ГЛАВА 7
Клозе выписали из госпиталя, и теперь он жил в отеле наравне с другими отпускниками и ждал нового назначения. Ждал он его не слишком радостно, поскольку ему не хотелось расставаться с Изабеллой.
Они встречались уже неделю. Для Клозе это был личный рекорд. Обычно он не приходил уже на третье свидание. Это в том случае, если его пассия приходила на второе.
— Ты напоминаешь мне космос, — сказал Клозе.
— Я должна воспринимать это как комплимент или как оскорбление?
— Несомненно, как комплимент.
— А ты напоминаешь мне океан.
— Старая хохма, — сказал Клозе. — Но тебя не может от меня тошнить. Если бы у тебя был нарушен вестибулярный аппарат, ты даже не думала бы о том, чтобы стать пилотом.
— Возможно, я хотела сказать, что ты романтичен и необуздан.
— Да, я такой.
— А что там за история с космосом?
— Какая история с космосом?
— Ты сказал, что я напоминаю тебе космос.
— Я так сказал?
Изабелла швырнула в него подушкой.
Клозе выбросил вперед руку, перехватил снаряд в воздухе и положил его рядом с собой.
— Наглый, рыжий…
— И чертовски привлекательный, — добавил Клозе.
— …Самовлюбленный, эгоистичный и к тому же всего лишь барон.
— Ты сама отшила клеившегося к тебе графа.
— Граф — для меня это слишком мало.
— Император женат.
— Император — это слишком много. Герцога вполне хватит.
— Герцогов у нас много, — признал Клозе.
— Пойду, поищу себе герцога, — сказала Изабелла.
Она одевалась, стоя у зеркала. Клозе лежал в постели и любовался.
— Кстати, о том графе, — сказал Клозе. — Я с ним вчера разговаривал.
— И что он сказал?
— У него намечается пара дней отпуска, которые он собирается провести здесь. Спрашивал меня о тебе, кстати. Так что насчет герцога не знаю, но шанс заполучить графа у тебя все еще есть.
— Ты сказал ему о нас?
— Нет.
— Почему?
— Предпочитаю обсуждать такие вещи лицом к лицу, а не по гиперсвязи.
— Ты чувствуешь себя виноватым?
— Почему это я должен считать себя виноватым? Разве ты была с ним обручена?
— Но он же твой… э… коллега.
— Любовь — это война, — объявил Клозе. — Все средства хороши.
— А разве у нас с тобой любовь?
— А разве нет?
— Ты раньше никогда этого не говорил.
— К чему утверждать очевидное?
— То, что для тебя очевидно, для меня может быть невероятно.
— Чушь, — сказал Клозе. — Типичный подход следователя, ждущего чистосердечного признания. У него и так полно улик, а он все равно хочет услышать слова подозреваемого.
— Слабо, да?
— Что — «слабо»?
— Признаться.
— Ты меня на «слабо» не бери. Меня на «слабо» уже в детском саду брать перестали.
— Когда тебя из детского сада выпустили? В прошлом году или в этом?
— Я сам сбежал, — сказал Клозе.
— Так ты собираешься мне признаваться?
— В чем?
— Сам знаешь в чем.
— Видишь, ты даже не можешь сказать это слово.
— Могу.
— Не можешь.
— Могу.
— Не можешь.
— Могу.
— Тогда скажи.
— Что?
— Это слово.
— Какое?
— Сама знаешь.
— Сволочь рыжая.
— Это не то слово.
— Зато правда.
Клозе закурил.
— Ты встретишься с ним? — спросил он. — Чтобы объяснить ему причины твоего странного поведения на вашем первом свидании?
— Думаю, да. А ты не боишься конкуренции с его стороны?
— Он мне не конкурент.
— Он граф.
— Зато во мне присутствует животная сила.
— Сила кролика, насколько я могу судить.
— Кролики — тоже страшные звери.
— Это точно. Любого затрахают. А еще он старше тебя по званию.
— Зато я рыжий.
— Это скорее недостаток, чем достоинство.
— Черт побери, — сказал Клозе. — А я всегда считал, что наоборот.
— Значит, ты заблуждался всю свою сознательную жизнь.
— Иногда такое случается, — сказал Клозе. — Кстати, ты слишком быстро одеваешься. Я не успеваю фиксировать подробности.
— И это говорит мне пилот? Лучший бомбардир базы 348-М на Сахаре? Лжец.
— Все равно не торопись. Пойдем вместе.
— Куда это?
— Ты — на работу, а я зайду в штаб округа по поводу нового назначения.
— Тебе не терпится покинуть эту планету?
— Скорее, наоборот, — сказал Клозе. — С каждым днем мне нравится здесь все больше и больше.
— Наверное, ты просто соскучился по океану.
— Может быть, — сказал Клозе.
— Майор Клозе?
— Да.
— У меня нет для вас никакого назначения. Можете продолжать считать себя в отпуске. Или вас в вашем положении что-то не устраивает?
— Меня все устраивает. Просто я хотел бы знать, когда этот отпуск закончится, чтобы планировать свое личное время.
— Когда ваш отпуск закончится, вас сразу же известят.
— Этого мне и не хочется. Я не люблю сюрпризы.
— Вся наша жизнь состоит из сюрпризов.
— А вы философ, капитан.
— А кто сейчас не философ, майор?
Клозе вышел из штаба округа, нацепил на нос солнцезащитные очки и увидел сюрприз. Клозе чертыхнулся, выронил изо рта сигарету, которую не успел прикурить, развернулся и помчался обратно.
— А, майор Клозе, — расплылся в улыбке дежурный капитан. — Вы не поверите, но за те три минуты, что вас здесь не было, мы не получили относительно вашей персоны никаких распоряжений. Извините.
— Это что? — спросил Клозе.
— Где?
— В окне.
Капитан выглянул в окно.
— Это — табло информационной службы планеты. Мы не имеем к нему никакого отношения. Это просто новости.
— Новости? — уточнил Клозе.
— Новости, — сказал капитан и довольно улыбнулся.
— И что мне теперь делать после этих новостей?
— Я бы порекомендовал вам расслабиться. И купаться в лучах заслуженной славы.
— Идите вы к черту, капитан.
Клозе снова вышел из штаба. С огромного трехмерного информационного табло, вывешенного над площадью, на него смотрела его собственная рожа, увеличенная в десятки раз. Голос из динамиков вещал что-то о «героических усилиях», используя такие фразы, как «совершить невозможное», «знать своих героев в лицо», и прочую муть.
Потом рожа Клозе сменилась мордой Юлия, а голос все никак не затыкался.
— Я знал, что не красавец, — пробормотал Клозе. — Но так-то зачем?
Несмотря на очки и отсутствие формы, его стали узнавать на улицах. Девушки улыбались и хихикали, мужчины считали своим долгом подойти и хлопнуть по плечу, детишки тыкали в него пальцами.
Он зашел в кафе, и ему налили кофе за счет заведения. У столика сразу же выстроилась толпа, требующая автографы. Клозе сказал, что его принимают за кого-то другого. Толпа улыбнулась и восхитилась его скромности.
Клозе не допил кофе и побежал в отель. У отеля его уже ждала другая толпа. Она объединилась с первой толпой, и Клозе испугался, что его разорвут на сувениры. Он заперся в своем номере, задернул шторы и обрубил всю связь.
Толпа собралась под окнами, скандировала его имя и требовала явить свое лицо народу.
Клозе включил новости.
В новостях показывали проход «Одиссея» сквозь флот таргов. Клозе насчитал двенадцать уничтоженных кораблей противника, несмотря на то, что корабельный компьютер зафиксировал только три финальных попадания.
Клозе переключил канал и увидел Юлия, пожимающего руку императора. Или императора, пожимающего руку Юлия. В общем, кто-то что-то кому-то точно жал.
Клозе снова переключил и увидел профессора Снегова, соловьем разливающегося о героизме двух имперских пилотов.
Клозе выключил новости.
Он понимал, что с момента поступления на военную службу не волен распоряжаться своей жизнью и, как в этом случае, своим лицом, но его могли хотя бы предупредить.
Его использовали в пропагандистских целях, чтобы предотвратить возможную панику, которая могла бы возникнуть при известии о вторжении таргов. Он не сомневался, что и Юлию сейчас приходится несладко, да и Снегов в записи не производил впечатления абсолютно довольного жизнью человека.
Но предупредить-то его могли!
Клозе чертыхнулся и положил на голову подушку, чтобы не слышать криков толпы. Вот почему нет нового назначения — народ должен его видеть здесь. Герой на отдыхе. Слон в зоопарке.
Теперь о походах на пляж и прогулках по набережной можно забыть. Клозе подумал об Изабелле и снова чертыхнулся. Если их увидят вместе, она тоже окажется в центре внимания.
И Юлий узнает все гораздо раньше, чем они с ним поговорят. Клозе не боялся этого разговора, но хотел бы сообщить неприятные новости сам. Черт его знает, а вдруг влечение Юлия к Изабелле еще не остыло?
Вернувшаяся с работы Изабелла обнаружила Клозе лежащим в ванне. Струя воды на полной мощности била в стену, и вся комната была в брызгах.
Изабелла выключила воду.
— Они все еще там? — спросил Клозе.
— Твои поклонники? Да. Я так и подумала, что ты пойдешь в отель, а не ко мне домой, чтобы не притащить их туда. Спасибо.
— Не за что.
— Как твое новое назначение?
— Издеваешься? — спросил Клозе. — Вот мое новое назначение. Скандирует под окнами.
— Портье просил передать, что с тобой желают связаться ведущие информационные каналы Империи. Они настаивают на интервью.
— Пошли они к черту.
— Тебе все равно придется это сделать. Оттягивая добровольное интервью, ты дождешься прямого приказа из штаба округа.
— Вот уж фигли. Я в отпуске.
— Если тебе прикажут связаться с прессой, это не будет иметь никакого значения.
— Что мне больше всего в тебе нравится, так это твой неудержимый оптимизм.
— Вот как? А я думала, что тебя привлекает мое роскошное тело.
— Тоже мне, роскошное, — сказал Клозе. — Знаешь, сколько я таких тел видел?
— Где?
— В разных местах.
— Только видел? Больше ты с ними ничего не делал? Раз так, то это начинает меня пугать.
— Иди ко мне, и я тебя еще не так испугаю.
— Дай раздеться. У тебя там довольно мокро.
— К черту!
— Мне переодеться не во что.
— Высохнет.
— А если нет? Как я пойду на работу?
— Разве УИБ не предоставляет своим сотрудникам отгулы по уходу за героями?
— А ты герой?
— Новости посмотри.
— Прямо сейчас пойду и посмотрю.
— Ха! — сказал Клозе, схватил ее за талию и увлек в воду.
