Глава 2
СТИХИЯ
Городок действительно был маленький. Альтис не смотрел, куда несут его ноги, ему было все равно. В трущобах, где разная шушера может пристать и днем, никто не встал у него на пути. Крысы с шакалами быстро учуивают опасных хищников и предпочитают обходить их стороной.
Альтис увидел впереди старую гнилую пристань. Подойдя к воде, демон сел на полусгнившие доски пирса, спустил ноги, касаясь подошвами ботинок бегущей воды. Вода под ногами — серая, как небо, затянутое свинцовыми облаками.
Так же серо и тяжело было у него на душе. И снова закралась мысль о собственной вине. Что первопричина всего происходящего — только в нем одном. Его демоническое пламя жжет не только его, но и всех, кому не повезло быть рядом.
Взгляд свободно скользил по воде, пока не зацепился за любопытную деталь. По реке плыл труп. И стоило сосредоточить на этой детали внимание, как тут же стало ясно, что «труп» на самом деле таковым не является!
Демон не раздумывал ни мгновения. И на полпути к цели выматерил себя за импульсивность. Его стокилограммовое тело с уплотненной структурой мышц и костей плавать могло только в топорном стиле. Тяжелые ботинки тянули ко дну, намокшая одежда вмиг сделалась неподъемной. Все же, сцепив зубы, Альтис добрался до своей добычи, схватил за ворот и упрямо погреб в сторону берега.
Воды Уллэ действительно могучие. И течение в этом месте — сильное. Захлебываясь, демон понял, что тонет. Он воззвал к своей демонической силе. Могучая демоническая сила вызвала боль, но сил выгрести хватило!
Выбравшись на каменистый берег ниже пирса, Альтис вытянул за собой «труп», перевернул его и надавил на грудь, заставляя выдохнуть воду. Утопленник закашлялся, судорожно пытаясь отдышаться. Демон сел на камни и принялся целенаправленно игнорировать обычную месть смертного тела на силу бессмертного.
«Добычей» оказался темноволосый мужчина лет тридцати с точеным аристократическим профилем и по-военному короткой стрижкой. Хотя картину изрядно портили синяки и ссадины на лице, а также плачевное состояние когда-то роскошного костюма. Потрепанный аристократ встал на четвереньки, выплюнул последнюю воду из легких, судорожно дернулся, икнул и вытащил из-под ребер узкий стилет. На камни вместе с водой полилась кровь.
— Это ты зря. — Альтис помог спасенному сесть. — Не стоило так вытаскивать нож.
— Ничего, — пытаясь отдышаться, выдавил мужчина. Презрительно скривился, зажимая ладонью рану: — Даже ударить не смогли толком… бездельники…
Слишком быстро для трупа, как и для обычного человека, несостоявшийся утопленник приходил в себя. Но для потомка въерча в третьем поколении — нормально.
— Благодарю вас за мое спасение… — Побитый аристократ запнулся, оглядел мокрого, едва пережившего болезненный откат Альтиса. Военная офицерская форма без отличительных нашивок, какой-то непонятный знак на левом плече. — Простите, не имею чести знать ваше воинское звание.
— Командор, — криво усмехнулся демон. Аристократ немного картинно заломил бровь, ожидая продолжения, и Альтис усмехнулся еще шире: — Отставной командор запаса.
Впрочем, утопленник проявил благоразумие, не настаивая на полном представлении.
— Мое имя Ларт, герцог…
— Сейчас твое имя — Добыча, — оборвал Альтис, настороженно оглядываясь по сторонам. — А если не унесем отсюда ноги, здесь будут мертвая добыча и один контуженый командор. Идти сможешь, утопленник? — Говоря с Лартом, Альтис коснулся своего седого виска. Вспомнил, что оборвал ментальную сеть, когда шел бродить по городу, снова обругал себя нехорошими словами.
— Попробую, — ответил аристократ.
Поднявшись с помощью Альтиса, идти самостоятельно он все-таки не смог. Перекинув руку Ларта через свое плечо, Альтис едва успел довести зажимавшего рану «утопленника» до старых доков, когда дорогу им преградили.
— Ну вот, — вздохнул Альтис с неискренним разочарованием. — А я так надеялся, что сегодня никого не убью.
Их было около полутора десятков. Пятеро мужчин военной выправки, один — совсем молодой маг, явно аристократического происхождения. Трое из пяти были мечниками, навскидку можно было дать им шестую ступень. Отменные воины. Еще двое, скорее всего, бывшие ликвидаторы. Этих, в отличие от остальных, учат быть незаметными, выглядеть неопасными, убивать без соблюдения правил, используя самые грязные приемы, и выживать любой ценой. Страшные бойцы. Остальные — просто уличная шушера, не раз пачкавшая руки кровью. И около полусотни низших тварей, которые тенями сновали вокруг этой интересной компании.
Альтис осторожно снял руку спасенного человека со своего плеча. Мягко ступил чуть в сторону и вперед.
— Это за мной, — едва слышно сообщил Ларт. — Простите, что втянул вас, командор.
— Держись позади и не мешай, — тихо бросил демон. Сказал громко и насмешливо уже для пришедших: — Я что, неудачно занял ваше рыбное место, ребятки? Ну извините, я сейчас уберусь! Только улов себе оставлю. Договорились?
— Уйди с дороги, солдат, и тебя пощадят! — надменно вскинул подбородок молодой маг. Интересно, сколько ему? Хотя бы двадцать есть? — Нам нужен только этот жалкий предатель!
Коротко хохотнув, Альтис заулыбался, как акула — вкусной добыче.
— Сразу видно, что ты не служил в армии. Твои спутники никогда бы не назвали меня солдатом!
Удивившись неожиданному ответу, который явно выходил за рамки стандартных реакций, парнишка повернулся за разъяснением к одному из мечников.
— Офицер, — нехотя ответил мечник, пристально разглядывая Пламенного. — Из высоких чинов. Оружия нет. Не могу сказать, насколько опасен.
— Бери сразу самую верхнюю метку, боец, — хмыкнул Альтис, демонстративно сложив руки на груди. — С вами всеми я не то что без мечей — без рук справлюсь.
— Много на себя берешь, офицеришка, — выступил вперед другой воин. Самоуверенный, не больше тридцати, но изрядно тертый жизнью. Бывший ликвидатор, не знавший поражений. Узкое лицо, худая, немного угловатая высокая фигура в свободной одежде немаркого серого цвета, гибкое сильное тело. — Ты один против всех. Безоружный. Как я вижу — недавно раненный. У тебя нет шансов. Что пообещал тебе этот… человек, которого ты защищаешь? Мы дадим в два раза больше. Только уйди с дороги. Мы не хотим тебя убивать.
Альтис, нарисовав на своем лице титаническую работу мысли, повернулся и поглядел на свой улов. Тот стоял, сжимая в руках свое единственное оружие — вытащенный из собственного тела стилет. Бледный и обессиленный, но настроенный решительно.
— Вам и правда нет резона отдавать за меня свою жизнь, командор, — не глядя на Альтиса, негромко произнес аристократ. — Более того, я прошу вас уйти и не рисковать своей жизнью.
Демон повернулся к противникам и с самым сияющим видом сообщил:
— Честь не продается, упырье племя! А у продавших ее нет права на жизнь.
Молодой маг ступил было вперед, но боец придержал его, очень внимательно вгляделся в Пламенного. Склонил голову набок и вдруг сказал:
— А ты изменился, Кукловод.
Мгновенно растеряв всю веселость, Альтис почти прорычал:
— Не смей называть меня так, Реган. Или я вспомню, за что тебя прозвали Медянкой.
— К-кровавый Кукловод? — немного заикаясь, повторил мечник, выглядевший заметно моложе остальных. — Я не подписывался на битву с исчадием Кошмара!
Это проклятое прозвище знали немногие. Альтис получил его в последней, решающей битве за Сильену, когда он остался в живых, а все остальные, абсолютно все его маги — погибли. Он умел вести за собой хоть в пасть Кошмара, и за это за глаза его звали Кукловодом. Когда он повел всех на смерть, а сам выжил, к прозвищу Кукловод прибавилось «Кровавый». Немногие прознали эту мерзкую ненавистную кличку. Но реакция одного из шакалов своры мгновенно насторожила остальных.
— Не стоит бояться имени, — резко бросил запаниковавшему воину Реган. Намеренно громко, чтобы если кто вздумает испугаться, передумал это делать: — Он был так серьезно контужен, что потерял память, зрение, координацию, свой дар и частично слух. После войны я лечился с этим воином в одном госпитале! Он покалечен, живет взаймы и не противник даже одному из нас!
— Медянка, а Медянка! — снова развеселился Альтис. Его глубокий голос легко перекрывал любой шум. — А почему ты не говоришь, что Кукловод — это одно из прозвищ Белого командора? Просто менее известное, чем Белый Грифон! Хочешь помериться силами, Медячок, давай! Уравняем шансы: ты — с парным оружием, а я — безоружным!
В повисшей тишине был отчетливо слышен удивленный вздох, звук выпавшего из ослабевшей руки стилета и шуршание теневых тварей.
Они не нападут. Нет. Если нападут, то не сразу. Слишком велика слава троих Пламенных. Даже безоружный, седой, жалкий и бледный Альтис сейчас вызывает священный трепет. Медянка, человеческий выродок, изуродованный войной, не нападет. Сначала он должен сломать и растоптать Белого Грифона словами. И это понимали они оба.
— Ну что же ты молчишь, тварь продажная? — Альтис обращался сейчас только к бывшему сослуживцу. Никого другого он просто не замечал. Сплюнул презрительно: — Медяк… За медяк продался… а еще ликвидатор. Хотя как раз у вас, говорят, чести и вовсе нет.
— А ты — сволочь, убийца своих, предатель! — взвился Реган. — Знаешь, как тебя на той стороне звали? Пожирателем младенцев! Убийцей женщин!..
Бывший воин говорил и говорил, каждым словом втаптывая живую легенду в грязь. Он умел говорить так, что его слушали и каждое слово казалось истиной. Умел. Но Альтис стоял и усмехался, пропуская мимо ушей потоки помоев, дерьма и тухлой крови, которыми щедро обливал его солдат Серебряной Империи. Он прикидывал, как именно убьет этот отголосок ушедшей войны. Демону не нравилось все, что будило растворившуюся в нем личность Алена. Он словно воскресал, этот безумный, сломленный и искалеченный войной, превращенный в больного убийцу паренек по имени Ален. Альтису не нравилось… что он и есть тот самый паренек Ален.
— Поэтому бывший ликвидатор Реган Медянка умрет. Осталось решить, каким образом.
Над плечом, свистнув возле уха, пролетела стрела. И расцвела оперением в горле Регана, речь которого оборвалась на полуслове.
— Он слишком много разговаривал, — с довольной улыбкой сообщил эльф, подходя к демону.
— Волк, об Грань тебя! Ты испортил мне такое веселье! — с показным раздражением воскликнул Альтис. — Я собирался пытать его неделю, а ты — стрелу в глотку!..
— Ну извини, — развел руками Арох. На нем, как вызов окружающей грязи, была безупречно-белая одежда эльфийского принца. — Хочешь, позовем Нангерата. Рыцарь смерти поднимет тебе это трепло, привяжет душу…
— Не хочу, — фыркнул Альтис. — Второй раз убивать неинтересно.
Болт он поймал у своего лица, не отвлекаясь от разговора. Но все это была лишь демонстрация силы. На самом деле болт поймал в полете спрятавшийся на соседней крыше Ветер и аккуратно вложил в руку друга.
— Брат, ты только погляди, какой гадостью меня хотели убить! Отравленным болтом! — с возмущением воскликнул Альтис, демонстрируя добычу. — Я рассчитывал на большее уважение. Хотя бы на сотню мечников и десяток архимагов!
«Спасибо, Стрим».
«Да не за что… Давай запугивай смертных… а я прослежу, чтобы тебе не помешали».
— Ну так давай за это убьем их всех? — предложил Арох, легким движением накладывая стрелу на тетиву.
— Подождите! — Молодой маг наконец пришел в себя. — Легендарные командоры, Белый Грифон и Белый Волк, нам нужен только этот… — Парень сдержал почти прозвучавшее ругательство. Указал на выловленного из реки аристократа: — Только Ларт! Мы не собирались драться с вами! Нам нечего делить.
Скользнув равнодушным взглядом по Ларту, Альтис отозвался почти ласково:
— Моя добыча.
И от этих слов мороз продрал до печени всех, кто его слышал. Пусть мальчишеской внешностью обманываются самоуверенные и наивные. В нем живет Зверь. Величественный, сильный, привыкший побеждать. Ленивая грация сытого, но опасного хищника, заявившего свои права на жертву. Моя добыча. Только легкая, прозрачная тень угрозы. Тень, которая давала понять, кто ее может отбрасывать.
— Но… — Маг растерялся. Альтис приметил, что этот пацан и несостоявшийся утопленник неуловимо похожи. Как дальние родственники. — Но есть приказ! Он — предатель! Указ императора… по закону…
— Мальчик… — мягко оборвал Альтис, подходя поближе. Низшие твари сыпанули в стороны, учуяв демона. — Ты еще не понял? Здесь только один закон. Я.
— Но…
— Ты заигрался, сопляк зеленый, — оборвал демон, рассматривая привязки, на которых держались полуматериальные призванные демонические твари. Альтис обладал уникальным даром: он обрывал связь живых с нежитью. — Тебе кружит голову мнимая власть над тварями. Запомни, юнец: здесь есть только одна власть. Моя. Вон отсюда, низшие.
Последний приказ прозвучал на изначальном. Когда нити привязок разом оборвались, юного мага зашатало, а твари дико завизжали, прежде чем провалиться обратно на свои уровни бытия.
— Пошли вон. — Альтис презрительно скривился. — Вас даже убивать — и то противно. Все равно как слизняка раздавить. Слишком просто и никакого удовольствия.
Удирали они, пытаясь сохранить остатки достоинства. Но все-таки удирали. Легендарные имена играют немалую роль. Арох тенью метнулся следом — проследить и убить, если кто вздумает пакостить из-за угла.
Никто не заметил, как Белый командор прижал ладонь к груди и скороговоркой прошептал заклятие. Не заметили капли пота на лбу и висках, приняв их за стекавшую с мокрых волос воду.
Алина вынырнула откуда-то из тени, быстро подошла, протянула демону флягу. Он, не спрашивая, открыл ее и в несколько глотков выпил треть. Воительница обняла его за плечи и вспыхнула, объяв обоих своим огнем с головы до ног. Даже в ботинках у демона перестала хлюпать вода. Алина тут же отстранилась и отошла на шаг. Альтис поглядел благодарно, едва обозначив улыбку уголками губ, и получил в ответ взгляд с отблеском Белого Пламени. Любимого и любящего.
— Держи, добыча! — Альтис протянул сидящему на камнях аристократу открытую флягу. — Гадость редкая, но пару глотков сделай — подлечит. К тому же крови ты изрядно потерял.
Непонимающе глядя на демона, Ларт автоматически взял флягу. И спросил совсем растерянно:
— Почему?..
Бессмертные переглянулись.
— Потому что нам так захотелось, — приземлился рядом Стримбор. — Человек, лучше не спрашивай о причинах. Ты пей, пока предлагают.
Тот послушно сделал несколько глотков, закашлялся, вернул Альтису флягу.
— Колокольчик! — звучно позвал Альтис.
— А как ты узнал, что я здесь? — Эльфийка, по-прежнему переодетая учеником-лучником, тенью вынырнула из-за доков, подошла к демону. Казалось, она не идет, а летит над землей. В глазах бога-ветра при взгляде на любимую отразилось такое, что Сильтарина не смогла не подарить ему в ответ хотя бы улыбку… Самую нежную, на которую была способна.
— А когда ты упускала случай поразвлечься там, где будет весело? — поинтересовался Альтис, нарочно не замечая их переглядки с Ветром. — Осмотри раненого и подлечи, если надо.
Владычица эльфов подчинилась, одним взмахом изящной ручки отринув вялое сопротивление аристократа.
— Удивительно везучий человек. Рана глубокая, но жизненно важные органы не задеты, — выдала свой вердикт она. — Сейчас запущу процесс регенерации, но ему нужно будет плотно поесть и поспать часов десять. Ал, дай-ка ему еще той дряни, которую ты пьешь.
— Эй, добыча, тебе есть куда идти? — поинтересовался Альтис, выполняя требование эльфийки.
— Да-да, конечно… — закивал Ларт, послушно делая еще несколько глотков. — Я не могу выразить степень своей благодарности… Я в неоплатном долгу перед вами…
— Перед ним вся империя в долгу! — фыркнула эльфийка. — И не только Серебряная.
— Тему долгов оставим! — резко оборвал Альтис. — Забудь. Спрошу по-другому, раз ты такой непонятливый. Тебе есть куда идти, чтобы тебя ждали друзья, а не враги и чтобы тебе совершенно неожиданно не перерезали глотку?
— Д-да, — повторил мужчина несколько неуверенно.
— Лжет, — констатировал Волк, вернувшийся из разведки. — В общем, берем с собой утопленника и идем обратно, нас дети ждут. Я для малышки уже купил все, что нужно.
— Все? — удивился Альтис.
— Да тут кое-кто из хранителей обитает, — признался Волк. — Он мне должен был.
— Понятно, — кивнул демон, больше ничего не спрашивая. Протянул руку аристократу: — Пойдешь с нами, а когда рана заживет, сам решишь, что делать дальше. Кстати, теперь можешь представиться и перестать быть добычей.
Мужчина несколько мгновений смотрел в синие глаза, совершенно ничего не понимая. Потом схватился за протянутую руку, встал на ноги.
— Герцог Каэллийский, Ларт Третий, — наконец представился спасенный, приложив к сердцу ладонь.
— Славен? — удивился Арох. — Ал, ты смотри-ка! И правда он!
— Лихая рыбка водится в Уллэ! — хмыкнула воительница, стоявшая тенью за спиной демона.
Герцог Каэллийский прославился тем, что потратил почти все свое личное, весьма немалое состояние на армию и войну. Он обеспечил почти треть армии лучшими доспехами, самым лучшим оружием и оплачивал расходы. Да и сам не раз участвовал в битвах.
С прозвищем и вовсе была целая история. Герцог заработал его за нетерпимое отношение к разгильдяйству и мерзким поступкам среди своих сослуживцев. S᾿leaw᾿en с изначального переводилось как «благородный воин, никогда не пятнавший дурным поступком свою честь». Изначальным в совершенстве владел далеко не каждый, и акцент серебряного языка превратил герцога в Славена.
После окончания войны герцог был не богаче самого нищего барона, но как-то ухитрился поправить свое плачевное финансовое состояние. И вот теперь он оказался в реке, с ножом под ребрами…
— Идем, S᾿leaw᾿en, — сказал Пламенный. — Серебряные воины своих не бросают. Не хочешь — можешь не рассказывать, как дошел до жизни такой.
Побратимы направились вверх по улице. Алина приостановилась, склонилась к трупу Регана, так и оставленному посреди дороги. Потянула из-под рубашки простой кожаный шнурок, вытащила деревянную подвеску в виде звезды, больше похожей на розу ветров. Перевернула… Пиктограммы изначального языка читались так же легко, как серебряные руны.
«Руан Рыжий», «Амат», «Матиалис Паук». И поверх трех имен едва заметная пиктограмма, обозначающая «Создатель миров».
— Ал, у нас проблемы! — крикнула Алина.
Пламенный в два прыжка оказался рядом с девушкой. Сорвал с шеи мертвеца медальон.
— Найти этих ублюдков сейчас же! — рявкнул он. — Всех убить!!!
Волк и Ветер мгновенно исчезли среди улочек, помчавшись на поиски врага.
— Колокольчик, веди Славена к нам! — приказал Альтис и тоже рванул в погоню за исчезнувшим врагом.
— Да в чем дело-то?! — не выдержала эльфийка. — Алинка, хоть ты скажи!
— Убийцы Когана. — Алина на мгновение остановилась и взглянула на Сильтарину. Зрачок у девушки был по-кошачьи узкий, а радужка — ярко-желтая. Усмешка исказила ее красивое лицо. — Ал приказал убить. — Она мотнула головой, как бы извиняясь, и умчалась.
Побратимы не забыли, что Колокольчик — всего лишь хрупкая женщина. Прежде чем уйти, они незаметно навесили на нее и Славена несколько щитов и маячок, чтобы оказаться рядом при первых признаках неприятностей.
Побратимы вернулись, когда Сильтарина и герцог добрались до постоялого двора. Подошли с разных сторон, переглянулись и ничего не сказали.
— Ну?! — не выдержала Колокольчик.
— Через портал ушли, — нехотя ответил Стримбор.
— «Серой тропой», — выцедил сквозь зубы Альтис.
— Но так только бессмертные ходят! — удивилась Сильтарина.
Ей никто не ответил. Волк, взглянув на шатающегося герцога, перекинул его руку через свое плечо и помог идти.
Хотя до вечера было далеко, облака над головой стали еще плотнее и темнее. Казалось, вот-вот наступит ночь.
Стоило Альтису переступить порог трактира, в котором они снимали комнаты…
— Учитель!..
— Командор!..
Ученики, Тигран, а с ним и два некроманта с порога забросали демона вопросами, накопившимися за время его отсутствия. Ученикам было неясно, что с их подругой и почему к ней не пускают. Императора беспокоило состояние Карэн и одолевала жажда действий — он просто обязан был хоть что-то сделать для дочери!
На миг оглохнув, Пламенный мотнул головой и рявкнул так, что задрожали стаканы и бутылки под барной стойкой:
— Смир-рно!
Ученики, а с ними некроманты и даже император вытянулись в струнку. Всем присутствующим почему-то резко захотелось вскочить и сделать то же самое. А демон продолжал лютовать:
— Что за балаган?! Допрос командора в полубоевой обстановке?! Рядовые! Сто кругов по малой дистанции и вычистить конюшню! Ма-арш!
Ученики сорвались с места, столкнулись на выходе и чуть не вынесли двери. Волчонок Арох, стоявший позади, дернулся следом, но был перехвачен жесткой рукой Пламенного.
— А вам, десятники, специальное приглашение нужно?! — Громовой рык в сторону Тиграна, Аллодиса и Нангерата.
Неуверенно переглянувшись и покосившись на злого Альтиса, те наперегонки ринулись вслед за мальчишками.
— Так-то, — проводив их взглядом, хмыкнул Альтис. Посмотрел на Волчонка: — Ты не наказан, маленький. Ты с дядей идешь.
— Пусти, — скривился мальчик и потянулся к двери. — Гулять хочу.
— Недолго! — предупредил демон, выпуская руку мальчика.
Некромант Лиртог, также вытянувшийся по струнке рядом со столом, за которым сидел минуту назад, несмело спросил:
— Прошу прощения, командор, а нам… туда нужно?
Дартан и Кенровер с одинаковой опаской поглядывали на демона.
— Валите, — махнул рукой Пламенный.
Те быстро вышли.
— Это же был… это был… — Герцог Ларт Третий все смотрел на дверь, не в силах поверить, что видел своего императора в одежде обычного воина. И монарха отправили чистить конюшни!
— Заткнись, добыча, — бросил Альтис. И свистнул трактирщику, занимая столик в углу: — Эй, хозяин! Нам нужен хороший обед и еще одна комната!
— Сей момент, господин! — тут же отозвался Рубай.
Траэллита спустился по лестнице, присоединился к компании за столиком. Придирчиво оглядел потрепанного герцога:
— Опять наш Альтис какую-то живность подобрал.
— Змей, придержи яд для нас, — поморщился Арох. — Это мы тебя на охране оставили, помнишь? «Живность», между прочим, на фронте получил кличку S᾿leaw᾿en.
— Трэн, не время сейчас характер показывать, — поддержала Алина. Выложила на середину стола медальон, испачканный кровью.
Бог-ламий тут же схватил деревянную звезду, повертел ее в руках, перевернул… Холодная ярость полыхнула в глазах, мгновенно заострились черты лица. Ладонь сжалась в кулак.
— Убили всех? — небрежно спросил он.
— Ушли «серой тропой», — раздраженно отозвался Альтис.
— Руан Рыжий, значит… — Траэллита сжал зубы. Обмотал шнурок вокруг запястья, завязал, чтобы медальон стал подвеской для браслета. — Это я себе оставлю.
Взглянув на него, демон с трудом удержался, чтобы не потребовать кусок дерева обратно. Ламий был не в том состоянии, чтобы беспрекословно выполнить подобный приказ. Глупый Змей едва ли не упрямей одной Пламенной воительницы!
Принесенный обед прервал невеселые размышления.
— Господин, комната у нас всего одна осталась, — извиняющимся голосом сказал трактирщик и склонился. — Она не очень удобная… под самой крышей.
— S᾿leaw᾿en, тебя устроит чердак? — поинтересовался Альтис.
— Хоть погреб, — отозвался герцог, не переставая жевать.
— И воду горячую ему туда принести, — распорядился Альтис. — Одежду, кстати, тоже новую подобрать нужно. Можно простую воинскую форму. — Пара монет исчезла в ладони трактирщика как по мановению руки богини.
— Я все верну, — на секунду оторвался от своей тарелки герцог.
— Сочтемся как-нибудь, — отмахнулся Альтис.
— Ал! — Крик раздался с лестницы, ведущей на второй этаж. Снежинки усыпали пол, когда Жулька перегнулся через перила. — Янтарная умирает!
Демон стрелой вылетел из-за стола, следом бросился Волк. Стрим поднялся было с места, но сел обратно.
— Мы ничем не можем помочь, Рина, — придержал он вскочившую эльфийку. — Ал с Волком справятся. Кари не первый больной ребенок. Рецидивы и раньше были.
— Бедная девочка. — Со вздохом повелительница эльфов села обратно. — Она же такая маленькая…
Повисшую тишину прервал голос того, кого на войне прозвали Славеном:
— Простите мое любопытство… Алина… Вы — сестра Белого Грифона?
— Угадал, — усмехнулась девушка. — И зовут меня командир Алина Пламенная.
— Уж что-что, а конюшни меня чистить ни разу не заставляли, — высказался Аллодис. Вместе с двумя мальчишками он выплетал заклятие, чтобы не выполнять приказ демона лично.
— А нас командор всех одинаково гонял, — сказал Лисёнок. И вдруг загрустил: — Дома у нас своя конюшня была, мы ее с ребятами строили, а потом командор лошадей купил на всех…
Некромант внимательно взглянул на рыжего ученика демона и, стараясь не выдать истинных причин своего любопытства, спросил:
— Так он многих учил, не только тебя? И обо всех так заботился?
— Да нет, — мотнул головой Лисёнок, не отрываясь от плетения своеобразной «сетки». — Ребят он только бою на мечах учил. Ну и гонял по-всякому. Вообще спуску никому не давал, покруче строгого бати! Я всерьез наказан был один раз. Знаешь за что? Под нож подставился! Ал испугался, что меня убьют. Вот тогда я узнал, как командор умеет бить… Правда, сначала он всех врагов прирезал… О, готово!
Последнее восклицание мальчишки относилось к «сетке» заклинания. Двое магов и один колдун лихо набросили получившееся плетение на конюшню, подождали пару минут, проверили.
— Сверкает, — оценил Лёнька.
— Ни пылинки, — подтвердил Аллодис.
Тигран и Нангерат вошли следом.
— Учитель будет недоволен, — вздохнул Эрхан, проведя ладонью по стене.
— Это почему? — удивился Тигран. — Ведь все чисто!
— Вот именно, — грустно подтвердил Черный Пламенный. — Все слишком чисто. Мы же не могли вручную с верхних балок пыль вытереть.
Колдуны и император переглянулись.
— Дело даже не в том, что Альтис будет недоволен, — высказал свое мнение светловолосый некромант, зажав в пальцах выбившуюся из косы пшеничную прядь. — А в том, что он это запомнит.
— Угу, — совсем печально согласились ученики.
На улице в спарринге танцевали Кенровер с Лиртогом. Высокие, широкоплечие, прекрасно сложенные мужчины. Матерые псы смерти. Они — воины, но если об этом не знать, то отличить их от обычных сильенцев почти невозможно. Мечи и неопасные «сети» с «клинками» так и мелькали в воздухе.
Дарган следил за младшим Арохом, который играл с дворовой собакой. Собака повизгивала от восторга, мальчик весело хихикал, бесстрашно дергал здоровенную зверюгу за уши и хватал за лапы.
Смех мальчишки оборвался так резко, что Дартан вздрогнул, а Кенровер с Лиртогом мгновенно прекратили тренировку. Волчонок поднялся на ноги, вытянувшись в струнку, поглядел в сторону реки. Отступил на пару шагов, сжал кулаки. Страх и злость… такого выражения на лице этого ребенка еще ни разу никто не видел.
— Что случилось, Арох? — Эрхан подошел к эльфенку и тревожно заглянул в потемневшие глаза. Тот смотрел в сторону реки, туда, где находился город-порт. — Что там?..
— Смерть, — отчетливо сказал Волчонок. И замолчал, обхватив себя руками, будто замерз.
Приходилось придерживаться за стену рукой, чтобы не шатало. Рука дрожала. Путь вниз по лестнице казался бесконечным. К горлу подкатывал ком, и никак не удавалось прочесть заклятие для успокоения сердца. Оно колотилось как бешеное. Холодный липкий пот тек по вискам, заставлял рубашку липнуть к телу. Куда-то делись перчатки, и это очень раздражало.
Дверь поддалась неожиданно легко, и демон почти выпал наружу. Утро встретило его холодным ливнем и темнотой. Дождь, льющий как из ведра, мгновенно промочил до нитки.
Не только Альтису не спалось этим утром. Дверь легко распахнулась наружу и с едва слышным скрипом закрылась за спиной еще одного решившего промокнуть постояльца. Алина обхватила демона со спины, крепко обняла, приложила ладонь к его сердцу и быстро произнесла необходимые слова. Альтис наконец смог вздохнуть свободно. И закашлялся, подавившись дождем. Получив пару раз кулаком между лопаток, отдышался, повернулся и крепко прижал к себе промокшую сестренку. Только она могла выдернуть его сейчас из бездны, в которую он проваливался.
Постепенно выцветала желтизна глаз. Безумие, уже позвавшее того, кто ему принадлежал по праву, медленно отступало, неохотно выпуская из цепких когтей сильную и яростную жертву.
А глаза у тебя, сестренка, синие-синие, как два океана… Ты стала еще ближе, чем когда мы делили одно тело… Ты — мой огонек во тьме. Маячок у грани, за которую я ступаю слишком часто… Я безумен, и меня следовало давно убить…
Неслышно шевелятся губы в ответ, ловя капли дождя. Ты самый лучший. И я люблю тебя.
Желтое сменилось золотом. Искаженные черты медленно разглаживались, превращаясь в улыбку.
— Как все прошло? — спросила девушка.
— Пришлось завершить изменения. Мы сделали все, что могли. Кари теперь полноценное Зеркало. Хотя мы временно свели ее возможности почти к нулю. Нечего ребенку… маленькая еще…
— Значительно лучше, чем могло бы быть, — оценила Алина.
Наконец заметив, что с неба льют холодные струи воды и он весь промок, демон поежился. Рука потянулась к потайному карману и остановилась на полпути.
— Держи. — Алина протянула демону флейту.
— Мала́я, ты чудо! — воскликнул Альтис, сжав в ладони то, что считал безвозвратно потерянным. Он очень дорожил этим давним подарком.
— Сам ты… чудо мокрое, — беззлобно фыркнула девушка и потянула демона под козырек над входом.
Найдя место посуше, двое промокших Пламенных сели рядом, тесно прижавшись плечами и греясь друг о друга. Одно Пламя обнимало обоих. Казалось, кожа магов светится.
— Сыграй, — едва слышно попросила Алинка.
Его не нужно было просить дважды. Демон привычно приложил флейту к губам…
Она была необычной. Небольшой, на порядок меньше стандартной. Звучала низко и глубоко, как альт-флейта. Алина потеряла счет времени, завороженно слушая музыку, частью которой казался дождь и она сама…
Когда мелодия стихла, маги заговорили не сразу. Первым оттаял Альтис:
— Что вчера без меня успело стрястись?
— S᾿leaw᾿en пересекся с потомком Каина. Они, оказывается, давно друг друга знают. Ругались тихо, но от того не менее Проникновенно. Твой утопленник никак не мог понять, почему ты командуешь, а император подчиняется, как простой солдат. Тигран велел ему заткнуться, не отсвечивать и не злить тебя. Еще этот отмороженный упрашивал императора взять его с нами. Тигран сказал, что все вопросы решаешь ты, а он тут в воинской форме и с соответствующими правами. В общем, недотопленный собирается тебя побеспокоить.
Демон про себя сказал несколько нехороших слов и снова обратился к сестре:
— А ты что думаешь по этому поводу?
— Не знаю, — поморщилась Алина. — S᾿leaw᾿en утверждал, что император подписал какой-то приказ о его поимке и казни как государственного изменника, а Тигран говорит, что все брехня и в верности Ларта Каэллийского он никогда не сомневался. А вообще… не знаю, Ал. Мутная какая-то история получается…
Она замолчала.
— Поясни, — потребовал Альтис.
Воительница вздохнула:
— Не нравится мне все это. Слишком вовремя появились эти… с медальоном. Откуда они могли знать, что Ларт останется жив и окажется возле доков? Слишком вовремя эта «рыбка» тебе попалась. Славен, конечно, не зря свое прозвище заработал, но все же… Я ничему не верю…
— И не видишь адекватных причин отказать герцогу, если за него поручится сам император, — закончил за нее демон. — Знаешь, малыш, меня гложут те же сомнения.
— Угу… И что с этим делать, я не знаю.
Когда продрогшие маги вернулись в помещение, за дальним столиком уже сидел Траэллита. Пламенные расположились рядом с богом-ламием и принялись за предусмотрительно заказанный для них завтрак.
В такую рань еще никого не было. Завсегдатаи соберутся к вечеру, другие постояльцы почти все съехали, а новых хозяин не пускал, не желая тревожить необычных гостей, которые щедро платили, компенсируя любые убытки. Выглянув в зал и увидев троих ранних постояльцев. Рубай мысленно возблагодарил свою удачу. Перепонки меж пальцев одного из тех, что сидели за столом, сказали внимательному глазу о многом.
Великий ламий неторопливо смаковал светлое пиво из большой кружки и искоса поглядывал на двух оголодавших магов. Когда те окончили трапезу, отставил опустошенную едва на четверть кружку, в упор взглянул на побратима.
— Ал, скажи… когда ты нырял за этим недорезанным смертным… ты призывал свою истинную силу, пока был в воде?
— Э-э-э… — Демон с трудом припомнил вчерашний день. — Пришлось… иначе бы я не выплыл.
Ламий поднял кружку, одним глотком ополовинил. Прикрыл глаза рукой, подперев ладонью лоб, медленно выдохнул. Пламенные переглянулись.
— В чем дело? — поинтересовался Альтис.
Ламий взглянул на него сквозь пальцы, и демон коротко, но емко выругался.
— Это точно?
— Велика вероятность. — Траэллита сел ровнее и принялся гонять кружку по столу из ладони в ладонь. — Чтобы убедиться, надо проверить.
— Так дождем же наверняка все смыло… — начала было Алинка, но осеклась под насмешливым взглядом. — Извини, не учла твоей природы.
Вниз спустился Арох. Он уселся за тот же столик, отобрал у ламия кружку, допил содержимое.
— Как мелкая? — первым заговорил Альтис.
— Хорошо для ее состояния, — ответил Волк. — Проспит еще около суток, и можно будет ехать дальше.
— Скорее бы… — Алина поежилась.
Арох внимательно оглядел всю компанию:
— Я чего-то не знаю?
Ответили ему не вслух. И довольно коротко. Река. Демоническая сила. Текучая вода. Киррий.
— Когда можно проверить? — спросил Волк.
— Хоть сейчас, — ответил ламий, индифферентно разглядывая потолок.
— Ну так идемте. — Арох встал со своего места и выжидательно поглядел на остальных.
Альтис покосился на дверь, тщетно попытался вспомнить, о чем таком важном он забыл.
— Ладно, пойдем, — вздохнул он, тоже поднимаясь на ноги. — Тут в принципе недалеко.
Ливень уже закончился, оставив непроходимые лужи, текущие по улицам грязные ручьи и мерзопакостный дождик. Лужи и ручейки никто из бессмертных даже не пытался обходить — это было бесполезно. И до старого пирса дошли довольно быстро.
Скинув ботинки, Траэллита прошелся по гнилым доскам босыми ногами, опустился на колени, приложил перепончатую ладонь к последней доске. Прикрыл глаза… Вскочил, глядя вниз по течению реки, которая после ливня стала грязной и бурной. Он ничего не понимал.
— КОГАН?!
Ястреб шел прямо по воде, беззаботно глядя в небо. Волк отстраненно заметил, что под его ногами возникает ледяная тропа. Крылья за спиной топорщились на ветру, он иногда пытался прикрыться ими от дождя, а потом снова со счастливой улыбкой смотрел в небо.
— Это не он… — сдавленно прошептал Альтис. И заорал: — Это не Коган! Назад!
Ламий, Волк и Пламенная бросились за своим лидером не раздумывая, по привычке выполняя его приказ. Серая пелена остановила их бегство, преградив дорогу к узкой улочке. Альтис огляделся в поисках других путей отступления, сжал зубы и почти простонал:
— Не уйти…
— Значит, будем драться. — Бог-волк быстро и привычно перебрал свой лук по боевой схеме, вытянул заветную стрелу из колчана. Серебряный жасмин еще остался.
— Призывайте все, что можете, любые силы! — выкрикнул демон. — Арох — все стаи… зови. Трэн…
— Не могу, — отозвался Траэллита. — Никто не услышит.
Они стояли без лишних движений, ожидая мертвого бога или того, кто надел его облик. Но спокойствие это было только внешним. Каждый с бешеной скоростью готовил ловушки, щиты, пытался пробить стену завесы, которой их отгородили, оплетал своей силой все окружающее пространство.
Надевший личину Когана подошел совсем близко, взобрался на пирс, с улыбкой оглядел замершую в гробовом молчании компанию:
— Какие вы, однако, деятельные ребята. Это так вы брата встречаете?
Если бы ментальная сеть могла нагреваться, она бы уже раскалилась от мелькавших мыслеобразов, которыми общались меж собой бессмертные.
— Не порочь память нашего брата, — холодно отозвался Альтис, не упуская ни одной детали происходящего. — Я не знаю, кто ты. Но ты только что нанес нам смертельное оскорбление.
— О-хо-хо, сколько пафоса и какая патетика. — Надевший личину изобразил изящный жест рукой и нарисовал на лице выражение возвышенного пренебрежения. — Будь проще, демон.
— Ха-ха-ха, — без всякого намека на веселье ответил Альтис. — Меня учит жизни без пяти минут покойник.
— И не думал даже! — В примиряющем жесте вскинутые руки. — Мне просто любопытно понять, что же ты такое на самом деле.
— Встань в очередь за ответом, ты не первый, — сказал Альтис. — Зачем явился и как тебя называть?
— Что в имени моем?.. — театрально вопросил враг с лицом брата. — Впрочем, последние тысячелетия я привык к имени Амат.
Трэн крепко сжал кулаки и тут же получил жесткий приказ держать себя в руках.
— О, я вижу, вам не понравилось мое имя! Вероятно, вы уже что-то знаете о нем… Ну что ж… Тогда я предполагаю, вы знаете, зачем я здесь. — Амат бросил взгляд на ламия. Словно коллекционер приценивался к новой игрушке и прикидывал, куда поставить приобретение.
Альтис ступил вперед, закрывая собой друга:
— Только через мой труп, демиург. Но я убью тебя до того, как умру сам.
Демон не пытался контролировать себя, и в его словах прозвучал оттенок реальной угрозы, который давал понять, что этот безумец способен на все. И даже чужого демиурга невольно передернуло.
— Какие мы смелые, — ответил чужак, искажая до неузнаваемости черты лица Когана.
И изменился, став молодым статным мужчиной почти обыкновенной наружности. Только волосы, брови и ресницы у него были неестественно белыми. И крупные, звериные клыки отличали этого парня от человека. Ламий получил недвусмысленный приказ держаться подальше, а в руках Альтиса уже горели два меча застывшего Пламени. Демон понимал, что должен, обязан подавить прочно обосновавшийся внутри животный страх, но не мог. А без этого не призвать Белое Пламя.
Чужой демиург усмехнулся и рассыпался белым пеплом.
Побратимы не успели удивиться. Амат лишь отвлек их внимание на себя, пока всю реку не заполнил собой Киррий!
— Арох! А-аро-ох!..
Отчаянный полукрик-полувой перебудил всех, кто спал неподалеку от комнаты, где ночевали мальчишки. Эльфенок в одних штанах, босиком скатился по лестнице, упал, растянувшись на полу, вскочил, коротко всхлипнул и бегом выскочил во двор.
— Малой! Подожди! — За ним бежали такие же полуодетые, толком не проснувшиеся подростки — Красный и Черный Пламенные. Но те по крайней мере были в обуви и с мечами.
— Что за дела?! — Нангерат перехватил сына за локоть.
— Не знаю! Мы за малы́м! — ответил Эрхан, выдергивая руку и выбегая вслед за друзьями.
Некроманты переглянулись. Тигран кивнул, глядя в глаза отцу ребенка, который только что убежал куда-то в неизвестность.
— Дартан, Лиртог — остаетесь на охране! — приказал Нангерат.
Трое рыцарей смерти рванули следом за удравшими детьми.
— Что это было?.. — Ларт Славен ошарашенно проводил взглядом вполне адекватных людей, убежавших за явно невменяемым эльфийским ребенком.
Тигран не ответил — по лестнице спускался, слепо держась за стену, Стримбор. Коснулся дрожащей рукой виска, откинул за спину темные волнистые волосы. Лицо бога исказила гримаса боли.
Кари спустилась быстро, держась за спину крупного белого волка. Девочка была закована в пластичный легкий доспех со старым гербом Серебряной Империи на груди. Тигран мог поклясться, что точно такой же, только бо́льших размеров древнейший доспех его легендарного предка спрятан в самой тайной семейной сокровищнице!
— Девочка моя!.. — Тигран вскочил с места, но был остановлен властным жестом дочери.
— Помолчи, папа, — холодно велела будущая императрица. Поглядела на бога-ветра: — Кто?
— Киррий, — выдохнул сквозь сжатые зубы бог-ветер. — И прямой портал к подматерии.
— Идем, — склонила голову Карэн.
— Ты остаешься, мелкая, — мотнул головой бог и быстро вышел прочь.
Девочка проводила его взглядом и улыбнулась. Отцу стало не по себе от ее улыбки.
— Я же Зеркало, — сказал она скорее себе, чем кому-либо еще. — Настоящее Зеркало. Мы нужны нашим богам, Каерасса.
Села на спину здоровенной снежной зверюги, крепко обхватив волка руками и ногами. Тот просто исчез вместе с девочкой, растворившись в снежном вихре.
— Постой, глупая девчонка!.. — Сверху стрелой слетела миниатюрная эльфийка. Она успела схватиться за шкуру волка и тоже исчезла в метели.
— Рина! Кари! — Василиса не успела, схватив только быстро тающий снег. — Дуры! Вас же убьют!
— О Купол великий… — прошептал император и через минуту уже мчался вслед за дочерью.
Лиртог оказался умнее других и вывел из конюшни лошадей для всех. Одни спешили к тем, кто был дороже жизни, остальные — выполняли долг, что был превыше жизни. И даже Василиса ехала на белоснежной риат, ведя за собой черного къяра.
Люди выбегали на улицу, кричали, указывая в сторону реки, где разворачивалась битва.
Карэн стояла на крыше одного из домов вокруг центральной площади и оглядывала город, вбирая в себя окружающий мир. Нет, не смогли бог с демоном скрыть от Зеркала его подлинную природу. Все окружающее пространство, все, что видела девочка, отразилось в ней. Отразилось и… чуть изменилось.
Василиса резко остановила лошадку и закричала, срывая голос:
— Наши боги бьются за нас! Мы нужны нашим богам! Боги проиграют без нас! Мы нужны богам, люди!..
Первой заданное Зеркалом изменение почувствовала та, что росла с ней рядом. Поняла и попыталась донести до других.
Резко осадил коня и император. Вытащив меч с родовым гербом, он взмахнул оружием и выкрикнул, поддерживая девушку:
— Люди великой империи, оберегаемой богами! Боги защищают нас, боги помогают нам, боги дарят свое благословение и покровительство! Это наши боги! И ни один враг не смеет поднять на них свою грязную когтистую лапу! За Траэллиту Великого Ламия, за Стримбора Вечного Ветра, за Ароха Архорта!..
Призыв подхватили десятки голосов. «Это наши боги!», «За наших богов!» — кричали люди. Вера, любовь и преданность. Даже люди от этого становились сильней, так что же говорить о бессмертных?!
Кто мог и умел сражаться, рванули к месту битвы, попросив защиты Купола и благословения Создателя. Остальные бежали ко всебожественному храму на центральной площади и молились на ходу.
А темные твари так и лезли из врат подматерии, созданных Демоном воды.
Босой мальчишка снова упал, поранил ногу, вскочил и помчался еще быстрее, оставляя за собой кровавый след.
— Да куда ж ты так летишь!.. — выдохнул отстающий юный некромант.
— Давай быстрее! — позвал, обернувшись, Лёнька. Вспыхнул едва видимым Красным Пламенем и еще прибавил ходу.
Эрхан сжал зубы, позвал свое собственное Пламя. Глаза мальчишки залило чернотой, дыхание выровнялось, и он побежал быстрее.
Беловолосый подросток своим телом прорвал серую пелену, отгородившую порт от остального города. Та растворилась, брызнув в стороны каплями грязно-серого дождя! Маленький Арох весь светился ослепительно-белым.
У Ароха не было даже мгновения, чтобы взглянуть, как ведут бой побратимы. Когда Киррий набросился на них, из свежесозданных врат полезли тучи жутких порождений Кошмара. Одних псов подматерии, гниллов, было не меньше сотни! Прижатый к стене, израненный, Арох отбивался как мог! Порванная клыками какой-то твари рука болела и плохо слушалась, но большой и малый мечи мелькали все так же быстро. Его спасало то, что каждая тварь действовала сама по себе. Напади они более слаженно и дисциплинированно, порвали бы в клочья. Разве что Создатель знает, как тяжело Волку было двигаться с той же скоростью и легкостью!
Твари откатились волной. Глаза заливала кровь из рассеченного лба. Но девушку, которая шла среди низших, он разглядел и узнал. Она остановилась в десяти шагах от замершего Волка, похлопала по мощному загривку здоровенного гнилла. Улыбнулась богу, делая шаг вперед…
Волчонок сбил девушку с ног, быстро и умело сломал чужой твари шею! Наваждение спало, и Волк, увидев истинный лик теневой низшей демоницы, содрогнулся от отвращения. А Волчонок вскочил, схватился ладонью за меч старшего. Закапала кровь, и Волк зло, отчаянно крикнул:
— Арох!..
— Архорт! — рявкнул в ответ Волчонок, глядя прямо в зеленые, совсем такие же, как у него, глаза.
Мир рухнул…
Эльф и эльфенок исчезли в яркой вспышке, которая сожгла всех низших демонов, что попали в этот яростный отблеск. Из пушистой звезды белого света встал на четыре лапы огромный волк-бог.
— Ого… — Ученики переглянулись и, не сговариваясь, помчались дальше, к пирсу, откуда повеяло разрушительной яростью Пламени.
Вскинув морду к небу, Арох Архорт запел короткий и яростный призыв к Охоте.
Из реки навстречу Волку поднялся гигант. Арох зарычал, оскалившись. Демон, похожий на отъевшегося гиганта-шакала, отряхнулся, усмехнулся зубастой пастью. В чем-то появление этого противника обрадовало Волка. Если через портал пролезла такая туша, значит, мелкой твари станет поменьше.
— Ну здравствуй, Арох. Ты все-таки выжил, пес…
Бог кинулся в атаку без предупреждения, сшибив своим телом врага обратно к реке, подальше от людей. Волк и шакал покатились по земле в неистовой схватке.
Два змея — ламий и демон — сплелись в смертном бою. Серебристый бог сражался на два фронта, отбиваясь не только от демона, но и от атак низших тварей. Огромный, едва ли не больше Змея, Киррий тоже являлся ламием, если допустить, что ламии-демоны могут существовать. Но если Траэллита был божественно прекрасен в своем серебре, то серо-зеленый четырехрукий Киррий, с мордой зверя-демона и лысой головой, рядом с богом казался отталкивающим уродом. Вода реки окрасилась красным…
Все, кто прибежал к храму, стояли на площади и как один пели молитву. Пели от души, с любовью, верой в победу богов… Не ту молитву, которой просят у богов благословения или помощи. Это скорее была баллада, рассказывающая о бессмертных искателях. Баллада, придуманная менестрелями, одна из тех, которую знали почти все в Сильене. И даже храмовники, обычно недовольные, если в стенах святилищ звучали подобные песенки, в этот раз пели, вкладывая в слова всю душу.
А кто мог и умел сражаться с порождениями Кошмара — сражался как бешеный, защищая свой дом, свою землю, своих богов.
Чувствуя, что кто-то без прикосновения делится с ним силами, бог-ламий оглянулся, заметил людей. Большинство смертных не видели, как от их единодушной веры плавится реальность, меняя свой рисунок. Отчаяние на лице морского Змея сменилось решимостью. Отступать некуда. Проиграть нельзя.
Настоятель всебожественного храма города Олова не пел. Он стоял на крыше своего храма, куда старику его преклонных лет не так-то просто забраться, но сухощавый, жилистый клирик справился. Старший храмовник молчал, не отрывая пристального взгляда от сражавшихся. Ладони, касавшиеся крыши купола, светились. Настоятель не мог сейчас сражаться вместе с богами. Но он мог отдать им всю силу своего храма и людей.
Сильтарина, Каерасса и Карэн рисовали мелками на площади большую Печать. Вскинув голову и взглянув на реку, которую отсюда было хорошо видно, эльфийка отчаянно вскрикнула:
— Не успеваем!..
Пятеро человек в светлых одеждах священнослужителей, отделившись от толпы, бросились к ним, стали помогать. В считаные минуты рисунок был закончен. Сильтарина встала в центре, опустилась на колено, накрыла рукой руну в самой середине Печати… Неощутимый толчок и волну, которая прошла по граням реальности бытия материального мира, ощутил почти каждый.
— Держитесь, мальчики… — шепнула владычица.
Сотни белых полупрозрачных птиц поднялись в небо, отделяясь от Печати. Птицы с острыми когтями, крепкими клювами, стальными перьями. Белые ястребы надматерии. Ястребы, по приказу повелительницы кинувшиеся в бой с порождениями подматерии.
— Так их! Молодец, девочка!
Смычок радостно стукнула кулачком по стеклу шара метрового диаметра, наполовину утопленного в камне. Ушибла руку, ойкнула, положила обе ладони на стекло, прижалась лбом, глядя на своих богов, и быстро зашептала на языке Творения молитву-благословение, отдавая своим детям все силы, которые была способна отдать, не разрушив свой мир.
Амат, вот подонок, он все-таки решился спуститься в мир! Смычок не могла не восхититься его смелостью, хотя сама ходила по чужим мирам подобным образом постоянно. Демиурги могут приходить в чужие миры, но лишь урезав до крайнего минимума свои возможности и силу. Либо создавать себе аватару и воплощаться в ней. Но тот, что сейчас находился внизу, аваторой быть не мог, Смычок воплощение почувствовала бы сразу. В нестабильный мир можно спуститься не просто урезав, а буквально кастрировав свои силы Создателя! Отчаянный идиот. Хотя не стоило забывать о том, что эта сволочь обладала ключом от ее Творения. Но все же Творения нестабильного, что многократно усложняло задачу воплощения в материи!
Она улыбалась, и глаза светились небесной синевой. Весь мир, весь окружающий мир встал на защиту Творения от чужаков! Если весь мир поднимается против врагов, то есть надежда победить! Простые смертные с отчаянной верой поют молитву, сражаются на улицах собственного города без попыток спрятаться — она благословила их всех, до последнего отморозка из подворотни.
— Деритесь, мальчишки мои… — шепнула она, осторожно опуская пальцы внутрь стекла и чуть-чуть поглаживая невидимые нити реальности. — Победа за вами!
Когда ее схватили за косички и дернули назад, она так удивилась, что не успела среагировать. А потом ее голову с силой впечатали в стекло шара, мгновенно затянувшегося чернотой! Кровь Создателя полилась по стеклу. Девочка упала, изо всех сил стараясь не потерять сознание.
— Ты проиграла, — почти пропел над ухом мелодичный голос, который она ненавидела всем сердцем!
Повернулась, привалившись спиной к камню, и с лютой ненавистью поглядела на изящного, по-королевски грациозного, улыбающегося рыжеволосого юношу, рубашка и штаны которого отливали красным золотом и медью. Голова кружилась, но сознание демиурга уже расслоилось, одной частью тщательно обследуя окружающее пространство в попытке понять, каким образом в самую защищенную обитель попал враг и почему она его не почувствовала.
— Руан, ублюдок рыжий, — сплюнула она, зажав ладошкой рану над бровью. — Я загоню тебя в сердце Хаоса, где даже такую скользкую мразь, как ты, сожрут, не поморщившись.
— Попытайся, детка. — Улыбочка стала приторно-сладкой, а взгляд отливающих медью глаз — зовуще-многообещающим. — Но на полпути придется свернуть, и тогда я покажу тебе мой дом. Давно хотел пригласить тебя в гости, милашка. На бокал вина и новую партию…
Преобразуясь на лету, Смычок прямо с места бросилась на Давнего врага, в желании вцепиться в горло этой беспринципной твари! Но была сбита на землю хлестким, сильным ударом! Покатившись по земле, она врезалась спиной в камень-основу и зарычала сквозь зубы, не пытаясь снова принять облик дракона, как бы того ни хотелось. Ее враг слишком быстр, а в краткий миг перевоплощения она становилась уязвима.
Тени сгустились, образуя мужскую фигуру рядом с девочкой. Молодой, статный, похожий на сказочного принца мужчина в черном шелке и высоких сапогах взглянул на девочку, повернулся к удивленному Руану, рукой откинув за спину темные волосы, едва достигающие лопаток. Неуютно демиургу стало от этого взгляда. Это было даже не обещание смерти, не угроза, а констатация факта. Сейчас рыжий сукин сын будет мертв. И смотрел на него пришелец из теней, как на мертвеца.
— Зря ты ударил мою сестру, — негромко произнес мужчина.
Наклонился, коснувшись ладонями отворотов своих высоких сапог, а когда выпрямился, в руках оказались два узких коротких клинка. Широкие у рукоятей, лезвия к остриям сужались, как иглы. От них буквально веяло смертью и кровью убитых демонов Хаоса. Рыжий демиург отступил. Этим оружием не ведут долгих сражений. Этим — убивают быстро и без вопросов.
— Я приношу свои извинения! — Руан поднял руки ладонями вверх. — Это вышло непреднамеренно — она первая на меня кинулась!
— Значит, был повод, — по-прежнему не повышая голоса, с бесконечным спокойствием сказал пришелец, шагая вперед.
— Я согласен принести любую назначенную компенсацию! — сразу же попятился назад рыжий. — Все, что вы потребуете!
Мужчина вопросительно взглянул на девочку.
— Теневой… — Она устало поглядела на того, кто назвал ее сестрой.
Если бы кто-то сейчас смотрел на рыжего демиурга, то увидел бы, какой животный ужас отразился на его лице. «Теневой Актер…» — беззвучный шепот.
Смычок скривилась, провела ладонью по затылку, посмотрела на испачканные красным пальцы:
— Да убей ты его, брат, и помоги мне встать!
Рыжий начал дематериализовываться еще до того, как она договорила. Он надеялся сбежать, но боль в животе возникла за миг до его исчезновения! Уже в пути через подпространство Руан наклонил голову, не в силах дышать, и увидел рукоять клинка, лезвие которого прошило его насквозь…
— Сбежал, — констатировал Теневой, и в руке материализовался брошенный во врага клинок. Осмотрев кровь на лезвии, вытер о штаны, усмехнулся уголком губ и добавил: — Не совсем сбежал.
Убрав оружие обратно в сапоги, Теневой Актер опустился рядом с сестрой на колени, поцеловал в лоб, коснулся разбитого затылка и помог встать. Смычок тут же схватилась за свой стеклянный шар, стукнула по нему кулачком, рассеивая мглу, с тревогой посмотрела вниз… И сползла обратно на землю, обхватив себя руками.
— Сволочи… — Создатель всхлипнула, кусая губы в кровь, и сдавленно застонала от выдирающей душу боли. Для настоящего демиурга душевная и физическая боль неразделимы и неразличимы. Пить свинец было легче…
— Держись, дракончик… — Брат обнял сестру, едва взглянув в Око Мира.
— Закрывай врата, Нангерат! Закрой эти Кошмаровы врата!
— Не могу! — Некромант зло оглянулся на императора. — Нас отбрасывает от ткани бытия!
— Попытайся, колдун, дери тебя нежить!
Аллодис выругался сквозь зубы, увидев, что убитые защитники поднимаются умертвиями. Он знаком сообщил, что меняет свою роль в этой битве, выскользнул из круга и ушел в другое сражение, чтобы лишить павших возможности стать бродячими мертвецами. Заодно перехватил контроль над уже поднявшимися — лишних солдат не бывает. Нангерат принял на себя дополнительную тяжесть, обернулся к императору, выдав заковыристое нимадоргское ругательство и фразу на серебряном:
— Тигран, замолкни! Мы и так пытаемся!..
Желтые глаза на миг прищурились, а руки уже отправили в полет смертоносное заклятие поверх головы упавшего Траэллиты. Ламий стал подниматься из воды, Алина разбежалась и прыгнула с края пирса. Схватившись одной рукой за плечо гиганта, другой вцепилась в волосы. Воительница улыбнулась, ловя миг, в который осознала, как любит эти шикарные волосы, эту серебристую чешую, этого наглого Змея, которому то и дело хочется двинуть по морде кулаком… Она, Алина Пламенная! Она живет! Сама!..
Мир был прекрасен. И прекрасен был миг, когда бессмертная поняла: нужно убить поднимающееся из воды впереди существо огромной силы, ибо оно угрожает тому, что принадлежит ей. Неподдельное чистое счастье заставило суть петь.
Ламий, почувствовав на своем плече воительницу, улыбнулся, чем изрядно насторожил отступившего духа болот. Белый пепел завихрился возле уха демона воды, и чужой демиург прочно встал на его плече. Амат что-то сказал Киррию, тот усмехнулся, и демиург снова исчез.
Траэллита ударил первым, и лезвие на хвосте светилось белым серебром! Но из воды взметнулся хвост врага и отбил наконечник копья демиурга почти таким же тускло бликующим темным клинком! Киррий оскалился, обнажив острые крепкие клыки.
— Ты предал не только свою Когорту, Кирр᾿ирий, сын Морр᾿ирия! — Голос бога-ламия летел над рекой, его слышал каждый, кто был на берегу. Назвав истинные имена демонов, Траэллита тем самым бросил вызов, навсегда превративший двух обычных недругов в заклятых врагов. — Ты предал весь наш мир, продавшись загранным врагам!
— Мне плевать на этот мир, бог морей, сын Создателя, — ответил демон. — Я буду господствовать в новом. Цена — всего лишь твоя бессмертная жизнь, Трэн!
Вода в реке закипела, когда великий ламий и дух болот снова сцепились в яростной битве! И если до того момента битва могла длиться до победы, то сейчас — только до смерти! Кровь бессмертных заливала воду, меняя ее цвет…
«Смотри, смотри, демоненок… Ты ничего не сможешь сделать! Я убью твоего брата, а потом твою сестру, на закуску оставим твоих учеников… Как тебе мой план?»
Альтис проиграл. Он глупо попал в расставленную ловушку и теперь плыл в пустоте, беспомощно наблюдая за происходящим. Он видел белых ястребов надматерии, видел клинок демиурга на хвосте духа болот. Видел, как вихрятся смерчи Ветра, вышвыривая всех низших обратно в их миры, перекрывая демонам доступ к силе, что питала их из подматерии. Несколько чудовищных порождений бога-ветра обрушились на противника Ароха. Плененный Печатью Стримбор вычерпывал себя до донышка, создавая и поддерживая своей сутью десятки тонких станов танцующих смерчей.
Там, за спиной, еще дрались его ученики, пытаясь вызволить учителя, внутри которого медленно, слишком медленно разгоралось Пламя. Та его ипостась, которая может быть вызвана только яростью. Не успеть. Тогда Альтис перестал быть…
Зверь растянул губы в усмешке. И шагнул вперед, идя там, где движение само по себе невозможно. Дар, пусть и слабый, но уникальный, невообразимый для демона, снова помогал ему творить невозможное.
«А ты сильный, демоненок! Но это тебе не поможет…»
Страшный удар обрушился на Зверя, и он пошатнулся, остановившись. Выпрямился, вскинув голову. Рассмеялся, находясь там, где невозможны звуки. И разорвал ловушку пустоты, уничтожив неуничтожимое!
Альтис упал на колени. А когда поднялся, стал значительно выше ростом. Выпрямился уже не человек, а крылатый демон. Глубокий и сильный голос произнес:
— Ты хотел знать, что я такое, демиург, зовущий себя Аматом? Я бог, рожденный демоном! Я смертный бессмертный! Я смерть, влюбленная в жизнь! И я буду последним, что ты увидишь…
Арох победил, разорвав глотку своему врагу. Сплюнул на труп, суть которого уже утащило обратно в его план бытия, и, не чувствуя ран, кинулся закрывать разрыв в пространстве, откуда продолжали лезть порождения бреда Кошмара. Привычно почувствовал на своей шее тяжесть чужого тела — Стримбор уже не мог долго держаться в воздухе. Волк поделился с пленным братом силами, и тот сразу же полностью развернул связующую побратимов ментальную сеть.
На стихийную битву ни у одного змея не хватало сил — они не могли поделить воду, которая принадлежала обоим. Раны, наносимые темным клинком, не затягивались. Правая рука плохо слушалась и болела, плечо было пробито насквозь. Но Трэн сражался не один!
Стримбор прицельно бил по демону ветром, способным срывать плоть с костей. Арох, находя мгновения отвлечься от врат, не упускал случая вцепиться клыками в чешую речного змея.
Никто не видел, куда с плеча морского бога делась Пламенная. Но она не теряла времени даром.
Киррий не заметил, как ему в спину, под лопатку, вонзилась обжигающая заноза. Внутри вдруг стало так горячо, что дух болот не сдержал крика. В тот же миг серебристый клинок отрубил ему одну из правых рук. Демон поймал хвост израненного ламия оставшейся правой рукой и выгнул, стараясь отломать, оторвать это клятое лезвие! Бог обвил врага кольцами, так же схватив за хвост и намереваясь просто задушить. Киррий бился в стальном захвате серебристых колец, чувствуя, как нарастает внутри нестерпимый жар. Он разрывал когтями бронированную чешую бога. Внутри что-то надорвалось и лопнуло… Сломались сверхпрочные ребра, протыкая внутренности… В этот момент дух болот понял, что такой желанный мир материи умеет приносить не только бесконечное удовольствие, но и столь же бесконечное страдание!
Его враг умирал, а Траэллита все продолжал давить эту гадость, хотя ему было противно даже прикасаться к речному змею. Перестал биться в сжатом кулаке чужой хвост, хлынувшая из пасти кровь полилась на его собственные раны. Морской бог с трудом подавил желание немедленно отбросить прочь Киррия и смыть с себя эту мерзость. Видя, как внутренности демона выжигает Белое Пламя, Трэн лишь на мгновение отвлекся, стараясь найти взглядом Алину… Не заметил, когда с чужого хвоста исчезло лезвие…
Амат легко ушел из-под клинков, отпрыгнул подальше:
— Нет, демон… я не буду с тобой драться!
Он исчез в вихре белых снежинок, какие остаются от хорошо прогоревшей бумаги. Но Альтис успел заметить в его руках копье… Шнурок с деревянной звездой, полыхнувшей синим на запястье Змея, тоже успел увидеть… И понял, что забыл сделать.
Рванулась к шее, где висела стеклянная пиктограмма, рука. Она скоро будет нужна…
Что-то ударило его в бок. И почему-то правой руки вдруг не стало.
Боль впилась в спину, разорвала сердце, вышла из груди острием наконечника копья демиурга. В немом то ли крике, то ли стоне открылся рот, бог-ламий опустил голову, неверяще схватился рукой за лезвие… Копье провернулось в ране, и ламий попытался закричать, но не смог…
Последним усилием Змей оборвал связь с побратимами. Они не должны почувствовать, как он умрет. Только с ней оборвать связи не смог. Она вдруг оказалась рядом, на плече, вцепившись рукой в его волосы. От нее бежало тепло и единственный приказ-мольба-требование: «Убирайся в надматерию!!!» Но как объяснить ей, что нет для него никакой надматерии?.. И уже никогда не будет… «Огонек… прости, Огонек…» — шепнул бог-ламий, прежде чем… его не стало…
Оборваны были связи. Но смерть бога страшной волной, как от взрыва, прошла по реальности.
Неуправляемые смерчи сошли с ума. Волк, бежавший по воздуху, повалился в воду.
Никто не увидел, как вмиг погасли до того пылавшие жизнью глаза настоятеля Тангора, как окаменело, еще сильнее постарев, лицо человека. Не могло происходить то, что происходило! Ладони сжались в кулаки. Нельзя себе позволить даже коротким стоном выплеснуть ожившую застарелую боль. Некогда. Остались еще другие боги, которым помощь нужна гораздо больше, чем кому-либо еще.
Златогривый конь скакал прямо по реке.
— Быстрее… — шептал император, пригибаясь к крутой лошадиной шее.
Заржав, златогривый прибавил ходу и встал на дыбы, когда король осадил его у самых врат над рекой. Выхватив ритуальный клинок, Тигран одним ударом по самую рукоять загнал его себе в грудь чуть выше сердца. Кончик лезвия вышел с другой стороны, соединяя две руны — на груди и на спине. Разведя руки в стороны так широко, как только мог, император Серебряной Империи прикрыл глаза, мысленно схватившись за края разорванной материи… Ладони встретились с гулким хлопком. Врата исчезли. Власть правителя из рода Янтаря над его землями была огромной. Но за то, что он сейчас совершил, ждала расплата в несколько лет жизни. И каждый раз риск не пережить подобное проявление своей власти был неоправданно велик.
У Тиграна еще хватило сил вытащить из раны, которая начала мгновенно затягиваться, ритуальный нож… Теряя сознание, император соскользнул со спины коня…
Тело монарха уместилось в пасти гигантского волка. Вынеся на берег, бог бережно положил человека на землю и тяжело упал рядом. Собрался с силами, поднялся на дрожащие лапы. Раны болели.
— Вставай, император. Не время отдыхать. — Склонившись, бог морозно дунул на человека.
Застонав, тот открыл глаза, поднялся, цепляясь за подставленную лапу. Повернул кольцо на пальце, призывая своего златогривого. Конь прискакал почти сразу, и император взобрался на его спину. Волк хромал, шел медленно и пятнал своей кровью камни мостовой.
— Тебе нужно в храм, Арох, — сказал монарх.
Бог ответил пустым, безжизненным взглядом…
«Очнись, высший. Тебе не время умирать».
— Я уже давно мертв, къяр…
Альтису казалось, что он ответил, но на самом деле едва ли смог произнести хоть слово. Раскрыл глаза, обнаружив себя лежащим на спине своего сильно хромающего коня. Попробовал сжать пальцы правой руки и смог это сделать. Сел, преодолевая дикую слабость во всем теле. Уродливый рваный шрам, которого раньше не было, охватывал руку кольцом ближе к локтю.
— Твоя работа? — поинтересовался у своего слуги демон.
«Я успел… прости, что так неаккуратно», — устало отозвался къяр, припадая на две ноги.
Демон спрыгнул на землю, пошатнулся, но удержался.
— Где мои ученики?
Конь только мотнул головой, указывая вперед. Из-за угла как раз вышли люди…
Лёнька, шатаясь, шел сам. Эрхана нес Аллодис. Мгновенно забыв о собственных ранах, Альтис оказался возле людей и едва успел подхватить повалившегося вперед Лисёнка.
— Что-то мне плохо… — прошептал ученик.
Къяр преклонил колено, принял на свою спину рыжего мага.
— Что с Эрхом?
— Ничего серьезного, — ответил некромант, глядя на демона немножко снизу вверх. — Полное истощение, сознание потерял.
— Ты сам как? — спросил Пламенный.
— В порядке, — ответил колдун.
— Тогда идите отсюда.
Некромант кивнул и направился к храму, где оставил своих.
Эфирные крылья развернулись и подняли своего владельца в воздух. Альтис боялся взглянуть на их цвет.
Она лежала на мостовой, в одной из последних линий обороны. Клинки испачканы в крови, а на трупы убитых низших демон даже внимания не обратил. Хранитель понял сразу, что она жива и даже не ранена. Кто-то ударил едва вставшую на ноги после тяжелой лихорадки, слабую, маленькую девочку прямо в солнечное сплетение. Доспех не пробили, но от боли она потеряла сознание. А кровь вокруг — вся чужая.
Подняв свою Talle᾿rey на руки, Альтис понес ее к храму, который был совсем близко. Людей там осталась всего горстка…
Тяжелый взгляд остановил бросившегося к дочери отца. Держа малышку на руках, демон заговорил, и его глубокий сильный голос, способный перекрыть грохот битвы, зазвучал над площадью:
— Недостойна жизни страна, где дети вынуждены сражаться с оружием в руках. Недостоин существования народ, бегущий, как крысы с корабля, когда их бог проигрывает. Не стоит жизни тот народ, который предает своих героев. И не имеет права на существование мир, убивающий своих богов!..
Бледный как полотно император выпрямился и громко добавил:
— И не имеют права забывать смертные своих героев, будь то боги или демоны! Я, император Сильены, клянусь тебе, демон Альтис Пламенный, защитник и хранитель, что выполню твою волю.
Пламенный подошел к монарху, передал ему с рук на руки дочку:
— С ней все в порядке. Она очнется.
Волк подошел поближе, ткнулся в плечо демона:
— Альтис…
— Я знаю, брат, — отозвался демон.
Арох Архорт упал на камни площади, коротко болезненно взвыл и исчез во вспышке.
Эльф и эльфенок держались за руки, глядя друг другу в глаза. Эльф оказался не слишком сильно изранен — эльфенок принял на себя все удары, которые смог.
— Арох… — Волк подхватил ребенка, не давая ему упасть.
— Это ты — Арох, — слабо ответил мальчик.
Стримбор вынес из реки израненное тело ламия. Упал на колени, судорожно вцепившись в брата, после смерти поменявшего хвост на ноги. Облаченный в ритуальную серебристую тунику… Со страшной раной, зияющей в груди.
— Я не верю в смерть… я не верю в смерть… не верю в смерть… — срывался с побелевших губ шепот. — Не верю… в смерть… Трэн… брат…
Пламенная вышла из воды, прямая, сильная, со вскинутым подбородком и крепко сжатыми в белый шрам губами. Запнулась, упала на каменистый берег. И осталась лежать, не отрывая пустого взгляда от двоих побратимов. Стрим посмотрел в глаза той, что была ему сестрой…
— Не верю… — стоном вырвалось из груди.
А потом бог-ветер закричал, срывая голос.
