29
Король Филипп не спал полночи и забылся беспокойным сном, когда уже начало светать. Его личный слуга Гангур несколько раз заглядывал в зал, беспокоясь, что его величество спит в неудобной позе, однако заходить не решился.
Когда часы на ратуше пробили десять, Филипп проснулся сам.
Потянувшись на короткой кушетке, он с удивлением заметил, что спал не раздеваясь, затем выглянул на площадь, где уже толпился народ. Ближнюю к ратуши часть площади отгородили возами, за которыми стояли часовые, остальное пространство было отдано под торговлю.
— Гангур! — позвал король.
— Я здесь, ваше величество, — отозвался слуга, появляясь в сопровождении еще двух лакеев. Они принесли воды для умывания, смену белья, платье и пару сапог.
Король хотел немедленно спросить о новостях, он ждал сообщения от графа Маквиана, но решил не делать этого при лакеях.
Умывшись и сменив платье, его величество, несмотря на недосып, почувствовал себя увереннее. Он снова вернулся к окну и стал ждать, когда Гангур принесет горячий шоколад.
— Ваш шоколад, ваше величество! — раздалось за спиной.
Король повернулся, принял чашку, из которой, по обычаю, Гангур плеснул немного в небольшую плошку и с удовольствием выпил, демонстрируя безопасность напитка. Впрочем, король уже давно не обращал внимания на этот ритуал.
— Что слышно от Маквиана? — спросил он, ничуть не сомневаясь, что старый слуга знает о затеянной им авантюре.
— Убит, ваше величество.
— Убит?! — Король едва не поперхнулся. — Но как?!
— Обезглавлен. Его слуга тоже убит, а с ними еще один безвестный арбалетчик, наверняка принадлежавший к этой же компании.
— А Штойр, Лейдорф, Коски?
— Этим повезло больше, ваше величество, они лежат с компрессами и ушибами, очевидно, их пощадили.
— Пощадили… — повторил король.
— Ее величество королева-мать! — послышалось из коридора.
Филипп раздраженно отбросил платок, ему совсем не хотелось видеться с королевой. Тем не менее он нашел в себе силы улыбнуться и шагнуть ей навстречу.
— У вас утомленный вид, ваше величество, — с ходу заметила королева и выразительно посмотрела на Гангура. Тот поклонился и поспешно вышел, притворив дверь.
— Я плохо спал на новом месте.
Королева подошла к окну и покачала головой.
— Сколько же сил еще придется приложить, чтобы навести здесь столичный порядок.
— Все не так ужасно, ваше величество, вчера я успел осмотреть несколько улиц, они вполне опрятны. Больше всего меня радует, что Ливен преуспевает в торговле и производстве, давая немалые налоги.
— Насколько немалые? — Королева подошла к Филиппу и погладила его по щеке, гадая о причинах бледности сына.
— Пятьдесят тысяч дукатов в год.
— Пятьдесят тысяч? — повторила королева и удовлетворенно кивнула. — Хорошая прибавка для молодого амбициозного монарха. Отчего вы плохо спали, сын мой?
— Я же сказал, ваше величество, эта новая обстановка, сырая погода, что была накануне…
— Что ж, пусть будет так, — согласилась королева и прошлась по залу, разглядывая сводчатый потолок, стены и висящие на них портреты всех бургомистров за долгую историю Ливена.
— Владелец гостиницы рассказал мне преинтересные вещи. — Королева остановилась и повернулась к сыну. Она выжидала подходящий момент для своей главной новости.
— И что же это за «преинтересные вещи»?
— В Ливене существует небольшая колония гномов, они живут среди здешних мастеров.
— Ну в Харнлоне тоже есть гномы.
— А еще здесь есть орк, правда, всего один. Причем его не держат в клетке, как это обычно бывает, он предоставлен самому себе и ведет жизнь свободного горожанина. Работает сторожем на складах дорогих товаров.
— Подумать только, — улыбнулся король, представляя орка с деревянной колотушкой.
Заметив, что его величество как будто повеселел, королева достала из рукава свиток.
— Прочтите это, ваше величество… — сказала она, подавая свиток королю.
— Что это?
— Это текст права.
— Какого права, кому?
— Прочтите.
Король погрузился в чтение. Анне Астурийской доставляло удовольствие видеть, как поднимаются на лоб брови Филиппа.
— Каспар Франциск Фрай — наместник короля?! — воскликнул тот. — Да не бывать этому!
— Почему же не бывать, ваше величество? — с нажимом произнесла королева.
— Да не бывать, и все тут! Таково мое королевское слово!
— Здесь тонкие двери, ваше величество, я бы попросила вас не кричать так громко, а то гвардейцы подумают, что к нам забрались воры, — ледяным тоном произнесла королева. — Теперь вы успокоились?
— Да, я успокоился.
— Прекрасно, ваше величество, потрудитесь объяснить вашу позицию и рассказать мне, почему вы пытаетесь сорвать мой замечательный план?
— О каком плане идет речь?
— О каком плане? Нужно было сначала спросить о причинах появления права, которое вы держите в руке, а потом уже кричать «никогда не бывать!».
— Хорошо, ваше величество, я поторопился с выводами и готов выслушать ваш план.
Королева улыбнулась, подошла к Филиппу и поцеловала его в лоб.
— Присядем, сын мой.
Они сели.
— Теперь, когда все внимание вашего величества направлено на юг, Харнлон может остаться без должной защиты.
— Я оставлю там хороший гарнизон.
— Сегодня его будет достаточно, а завтра? Послы далекой Гвиндосии, о которой всего несколько лет назад мы даже не слышали, плывут на своих кораблях все дальше, не признают торговли за золото и обманом покупают за бусы весь Запад и Восток. Пройдет совсем немного времени, они высадятся на вердийском или тардийском побережье, и тогда опасность для Харнлона с каждым годом будет возрастать.
— Но мы не можем отказаться от движения на юг, ваше величество, в этом направлении лежат самые слабые государства, пока герцог Ангулемский был силен, мы не могли и подумать о движении в этом направлении, теперь же упустить такую возможность было бы глупо!
— Совершенно с вами согласна, ваше величество. Но еще большей глупостью было бы получить Юг ценой потери Севера…
Они помолчали, Филипп понимал, что королева права. Она не имела привычки советовать ему, если в этом не было необходимости.
— Что же вы предлагаете, ваше величество?
— Я предлагаю наделить Каспара Франциска Фрая полномочиями королевского наместника, выделить ему экспедиционный отряд и отправить на покорение вердийского края. Пусть захватит Тыкерью, получит графский титул и станет нашим надежным форпостом перед лицом вездесущих гвиндосов.
— А если ему не удастся, если вердийцы окажутся сильнее?
— Тогда вы избавитесь от Фрая, ваше величество, чего не удалось сделать этой ночью. Вы окажетесь в выигрыше при любом исходе, но лучше бы у него получилось, тогда мы вернем некогда принадлежавшие нам земли, а в слухах, которые так беспокоят вас, место беспородного наемника займет сиятельный граф, и все будет выглядеть уже не так ужасно, не правда ли, ваше величество?
Король вздохнул и покачал головой:
— Ах, ваше величество, иногда ваши замечания кажутся мне чудовищными.
— Просто я хорошо знаю ваше величество и мне понятно, что мучит вас и не дает покоя. Таковы все матери, они знают о тревогах своих детей.
Они помолчали, потом королева поднялась, давая понять, что пришло время принимать решение.
— Итак, что вы думаете о моем плане, ваше величество?
Король встал и поднял руки, словно сдаваясь:
— Ваш план хорош, матушка, я подпишу право наместника для Фрая, и пусть будет так, как будет.
Он улыбнулся матери, однако за этой улыбкой скрывалось нежелание отказываться от собственных планов. Может, и стоило последовать плану королевы, но на место Фрая легко было взять любого дворянина — за возможность стать влиятельным графом и владельцем обширных земель многие из придворных готовы были рискнуть жизнью…
Вот только королю никак не приходило на ум, кто именно из тех, кого он знал, мог справиться с подобной задачей. Рискнуть жизнью и погибнуть за короля — да, таких хватало, но захватить Тыкерью и, самое главное, впоследствии удержать…
Его величество взял свиток, обмакнул перо в чернила и, помедлив мгновение, поставил на праве свою размашистую подпись.
— Гангур! — позвал он.
Слуга тотчас показался в зале, еще раз поклонился королеве и, подбежав к бюро, достал свечу и сургуч. Не прошло и минуты, как на свитке подписанного королем права появилась королевская печать.
— Позвольте, я сам отошлю это право, ваше величество, — попросил король, пряча свиток за спиной.
— Конечно, ваше величество, — улыбнулась королева, однако в глазах ее было недовольство. — Нет никакой разницы, чей слуга его доставит, главное — сделать это не позже захода солнца.
