— Ну почему они не стреляли? Ни по самолетам, ни по этому проклятому дирижаблю? — ругался Тонджу. Уже десять минут он безрезультатно наблюдал за «Когурё» в бинокль. Катер подпрыгивал на волнах, Тонджу не мог как следует сфокусировать взгляд и наконец в сердцах швырнул бинокль на кожух двигателя.

— Истребители нагнали на Ли страху, — бросил через плечо Ким. Тот стоял впереди, крепко сжимая в руках рулевое колесо. — Минуты через две он заплатит за это собственной жизнью.

Катер шел на юг, и очертания «Когурё» на горизонте становились все меньше. Тем не менее, когда взорвались подготовленные заряды; с баркаса ясно увидели клубы дыма и водяных брызг вдоль ватерлинии судна.

Капитан Ли на мостике подумал сначала, что истребители открыли огонь по его судну. Но хищные силуэты F-16 продолжали лениво кружить над головой, и непохоже было, чтобы они выпускали какие бы то ни было ракеты. Когда же капитану доложили о том, что нижняя часть корпуса судна повреждена в нескольких местах, Ли внезапно все понял. Несколько минут назад один из членов экипажа доложил ему, что видел, как Ким и Тонджу спускались в катер, — а теперь катер, как несложно было убедиться, на большой скорости уходил на юг. Ли ощутил пугающую пустоту внутри и понял, что его предали. От него самого и от его судна сочли нужным избавиться.

Однако и судно и экипаж спасла ошибка в расчетах. Зарядов, заложенных подрывниками Кима, было бы достаточно, чтобы полностью разворотить днище обычного судна размеров «Когурё». Но боевики не приняли во внимание существенную особенность конструкции кабельного судна — двойной корпус. Взрывы легко разорвали внутренний корпус, но листы внешнего корпуса только местами погнулись. Швы разошлись, и в нижние трюмы хлынула вода, но не с той страшной силой, на которую рассчитывал Тонджу и которая, как он надеялся, должна была за несколько минут пустить на дно быстро идущее судно. Поняв, в чем дело, Ли сразу же остановил «Когурё», задействовал помпы в поврежденных трюмах и перекрыл водонепроницаемыми переборками наиболее слабые места. Судно получит крен и не сможет двигаться с большой скоростью, но не затонет.

Как только вода в трюмах перестала прибывать, капитан еще раз попытался рассмотреть в полевой бинокль уходящий к горизонту катер. Ли знал, что ему больше незачем жить. Как капитан судна, с которого был нанесен неудавшийся ракетный удар по Соединенным Штатам, он, если его возьмут живым, окажется главным козлом отпущения. Если же ему удастся каким-то образом избежать плена или власти освободят его, невозможно сказать, как его встретит по возвращении Кан. Убедившись, что судну ничто не угрожает, Ли покинул мостик и удалился в свою каюту. Там он достал из ящика с отглаженными рубашками пистолет Макарова калибра 9 мм китайского производства, аккуратно лег на койку, поднес ствол к уху и нажал на курок.

Преследуя уходящий катер, люди на «Икаре» заметили серию взрывов по всему контуру корпуса «Когурё».

— Неужели эти лунатики хотят потопить судно вместе с людьми на борту? — вслух подумал Далгрен.

Несколько минут они внимательно наблюдали за судном. «Когурё» замедлил ход, но держался на воде уверенно. Пит заметил, что на борту нет паники и никто, кажется, не бросается к спасательным шлюпкам. Наоборот, несколько членов экипажа открыто стояли у релингов и спокойно смотрели на барражирующие над головой реактивные самолеты. Он еще раз внимательно посмотрел на ватерлинию судна в поисках заметных перемен, но сумел различить только небольшой крен.

— Тонуть он пока не собирается, — сказал он, — Продолжаем погоню за катером.

Джордино взглянул на экран портативного компьютера с показаниями системы ЛЭШ. На юго-востоке, милях примерно в тридцати, можно было различить несколько серых силуэтов.

— Сюда спешат наши приятели из военного флота, — заметил он, постучав пальцем по экрану, — Им недолго придется скучать в одиночестве.

Дирижабль обладал значительным преимуществом в скорости перед катером — чуть ли не двадцать узлов — и потому легко догонял уходящее белое суденышко. К моменту начала погони «Икар» успел подняться всего на пятьсот футов, и Джордино не стал тратить энергию на дальнейший подъем. Дирижабль быстро и ровно несся над водой за катером практически в его кильватере. Когда он подошел достаточно близко, Питт навел камеру наблюдения на открытую кормовую палубу и рубку катера. Однако навес позади рубки позволял ему разглядеть внутри только неопределенные силуэты людей у штурвала.

— Я насчитал наверху четверых, — сказал он.

— Судя по всему, они не любители массовых побегов, — отозвался Джордино.

Питт провел камерой вдоль палубы и с облегчением отметил, что там нет никакого тяжелого вооружения — только бочки с запасом топлива на корме.

— Пожалуй, для прогулки в Мексику у них многовато бензина, — заметил Питт.

— Мне кажется, нашим друзьям из Береговой охраны Сан-Диего найдется что сказать по этому поводу. — И Джордино еще точнее направил дирижабль в сторону катера.

Внимание Тонджу и его людей было сосредоточено на «Когурё», но в конце концов один из коммандос заметил приближающийся дирижабль. Все на катере, за исключением стоявшего за штурвалом Кима, инстинктивно вышли на открытую кормовую палубу, чтобы получше рассмотреть серебристое воздушное судно. Питт прибавил увеличение и подрегулировал фокус, чтобы можно было ясно рассмотреть лица людей на борту.

— Узнаете кого-нибудь из этих типов? — спросил он через плечо у Дирка и Далгрена.

Молодой Питт взглянул на экран повнимательнее и стиснул зубы. Вспышка гнева, однако, быстро улеглась, сменившись удовлетворенной улыбкой.

— Вон тот тип в центре, косит под Фу Манчжу. Его зовут Тонджу. Он главный церемониймейстер Кана во всем, что касается убийств и пыток. Кажется, на «Одиссее» тоже он командовал.

— И не стыдно тебе портить отдых в Мексике такому прекрасному парню? — отозвался Джордино.

Говоря, он опустил нос дирижабля и направил вниз по пологой дуге. Когда всем уже казалось, что «Икар» вот-вот нырнет, Джордино мягко потянул ручку управления на себя и выровнял гондолу футах в пятидесяти над водой. За время спуска «Икар» успел догнать катер, и теперь Джордино подвел его к катеру слева, так что гондола повисла чуть ли не вровень с его левым бортом.

— Хочешь прогуляться и выпить пива с этими ребятами? — спросил Питт, разглядывая людей на борту катера с расстояния всего в несколько десятков футов.

— Да нет, хочу только, чтобы они знали, что им ни за что не обогнать Бешеного Ала с его Волшебным Газовым Мешком, — ухмыльнулся Джордино.

Сбросив газ, он выровнял скорости дирижабля и прыгающего по волнам катера. Тень от огромной оболочки воздушного судна ложилась прямо на крышу рубки крохотного суденышка. Неожиданно сквозь гул спаренных двигателей катера и воздушных винтов дирижабля люди в гондоле «Икара» услышали дробное стаккато. Неприятная неожиданность. Питт оглянулся на катер и увидел, что Тонджу и двое его коммандос на корме катера достали автоматы и поливают дирижабль огнем.

— Мне очень неприятно огорчать тебя, Бешеный Ал, но они стреляют в твой газовый мешок и проделывают в нем дырки, — сказал Питт.

— Низкие люди, они нам завидуют, — Джордино нажал на газ.

В Окснарде перед отлетом им сказали, что дирижабль способен сохранять подъемную силу даже с множеством отверстий и разрывов в оболочках. Тонджу и его людям не хватило бы боеприпасов, чтобы помешать наполненному гелием воздушному судну держаться в воздухе. Другое дело — безопасность гондолы. После короткого перерыва в стрельбе пол пассажирского салона взорвался фонтаном щепок — автоматчики перенесли прицел с оболочки дирижабля на его гондолу.

— Все вниз! — заорал Питт. Новая очередь разнесла стекло в боковом окне рубки, пули прошли над головами людей. Звук бьющегося стекла еще висел в рубке, а гондолу уже осыпал новый град пуль. Дирк и Далгрен упали на пол, и тут же мимо них, как машинная строчка, снизу в потолок прошла новая цепочка пуль. Джордино вдавил рычаги газа вперед до упора и, с нетерпением ожидая неторопливой реакции дирижабля, резко отвернул рукоятку управления влево, чтобы побыстрее уйти от катера в сторону.

— Нет! — заорал на него Питт, — Не надо! Развернись и пройди над ним!

Джордино никогда не сомневался в разумности решений Питта. Он без колебаний повернул руль в противоположную сторону и направил «Икар» прямо на катер. Питт, на которого Джордино успел искоса бросить взгляд, внимательно смотрел вниз на катер, изогнув бровь. Еще секунду ураганный огонь обрушивался на гондолу, затем наступила внезапная тишина. Джордино повел дирижабль чуть впереди и выше рубки катера, и гондола на некоторое время оказалась под прикрытием.

— Все целы? — спросил Питт.

— С нами все в порядке, — ответил сзади Дирк, — но вот один из двигателей, кажется, пострадал.

Теперь, когда стрельба умолкла, слышно стало, как трещит и кашляет двигатель правого борта. Джордино посмотрел на показания приборов и покачал головой:

— Давление масла падает, температура растет. Нелегко будет с одной ногой оторваться от этих парней.

Питт посмотрел вниз на палубу катера и заметил, что Тонджу и двое других автоматчиков перезаряжают оружие и переходят на корму.

— Ал, держи позицию! — сказал он, — И одолжи мне свою сигару.

— Это одна из лучших сигар Сэндекера, — ответил Джордино. Он поколебался немного, прежде чем передать Питту обслюнявленный зеленый огрызок.

— Я куплю тебе коробку. Подержи «Икар» на месте секунд десять, затем резко отворачивай влево, и как можно быстрее уносим ноги от этого катера.

— Ты ведь не собираешься сделать то, о чем я сейчас думаю? — с беспокойством спросил Джордино.

Питт лишь лукаво взглянул на него и, подняв одну руку, ухватился за разрывную веревку, другой поворачивая регулятор «топливный балласт». Он потянул за веревку, считая про себя до восьми, затем отпустил ее и надавил на рычаг. Под кормой гондолы открылся клапан аварийного сброса топлива, и из топливного бака вниз хлынул поток бензина.

Питт выпустил из бака больше семидесяти пяти галлонов бензина, и все это топливо обрушилось вниз, на кормовую палубу катера. Взглянув вниз, он убедился, что вся корма залита топливом, а когда катер подбрасывает на волне, топливо стекается к заднему фальшборту. Как только хлынул бензиновый дождь, Тонджу и его люди закрыли руками лица и рванули под навес, но вскоре вернулись и подняли автоматы, чтобы прикончить наконец проклятый дирижабль. Питт с любопытством смотрел, как бензин плещется у их ног, под стоящими на палубе стульями и под скамьей, поднимается волной, ударяясь о четыре пятидесятипятигаллонных бочки. Он затянулся несколько раз сигарой, чтобы оживить огонек, и высунул голову в разбитое боковое окно кокпита. Всего в нескольких ярдах от себя он увидел Тонджу и улыбнулся. Убийца, задрав голову, вскинул автомат. Ногами Питт ощутил, как гондола пошла в сторону — это Джордино подал рычаги управления. Со спокойным безразличием он затянулся последний раз сигарой и небрежно уронил ее на корму катера.

Катер подскочил на волне, и Тонджу, уже вскинувшему к плечу свой АК-74, пришлось прислониться к релингам. Прицеливаясь в голову Питта, которая все еще торчала из бокового окна кокпита, он и не заметил, как на палубу рядом с ним сверху упало что-то маленькое, темно-зеленое. Его палец уже напрягся на спусковом крючке, когда под ногами что-то вдруг громко пыхнуло.

От тлеющего уголька сигары бензиновые пары над палубой катера вспыхнули даже раньше, чем окурок долетел до поверхности. Бензиновый дождь не оставил на катере сухого места, и уже через мгновение на корме его поднялась огненная стена. Боевик рядом с Тонджу больше других вымок в бензине, и теперь язычки пламени стремительно поднялись по ногам и охватили все его тело. Парень в панике бросил оружие и заметался по палубе, пытаясь сбить пламя с одежды. Вопя от боли, он наконец подбежал к релингам и выбросился за борт. Там, где упал человек-факел, над водой поднялся пар. Стоявший у штурвала Ким видел, как один из их людей прыгнул за борт, но даже не подумал повернуть катер и попытаться спасти обожженного боевика.

На Тонджу тоже загорелись башмаки и брюки, и он, сердито пробурчав что-то, опустил дуло автомата и, запрыгнув под навес, стал сбивать пламя. Ким с тревогой переводил взгляд с пылающей кормы на Тонджу и обратно.

— Полный вперед! — крикнул ему Тонджу. — Топливо выгорит само.

И действительно, ветер и брызги морской воды сбили несколько очагов огня на несущемся во весь опор катере, но на кормовой палубе по-прежнему плескались лужи горящего бензина, а густые черные клубы дыма свидетельствовали о том, что горит не только бензин.

— Но там же бочки с бензином! — закричал Ким, глядя, как языки пламени лижут металлические бока бочек.

Тонджу совсем забыл о четырех полных бочках бензина на кормовой палубе. Пламя, которое сначала вспыхнуло за бочками и лизало только их бока, теперь уже охватило их со всех сторон. Тонджу, шаря глазами по рулевой рубке, заметил на переборке небольшой огнетушитель. Он метнулся туда, схватил его и, вырвав запор, ринулся на кормовую палубу, чтобы сбить пламя с горящих бочек. Но было поздно.

Крышка одной из бочек была затянута неплотно, и из-под нее вырывалась тоненькая струйка бензиновых паров. От тряски и жара давление паров в бочке увеличилось. Когда же наконец пламя подобралось достаточно близко, чтобы пар вспыхнул, вся бочка рванула, точно в ней был порох, а не бензин. Вслед за первой, разнося все вокруг, взорвались и остальные три бочки.

Питт и все, кто находился на удаляющемся дирижабле, в оцепенении смотрели, как первая бочка с топливом взрывается прямо перед Тонджу. Кусок железа ударил его в грудь, проделав продолговатую дырку размером с теннисный мячик. С изумленным выражением на лице убийца рухнул на колени. В последние мгновения своей жизни он успел еще увидеть дирижабль в небе и вызывающе осклабиться, прежде чем его окончательно поглотил пылающий ад.

Следующие взрывы снесли подчистую надстройку катера, закрутив в вихре щепки и куски металла. В небо поднялся громадный огненный шар. Корма катера на мгновение поднялась к небу, мелькнули вращающиеся винты. Взрыв пробил в корпусе суденышка большую дыру, и катер быстро погрузился в воду в водовороте пены и дыма, унося с собой на морское дно тела Тонджу, Кима и третьего боевика.

Джордино резко развернул «Икар», торопясь отвести его подальше от горящего катера, но летящие обломки продолжали бить по дирижаблю, и все новые дырки появлялись в его матерчатой шкуре. Отверстий было уже больше сотни, и из них выходил гелий. Однако побитое и поврежденное воздушное судно отказывалось падать и, подобно раненому бойцу, из последних сил держалось в воздухе.

Пассажиры гондолы, потрясенные, вертели головами. В представшей их взору картине было что-то сюрреалистическое. В небе над ними все еще тянулся белый пушистый след взрыва и гибели «Зенита». Внизу, немного поодаль, к лежащему в дрейфе «Когурё» спешили фрегат и эсминец, в небе над ним выписывал круги целый рой реактивных истребителей. А прямо под ними в воде дымились редкие обломки — памятный знак над могилой Тонджу и затонувшего катера.

— По-моему, мы задали жару твоему приятелю, — сказал Джордино Дирку, когда тот просунул голову в кокпит.

— У меня такое чувство, что ему еще долго придется гореть в аду.

— Ну, мы немного помогли ему для начала, — заметил Питт, — У вас с Джеком там все в порядке?

— Пара царапин. Мы оба плясали как бешеные, уворачиваясь от летящего свинца.

— Посмотрите только, что они сделали с моим дирижаблем, — проворчал Джордино и с обиженным видом махнул рукой в сторону расстрелянной гондолы.

— Ничего, его жизненно важные показатели выглядят неплохо. Несмотря на дырки в оболочке, давление гелия держится, топлива осталось пятьдесят галлонов, хватит добраться до берега, — отозвался Питт, проверяя датчики на панели управления, прежде чем отключить поврежденный двигатель. — Вези нас домой, Бешеный Ал.

— Слушаюсь, — ответил Джордино, разворачивая дирижабль носом на восток. «Икар» медленно, на одном двигателе, потянулся к берегу, а он обернулся к Питту и сказал:

— Кстати о сигарах…