Наземное моторизованное транспортное средство майора Клозе стояло в тени деревьев, а сам майор отжимался от земли, закинув ноги на спинку скамейки. У майора было красное лицо, по которому тек пот.

Изабелла села на скамейку рядом с правой ногой майора.

— Привет, — сказала она правой ноге. — Я знала, что ты набираешь форму, но не думала, что так быстро.

— Я стараюсь, — сказал Клозе, скидывая ноги на землю и принимая вертикальное положение. — Рад тебя видеть, но вынужден заметить, что тебя слишком долго не было.

— Работа.

— И как много моих братьев-пилотов ты подвела под монастырь на этой неделе?

— Расстреляют только двадцать человек, остальные отделались пожизненными сроками. Боюсь, не видать мне месячной премии.

— А кому сейчас легко? — посочувствовал Клозе. — Скажи, ты выполнила мою особую интимную просьбу?

— Конечно, пилот. — Изабелла открыла сумочку и протянула Клозе пачку сигарет.

Клозе распечатал пачку, сунул сигарету в рот и обнаружил, что ему не от чего ее прикурить.

— Капитан, — сказал он, — когда я просил вас раздобыть мне сигарет, вы не подумали о том, что сигареты принято чем-то поджигать?

— Подумала, майор. — Изабелла протянула Клозе зажигалку.

— Если раньше я был просто очарован вами, то теперь я влюблен в вас по уши, капитан, — сказал Клозе, с удовольствием пуская к безоблачному небу струю дыма. — Подумать только, женщина с аналитическим складом ума!

— Вы хам и мужской шовинист, майор.

— Было бы удивительно, если бы я был мужским феминистом, капитан.

— Как только вы ступите на борт космического корабля и попадете в сферу моей юрисдикции, я постараюсь устроить вам веселую жизнь.

— Говоря по правде, я предпочел бы веселую жизнь прямо сейчас, — сказал Клозе.

— Наглец.

— Зато майор.

— Я просто не знаю, что я здесь делаю.

— Преклоняетесь перед моим героизмом, — сказал Клозе. — Хотите, я продемонстрирую вам дырку в животе?

— От нее уже и следа не осталось.

— След остался, надо просто внимательно смотреть.

— Делать мне больше нечего, как рассматривать чьи-то волосатые животы.

— Разве есть в этой жизни более приятные занятия? — вопросил Клозе.

— Давай поговорим серьезно, Генрих.

— Меня зовут Клозе.

— Мне нравится называть тебя Генрихом.

— Я снова могу завыть.

— Не надо, — попросила Изабелла. — Что ты думаешь о предстоящей войне?

— О которой?

— Что значит — «о которой»?

— Империи в ближайшее время предстоят две войны, — сказал Клозе. — С пришельцами и с адмиралом Клейтоном.

— Ты думаешь, с адмиралом тоже придется воевать?

— Это неизбежно. Он провозгласил себя императором, а империи рождаются только в войнах. Кстати, в войнах они и гибнут. По большей части. Когда не разваливаются изнутри.

— Я — человек не военный, с армией связана лишь опосредованно, поэтому не представляю, что такое масштабные военные действия.

— Я тоже не представляю, — сказал Клозе. — Империя давно уже не вела масштабных боевых действий. Не с кем было.

— Ты не боишься?

— Боюсь, — сказал Клозе. — Для кого-то война — хороший шанс сделать карьеру, а для кого-то — сыграть в ящик. Поскольку я весьма скептически отношусь к возможности реинкарнации, то в этом своем воплощении собираюсь жить вечно, а войны этому никак не способствуют.

— Кто пугает тебя больше?

— Сложно сказать. — Клозе задумался и закурил вторую сигарету. — Чужих я видел, но мельком и только в прицел. Их чертовски много, но я не знаю, чего от них можно ожидать, а потому это меня пока не слишком беспокоит. С другой стороны, я слышал об адмирале Клейтоне и прекрасно представляю, на что способны боевые имперские корабли. Эта война дорого бы нам стоила и в менее сложной ситуации, но сейчас она может обернуться катастрофой.

— Почему ты так думаешь?

— Адмирал Клейтон командует третью имперского флота, — сказал Клозе. — Империя не может бросить против него все свои силы, потому что должна оставить какие-то силы для охраны других планет. Допустим, Первый космический останется для охраны интересов Империи, а Второй отправится наводить порядок в системе Гаммы Лебедя. А это означает, что соотношение имперских сил и мятежников будет один к одному и на первое место выйдет не огневая мощь, а тактические способности командиров. Адмирал Клейтон считается самым талантливым флотоводцем современности. Мы можем его раздавить, но после этого у нас не останется кораблей, чтобы драться с пришельцами.

— Звучит мрачно. Ты уверен, что без войны не обойтись?

— Императорами становятся не для того, чтобы на следующий же день сдаваться без боя. Вспомни хотя бы Петра Первого.

— Нам конец, да? Человечеству?

— Это вряд ли. Но времена предстоят нелегкие.

— Жаль. Если бы ты ответил, что человечеству конец, я могла бы пересмотреть некоторые свои правила. В частности то правило, согласно которому я не встречаюсь с пилотами.

— Полагаю, человечество вымрет, — сказал Клозе. — Нам конец, точно.

— Вообще-то я имела в виду Юлия.

— Да мы этих Чужих в порошок сотрем. А Клейтона с его флотом я плевком перешибу.

— Когда тебе можно будет покидать территорию госпиталя?

— Хоть сейчас. А что?

— Хотела пригласить тебя в ресторан.

— Одежду мне не вернули, но мы можем купить ее в магазине, — сказал Клозе. — План такой: ты выходишь за ворота и ждешь меня. Заборы тут не слишком высокие.

— Ты так и побежишь в пижаме?

— Она хорошо подчеркивает мою фигуру.

Изабелла недооценила Клозе. Она не думала, что Генрих действительно способен на побег из госпиталя, и не собиралась ждать его слишком уж долго, но он появился через пять минут.

По-прежнему в пижаме и в больничных тапочках.

— Ты — псих, Генрих.

— Все пилоты — психи. Ты знаешь, в пижаме нет кармана для бумажника, так что тебе придется одеть и накормить меня в долг.

— Я пришлю вам детальный счет, майор.

— Могу ли я рассчитаться с вами натурой?

— По-моему, вы немного опережаете события.

— Разве что чуть-чуть.

Конечно, в магазине готового платья на них смотрели странно, но стоило Клозе скинуть пижамную куртку и продемонстрировать свой голый торс, как Изабелла заметила легкую зависть в глазах продавщиц.

Поскольку в этой части Эдема царило вечное лето, Клозе выбрал шорты и футболку без рукавов. Он готов был идти и босиком, но Изабелла опасалась, что так их могут не пустить в ресторан, а потому купила ему сандалии.

Пакет с пижамой Клозе сунул под мышку. Теперь он ничем не отличался от обычного туриста, разве что был недостаточно загорелым.

— А я недавно приехал, — пояснил Клозе, когда Изабелла указала ему на это несоответствие. — Только что с корабля и уже иду в ресторан с шикарнейшей женщиной этой планеты.

Комплименты Клозе почему-то напоминали Изабелле удары тарана в ворота средневековой крепости, но не были ей неприятны. Она впервые встретила мужчину, который ничуть не вуалировал своих намерений, не скрывался за маской учтивости или куртуазности, а шел напролом.

Это черта ей импонировала.

Правда, ей нравился и подход Юлия, и их первое танго. Она понимала, что, окажись здесь оба эти парня одновременно, у нее могли бы возникнуть трудности с выбором. Это если она решила плюнуть на свое правило не встречаться с пилотами. Но для чего придумывают правила, если не для того, чтобы их нарушать?

Следователю УИБ не пристало так думать, но она ничего не могла с собой поделать.

Впереди война, и очевидно было, что победа не дастся человечеству легко. А потому можно было пренебречь самолично выдуманными ограничениями и наслаждаться жизнью. Тем более неизвестно, сколько этой самой жизни им всем осталось.

Империя не делала секрета из того, что приближающийся флот вторжения огромен. Но особой паники пока не было. Военные вообще не склонны раньше времени паниковать, а гражданские пока были не в состоянии оценить степень угрозы. Ситуация с Клейтоном же волновала население не больше, чем недавно закончившаяся разгромом сепаратистов полицейская операция на Сахаре.

На правом бицепсе Клозе Изабелла насчитала тридцать два черепа. Меньше, чем у Юлия, но тоже достаточно неплохо даже для военного времени. Теоретически Империя уже больше двухсот лет жила в мире, ведя лишь перманентные локальные полицейские операции.

— Хочу бифштекс, — заявил Клозе в ресторане. — До чертиков надоела больничная пища. Хочу бифштекс с кровью, красного вина и тебя, женщина, в качестве десерта.

— Варвар.

— Юлий тоже меня всегда так называет.

— Наверное, он не так уж не прав.

— Поэтому он и делает карьеру быстрее меня.

— Ты моложе его на два с половиной года.

— Откуда ты знаешь?

— Я читала оба ваших досье.

— Верно. Я забыл, с кем имею дело. А тебе сколько лет?

— Женщинам таких вопросов никто не задает.

— Я задаю, — сказал Клозе.

— Я тебе в бабушки гожусь, мальчик.

— Всегда любил женщин постарше.

Клозе вцепился в бифштекс, будто сидел на голодном пайке целый месяц.

— Тебя вообще ничто не может остановить?

— Может. Три дредноута или шестеро парней с бейсбольными битами.

Клозе вернулся в госпиталь только утром.