло случиться, что подняли чужих?

— Ночь сегодня очень темная, ваше превосходительство, разведчиков спустили, чтобы те притащили пленника, да только что-то не заладилось и началась свалка прямо под стеной. Двоих разведчиков рембуржцы зарубили, других ранили, а потом дернули за веревки, как это принято у наших разведчиков, вот их по ошибке и подняли на стену.

— Это просто анекдот какой-то, — покачал головой Густавсон и одернул мундир. — Такого даже во хмелю никто не рассказывал.

Лейтенант и капитан подавленно молчали. Они чувствовали стыд за случившееся, хотя имели к руководству разведчиками отдаленное отношение.

— Где теперь эти лазутчики?

— Теперь уже в городе, ваше превосходительство, — тихо проговорил капитан Лоут.

— В городе?! — поразился Густавсон.

— Так точно. Они устроили на стене переполох, прыгали с яруса на ярус, сшибали солдат вниз. Стрелки не смогли попасть в них, так быстро они бегали, правда, подранили одного своего.

— Но как они могли пройти через галерею, ее же охраняет полновесный егерский взвод?

— Прорубились, ваше превосходительство.

— Что значит — прорубились? Положили весь взвод?

— Не весь, ваше превосходительство, многие ранены… да только это не люди оказались, а совсем иные народности.

— Что, опять эльфы?! — воскликнул Густавсон, памятуя о странной тонкой стреле, которой был убит прославленный арбалетчик Ярмуссен.

— Орк и гном, ваше превосходительство.

— Но ведь гном маленький! — Левая щека командующего задергалась. — Как же он мог кого-то рубить?

— Раненые говорят, что гном был зол пуще орка, кричал неимоверно и летал над всеми. Не иначе колдовство, ваше превосходительство.

— Что значит — летал? — просипел командующий.

— Их захватили в галерее, так гном перемахнул через головы егерей и стал рубить их с тылу. Так взвод и был рассеян…

Капитан Лоут развел руками, он не знал, как объяснить удивительные возможности вражеских лазутчиков.

В комнате повисла тишина, было слышно, как бьются о стекло лампы влетевшие в окно мотыльки.

— Лазутчиков нужно найти, если они таковы, как вы рассказали, могут и ворота отбить при удаче. Поэтому найти обязательно, а пока усилить охрану ворот.

— Прикажете из резерва людей взять?

— Зачем из резерва? У нас целый взвод дармоедов казармы охраняет, возьмите там половину, а за перебежчиками пусть остальные присматривают. Возможно, вскорости выпустим их, я узнавал — ведут себя хорошо.

— Слушаюсь, ваше превосходительство!

— Что у нас на северной стене?

— Пока тихо, — ответил лейтенант.

— Костры жгут?

— Еще не жгут, но скоро запалят и штурмовать, судя по всему, тоже будут с севера.

— И подойдут близко, на севере нет ни одной баллисты, — добавил капитан Лоут.

— То-то и оно. Никому и в голову не приходило, что какой-то завоеватель решится войсковые порядки тылом к замку Тарду выставлять, а эти, видать, отчаянные…

— Где же наш конвендор с подкреплением, ваше превосходительство? — спросил лейтенант Болеслав.

— Возможно… выторговывает у союзников более выгодные условия, — ответил Густавсон, хотя по адресу конвендора ему хотелось сказать совсем другое. — Я вас больше не держу, господа. Идите, а я еще попытаюсь уснуть.