Пискнул телеком. Кэркленд ткнул пальцем в кнопку приема, но не поднял головы от бумаг, пока не услышал тихий, хорошо знакомый голос:

— Привет, Бред!

— Привет, старик!

Лицо на экране монитора тянуло лет на сорок, но редеющие седые волосы и тени под глазами все же выдавали правду. Это был Доминик Дж. Растин — старый приятель, полицейский с двадцатилетним стажем, теперь на пенсии, подрабатывающий в тепленьком местечке местной корпорации безопасности. Работенка, кроме всего прочего, давала и льготы на косметическую хирургию.

— Ты еще не собрал пенсионные бумаги? Кэркленд откинулся на спинку кресла и прикурил сигарету.

— Да еще осталось несколько дел. Как живешь, Дом?

— Ты мне сообщи, когда соберешь. Я тебя включу в нашу платежную ведомость на завтра!

Кэркленд в этом не сомневался.

— Что там у тебя?

— Брэд, ты знаешь клуб «Семь Кругов»?

— Нет, я же в Трентоне живу, а Филли навещаю только по уик-эндам.

Растин ухмыльнулся:

— Ну, ты — орел!

Любой, кто работает в северо-восточном Филли, знает клуб «Семь Кругов». Такое адское местечко, специально для дегенератов, любителей секса, син-тесенсорных чипов, наркоты и насилия. Каждый месяц энное количество добропорядочных горожан, забредших туда, чтобы вкусить прелестей мира подонков, бесследно исчезали. Несколько попыток прихлопнуть эту лавочку были сорваны одним из пользующихся дурной славой городских судей, которого и Кэркленд, и остальные копы подозревали в том, что кто-то хорошенько ему приплачивает.

— Ладно, так или иначе, — сказал Растин, — недавно в клубе поставили телекамеры безопасности.

— Правда?

— Может быть, они сами хотят разобраться, кто там у них чем занимается. А может, решили подчиститься.

— Ну, конечно, Дом, как же иначе!

— В общем, представь себе мое изумление, когда я обнаружил, что некоторые программисты сумели залезть в их систему.

Кэркленд кивнул, чтобы не тратить слов даром. Старый засранец Растин доносит ему — якобы хочет уберечь свою задницу. Он не упустит случая сообщить Кэркленду то, что ему становится известно о преступниках. Скорее всего, Растин прослышал о новых телекамерах в «Семи Кругах» от какого-то осведомителя, а потом сам уже запустил программиста покопаться в их системе. Коп, даже на пенсии, все равно на всю жизнь остается копом. Прелесть сообщения Растина состоит в том, что сведения, полученные от граждан, не связанных с силовыми агентствами, считаются пригодными для представления в суде, независимо от того, законным или незаконным путем они были добыты.

— Естественно, — продолжал Растин, — как законопослушный служащий, я решил передать эти улики тебе. Мне кажется, взлом защищенных коммуникаций все еще считается преступлением, правда?

— Так, по крайней мере, говорят.

— Ужасно только, что этот хакер сбежал! Но ты посмотри, что я тут нашел.

— Давай, прокрути.

В левом верхнем углу экрана телекома Кэрклен-да открылось окно, в котором появилось изображение сомнительного ночного клуба, по всей видимости, того самого. Кадр сфокусировался на парочке, сидящей в кабинете ресторанного типа. У мужчины, одетого в опрятный черный костюм, были европейские черты лица, редеющие черные волосы, аккуратно подстриженная бородка. На лице блуждала приятная улыбка, в пальцах он вертел трость. Рядом с ним сидела стройная женщина с красно-черным макияжем, одетая в кожу таких же цветов.

Картинка замерла.

— Узнаешь кого-нибудь? — спросил Растин.

— Черт, может быть, — ответил Кэркленд.

Картинка вновь ожила. Мужчина на экране улыбнулся и сказал:

— Есть проблемы?

Дамочка покачала головой. Это была она, Потрошитель. Кэркленд узнал ее сразу. Внимание его старого приятеля привлекло то же, что бросалось в глаза и ему. Растин всегда говорил: «Никогда не забывай лица!» В этом есть глубокий смысл.

Видеозапись продолжалась.

— Хорошо. Очень хорошо, — заметил с улыбкой человек на экране. — Обсудим следующую задачу.

— Сейчас? — откликнулась Потрошитель.

— Ладно… Позже. Сейчас у меня другие заботы, ты понимаешь.

— Конечно.

— Моя Леандра. У тебя что-то еще? Потрошитель кивнула.

— Что именно?

— Конкуренты.

— Действительно? Кто-то готовит контрдействия?

— Возможно.

— Ты имеешь в виду, что у меня стараются выбить из рук главное оружие?

Потрошитель кивнула.

— Что ты думаешь делать?

— Может быть, устрою себе каникулы, — сказала она.

Человек усмехнулся, а потом рассмеялся в голос.

Фильм продолжался еще некоторое время, но Кэркленд больше не прислушивался. Он открыл на экране еще одно окно, нашел файл, касающийся «Экзотек», и быстро просмотрел фотографии, полученные из отдела кадров. Лицо, которое привлекло его внимание, принадлежало Адаме Малику, бывшему сотруднику Отдела Специальных Проектов. Малик пережил взрыв и пожар в Джерментауне, а потом куда-то исчез. Его фото из личного дела было настолько похоже на физиономию того парня из «Семи Кругов», что Кэркленд про себя сформулировал: «Полное совпадением».

— Брэд! Где ты? — окликнул его Растин.

— Я здесь.

— Что это за парень в кабинете?

— Понятия не имею. Я только исполняю свой гражданский долг. Надеюсь, чем-то помог. Конец связи.

— Хорошо. Спасибо.

— Не забудь сообщить мне про свои пенсионные дела.

— Может быть, на следующей неделе. Кэркленд записал видеоданные, убрал с экрана

картинку, оставшуюся после разговора с Домом, потом снова просмотрел видеозапись, растянув окно на весь экран.

— Хорошо. Очень хорошо, — сказал мужчина. — Обсудим следующую задачу.

— Сейчас?

— Ладно… Позже. — Это он ей. — Сейчас у меня другие заботы…

Потрошитель кивнула, встала и огляделась. Практически каждое ее движение наводило Кэркленда на мысль, что это солдат, убийца. Руки расслаблены, свободны, поза обманчиво небрежная. Она ему напоминает еще одну женщину-киллера, которая умела вести себя настолько естественно, настолько легко смешивалась с толпой, что молодой коп прошел мимо нее не оглянувшись, хотя всего за час до этого получил ее подробное описание и приказ на задержание.

Неожиданно у Кэркленда глаза полезли на лоб — он увидел последние кадры видеозаписи. К Малику в его кабинете присоединилась компания красавиц. И все — рыжие. Кэркленд пялился на это зрелище несколько мгновений, а потом торопливо стал открывать на экране еще одно окно. Быстрый поиск в файле «Экзотек» обнаружил фотографию Леандры Форрестер, которая в отличие от Малика, Наймана, Джорджа и Харриса погибла при катастрофе в отделе СП в Джерментауне. Леандра Форрестер, женщина за тридцать, сногсшибательная рыженькая.

Кэркленд прокрутил запись назад.

— Кто будет моей Леандрой? — спросил Малик. Кэркленд нажал на кнопку интеркома:

— Все сюда!

— Лейтенант…

— Немедленно!

— Есть, сэр!

Через три минуты почти все детективы, занимающиеся делом «Экзотек», во главе с капитаном Энрикесом и лейтенантом из отдела Особо Опасных Преступлений, столпились в кабинете Кэркленда. Он развернул телеком к вошедшим: в окнах экрана были фотографии Малика и Форрестер из их личных дел, а также сцены в «Семи Кругах» с Маликом, Потрошителем и рыженькими. Кэркленд пустил видеозапись.

— Кто будет моей Леандрой? — сказал Малик.

— Ого, круто, — заметил сержант-детектив Мэрфи, — мы получили особо опасного психопата, который пользуется услугами профессионального киллера.

— Что мы на самом деле получили, — заявил Кэркленд, — это мотив!

— Если Адама Малик и Леандра Форрестер спали друг с другом, — сказала детектив Шэклфорд.

Кэркленд кивнул.

— Кто-нибудь хочет возразить? Желающих не нашлось.