Адама Малик осторожно спустился по лестнице в загаженный вестибюль, держа в одной руке трость, а в другой кейс. В трости было скрыто лезвие наподобие меча, заговоренное, чтобы выручить в драке, в том крайне маловероятном случае, если он подвергнется нападению. Настоящее же сокровище, тщательно завернутое в роскошный бархат, лежало в кейсе. Сокровище имело форму гигантского драгоценного камня весом в восемьсот каратов. Малик еще не освоил и доли его возможностей, но знал, что он бесценен. Камень назывался «Склеп Душ», и его могущество превосходило все, с чем Адаме приходилось когда-либо сталкиваться.

Когда он спустился в вестибюль, в центре из пустоты возник сгусток тьмы, который затем расширился и заполнил собой все пространство. Малик улыбнулся — так появлялся Мастер, дух, который именовал себя Эбберлетом. Малик спокойно наблюдал за тем, как тьма медленно охватывала его, наполняя существо, превращаясь в его плоть, мозг, дух.

— Ты готов? — спросил Мастер. Малик улыбнулся:

— Да. Что нам делать с тигром-оборотнем, который болтается там, внизу? Мои чары скоро ослабнут.

— Оставь его, — сказал Мастер, — пусть это тебя не заботит… У нас теперь новый слуга…

— Да, — согласился Малик, все еще улыбаясь.

Новый слуга, орк, ждал у машины. Ни малейших магических способностей и не особенно умен. Эти два фактора обеспечивали легкость контроля над ним. Физически развитый и без предрассудков. Это делает орка удобным, хорошим оружием. Просто отличным. Конечно, у него нет такой сопротивляемости к физическим травмам, как у Потрошителя, зато в этом мире насилия и смерти его легко заменить.

— А что с Потрошителем?

— С ней мы расстались…

— Понятно.

— Теперь пошли…

То, чего хочет Мастер, должно быть исполнено. К тому же Малик будет рад покинуть Филадельфию. Мастер дал ему многое, он дал ему почувствовать вкус власти, которую не может представить себе обычный человек. Он дал ему возможность вызывать дух его прекрасной Леандры и вновь наслаждаться ее любовью. Могущество Мастера дало ему контроль над тигрицей-оборотнем, и это было так же легко, как просто высказать свое желание вслух. А Потрошитель стала оружием, которое позволило отомстить за смерть его любимой Найману, Джорджу, Харрису и, конечно, Охаре.

Бернард Охара — худший из них. Это он желез-ной рукой правил Отделом Специальных Проектов, это он настоял на ритуале вызова духов, который привел к смерти Леандры. Охара заслужил свою смерть. Единственное, что огорчало Малика, — смерть Охары была не слишком жестокой. Удовольствие Мастера было бы большим, если бы смерть Охары была такой же ужасной, как смерть остальных, если бы он стал жертвой страшных пыток.

А удовольствие Мастера превыше всего, без могущества Мастера Малик был бы ничто, великие тайны метамира были бы навсегда для его закрыты. А теперь его ждут все тайны Вселенной.

Из вестибюля он вышел на тротуар. Он не будет скучать по этому развалившемуся, забытому Богом кварталу. И по Филадельфии он тоже не будет скучать. Кому она нужна!

Карсон, новый слуга, открыл перед ним заднюю дверь старого лимузина. Машина антикварная, выглядит — будто собирается вот-вот рассыпаться, но Малик ее любит, а сейчас лучшей ему и не надо: Малик сел лицом по ходу движения.

— Ну что, босс, едем? — спросил Карсон.

— Да, — ответил Малик, — в Ньюарк.

Мастер любит места вроде Ньюарка, которые путеводители называют городским адом. Это очень удобно.

Карсон уселся за руль и запустил двигатель. Как только «линкольн» отъехал от обочины, мир вдруг взорвался и разлетелся на миллион осколков, миллион горящих кусков, ревущих чудовищным адским огнем.