Морской слон на скалистом берегу острова Санта-Барбара пробудился от своего ленивого сна и насторожил ухо в сторону суши. Оттуда, с вершины холма, донеслись странные ликующие крики тридцати с чем-то человек, неизвестно откуда взявшихся на небольшом плоском пятачке. Морской слон с недоумением посмотрел на группу растрепанных людей, потянулся и снова погрузился в сон.

Впервые в жизни инженеры и техники из экипажа платформы «Морского старта» радовались тому, что пуск не удался. Празднуя победу, одни из них кричали и свистели, другие грозили кулаками в воздух. Когда ракета-носитель взорвалась над их головами, даже Кристиано ухмыльнулся и вздохнул с облегчением. Начальник пуска Олрог от избытка чувств хлопнул его по спине.

— Наконец-то сверху нам кто-то улыбнулся, — сказал Олрог.

— Слава богу. То, что собирались запустить эти ублюдки, — что бы это ни было — наверняка гадость какая-нибудь.

— Один из моих ракетчиков заметил рыскание ракеты сразу же после старта. Должно быть, не сработала система регулировки сопла или у платформы возникли проблемы со стабилизацией.

Кристиано подумал о Питте и его последних словах перед отлетом дирижабля с «Одиссея».

— Может, этот парень из НУМА действительно сотворил чудо.

— Если это так, мы все в большом долгу перед ним.

— Да, и мне тоже кое-кто должен, — отозвался Кристиано.

Олрог недоумевающее посмотрел на капитана.

— Вон там только что взорвалась и сгорела синим пламенем ракета-носитель ценой в девяносто миллионов долларов. Когда мы предъявим этот счет страховой компании, им придется как следует раскошелиться, — заметил капитан и рассмеялся, позволив себе наконец расслабиться.

Кан вздрогнул, увидев, как на его глазах гибнет спутник — полезный груз «Зенита». Когда на экране в воду посыпались обломки головной части, он молча потянулся за пультом и выключил монитор.

— Хотя удар и не состоялся, для американской публики призрак следующего нападения еще долго будет серьезным раздражителем, — заверил босса Кван, — Америка сильно разозлится, и Японии долго придется расхлебывать эту кашу.

— Да, подготовленные нами утечки секретной информации должны сыграть свою роль, — сказал Кан, усилием воли подавляя раздражение, вызванное провалом операции, — Но нужно еще, чтобы «Когурё» и вся пусковая команда бесследно исчезли. Если они будут захвачены, вся проделанная до сих пор работа пойдет насмарку.

— Тонджу исполнит свой долг. Он всегда был точен, — ответил Кван.

Мгновение Кан смотрел невидящими глазами на темный пустой экран монитора, затем медленно кивнул.

Настроение в центре управления запуском на борту «Когурё» резко изменилось. На смену безудержному ликованию пришел сначала шок, а затем мрачное разочарование. В одно мгновение пропала необходимость в работе стартовой команды, и собравшиеся в зале инженеры и техники оказались не у дел. Они сидели молча возле своих рабочих станций и смотрели на экраны, где больше не появлялось никаких полетных данных. Никто, казалось, не знал, что делать дальше, люди тихонько перешептывались между собой.

Тонджу наградил Лина долгим ледяным взглядом и, не говоря ни слова, покинул зал. По пути к мостику он вызвал по портативному радио Кима и что-то коротко сказал ему вполголоса. Капитан Ли на мостике пораженно наблюдал в окно правого борта, как обломки ракеты сыплются в океан, оставляя за собой на голубом небе длинные шрамы — белые дымные полосы.

— Она так вибрировала, что развалилась на части! — изумленно произнес он и заглянул в пустые глаза Тонджу.

— Какая-то проблема с платформой, — ответил Тонджу. — Мы должны немедленно покинуть этот район. Мы можем выйти сейчас же?

— Мы готовы к отходу. Нужно только поднять на борт катер, и можно отправляться.

— Нет времени, — прошипел внезапно Тонджу. — Американская Береговая охрана и военные суда, вполне возможно, уже ищут нас. Командуйте немедленно полный ход, а я лично обрежу конец. Катер мы бросаем.

Ли, взглянув на Тонджу с опаской, кивнул:

— Как прикажете. Курс уже проложен. Идем в мексиканские воды, затем под покровом ночи поворачиваем и направляемся к месту встречи.

Тонджу шагнул к двери, собираясь покинуть мостик, но внезапно остановился и взглянул в окно на затянутую дымом, как саваном, платформу «Морского старта». С северо-запада к ней вновь приближался серебристый дирижабль — теперь он шел на высоте нескольких сот футов над морем. Тонджу махнул рукой в направлении «Икара».

— Вызовите по тревоге расчет зенитной ракетной установки. Снимите мне этот дирижабль сейчас же! — гаркнул он и исчез за дверью.

К тому моменту, когда спаренные четырехлопастные винты «Когурё» вспенили воду за кормой, Тонджу уже добрался до штормового трапа, который спускался по левому борту судна к самой воде. У основания трапа болтайся на воде белый катер, швартовочный конец от него тянулся к релингам. Тонджу заметил между прочим, что за кормой лодки из воды поднимаются дымные пузыри, — мотор баркаса работал на холостом ходу. Тонджу быстро отвязал швартовочный конец, смотал его на руке и подождал, чтобы очередная волна подняла катер повыше к борту «Когурё». Ему понадобилось сделать всего один небольшой шаг, чтобы оказаться на носу катера. На палубе он не глядя бросил смотанный конец в пустое ведро и не торопясь направился в каюту, где обнаружил Кима за штурвалом и еще двух коммандос.

— Все на борту? — спросил Тонджу.

Ким кивнул.

— Пока все были заняты пуском, мы перенесли на борт наше оружие и припасы, и даже на всякий случай притащили сюда побольше топлива. Никто не пытался нам помешать, — Ким кивком головы показал на открытую кормовую палубу катера, где возле планшира были привязаны четыре пятидесятипятигаллонные бочки с бензином.

— Сейчас мы отвалим от борта и немного отстанем, а затем двинемся на Энсенаду. Когда рванут заряды?

Ким посмотрел на часы:

— Через двадцать пять минут.

— Зенитчикам вполне хватит времени, чтобы сбить дирижабль.

«Когурё» быстро двинулся вперед, а маленький катер остался неприкаянно болтаться на невысоких волнах. Когда бывшее кабельное судно оставило за собой с четверть мили открытой воды, Ким перевел рычаги газа на «малый ход», и катер медленно пополз вперед. Нос его был направлен на юго-восток. Очень скоро, подумал Ким, они станут неотличимы от множества других чартерных рыболовных суденышек, которые возвращаются сейчас домой в Сан-Диего.

Еще долго после того как «Зенит» взлетел в небо и взорвался, над «Одиссеем» висело густое облако белого дыма, напоминавшее туманную гору. Постепенно легкий морской ветерок начал проделывать в этом газовом облаке отверстия, позволявшие увидеть сквозь дымку в разрывах случайные детали стартовой платформы.

— Похоже на котел с похлебкой из моллюсков, — сказал Джордино, проводя «Икар» над платформой. Пока Джордино и Далгрен пытались невооруженным глазом отыскать на платформе какие-нибудь следы Питта, Дирк включил систему ЛЭШ и начал поиск оптических аномалий, которые могли бы означать присутствие человека.

— Прошу меня не цитировать, но я думаю, что эта малышка тонет, — сказал Далгрен, когда они обогнули задний конец платформы и смогли увидеть его целиком, до самой воды. Из гондолы было ясно видно, что кормовые опоры выступают из воды меньше, чем носовые.

— Она определенно принимает воду в корму, — ответил Дирк.

— Я думаю, не работа ли это твоего старика? Очень возможно, что его присутствие здесь только что стоило кому-то новой ракеты, — сказал Джордино.

— Возможно, понадобится и новая стартовая платформа, — добавил Далгрен.

— Но где же он? — громко спросил Дирк. Все трое уже поняли, что на платформе не видно никаких признаков жизни.

— Дым начинает расходиться. Как только откроется вертолетная площадка, я подойду, и мы сможем посмотреть поближе, — сказал Джордино.

Дирижабль поплыл обратно к передней части платформы. Далгрен взглянул вниз и поморщился.

— Черт. «Баджер» тоже пропал. Должно быть, затонул при старте ракеты.

Трое мужчин в гондоле замолчали. Каждый из них думал о том, что пропажа подводного аппарата — самая незначительная из их потерь.

В трех милях к югу оператор пусковой установки из экипажа «Когурё» был занят тем, что вводил полученные при помощи радара координаты дирижабля в систему наведения китайской ракеты CSA-4 класса «поверхность — воздух». О такой крупной и неторопливой цели, как дирижабль, любой зенитчик может только мечтать. А на таком небольшом расстоянии шансы промахнуться по дирижаблю и вовсе стремились к нулю.

Специалист по управлению ракетой в отдельной каморке рядом со спаренной пусковой установкой колдовал над специальным пультом, добиваясь нужной реакции ракеты. Встроенный в ракету радиолокатор наведения обнаружил и захватил цель, и на панели управления вспыхнул ряд зеленых огоньков. Зенитчик тут же поднял трубку телефона прямой связи с мостиком.

— Цель захвачена, ракета готова, — лишенным выражения голосом доложил он капитану Ли, — Ждем приказа на пуск.

Ли взглянул в боковое окно мостика на серебристую каплю дирижабля, висящую над далекой платформой. Вот зрелище будет, когда мощная ракета взорвется и разнесет его в клочья, по-детски подумал он. Может, стоит заодно уничтожить бирюзовое судно, что болтается на краю радарного экрана, и чисто уйти… Но сначала главное. Он поднес к губам микрофон, чтобы отдать команду открыть огонь, но внезапно слова застряли у него в горле. Его глаза невольно засекли рядом с дирижаблем пару маленьких темных точек, которых только что там не было. Капитан стоял и бессильно наблюдал, как точки быстро превращаются в пару низко летящих самолетов.

Реактивные истребители F-16D «Фалкон» были подняты в воздух по тревоге с базы ВВС Национальной гвардии во Фресно через несколько минут после того, как спутник системы ПВО Северной Америки засек старт «Зенита». Еще в пути к месту пуска пилоты получили от Береговой охраны просьбу о помощи и информацию с «Глубинного старателя», которая позволила сразу сосредоточить внимание на «Когурё». Стремительные серые истребители низко прошли над водой, а затем промчались над носовой надстройкой «Когурё» на высоте всего нескольких сотен футов. Трескучий рев их двигателей обрушился на людей на судне секундой позже того, как их тени промелькнули в небе над головами. На лице стоявшего на мостике капитана Ли появилось такое выражение, как будто он в собственном доме встретил привидение. В иллюминаторах зазвенели стекла.

— Не высовываться! Свернуть батарею и не высовываться! — рявкнул он в микрофон. Согласно приказанию капитана, ракеты «поверхность — воздух» были убраны, и одновременно Ли увидел, как два истребителя набрали высоту и начали кружить над быстро идущим судном.

— Ты! — чертыхнувшись, подозвал капитан первого попавшегося моряка. — Найди Тонджу и приведи его на мостик… немедленно!

При виде истребителей ВВС Национальной гвардии люди в гондоле дирижабля вздохнули с облегчением, хотя даже не представляли себе, насколько близка была опасность, что ракеты класса «поверхность — воздух» с «Когурё» разнесут их воздушное судно в клочья. Они знали, что к ним спешит целая стая военных судов и что у корабля злоумышленников практически нет шансов ускользнуть. Теперь можно было вновь перенести все внимание вниз, на окутанную дымом платформу.

— Дымка на вертолетной площадке потихоньку расходится, — заметил Джордино, — Я посажу «Икар», если вы, парни, хотите выпрыгнуть на платформу и осмотреться.

— Непременно, — ответил Дирк, — Джек, мы можем начать с мостика, а затем, если там можно дышать, двинемся вниз в ангар.

— Я бы на вашем месте начал с бара, — сказал Джордино, пытаясь разрядить мрачное настроение. — Если с ним все в порядке, то он, держу пари, смешивает сейчас мартини и уничтожает судовые запасы соленых крендельков.

Джордино описал вокруг платформы широкую дугу, разворачивая дирижабль носом против ветра. Он уже подходил к вертолетной площадке и начал сбрасывать высоту и готовиться к посадке, когда Далгрен опять сунул голову в кокпит и показал пальцем куда-то вниз, в боковое окно.

— Взгляните-ка вон туда, — предложил он.

В нескольких сотнях футов сбоку от платформы на воде вдруг появились крупные воздушные пузыри — вода будто вскипела. Через несколько секунд на поверхность вынырнул какой-то пятнисто-серый металлический объект.

— Обломок ракеты? — вслух спросил Далгрен.

— Нет, это же «Баджер»! — воскликнул Джордино.

Дирижабль тут же двинулся к объекту, и трое мужчин увидели, что это действительно подводный аппарат НУМА. «Баджер» сидел в воде очень низко и едва покачивался на мелких волнах. От жара яркая краска полностью сошла с батискафа, и теперь его оболочка была пятнистой — голый металл вперемежку с грунтовкой. Носовая часть аппарата была погнута и искорежена, как будто «Баджер» побывал в дорожно-транспортном происшествии и столкнулся с кем-то на шоссе лоб в лоб. Оставалось только догадываться, как эта штука умудряется до сих пор держаться на плаву. Тем не менее тот факт, что это экспериментальный подводный аппарат НУМА, на котором Дирк и Далгрен добрались до платформы, сомнений не вызывал.

Джордино опустил дирижабль пониже, собираясь как следует осмотреть «Баджер», как вдруг все трое мужчин в гондоле с изумлением увидели, что верхний люк аппарата повернулся и откинулся в сторону. Они недоверчиво смотрели, как из открытого люка вырвалось облако горячего пара. На несколько мучительных секунд все застыли на месте, не в силах оторвать глаз от люка, — и надеясь, вопреки всему. Наконец их глазам предстало странное явление — из люка появились чьи-то ноги в носках. Затем поднялись темные волосы — и стало понятно, что ноги, которые появились первыми, это не ноги, а руки в носках. Руки, защищенные носками от контакта с горячим металлом, быстро выдернули из горячей печи подводного аппарата наверх худое измученное тело своего владельца.

— Это папа! Он жив! — с огромным облегчением воскликнул Дирк.

Питт с трудом поднялся на ноги и покачнулся на неустойчивой поверхности, жадно втягивая в себя прохладный морской воздух. Выглядел он совершенно изможденным, с ног до головы был покрыт кровью и потом, а одежда облепила тело, как приклеенная к коже. Зато глаза его сияли; он поднял голову к небу и беспечно помахал рукой пассажирам гондолы.

— Спускаюсь, — объявил Джордино и повел дирижабль вниз, к воде. Через несколько минут гондола уже шла над морем, едва не срезая днищем верхушки волн. Джордино мастерски подвел «Икар» к подводному аппарату и практически остановил его в воздухе. Питт нагнулся, закрыл и зафиксировал верхний люк «Баджера». После этого ему осталось только сделать, пошатываясь, несколько шагов, и он ввалился в открытую дверь гондолы. Дирк и Далгрен подхватили его под руки и втащили на борт.

— Пожалуй, — обратился он к Джордино, едва ворочая распухшим языком в пересохшем рту, — я не отказался бы сейчас чего-нибудь выпить.

Питт свалился в кресло второго пилота и залпом осушил стакан воды. Ал, Дирк и Джек наперебой рассказывали ему про огненную гибель ракеты «Зенит» несколько минут назад. До сих пор еще можно было увидеть и дымные следы в небе, и удирающий «Когурё» в отдалении. Питт, в свою очередь, рассказал о своей атаке с буром наперевес на опоры «Одиссея» и о том, что пришлось ему пережить в момент старта ракеты.

— А я-то поставил — и проиграл — хорошие деньги на то, что ты сидишь сейчас, развалившись, в баре «Одиссея» и попиваешь мартини, — с притворным недовольством проворчал Джордино.

— На этот раз меня самого взбивали и перемешивали, — рассмеялся Питт, — Могли еще поджарить живьем, когда «Баджер» застрял возле одного из понтонов. Мне, правда, удалось вручную развернуть руль поперек потока, и нас вынесло дальше, в более прохладную воду. Я продул балластные цистерны и все равно не мог подняться на поверхность, пока не задействовал помпу в кабине. Внутри по-прежнему полно воды, но некоторое время он еще продержится на поверхности.

— Я радирую на «Глубинный старатель». Как только они заберут экипаж «Одиссея» с острова Санта-Барбара, пусть поднимут «Баджер» на борт, — отозвался Джордино.

— Если ты немедленно не сообщишь Саммер, что жив и здоров, мне придется иметь дело с бешеной сестрой, — пожаловался Дирк.

Саммер чуть не выпала за борт, когда по бортовому радио «Глубинного старателя» прозвучал голос отца, который в шутку попросил принести себе пива и сэндвич с ореховым маслом.

— Мы боялись самого плохого, — выпалила она, — Что все-таки с тобой произошло?

— Это долгая история. Достаточно сказать, что Институт Скриппса, скорее всего, будет недоволен моим обращением с их опытным батискафом, — сказал Питт. Слушателям на мостике «Глубинного старателя» осталось только чесать в затылках, гадая, что бы это значило.

Когда Джордино вновь поднял дирижабль в воздух, Питт заметил над уходящим «Когурё» пару истребителей F-16.

— Кавалерия наконец-то прибыла? — поинтересовался он.

— Всего несколько минут назад. Военный флот тоже направил сюда целую армаду. Им не уйти.

— Зато их катер определенно торопится, — заметил Питт, кивнув на белую точку на юге.

За суетой и всевозможными спецэффектами о катере «Когурё» все как-то позабыли, а тем временем он покинул потихоньку материнское судно и теперь на полной скорости уходил к южному горизонту.

— Откуда ты знаешь, что это их катер? — поинтересовался Джордино, вглядываясь в далекую белую точку.

— Отсюда, — ответил Питт и похлопал ладонью по монитору системы «Вескам». Во время разговора он играл с прибором, пробуя всевозможные настройки, и случайно поймал в объектив уносящийся катер. Стоило сфокусировать изображение, и сразу же стало ясно, что это баркас «Когурё», который они уже видели раньше.

— Самолеты его, похоже, не отслеживают, — добавил сзади Дирк. Он заметил, что истребители F-16 плотно кружат над «Когурё» и вместе с судном постепенно удаляются на запад.

— Тогда им займемся мы, — заявил Питт.

— Да уж, против нашей матерчатой эскадрильи им ни за что не устоять, — огрызнулся Джордино, но тут же перевел рычаги газа на «полный ход». Указатель полетной скорости медленно пополз вверх и остановился на пятидесяти узлах.