27
Выйдя на свежий воздух, Каспар постоял пару минут, приходя в себя. Следовало сосредоточиться и расставить по порядку все те дела, что предстояло сделать за завтрашний день.
Продать красильни и склады было нетрудно, денежных купцов в Ливене становилось все больше, а места у реки все меньше. Вот только как это сделать за один день? Можно оставить управляющих, а продать позже. А вдруг без его присмотра дела пойдут плохо?
В таких невеселых думах Каспар шел через площадь, среди костров и запаха подгоревшей на жарком огне каши. Это напоминало ему о походах в дальние, неизведанные края. То, что предстояло сделать теперь, можно было сравнить именно с таким походом — путешествием в неизвестность.
Пять тысяч войска для захвата Тыкерьи. Хватит ли этого? И сможет ли он командовать таким количеством солдат, ведь до этого у него в управлении было не более сотни работников и приказного люда?
Несмотря на поздний час, несколько окон в здании ратуши еще светились. Кто не спал за ними в эту ночь? Может, король или кто-то другой, озадаченный трудным приказом?
Площадь осталась позади, эхо шагов Каспара зазвучало на узкой улочке. Прежде здесь была непроглядная темень, но теперь до самого Бычьего ключа стояли фонари — по одному через каждые сорок ярдов. Поначалу бургомистр жаловался на большие расходы на масло, но позже, услышав выражения благодарности жителей, смирился.
Где-то хлопнула ставня, мяукнула кошка.
— Кис-кис-кис, — позвала хозяйка. — Кис-кис-кис.
— Развели кошек… — пробурчал кто-то из соседей.
Наверное, кошка благополучно вернулась, поскольку ее больше не звали.
Вот глубокая ниша в старинной стене столетней кладки. Когда-то здесь стояли жертвенники, но взгляды людей переменились, жертвенники убрали, а ниши остались. Когда улица была совсем темной, в них нередко прятались городские воры, поджидая верную добычу, но с появлением в центре города фонарей они перебрались на окраины.
Эхо шагов вдруг стало стихать, фонари поплыли желтыми разводами, не успел Каспар подивиться этим изменениям, как в следующей нише мелькнула быстрая тень.
Каспар сложился пополам, прежде чем успел что-то разобрать, и просвистевшая пика ударилась в стену. От удара она согнулась и отколола приличный кусок камня. Каспар подхватил его и со всей силы метнул прямо на выбегавших навстречу людей.
Камень ударил в чью-то кирасу и разлетелся на куски.
— Вот сволочь! — воскликнул один из нападавших.
Следом за камнем Каспар метнул согнувшуюся пику, угодив в кого-то тупым ее концом. Порядок нападавших распался, и Каспар бросился к вырвавшемуся вперед на правом фланге рослому бойцу.
Тот проворно взмахнул мечом, но клинок скользнул по кольчужной перчатке и врезался в мостовую. Каспар ударил гиганта сапогом в голень и рванул с его пояса рукоять кинжала — теперь он был вооружен.
— Убейте его! — проревел здоровяк, растирая ушибленную ногу.
— Без шума и криков, господа… — предупредил его высокий человек с нервным лицом.
На нем было черное платье, а в руках он держал узкий дуэльный меч и дагу. Еще двое, по виду дворяне, скрывали свои лица под широкими полями шляп, но Каспару показалось, что они ему знакомы.
— Дозвольте я, ваша светлость, — попросил широкоплечий низкорослый участник шайки, вооруженный клепаным топором. Этот был из простых, именно он метал пику.
— Давай, Чезаре, — разрешил высокий, и его «цепной пес» бросился вперед.
Теперь Каспару пришлось попрыгать, чтобы его не рассекло наискось, Чезаре оказался очень быстр и совсем не уставал. Как ни пытался Каспар поймать его на оплошности, ему это не удавалось. Правда, была в этом яростном наступлении и положительная сторона: остальные нападавшие держались от Чезаре подальше. Улица была узка, а он видел перед собой только цель.
— Ты воняешь чесноком… — поддразнил его Каспар, отпрыгивая к стене. Чезаре заревел от злости и ударил что было сил. Брызнул камень, крошка запорошила ему глаза. Каспар скользнул в сторону и, перекинув кинжал в левую руку, ударил Чезаре в бок.
Звякнул упавший топор, раненый сполз по стене и застонал.
— Стража! Стража-а-а! — закричала со второго этажа какая-то женщина.
— Заткнись, корова, иначе я поднимусь и отрежу тебе голову! — пообещал человек в черном, и крики прекратились.
— Давайте все разом, господа! — предложил гигант с ушибленной ногой. Он прихрамывал, однако меч держал крепко.
Каспар покосился на топор, требовалось хоть какое-то оружие посерьезнее кинжала, однако топор был слишком тяжел, вот если бы хороший меч… Не тот, что у громилы, такой хорош лишь для кавалерийского боя, а такой, как у господ в широкополых шляпах.
— Эй, ты, мне нужен твой меч, давай его сюда! — приказным тоном потребовал Каспар.
— Что-о-о?! Это ты мне, сволочь?
Осторожность дворянина как ветром сдуло. Он шагнул вперед, отодвинув человека в черном, и для пробы взмахнул мечом. Его поддержал громила. Каспар поспешно отступил, оскорбленный дворянин бросился следом, чтобы покончить с обидчиком последним выпадом, но Каспар отбил удар кинжалом и, прихватив клинок кольчужной перчаткой, выдернул оружие у противника.
Неожиданно атаковал человек в черном, его узкий меч оказался быстр, как птичка. Каспар получил порез на предплечье и выронил кинжал, однако трофейный меч остался при нем.
— Ну что, Фрай, может, побежишь? — с ухмылкой поинтересовался человек в черном.
— Мне бежать некуда, ваше сиятельство, — серьезно ответил Каспар. Вести эту банду к своему дому он не хотел.
Рукав стал пропитываться кровью, по своему опыту Каспар знал, что его сил осталось на четверть часа, потом он начнет слабеть.
Перехватив меч поудобнее, он с удовлетворением отметил, что у этого клинка привычная балансировка.
Каспар жестко атаковал человека в черном, а когда тому на помощь поспешил хромой гигант, выбил у громилы меч, разрубил наплечник и ударом плашмя по голове сбил беднягу на брусчатку.
Оставшийся без защитника обиженный дворянин тут же подхватил освободившийся меч, и трое уцелевших убийц бросились на Каспара, рубя без очереди.
Как только обидчивый с неудобным для него мечом встал на место громилы, Каспар тем же финтом выбил оружие, нанес удар по наплечнику, а затем плашмя — клинком по голове.
Зачем щадит этих дворян, он и сам не понимал, однако убивать их желания не было.
— Он убил Штойра! — воскликнул наступавший на правом фланге дворянин и бросился мстить за друга — слишком поспешно. Каспар отбил его меч и встретил головой в лицо. Дворянин упал и лишился чувств.
— Ну что, ваше сиятельство, побежите? — спросил Каспар, подражая интонации человека в черном.
— Нет, Фрай, мне бежать некуда, у меня на эту карту все поставлено.
Порез на левом предплечье загорелся огнем — верный признак скорой слабости, рукав потяжелел от крови. У Каспара оставалось минуты три, следовало спешить.
— Может, представитесь, ваше сиятельство, вы мое имя знаете, а я ваше — нет, — предложил Каспар, наступая на противника.
— Ни к чему тебе знать мое имя, ты все равно умрешь этой ночью.
С этими словами граф бросился в атаку, сплетая тонким мечом замысловатые комбинации и рассекая их косыми ходами быстрой даги. Для дуэльного боя граф был хорош, в схватках по правилам он редко встречал равных, но у Фрая была другая школа, где не признавались никакие правила и выигрывал тот, кто оставался живым.
Поймав перчаткой лезвие даги и зажав мечом клинок графа, Каспар дважды ударил графа в голень, и когда тот, застонав, начал оседать, отбросил его в сторону и ударом меча завершил схватку.
