Глава 6
РУКОЙ ДЕМИУРГА
Лэйен был и богом дорог. Он бросил под ноги пегасу и къяру особый путь. Бывает дорога, по которой пройдешь — и на душе станет легче, отступит любая печаль.
Когда к вечеру Альтис вернулся в Сильвергард, реальность воспринималась не только как бредовый сон. Хотя в себя прийти он все еще не мог.
— Как съездил? — Волк даже не интересовался, почему демон задержался.
— Вернулся живым, — пожал плечами Альтис. — Значит, неплохо…
Он снял седло с къяра, подвел его к бочке с водой, чтобы вымыть и расчесать. Алина предоставила свою рыжую лошадку конюхам. Сама, вздохнув, пошла помогать Альтису.
«Я сам могу о себе позаботиться, высший», — попытался отговориться конь.
«Помолчи», — приказал демон и принялся щеткой мыть къяра.
Спустился следом за Волком к закрытой дворцовой конюшне, где держали только личных зверей императора и его приближенных, Стримбор. Богу-ветру понадобилось всего лишь раз взглянуть на брата, чтобы все понять.
Ветер погладил крутую шею Калигула:
— Потерял окончательно?..
Альтис замер с щеткой в руках. Снял со своей шеи цепочку и отдал Ветру пушистую звезду. Та доверчиво легла в протянутую ладонь.
Не один только Альтис обладал способностью видеть будущее. Иногда это могли и другие побратимы. Ветер видел то, чего не случилось. Своего племянника, его жизнь и свое в ней немалое участие. Этим предвидением ударило и Ароха.
— Это хуже, чем потерять окончательно, — сипло выдохнул Стрим. Он вернул Альтису самое ценное, что только может существовать, — суть и личность родного дитяти.
Живой плащ восстановился, взметнулся крыльями за спиной. Ветер свечой ушел в небо. Волк сел на скамью, что стояла во дворе, обхватил голову руками. Он все еще слышал детский смех и звонкий голос: «Дядя Волк, дядя Арох!..»
Следующей оказалась во дворе Создатель, за которой спешила компания учеников. Император тоже решил, что он не будет и пытаться стать выше демона, что ему не зазорно не дожидаться Альтиса в кабинете, а самолично встретить.
Не дойдя до Пламенного десятка шагов, Смычок замерла и к чему-то прислушалась. Никто не решался пойти вперед «древнейшего и могущественнейшего существа этого мира». Даже ученики решили подождать. Чуть-чуть. Полминутки.
— Альтис.
Ее голос показался звоном разбиваемого хрусталя в длинном пустом коридоре. Демон неторопливо обернулся. Безжизненно взглянул на Создателя, недовольно отозвался:
— Что?
— Я слышу новую музыку, Альтис. — Всем, кто ее слышал, снова почудился звон хрусталя и ломкой стали. — Музыку новой бессмертной сути.
Создатель подходила медленно. С каждым шагом глаза ее темнели все сильнее, пока не почернели полностью, не оставляя даже белков. Пламенный был одним из очень немногих, кто выдерживал ее взгляд. Тот самый, особый взгляд Создателя. Ее спокойная маска дрогнула, лицо скривилось от боли, превращая непознаваемое, невероятное существо в девочку.
— Ему снятся прекрасные сны, — тихо сказала она. — Ты создал для него чудесный мир.
Альтис в ответ зарычал:
— Мир иллюзий! У него никогда не будет жизни!..
— Но у него есть ты, — спокойно отозвалась Смычок. — И твоя любовь.
Переждала вспышку ярости, которой демон не позволил воплотиться в разрушениях. Коснулась ладошкой его груди, Унимая занывшее сердце. Сказала спокойно:
— Нельзя больше терять времени, златоглазый. У нас его нет.
— Завтра с утра отправляемся в путь, — отозвался Альтис, занимаясь къяром. — Малым отрядом.
— Прекрасно, — кивнула Смычок, прежде чем повернуться и уйти.
Ученики на все это глядели издали. Но поняли — случилось что-то непоправимое. Приблизились к демону не сразу. Император так и вовсе предпочел галантно предложить свое сопровождение Смычку, а не соваться к Пламенному с лишними вопросами.
— С Марьей все в порядке? — вместо приветствия спросила Карэн, пристально глядя на демона.
— Конечно, — кивнул слегка удивленный Альтис. — А с чего вы взяли, что может быть не в порядке?
Девочка качнула головой, а Эрхан сказал:
— Мы не слепые, Talleri.
— Не беспокойтесь, дети. — Демон тепло улыбнулся, растрепал пятерней черную шевелюру некроманта, ласково погладил по голове принцессу и, чтобы ободрить, сжал плечо Лисёнку. Только во взгляде его читалась тоска. Не было больше жизни в золотых глазах Пламенного. Не было огня. — Марья жива, здорова, и не так уж много времени пройдет до вашей с ней встречи.
— Хорошо. — Улыбка у принцессы получилась вымученная, усталая. — Я знаю, ты не позволишь нам отправиться за тобой. Мы будем ждать. Кстати, мы убили ловца. Так что можешь о нем больше не беспокоиться.
— Отлично! — обрадовался демон. — Это очень хорошо, малышка.
Когда подростки ушли подальше от Апьтиса с его чутким слухом, Лёнька с возмущением в голосе обратился к своей королеве:
— Кари! Ты что, всерьез собралась отсидеться во дворце?!
— Нет, конечно, — сухо отозвалась девочка. — Проводим учителя, а дальше у нас самих путь неблизкий. Отправимся вчетвером, Каерасса уже оправился после боя. Приготовьте вещи потеплее. Там будет холодно.
Некромант и маг переглянулись. Королева опять оправдала их ожидания. Скучать не придется.
Через полчаса стойкого молчания Калигул едва не взвыл: «Я уже чистый! Оставьте меня в покое, высшие!» Он не выдержал сразу четырех старательных и заботливых рук. Не то чтобы это было неприятно. Просто он понимал, что Пламенным пора бы убраться со двора и заняться собой. Или пусть позаботятся друг о друге — им обоим это требовалось.
— Мы тебе действительно так надоели? — удивленно приподняла тонкую бровку богиня огня.
«Да!» — ответил конь, гневно притопнув трехсекционным копытом.
Пламенные переглянулись, Альтис недоуменно пожал плечами.
— Ну ладно, — ответила Лина. — Тогда сам разбирайся.
И они наконец ушли. Конь проводил их долгим взглядом и занялся собой сам. Когда-то он желал только одного — вернуться домой. До тех пор, пока один безумный высший демон не научил своего слугу любить этот мир.
Пламенные приводили себя в порядок неторопливо, очень тщательно. Кроме того, къяр был прав в своих суждениях — им доставляла удовольствие забота друг о друге. Неторопливая, тщательная…
— Пойдем погуляем, пока мы еще здесь? — Воительница окинула взглядом своего демона.
— Хочешь полюбоваться дворцом? — понял тот.
Воительница кивнула с улыбкой и провела ладонью по аккуратно подстриженной и уложенной золотисто-«ржавой» шевелюре.
Они шли по широким коридорам, держась за руки, как дети. Задерживались, чтобы поглядеть в окна, с придирчивым интересом изучали орнамент на стенах, гобелены и картины…
Первым, на кого они наткнулись в пустых коридорах, был Кукольник. Он страдал похмельем. Увидев двух Пламенных, отнял ладони от больной головы и мгновенно забыл о том, что ему вообще-то плохо после распития «Драконьей пасти» в компании Дантэ.
— Вы что, оба готовитесь к смерти?! — с недоверием спросил посол.
Пламенные коротко обменялись взглядами.
«Почему он это понял?..»
«Он нимадоргец, Они знают, как должен умирать настоящий воин. Мы подготовились к смерти по всем их обычаям».
«Кое-что ты явно перенял от них, мой демон».
«Или они от меня… Нимадорг — империя демонов».
«И то верно…»
— Мы завершаем свою жизнь, Рутьен, — ответил на нимадоргском Альтис.
— У тебя идиотские шутки, Пламенный! — на чистом серебряном рявкнул посол Нимадорга. — Сколько тебе лет — двадцать?! Ты прошел Кошмарову пасть и добился мира только ради того, чтобы сдохнуть?! Сопляк! Может, ты и воин, и маг, какому нет равных, но ты даже еще не жил!..
— Двадцать три, — негромко вставила Пламенная, когда нимадоргец прервался.
— Что?.. — не понял мужчина.
— Мне двадцать три года, — повторила девушка. — Как и Алену Белому Грифону. И мы успели пожить на этом свете столько, сколько нужно, чтобы понять цену жизни и миру.
— И все потерять, — так же тихо добавил Альтис. — Пойдем, моя драгоценная, у нас еще есть время.
Они неторопливо удалились, а нимадоргец, который был ровно в два раза старше, проводил их долгим взглядом, вернулся в свои покои, сел в кресло. Долго сидел, пытаясь совладать с собой. Перед его внутренним взором раз за разом возникали их добрые, но уже не живые улыбки. И бесконечная, нечеловеческая тоска на дне глаз превращала черные зрачки в бездонные колодцы. Да его куклы живее этих двух! Абсолютная готовность к смерти — ее ни с чем не спутать. Рутьен был убийцей и некромантом, но… Белый Грифон не заслуживал такой судьбы. Только не он! А в чем провинилась столь прекрасная девушка, Алина, его сестра?! Перед такой женщиной даже Рутьен, прожженный бабник, готов преклонить колено. Война, проклятая война оставила после себя только мародеров, шушеру… Сгубила чудеснейшие творения мира. Закончилась — и продолжала уничтожать. «Что же мы наделали…» — прошептал посол, закрыв лицо руками.
Два некроманта встретили Альтиса и Алину перед тронным залом.
— Неразлучная парочка опять вместе, — фыркнул демон, едва взглянув в сторону колдунов.
Те поперхнулись заготовленными фразами и обменялись, мягко говоря, удивленными взглядами. Быстро взяв себя в руки, Аллодис заговорил первым:
— Командор! Мы желаем получить дозволение…
— …следовать за мной, — закончил за колдуна демон. Посмотрел по очереди в душу каждого и прохладно осведомился: — А на кой вы мне?
— Мы с Аллодисом давно работаем в связке, — сказал Нангерат, твердо глядя в глаза Пламенному. — Каждый из нас — огромная сила. Вдвоем — в несколько раз больше. На вашем пути, уж наверное, не раз и не два придется столкнуться с такими трудностями, которые потребуют вмешательства Искусства Оборотной Стороны. При всем моем безмерном уважении к вам, командор, вы не владеете некромантией… в достаточной степени.
— И наше присутствие помогло бы вам избежать сотни проблем, которые могут возникнуть, — добавил Аллодис с самым решительным видом.
— Война за совочек в песочнице закончилась ради достижения общей цели — постройки куличей, — усмехнулся демон, разглядывая некромантов. Алина весело хмыкнула. — Что скажешь, Линка, берем с собой эту головную боль?
— Да пусть их… Они ж с тебя живого не слезут, — махнула рукой Пламенная и тут же возмущенно зашипела на колдунов: — Пошляки нимадоргские! Каждый воспринимает сказанное в меру своей распущенности! А я всего лишь сказала, что вы двое все равно своего добьетесь!
— Прошу прощения, — пробормотал Аллодис, заливаясь краской смущения и уперев взгляд в пол. — Издержки мировосприятия…
Демон подавился смехом, ответил:
— Вы очень забавные, люди. Вас стоит взять хотя бы только ради того, чтобы было над кем посмеяться в пути. Выходим завтра рано утром! Опоздавших не жду.
Пламенные прошли к большому тронному залу, шуганув по дороге двух стражников, которые вознамерились было преградить им путь. В зале начали ржать как кони… По полу ползали, едва не вынюхивая какие-то следы, Арох и Лароа.
— И чего они так веселятся? — мрачно поинтересовался у бога-волка дух-хранитель.
— Больные на голову. Что с них, дурных, взять? — ответил Арох, поднимаясь на ноги.
Все время, пока Пламенные были заняты, он тщетно пытался загрузить себя делами по уши, чтобы забыться в работе, чтобы хоть немного утихла тоска и горечь.
Альтис отсмеялся и подошел поближе:
— Что потеряли?
— Здесь где-то «струна» скрученная осталась. Как бы не распрямилась в неподходящий момент. Затянет кого-нибудь и неизвестно ведь куда выбросит… и какими ошметками.
— А здесь все так пронизано защитными чарами, да еще и твоим последним стационарным артефактом, что «струнку» так просто не найти даже мне, — добавил Лароа.
— Поэтому великий дух-хранитель, являющийся страшным и ужасным начальником тайной стражи и разведки, в компании бога-волка ползает по тронному залу кверху задом! — с убийственной серьезностью выдал демон.
Лароа и Арох представили эту картину со стороны, после чего хохотали уже четверо. Прервала веселье вспышка и волновой откат невероятного по силе телепорта.
Эльф и эльфенок стояли рядом.
— Арох вернулся, — заулыбалась, приветствуя мальчишку, Алина.
— Сестренка! — Ни на кого больше не обращая внимания, Волчонок потянулся к девушке, крепко ее обнял, когда она шагнула под его руки. — Как я по тебе соскучился!
— И я по тебе, братишка! — Она радостно попыталась удушить эльфенка в объятиях.
Пока младшие боги ликовали, Волк и первый эльф молча смотрели друг другу в глаза. Один — с лютой ненавистью, другой — с виноватым ожиданием. Лаэторрионис не пытался снова просить прощения, не опускал взгляда, не доказывал своей невиновности. Он смотрел открыто, не пряча ничего глубоко в душе. И от того, что Арох читал в этом взгляде, ненависть гасла, как костер под проливным дождем. Пытки хуже безумия и последующего осознания того, что натворил, быть не может. Как он смог справиться с отвращением и ненавистью к себе? Как жил на грани сумасшествия Альтис, Арох знал. Но у безумного демона была куча братьев, они не давали сорваться в пропасть, а если нужно — прыгали следом. Этот первосозданный был один. Волк чувствовал, что перестает считать его врагом. И, не сказав ничего, Волк подошел к мальчишке, который уже успел отпустить Алинку.
— Как ты? — негромко поинтересовался старший Волк.
— Паршиво, — нервно дернул плечом подросток.
— Я сделал все, что мог, — разлился по залу бархатистый голос бывшего правителя Дома Светлых. — Но вы полностью разделены. Атиан удерживает личность только на запредельной силе воли. И не в моей власти что-то изменить теперь. Прошло слишком много времени…
— Скажи этому придурку здоровому, что он должен своей рукой меня убить! — обернувшись к Лаэторрионису, рявкнул младший Арох.
Первый эльф виновато склонил голову, отводя взгляд.
— Кажется, это единственный способ. Но он очень рискован. Арох может остаться без сути навсегда, если ты умрешь, Атиан.
Волчонок оскалился, зарычав, но быстро умолк, когда ему на плечо легла увесистая ладонь Волка.
— Хватит, младший. Хватит уже.
— Я найду способ, — пообещал эльф. — Найду. Клянусь той жизнью, которая мне уже не принадлежит.
Арох вдруг подумал, что сейчас, не охваченный безумием, без мерзкой твари, что пожирает рассудок, этот эльф являл собой совершенное создание. Смычок сотворила его, вложив немало сил и любви, он вышел шедевром из-под руки мастера.
— Из чего ты создан? — услышал Волк свой собственный голос.
— Из сапфира. — Смычок незаметно появилась рядом и ответила вместо эльфа. Она вошла беззвучно, отводя глаза своим детям. Ласково и коротко прикоснулась к обоим Волкам, улыбнулась Пламенным, наградила Лароа взглядом, от которого тот едва удержался в материальном теле, подошла к эльфу. Посмотрела на него с теплой улыбкой.
Золотой Дракон старалась не смотреть прямо ни на кого из смертных. У ее детей уже давно развился иммунитет, она сама по песчинкам выстраивала им эту защиту. В надматерии она могла контролировать себя, потому что там ее тело полностью замыкало в себе всю истинную суть демиурга. Но не здесь. Для материи она слишком велика. И если воздействие других демиургов оказывалось не столь сильным, то эта способность Смычка была особенной даже среди Создателей. В таком далеком прошлом, что этого уже и не вспомнить, девочка была слепа. Поэтому теперь ее глаза не были глазами в обычном смысле этого слова. Ее взгляд убивал и возрождал, выворачивал наизнанку душу, пронизывал насквозь, оставлял в каждом неизгладимый след. Она старалась не смотреть на тех, кто не мог защититься, потому что понимала — не каждый переживет даже самое слабое воздействие. И как же было хорошо смотреть в глаза того, кто не боялся ее взгляда.
— Из сапфира, в котором жил морской прибой, летний ветер, тепло солнца и совершенство неба. Их было пятеро, моих первых эльфов. Аметист, морской жемчуг, сапфир, опал, янтарь. Пятый получился человеком. Шестой, агатовый, — орком. Седьмой, стеклянный, — въерчем. Остальных мир создал себе сам.
— Сколько же тебе на самом деле лет? — поинтересовался Альтис у бывшего повелителя.
— Я ровесник этого мира, — спокойно, без намека на гордость или превосходство ответил Лаэторрионис.
Демон был раза в три младше.
— Понятно, почему ты так силен… — протянул он и полюбопытствовал: — А телепорт из надматерии?..
— У меня настройка на Ароха, — охотно пояснил первый эльф. — «Тропа» создается мгновенно. Кроме того, я — часть ткани всех реальностей этого мира. Ведь я создан по-иному. Обрена была моим якорем.
— Интересно… — Демон схватил пальцами подбородок и задумался.
— Дети, найдите себе другое место для развлечения, — махнула ручкой Смычок. — Мне нужно поговорить с вашим старшим братом.
— Мы тут «струну» искали, — ответил Арох. — Свернутую. Распрямится не вовремя…
Смычок окинула взглядом зал, наклонилась и вытащила из-под ног искомое. Показала находку сыщикам-неудачникам и недвусмысленным жестом отослала прочь.
Перечить Создателю никто не посмел.
— Мне далеко до тебя тянуться, Торри, ты очень высокий, — услышал демон, уходя последним. — Голова сильно болит?
— Не так, как вначале, — бархатистый голос в ответ. — Уже полегче…
— Торри, тебе нельзя телепортироваться. Ты еще слишком болен. Я не могу тебя потерять.
— А я не могу позволить им погибнуть…
Альтис прикрыл за собой дверь. Взгляд замер на тяжелой створке, некогда рукой мастера превращенной в шедевр. Осознал, что тот, кого Смычок с такой любовью в голосе звала «Торри», больше не враг ему. И от этого стало легче дышать.
— Отдыхать, доделывать все свои дела и собираться, — велел своему маленькому отряду демон. — Уходим на рассвете. Арох, предупреди Стрима, чтобы падал с небес, прощался с Колокольчиком и был готов утром.
— Понял, — кивнул Арох, приложив пальцы к виску и прикрыв глаза.
— А у меня разговор к потомку Каина, — сообщил Альтис, прежде чем исчезнуть в тайных переходах внутри дворцовых стен.
…Костер горел в холодной ночи. Застегнув куртку доверху и даже заправив ремешки на вороте, Альтис, ежась, прошел к огню, сел, протянул замерзшие руки к источнику тепла.
По другую сторону находился, обхватив колени руками и бездумно глядя в пламя, двойник. К его боку жался уродливый низший, он пытался согреть озябшего хозяина.
— Это безумный мир, — нарушил молчание Зверь.
— Почему? — удивился Альтис, услышав подобное из уст того, кто сам безумен.
— Потому, что он не подчиняется мне, — раздраженно взглянув на Пламенного, отозвался Зверь.
Демон фыркнул и рассмеялся. Недовольно заворчал, скалясь, низший.
— Где ты такого верного низшего нашел? — взглянув на зверька, уже не в первый раз спросил Пламенный. — Никогда такого нелепого уродика не видал.
— Где нашел, там больше нет, — привычно огрызнулся Зверь, притянув к себе слугу, как большую мягкую игрушку.
Низший обхватил лапками ногу Зверя и довольно мурлыкнул:
— Хозя-аин.
Удивительно, сколь разумен оказался этот нелепый уродик. До уровня къяра недотягивал, но все же. Странно, ведь подобные обитатели подматерии умом вообще не отличались. А его преданность Зверю вообще выходила за рамки понимания.
Альтис потянулся к огню, беззвучно позвал. Пламя сменило цвет. Зверь слегка оживился, по локоть засунул руку в костер и, блаженно улыбаясь, снова притих.
— Ты понимаешь, что мне придется убить тебя? — нарушил идиллию Альтис.
Шипение слуги. Отсвет белого в желтых глазах. Мурлыкающий голос в ответ:
— Понимаю… Но упрощать тебе задачу не собираюсь.
— Я и не рассчитывал на это, — с хищной улыбкой ответил демон. Лег на землю, закинул руки за голову, любуясь звездным небом. — Грейся, Звереныш. Пока есть время — грейся…
К рассвету маленький отряд был готов и собран. Не хватало только Ветра.
«Где тебя носит?» — бросил мысль по ментальной сети Альтис, прикидывая в голове свой рост и опуская стремя пониже.
«Иду!» — раздраженно отозвался Стримбор.
Через минуту он бегом влетел во двор. Судя по растрепанному виду, скандал пришлось выдержать громкий, один из тех, когда в тебя летят тяжелые предметы… Альтис мог представить это в красках — он знал Сильтарину. В этой маленькой, совершенной женщине скрывалась тысяча демонов и столько же светлых сущностей.
— Позволил бы разок дать себе по лбу — уже бы помирились, — доверительно сообщил демон и заработал в ответ мрачный взгляд.
Ответить вслух Ветер не успел — собранная, готовая к дальнему пути женщина выбежала следом и заявила:
— Все равно вы от меня не избавитесь! Иду куда хочу, мне никто не указ!
Все споры и неурядицы отменила Смычок. Сидя на спине белого эфирного пегаса, призванного из надматерии, она внимательно посмотрела на эльфийку, что-то про себя решила и беспечно сказала:
— Да пусть идет. Все равно не удержите.
— Благодарю, Создатель. — Владычица, склонив голову, произнесла фразу на изначальном. Потом бегом бросилась в конюшню за своей лошадкой.
— Смычок… ну зачем нам еще одна головная боль? — вздохнул демон.
— Ал, Торри — сапфировый эльф. Амари — жемчужная эльфийка. Правящий род Дома Светлых — это их потомки. Думаешь, ты сможешь удержать жемчужину, в которой бушует ураган?
— Морской жемчуг, — вдруг понял Стримбор. — Так вот почему она так светится!
— Точно, — кивнула Создатель. — Прекрасная вышла девочка.
Вскоре отряд был готов к отъезду.
— Удачи, демон, — попрощался Лароа с тем, кто участвовал в его создании. — Возвращайся.
— Пошел бы ты… — буркнул под нос Пламенный, — … работу работать.
Когда они выезжали из города, вершины тонких шпилей освещал розовый рассвет. Альтис обернулся в последний раз. Смотрел, запоминал город, который родился только благодаря прихоти искателей. Направив къяра дальше по дороге, усмехнулся и негромко запел неприличную «Дорожную балладу». Ее тут же подхватили остальные бессмертные. Подпевала даже Смычок.
— Что там у нас первым на пути? Мы на северо-запад? Значит, Исен? — Стрим прикидывал дальнейший путь и вспоминал города.
— До Исена — это крюк, — покачала головой Смычок. — Идем прямиком в Литт.
— А лучше до Исена, — возразил Альтис. — Прямиком в Литт — это по таким буеракам пробираться! Проще уж крюк сделать, но по нормальной дороге.
— Я Золотой Дракон или кто? — Девочка изогнула бровку. Глаза посинели как льдинки.
— С силой как у паршивого архимага, — напомнил демон.
— Тем не менее поведу до Литта я. Прямиком. Своими путями, — сказала Смычок.
— А смертные по ним пройдут? — Демон кивком указал на некромантов.
— Проведу, — смерив взглядом двух колдунов, решила демиург.
— Не говори потом, что я не предупреждал, — умыл руки демон.
Дальше вела маленький боевой отряд девочка на белом эфирном пегасе.
— Ты не можешь идти с нами, Василиса. — Девочка отложила клинок, который полировала масляной тряпкой, и смотрела на девушку спокойно и серьезно. Та, которая росла рядом с королевой, воспитывала ее, была и нянькой, и ближайшей подругой, теперь разозлилась:
— Вы еще дети совсем! Все! Куда вас опять понесла нелегкая?! Вы не боги и не герои, а всего лишь дети!
— Черный Пламенный некромант огромной силы, хороший боец, отважен и очень умен. Красный Пламенный маг, очень сильный, искусный, талантливый, отменный воин. Янтарное Зеркало, воспитанница демона, драться умеет неплохо, дипломат. Снежный волк — бессмертный оборотень стаи, — с ледяным спокойствием перечислила Карэн. — Все очень выносливы, не подвержены большинству болезней, обладают повышенной регенерацией, пониженным болевым порогом и отменным здоровьем. А что можешь предложить ты, Василёк? Ты вынослива настолько, чтобы пройти с нами далеко не самый легкий путь? Ты сильна, сможешь за себя постоять и защитить ближнего или окажешься обузой для нас и сгинешь в пасти первого встреченного зверя? — Кари подалась вперед, заглядывая в глаза девушки. — Станешь помехой и якорем в нашем нелегком походе. И что я скажу Ароху, если ты погибнешь?
Девушка растерянно молчала, слушая свою воспитанницу и королеву. Повисла тишина. И Василиса нарушила ее первой:
— Иногда, Кари, ты меня пугаешь.
— Я императрица, Василёк, — мягко ответила девочка. — Императрица огромной страны. Если на мне еще нет короны — это не значит, что нет ответственности. И мне нужно сделать еще очень много, чтобы защитить свой народ. Не бойся за меня, я достаточно сильна, чтобы выжить и победить. Это за тебя я боюсь. Поэтому прошу тебя — дождись меня здесь.
— Хорошо, моя императрица… — вздохнула девушка. Подошла, села на кровать рядом с Кари, обняла девочку. — Только вернись. И будь осторожна, я тебя умоляю.
— Буду, — пообещала девочка и позволила себе ненадолго расслабиться.
С той, которую она привыкла считать своей старшей подругой, было тепло и хорошо. И можно забыться хоть чуть-чуть перед тем, как отправиться в далекий и крайне опасный путь. Узнай демон, куда их «нелегкая понесла» на этот раз, — отлупил бы учеников ремнем — и был бы прав.
Большая, диаметром около трех метров, Печать была вырезана в камне на полу. Рядом стояла четверка подростков.
— Все собрали? — снова поинтересовалась Кари.
— Да все, все… — отмахнулся Лёнька.
Еще ночью они начали собираться. И девочка сообщила мальчишкам:
— Нас ждут скалы, холод, голод, отсутствие воды, куча опасных тварей, невозможность заночевать где-то, кроме как на камнях, продуваемых ледяными ветрами.
— А куда мы отправляемся-то? — поинтересовался Эрхан.
— На Драконью Гряду, — сказала Зеркало.
В ответ раздался слаженный стон. Парням захотелось сказать, что они не самоубийцы, что их всех сожрут, а если не сожрут — то они переломают все кости. Что вообще они не протянут на Гряде даже дня! Но они промолчали. А через минуту — живо обсуждали, что и как с собой тащить, какое снаряжение откуда достать, какую одежду взять…
Вот и стояли теперь, слишком тепло одетые для летней ночи. Карэн пришлось применить шантаж с угрозами, чтобы заставить Лароа найти все самое лучшее. Даже рюкзаки за спинами ребят были особые, «разгрузочные», не говоря уж о другом снаряжении. Ни один из ребят сейчас не мог сказать, что тащит на себе больше половины своего веса, — этого просто не чувствовалось. Вес распределялся равномерно на все тело, и вся ткань одежды и рюкзаков была насквозь пропитана чарами легкости.
— Ну пошли, — вздохнула принцесса, первой ступая на камень.
Ребята заняли свои места, дождались, пока девочка активирует телепорт. Их было всего три, пользоваться ими могли только те, в ком течет кровь Янтаря. Вспышка… потеря ориентации… Холод и ветер в лицо. Голые, холодные скалы. Стены дворцового подземелья сразу стали казаться уютными.
— Добро пожаловать в пасть Кошмару, мои друзья-придурки, — истолковал произошедшую телепортацию снежный волк.
— И как эта халупа еще не развалилась? — Кутаясь в куртку, Альтис уныло разглядывал место, где им предстояло провести время до утра.
Ему приходилось ночевать в таких местах, по сравнению с которыми эти развалины когда-то роскошного двухэтажного дома были настоящими хоромами. Но он все равно предпочел бы костер и звезды над головой.
— Перестань корчить кислую морду, — потребовала Создатель, поравняв своего пегаса с къяром демона.
— А чего ты от меня ждешь при виде этого памятника позапрошлому тысячелетию?
— Улыбки пошире, что ровесника встретил! — ядовито ответила демиург.
— Что?! Ты что, намекаешь на то, что я такая же старая развалина?! — возмутился демон.
Смычок хохотала. Потом направила пегаса к дому:
— Ну не была я тут несколько тысяч лет, что же теперь — на улице ночевать?
— Уж лучше на улице… — вздохнул демон, направляясь следом за демиургом. — Мы вообще где?
Альтис понимал, что они сейчас где-то между Сильвергардом и Литтом. Обычно он чуял свое местоположение. Демон не зря был лучшим среди искателей проводником, дороги которому мир сам бросал под ноги. Он знал все тайные тропы, весь континент был опутан этими тропами, восточное крыло чуть больше, западное — меньше. На тропе он всегда мог почувствовать, в какой точке он находится. Но невидимые дороги охватывали далеко не все пространство. И Альтис всегда терялся в таких местах, если под рукой не находилось карты.
Пламенный взирал на двухэтажные руины. Стены прохудились, от окон — одни воспоминания, кровля частью сгнила, частью отвалилась… Альтис поднялся на второй этаж, стоял, разглядывая небо. Вверху темнело, уже проглядывали звезды.
— Я в доме для душевнобольных со съехавшей крышей.
— Не бухти, — потребовала Смычок.
Она взяла в оборот некромантов, Волков, эльфийку, и за полчаса они навели в доме относительный порядок. Приемлемые для ночевки комнаты вместе с найденной мебелью обрели сравнительно благоустроенный вид. На первом этаже жарко горел камин, обогревая через трубы весь дом. Ужин приготовили быстро, ночные дежурства отменили за ненадобностью — Создатель заявила, что в ее доме, даже если не считать защитных кругов и куполов, которые создали некроманты и боги, опасаться нечего. Укладываться спать все предпочли на первом, обогретом этаже — ночь была довольно прохладной.
Только недовольный Альтис с кислой миной на лице спать ложиться явно не собирался. Более того, судя по его виду, он как раз решал, в каком направлении лучше пойти гулять. Создатель вздохнула, обошла демона так, будто собиралась идти по своим делам, и неожиданно коснулась ладонью его затылка.
Пламенный замер, пристально взглянул на девочку. Она и не думала исчезать с его глаз.
— Дракон… ты просто мелкая зараза! — с тоской произнес демон.
— Зараза я крупная, только ростом не вышла, — отозвалась она. — И я удивлена, как это ты еще на ногах стоишь?
— Чтоб я еще раз… с драконом связался!.. — простонал Альтис, обхватив затылок ладонью и стараясь держать глаза открытыми. — Как же я ненавижу ваш самоуверенный род! Смычок. Не делай так больше.
После чего с грохотом рухнул всем своим немалым весом на деревянный пол, потеряв сознание.
— До утра он будет спать как младенец, — произнесла довольная Создатель. — Лина, Арох, его нужно перенести с пола на кровать.
— Утром он будет очень злой, — вздохнула воительница.
— Мне не привыкать, — улыбнулась Создатель. — Зато нормально выспится. Когда он отдыхал последний раз? Не с его здоровьем так себя изводить.
— И то правда, — согласилась Пламенная.
Старший Арох поднял на руки тяжелого, несмотря на видимую хрупкость, побратима, понес в комнату. За ним ушла и Алина. Волчонок утомился за день и уже спал, выбрав себе место поближе к теплому камину. Эльфийка давно ушла в облюбованную комнату, а Ветер где-то летал. Колдуны сидели на полу у камина, греясь и изредка переговариваясь, глядели в огонь. Смычок увидела, что двое смертных ко всему еще и грызут мелкие сухарики с орешками из сухого пайка, села между ними и тут же запустила руку в мешочек. Закинула себе в рот несколько сухариков и довольно прищурилась.
Некоторое время блаженную тишину никто не нарушал. А беззвучно разговаривать умели не только искатели. Пусть колдуны для этого разговора пользовались мимикой и жестами.
Первым нарушил молчание Аллодис. Он сидел по левую руку от Создателя.
— Госпожа…
— Мм… — отозвалась девочка, грызя сухарик.
— Может, мы, конечно, не вовремя со своим вопросом… — продолжил некромант. — Но скажите, госпожа… кто вы?
Девочка обычно не смотрела в глаза. Никому, кроме бессмертных. И теперь Аллодис понял, почему она этого не делала. Дыхание перехватило. Реальность перестала иметь значение. Она коснулась лишь поверхности его души, но колдун вмиг ощутил себя нагим и беззащитным. Нангерат удивился выражению лица друга, но вскоре испытал то же самое. Только еще сильнее и ярче.
— Вы действительно хотите это знать, парни? — поинтересовалась Смычок, не скрыв легкую усмешку.
Она позволяла видеть лишь самые смутные блики своего естества — те, что не могла полностью скрыть. Даже на десятую долю раскрытая суть демиурга растворила бы в той, кто казался лишь подростком, любого смертного.
— Пожалуй, что нет, — нашел в себе силы ответить Аллодис.
Девочка кивнула и некоторое время молча продолжала грызть сухарики. Потом негромко сказала:
— Ты, Аллодис, не человек. Я слышу музыку каждого, а сейчас узнала твою. Маскировка у тебя прекрасная, ты и сам не знаешь, что носишь в себе. Тебе никогда не казалось странным, что ты понимаешь бессмертных? — Она вновь посмотрела на некроманта, но в этот раз он перенес взгляд спокойно.
— Другим казалось, — тщательно взвешивая слова, ответил светловолосый колдун. — Я всегда считал это нормальным и удивлялся чужой слепоте.
— А стоило разок удивиться своей зрячести, — сказала девочка. — Когда-нибудь я скажу спасибо тому, кто послал тебя и сплел реальность, из-за которой ты сейчас здесь, некромант. Благодарю вас обоих, Аллодис и Нангерат, за то, что вам хватило отваги и преданности последовать за Альтисом.
— Не стоит благодарить нас, — смущенно ответил Нангерат. — Мы еще ничего не сделали.
Она подарила им обоим улыбку и снова сосредоточилась на сухариках. Через некоторое время Аллодис не выдержал и все-таки дал ход своему любопытству, не особо надеясь на ответ:
— А почему — Смычок?
— Потому, что я виртуозный скрипач, — ответила Создатель, глядя в пламя. Глаза у нее снова почернели. — Тот, кто послал тебя сюда, колдун, дал мне это прозвище. Поэтому, отвечу… Я не вижу мира так, как это привычно любому из вас. Мне было столько лет, на сколько сейчас выглядит это тело, когда мне выжгли глаза раскаленным прутом. Теперь мои глаза нельзя обмануть. И музыка каждой души мне слышна. Скрипка — это мой инструмент творения. Поэтому — Смычок. Скрипачка…
Она уставилась в огонь. Аллодис ощутил, что погляди на него сейчас эта девочка, чуть старше его дочек, — он бы сгорел. Некромант переглянулся с другом и увидел, что Нангерат тоже это понимал. Становилось не по себе от такого близкого соседства со столь могучей и непредсказуемой силой.
Девочка по-прежнему смотрела на пламя:
— Я не смогу тебе сыграть, отраженный. Но я могу спеть. Если ты захочешь услышать.
Аллодис не спросил, почему она назвала его «отраженный» и что это значит. Только выдохнул, как будто ныряя в ледяную прорубь головой:
— Хочу услышать…
Она ссыпала обратно в мешочек сухарики с маленькой ладошки. И запела без слов, тихо, чтобы не тревожить спящих. Это даже отдаленно не напоминало человеческий голос. И песнь богов — лишь отчасти. Не было музыки, но она звучала. Не было слов, но Аллодис слышал их. Там, где голоса не было, звучали десятки голосов…
Хотелось плакать, когда она пела о тоске и боли, убивать, когда пела о ярости и ненависти. Казалась стальной собственная воля, когда музыка говорила о стойкости духа и силе. Некромант потерялся в этом чуде, и его пробрало сладкой дрожью, когда музыка, не переступая тонкую, невидимую грань меж чувственностью и пошлостью, превратилась в ласкающий огонь любви. Полный страсти и чувств танец самой ночи. Уверенность в силе, стойкости и доброте… его, Аллодиса Дор Керрована, рыцаря смерти… Многогранная, глубокая, безбрежная Музыка, та, что захватывала без остатка!..
Когда она замолчала, некроманты далеко не сразу сообразили, что наступила тишина.
— Спокойных снов, мальчики, — вставая, сказала Создатель.
— Пожалуй, я и правда пойду спать, — с трудом понимая собственные слова, сказал Аллодис.
Внутри него продолжала звучать самая невероятная музыка, какую ему когда-либо доводилась слышать.
Альтис проснулся на рассвете. Сладко потянулся, как большой кот, открыл глаза, сел на кровати. Вспомнил вчерашний вечер, чем мгновенно испортил себе настроение.
— Др-раконы… демиур-рги, — сквозь зубы процедил демон, одеваясь. — Наглое, самовлюбленное, самоуверенное племя!
Раздражение хотелось на ком-нибудь сорвать. Например, поднять пинками весь отряд и отправить в путь без завтрака, показав, кто здесь командор. Альтис так бы и сделал, если бы не был уверен, что придется лоб в лоб столкнуться со Смычком, против воли которой он не пойдет из простого каприза. Но как же его бесило, когда кто-то вдруг начинал думать, что может что-то решить за него!
Впрочем, выспался он заметно лучше, чем обычно. Оставалось только пойти к примеченному еще вчера колодцу и вылить себе на голову ведро холодной воды, чтобы окончательно схлынула злость вместе с остатками сна.
Выйдя на улицу, демон застал интересную картину. Некроманты сцепились меж собой, как бойцовые псы на арене! Ни о какой разминке речи и быть не могло — так можно только отношения выяснять, а не тренироваться!
— Что, опять в песочнице лопатку не поделили? — Глубокий, сильный голос демона невозможно было не услышать. Колдуны, отпрянув друг от друга, одинаково зло уставились на демона. — Какого нежитя мордобой устроили? Один наступил на любимый куличик другого?
Колдуны молчали, бросая редкие, разъяренные взгляды друг на друга.
— Ладно, мне-то что, — честно признал демон. — Можете хоть убить друг друга. Только из состава отряда вы двое исключены. Отправляйтесь обратно.
Аллодис пришел от этих слов в ужас:
— Командор!.. Не нужно, я больше не…
— Командор, моя вина в возникшем конфликте ничтожна! — выпалил Нангерат, перебив соратника.
— Чего?! — мгновенно взъярился Аллодис. — Да это ты начал!.. Тупой недоносок…
— Придурок безмозглый, — ответил Нангерат с презрением.
— Два великовозрастных имбецила, — припечатал демон. — Повторюсь — мне все равно, что вы не поделили, но решите это миром! Иначе — отправляйтесь хоть в задницу Кошмару, но со мной вы дальше не пойдете.
Альтис отвернулся и направился к колодцу. Настроение оказалось изрядно приподнятым.
Через час отряд снова отправился в путь. Ехали медленно, потому что если раньше здесь и была какая-то дорога, то теперь от нее остались одни воспоминания. Как и обещал Альтис — буераки самые настоящие. Скалистая, холмистая местность, заросшая низкими кустами и высокой травой.
Альтис внимательно изучал свой немного сонный и слегка замерзший в это прохладное утро отряд.
Рина досыпала в седле на лошади Ветра, а Стрим одной рукой обнимал и поддерживал любимую женщину. Эльфийка, за десятилетия привыкшая к относительно спокойной жизни, устала от того, что происходило в последнее время. Она искала крохи покоя в руках у Ветра. Стримбор шел вперед, ничего не ожидая и ни на что не надеясь. Когда придет час смерти, которую бог ветра ожидал, он просто закроет глаза. Альтис не мог сказать ему ни слова в укор.
Арох устал. Ему было страшно. Очень. Он боялся за младшего, за Пламенного, за Алину и Стрима. Боялся остаться один. И устал от этого чувства, которое постоянно грызло его изнутри. Его снедала горечь потерь и безнадежность будущего. Младший… Атиан, как с того памятного дня стали звать Волчонка, испытывал примерно то же, разве что в меньшей степени. Он оказался сильней и уверенней старшего, потому что был младше, потому что испытал меньше боли и унижений. Только был еще и очень зол тем, что Арох не спешил выполнить его требование. Атиана тяготила его жизнь. Он был свободным волком, он еще не забыл, что такое четыре лапы и пьянящее счастье охоты. И желал снова вернуться в свою родную божественную шкуру. Даже если ради этого придется умереть. Что будет дальше — он не задумывался. Даже не так… он заставлял себя об этом не думать.
Смычок о чем-то болтала с Алиной и радовалась как девочка.
Некроманты, как и ожидалось, с независимым видом держались друг от друга подальше. На подтрунивание и вопросы о разбитых физиономиях предпочитали не отвечать.
Увидев, что все идет как обычно и пока не требует его вмешательства, Альтис достал свою изрядно потрепанную книгу для записей и углубился в планирование очередного гениального безумства.
К полудню Смычок убедилась, что основная злость уже успела перекипеть в душах некромантов. Она осторожно огляделась, поравняла пегаса с конем Аллодиса. Несколько ничего не значащих фраз завязали разговор. Выбрав момент, Смычок спросила, глядя исключительно перед собой:
— Что вы все-таки не поделили?
— Мировоззрение и отношение к жизни, — спустя минуту отозвался некромант. Он повернулся к девочке.
— Как все серьезно, — после небольшой паузы сказала Создатель и взглянула снизу вверх, в глаза мужчине.
Аллодис окунулся в бездонные, разноцветные, как мозаика в калейдоскопе, глаза. Пропал в них. Вынес из бездны странную смесь чувства почитания и отцовской любви к этому сверхсуществу. Он знал — Смычок была предельно осторожна с нам. Даже, пожалуй, нежна. Иначе его бы давно уже не было в живых.
А вот подъехав ко второму нимадоргцу, оказалась несколько менее сдержанна. Колючий взгляд без лишних слов в глаза колдуна, и тот, бледный, в испарине и дрожи, уже распластался на шее своей кобылы. Когда Альтис объявил привал, Смычок обнаружила, что нимадоргцы как ни в чем не бывало разделили свой сухой паек и живо что-то обсуждали.
Демон отвел в сторонку демиурга и развернул карту:
— Мы вообще где? И сколько нам еще идти по этой местности?
Смычок огляделась, посмотрела на карту… Вцепилась в карту обеими руками и снова огляделась.
— Развоплоти меня Хаос! — в сердцах ругнулась она. — Мы немного отклонились с пути. Сейчас придется идти на северо-запад, чтобы вернуться на нужную дорогу. Если успеем, то будем в Литте завтра к утру. Хотя я рассчитывала на сегодняшний вечер. Плохо. Странно…
Смычок еще долго что-то недовольно бормотала, просчитывала и начинала ругаться на нимадоргском.
К тому времени, когда краткий отдых закончился, демиург объявила:
— Какой-то из этих бездарных ублюдков вмешался в наш путь! Поэтому доходим до вот этого места. — Девочка ткнула пальцем в карту. — А оттуда ведет старая «быстрая тропа». Только ведет она прямиком в Тарийское графство.
— Нам это по пути, — быстро сказал Альтис, не позволяя никому себя перебить.
Карина — урожденная графиня Тарийская. Значит, будет возможность попытаться оставить Алину с матерью. И не тащить за собой это невинное дитя.
— Решено, — кивнула девочка, сворачивая и отдавая демону карту.
Нужного места они достигли позже, чем рассчитывала демиург. Древнюю, нехоженую «быструю тропу» нашли не сразу. Но, ступив на нее, еще до вечера достигли графства.
Дорога оборвалась так внезапно, что у демона закружилась голова. Мгновение назад къяр нес своего хозяина по лесной тропе, и вдруг они оказались на широком тракте. Впереди лежала небольшая деревенька с полсотни домов. С холма Альтис увидел, что там вовсю гудит ярмарка. Впереди, дальше, у горизонта, возвышался замок. Даже отсюда демон видел, что родовое гнездо графов находится в весьма плачевном состоянии. Бедная Карина. Как она все это вытягивать собралась?
— Пойдем на ярмарку сходим? — предложила Алина, поглядывая на замок.
Судя по солнцу, было всего около пяти часов. Они вполне успевали разок пройтись по торговым рядам.
— Было бы неплохо, — вставила свое слово Смычок. — Мне нужна повязка. Я не могу спокойно находиться среди людей, слишком велик соблазн взглянуть.
— Решено, — кивнул Альтис.
Демон поглядел на ясное небо. После утреннего дождя свет был все еще чистый. Он поймал солнечные лучи руками, немного повозился и вскоре протянул Создателю ленту. Она выглядела как золототая, на ощупь казалась атласной.
— Красивая, — оценила девочка. Повязала на глаза. — Ты действительно один из величайших мастеров материи. Спасибо.
— Не за что, — ответил Пламенный.
Демон остановил свой отряд рядом с торговыми рядами.
— Лошадей слишком много. Это не сильвергардская торговая площадь. Ряды недостаточно широки.
— Я поведу лишних коней в обход, — вызвался Волк.
— Хорошо, — кивнул Альтис, даже не думая расставаться со своим къяром.
Все, кроме наглого демона, предпочли пройтись пешком. Пламенный лениво оглядывал спутников с высоты спины своего коня. Ветер и Рина задержались у лавки с украшениями, и вскоре эльфийка обзавелась браслетом, усыпанным белым жемчугом. Альтис присмотрелся и увидел пару к этому браслету на запястье брата. Только без жемчуга. Мужской и женский. Остро резануло по сердцу чувство вины — такой подарок он должен был преподнести Марье. Брат и эльфийка даже в этом безнадежном пути не побоялись обручальной пары на запястьях. Безрассудно. Отчаянно. Глупо. Только так и должно быть.
Волчонок, Смычок и Алина прилипли к оружейной, но пока не заходили внутрь, довольствуясь тем, что лежало на уличных прилавках.
Быстро и слаженно прошлись по рядам некроманты, купив какие-то необходимые мелочи. Альтис мысленно прикинул, чего ему не хватает. Ничего не придумывалось, кроме пары яблок для Калигула и рыжего пегаса. Покрутив головой, демон увидел прилавок с фруктами. Слез со спины зверя, подошел, купил два десятка крупных, красных яблок. Два сразу отдал Калигулу, пару сунул в карманы, остальные отправил в седельную сумку.
— Ал! — раздался рядом счастливый детский визг.
Демон обернулся и успел подхватить на руки шуструю маленькую девочку. Она стиснула шею демона в порыве радости.
— Братик мой, — счастливо сказала Яночка и прижалась к демону.
— Маленькая моя, — заулыбался Пламенный, ласково обнимая ребенка. В груди разлилось тепло пополам с горечью. Сдержав боль, он провел рукой по ее мягким, волнистым волосам, поцеловал в висок, прижался щекой. — Как же я по тебе скучал, родная.
— И я по тебе, — тихонько призналась девочка, тепло дыша в плечо.
Подошедшая Алина увидела Яну на руках демона и почти сразу услышала голос матери. Она звала ее младшую сестренку.
— Мама!.. — вскрикнула воительница. Забыв обо всем, она бросилась на зов, ей не предназначенный.
Некроманты, немного отстав от остальных, увидели картину, которую запомнили навсегда. Демон стоял посреди шумного торжища, держа на руках маленькую девочку и никого вокруг не замечая. И лицо у него было такое…
Впрочем, через несколько мгновений, услышав голос Карины, он совладал с собой.
Невозможно было сказать, что молодая графиня уже вступила в права наследования. Она по-прежнему вела себя как обычная женщина. Даже платье ее было не богаче наряда жены купца средней руки. Только ее и дочку сопровождало двое охранников-оборотней. И они с огромным подозрением наблюдали за новоявленными «друзьями госпожи». Особенно за двумя некромантами, от которых явно несло смертью.
Карина несказанно обрадовалась появлению дочери, демона, богов. Да и колдунов была рада видеть. От ее внимательного взгляда не ускользнула обручальная пара браслетов на запястьях эльфийки и Ветра, уникальное сходство Волчонка и Ароха, изменения, которые произошли с Альтисом.
Удивление вызвала девочка с золотой лентой на лице. Некроманты преклонялись перед маленьким, худым, угловатым подростком, да и боги относились к ней как-то по-особому. Но больше всего ее удивила сама девочка.
— Поверь, дитя, тебе не хочется знать, что скрывает дракон, нося повязку на глазах, — тихо произнесла она, стоило женщине подумать о причинах такого украшения. Дракон?.. Это Карина-то — дитя?!
Вскоре они оказались у замка. В эти «почти руины», как метко выразился демон, конечно, никто и не думал идти. Семья Карины на время восстановления родового гнезда расположилась в большом трехэтажном доме неподалеку от замка.
Весь вечер для демона прошел как в тумане. Он рассеянно отвечал на вопросы, улыбался Карине и Якову, что-то рассказывал, а сам смотрел по сторонам и не прекращая думал, как наследная графиня живет в такой бедноте? Нет, ее это ничуть не тяготило, она много лет прожила в крохотной деревушке, но… Но Альтис-то не мог себе позволить оставить ее в такой ситуации.
К ночи, когда наконец все разошлись спать, Альтис сидел в кресле, держа в руках кубок с вином, и смотрел в огонь камина. Ночь была не по-летнему прохладной.
— Почему ты не спишь, дорогой? — Женщина подошла и тихо опустилась в соседнее кресло.
— Думаю, как помочь тебе выкарабкаться из этой нищеты, — честно признался демон.
— Не беспокойся, Ал, — тепло улыбнулась графиня. — Это не твоя забота, да и не нищенствую я, что ты, в самом деле…
Пламенный подметил, что черты ее лица стали резче, что вокруг глаз легли тени усталости, которые она пыталась тщательно замаскировать.
— Карина, не обманывай меня, — качнул головой Альтис. — Я не слепой. Знаешь, я получил от императора титул, немалые земли и дивиденды. Я не знаю, нужна ли тебе морока с еще одним владением, но все свое состояние я перепишу на тебя в первом же банковском филиале. У меня на счету много денег, которые мне ни к чему. Я написал завещание на имя Яночки… но вижу, что ошибся. Деньги тебе понадобились гораздо скорее, чем малышке исполнилось семнадцать. Завтра же с утра собирайся и поедешь со мной в банк. Не надо, не возражай мне. Я люблю тебя как мать. Мне все это золото все равно ни к чему — не в могилу же мне его с собой тащить.
Женщина долго молчала, потом тихо ответила:
— Хорошо. Но я буду ждать, когда ты вернешься, Альтис. И если захочешь — позабочусь о твоих владениях в твое отсутствие. Но официальной хозяйкой — не стану.
— Карина… — снова позвал демон, и она подняла глаза. — Я знаю, что прошу о невозможном. Но прошу тебя. Хотя бы попытайся удержать Алину. Пусть она останется с тобой.
— Я попытаюсь, — ответила женщина, и тут же раздался ядовитый возглас:
— Размечтались!
Демон обернулся и увидел очень недовольную девушку. Со вздохом снова уставился в огонь. Мать попыталась заговорить с дочерью, но та, изрядно рассерженная, и слушать ничего не желала. Потом вдруг успокоилась и спросила, заставляя демона вновь оглянуться:
— Ты давно последний раз была во всебожественном храме, мама?
— Около месяца назад, — что-то в уме подсчитав, ответила женщина. — Лина, к чему вопрос?..
— Сходи в храм, мамочка, — ответила девушка, пристально глядя на женщину. — Подумай, почему с нами нет Трэна и Когана. Ты увидишь, мама, что две статуи второго круга Купола — изменились. Их больше нет. Их убили. А еще ты увидишь новую статую. Статую огненной богини, Алины Пламенной, единственной дочери Огня.
Повисшая тишина казалась звенящей.
— Это правда? — странным голосом спросила Карина.
— Правда, — отозвался Альтис.
— Бедные вы мои… — неожиданно прошептала женщина и заплакала.
Через час демон вышел из дома. Ночь не мешала ему видеть. Тем более что луна на небе светила ярко. Поплутав, демон обосновался под деревом на заднем дворе. Отсюда хорошо было видно родовое поместье. Точнее, то, что от него осталось. Демон сел поудобней, скрестил руки на груди и пристально уставился на то, что являлось целью его вынужденной бессонницы. Вскоре замок ожил…
Когда перестало хватать сил и концентрации, он тихо запел и освободил руки, помогая себе жестами и голосом. Ощутив рядом чье-то присутствие, понял, что ему становится гораздо легче творить. Алина осторожно устроилась рядом, прижалась плечом к плечу, делясь теплом и силами.
Они закончили с рассветом.
— Ты все-таки самый талантливый, — устало сказала воительница, с трудом найдя в себе силы открыть рот. Губы обветрились и потрескались, кожа разогрелась до температуры раскаленного металла. Альтису было не лучше. Если бы не доспех демона, вовремя призванный обоими, военная форма уже давно бы превратилась в горелые лохмотья. Собственно, только из-за непомерной температуры собственных тел Пламенные еще пребывали на ногах, а не лежали в глубоких обмороках.
— Пойдем найдем воду, а то дерево сейчас сожжем, — хрипло сказал демон, с усилием поднимаясь и помогая встать девушке.
Каждый шаг давался тяжело, но до колодца они все же дошли. Ни о какой силе, кроме физической, не могло быть и речи после целой ночи непрерывной работы.
— Закуси мной Пожиратель Душ, — прошипел демон, обнаружив пустое ведро и разорванную цепь.
Подобрав обрывки цепи, сжал звенья в ладони. Через минуту они сплавились в металлический комок. Ведро тут же было брошено в воду.
— Не лопнула бы… — обеспокоенно пробормотала воительница, пока Альтис вытаскивал воду из колодца. От его ладоней цепь накаливалась докрасна.
Сразу выливать на себя полное ведро холодной воды было по меньшей мере глупо. Да и опасно, не говоря уж о том, что мучительно. Руки в воду они опустили одновременно. И одновременно взвыли от боли. Им-то было хорошо в «раскаленном» состоянии! Но соприкасаться с миром невозможно. А остывать после того, как пробыли горячими так долго, — весьма неприятно.
— Больно, — прошипела Алина.
Секунд через тридцать вода закипела.
— Походный котел без костра греть можно, — сквозь зубы высказался демон, аккуратно выливая кипяток на девушку и бросая ведро обратно в колодец.
Ее передернуло от холода и от мысли, до какой же температуры раскалилось ее тело, если кипящая вода ей кажется такой холодной, будто ее только что набрали из проруби.
Еще пара ведер была доведена до кипения и вылита по очереди на головы Пламенных. Не помогало. Они не остывали, только от холода становилось плохо.
— И что ж это вы сделали с собой такое, а? — с сарказмом поинтересовался Ветер. Он выпрыгнул прямо из окна. Не опасаясь, обнял брата и сестру за раскаленные как печь кузнеца, плечи.
— Поразвлеклись немного, — ответила воительница, млея под рукой бога.
Его прикосновение приносило долгожданную, целительную прохладу, а не болезненный мороз, как это делала вода.
— Сам смотри, — кивнул демон в сторону замка, не спеша сбрасывать руку брата со своего плеча.
— Я тебе уже говорил, какой ты дурак? — поинтересовался Ветер, разглядывая восстановленное имение.
— Говорил, умник, говорил… — кивнул демон.
— И повторюсь! — недовольно повысил голос бог. — Ты талантливый придурок.
— Не я один, — отозвался Альтис, глядя на Алину.
— Линка тоже вся в тебя, — хмыкнул Стримбор.
— Я отсюда чувствую, что мама готовит завтрак, и уже есть хочу, — заявила юная богиня. — А потом посмотрим поближе, что у нас получилось.
От соблазна посмотреть поместье не удержался никто. Карина не скрывала, что здесь все стало в сотни раз лучше, чем было в пору ее юности. Демон превзошел сам себя, воссоздавая обгоревшие полуразрушенные стены. Все, вплоть до отделки, витражей цветного стекла, цветов и картин на потолках, цветочков в вазах, изящных арок и резных колонн, — все было воссоздано с таким неподражаемым мастерством… Истлевшие картины в галерее предков — и те оказались вновь целы. Даже боги не могли понять, как он смог сотворить такое. А демон только посмеивался, не собираясь отвечать.
Смычок сняла повязку, огляделась, избегая смотреть на людей. Повернулась к Альтису.
— Драгоценный мой, я говорила, что ты один из величайших мастеров материи? — спросила она. — Беру свои слова обратно. Ты — искуснейший из них. Ни один из известных мне мастеров не обладает твоей волей и выдержкой, златоглазое мое сокровище.
— Я знаю, что я гениален, — довольно усмехнулся демон. — А еще неповторим, непобедим, уникален, всемогущ и самоуверен.
Создатель улыбнулась печально и ласково, снова завязала глаза:
— Поторопись решить свои дела за сегодня. У нас нет лишних часов.
Демон кивнул и позвал:
— Карина! У тебя будет еще время осмотреть свое имение. Нам нужно кое-что решить.
— Конечно, — кивнула женщина. Она коротко попрощалась с теми, кто остался, и направилась вслед за демоном и старшей дочерью. Волки переглянулись и увязались следом.
— А тебе-то с нами зачем, Арох? — поинтересовалась графиня у бога-волка.
— Я вспомнил, что тоже весьма не беден, — обронил тот. — И желаю вложить свои капиталы в дело. Дорогая графиня Тарийская, у меня совсем нет времени заниматься делами. А с твоей деловой хваткой, я уверен, ты найдешь достойное применение золоту.
— Я все верну, Арох… — В карих глазах женщины стояли слезы, когда она смотрела на Волка.
Тот мягко улыбнулся:
— Не торопись.
Ближайший филиал нужного банка был в трех часах пути от поместья. Пламенные и Волки отказались брать коня Карины. На своих зверях они преодолели это расстояние менее чем за час.
Крохотный городок назывался Тиро и вызывал у демона мерзопакостные смешки. Tairo, как звучало название на изначальном, в переводе на серебряный означало Великий и призванный быть Совершенным.
Раздражительный после бессонной ночи Альтис с азартом матерого садиста запугал клерков, довел до нервной икоты управителя банка, секретаря и нотариуса.
— Хватит уже, Ал, мой дорогой мальчик, — пожалев людей, попросила Карина, чем привела в состояние, близкое к инфаркту, сразу троих: управителя, нотариуса и секретаря.
Демон в ответ недовольно скривился. Женщина повернулась к дочери:
— Алинушка, доченька, утихомирь брата, пожалуйста.
— Ал, заткнись, — сказала Пламенная. — Я тут приметила пару жертв, убьем их, когда закончим с документами. Ты как сегодня хочешь — поджарить на медленном огне или порезать на ремни?
— Одного порежем, а другой пусть на это смотрит, — промурлыкал большой довольный хищник.
— Дети, — укоризненно взглянула на них владелица этих земель. — Ну посмотрите, до чего вы людей довели! Хватит издеваться.
— Да мы еще даже не начали, мам! — в голос отозвались Пламенные.
Демон придирчиво оглядел людей. Нотариус, мужчина чуть за тридцать, зарос бородой, как лесовик. Плотный, с немаленьким «пивным животом», и все же достаточно проворный, чтобы выйти победителем в драке один против трех. Секретарь — совсем молодой парнишка. Он пребывал на грани меж замешательством и восторгом от того, что видит так близко не только графиню, но и сразу две живые легенды, да еще в такой компании… И с такими невероятными родственными связями… Управитель банка — мужчина за сорок, худ, жилист, хваток. Аккуратная, но простая одежда, открытый взгляд, волевое лицо. Привык ко всякому и явно пережил войну на фронте. Тем не менее даже его приводили в ступор эти посетители банка. Но он быстро взял себя в руки и занялся документацией. Заминка вышла, когда дело дошло до проверки подлинности личности. Это у людей, орков и эльфов достаточно взять пробу крови. Но перед управителем сидели почти сплошь химеры. На стол перед легендарными командорами легли два диска из очень дорогого металлического сплава. Они матово мерцали сероватыми бликами, выделялись только выплавленные пиктограммы.
— Ох, не люблю я это… — вздохнул демон, стянув беспалую перчатку и положив ладонь на диск.
Тот замерцал. Над ладонью Альтиса засветился уникальный рисунок сплетения линий и знаков. Секретарь внимательно сверился с документами и очень нерешительно выдал:
— Спектр цвета… несовпадение…
— Слушай, ты, жертва преждевременных родов и криворукой повитухи! — раздраженно рыкнул Альтис, не спеша убирать руку. — Заканчивай дебильничать, иначе кожу с тебя по лоскуткам снимать неделю буду! Мне было шестнадцать, когда снимали метрику! А сейчас, если ты считать разучился, об стену ударенный сопляк, мне уже двадцать три.
— Т-тогда в-все в-в-верно, — заикаясь и дрожа, заверил секретарь. — Возрастные изменения… Уникальная природа химерологических изменений тела…
Взгляды изумленных людей испортили демону настроение еще сильнее.
— Червь могильный, — зло фыркнул демон, убирая руку.
— Ал, дай-ка мне «сверщик», — попросил Волчонок, вставая за спиной демона.
— Держи, — без вопросов отодвинул диск Пламенный.
Поняв, чего хочет Атиан, Арох положил ладонь на свой диск одновременно с эльфенком.
— Идентичны, — слабо улыбнулся мальчик. — Радуйся, сволочь, мы пока еще идентичны.
Арох не ответил. Альтис осадил, не повышая голоса:
— Атиан, прекрати.
Эльфенок, не говоря больше ни слова, отошел к дивану для гостей и уселся обратно рядом с Алиной. Воительница тут же выудила откуда-то из карманов игральную колоду карт и раскинула на двоих. Вскоре с дивана послышались приглушенные азартные возгласы и веселый смех.
Бог-волк и демон переглянулись и одновременно уставились на женщину.
— Карина, — первым начал Арох, — ты согласна быть регентом наших владений?
Графиня молчала, переводя взгляд с одного бессмертного на другого. Убрала рукой за спину свои длинные черные волосы. Демон с печалью приметил несколько седых, но тщательно закрашенных прядей.
— Карина, — мягко повторил вслед за братом Пламенный, — земли требуют времени. Им нужно уделять внимание. У нас нет времени. Ты можешь вообще пренебречь своим регентством, пока будешь занята Тарийскими землями. Мы не требуем от тебя ничего. Мы лишь просим принять то, что нам не нужно. Если ты не захочешь — мы поймем.
Они знали, что стоит дать ей время на размышления. Но здесь оказался нотариус с лицензией и банкир с прямой почтой до Сильвергарда. Письмо с приказом заверить документы на регентство Альтис для внука Каина приложит. Тот не посмеет отказать.
— Я согласна, — отозвалась женщина. Вымученно улыбнулась: — Позабочусь до вашего возвращения, безумцы.
— Не торопись, — сказал Арох, доставая из поясной сумки документы. — Если это будет для тебя сложно — пошли все за Грань, мы не будем против.
— Вы очень нехорошо относитесь к материальным благам, — строго сказала женщина.
— Кому они нужны? — фыркнул демон, не отрываясь от документов. — Если мне понадобится, я достану хоть луну с неба, хоть подводный дворец со дна подниму. Для меня свет солнца — золото, а луна — серебро. — Арох и Алина прекрасно знали, что это не совсем метафора. Мастер материи вполне способен превратить свет в металл. — И это само по себе главное в мире богатство. Знаешь, как у меня появилась такая сумма на счету? Мы с Красным и Черным вырезали подчистую нимадоргский караван. А старый хрен Феникс сделал вид, что ничего не знает о ценном грузе. Потом ткнул нам пальцем в сторону банка, когда мы не знали, что со всем этим делать. Мы еще с ребятами поделились…
Женщина только покачала головой, то ли осуждая, то ли восхищаясь живыми легендами.
Вышли из банка только через три с половиной часа. Альтис злобно рычал по любому поводу и страстно желал что-нибудь кому-нибудь сломать.
— Если я сейчас не набью чью-нибудь наглую рожу — стравлюсь собственной злостью, — прошипел сквозь зубы демон. — Буду через час! Найдите пока чем заняться. — И свернул в переулок.
Дешевый кабак нашелся довольно быстро. Альтис ввалился в полуподвальную забегаловку, огляделся с видом опытного маньяка. Несмотря на то что до темноты было еще далеко, народу хватало. Наглые рожи наемников, воров и прочей шушеры мелькали за каждым столом. Как обычно, чутье безошибочно привело его туда, куда больше всего было нужно. Видимо, где-то неподалеку был основной притон этой шушеры. Хотя даже удивительно, что так много бандитских рож торчит в столь мирном городе. Проездом они здесь, что ли? В любом случае — им всем не повезло… Никого не задев, демон прошел сразу к стойке. За стойкой оказался молодой, внимательный парень.
— Ты хозяин? — негромко поинтересовался демон, занимая высокий табурет.
— Я, — кивнул парень.
— Удивительное рядом, — скептически произнес Пламенный, явно намекая на излишнюю молодость хозяина. Тот лишь пожал плечами. — Налей-ка мне лучшего из того, что у тебя есть.
— Есть нимадоргское пиво, — предложил парень. — Хорошее.
— Темное? Какого сорта? — поинтересовался с видом знатока демон.
— Красное лучше. Оно свежее, — доверительно сообщил хозяин. — Классическое красное.
— Наливай, — согласился Альтис.
Пиво оказалось действительно хорошим. Демон даже заказал еще пару кружек величиной с небольшие ведра. Головная боль начала проходить, а кулаки чесаться не перестали. Желание что-нибудь кому-нибудь сломать становилось только сильнее.
Демон покопался в кармане, достал заранее заготовленный мешочек и бросил хозяину кабака. Тот ловко поймал, взвесил и, по звуку определив золото, удивленно приподнял бровь.
— Это тебе компенсация, — негромко сказал демон. — За разрушения. Если не хочешь, чтобы пострадал твой вышибала, отзови его заранее.
— Понял, — кивнул молодой трактирщик.
Подозвал молоденькую девушку-разносчицу, что-то шепнул ей на ухо. Та испуганно посмотрела на Альтиса и убежала относить следующий заказ, по дороге что-то тихо сказав охраннику. Высокий, здоровенный, как четыре Альтиса, но еще молодой парень смерил Пламенного внимательным взглядом и пренебрежительно фыркнул, вызвав у демона хищную усмешку.
— Простите за вопрос… — обратился на удивление спокойный, будто ему только что не пообещали разнести в щепки заведение, трактирщик. — Вас так сильно разозлили?
— Ты не представляешь насколько, — ответил демон, допивая вторую кружку пива.
— Могу я узнать, кто вы? — снова заговорил молодой хозяин. — Интересно, от чьих рук пострадает мое заведение.
— Командор Ален Белый Грифон, — представился демон. — Пламенный сукин сын, злобный ублюдок, жестокая мразь и умелый садист.
Губы пораженного трактирщика шевелились. Но ним демон прочел: «Легенда… живая легенда, о Купол!.. Сам великий герой…» Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, парень взял себя в руки и поинтересовался:
— Стены целыми оставите?
— Не обещаю, — честно ответил Пламенный. — Жечь твою забегаловку не буду.
Из-за спины демона раздался девчоночий визг и довольный ржач четырех луженых глоток.
— Вот и повод, — хищно усмехнулся демон. — Прячься.
Он развернулся, не забыв прихватить со стола последнюю кружку пива, и подошел к столику. Возле него сидели четверо здоровых парней. Девушка собирала с пола упавшую с подноса посуду и всхлипывала.
— Извинись перед девушкой, шваль невоспитанная. — Громовой голос командора оборвал всхлипы разносчицы и веселье во всем зале.
Четверка за столом неуверенно переглянулась, и один из бугаев удивительно культурно для такой бандитской хари спросил:
— Это вы мне, юноша?
— Вам, уважаемый. — Вежливые слова никак не вязались с тонной презрения в голосе. — Ваши действия оскорбительны по отношению к леди. Леди не может сама защитить свою честь. Но, к счастью, для этого существую я…
— Было бы что защищать! — прервал Альтиса один из дружков.
Раздался новый взрыв смеха. Альтис ласково посмотрел на молоденькую девушку. Глубокий и сильный голос даже негромко звучал так, что легко мог перекрыть любой шум:
— Как тебя зовут, маленькое солнышко?
— Веденея, — смущаясь, ответила она.
— Красивое имя, достойное красивой девушки, — мурлыкнул демон. — Веденея, девочка, уйди, пожалуйста. Тут сейчас взрослые дяди по-взрослому разговаривать будут. Нехороших слов наслушаешься. А ты еще маленькая.
Девушка покраснела и юрко проскользнула меж столов. Альтис, не слушая обидные эпитеты, которыми развлекалась уже половина зала, сделал пару глотков пива, поглядел на кружку и спросил так, что от его голоса слегка пригнуло сидящих рядом:
— Ну что, паскуда, тебе череп сразу проломить или для начала нос на сторону свернуть?
Бугай начал вставать. Альтис выплеснул ему в лицо остатки пива, кружку разбил о голову его приятеля, одновременно больно пнув в колено первого, заставив его присесть от боли. Следующим ударом он приложил третьего ублюдка кулаком в челюсть.
— Пошла потеха, — радостно прорычал Пламенный, уворачиваясь от брошенной в голову табуретки и локтем выбивая зубы тому, кто подбирался со спины…
Когда драка закончилась, на ногах остался стоять только Альтис. Валялась поломанная мебель. Те, кто еще был в сознании, прикидывались мертвыми и даже не пытались отомстить этому психопату. Осмотрев основательно разбитые кулаки и вытерев кровь с лица, Пламенный увидел порезанные штаны и глубокую рану на две ладони выше колена. Негласные правила трактирных драк не позволяли применять оружие. Но кто-то об этом забыл.
— И какой урод ножом махал? — задумчиво спросил в пространство демон. Он заметил, как несколько «трупов» судорожно попытались отползти от него подальше. — Эй, хозяин, у тебя игла и чистые нити есть?
Молодой трактирщик вылез из-под стойки, оглядел свой зал и крикнул в сторону кухни:
— Веда! Командор ранен! Принеси иглу, нити, обезболивающее и «заживитель» самый лучший!
Не обнаружив ни одной целой табуретки, демон забрался на барную стойку, вытянул ногу, поясным ножом раскромсал штанину и потребовал у трактирщика:
— У тебя справа под стойкой бутылка чистого самогона. Дай-ка ее сюда. И стакан.
Парень достал бутылку, отдал ее Пламенному. Демон откупорил пробку, налил до краев в стакан горючей жидкости и быстро, опасаясь передумать, выплеснул все на рану. Крик он все же не сдержал. Так же как и цветастые, пятиэтажные выражения, обложив матом забегаловку, свое дурное настроение и ублюдков с ножами. Больно было так, что на глазах выступили слезы.
— Сестра меня убьет, — горестно простонал в конце злой тирады грозный Пламенный маг.
— За что? — удивилась девушка-разносчица, поставив на стол чистый поднос со всем запрошенным. Тут же смутилась и пробормотала: — Извините…
— За раненую ногу, — ответил демон, поливая самогоном руки, беря иглу и вдевая в нее нить. — Разбитое лицо и кулаки она еще простит, но резаную рану — едва ли. — Прервался, делая первый стежок. Продолжил сквозь зубы: — Моя сестра — боевой магистр и мой первый офицер. Ее гнев даже для меня опасен. Милая, принеси-ка мне бинты.
Девушка кивнула и убежала. Пока ее не было, Альтис успел дошить рану. Еще сильнее порезав штаны, перетянул ногу повязкой. На то, чтобы привести одежду в первозданно-целый вид, ушла еще минута сосредоточенной работы.
— Отлично. Теперь не заметит. Эй, хозяин! Целые кружки остались еще? Налей-ка мне еще пива!
Трактирщик почти сразу же подал командору запрошенный напиток, не обращая внимания на сущую свалку в зале и на то, что посетитель сидит на стойке. Тут Альтис заметил за стойкой гриф… Наклонился и вытащил лютню. Такую же приносила ему Алина, когда они плыли на корабле.
— Продашь? — коротко поинтересовался у парня демон.
— Так отдам, — ответил тот. — Но только если сыграете, господин.
— Торгаш хренов, — беззлобно сказал Альтис, беря в руки инструмент и пробуя звучание. — Как оно, кстати, называется?
— Это нимадоргский инструмент, — отозвался трактирщик. — Называется, если я не ошибаюсь, тэра.
— Хорошая штука, — сказал демон и начал играть, приметив, как тихо застыл у двери кухни вышибала и села рядом с трактирщиком разносчица.
Мелодия рождалась под пальцами сама. Как и слова. Песней оказалась романтическая баллада, но только пел ее Альтис так, что никто бы не назвал это «заунывным любовным вытьем», как обычно сам демон отзывался о подобном. Он пел о девушке-ночи и юноше-ветре. Ночь была маленькой воровкой в большом городе, а ветер — героем, что спустился со звездного неба. И не было на свете пары прекрасней. Не было ничего лучше их прогулок по крышам, шалостей. Он ей пел, она танцевала для него. Но однажды утром он ушел обратно в небо, а она исчезла в узких улочках города. Как-то раз ветер проиграл поединок и был убит. Говорят, ночь стала кошкой и до сих пор ждет его на крышах…
— Чехол есть? — немного подождав, пока затихнут отзвуки музыки, спросил Альтис.
Трактирщик молча достал и отдал его Пламенному. Тот спрятал тэру и спросил с довольной улыбкой:
— В расчете?
Трактирщик только кивнул, не в силах справиться с комом в горле. Демон уходил не оборачиваясь. Никакой вины за причиненные разрушения за собой не чувствовал — на те деньги, что Альтис заплатил, парень мог купить себе новый трактир и остаться не внакладе. Да и с остальных он наверняка стребует компенсацию. В душе царило полное умиротворение.
Пока демон развлекался, остальные отдыхали, найдя тихое местечко в городском парке. Летняя «уличная закусочная» пришлась как нельзя кстати. Компания заняла столик на улице, утолила голод и неспешно потягивала напитки, ожидая Альтиса. Рядом с Кариной оказался Волчонок, а с другой стороны стола Арох и Алина, заскучав, начали играть в карты на желание.
— Кто ты все-таки такой? — спросила Карина Атиана, видя, что дочь и бог-волк ни на кого не обращают внимания.
Атиан посмотрел в глаза женщины. В груди, против воли, родилось тепло — она смотрела на него как мать на дитя. С такой нежностью и заботой… И все, о чем он уже говорил, когда его не хотели услышать, стало тяжело держать в себе. Пусть хотя бы здесь и сейчас — он все расскажет матери Алинки, его сестры. Может, после этого станет хоть немного легче дышать. Пусть даже надежда на это бесконечно мала…
— Тебе известно, что представляет собой бог? — издалека начал Волчонок. — Я — Арох Архорт. Такой же… тот же самый, что сейчас с Линкой в карты режется. Только он — личность, а я — суть. Нас разделили.
— Но… как же так?!.. — Графиня растерянно перевела взгляд с одного на другого, закусила губу. — Как же ты живешь?!
— Паршиво живу, — признался Волчонок. — Я даже и разумом вроде бы обладать не должен. То, что я сейчас могу мыслить и полностью осознаю себя, — это скорее плохо, чем хорошо. Потому что у меня не хватит сил слишком долго держать на себе кальку личности Ароха Архорта, великого вожака. Со временем мы начнем различаться. И чем больше будет отличий, тем больше опасность, что из меня получится новый бог-волк. А личность Ароха — погибнет. Чтобы этого не случилось — он должен меня убить. Сам. Если я погибну по какой-то другой причине — суть бога умрет. Или одно, или другое — все равно Великого Волка больше не будет. Но этот идиот не может поднять на меня руку!
Карина молчала несколько минут. Потом ласково провела ладонью по белым волосам эльфенка, по худому плечу и спросила:
— Сколько тебе лет?
— В этом теле… тринадцать, — ответил он.
А женщина сказала:
— Я бы тоже не смогла поднять на тебя руку. Найди другой выход, мальчик. Арох не сможет причинить тебе вред.
— Зря, — отрывисто бросил Волчонок. — Я не должен жить. Не вправе.
— Скучали?! — прервал игру в карты и дальнейший разговор веселый громогласный возглас.
Он остановился в шаге от столика, взял Алинкин недопитый «нектар», залпом осушил, снял с плеча то, что нес с собой, протянул девушке:
— Я тебе тут кое-что добыл.
Воительница внимательно оглядела демона. Кулаки у него оказались основательно сбиты, лицом он явно пару раз повстречался с чем-то тяжелым. Альтис старался не показывать, но Лина сразу же приметила, с какой осторожностью Пламенный опирается на правую ногу. Впрочем, выражение лица было как у кота, который сожрал на халяву крынку сметаны. Это явно возмещало повреждения тела, полученные ради обретения душевного спокойствия.
Ничего не сказав вслух, что не помешало Альтису понять все ее мысли, Алина обратила внимание на неожиданный подарок. Достала музыкальный инструмент из чехла.
— Эта штука вроде тэрой называется, — сказал демон в ответ на удивленный взгляд воительницы. — Нимадоргская. Ты мне сыграешь?
— А ты мне? — улыбнулась девушка, ласково касаясь пальцами струн.
— Тебе — всегда, — ответил демон и обратился к остальным: — Ну что, может, поехали обратно? А то пора бы уже.
— Пора… — со вздохом согласилась Карина. Она рассматривай рассаженную губу и рассеченную бровь того, кого, несмотря ни на что, считала своим сыном.
Обратно не спешили. Кони то ступали по дороге неторопливо, то переходили на мягкую рысь. Алина удобно устроилась в седле на спине своего пегаса, перебирала струны, играла веселые песенки. Несколько раз даже спела для демона, а он с радостью ей подпевал и подыгрывал на флейте. Какие бы печали, горести и тяжелые думы ни владели умами этой компании, в тот момент все было отброшено прочь. Альтис пребывал в великолепном расположении духа и своим настроением заразил других. Веселились и смеялись все.
Тем внезапней оказался холод, пустота внутри.
— Наза-ад! — бешено заорал демон, прервав фразу на середине и поднимая Калигула на дыбы.
Свистнули в воздухе сразу пять болтов. Алина дернула пегаса, Арох, лошадка которого основательно обогнала остальных, коротко вскрикнул. Альтис прыгнул на землю и рявкнул:
— Калигул, увози Карину!
Къяр рванул с места в карьер, уходя прочь от дороги. Он знал — на его спине очень ценный для демона груз. И если с ней что-нибудь случится…
Опытный боевой отряд действовал предельно быстро и слаженно: прочь из седел, лошади из-под удара — в лес, четверка бессмертных — мгновенно в кусты, по разные стороны дороги.
Три едва слышных щелчка подсказали демону, что Арох собрал своего боевого монстра. Альтис, зная, что болт, предназначенный для сердца Волка, попал тому в плечо, бегом ушел несколько дальше в лес, обходя противника с тыла.
Первого врага демон прикончил не глядя. Враг смотрел вперед, и Пламенный, не стесняясь того, что убивает со спины, всадил ему нож в основание черепа. Альтис задержался всего на несколько мгновений, пытаясь понять, какого нежитя этот… это существо с хвостом и в чешуе?! Решив про себя, что это неудачная химера или тяжело больной въерч, демон не стал мешкать.
Низко пропела тетива, и тяжелая боевая стрела пробила насквозь доспех врага, что ринулся на демона из засады. Альтис остановился. Человеческое лицо и антропоморфное тело. Чешуя. Доспех чужой, необычной конструкции. Длинный чешуйчатый хвост, металлическим наконечником которого легко можно было пробить не только горло врагу, но и доспех.
Пламенный повернулся к раненому другу, швырнул поверх его головы мгновенно сформированное в руке «лезвие», в два прыжка оказался рядом.
Демон быстро вырвал болт, который засел в плече Волка.
— Что за уроды?
— Не чуешь, что ли?.. — сдавленно прошипел Арох. — Ублюдки чужаков!
Альтис проверил наконечник вынугого болта.
— Отравлен. Для тебя — не яд. Но обездвижит. — Посмотрел внимательно на друга. — Исчезнуть сможешь?
— Попробую, — кивнул Волк и растворился в листве ближайших кустов.
Альтис сорвался с места, чувствуя ярость и боль Алины. У самой дороги его настигло боевое трио. Один выстрелил, заставляя демона резко изменить направление движения «с дороги в кусты». Удар в грудь чуть не сшиб Пламенного на землю. Его отбросило на метр, но на ногах он устоял. Что ударило — разбираться было некогда. В руках уже белели клинки застывшего Пламени, а в следующий миг пришлось защищаться от оружия чужаков. Второй напал сразу. Тот, кто стрелял, присоединился мгновением позже. Отражая бешеные удары, Пламенный вертелся волчком, выгадывая момент для атаки. Каждый миг он успевал лихорадочно думать сразу о десятке вещей. Оружие чужаков напоминало двусторонние глефы с обоюдоострыми лезвиями. Захваты для мечей в основании наконечников тоже присутствовали, если в такой попадет клинок, его вырвать из рук или сломать — плевое дело. Двигались чешуйчатые уроды невероятно быстро, били очень сильно! Не было даже мгновения, чтобы вдохнуть.
Чешуйчатые воины замешкались, словно играя с добычей, и Альтис этим воспользовался, зарождая на кончиках пальцев смертоносное заклятие. Но не успел начать, как его сшиб сильный удар по затылку, — третий подгадал момент и напал со спины. Казалось, внутри взорвался ледяной ком пополам с раскаленным металлом. По венам вместо крови потекло кипящее масло с острыми осколками льда. Они рвали, испепеляли все внутри. В легких оказался выморожен и почти сразу выжжен весь воздух. Демон скорчился и захрипел, на губах выступила красная пена. Откат резко расплетенного и не сброшенного заклятия бил гораздо сильнее, чем ударил противник! То, что не сброшено и расплетено в руках мага, — по нему же и било всегда. А та дрянь, что готовил Альтис своим врагам, отличалась особой убойностью.
Демон корчился у ног лучника. Тот склонился над Пламенным.
— Ши ссиа тэхисс? — спросил у третьего воина.
«Ты его не убил?» — Неожиданно для себя Альтис понял смысл сказанного.
Третий подошел, склонился рядом с первым, провел светящейся ладонью над лицом демона. Пальцы ублюдка были длинными, ладонь казалась очень сильной. Каждый из воинов был больше и выше Ароха, не говоря уже о небольшом демоне, в сравнении с которым все они выглядели гигантами.
— Шаэсс стииа рхэссиа, — сказал третий. — Тиэх. Шиэс Риэхи.
Слова долетали до Пламенного сквозь кровавую пелену, но смысл сказанного опять оказался понятен. «Он ударил своей силой по себе. Случайно. Но по нашей вине». Этот диалект очень походил на изначальную речь.
Второй достал иглу и ловко уколол демона в шею, целя в яремную вену. По телу разлилось онемение. Боль отступила, но демон теперь и пальцем пошевелить не мог. Двое подхватили обездвиженного, беспомощного Альтиса под руки и потащили в сторону дороги, не обращая никакого внимания на его немалый вес.
Перед раскрытыми пока еще золотыми глазами мелькали земля и камни, высокие стебли иногда доставали до лица. От ярости зрачки вытянулись. Альтис в красках представил, как снимает с чешуйчатых ублюдков их шкуры. Стало несколько легче переносить такое унижение. Видимо что-то почуяв, противники подняли демона повыше, перестав волочь по земле, как тряпку. Даже появилась возможность видеть несколько больше, чем землю перед глазами. Вскоре он оказался на широком тракте.
— Всех притащили? — на чистом серебряном поинтересовался приятный, мягкий мужской голос, от которого к горлу демона подкатил комок тошноты и отвращения. Обладатель этого голоса не понравился Пламенному сразу, заочно и навсегда.
— Всех, — с легким шипением ответил голос справа.
Парализованного Альтиса швырнуло на пару метров вперед, подняло в воздух, сжало невидимыми тисками, после чего частичная подвижность все же вернулась. Он поднял голову и наткнулся взглядом на оранжево-красные глаза незнакомца. Это был стройный, изящный юноша, медная волна волос которого спускалась до колен, а сам он был одет в рубашку цвета меди и светло-коричневые кожаные штаны. Тонкие пальцы заканчивались очень острыми когтями того же оттенка, что и волосы.
— Руан Рыжий, — низким рычанием вырвалось из горла демона.
Альтис повернулся влево и встретился взглядом с сестрой. Она тоже была так же обездвижена. Справа в таком же положении висел в воздухе Волчонок. Не было только Волка.
— Радуйся, рыжий выродок, сегодня ты не умрешь. — Алина сплюнула под ноги. — Твою жизнь желает другое существо.
— Одного не хватает. — Не обращая внимания на реплики Пламенных, Руан пристально поглядел на старшего из своих воинов, с красным узором на доспехе.
— Поблизости никого больше нет, — уверенно сказал воин.
— Ваш друг вас бросил и сбежал? — насмешливо изогнул бровь демиург, глядя на пленников. От его сочувственно-издевательской улыбки резко захотелось взяться за нож и нарисовать ему «улыбку» от уха до уха. — Печально… не ожидал такой трусости от великого и отважного божества.
Трое бессмертных снова обменялись быстрыми взглядами.
— Чего ты хочешь? — напрямую спросил Альтис. — Хотел бы убить — уже бы сделал. А раз мы до сих пор дышим, значит, ты желаешь чего-то другого.
Рыжий демиург обошел троицу по кругу, остановился возле Алины.
— Желаю забрать одного из вас с собой, — ответил он, внимательно изучая девушку взглядом. — Я бы забрал всех троих, но не могу… Грань пропустит со мной только одного. И я, пожалуй, заберу с собой тебя, малышка. — Его паскудная улыбочка заставила Альтиса яростно зарычать. Только не Алину!..
— Прикоснешься ко мне — и мучительно сдохнешь, — холодно пообещала воительница.
«Линка! Бить хоть чем-нибудь можешь?!» — Взгляд глаза в глаза, и даже ментальной сети не нужно, чтобы разговаривать.
«Немного… — Печально опущенные уголки губ. — Я боюсь, Ал…»
«Я не отдам тебя, моя девочка. Ты сможешь ударить по мне… «изгнанием нежити»?» — Хищный прищур, приопущенный подбородок.
«По тебе?.. — Удивление в глазах. Растерянный взмах густых ресниц. — Зачем?»
«Нам нужен Зверь. Меня не убьет. Обещаю».
«Хорошо». — Воительница едва заметно кивнула, формируя на кончиках пальцев и языка не заклинание, но кое-что не менее убойное для тварей, пришедших с той стороны. Этот редчайший дар передал Алине Альтис.
Руан протянул ладонь, девушка скривилась от омерзения. Дальше все произошло быстро.
— Стальной цветочек, — с усмешкой произнес демиург. И не успел договорить, как его руку пробила тяжелая стрела.
— Взять! — рявкнул Рыжий, и в тот же момент на его воинов напали…
Взвился хаос… Взрывы, беспорядочный бой… Путы спали с пленников, и удар, приготовленный для демона, достался демиургу! Его отбросило, протащило по земле пару метров. Он оказался под ногами двух богов, возникших словно из-под земли. Впервые в жизни Альтис видел на лице Артана такую ярость, а в глазах Арты — холодную ненависть.
— Здравствуй, отец мой и Создатель, — сквозь зубы произнес Артан, одной фразой заставив Альтиса замереть от удивления.
— Артан?.. — не верил своим глазам демиург, приподнимаясь на локтях. — И Арта… мои неудачные творения.
Божественную пару отбросило прочь «воздушным молотом», а от атаки демона Руан увернулся, двигаясь с невероятной скоростью.
— Уходим! — послышался его приказ. Чешуйчатые уроды, которые еще оставались в живых, начали слаженное и дисциплинированное отступление.
— Стой, паскуда! Я с тобой еще не закончил! — послышался со стороны яростный крик одного из союзников — Ирхана, черного воина.
Альтис и Алина пренебрегли противником, который не собирался атаковать, и не сговариваясь бросились к поверженным богам.
— Как вы? — Демон протянул руку Артану и помог подняться.
Тот закашлялся, схватился за демона, стараясь не упасть, посмотрел на Арту, которой помогла подняться Алина, и только после этого хрипло ответил:
— Жить будем.
— Вы вовремя, — сказала воительница, только сейчас полностью осознав, какой страшной участи избежала.
Никто не заметил, что рыжий демиург ушел не туда, куда бежали его воины.
— Ну и зачем ты в меня выстрелил? — Склонив голову набок, Руан смотрел на Волка.
Тот сидел на земле, не чувствуя ног и с трудом справляясь с руками. Язык во рту казался сухой, распухшей мочалкой.
— Я видел твой взгляд на мою сестру, — нашел в себе силы ответить Волк.
— Поясни. — От любопытства Руан даже передумал сразу убивать. Присел на корточки, ожидая ответа. — Что было такого в моем взгляде ненормального? По отношению к твоей… сестре.
— Нас можно пытать, — тщательно выговаривая слова, то и дело прерываясь, ответил бог-волк. — Можно убивать. Можно калечить. Но ни один из нас. Никогда. Не будет подвергнут сексуальному насилию. Тем более. Наша маленькая сестра.
По чувственным, как у девушки, губам чужого Создателя скользнула самодовольная паскудная улыбочка.
— Ты ненавидишь меня, Арох Архорт, — уверенно сказал Руан Рыжий.
— Ненавижу, — бесстрастно ответил Волк. — И убью, как только смогу это сделать.
— Благодарю, что дал мне подсказку, — сказал демиург, образуя в руках такую же глефу, как у его воинов, только с более коротким древком и длинным наконечником. Холодное лезвие медленно погрузилось в грудь Волка, пробивая сердце насквозь. — Теперь я знаю самую болезненную пытку для твоего брата…
Волк не издал ни звука. Умирая, посмотрел в глаза врагу, и тому стало неуютно. Холод, смерть, застарелая боль и… жалость. Он жалел Руана! Не желая больше оставаться в этом мире, демиург преломил древко глефы о колено и пропал, будто его никогда и не было.
— Арох!.. — Сдавленный шепот и ужас в изумрудных глазах Волчонка. — Арох…
Мальчишка оказался перед богом на коленях, бесполезно зажимая рукой рану. Арох последним усилием накрыл ладонь ребенка своей рукой, повернул голову и беззвучно прошептал: «Прости… живи…»
— Нет!.. — заорал Волчонок, и по искаженному невыносимой болью лицу потекли слезы. — Это не жизнь! Не смей умирать!!! Я не имею права на жизнь!..
Подернулись пеленой зеленые глаза, безвольно упала рука…
— Я свободный волк… — всхлипнул эльфенок, а горло свело. И когда хотелось кричать во весь голос, получался только сдавленный и тихий то ли стон, то ли вой.
В безвольную ладонь Ароха лег поясной нож Атиана. Волчонок сам сжал на рукояти пальцы Волка. И, не раздумывая, вбил нож в свое сердце…
