— Доброй… э-э… ночи! — поздоровалась Лена, не узнавая.

— Доброй, — весело отозвался я. — Все-таки мне не удалось от тебя сбежать.

— Простите? — Она наморщила лоб и уже куда более внимательно посмотрела на меня. Внезапно ее сонливость куда-то пропала — она узнала! — И… Игорь?! — Удивление, смешанное почему-то больше со страхом, чем с радостью.

— Богатым буду.

— Выходит, те самые «неотложные дела» у вас здесь? — Она быстро справилась с удивлением, вопрос прозвучал довольно резко — похоже, ей вспомнилась старая обида на то, что я тогда отказался от руководства экспедицией.

— Да, в конце концов дела занесли меня сюда. — Однако пора налаживать контакт. — И они действительно оказались неотложными — моему другу потребовалась помощь.

— Что случилось? — тихо спросила она, смутившись.

— Пока ничего непоправимого, но основные трудности у нас впереди.

— И кто же ваш друг?

— Вы вместе сюда пришли, — подмигнул я.

— Шон?!

— Анвил. — Я внимательно посмотрел на нее, ожидая реакции.

— Ах вот оно что… — протянула она, отвернувшись куда-то в сторону холодильника. — Тогда вы опоздали — Шон ее уже спас.

— Кстати, да — тебе нужно перекусить. — Я деловито распахнул холодильник, вспоминая, что и сам еще не все интересное попробовал. — Насчет опоздания ты ошибаешься — все еще только начинается.

— Как вы покинете планету?

— Этот вопрос является главным, и он первый на повестке дня. — Я немного помолчал, но потом все-таки добавил: — И не злись на меня, хорошо?

— Хорошо, — как можно более нейтрально постаралась произнести Лена.

— Вот и чудненько. — Я запил последний кусок «пирога» «чаем» и поднялся. — Эта отвратительного вида штука — пирог. Очень рекомендую.

Я поспешил удалиться, пока девушка не завалила меня кучей вопросов.

— В те годы здесь работал филиал ада. — Ворон сидел в кресле перед камином, протянув ноги к огню, точнее, искусной его имитации. А мы слушали краткую историю планеты. — Юниверс Майнинг выполнила захват планеты настолько нагло и жестоко, что на Земле до сих пор не знают правды, а если узнают, ничего доказать будет нельзя, поскольку ни свидетелей, ни документальных подтверждений не осталось.

— А вы? — дрожащим голосом спросила Лена. После всего услышанного она пребывала в шоке — оказывается, ее отец принимал непосредственное участие во всем том кошмаре, что творился здесь незадолго до ее рождения.

— А нас давно уже нет, — улыбнулся Ворон. — И мы не хотим чего-либо доказывать. В конце концов, мы пришли к тому, к чему стремились. А справедливость… оставим ее тем, кто в нее верит.

— Жизнь под землей меняет мировоззрение, — заметил я.

— Мировоззрение меняет возраст, а где это происходит — не так уж важно.

— А что было потом? Когда вам удалось уйти сюда со спасенными людьми и оборудованием? — Лена хотела знать все подробности.

— Мы начали строить новый мир. Нам повезло, что мы остались отрезанными именно на нашем экспериментальном участке, где работала почти готовая экосистема, которая могла выдержать нагрузку в сотню человек. Таким образом, на тот момент у нас было около двухсот километров подземелий, чуть больше трехсот человек и все необходимое для развития.

— И как удалось выжить лишним двум сотням? — задал вопрос Шон.

— Не лишним! У нас каждый человек на счету. Но сначала было трудно — бывало, люди сутками сидели в кислородных масках, а есть приходилось не только живых улиток и грибы, но и сырую хлореллу. Но выжили все! Даже раненые. Нам хватило двух месяцев, чтобы расселить все необходимые бактерии и грибы по штрекам, благо технология к тому моменту прошла все лабораторные испытания и проходила полевые.

— Не все шло гладко… — вставил реплику Ястреб.

— Само собой! Поддерживать оптимальный газовый состав — задача, прямо скажем, не из простых. Мы до сих пор работаем над этой проблемой, стараясь полностью автоматизировать процесс, но пока не пришли к однозначно верному решению.

— Долго вы просидели взаперти? — Эта история, по которой впору было снимать фильм, очень меня заинтересовала.

— Почти два года. Потом, основываясь на старых картах, сделали несколько выходов в заброшенные штреки, изучили их и принесли туда жизнь… в прямом смысле. До этого находиться без скафандра там было невозможно.

— И вас не попытались уничтожить?

— Целенаправленно — нет. К тому моменту вокруг города уже сложилось некоторое общество — мародеры, бродяги, наркоторговцы, выращивающие плантации грибов, контрабандисты. Им постоянно не хватало пищи, воздуха, пространства — и нужно было как-то выживать. Мы дали им главное — пищу и воздух, и за это нас уважают и опасаются — они думают, мы можем лишить их этих благ. Но это сейчас, когда уже сложно делить кого-то на «нас» и «их», а раньше без вооруженных конфликтов не обходилось.

— А что корпорация?

— Да ничего. Они свою задачу по захвату ресурсов планеты выполнили, а остальное их не интересовало. В том числе возможная утечка информации за пределы планеты — слухи пошли и без нас, а доказывать что-либо уже бесполезно.

— Не очень понятна мне такая политика, — качнул я головой.

— Ты мыслишь другими категориями. А это бизнес — дешевле было нас не трогать. Как не трогают всех остальных, хотя тут картина другая, — на них зарабатывают, так как приличный кусок дохода от наркоторговли идет в карман местному руководству. И это весьма жирный кусок, надо сказать!

— Как все сложно и запутанно! — брезгливо фыркнула Лена. — Да здесь половину населения расстрелять нужно! Не считая руководства!

— Это просто жизнь. — Ворон внимательно на нее посмотрел. — Такой ее делают люди, и только они. Пока каждый не начнет жить по-другому, иначе мыслить, ценить другие вещи, ничто не изменится. И никто не в силах изменить это со стороны, даже насильственно — человек к этому должен прийти сам. Каждый конкретный человек.

— Ага, человечество к этому идет уже которую тысячу лет, — парировал я. Этот вопрос волновал и меня. — И почему-то со стороны это выглядит, будто оно топчется на месте. Какие внешние факторы могут подвигнуть основную массу людей заставить себя измениться? Религия? Допускаю, что в какой-то период времени она приносила некоторую пользу, но уже давным-давно этот костыль не имеет смысла. Демократия? Но это лишь слова, настоящей демократией даже не пахло. Глобализация и единое мировое правительство? Хм, пока наблюдается обратная тенденция. Интернет? Надо сказать, в свое время я делал на него ставку. Думал, что в глобальной сети человеку будет проще принимать общечеловеческие ценности, основываясь на мнении большинства, а оно, как правило, вполне адекватно. Но выяснилось, что людям легче в сети говорить одно, а на практике вести себя так же, как всегда, не меняясь в лучшую сторону. И вот у нас появились эльфы… — Все тут же посмотрели на Анвил, внимательно слушающую разговор. — Казалось бы, вот он — наглядный пример идеального развития человека. Надо сказать, какое-то количество людей действительно стремится достичь их уровня. Но только это те, кто и без всяких примеров со стороны умеет думать своей головой и жить, повинуясь не инстинкту толпы, словам с трибун или духовным лидерам, а всего лишь голосу собственного разума.

— Думаешь, все так плохо? — спросил Шон. — И мы никогда не изменимся в лучшую сторону? Будем убивать, воровать, унижать более слабых и пресмыкаться перед сильными?

— Нет, не все так плохо. — Кажется, я немного сгустил краски. — Процесс развития идет, но, к моему сожалению, слишком медленно, и я не знаю, можно ли его ускорить.

— Это называется — эволюция, — подсказал Ворон, улыбнувшись. — Анвил, расскажи, пожалуйста, что происходит у вас? В чем коренное отличие вашей расы от человечества?

— Я не занималась изучением этого вопроса, — помедлив, ответила она. — И выводы могу строить лишь на основе общения с некоторыми… представителями, — она посмотрела на меня и Шона, — которые от нас мало чем отличаются.

— Как минимум возможностями, — пробормотал я, понимая, что она имеет в виду совсем другое.

— Ну а как вы живете? Как взаимодействуете друг с другом? Решаете споры и разногласия?

— Если возникают разногласия, их всегда можно обсудить, — пожала плечами Анвил. — Я не знаю случаев, когда нельзя было бы найти компромисса. Может быть, потому, что нас мало? И каждый может самостоятельно обеспечить себя всем необходимым. Нам нечего делить. И пожалуй, я все-таки назову основное отличие — мы не покушаемся на чужую свободу, право решать и самостоятельно выбирать свой путь. Даже если это может навредить. Мы не вмешиваемся в чужую жизнь даже из лучших побуждений.

Тут она посмотрела на меня, и я сразу понял, что она хотела этим сказать. Что характерно, Шон тоже понял и воспринял это и на свой счет. Молодец, соображает!

— В таком случае мы с Шоном никак не подходим под определение эльфа, — сразу же попытался я оправдаться. Как будто она уличила нас в чем-то предосудительном, хотя просто констатировала факт. — Да, я стараюсь придерживаться этого принципа… невмешательства, именно потому что ценю личную свободу других. Но в некоторых случаях просто невозможно его не нарушить. Ты меня понимаешь?

— Я всегда тебя понимала, — спокойно ответила она, заставив Шона внутренне напрячься. Эта фраза была слишком личной, не предназначенной для ушей такого количества народа… по человеческим меркам.

— Значит, если друг тебя попросит ничего не предпринимать для его спасения, ты так и поступишь? — спросил Шон, опередив меня, хотя я собирался сказать совсем другое.

— Конечно, — без тени сомнения подтвердила она.

— В логике не откажешь, — сдерживая смех, прокомментировал Ворон. — Но, сдается мне, в главном она права, верно определив основное отличие эльфа от человека. И на этом можно сделать весьма забавные выводы.

— Легко! — заявил я и продолжил тоном профессора, вещающего с кафедры: — Повсеместное нарушение принципа невмешательства как человечеством в целом, так и отдельными государствами, народностями, организациями — в частности, вплоть до отдельных его представителей — основная движущая сила развития человечества.

— Другими словами, если бы люди повсюду не совали свой нос, то до сих пор сидели бы на деревьях, — закончил мою мысль Ворон.

— Прикольно получается, — сделал наблюдение Шон. — Корпорация полезла на не принадлежащую ей планету, захватила Анвил против ее воли, Игорь по собственной инициативе решил ее спасти и прилетел сюда — все эти случаи…

— …суть проявление одного-единственного закона, — закончил за него Ворон.

— Не забудь добавить сюда собственное поведение, — напомнил я.

— Может быть, поэтому эльфы так малочисленны, — высказал предположение Ястреб, до этого молчавший.

— Думаю, это одно из условий, — ответила Анвил. — Но далеко не единственное. — Она замолчала, закончив мысль, хотя все с интересом внимали.

— В конце концов, это всего лишь праздное любопытство, — после короткого молчания резюмировал Ворон. — И отвечать необязательно.

— Ты все проспал, — «обрадовал» Сержа Шон, когда мы встретились с проводником на площади перед фонтаном.

— Зато выспался, — вставил я.

— Знакомься: Игорь, — представил Шон. — Игорь, это — Серж, лучший проводник по обе стороны каньона.

— Я тебя не знаю, — прямо сообщил мне Серж, пожимая руку.

— Я не местный. У джаггеров вообще в первый раз.

— Он прилетел за Анвил, — уточнил капрал.

— Даже так? Вот так просто взял и прилетел? — с подозрением спросил он.

— Это было непросто, — возразил я. — Потребовалась пара недель подготовки, чтобы получить официальный статус.

— Да? И какой же?

— Извини, тебе эта информация может только навредить.

— Ясно, — буркнул он, понимая разумность моих слов. — И что же я пропустил, Шон?

— У нас в гостях был спецназ корпорации во главе с этим громилой…

— Стоуном? — тут же уточнил проводник.

— С ним самым.

— И вы их всех… того? Не вижу другого варианта, при котором мы могли бы сейчас разговаривать.

— Не совсем. Стоун предложил Поединок Света, и пришлось его немного проучить.

— Ты его сделал голыми руками?! — почти закричал Серж. — Шон, да ты монстр!

— Не я — он. — Капрал ткнул мне в грудь пальцем. — Причем с одного удара. Но прежде Стоун некисло навалял мне.

— Ну вы даете, мужики! — только и смог произнести Серж. — Поставил бы месячный заработок, чтобы оказаться там. Ну почему меня не позвали?!

— В то время ты валялся в обнимку с бутылкой любимого пойла! — хохотнул Шон, хлопнув Сержа по плечу. — Мы постеснялись тебя тревожить, да и помощь твоя не требовалась, уж извини.

— Но… как?! — не мог поверить проводник. — Стоуна никто до этого не побеждал. Ты — киборг?

— Нет, — рассмеялся я. — Просто долго учился… в свое время. Давайте уже обсудим более важные проблемы, а? Серж, нам нужна твоя помощь. Разумеется, за вознаграждение.

— Ты о деньгах-то пока не говори. У нас с Шоном свои расчеты. Что вас интересует?

— Как ты уже знаешь, нам необходимо покинуть планету. — Переговоры я взял на себя. — Говорят, лучше тебя шахт не знает никто из проводников, поэтому твоя помощь будет неоценимой.

— Ну так уж и неоценимой, — польщенно буркнул Серж.

— На текущий момент мы знаем только два способа незаметно покинуть планету — вместе с контрабандой на грузовом шаттле или на одном из резервных челноков руководства корпорации. Возможно, ты предложишь еще варианты?

— Дождаться круизника с Земли, а потом поменяться с какими-нибудь туристами, — не раздумывая предложил проводник. — Или рейсового, с рабочими, но его можно прождать не один месяц. И попасть на оба будет очень проблематично. — Он задумался. — Пожалуй, больше мне нечего добавить.

— Надо понимать, когда здесь появится круизник, тоже неясно?

— Может, завтра, может, через год.

— Плюс человеческий фактор — слишком много переменных. А что можешь сказать насчет контрабанды?

— Укроп возят вместе с обогащенной рудой в герметичных контейнерах. Сам понимаешь — кислород им не нужен. Да и прочие условия исключают выживание человека даже в скафандре. Поэтому везти человека можно только в каютах пилотов, а это сразу повышает цену… раз в десять.

— И это будет только орбитальная станция, — добавил Шон. — Проблема транспорта возникнет уже там, но свободы действий у нас будет куда меньше.

— Логично. — Но надо проработать и этот вариант. — Серж, сможешь поузнавать насчет контрабандной отправки нескольких человек? Не думаю, что у них ни разу не возникало такой потребности.

— Узнаю, не вопрос. А насчет резервных челноков я помочь не смогу — никогда не доводилось бывать в тех краях и даже слышать, как можно туда попасть.

— А вот это уже будет нашей с Шоном проблемой — никаких переговоров здесь вести пока не требуется.

— Уже есть мысли? — прищурился проводник.

— Ничего конкретного, — почти не соврал я. — И еще одна проблема — нам нужны деньги. Наличные. Где их можно раздобыть?

— Насколько легально? — первым делом уточнил Серж.

— Желательно максимально легально. В пределах местной этики, конечно, — уточнил я. — И достаточно, чтобы оплатить все возможные услуги.

— И перелет? Тогда это будет непросто. Но наиболее легальный путь — Арена. Можно, конечно, наехать на какого-нибудь наркобарона, но тогда мы получаем еще одного врага, не говоря о том, что эта затея вообще из разряда фантастики. В любом случае будет куча трупов, и наши шансы оказаться в ней стремятся к ста процентам.

— Это привлечет излишнее внимание, — вставил Шон.

— Конечно! Но мы же рассматриваем все варианты? Можно еще тихо залезть в платежную систему города, но в этом случае наличных мы не получим.

— Неужели ни одна добрая душа за скромный процент не обналичит энное количество кредитов?

— Да можно, конечно, но ты бы видел их процент!

— Ладно, будем иметь в виду. — Этот вариант был неплох всем, кроме своей технической сложности: платежная система тут строилась специалистами и принципиально не рассчитывалась на трансферы крупных сумм. Грубо говоря, чтобы поиметь приличную по меркам шахт сумму, требовалось ограбить сотню человек. Я немного копал в этом направлении, поэтому был в теме.

— Версии с продажей чего-нибудь ненужного мы обсуждать не будем? — задал риторический вопрос Шон.

— Не будем, — кивнул я. — Серж, покажи нам Арену.

— Сейчас мы находимся примерно посредине между секторами Грибника, Крота и городом. — Сержу было не привыкать играть роль заправского гида, тем более что большинство туристов, которых он водил, стремилось попасть именно на Арену. — Только на четыре уровня выше центральной площади Политауна. Статус территории — нейтральный и независимый, но де-факто она контролируется совместными усилиями вышеназванных наркобаронов, которые поддерживают здесь порядок.

— И имеют основной доход, — закончил за него Шон.

— Разумеется. Также за безопасность путей к Арене и беспрепятственный доступ туристов платить приходится копам Политауна, но это сущие копейки по сравнению с общим оборотом.

— Арена предоставляет широкий спектр услуг? — усмехнулся я.

— Казино, наркота, девочки, мальчики, роботы, контрабанда… Не считая собственно боев. Есть еще немножко менее нелегального бизнеса типа сувениров, которыми живут многие джаггеры.

— Лена как-то обмолвилась, что ты когда-то выступал на Арене? — вспомнил Шон.

— Было дело, — буркнул проводник. — Молодой был, дурак. Но повезло — остался не только жив, но и почти здоров, удалось починить без особых последствий. Так, сейчас будет блокпост. С этой стороны пускают без вопросов, только оружие заберут.

Блокпост напоминал вход во владения Грибника, только побольше: пустой зал перед воротами, охраняемыми парой бойниц по бокам. И никого.

— Этот вход можно считать черным, — объяснил Серж. — Со стороны Политауна — магазины и прочая инфраструктура, а тут — тишина.

Железные ворота перед нами с лязгом открылись, за ними нас встречал сурового вида мужик в армейском комбезе и с бластером наперевес.

— Серж, как обычно, с туристами, — вместо приветствия буркнул охранник. — Разве что не с той стороны.

— Да и ты, Капкан, тоже не с той стороны стоишь. Место не хлебное, поэтому и сердитый такой?

— В усиление поставили. Будто не знаешь, — вдруг насторожился охранник, внимательнее присматриваясь к нам с Шоном.

— Да трындели о чем-то в «Жюльене», — туманно соврал Серж. — Вроде кто-то вынес ваш пост со стороны города, но без подробностей. Понял только, что мне повезло пройти там загодя.

— С тобой кто?

— Туристы, хотят сделать пару ставок на Арене да пощупать местных девочек, — понизив голос, сообщил проводник. — Все как обычно. Показывал им джаггеров и подземелья.

— Ясно. Сдавайте оружие и проходите.

Он посторонился, пропуская нас вперед, а сам достал портативный сканер, дабы гости не утаили чего лишнего.

У Сержа был только игломет да нож, а у Шона ножи — больше туристические, нежели боевые, хотя тут грань весьма условная: в умелых руках и спичка сгодится.

Остальные бойцы блокпоста наружу так и не высунулись, но постоянно держали нас на прицеле стационарных пушек. Разгром двух блокпостов на плантациях их всех порядочно напугал.

— Удачно развлечься! — напутствовал нас Капкан, открывая внутренние ворота.