Глава 7
ОКОВЫ
Золотой Дракон лежал под красным кленом и листал Книгу Творения. Перо имело вид карандаша, и Дракон то и дело задумчиво грыз металлическое навершие.
Изящная вязь строк переливалась перламутром и золотом. Дракон подцепил коготком золотое окаймление страницы, перелистнул, пробежал взглядом по строчкам, сощурив глаза. Глаза у Золотого Дракона были удивительные — без зрачков, переливающиеся всеми цветами радуги. В таких легко утонуть.
— Смычок!
Дракон обернулся и увидел, как к клену бежит легкая полупрозрачная тень, на ходу принимающая облик черноволосого худенького мальчишки лет пятнадцати.
— Я был у нее. Она сказала, что придет, как только разберется с одной проблемой… — Мальчик замялся, не желая уточнять подробности.
Дракон тяжело вздохнул:
— Знаю я эту проблему… папой зовется… Они опять что-то не поделили? Или кого-то?
— Ну ты же их знаешь, — грустно ответил мальчишка. — Они же принципиальные. Как сцепятся — так все, туши свет, спасайся Вселенная. Но она передавала тебе привет и спрашивала, как у тебя дела.
— Передай мой горячий привет, — задумчиво ответил Дракон. — И скажи, что если зову, значит, она мне действительно нужна. Против меня играют пятеро…
— Так сложно? — Мальчик сел рядом, озадаченно нахмурился. — Может, мне с тобой пока побыть?
— Нет, — мотнул головой Дракон. — Не хочу рисковать своим миром. Здесь нужна ее тяжелая карающая длань. Нам с тобой даже на пару такой клубок не распутать. Погляди-ка, какой у меня мирок получился! — И Дракон подвинул к мальчику Книгу Творения.
Тот полистал страницы, всмотрелся в строки… Вцепился в тяжелую обложку, вчитался в текучий текст…
— Смычо-ок! Сдуреть! Как так получилось?! — Мальчик восхищенно прищелкнул языком.
— А Тьма его знает, — отмахнулся Дракон. — Ты же знаешь, я люблю эксперименты.
— И что… все?! — недоверчиво переспросил мальчик.
— Все! — подтвердил Дракон. — Абсолютно каждый разумный владеет азами Искусства и имеет возможность воздействовать на окружающую реальность. В любом другом мире даже самых неумелых и бездарных называют волшебниками, одаренными и так далее… У меня же магами зовут только сильнейших. Правда, Искусство разделилось…
— Вижу. Досадная неприятность… В Творении использованы Жизнь и Смерть? Но это просто гениально! Гениально, Смычок!
— Не льсти мне, — смутился Дракон. Нахмурился: — Так или иначе, в одиночку я рискую проиграть.
Мальчик вернул Книгу и задумчиво помолчал, рассматривая собеседника. Неожиданно его облик стал меняться, и через полминуты перед Золотым Драконом стоял молодой мужчина, красивый, как все боги.
— Хорошо, Смычок. Я понял. Постараюсь побыстрее отправить ее к тебе.
Он вскинул руки над головой ладонями наружу, потянулся к небу и встал на носочки, как танцор-балетмейстер. Обернулся огромной черной птицей, взлетел и растаял, как тень. Дракон проводил птицу взглядом, полным тепла, по-доброму усмехнулся:
— Эх, Теневой… Все летаешь в облаках…
И снова вернулся к изучению искусной вязи строк в Книге.
— Лирил в переводе с эльфийского означает Отраженный. Взгляните на это. — Альтис обвел рукой открывшуюся панораму.
Белый город стоял немного на возвышении, подступая к самой воде. Холодное синее озеро зеркально отражало в себе весь городок. И казалось, что их два — один на земле, другой в воде. Эльфы всегда любили ваять произведения искусства из своих городов. И Лирилом можно было любоваться часами — его прямыми и тонкими линиями зданий, высокими шпилями двух башен-близнецов, искусно вырезанными в каменных стенах цветами, деревьями и животными.
Ученика ламия в дальнейший поход не взяли, и отряд уменьшился на одного участника. Риноилю пора было возвращаться на корабль, о чем в приказном порядке ему еще с вечера сообщил бог морей. Эльф немного поспорил, но быстро сдался.
— Полюбовались? — холодно поинтересовался демон. — Теперь в путь.
— Какая же ты бука, Альтис, — надулась Карэн. — Ну неужели нельзя хоть немножко здесь погулять?
— Можно одной наглой девчонке выдать ремня! — рыкнул Пламенный. — Вот тогда сможешь меня обзывать сколько влезет. Зато перестанешь перечить.
Кари сделала жест, будто закрывает рот на замок, и наивно захлопала ресницами, радостно разулыбавшись. Демон в ответ красноречиво показал кулак и приказал:
— Вперед!
Отряд выстроился в заранее заданном порядке и пустил коней рысью.
Перед тем как выехать из белокаменного города, побратимы распределили меж собой обязанности. Арох, хорошо знающий этот лес, ведет «быстрыми тропами». Стримбор и Траэллита, пользуясь наводкой Волка, спрямляют путь, максимально сжимая пространство. Коган выполняет свою обычную роль защитника отряда, чтобы кто-нибудь из людей не потерялся в складках многослойной реальности. «А демон сидит молча и не рыпается!» — было сообщено в самой жесткой форме темному побратиму светлых богов.
Спорить с ними было попросту лень. Поэтому маг демонстративно ничего не делал. Даже не протестовал, когда отряд остановился на привал. И вел себя так мирно и покладисто, что Алина всерьез забеспокоилась. Но Альтис так и не дал повода оправдать возникшие подозрения.
К вечеру они все же достигли эльфийской столицы, выиграв целых два дня.
— Тэллахаэл! — сообщил Альтис, глядя на вид, открывшийся с холма. — Столица Леса Жизни.
Этот город был не очень-то похож на столицу. Он больше напоминал огромный цветущий сад. Аккуратные домики среди высоких деревьев, каждый — подлинный шедевр. Путешественникам было сложно подобрать слова, чтобы выразить охватившие их чувства. Тэллахаэл восхищал и завораживал своими красками, разнообразием и ювелирной аккуратностью. А еще городок был гораздо меньше сильенского Сильвергарда.
— Сегодня мы к повелительнице не пойдем, — сообщил очевидное демон. — Волк, ты ведешь.
Арох придержал лошадку, размышляя, куда лучше направиться.
— Нам нужен скандал в Светлом Совете или все сделаем тихо? — спросил он в пространство.
— А тебе что более выгодно? — вопросом на вопрос ответил демон.
Волк еще немного поразмыслил, криво усмехнулся:
— Да я бы порвал на клочки этих ушастых ублюдков!
— Значит, решено, — согласно кивнул Пламенный.
На въезде в город люди из отряда поняли наконец, что их так удивило при виде эльфийской столицы. Отсутствие стен. Тэллахаэл не был окружен стеной!
— Тот, кто пришел сюда с войной, — прокомментировал бог-волк, — не найдет ни одной живой души. И ни один не уйдет живым.
Больше ничего объяснять он не стал. Не стал рассказывать про подземный город, где в мгновение ока могут скрыться все жители разом. Про то, что даже дети в этом живом месте могут просто исчезнуть, подойдя к стене или дереву, и ни один чужак их не найдет. Про проклятия, коими начинены стены каждого дома, и про хранителя-духа, который просыпается, если столице грозит опасность, и оберегает своих жителей даже во сне.
Жители столицы провожали отряд взглядами. Все молодые эльфы без исключения, узнав командора тысячи Штормов, восхищенно, хоть и робко, приветствовали героя. Эльфы постарше смотрели настороженно. А временами побратимы чувствовали спиной взгляды, полные опаски и ненависти. Был легко узнаваем и Белый Грифон. «Кровавые командоры, исчадия Кошмара»…
Минут через сорок усталый отряд въехал в ворота большого особняка.
— Моя резиденция, — коротко бросил Волк. — Располагаемся, отдыхаем, завтра с утра пойдем в один из Высоких Дворцов.
Когда златогривых заводили в конюшни, оттуда сама по себе, непривязанная, вышла белая тонконогая лошадка. Доверчиво ткнулась в ладони обрадованного Ароха. Оставленная на берегу, она вернулась туда, где ожидала увидеть хозяина.
Калигул задержал взгляд на белой красавице и повернулся к хозяину:
«Светлая низшая?..»
«Здесь их называют по-другому, — ответил демон. — Они не божественного происхождения, но и не низшие. Эльфийские риат. Они не обладают разумом в такой степени, как къяры».
«Понял», — ответил Калигул и больше вопросов не задавал.
Ночь прошла на редкость спокойно. После такого марш-броска ни у кого не осталось сил даже на разговоры.
Только Альтис, когда все уже спали, заглянул к Алине. Она еще даже не думала ложиться: полировала мечи и периодически склонялась над раскрытым блокнотом, чтобы черкнуть графитным стержнем несколько строк.
— Что пишешь? — полюбопытствовал Альтис, игнорируя минимальное количество одежды на девушке и присаживаясь с ней рядом на кровать.
Алина и не думала стесняться или пытаться хоть как-то прикрыться. Не привыкла она стыдиться своей наготы перед тем, кто давно стал ближе, чем братом. Демон и так изучил это тело до миллиметра… еще пребывая в нем.
— Да так, — ответила воительница, вычерчивая завитую руну. — Заклятие одно создаю…
Альтис с любопытством заглянул Лине через плечо, но она пихнула его локтем. Демон больше не стал лезть. Взяв второй клинок, Левый, знакомо ткнувшийся в ладонь, располовинил кусок промасленной тряпки и провел тканью по лезвию. Правый сейчас в руках девушки. Хорошие клинки. С ними была пройдена Кошмарова пасть шестилетней войны. Знакома каждая шершавинка рукоятей, каждая неровность лезвий. На миг возникло желание снова взять их в руки и станцевать с ними танец смерти. Но только на миг.
— Лин, я к тебе с вопросом пришел, — сказал Альтис, не отрываясь от полировки лезвия, испившего немало крови.
— Задавай, — отозвалась девушка, занимаясь тем же самым.
— Скажи мне, что ты знаешь о своих родителях?
Воительница глянула удивленно, наморщила лоб, задумавшись ненадолго, и заговорила:
— Мама была наследницей графа, пока дедушка от нее не отрекся, поскольку вопреки его воле мама вышла замуж за папу. Папа был вольным бродягой. Когда-то сбежал из дома, забыв свой род, и лет десять ходил под парусом на пиратском корабле, пока не встретил маму. У мамы есть сестра, но я ее никогда не видела. Насчет папиной родни вообще ничего не знаю. Однажды он ввязался в авантюру, грозившую богатством, но так и не вернулся домой. К чему был вопрос?
— Мне кажется, с твоим отцом все гораздо сложнее, чем кажется, — произнес Альтис, взглядом изучая каждую черточку лица, плеч и рук девушки. — Мне кажется, он не был человеком.
Алина моргнула, глянула с недоверием:
— А кем же он тогда был? Я-то — человек! Гм… была человеком.
— А ты в этом уверена? — изогнул бровь демон.
Воительница не ответила. Она не была уверена.
— Он был полубогом, Линушка. Или даже… есть у меня подозрение, что твой отец — бог, принявший смертную плоть.
Отложив меч, Пламенная в упор уставилась на демона. Безмолвно спросила о причинах таких выводов и получила ответ в его взгляде. Сказала медленно:
— Я похожа на отца. А на меня, хоть и немного, похож только один бог второго круга Купола.
— Милано, — негромко сказал Альтис, не заставляя ее произносить это имя. И поморщился, словно взял в рот что-то кислое.
— Милано… — эхом повторила Алина и выдала несколько определений, самым мягким из которых было «образец инфантильности и распутности». — Но я помню папу. Он, конечно, не без недостатков, но был хорошим отцом. Веселый, отважный, справедливый, хоть и немного легкомысленный. И маму действительно любил.
— И пропал без вести, когда тебе было двенадцать, — добавил Альтис, серьезно глядя на девушку. — Может, я и ошибаюсь, малыш. Но многое говорит в пользу моей версии. Хотя, возможно, твой отец был сыном Милано, а ты — его внучка.
— Может быть, — хмуро ответила девушка и невидящим взором уставилась на лезвие клинка, лежащего на коленях.
— Я это вот к чему… — мягко сказал Альтис. Он погладил девушку по голове и убрал прядку коротких золотистых волос за ухо. — Возможно, нам придется столкнуться с ним. С Милано. И твоя рука не должна дрогнуть, если придется его убить.
Воительница улыбнулась:
— Ты мне отец, старший брат и учитель. Только это имеет значение.
Демон ответил печальной улыбкой, растрепал девушке волосы и сказал, поднимаясь на ноги:
— Спокойной тебе ночи, мала́я.
— И тебе веселых снов! — ответила она ему в спину.
Альтис ушел, но Алина и не думала ложиться — слишком много разных мыслей породил этот разговор. Из открытого окна веяло ночной прохладой. Алина надела штаны, накинула рубашку, чтобы не мерзнуть, и принялась мерить шагами пол. Ворс ковра был мягкий, пушистый и приятно щекотал босые ступни.
— Алинка!
Воительница развернулась в прыжке, приняв боевую стойку и ощерившись поясным ножом на возможного врага. На подоконнике сидел бог-ламий и весело улыбался.
— Опасная ты девушка, Линка, — усмехнулся он. Протянул ей свою перепончатую ладонь: — Пойдем погуляем? А то мне одному скучно.
— Пойдем, — согласилась девушка, радостно заулыбавшись. — Только подожди, я соберусь.
Алина обулась, застегнула рубашку, вспрыгнула на подоконник и сиганула вниз с пятого этажа быстрее бога-ламия.
— Сумасшедшая! — Траэллита бесшумно приземлился рядом.
— Сам такой, — фыркнула девушка с веселыми огоньками в глазах. — Догоняй, чешуйчатый!..
Ястреб, сидящий на крыше с Ветром и Волком, проводил взглядом две тени, исчезнувшие в ночи, хлебнул из фляги и бросил фишки на поле игры.
— Здесь вообще есть место, где можно нормально поразвлечься? Или так и будем в «Лабиринты» все ценное друг другу проигрывать? — поинтересовался Коган.
Арох лукаво сощурился:
— В «Лабиринты» все равно опять я выиграю. Идем, я поведу… — Он скользнул по стене вниз, цепляясь за выступы и желобки.
Самыми осторожными и незаметными оказались четыре тени поменьше.
— Красиво как… — вздохнула едва слышным шепотом одна.
— Обалдеть… — отозвалась другая.
— Вы еще Светящийся Сад не видели… — шепнула третья.
— Ну что, идем? — деловито вопросила четвертая тень девичьим голоском.
— Только не до утра, — снова прошептала первая тень. — А то нам вставать рано, учитель по шее даст…
А утро началось со скандала.
— Кари! Ты же девушка!.. — донесся возмущенный вопль до чутких ушей демона. Он как раз заканчивал шнуровать ботинки.
— И что с того?! — Это был уже звонкий голосок будущей императрицы.
Пламенный завязал последний узел, вышел из своих покоев и без стука вошел в находившиеся неподалеку покои принцессы.
— Ал, ну хоть ты ей скажи, что она должна прилично выглядеть! — прямо на пороге встретил демона возглас Василисы. — А не позориться при королеве в своем рванье!
Карэн вцепилась в свою военную форму, как утопающий хватается за соломинку, и заозиралась в поисках места, куда бы сбежать. Благо штаны и майку натянуть уже успела. Альтис сдержал улыбку. Малышка действительно стала для него Talle᾿rey — ученицей, отразившей в себе душу учителя. Во всяком случае, вовсю пыталась таковой стать.
— Не должна, — отрезал демон. Видя непонимание и укор, вздохнул и терпеливо продолжил: — Во-первых, она никому ничего не должна. Во-вторых, ей лучше выглядеть незаметным подростком, а не блистать королевой на весь Тэллахаэл. В-третьих… — Альтис подошел к девочке, снял перчатку, показал на кровать: — Приляг. Будет больно. Василиса, а ты иди переоденься из платья обратно в штаны. Сейчас не до красоты.
— Как скажешь. — Смирившись с неизбежным, девушка вышла.
Карэн послушно легла.
— Не празднуй труса, малявка, все путем, — смешно копируя Лёнькины кривляния и подростковый сленг, сказал Альтис. Кари невольно захихикала.
Расположив большой палец под левой ключицей и обхватив худенькое плечико, Альтис сильно надавил…
— Ой-ой-ой! — взвыла девочка, пытаясь вырваться. — Больно-о!
— Не так уж и больно, — осадил ее Пламенный, убирая руку.
Кари села, оттянула майку, оглядела плечико. Медленно остывала татуировка с несколькими причудливо переплетенными знаками. Через минуту рисунок совсем исчез, осталась чистая кожа.
— Попробуй, — потребовал демон.
Настороженно взглянув на Пламенного, девочка поднялась на ноги и нерешительно надавила пальцами под ключицу.
— Ого! — Полный восторга вопль стал лучшей наградой. — Круто! Офигеть! Это все мое?!
Повыше сердца был высечен серебряный герб королей Янтаря. Старый герб, без всяких украшений, простой и понятный. Легкая чешуя переливалась и серебрилась, пластины доспеха были украшены тонкими узорами и сапфирами.
— Твое, твое, — не сдержав веселый смешок, ответил демон. — Но пользоваться — лишь в крайнем случае. Это все же демонический доспех.
— Как у тебя такое получается? — крутясь перед зеркалом, спросила девочка.
— Я же мастер материи! — ответил Альтис. — Между прочим, высший мастер материи, лучший из живущих. Довольна? Тогда надевай свою вояковскую форму и иди попинай мальчишек.
— Будет исполнено, Talleri! — радостным воплем отозвалась девочка, встав по стойке «смирно» и прижав к сердцу кулак.
— Вот же обезьяна, — проворчал демон.
Выйдя и прикрыв за собой дверь, Альтис оперся о стену, дожидаясь, когда прояснится в глазах. Пламенный проектировал доспех уже давно, но потребовалось неожиданно много сил для воплощения его в жизнь.
Некромантов с собой не взяли. Сильтарина могла почуять призывающих нежить сквозь самую искусную маскировку, и неизвестно, чем бы тогда закончился визит к повелительнице.
Боги, все как один принявшие вид телохранителей, окружали детей и Тиграна. Император по совету бессмертных не спешил выставлять на всеобщее обозрение свой титул.
Голубые глаза волчонка наблюдали из-под молочно-белых ресниц за потомками Янтаря, взятыми под защиту. Утром, перед тем как выйти из резиденции Ароха, Альтис отозвал снежного в сторонку и прямо поинтересовался:
— С кем ты останешься, Жулька?
Волчонок растерялся. Оглянулся на вожака вожаков, на принцессу… Закусил губу и в конце концов выдохнул:
— Она такая беззащитная… Но и Великому Волку я нужен!
— Решай, снежный, — приказал Альтис.
— Позволь решить после того, как закончится дело во дворце, — мрачно зыркнул из-под белой челки мальчишка.
— Все-таки Лэйдок неправ, — сказал демон, рассматривая маленького оборотня. — Ты взрослеешь…
И теперь мальчишка решал, спрятав творившееся внутри смятение за маской ледяного спокойствия. Только снежинки то и дело вихрились вокруг.
Алина зорко следила за «малышней», добровольно-принудительно взяв на себя роль няньки. Благо ребятня вела себя дисциплинированно, и даже Василиса предпочла изображать покладистую безмолвную ветошь… которая с трудом могла отвести от Ароха взгляд, полный обожания и восхищения.
Бело-серебристый церемониальный наряд принца, корона, величие в каждом движении. Белая лошадка под седлом. Белый плащ с красной каймой — цвет отступника — развевается, как знамя на ветру. Не зря Волк всегда носил плащи вызывающе алого цвета.
Рядом полной противоположностью — весь в черном, на черном коне — ехал Альтис. От демона веяло тем же величием древней крови и силы.
Они были удивительно похожи, несмотря на внешнюю разницу. Маленький маг и большой эльф, черное и белое. Клинок света и лезвие тьмы. Тот, кому доводилось прикасаться ко льду и хватать уголек, знает, что жар и холод в первые мгновения неразличимы.
Ворота перед ними распахнули заранее, на входе встретили сопровождающие. Проводили чинно-благородно, приветствуя обоих.
— Крон-герцог рода правящих Areshinielite, герой великой войны империй, кавалер Семиконечной Серебряной Звезды и ордена Славы Сильены, командор Белый Волк!
Альтис отметил, что Ароха понизили в титуле. Принц стал крон-герцогом. Значит, не простили отступничество. Додумать дальше не позволили, не менее громогласно объявив:
— Архимаг Белого Пламени, герой великой войны империй, кавалер Семиконечной Серебряной Звезды и ордена Славы Сильены, командор Белый Грифон!
«Забыли добавить «боевой магистр», — отстраненно подумал Альтис, охватывая представшую взору картину.
Следом за ними во дворец двумя тенями вошли Стримбор и Траэллита, изображая телохранителей. Остальные ждали своего часа.
Альтис поприветствовал правительницу согласно церемониалу, замер изваянием и предался созерцанию. Здесь почти ничего не изменилось за тридцать с лишним лет. Все тот же малый зал для личных приемов. Воздушные белые арки, декоративные резные колонны, на возвышении — трон в полукольце двенадцати кресел поменьше. Стены увиты плющом и цветами. Куда ни кинь взгляд — везде мастерская резьба по камню и дереву… А ведь три четверти этих украшений — боевые и защитные заклятия.
Арох по всем правилам расшаркался с королевой и членами Совета. Почему-то было занято только семь из двенадцати кресел. Собрался самый цвет Совета. Семь породистых чванливых эльфийских рож. Каждый эльф, сидящий здесь, являл собой материальное воплощение совершенства. Альтис незаметно поморщился, учуяв в воздухе слабый привкус чар, которые творили из нормального ушастого нечто возвышенное и неотразимое. Если бы не официальная обстановка, демон справедливо обозвал бы членов Совета самыми неприличными словами. Сидя за одним столом, они казались почти отражениями друг друга — одинаковое сияние белого и золотого, одинаковые выражения лиц.
Сильтарина не изменилась с тех пор, как демон видел ее в последний раз. Все те же золотые локоны до талии, прекрасные большие глаза небесной синевы, утонченные черты лица. Невысокая грациозная женщина, облаченная в целомудренное тонкое белое платье. Высокий лоб венчала белая корона. Эльфийка будто источала свет. Хрупкая женщина, которая знала, что такое настоящая власть. Никто и помыслить не мог о неподчинении.
«Мы рады что ты решил вернуться, Areshinielite» — и прочие бла-бла-бла… Альтис даже не вслушивался, предоставив Волку полную свободу действий. Пока не понял, что игра пошла куда-то не туда…
— Вы очень много себе позволяете… крон-герцог! — прошипел, вскочив с кресла, один из ушастых.
— А вы забываетесь, советник, — холодно осадил Арох.
Альтис припомнил, что этот советник — кажется, его имя Риатоллис — сам является претендентом на престол Дома Светлых и принадлежит к правящему роду. Повелительница не вмешивалась, с интересом наблюдая за развитием событий.
— Это ты забываешься, отступник! — вспылил другой эльф, тоже вскочив. — Если бы ты придерживался правил и вел себя как подобает, то не посеял бы смуту среди молодежи! Каждый второй облачается в красное, пускается во все тяжкие и бежит из Леса чуть ли не к диким ордам! Они должны взрослеть и набираться мудрости, но вместо этого творят нечто невообразимое! И это ты, ты взрастил абсолютно неуправляемое поколение!..
— Вам, господа советники, не по вкусу чужое свободомыслие? — дерзко вопросил принц-изгнанник.
— Свободомыслие!.. — возмущено повторил Риатоллис. — Это не свободомыслие, а повальная глупость и возведение выродка в ранг кумира!
— Прекратить. — Голос правительницы, похожий на звон серебряных колокольчиков, был спокойным и ровным, но возмущенные вопли советников мгновенно затихли. Вельможные эльфы уставились на Волка с холодным презрением.
Арох издевательски рассмеялся.
— Можно я их убью? — повернулся он к демону. — Достали меня эти снобы ушастые. Хотя бы одного упыря, который тут разоряется больше всех, — прирежу! Вот уж кто постоянно отравлял мне жизнь, пока я не свалил. Давай прикончим его?
— Арэн!.. — Правительница слегка хлопнула ладонью по подлокотнику. Обычно этот звук заставлял замолкать всех, кто находился в зале.
— Прости, повелительница, — сказал Волк. — Но я не остановлюсь ни перед чем. И тебе, о прекрасная, об этом известно.
— Да, Арэн, я знаю тебя, — кивнула эльфийка. — Поэтому прошу — остановись. Ведь ты так и не озвучил истинную причину своего визита.
— Мы пришли просить о помощи, моя владычица, — сказал Волк. — Но теперь я сомневаюсь в правильности выбора. Когда Совет состоит из таких склизких змееподобных тварей, ни в чем нельзя быть уверенным!
— Да как ты смеешь, выродок!..
Эльфы, похоже, всерьез обозлились. Ведь именно для членов Совета «белобрысый выродок» был вечной костью в горле. К тому же его наглое поведение! Какое тут может быть спокойствие?!
— Еще и этого ублюдка Грифона с собой притащить посмел!..
— Ты забыл, где твое место, выродок! — громче всех взвизгнул Риатоллис.
— А твое место — под пятой мамочки, сосунок! — зло ухмыльнулся Арох. — Она тебе в спальне, случаем, свечку не держит, Риа — маменькина радость? «А с этой девочкой мы дружить не будем, она дурно воспитана!» — противным голосом изобразил он вельможную мамашу. — «А этот мальчик хулиган и хам, Риа, не дружи с ним, мамочка не разрешает!» Ути-пути, оботри молочко с мордочки, сладенький! Весь слюнявчик опять обляпал, мамочкина свинка! — от души поиздевался Волк.
От ярости советник побелел как полотно. Стилет из рукава скользнул в ладонь…
Сильтарина прикрыла глаза ладонью. Альтис готов был руку дать на отсечение, что эльфийку просто распирает от смеха. Арох всегда любил превращать официальные приемы в цирковое представление. Этому он еще в давние времена научился у одного Пламенного.
— Заткнитесь, господа советники! — Голос демона раскатом грома прокатился по залу. — И ты, друг, остынь пока. Потом убьешь кого захочешь.
Альтис скорчил надменную гримасу и прибег к самому действенному в подобной ситуации аргументу — хамству.
— Что-то твои шелудивые псы растявкались, золотце мое, — обратился он к Сильтарине. — А ты, Колокольчик, совсем стыд потеряла. Встречаешь меня — и позвала эту шушеру!
Правительница с трудом смогла удержать себя в руках. Колокольчиком ее называл только один во всем мире бессмертный. За ее голосок. Иногда еще Пищалкой звал, гад златоглазый! Она поднялась, внимательно вглядываясь в его лицо, облик…
— Не может быть, — выдохнула владычица с такими эмоциями, что остальные эльфы невольно подобрались. Потому что Сильтарина испугалась.
— Да ну? — удивленно изогнул бровь Альтис. В его ладони зажегся белый огонек. — Золотце, на разочаровывай меня. А то я разочаруюсь, а это ничем хорошим не закончится.
— Альтис Пламенный!.. — дошло вдруг до самого тихого и спокойного из участников эльфийского Совета.
— Молодец, ушастый, сообразил, — поощрительно кивнул демон советнику, словно карапузу, который дал верный ответ на сложную для его возраста задачку.
В гробовой тишине можно было услышать частый стук перепуганных эльфийских сердец.
— Удивлены, что Альтис Пламенный и Белый Грифон — одно лицо? — подсказал нужную мысль маг. — А кем же еще мог быть… что я там слышал о себе? Кошмарово отродье, исчадие войны, кровавый ублюдок?..
— Отмороженная мразь, тварь загранная, дальше совсем неприлично, — подсказал с кривой ухмылкой Арох, покосившись на «собратьев», пребывавших в полуобморочном состоянии. — Ты еще не слышал, что они о твоей демонической ипостаси говорили.
Даже не будучи в курсе недавних событий, по этим смертельно бледным лицам можно было догадаться, что эльфы задолжали Альтису немало и вляпались по самые острые уши. Это если забыть о том, что они же еще и подставили демона. О чем тот, вероятнее всего, и не думал забывать. А остановить Белого Пламенного, если он захочет убивать, мог разве что верховный демон Когорты, Пожиратель Душ. Вот только едва ли верховный станет вмешиваться в кровавые разборки, да еще в материальном мире.
— Что-то интересное? — повернулся к другу Альтис.
— Еще бы! Они же тебя боятся до мокрых штанов. Эй, господа советники! Проверьте сиденья, как бы конфуза не вышло!
Эльфы невольно дернулись проверять, и Альтис неудачно попытался замаскировать смех кашлем.
— Шут грошовый! — высказал другу демон.
— Учусь у лучших, — отвесил поклон Волк.
И оба выжидательно уставились на правительницу. Та уже успела взять себя в руки.
— Ты пришел получить долг, Альтис Пламенный? — Она сошла с возвышения.
— Почти угадала, — улыбнулся Белый командор.
Что-то неуловимо менялось в его лице, позе, взгляде, когда он так улыбался. Тварь, нежить, воплощение кошмарных снов. Любому, кто его видел, становилось ясно: перед ним безжалостный убийца, способный на самое жуткое злодеяние.
— А теперь, может, поговорим без этих шелудивых шавок? — Презрительный кивок в сторону эльфов.
— Как пожелаешь, — обозначила легкий поклон правительница и жестом предложила следовать за ней.
— Эй, шавки! То есть господа советники, — обратился демон к остроухим. — Проболтаетесь о том, что вернулся Альтис, — языки вырву и уши отрежу. Всем.
Тронный зал соединялся с двумя помещениями, одно из которых оказалось уютным, просторным и светлым кабинетом с креслами, диваном и камином. Альтис с каменным лицом огляделся, бесстрастно поинтересовался:
— Защита от подслушивания есть?
— Как всегда, — кивнула Сильтарина.
— Мы уже поставили свои «глушилки», — не дожидаясь вопроса, доложил Стримбор.
— Она?.. — коротко поинтересовался Траэллита, взглянув на эльфийку.
— Своя, — отрывисто бросил демон.
— Хм…
Все пятеро хохотали до истеричных всхлипов.
— Мы лишили Когана такого шикарного зрелища! Он нам этого не простит, — кое-как успокоившись, сказал Траэллита.
— Памятью поделимся, — усмехнулся демон.
— Ну, лохматый, ну отжег!..
— То ли еще будет! Ох и устрою же я им, братцы, веселуху…
— Да-а, Арэн, время тебя только закалило, а не перевоспитало, — отсмеявшись, сказала повелительница. — Раньше твои издевательства были менее изощренными.
Арох невольно поморщился:
— Называй меня лучше как все — Волком.
— А еще лучше — Арохом Архортом, — без намека на улыбку тяжело уронил Пламенный.
Повелительница Сильтарина молчала несколько минут, внимательно разглядывая своих незваных гостей, которым, несмотря ни на что, была рада.
— Ах он древняя скотина… — выдохнула эльфийка и дальше так полила грязью бывшего повелителя Лаэторриониса, что Альтис заслушался.
— Кое-что под этим небом вечно, — хмыкнул демон, когда Сильтарина закончила. Эльфийка густо покраснела. Альтис меж тем вольготно расположился в кресле. — Ладно, Силь, старые добрые времена вспомним позже. Вот эти двое веселых ребят — великий ламий Траэллита и владыка ветра Стримбор, для друзей — Змей и Ветер. — Альтис кивнул на побратимов, которые оккупировали диван возле столика с вином и закусками.
Боги вскочили и со всей галантностью поприветствовали повелительницу.
— Альтис, погоди, надо хотя бы Тиграна позвать, — сказал Стримбор.
— Стрим, будь добр… — кивнул в ответ демон. — Действительно, стоит позвать и императора. Вон за тем гобеленом с белым драконом — потайной ход вокруг тронного зала. — Демон безошибочно ткнул пальцем в нужную сторону.
— Ты… ты оставил императора в коридоре?! — не поверила своим прекрасным остреньким ушкам повелительница. — Ну, демон… Ты как был хамом, упертым ослом, психопатом и отморозком, так и остался!
Боги подавились от смеха.
— Как верно! — покачал головой Траэллита.
— Хорошо сказала! — заметил Арох.
— Спасибо, приму за комплимент, — обворожительно улыбнулся в ответ Альтис.
— Пламенный, ты просто невыносимый, самоуверенный… Слов у меня для тебя приличных нет!..
В этот момент вернулся Стримбор в обществе императора. Тот был по-прежнему переодет в форму простого воина.
Император поклонился, приветствуя равную в соответствии с ритуалом. Сильтарина, на несколько минут снова превратившись в ледяную богиню, ответила согласно церемониалу. Оттаяв, небрежно уселась в кресло и обвела рукой кабинет:
— Располагайся, Тигран, и чувствуй себя свободно! Вот с этими двумя, — взмах дланью в сторону сидящих в креслах жутко довольных Альтиса и Ароха, — невозможно сохранить официальную атмосферу. Как почуют официоз, так сразу нахамят, надебоширят, все испоганят и сорвут любой прием, бал, встречу, что угодно. Мастера своего дела!
— К вашим услугам, леди! — Побратимы приложили ладонь к сердцу.
Выбрав себе кресло и усаживаясь в него, Тигран сообщил:
— Это мне уже известно.
— Хватит трепаться, давай ближе к делу, — пристально взглянул на королеву Пламенный, убирая иллюзорную синеву с глаз. — А нужно нам от тебя вот что…
Альтис быстро, стараясь не упустить детали, изложил суть вопроса.
— Без проблем, — откинулась в кресле прекрасная женщина, перекидывая волосы через плечо на грудь и словно нечаянно демонстрируя плавные и соблазнительные изгибы тела. Альтис усмехнулся. — Даже в счет исполнения долга тебе эту малость не зачту.
Она тяжело вздохнула, всем видом показывая, как трудно иметь дело с этим бессмертным. Несмотря на неземную красоту, эльфийка, отбросив властность правительницы, стала близкой и настоящей. Живая женщина, а не ледяная богиня, какой окружающие привыкли видеть Сильтарину, владычицу Дома Светлых.
— И учеников? — на всякий случай поинтересовался демон, с трудом отрываясь от созерцания. — Мой младший ученик — потомственный некромант и Черный Пламенный.
— И учеников, — твердо ответила женщина. — Не бойся, с мальчиком ничего не случится. Он ведь обученный?
— Только азам. Но старший, Лисёнок, обучен хорошо, а Эрха он давно взял под свое крыло. Не думаю, что в этом направлении будут проблемы.
— Ну так тем более не беспокойся. Сколько времени их нужно прятать?
— Пока не избавимся от Дайрана, проклятого ловца, — ответил Тигран. Он закинул ногу на ногу и неторопливо смаковал отменный золотистый нектар из высокого бокала.
— Пока я не убью Керрона Янтарного, — поправил Альтис. — Только со смертью верховного некроманта можно будет вздохнуть спокойно. Да и то не факт. В общем, Силь, не знаю, сколько потребуется времени. Может, пара недель, — может, пара лет.
— Хорошо, — кивнула женщина, рассматривая златоглазого. И продолжила после некоторого раздумья: — Ты задержишься?
— Думаю, день-другой отдохну.
— Хорошо, — повторила эльфийка.
Альтис прокатил между ладонями бокал, чувствуя на себе пристальный изучающий взгляд красавицы. Незаметно поежился, допил вино двумя глотками, поднялся:
— Пойду детей предупрежу. У них мало времени на прощание…
Глядя демону вслед, Волк негромко сказал:
— Не нравится мне это.
— М-да… — протянул Траэллита. — Стрим?
— Не стоит, — отрицательно качнул головой бог. — Он взбесится.
— Это да, — согласился Арох и обратился к правительнице: — Силь, не раскрывай меня. Я пока не собираюсь снимать маску.
— Хочешь поиграться с добычей? — лукаво сощурилась эльфийка. — Не буду тебе препятствовать.
Волк хищно усмехнулся.
Перед малым тронным залом находилась так называемая «комната ожидания», обставленная с комфортом. Дети кучкой собрались у окошка и о чем-то тихонько шептались. За ними присматривали Коган с Алиной.
— Ну, что я пропустил? — поинтересовался сидящий в кресле бог-ястреб, увидев Альтиса.
Демон поглядел на друга:
— Разум открой.
Тот послушался. В миг, когда демон поделился памятью, зрачки в глазах Когана залили бездонной чернотой всю радужку.
Ястреб закашлялся, ударил себя кулаком по груди и расхохотался.
— Упыри!.. — выдавил он сквозь хохот. — Я все пропустил!..
Демон усмехнулся и подошел к детям.
— Ну как?.. — тревожно спросила принцесса.
Не хотелось ей оставаться в этом городе, в этом дворце… Не хотелось расставаться с Альтисом. С ним — хоть в огонь, хоть в воду, хоть к Кошмару в пасть. Но без него…
— Ты остаешься, малыш, — прозвучало приговором. Хотя следующие слова заставили Кари немного повеселеть: — Лисёнок, ты остаешься охранять принцессу. Эрхан… у тебя два дня на прощание с отцом. Воспользуйся шансом. Жулька…
— Я остаюсь, — не дал договорить снежный волчонок.
Он упрямо держался в облике человека, хотя это его изматывало. Альтис подозревал, что он обращается втихую по ночам, иначе бы уже не выдержал. Двухтысячелетний упрямый подросток. Он был довольно взрослым волком. А мальчику, стоящему с гордо вскинутой головой, было по-прежнему двенадцать. «Каерасса» на изначальном означало «хитрый, способный ради победы на обман, и верный». Из-за этого имени, которое ему дала Метель, колыбель снежных волков, мальчишку и звали Жулькой. Никто не вспоминал настоящее имя волчонка.
— А я?.. — не поднимая головы, спросила Василиса.
Альтис поглядел на нее и вдруг испугался, решив, что события последних недель сломали девушку.
— Остаешься, — медленно произнес Альтис.
Василиса кивнула, по-прежнему не поднимая головы. О чем она думала сейчас, эта нимфа? Что тревожило ей сердце?.. Жаль было ее. Очень жаль. Но Пламенный ничего не мог поделать…
«Я задолбался быть гонцом! — пришла мысль извне, и демон безошибочно определил Стримбора. — Приведи детей и представь их… Об Грань меня, ну и женщина!..»
«Смотри не попадись, — отозвался Альтис. — Силь — зубастая акула с невинной внешностью…»
«Не учи жить старших. Поторопись».
Ответил Альтис без слов… если не считать неприличных.
Демон привел детей и Когана с Алиной в кабинет все тем же обходным путем. Вытащил вперед девочку, попытавшуюся шмыгнуть за спины мальчишек:
— Вот эту непоседу зовут принцесса Карэн. — Кари прижала ладонь к сердцу и кивнула. — И она обещает вести себя хорошо! — строго добавил Альтис.
— Этого я тебе не могу обещать, — огрызнулась принцесса.
— Какой восхитительный ребенок! — умилилась эльфийка. — Тигран, у тебя просто замечательная дочь!
— Чудесная, — кивнул император, с безмерной родительской нежностью и гордостью взглянув на своего ребенка. — Хоть и своевольная.
— Вот этот рыжий — мой ученик Лёнька Лисёнок, Красный Пламенный. А этот вот мрачный ребенок — Эрхан, Черный Пламенный, тоже мой ученик, — по очереди представил мальчишек демон. — Тебе еще довесок к этой веселой компании в виде одного снежного волчонка. Жулик, иди сюда.
— Волчонок?.. — удивилась правительница, разглядывая Жульку.
— Я оборотень, — ответил мальчик. — Не смотрите на внешность, госпожа, мне скоро две тысячи лет.
— Ал, тебе определенно зачтется то, что ты привел мне столь интересных юношей и девушек, — обворожительно улыбнулась эльфийка. — Кажется, моя скука отменяется! Но кое-кого ты мне так и не представил.
— Василиса… — Девушка вышла вперед, учтиво поклонилась и запнулась, не зная, как себя представить.
— Ближайшая подруга моей дочери, — пришел на выручку Тигран.
— Замечательно, — ответила Сильтарина. — Значит, Карэн будет весело.
— Моя младшая сестренка Алина, мой брат Коган-ястреб, — кивнул на оставшихся демон.
Дождавшись, когда закончится взаимообмен вежливыми приветствиями, Альтис сообщил, что оставляет повелительнице на растерзание — то есть для прояснения необходимых вопросов — императора, его дочь и Стримбора, а остальных забирает, чтобы не мешались. Стримбор был рад провести время в обществе «этой восхитительно обворожительной женщины». Василиса и Лисёнок не пожелали покинуть принцессу. Волчонок тоже решил остаться, об этом его попросила эльфийка.
— Идем через тронный зал, — довольно скалясь, предложил Волк.
Альтис не возражал.
Эльфы собрались кучкой подле трона. Двое из советников увлеченно ругались. А именно делали то, что трудно представить в исполнении холодных, сдержанных ушастых: они орали друг на друга, не стесняясь в выражениях. Дело вот-вот обещало дойти до драки. Остальные разделились на два лагеря, поддерживая своих лидеров и одаряя противников презрительными взглядами.
Но шумно хлопнувшая дверь заставила эльфов шарахнуться в стороны.
— С чего это они так? — громко хмыкнул Альтис, обращаясь исключительно к Ароху.
— Штаны намочили при виде тебя, — усмехнулся Волк. — Что, Риа, описался, штанишки пора менять?
— За с-собой с-следи, выродок! — прошипел сквозь зубы разъяренный эльф, облив двух побратимов физически ощутимой ненавистью.
— Эрхан, ученик мой! — радостно позвал Альтис. — Мальчик, я думаю, тебе не стоит бросать практику некромантии. Видишь вот этих? Это будет твой ученический материал. Скоро они станут трупами, можно будет сделать первоклассных умертвий! Ты когда-нибудь поднимал мертвых эльфов?
— Нет, учитель, — мотнул головой подросток, прекрасно видя, что демон развлекается. — Учитель, а откуда ты Искусство Оборотной Стороны знаешь?
— Эрх, мне пять тысяч лет! Я знаю столько, что тебе и не снилось. Знаешь, чем отличается умертвие, сотворенное из эльфа, от умертвия человека, вьерча или перевертыша?
— Не знаю. А их интересно воскрешать?
— Вот увидишь, тебе понравится! Чтобы получился хороший бродячий мертвяк, нужно его сначала правильно убить… — И. объясняя правила убиения долгоживущих, попутно уточняя способы воскрешения получившейся свежатинки, демон вывел свою компанию из зала.
— Отморозок! — весело сообщил Арох, когда они оказались достаточно далеко от чутких острых ушей членов Совета.
— Скажи мне что-нибудь, чего я о себе не знаю, — усмехнулся демон.
— Братцы! — Коган, оказавшись между друзьями, обнял их обоих за плечи. — Я ваш на весь день!
— И мы! — хором добавили ламий и воительница.
— Мы с Волком сегодня нарасхват, — прокомментировал Альтис.
— Мое инкогнито раньше времени не раскрывать! — скалясь, предупредил Арох. — Наведем смуту и беспорядки в этом чудесном уголке!
— Любимый инструмент — чужие нер-рвы, — промурлыкал, довольно щурясь, демон. — Чужие жи-изни — любимая игрушка…
Эрхан только вздохнул, понимая, что его развлекаться не возьмут.
Его действительно не взяли — отвели к отцу. Арох выдал некромантам и Эрхану браслеты с личным гербом. Никто не смел теперь тронуть гостей правящего дома, а тем более личных гостей самого Арэна Белого Волка.
Сам же Белый Волк в сопровождении верных друзей ехал по городу на своей белой лошадке под приветственные крики молодежи. Вместо обычных светлых тонов город запестрел разными красками: изумрудной, красной, черной. Последний цвет мог выглядеть странно, если бы рядом не было одного с ног до головы затянутого в черное демона. Арох не любил эльфийское племя, но… Но кажется, своим рождением надломил неизменные устои этого общества.
— Пора навестить моих «родственничков». — Арох многообещающе усмехнулся. — Areshlnielite желает нанести несколько визитов вежливости.
— Пока без крови? — приподнял бровь Альтис.
— Это как получится.
И «визиты вежливости» были нанесены!
Ничто в мире не распространяется с такой скоростью, как слухи. Новость о герое и его друге, которого иначе чем сыном Кошмара трудно назвать, облетели город со скоростью молнии. Их встречали с преувеличенной вежливостью, насквозь пропитанной страхом и ненавистью. Арох и Альтис развлекались с изобретательностью двух шутов, которые обладали ну очень черным чувством юмора. Друзья, наблюдавшие весь этот спектакль, замучились сдерживать истеричные всхлипы дикого хохота.
Хотя не все боялись Белого Волка и Белого Пламенного! Некоторые искренне восхищались ими обоими.
— Кажется, я еще и спровоцировал междоусобицу, — хмыкнул Арох, выйдя из последнего поместья.
— Им полезно, — сказал Альтис.
— Не спорю, — ответил Арох и покосился на друзей, пребывавших в радостном настроении. — А им полезно развлечься.
— Развлечься и нам не помешает, — довольно улыбнулся Альтис. Сощурился, взглянув в потемневшее небо. — Поехали к тебе, я устал уже веселить всех окружающих.
— Ага… — Арох протяжно зевнул. — И я устал…
Но стоило им вернуться, как примчался гонец из дворца и вручил Альтису конверт с личной печатью правительницы. Уже предчувствуя, что его ждет, Альтис вскрыл письмо.
«Ты явился не вовремя, опять накуролесил, запугал моих подданных и посеял смуту! Ты даже не представляешь, какой ты мерзавец и как я зла на тебя! Лучше тебе было совсем не появляться мне на глаза! Жду тебя на нашем условном месте. И лучше тебе не знать, что тебя ждет, если посмеешь не прийти!
Повелительница правящего рода Дома Светлых Сильтарина Светоносная».
И размашистая, полная завитушек подпись.
Альтис сжег письмо щелчком пальцев, быстро переоделся, привел себя в порядок и отправился в сторону дворца.
Задержать в воротах его не посмели. Но вместо того чтобы пройти к главному входу, Альтис пустил къяра рысью по темным аллеям в обход белого замка. К востоку лежал старый, неухоженный парк. Сюда не допускались посторонние, даже садовники. Никому не было позволено нарушать здешний пусть несколько хаотичный, но своеобразный порядок. В центре стояла часовня, где давно не было ни одного посетителя.
Альтис отпустил къяра, приказав исчезнуть и не показываться, пока не позовут. Постоял, вдыхая пьянящий запах лета и теплой ночи. Ветер тихо шелестел в кронах, ночь пела о чем-то своем, неземном. Звезды ярко горели в бархате неба. Шуршала трава под ногами. Часовенка выглядела заброшенной. Но это была лишь видимость. Стены здания образовывали правильный шестиугольник, по самую островерхую крышу заросший вьюнками и лианами. Цветные витражи вместо обычных окон.
Демон толкнул мягко открывшуюся дверь и оказался в тепле и уюте небольшой ухоженной комнаты. Золотоволосый смерч втащил его за во́рот внутрь, захлопнул дверь… Не дав опомниться, эльфийка обвила свои тонкие руки вокруг его шеи и поцеловала с такой обжигающей страстью, что если в голове демона и были мысли, то их напрочь вышибло. Но через миг, оторвавшись от его губ, она с размаху залепила ему звонкую обжигающую пощечину.
— Сукин сын! — рявкнула она. — Сорок лет! Где тебя, паршивец, носило сорок лет?! Как ты посмел уйти?! Я ждала тебя! Я искала! Я боялась за тебя! А ты взял и пропал без вести! Бросил меня тут одну, скотина! В самое пекло, я еле выкарабкалась! Ты слышишь, поганец? Я сама выкарабкалась из той задницы, в которую отправилась по твоей милости! Сорок лет!..
— Тридцать шесть, — вздохнул демон.
— Что?.. — не поняла эльфийка.
— Тридцать шесть, — повторил Альтис. — Тридцать шесть лет и два месяца, Колокольчик.
Сильтарина успокоилась столь же внезапно, как взъярилась. Эта женщина всегда была такой — вспыльчивой, не стесняющейся в выражениях, и настроение у нее менялось мгновенно. Она совсем по-другому поглядела на демона. Со смесью вины и сожаления.
— Ты считал месяцы?..
— И четыре дня, — негромко добавил Альтис.
— Ал… — Она подошла, обняла его, спрятала лицо на груди в черном шелке рубашки.
— Я не по своей прихоти отправился в Тартог, Силь, — виновато сказал демон. — Я бы не бросил тебя добровольно, ты же знаешь. Но жрицу, помогавшую прийти в этот мир, убили. А потом кто-то перекрыл мне силу, которой делились твои волшебники. Меня подставили под удар. А тебя предали, владычица.
— Я знаю, — тепло взглянула она. — Они боялись тебя. Боялись больше, чем чего-либо еще. Поэтому и подставили подножку, ударив в спину, как только представился случай. И сейчас из-за своего предательства боятся в два раза сильней.
Злая усмешка скривила тонко очерченный рот:
— Ты же не думаешь, что я этим не воспользуюсь?..
— Не думаю, — с улыбкой ответила эльфийка. — Знаешь, а я ведь полагала, что ты ушел раньше срока из-за нашей ссоры…
— Я никогда бы так не поступил! — возмутился Альтис. — Неужели ты считаешь, что какая-то ссора могла заставить меня нарушить данное слово?
— Иногда я забываю о том, что ты бессмертный, — призналась прекрасная женщина.
— Да ты об этом хоть когда-нибудь помнила? — не сдержал смешка Альтис. — Или я давал тебе повод вспомнить?
— Знаешь, а человеческий облик тебя не слишком изменил, — сказала Сильтарина, коснувшись тонкими пальчиками седого виска. — Я даже удивлена тому, что сразу тебя не узнала.
— Да ну? — усмехнулся Альтис. — А я считал, что неузнаваем в плену плоти.
— В плену?.. — приподняла бровь эльфийка.
— С Печатью, — подтвердил демон и, расстегнув рубашку, показал темный след снова проступившей Печати.
— Ах, ублюдки!.. — Сильтарина закусила губку и коснулась темных очертаний бывшего Знака. — Как они посмели?! Как же ты теперь, Ал?..
— Не знаю, — пожал плечами Альтис. — Мне уже все равно, Силь. Я жутко устал от всего, что происходит в последнее время, и… знаешь, уже плевать, что со мной будет дальше.
Она помолчала, лаская взглядом каждую его черточку, стараясь заглянуть в душу. Обвила руками шею, потянулась к нему, поцеловала…
— В этом ты не изменился, — прошептала она через несколько минут, оторвавшись от него.
— Золотце, мне бесконечно жаль прерывать то, что ты задумала… но я просто обязан это сделать… у меня ведь есть невеста, — так же шепотом сказал Альтис.
Было верхом глупости говорить подобное женщине, которую только что целовал. Но слова сорвались с языка помимо воли, когда нестерпимо ярким видением нахлынул ее намеренно забытый образ. Темные волосы с запахом весеннего луга, чудесная улыбка, звонкий смех. Вся она… любимая… И старательно загнанное вглубь чувство вины вдруг остро резануло по сердцу. Он заставил ее остаться на берегу не слишком честными методами. Заставил себя забыть о ней. Забыть ее! Ту, ради которой снова захотелось жить!
— Невеста — это еще не жена, — лукаво сощурилась королева.
Альтис усмехнулся, вспомнив ночи, проведенные с этой несдержанной и немного сумасшедшей женщиной. Это за шесть лет войны и последующие два года он приучился к жесткому самоограничению во многом, в том числе и в женщинах, — к ним и близко не подходил. Почти восемь лет, долгие, как восемь сотен лет. Красавец-демон всегда пользовался огромным успехом у девушек и не знал отказа. Но теперь это было больше, чем влюбленность. Он любил и раньше, но никогда — настолько отчаянно. В той темной безысходности Марья стала лучиком, соломинкой, за которую схватился демон, утопающий в трясине смертной жизни. Поэтому так сильна оказалась привязанность к девушке, не испугавшейся, не оттолкнувшей его, вытащившей из постоянного страха и унижения. Хотя близость этой обворожительной, восхитительной женщины, равных которой нет… эта близость была демонически соблазнительна…
— Я думал, ты уже обратила свой прекрасный взор в сторону одного из моих светлых братьев, — проронил Пламенный, почти поддаваясь ее ласкам и не следя за своими руками.
— Допустим… Но одно другому не помеха, — промурлыкала эльфийка, когда ее ровные жемчужные зубки добрались до уха демона.
Ответить он смог не сразу. Но все же сказал:
— Вот же… кошка!.. Ты точно эльфийка или только прикидываешься?..
— Я, конечно, последыш, но все же перворожденная, — ответила правительница, немного успокаиваясь. — А ты зря пытаешься сопротивляться. Тебе действительно не хочется вспомнить прошлое?.. — Сильтарина чисто по-женски состроила обиженное личико.
— Золотце, ты задаешь провокационные вопросы, на которые невозможно ответить «нет», — хмыкнул Альтис, коснувшись пальцами узенького подбородка. Ее бездонные глазищи затягивали. Альтису всегда нравились миниатюрные девушки. Такие, как Колокольчик… — Но если моя невеста узнает… последние часы моего существования будут крайне мучительны.
— О-о-о… — протянула эльфийка и хитро улыбнулась. — Ну тогда мы ей не скажем… — И, выбравшись из объятий, решительно потянула его за собой. Соблазнить его она могла и позже. Кроме того, этот златоглазый подлец угадал ее намерения насчет одного из богов. — Пойдем гулять! Ночь сегодня восхитительная.
Ночь и вправду была хороша. Двое гуляли по темным аллеям, разговаривали, расспрашивая друг друга обо всем, что произошло, пока они не виделись, молчали каждый о своем…
— Расскажи мне о ней, — сказала эльфийка, когда на небо выползла поздняя ущербная луна.
— О ком? — не сразу понял демон.
— А у тебя что, не одна невеста? — подмигнула женщина. — Расскажи, кто она? Кто умудрился покорить твое ветреное сердце, Пламенный?
На некоторое время снова воцарилась тишина, был слышен только шепот ветра в кронах.
— Юная, отчаянная, наивная… — глядя на листья под ногами, ответил демон. — Я ведь не знаю, что такого в ней нашел. Еще совсем девчонка, а такая… Другую брось в пекло — и она сгорит, а Марья все пекло на уши поставит. И в то же время настолько беззащитная… Через шесть… уже почти через пять лет ей суждено стать белой леди.
Сильтарина подняла голову и некоторое время молча разглядывала плененного в человеческом теле демона.
— Альтис… Ал, дорогой мой огонь, ты видел будущее? — тихо спросила она, и демон кивнул в ответ. — Значит, ты видел и свое будущее?..
— Видел, золотце, — ответил Пламенный, отвернувшись. — Мне не пережить этот год.
— Но ведь все можно исправить! Альтис! — Она схватила его за руку, останавливая. — Будущее изменчиво, демон! Не ты ли мне это всегда говорил? Оставайся здесь! У меня хватит сил и власти защитить тебя! Ал… ну пожалуйста… — Она умоляюще глядела ему в лицо и понимала — пустое. Пустое — просить его отказаться от этого пути. — Ну почему, почему тебе вечно наплевать на себя, почему ты вечно кому-то должен?! Должен защитить, должен воевать, теперь еще и должен ради кого-то умереть!.. Ну почему ты никогда не думаешь о себе, демон?! Ты вообще демон или кто?!..
— Колокольчик… — Альтис поднес ее руку к своим губам, коснулся дыханием тонких пальчиков. — Если бы не мое «должен», где бы сейчас был твой Дом? Что стало бы с родом Янтаря, сколько судеб было бы разрушено, сколько зла посеяно и где была бы Серебряная Империя? Что стало бы с этим миром, если бы не мое «должен»?
— Все мы пленники, мой дорогой огонь, — тихо сказал она после некоторого молчания. — И не плоть твой плен, Альтис. Отнюдь. Ты пленник долга перед самим собой. И ты сам себе это придумал…
— А как же жить иначе, Силь? Если не я, то кто?..
— Мы, Ал. Мы все. Это не ты в должниках ходишь. Это мы перед тобой в неоплатном долгу. Все.
— Только вы не справитесь сами, — едва заметно улыбнулся сын Огня, зная, что бесполезно спорить с этой женщиной. — А я слишком люблю этот мир. Ведь это мой мир.
Пять теней скользнули на дорогу, перегораживая аллею. Одинаковые черные плащи с глубокими капюшонами скрывали фигуры и лица.
— Это что? — поинтересовался демон. — Маскарад «угадай свою жертву»?
— Понятия не имею, — раздраженно фыркнула женщина. — Но если ты это уберешь, мы сможем продолжить нашу прогулку, дорогой.
— Как скажешь, золотце. — Альтис многообещающе взглянул на пятерку.
Тут замершие изваяниями фигуры соизволили совершить первое действие.
— Ваше владычество, — прозвучал бесцветный невыразительный голос, по которому невозможно было определить ни пол, ни возраст, ни эмоции говорившего, — прошу вас, отойдите от этого исчадия Кошмара. Мы не хотим, чтобы вы пострадали.
Вместо ответа эльфийка вдруг изменилась, превратившись из живой женщины в ледяную повелительницу.
— Предатели, решившие поставить мою волю под сомнение, мне не нужны, — высокомерно произнесла она. И обратилась к Альтису: — Они все твои.
Хищная усмешка исказила тонкие черты. Он не сделал ни одного лишнего движения, но пятерке в плащах пришлось слегка пригнуться, чтобы встать поустойчивей. И в следующий миг уже Альтису пришлось вскинуть руку, прикрываясь веерным щитом!
— За спину! — коротко приказал демон.
Сильтарина мгновенно подчинилась.
Веерный щит рассыпался в прах, мгновенно сменившись новым, а в левой руке уже было наполовину готовое заклятие. Круговым движением сведя большой палец и мизинец, Альтис замкнул полусплетенный «клинок» и резким движением бросил в крайнего слева противника. «Клинок» разлетелся сине-серебристой пылью, а Пламенный не глядя атаковал двумя сетями, успев сменить еще один веерный щит.
— Ваше владычество, будьте благоразумны! — снова послышался бесцветный голос.
— Силь, уходи, — посоветовал Альтис.
— Нежитя лысого! — взвизгнула Сильтарина. Выглянув из-за плеча демона, маленькая эльфийка полила противников отборным матом, обещая им пыточные подвалы тайного города и палача-виртуоза! Вот за такие вопли она и получила от демона прозвище Пищалка.
Воззвав к своей истинной силе, Альтис махнул перед собой рукой, наотмашь ударив по воздуху. Враги пошатнулись и отступили на несколько шагов. Один упал, но смог подняться.
— Убирайтесь, пока я даю вам этот шанс, — спокойно сказал Пламенный. — Я не хочу резать вас на куски при ее владычестве. Если повезет — успеете уйти достаточно далеко, чтобы я вас не нашел.
Капюшоны переглянулись, и тип, стоящий справа, отрицательно мотнул головой. Альтис, помня о расплате за применение истинной силы, тут же метнул к нему свою мысль, собираясь выжечь врагу внутренности. Легко обошел защиту и…
И ничего не случилось.
Заклятие ухнуло в пустоту. Альтис растерялся, почти сразу вспомнив, при каких обстоятельствах такое уже случалось. Целую жизнь назад маг Ален хотел спасти своего теперешнего ученика Лёньку Лисёнка, но державший нож у горла подростка ублюдок даже не среагировал на его маневр… И стоявшие перед ним пятеро носили на себе легкий, едва заметный отпечаток той же или похожей на ту силы.
Эльфийка, стоя за спиной демона, пыталась дозваться духа-хранителя, оберегающего город и правящий род.
— Ал… Ашаринат не просыпается, — прошептала она. — Он меня не слышит!
— Ничего, без него справимся, — уверенно ответил демон.
Даже отблеска сомнения или растерянности не мелькнуло на его лице. Не будь за спиной этой хрупкой беззащитной женщины, которой он не имел права рисковать, Альтис бы уже давно атаковал, превратившись в саму воплощенную смерть и не боясь умереть. Но она доверчиво цеплялась за его плечо. Сильтарина умела драться и была неслабой волшебницей. Но в легком летнем платье, не имея при себе даже ножа и против таких врагов — она была бессильна.
Мысли в голове крутились сами по себе, не мешая скорости действий. Альтис развел руки, как будто собираясь обнять врагов, одновременно держа перед собой два невидимых веерных щита. Не было песен заклятий, не было боевых кличей. Просто пятеро снова вскинули затянутые в перчатки руки. Но Альтис оказался быстрее. Он швырнул в противников один из щитов, на лету превратившийся в «веер лезвий».
— В сторону! — приказал владычице демон.
Едва она отступила, мышцы на руках и спине демона вздулись буграми — он попытался сомкнуть руки, стараясь задушить кого-то невидимого в объятиях. Альтис не мог себе позволить рисковать. И если это предательство, следовало взять мерзавцев живыми. Что было несколько проблематично.
Сосредоточившись на борьбе и используя грубую силу против хитрого мастерства, демон старался не убить противников и не задеть откатами стоящую неподалеку женщину. Сбивающий с ног удар в бок стал полной неожиданностью. Альтиса и Сильтарину отнесло в сторону, кто-то темный и не слишком легкий рухнул сверху. Матерное проклятие с поминанием Купола и Грани заставило Альтиса разжать готовый для удара кулак. А побратим уже вскочил, формируя в воздухе смерчи, танцующие страшный танец. Мгновение — и смерчи налились огнем Пламенного, объединившегося с братом.
Врагов оказалось не пять. Их было девять. Еще четверо попытались атаковать Альтиса со спины, пока он был занят. И только Стримбор спас друга от удара в спину.
Поняв, что силы не равны, закутанные в одинаковые плащи враги предпочли бегство. Рванувшего было следом Альтиса остановил тихий, едва слышный стон.
— Стрим?!
Побратим, цепляясь за ближайшее дерево, тщетно пытался устоять на ногах.
— Меня задело, — выдавил бог-ветер. — Убойная дрянь…
Пятная гвардейскую форму, по руке, боку и плечу текла темная кровь.
— Грань!.. — Альтис шагнул к другу, помог ему сесть, безжалостно порезал поясным ножом форменную легкую куртку.
Черные широкие линии, большими червями шевелящиеся под кожей, изнутри резали плоть бога-ветра. Там, где лопалась и расползалась кожа, линии оставляли глубокие, незаживающие раны. Альтис едва коснулся этой дряни, как бог-ветер вскрикнул и попытался убраться из-под руки друга.
— Что это?!.. — спросила растерянная, перепуганная эльфийка. При падении она сильно ударилась головой и теперь соображала с некоторым трудом.
— Не может быть!.. — выдохнул Альтис, боясь поверить в свою догадку. По ниточке связи он приказал Калигулу немедленно явиться к нему.
Сильтарина тоненько засвистела, призывая свою риат. Альтис перекинул руку бога через свое плечо, заставил встать и чуть не волоком потащил на аллею и в сторону дворца.
— Сюда сейчас охрана сбежится со всего замка, — сказала идущая рядом повелительница, массируя виски. — Ал, почему Ашаринат не проснулся? Он будто оглох…
— Думаю, его тщательно усыпили, Силь, — отозвался демон. — Не стоит пока на него рассчитывать.
— Я нашим сообщил, — с трудом выдавил Стримбор.
— Сомневаюсь, что хоть кто-то здесь сейчас появится! — Раздраженно бросил демон. — Эти подонки возвели «теневую завесу», и она рассыпалась только что! Никто ничего не видел.
Но вопреки его утверждению через несколько секунд явились Калигул и белая лошадка владычицы, а сразу за ними словно из ниоткуда вынырнули трое побратимов и Алина.
— Что случилось? — первым бросился на помощь Траэллита.
Волк в это время уже читал следы на дороге, Коган подхватил на руки эльфийку, ясно увидев, что та нетвердо стоит на своих изящных ножках, Алина подозрительно огляделась, ища врагов. Калигул опустился на колени, подставляя широкую спину.
— Стрим ранен. Помоги, — отрывисто бросил Альтис.
Ламий помог усадить Стримбора на къяра, сел сзади побратима, чтобы его держать, одновременно щедро делясь жизненной силой.
— Силь, нужно безопасное место, — не теряя времени, обернулся демон к эльфийке. Та силилась прийти в себя на руках Когана. — Справишься?
— Да, — кивнула она и тут же объяснила, куда следует идти.
— Арох, выследи этих сукиных детей! И живыми мне их! Алина, идешь с Волком!
Волк приложил к сердцу крепко сжатый кулак, воительница ограничилась кивком. Поймав за гриву лошадку владычицы, демон легко запрыгнул на ее спину.
— С чего начнем? — покосилась на Ароха Алина, когда они остались на темной аллее вдвоем. — Они позаботились о том, чтобы их не вычислили.
— Ал позаботился о том, чтобы их мы нашли, — ответил Волк, присев на корточки и проведя рукой по земле. Редкие инистые искры невидимой пыли сверкнули на пальцах в свете луны.
Подняв взгляд на ущербную луну, бог-волк встал, расправил широкие плечи, вдохнул полной грудью ночной воздух… и великий вожак запел свой призыв.
Лунный свет оживал, сплетаясь с ветром и ночью, обретая форму. Стая плющом стелилась к земле, текла рекой и волной разбилась о берег, которым стал бог-волк. В едином порыве волки склонились перед вожаком всех вожаков, и тот приветствовал их. По завершении церемонии стая поднялась. Арох упал на колено и крепко обнял вожака Лунной стаи, зарываясь в густую серебристую шкуру. Крупный, посеченный шрамами матерый зверь прижал к себе эльфа-бога лапой и опустил высоколобую голову на его плечо.
Любопытные волки не стояли на месте. Одна из молодых волчиц подошла к Алине, села и принялась разглядывать девушку, пахнущую раскаленной печью и темной силой нижних миров. Воительница присела на корточки и бесстрашно потрепала серебристую самку за ухо. Хихикнула, отдернув руку от клацнувших острых зубов, притянула к себе и с удовольствием обласкала, как любимого зверя. Волчица, вместо выказывания норова, счастливо повизгивала и ластилась под умелые руки.
«Ты вернулся, вожак…»
«Я пытаюсь, Таррхат. Но еще долог путь».
«Мы будем рядом, вожак».
Взгляд глаза в глаза — изумрудная зелень и лунное серебро.
«Я знаю, Таррхат. — Сильная рука перебирала серебристую шерсть зверя, ласково потрепана загривок. — Я помогу тебе перевоплотиться. Только дождись…»
История этого волка была необычной и сложной. В отличие от других он появился на свет человеком и долгое время так прожил. Смена облика далась нелегко. И однажды он больше не смог обрести прежний облик.
«Не нужно Перевоплощение, если не будет тебя, великий. — Волчья улыбка — это нечто особенное. — Снежные уже поведали о твоей Большой Охоте, Арох».
«Это только моя Охота. — Оскаленные лишь на миг ктыки и мрачный Зеленый блеск глаз. — Но для тебя есть другое дело, вожак. На моего брата напали. Ты выследишь мою добычу».
«Не убивать?..» — задал единственный вопрос волк.
«Они нужны моему Пламенному брату живыми», — ответил Арох.
«Понял…» — ответил волк и коротко взвыл, обращаясь к стае.
Звери разбежались, стелясь по земле, как туман. След был найден в считаные минуты, и стая ринулась на охоту. Среди серебристых зверей бежала пара других, куда более опасных хищников. Арох жестко улыбнулся той, которая должна была стать ему сестрой. Алина ответила усмешкой. Охота обещала быть интересной…
Личный, «не приемный» кабинет Сильтарины в западном крыле был одним из немногих мест, куда можно было быстро попасть по тайному ходу прямо из сада, минуя слуг и прочих лишних свидетелей.
— Что это, сожри меня Кошмар?!
Траэллита непрерывно делился с братом силами, пока Альтис срезал со Стримбора форменную куртку. Раны не заживали, и кровью пропитался уже весь диван, на который уложили раненого. В крови было все, даже лицо и длинные темные волосы. Красивые, будто вырезанные искусным скульптором черты лица исказились страшной мукой, судорогой свело мышцы. От боли он прерывисто дышал. Широкие черные линии по-прежнему шевелились внутри червями, расползаясь и нанося все новые глубокие раны, охватывая левое плечо, часть спины, руку до локтя и вползая на грудь. Коган взял брата за руку, тоже щедро делясь силами, но все уходило как в бездну.
— Стрим! — позвал Альтис. — Стрим, уходи в надматерию немедленно!
— Я… пытался… — прошептал бог-ветер, едва выдыхая слова. — Не… могу…
— Коган, у тебя осталась пиктограмма Ирихора, быстро его зови! — приказал Альтис.
Ястреб молча подчинился: нащупал на шее медальон и раздавил его в пальцах. Стеклянная пиктограмма разлетелась мелкими осколками. Цепочка вспыхнула зеленым огнем и сгорела за миг.
— Альтис, нужны врачеватели? — Сильтарина пришла в себя и ужаснулась при виде приличных размеров красной лужи на полу.
— Нет! — резко бросил демон.
— Ал, да что это за дрянь?! — снова не выдержал ламий.
— Это Печать, придурок слепой, — вместо Альтиса холодно ответил Коган. — Печать, которой нас можно убивать.
— Не может быть, — выдохнул ламий. Пустота образовалась в груди, ухнув в область живота и забрав с собой все, кроме ледяного страха.
Ирихор явился без лишней показухи, просто возникнув посреди комнаты. Высокий стройный мужчина с аристократично-правильными чертами лица. Каждое движение источало уверенность и силу.
— Отойдите, — властно повелел он.
Побратимы тут же отодвинулись, давая место богу-целителю. Под легкими шагами едва слышно прошуршал ворсистый ковер. Ирихор положил ладонь на ледяной лоб умирающего Стримбора. Через минуту тот задышал ровнее. Боль не отпустила, но отступила.
— Во что вы опять вляпались, искатели? — поинтересовался целитель, не отвлекаясь от своего дела. — Трэн, Коган, я вижу, вы уже себя вычерпали, но Стриму нужно как можно больше сил. Уйти в верхний мир он не может.
— Не могу, — слабо ответил Ветер. — Какой-то барьер… как в подматерию…
Ни разу за всю историю ни один бог Купола до конца не умирал. Смертельно раненные в материи всегда последним рывком уходили в надматерию. Убить бога по-настоящему был шанс только у некромантов, да и то у самых сильных. Таких же могущественных, как пятерка, что перешла на сторону Сильены. Смертельно раненные боги, бывало, восстанавливались годами, даже столетиями. Трое уже тысячу лет не могут покинуть Велимор. Но чтобы умереть… Только если закрыть богу путь в надматерию, его можно действительно убить. А это еще никому не удавалось… раньше не удавалось.
Бог-целитель убрал руку со лба Стримбора и осторожно коснулся ран, изучая их. Раненый бог-ветер закусил губу, побелев от боли, и попытался рассмотреть свое плечо.
— Ох-хо, что это за мерзость?.. — Стрим попытался подавить волну поднявшейся в душе паники. — Я здесь сдохну, да, Ирихор?
— Набрался от Альтиса? — осадил целитель, сурово взглянув на собрата светло-серыми глазами. — Так он пока молчит и не говорит ерунды!
Альтис стоял, с силой сжав виски пальцами. Ожидаемый откат начинал раздирать человеческое тело, не готовое к демонической силе. Бог-целитель на мгновение оторвался от Ветра, шагнул к Пламенному, положил ладонь на лоб…
— Спасибо, — сказал демон спустя недолгое время. — Уже легче.
— Не рискуй так собой, Альтис, — укорил бог-целитель и, не дожидаясь ответа, вернулся к раненому.
Достав из своей сумки бутылек с прозрачно-сиреневой жидкостью, Ирихор легко сбил залитую воском пробку, помог Стримбору приподняться, заставил выпить все до капли. Расстегнув бриллиантовую брошь-застежку живого плаща, спрятанного под разрезанной курткой, целитель осторожно отложил плащ в сторону, стараясь не повредить и без того частично разорванные нити связи вещи с хозяином. Альтис тут же положил ладонь на поврежденную ткань и влил сил с избытком, чтобы позволить живому плащу восстановиться.
— Я могу быть хоть чем-нибудь полезна? — осведомилась Сильтарина. Она уже и не пыталась разобраться в происходящем.
Взглянув на эльфийку, Альтис осознал, что, если ей сейчас не дать серьезное задание, она так и будет пытаться если не раздавать приказы, то помогать… а на самом деле мешаться под руками. Королева не умеет покорно ждать, бездействуя. Она должна быть хозяйкой положения.
— Можешь, — кивнул Альтис. — Мои братья изрядно опустошили свои резервы и скоро будут очень-очень голодны. Если у тебя есть верные маги, то нам понадобится хоть какой-то запас сил. Ну и от еды я бы тоже не отказался.
Целитель подошел к эльфийке. Чувствительные сильные пальцы пробежались от ее висков к макушке и шее, надавили на несколько точек…
— Лучше? — поинтересовался высокий бог у маленькой женщины. Та неуверенно кивнула. Слишком много бессмертных вдруг оказалось рядом с ней. — Не благодари. — Снова вернулся к раненому, попутно успев рассмотреть и Когана: — Где дрался, Ястреб? Хорошо тебя разделали. Глаз долго восстанавливался? И видишь все еще плохо? Почему меня не позвал? «Грёзой» опять пользовался?
— Да я… так вышло… со стаей Дождя сцепился… а потом «Грёза» попалась… ну я и… — забормотал жалкие оправдания Коган, но целитель в них не нуждался.
— В следующий раз зови тотчас. — Он достал из сумки стеклянную пиктограмму на тонкой металлической цепочке. Коган безропотно принял дар. — Стрим, я попытаюсь убрать Печать из твоего тела, пока она не вросла. Будет очень больно, — предупредил Ирихор, разглядывая линии Печати.
— Не томи уж. — Скривившись от отвращения, Стримбор снова скосил взгляд на раны.
— Так, парни, руки-ноги брату держите, — распорядился целитель.
— Не надо… — попытался отказаться от такой меры Стримбор.
— Надо, — сурово сказал Ирихор, закатывая рукава. Руки у него были сильные и ловкие. Всегда ровно подпиленные, коротко обрезанные ногти на длинных, ловких и чутких пальцах. Каждый из братьев знал, что эти пальцы легко трансформировались в режущие бритвы, которыми Ирихор орудовал несравнимо виртуозней, чем любой врачеватель — хирургическим ножом. — Тебе бы в глубокий сон, да нельзя. И обездвижить не могу — позвоночник задет Печатью.
Братья выполнили распоряжение бога-целителя, крепко прижав бога-ветра к кровати. Альтис заставил себя ободряюще улыбнуться. Демону, пожалуй, всего раз пять в жизни было так же страшно, как сейчас.
— Думай о небе и вспомни, как ты летал, — тихо подсказал Пламенный. — Это поможет. Главное, не отпускать это чувство.
— А ты что вспоминаешь? — спросил Стримбор, стараясь отвлечься от предстоящей пытки.
— Огонь, конечно, — ответил Альтис.
— Ипостась даже не пытайся менять — умрешь, — предупредил целитель и накрыл ладонью изуродованное плечо Ветра.
Тот резко втянул воздух сквозь сжатые зубы, и на побелевшем лице выступили бисеринки холодного пота. Он смотрел в потолок, почти не дыша от боли, и изо всех сил пытался сосредоточиться на небе и полетах. Пытался вспоминать, как развевается крыльями на ветру его живой плащ, как от скорости вышибает дыхание из груди… Как меняется мир вокруг и он сам, когда становится ветром… Как… легко… летать… Какое чувство испытывает любой… кому с влажным хрустом, медленно ломают кости, снимают кожу, наматывают на отравленные шипы нервы и по живому тянут жилы!!!
Стримбор судорожно дернулся, резко вдохнул и не смог сдержать крик дикой, лишающей разума невыносимой боли…
— Держись, Стрим, держись… — говорил, продолжая резать по живому, бог-целитель. Ветер вырывался, потеряв над собой контроль, и заходился в крике, уже ничего не чувствуя, кроме невыносимой муки, и не видя ничего, кроме кроваво-черной пелены…
Алина выдернула болт из предплечья, коротко и емко пожелала своим врагам провалиться за Грань через интересные места. Согнула руку в локте, проверив послушность и гибкость, после чего припала к ране губами и сплюнула. Повторив это действие несколько раз, вытерла тыльной стороной ладони рот и презрительно фыркнула:
— Они бы мне еще мышьяка в вино подсыпали. Неудачники.
— Чем тебя? — спросил Волк, отрезав чистую полосу от своего белого плаща и перетягивая девушке рану.
— Какой-то парализующей отравой, — скривилась воительница.
— Как рука? — обеспокоился Волк.
— Нормально, — отмахнулась Алина, в доказательство несколько раз сжав кулак. — У псевдоплоти свои достоинства. А мое тело создано из псевдоплоти.
— Все мы химеры, — криво усмехнулся Арох, затягивая повязку и завязывая узелок.
Алина молча согласилась, подумав о том, что быть химерой ей нравится гораздо больше, чем человеком. Да и человеческое прошлое вспоминалось… с трудом. Тусклое и очень далекое… Такое, о котором можно сказать: «Было давно и неправда».
— Как думаешь, все осы в одном гнезде засели? — поинтересовалась Алина, осторожно выглядывая из-за невысокого заборчика каменной беседки, в которой они укрылись. След привел их в один из дальних домов, стоящих за чертой города.
— Сомневаюсь, — ответил Арох.
Почему-то молчал дух-хранитель Тэллахаэла, хотя давно должен был среагировать на происходящее. Это было странно. Но и без него вполне можно обойтись. И мешать он не будет.
«Пять очень опасных воинов, еще двое стараются быть воинами, шестнадцать солдат и восемь слуг», — отрапортовал возникший за спиной вожака вожаков Таррхат.
— Как расположены, чем вооружены? — вслух спросил Арох. Серебристый волк открыл свой разум, передавая богу мысленную картинку. — Хорошо… Вот наивные. Совсем воевать не умеют. По моему сигналу начинаем охоту. И главарей не убивать, если будет возможность, — напомнил вожак.
«Как пожелаешь, Великий», — склонил лобастую голову волк и бесшумно исчез во тьме.
— Идем? — повернулась к Ароху воительница.
— Ты справишься? — Волк с легким сомнением взглянул на раненую руку девушки.
— Ты ведь знаешь, что такое боевой транс, Арох, — тягуче-медленно произнесла Алина. — Я в шаге от него.
Глупых вопросов Белый Волк больше не задавал. Пламенный боевой маг в трансе — это страшное оружие. Двое хищников скользнули в обход дома, сливаясь с тенями. Достигнув условной точки, кивнули друг другу и разошлись в разные стороны. Серебристая молодая волчица верной собакой метнулась вслед за воительницей.
Арох выждал условленное время. Пожалел об отсутствии своего боевого лука, вынул первую пару кинжалов из-за пояса и метко снял сразу двоих маячивших в окне арбалетчиков. После чего протяжно завыл, приказывая начать атаку.
— Повеселимся, — усмехнулся великий вожак, легко уходя от горючего снаряда, брошенного каким-то отчаянным недоумком, вздумавшим драться против того, кого с некоторых пор считали непобедимым.
В доме со второго этажа послышался крик. Невозможно было спутать этот вопль ни с чем другим — так кричат сгорающие заживо. Алина вступила в игру…
Сжав зубы, Стримбор коротко простонал. И когда перепачканная в крови ладонь Ирихора легла на лоб и боль начала затихать, это показалось просто блаженством. Ястреб помог Стриму приподнять голову и поднес кружку с водой. Хотя оказалась там отнюдь не вода, Ветер припал к кружке, словно к живительному источнику.
— Не получилось, — отрешенно признал Ирихор, вытирая руки, перепачканные кровью по самые локти.
— Что «не получилось»?.. — хрипло поинтересовался обессиленный Ветер, пытаясь вернуть себе способность мыслить. — Меня как будто Кошмар пожевал…
Целитель, заметив наконец, что в клочья искромсал кусок ткани, которым пытался стереть кровь, убрал свои лезвия, сформировав их обратно в пальцы. Опустил руки, сказал:
— Я никогда с таким не сталкивался. Печать стала частью тебя, Стрим. Я не могу ее снять.
Ветер несколько томительных минут пытался осознать сказанное. Братья молчали. Альтис устало сел на пол, привалившись к дивану спиной. Не обращая внимания на лужу крови, согнул ногу, упер локоть в колено и обхватил свой высокий лоб ладонью. Скрипнула дверь, когда владычица сочла, что уже можно зайти спросить, что еще от нее срочно требуется. И заодно посмотреть, что с богом-ветром, в сторону которого, как метко выразился демон, она уже обратила свой прекрасный взор… Но, поняв, что сунулась не вовремя, Сильтарина осталась за дверью. Непривычное поведение для женщины, не знавшей ограничений и отказов. Эльфийка вдруг почувствовала себя юной глупой служанкой, влюбленной в принца.
— Я теперь что, смертен? — преувеличенно спокойно поинтересовался Ветер. Никто не ответил, и Стримбор снова спросил, пытаясь приподняться: — Я теперь смертен, Ирихор? Я, твоего Создателя в душу, сдохну здесь?!
— Не дождешься! — злобно прорычал демон, тяжело поднимаясь на ноги. С последней фразой друга ему пришла в голову неожиданная, совершенно дикая мысль. И он не был уверен, что задумка сработает.
Отойдя к стеллажу, доверху забитому книгами (на втором ряду таились многочисленные развлекательные любовные романы, гораздо более зачитанные, чем прочие тома), он стянул перчатку, достал поясной нож и безжалостно воткнул себе в ладонь.
— Какого нежитя ты творишь?! — вскочил Коган.
Ирихор оглянулся, философски пожал плечами и ничего не стал делать. Альтис провернул нож в ране, проткнув ладонь насквозь и страшно калеча руку. Яркая вспышка в пяти шагах от него послужила ответом. Высокий, убеленный сединами, но статный, как воин, старик в белых одеждах грозно взглянул на демона. Подойдя, своими руками вынул нож из его руки и залечил рану потоком света. Аккуратно поводил пальцами по ладони, восстанавливая рисунок руны.
— Какого Кошмара ты отрываешь меня от важных дел, демон? — сведя брови к переносице, поинтересовался Создатель громовым голосом.
Стоя лицом к Альтису, демиург не видел, что происходило за спиной. Никто не посмел вмешаться. Ирихор бесшумно отошел подальше, попытавшись слиться со стеной. Он хорошо помнил, что пошел поперек воли Создателя, и чем ему это грозило… только Создатель и знает.
— А как же: «Здравствуй, Альтис, поганец, сейчас по шее получишь»?! — дерзко оскалился Пламенный. — Или: «Пламенный, ты опять последнюю совесть потерял»?
— Не раздражай меня, Альтис, это тебе не игрушки. — Создатель скрестил на груди руки. — Что случилось такого срочного, что ты уничтожил руну?
— Стримбор — твое творение? — отбросив язвительный тон, спросил Альтис.
— Допустим, — ответил Создатель.
— Тогда обернись же. — Альтис устало оперся спиной о стеллаж.
Создатель обернулся…
— Малыш!..
Старик таял с каждым шагом, являя миру истинный облик Создателя. Зеленая майка и неопределенного цвета пятнистые штаны с большим количеством карманов, почерневшие глаза и неизменные две короткие русые косички. Девочка светилась изнутри и даже несколько… просвечивала. Она не могла явиться сюда во плоти.
Создатель приблизилась к своему творению. Детская ладошка ласково провела по лицу с трудом улыбнувшегося Ветра. Побелевшие губы неуверенно шевельнулись, неслышно шепнув короткое слово…
— Кто это с тобой сделал, мальчик мой? — спросила Создатель, водя ладошками по изуродованной плоти. Истерзанные плечо, грудь, шея и рука заживали на глазах. Переставали появляться новые раны, замирали черные полосы.
— Я не видел их лиц, — ответил Стримбор, с обожанием глядя на своего Создателя. — Они метили не в меня, а в Ала.
— Это я вижу… Тебе нужно на Велимор, малыш. Даже я не могу снять Печать… Трэн, Ког, поднимите-ка брата.
Траэллита и Коган без вопросов подчинились, и обессиленный Ветер практически повис у них на плечах. Создатель провела ладошками по изрезанной спине. Боль уходила с каждым движением маленьких детских рук, оставляющих легкий холодок.
— Что нам теперь делать?.. — спросил Траэллита, не надеясь на ответ.
Девочка закончила лечить своего сотворенного. Того, кто был ей все равно что сыном. На месте ран широкими полосами легла татуировка Печати. Бледная и неровная, но от того не менее сильная в своем действии.
— Справимся, Трэн. А если не справимся, то умрем все без исключения. Даже я, — ответила Создатель. Она обошла побратимов, заглядывая в лица. С неудовольствием посмотрела на перепачканный в крови диван, кивнула на кресло: — Брату сесть помогите.
Боги снова подчинились. Смычок подошла поближе и вдруг улыбнулась так ласково, как мать улыбается любимым сыновьям или старшая сестра — братьям. Взглянула снизу вверх на высокого ламия и сказала немного ворчливо, хотя в темно-синих глазах светились любовь и гордость:
— Сядь, мальчик мой, мне до тебя высоко тянуться.
Змей опустился на колени и только тогда оказался на одном уровне с маленьким худеньким подростком.
— Так лучше?
— Сойдет, — усмехнулась девочка. Провела ладошками по его лицу, поцеловала в лоб. — Вот так-то лучше… — Она улыбнулась, чувствуя, как часть доступной ей в материи силы перетекает в ламия.
Коган сидел на подлокотнике кресла и держал руку на плече друга, своей собственной жизнью помогая ему оставаться в сознании.
Подойдя, Создатель коснулась его лба рукой, отдав и Когану часть сил. Бог-ястреб старался не поднимать глаз. С ним все было непросто. Траэллита, Стримбор и Арох с рождения знали, кто они. Коган — не знал. Его смертные родители, выбранные Создателем, ушли с Велимора и забрали с собой маленького бога. Какую цель они преследовали и что заставило их так поступить, теперь уже не узнать. А мальчик рос, не имея крыльев, любил высоту и ни капли ее не боялся. Когда ему было десять, он упал со скалы и сломал позвоночник. Да так сломал, что лучшие целители оказались бессильны, сумев спасти ребенку жизнь, но не вернув радость движения. Только тогда родители решились вернуться на Велимор. Увидев своего покалеченного сына, Смычок пришла в ярость. Она изгнала этих двоих обратно в земли смертных, а Когана долго лечила и выхаживала сама. Трансформацию, которой другие подвергались при рождении, Ястребу пришлось пройти позже положенного срока.
Тогда же он крепко сдружился со всеми своими нынешними побратимами. Им было глубоко плевать, что Ястреб неполноценный. Много лет понадобилось богу-ястребу, чтобы стать тем, кем он являлся сейчас. И когда Смычок все же позволила ему повидать родителей… они были уже больны. Он не успел вернуться с ними в Колыбель Богов — смертные мать и отец умерли у бессмертного сына на руках.
Тогда юный бог, вспыльчивый и своенравный, крупно поссорился с Создателем, обвинив ее в гибели родителей. Смычок, конечно, очень разозлилась… Бог-ястреб и его Создатель ругались несколько раз. После каждой ссоры Когана вышвыривали в материальный мир, запретив возвращаться домой, пока не остынет. А остывал Таран долго.
— Эх, дети мои непутевые… — вздохнула Смычок, потрепав Когана по голове, как ребенка. — Хватит уже дуться, Ястреб. Оставь все на потом. Подумай о брате.
Коган впервые за долгое время взглянул в меняющиеся, бесконечно мудрые и в то же время юные глаза своего Создателя. Слова вырвались сами:
— Прости меня. Я был неправ…
Девочка только кивнула, улыбнувшись, но это было дороже любых слов.
— Ал, иди-ка сюда, — бросила она через плечо, а сама склонилась над обессиленным, измученным Ветром. Сразу же испачкавшись в крови, она водила пальчиками по его лицу, вискам, снова по следам ран. — Ал, ты знаешь, кто пытался тебя окончательно убить? Печать была создана для тебя, только поэтому мой сын все еще жив.
— Не знаю, — негромко ответил Альтис. В душе у него было пусто. Вина перед братом непомерным грузом давила на плечи. — Но догадываюсь… И если я прав…
— И если ты прав, дела у нас гораздо хуже, чем можно предположить, — закончила Создатель. Смычок и Пламенный прекрасно друг друга поняли.
Стримбору понемногу становилось легче. Сделав все, что в ее силах, демиург выпрямилась, с сочувствием поглядела на бога:
— Стримбор, свет мой ясный, тебе нужно на Велимор.
Он только упрямо мотнул головой:
— Ты же знаешь, я не вернусь туда. Я не могу.
— Умник, не тупи… — начал Альтис, но Ветер прервал демона, повысив голос:
— Я сказал — нет! Во-первых, один я туда просто не дойду! Во-вторых, не оставлю вас. Арох же идет с нами, и никто его не гонит в Колыбель!
Потайная дверь, открытая с пинка, крутанулась на месте, и в кабинет шагнул довольный собой, перепачканный в крови, кое-где с подпалинами на белых одеждах, Арох Архорт. Огляделся, на миг замер, широко улыбнулся, в несколько шагов оказался рядом с Создателем и крепко, не стесняясь, обнял девочку-подростка, подняв высоко над полом.
— Волчонок, — ласково произнесла Создатель, обняв своего бога. — Где ж тебя носило?
— Да по всему миру, — отмахнулся Арох и весело поинтересовался, ставя Создателя обратно на пол: — Ты чего такая маленькая?
— Это ты у меня большой, а не я маленькая! — шутливо возмутилась демиург. Обвела взглядом всех своих детей. И в голосе ее послышалась печаль: — Все вы у меня уже давно большие, дети. А мне пора…
И без того прозрачная девочка стала еще больше похожа на привидение. Повернулась к богу-целителю, пытавшемуся прикинуться ветошью в углу:
— Ирихор! Оставишь мальчишкам все, что требуется, и ко мне на ковер. Без задержек!
— Да, Создатель, — поклонился бог.
— Он не виноват, — тут же вступился за целителя демон, почувствовав что-то вроде азарта. Пламенные, как никто другой, любили играть с огнем. — И не выполнил твой приказ только по моей вине. Так что, если хочешь кому-нибудь по шее надавать, — надавай мне!
— А это уже не твое дело, Пламенный, — оборвала девочка, превращаясь в совсем прозрачное привидение. — Будьте осторожны, сыновья мои. И ты побереги себя, брат моих детей…
— Ты еще придешь?! — успел спросить Арох.
— Конечно, — раздался вздох из ослепительной вспышки света.
И тот же голос шепнул над ухом замершей за дверью Сильтарины:
— А подслушивать и подглядывать — нехорошо.
Вспыхнув как маков цвет, эльфийка поспешно отошла от двери подальше. Прижала холодные ладошки к пылающим щекам. Она не знала, как относиться к происходящему. «Сыновья Создателя… А Создатель, о Купол, Создатель — девочка!..»
«Только вякни кому-нибудь! — отзвуком эха снова прозвучал над ухом этот голос. Голос Создателя, сотворившего этот мир!.. Послышалось снисходительное хмыканье. — Ты, Сильтарина, один из осколков изначального Огня Творения и одно из моих отражений. Не погаси в себе мой дар». И демиург наконец ушел из материального мира. То есть ушла… Ох, боги светлые, да как же теперь смотреть на этот мир, зная такое?!
— Я смотрю, ты развлекался, — взглянул на друга Альтис. — Где моя мала́я?
— Приглядывает за пленниками. Как ты, Стрим? — поглядел на побратима Арох.
— Лучше, чем было, — отозвался бог-ветер. — Хуже, чем могло бы быть. Могу порадовать тебя, брат, своим вступлением в ряды смертных бессмертных. Теперь нас трое.
Волк перестал улыбаться. Судорожно сглотнув, шагнул к сидящему в кресле Ветру, коснулся черных линий татуировки, отдернул руку, словно обжегшись.
— Как?..
Каждое слово объяснений «как» из уст Альтиса звучало ядовитым плевком. Арох молчал, не прерывая. Потом негромко и уверенно сказал:
— Дайте мне четыре дня, братья. Только не мешайте. Я переворошу все это осиное гнездо. Стримбор, убьешь любого, кого пожелаешь…
— Из искателей только ты и Альтис — прирожденные палачи, — ответил Ветер. — Виртуозы, получающие удовольствие от вида смерти. — Помолчал. — А я посмотрю, как они будут умирать. Дай-ка мне плащ. Что-то холодно без него…
Стримбор встал, успел сделать один шаг и рухнул как подкошенный.
— Все в порядке, — успокоил побратимов сразу оказавшийся рядом Ирихор. — Ему просто нужно отдохнуть. Перенесите на кровать, и пусть отсыпается. А мне пора, — обреченно вздохнул целитель.
— Ссылайся на мое упрямство, — уверенно подсказал демон. — Ничего она мне не сделает.
Не ответив, Ирихор исчез, уходя в надматерию. Бог-целитель не знал, что демон знаком с Создателем с незапамятных времен.
Некромантов, детей и Тиграна переселили во дворец и приставили к ним кучу охраны, пока Арох разбирался с предателями, охотясь и убивая в Лесу Жизни. Император из рода Янтарных королей все еще тщательно придерживался своей легенды, скрываясь под маской воина.
Призвать Ашарината так и не удалось. Дух-хранитель спал, его присутствие едва ощущалось на улицах столицы. Пламенный сотворил для королевы заклятие, способное пробудить духа, но его воплощение требовало немало сил и времени. Эльфийка, внимательно изучив схему и причудливое плетение, взялась за его исполнение, призвав своих самых верных магов. Но даже с ними исполнение всех положенных ритуалов и действий занимало не меньше двух недель. Столько времени ждать никто не мог, и побратимы вполне резонно решили, что эльфы справятся сами.
Альтис присоединился к другу, но в этот раз не пытался взять на себя роль командора. Выступившие под их началом воины, верные правящему роду и трону, уже на второй день убедились, что легенды не врут. Потому что эти двое убивали, калечили и виртуозно пытали, никого не щадя.
Взяв небольшую передышку, Арох, демон и воительница обсуждали дальнейшие планы, устроившись в небольшой, но вполне подходящей для этой цели каморке в Доме Стражи.
— Ну и где эти подонки могли спрятаться? — Рассматривая план тайного города, Алина пыталась сообразить, откуда придется выковыривать засевших под землей предателей. Из девяти заговорщиков в плену оказались лишь трое. Остальных, с их отрядами и воинами, приходилось разыскивать и ловить.
— Полагаю, что вот здесь. — Арох ткнул пальцем в объемную трехмерную карту. — Вернее всего. И защищать такое место удобно. Десяток воинов — и нам уже не взять их без горы трупов с нашей стороны.
— Это смотря кто пойдет, — уточнил Пламенный. — Если мы с тобой и Алинка — потери будут только у них.
— Пошлем разведчиков, — вставил свое слово старший отряда, находившегося под началом Белого Волка.
— Нет, — спокойно возразил Альтис. Эльфу в который раз захотелось спрятаться от этого холодного змеиного взгляда. — Вы нам в этот раз не нужны.
Троица вдруг замерла на миг.
— Стрим проснулся, — улыбнулся демон.
Алина потерла висок и подозрительно глянула на Альтиса:
— А какого нежитя я это чувствую так же, как и вы двое?
Друзья переглянулись. Телепат Стримбор, выстраивая ментальную сеть, автоматически включил в нее и девушку. Альтис вздохнул:
— Ладно, когда-нибудь это все равно должно было стать известно. Загляни в свою суть, Лина. В свою бессмертную суть.
— Чего-о?!.. — просипела она, лихорадочно пытаясь заглянуть в себя и понимая, что демон прав. Прав, дери его Кошмар! Суть, бессмертная, непонятно какая, не демоническая, не божественная, еще не оформившаяся… Но несомненно, бессмертная суть высшего! Алина вдруг отчетливо поняла, чем отличается душа от сути и в каком нескончаемом ужасе жил демон, лишившись последней. — Грань!.. Забери меня Бездна!.. Какого демона?!
— Пошел вон, если не хочешь стать обедом! И тащи сюда наименее ценного пленника! — рявкнул на эльфа Арох. — Быстрее! — Тот пущенным с тетивы болтом рванул прочь.
Альтис схватил за руки сползшую по стене на пол воительницу. Алину колотил озноб. Инертная суть, стоило ее потревожить, активизировалась и стала сливаться со своей личностью и плотью.
— Алина… — Демон покрепче перехватил запястья девушки. — Алина, посмотри на меня. Лина!
Она заставила себя сфокусировать взгляд.
— Слушай меня, — сказал Альтис. — Слушай меня внимательно, девочка! — Он тяжело ронял слова, и голос, казалось, проникал в самое сердце. Даже если бы она хотела его не слышать, ей это не удалось бы при всем желании. — Ты — кровь от крови моей! Ты — Пламя от Пламени моего! Слышишь?!
Дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену, едва не разлетевшись в щепки. За пленниками бежать было недалеко, и старший отряда втолкнул в каморку скованного по рукам и ногам эльфа. Со своей жизнью тот давно распрощался, посему даже не пытался сопротивляться.
— Кто этот? — спросил о пленнике Арох.
— Воин из предателей. Не важен, — отчеканил эльф, стараясь не смотреть на двоих самых жутких людей (людей ли?!), которых ему только доводилось видеть.
Арох схватил пленника за шиворот, приподнял над полом и кивнул эльфу:
— Убирайся.
Воительница прокусила себе губу. Ее трясло, она то и дело пыталась вырваться из рук демона.
— Ты суть от сути моей! — рявкнул Альтис, с силой встряхнув девушку. — Прими ее!
Она вдруг затихла. Вздохнула глубоко. Альтис помог ей подняться, подвел к пленному. И когда она вскинула свои ледяные, наполненные запредельным холодом и мраком глаза, эльф забился в путах, тщетно пытаясь вырваться. Он понял — его ждет не просто смерть, а что-то ужасное! Что угодно, но только не это… не этот монстр!
Твердые, как сталь, пальцы обхватили чужую гортань, погрузились в плоть… Рывок…
Алина облизала кровь с пальцев и удовлетворенно прищурилась. По вкусу эльфийская кровь отличалась от любой другой в лучшую сторону. Как марочное вино от столового.
— Я демон, — несколько удивленно констатировала она. Радостно улыбнулась, заживив прокушенную губу.
— Не думаю, — качнул головой Альтис, рассматривая девушку. Что-то демоническое в ней определенно было. Терпкий привкус нижних миров Альтис ни с чем бы не спутал. Как и флер божественности, несомненно тоже присутствующий. — Кажется, ты нечто большее.
Стримбор очнулся только на вторые сутки. Стоя у окна в своих покоях и заново выстраивая нити ментальной связи между побратимами, Ветер слушал их воспоминания и рассказы, неосознанно держась рукой за левое плечо. Оно не болело, и на месте ран не осталось даже шрамов. Но… теперь он запечатан в этом мире. И смертен, как любой его обитатель.
Зато Линка теперь бессмертна. Правда, так же бессмертна, как Альтис, Арох и сам Ветер…
В дверь тихонько постучали.
Стримбор обернулся и увидел прекрасную златовласую эльфийку, словно светящуюся изнутри.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Сильтарина.
— Уже хорошо, — ответил Ветер, любуясь эльфийкой.
— Можно войти? — отдавая дань вежливости, спросила Силь. Она умолчала о том, что провела у его кровати почти все время, пока он был без сознания.
— Не смею препятствовать, — улыбнулся уголком губ бог-ветер.
Сильтарина взяла стоящий в шкафчике тяжелый золоченый кубок. Держа обеими руками, протянула богу-ветру:
— Альтис сказал, что тебе нужно это выпить сразу, как проснешься.
— А больше Альтис ничего не сказал? — хмыкнул Стрим, принимая кубок.
Эльфийка фыркнула, и серебристые колокольчики ее голоса зазвенели возмущенно:
— Этот поганец… этот… Сказал, в общем. Но ты лучше у него сам спроси.
Ветер опустошил кубок, представил себе, что именно мог сказать его побратим, и решил не уточнять. Вместо этого просительно поглядел на эльфийку:
— Здесь голодных богов кормят?
— Конечно, — улыбнулась та. — Приказать подать обед в твои покои или разделишь трапезу со мной?
Оценив предложенные перспективы, Стримбор решил, что трапеза в обществе этой красавицы будет замечательным времяпрепровождением.
Волк, как и обещал, покончил с делами на четвертые сутки. К утру пятого дня он уже отдыхал. Взбаламученная столица судачила о смене членов Совета, о заговорах, о принце…
— А даже жаль, что Риа оказался вне заговора, — сказал Арох, закинув ноги на стол и чистя ногти поясным ножом.
— И не говори, — кивнула своей прекрасной головкой Сильтарина, по-девчоночьи усевшись на подоконник. — Этот с… сосунок не только тебя достал.
— Убери ноги, — даже не соизволив посмотреть на Волка, сказал Альтис. Он сидел напротив друга.
— Отвали, — отмахнулся Волк. — Я наслаждаюсь заслуженным отдыхом.
— И мешаешь наслаждаться заслуженным отдыхом мне. Убери свои грязные сапоги, Волчара!
Арох продемонстрировал демону интересный жест и вернулся к чистке ногтей. Алина вздохнула, села на краешек стола между друзьями и столкнула на пол ноги Ароха.
— Это нечестно! — возмутился беловолосый бог.
— Ну и что? — пожала плечами девушка.
Траэллита шагнул к воительнице, собираясь взять ее на руки и оттащить от стола, но она его осекла, копируя спокойную манеру Альтиса:
— Получишь по чешуйчатой морде.
Змей тут же сделал вид, что вообще собирался сесть на диван к Стримбору. Бог-ветер не очень прислушивался к дружеской перепалке. Он то и дело бросал взгляды на эльфийку. Роман между богом-ветром и владычицей развернулся быстро и протекал очень бурно.
«Заговор» оказался более простым, чем предполагал Арох. Сторонники Совета, которые много лет пытались ограничить власть главы правящего рода, решили, что повелительница с помощью Альтиса хочет укрепить свои позиции. Они испугались, что окажутся под властью демона, который, несомненно, возьмет контроль над разумом хрупкой беззащитной женщины.
Многих даже пощадили. Альтис выбрал наиболее провинившихся, медленно вскрыл их ножиком на глазах у тех, кого оставили в живых. И получил клятвы верности на крови, подкрепленные хитроумной руной, которая в случе предательства поклявшегося приводила к его мучительной смерти.
Среди искателей этим утром одного не хватало — Коган где-то летал. Сказал, что хочет развеяться. Ему никто не препятствовал. Со дня встречи с Создателем бог-ястреб, в последнее время и так не отличавшийся многословием, стал еще более молчалив и замкнут.
Остальные просто отдыхали. Даже шевельнуться лишний раз было лень. И все же Альтис высказал так и витавшее в воздухе предложение:
— Стрим, останься здесь.
— Заботься об Арохе, — моментально отозвался Стримбор. — Ему это больше нужно.
Волк погрозил побратиму увесистым кулаком.
— Стрим, да пойми же ты… — снова начал демон, но бог-ветер прервал:
— Я все понимаю не хуже тебя, Ал. Мой ответ прежний.
Страшно быть смертным. А быть смертным богом — страшно вдвойне. И даже Создатель не знает, чего стоило Стримбору побороть в себе этот страх, сковывавший внутренности ледяной коркой. Бог-ветер чувствовал себя закованным в цепи и посаженным в тесную клетку. Как никогда он понимал Когана, сросшегося с маской Тарана. Понял Альтиса, готового огрызаться на любое проявление сочувствия. Иногда ничего не понимать — единственный способ выжить. Принять сочувствие и помощь — значит лишиться остатков воли.
Пусть оковы не жгли болью физической, все же холод страха расползался от них вполне ощутимо. Но предать своих друзей… Отвернуться от тех, кто является частью тебя самого, и с ужасом ждать их гибели… Проще окончательно и бесповоротно умереть.
