Глава 9
Поваливший на пол и выбивший из легких весь воздух удар и острая, пронзительная боль меж лопаток слились в единое целое и заставили на мгновенье потерять контроль над собственным телом. А по сути – едва не прикончили.
Поваляйся чуть дольше, корчась от боли на грязном полу, – и выбившая бетонное крошево автоматная очередь прошлась бы по ногам и уничтожила всякую надежду выйти из этой передряги живым.
Спасли натянутые как струны нервы. Еще ничего толком не соображая, я откатился к стене и ужом юркнул в ближайшую дверь. Только схоронился за простенком – и косяк тут же расщепили выпущенные вдогонку пули.
Безмолвно разевая рот, подобно выброшенной на берег рыбине, я наконец сумел глотнуть воздуха, а миг спустя беспорядочная стрельба смолкла и послышался металлический цокот заскакавшей по бетону гранаты. За остававшиеся до взрыва мгновенья мне удалось за ремень подтянуть к себе автомат и вжаться в угол, а потом раздался оглушительный хлопок и вздрогнули принявшие на себя град осколков и ударную волну стены. Помещение затянуло поднявшейся в воздух пылью; я высунул из-за косяка ствол автомата и вслепую выпустил несколько длинных очередей в дальний конец коридора.
Только убрал палец со спускового крючка, и на пол, мягко спружинив ногами, приземлился выпрыгнувший из люка Кузнецов. Не теряя времени, он перекатом ушел в сторону и заскочил в дверь кабинета напротив.
– Что за фигня?! – заорал я и попытался вновь пальнуть наугад, но в ответ захлопали частые выстрелы, и от многострадального косяка опять во все стороны полетели щепки.
Не рискнувший высунуться в коридор Кузнецов одним резким движением катнул по полу РГД-5 и спрятался за простенок. Я последовал его примеру, а стоило грохнуть взрыву, федерал достал из кармашка разгрузки небольшой алюминиевый баллон.
– Прикроешь! – Он ткнул пальцем сначала себе в грудь, потом в тот конец коридора, где укрывались стрелки.
– Понял! – Я кивнул и, скривившись от боли, улегся на пол.
Спину ломило просто невыносимо, но мне еще повезло: пробей пуля бронежилет, и валялся бы сейчас, истекая кровью, с дырой промеж лопаток. А скорее всего, уже и кровь бы идти перестала.
– Надень! – Федерал закинул ко мне в комнату резиновую маску, другую натянул себе на лицо.
Я недоуменно повертел в руках изготовленный из тончайшей резины респиратор с пластиковыми окулярами и ребристыми утолщениями фильтров, но задавать лишних вопросов не стал и выполнил приказ опера. Дышать стало несравнимо трудней, да к тому же через пластик все виделось немного размытым. Сразу возникло желание немедленно стянуть с лица эту гадость, но этого конечно же делать ни в коем случае не стоило: Кузнецов кистевым броском уже отправил стрелкам новый подарок.
Баллон с тихим шорохом покатился по полу, а потом что-то глухо хлопнуло, и по этажу потекли клубы слезоточивого газа. Выскочив из кабинета, федерал метнулся на лестничную площадку; я высунулся из-за косяка и открыл стрельбу по мелькнувшему в сером мареве силуэту. Человек, судорожно дернувшись, упал на колени, но тут сразу в нескольких дверных проемах засверкали вспышки ответных выстрелов.
Пришлось немедленно спрятаться обратно, а укрывшийся на лестничной площадке опер швырнул к вслепую опустошавшим магазины стрелкам очередную противопехотную гранату. И, судя по раздавшемуся сразу после взрыва дикому вою, в этот раз осколки кого-то зацепили. Рискнув воспользоваться коротким затишьем, я выглянул в коридор и короткой очередью добил корчившегося на полу подранка.
К этому времени серое марево стало понемногу рассеиваться, но с вонью слезоточивого газа перестали справляться даже фильтры респиратора. И все же Кузнецов решил подстраховаться и отправил второй баллон вниз по лестнице. Пару мгновений спустя раздался уже знакомый хлопок, и к нам начали подниматься белесые клубы дыма.
Заметив какое-то движение в растекшейся по этажу дымке, я вскинул автомат и короткой очередью срезал рванувшего в атаку парня с замотанным тряпкой лицом. Опер выпустил несколько пуль в дверной проем, из которого тот появился, и махнул мне рукой:
– Пошли!
Я для начала перебежал на лестничную площадку, потом двинулся вслед за федералом, и, прикрывая друг друга, мы начали проверять одну комнату за другой. Точнее, проверял Кузнецов, мне же оставалось лишь контролировать, чтобы никто не выскочил в коридор и не наделал в нас не предусмотренных природой дырок.
Из-за выбитых окон по этажу гуляли сквозняки, и наше преимущество в виде слезоточивого газа улетучивалось с каждой секундой, а потому действовать приходилось на грани фола. И хоть это могло обернуться самыми печальными последствиями, в этой ситуации медлить и осторожничать было бы еще опасней.
С трудом удерживая трясущимися от усталости руками тяжеленный автомат, я пытался не упустить из виду двери кабинетов и лестничную площадку, но это было совсем не просто. По спине тек пот, сердце бухало, будто автомобильный сабвуфер, а лицо под резиновой маской и вовсе горело огнем.
Дожидаясь возвращения проверявшего очередной кабинет Кузнецова, я оперся плечом о косяк и только начал поудобней перехватывать автомат, как с грохотом распахнулась соседняя дверь!
Выскочивший оттуда высокий чернокожий мужик с замотанной обрывком рубахи нижней половиной лица вслепую повел стволом ручного пулемета, и коридор прошила очередь рикошетивших от стен трассеров.
В кабинет, который проверял Кузнецов, я просто ввалился. Как стоял – спиной. Но сразу же метнулся за простенок, и не успевший меня заметить негр продолжил впустую поливать этаж огненными росчерками пуль.
Выгадав момент, я высунулся из-за косяка и всадил в пулеметчика короткую очередь, но того спас бронежилет. Тем не менее сильнейший удар отшвырнул зверя к стене, и на какую-то долю мгновенья он убрал палец со спускового крючка клюнувшего стволом к полу РПК-74. И вот этого самого мига хватило мне, чтобы поднять прицел и прострелить ему голову.
Практически лишившийся затылка переселенец повалился на пол, а выглянувший на звуки стрельбы федерал немедленно зашвырнул гранату в кабинет, из которого тот вырвался в коридор. Стоило громыхнуть взрыву, опер заскочил в посеченную осколками комнату, но почти сразу вернулся обратно и указал на дверь последнего оставшегося непроверенным помещения.
– Прикрывай, – глухо произнес Кузнецов и предупредил: – Не забывай, коридор тоже на тебе…
– Хорошо! – кивнул я и, оглянувшись на лестничный пролет, шагнул вслед за опером. Лицо под резиновой маской чесалось просто нестерпимо, пластины окуляров запотевали все сильней, да и дышать через фильтры было уже невмоготу. Но поделать с этим сейчас ничего было нельзя, и, мысленно проклиная респиратор, я взял на прицел дверь.
Федерал пинком распахнул ее и сразу сместился в сторону. Потом на миг мелькнул в дверном проеме и вновь спрятался за стену. Я осторожно двинулся по коридору, но Кузнецов жестом приказал замереть мне на месте, а сам присел и заглянул внутрь. Потом он как-то плавно просочился в помещение и, осмотрев пустые стеллажи, скомандовал:
– Отбой!
Немного расслабившийся федерал просунул пальцы под резиновую маску; я дожидаться результатов его эксперимента не стал и, развернувшись, взял на прицел лестничную площадку.
Слезоточивый газ почти выветрился, теперь могут и снизу полезть. Не факт, правда, что звери там кого-то на подхвате оставляли…
– Порядок, – объявил Кузнецов и выкинул респиратор на пол. – Можешь снимать.
Я незамедлительно стянул с лица опостылевшую маску и скривился, когда в горле запершило из-за остатков не полностью вытянутых сквозняком отравляющих веществ. Потер зачесавшийся нос и спросил:
– Ну как?
– Четверо по комнатам, трое в коридоре.
– Надо убираться отсюда.
– Само собой, – как-то отрешенно кивнул опер. – Само собой.
– Что-то не так? – насторожился я, заглянул в одну из комнат и едва сдержал рвотный позыв. Зверей не жалко, но вид валявшихся на полу изуродованных взрывом тел и забрызганных кровью стен вызвал дурноту.
– Вычислили нас, сволочи…
– Ты знаешь, – выскочил я в коридор, – неправильно это. Что им стоило подождать, пока мы оба с крыши спустимся? Расстреляли бы в упор, и все дела. Звери, конечно, не гении, но обычно так не лажают. Да и потом, могли бы не по комнатам отсиживаться, а друг друга прикрывать.
– А еще на них слезоточивый газ почти не действовал. – Кузнецов опустился на колено рядом с одним из мертвецов, оттянул ему веко и вытер руку о штанину. – Будто они обдолбанные все до одного.
– Это может быть, – согласился я с предположением федерала и направился к лестничной площадке.
– Тихо! Прикрывай, – нагнал меня опер и приложил палец к губам.
– Хорошо, – прошептал я и замер на краю лестничной клетки.
Кузнецов, прижимаясь спиной к стене, спустился на несколько ступеней, потом присел и глянул меж перил. Отскочить он едва успел. На четвертом этаже глухо прогрохотала пулеметная очередь, но пули лишь впустую срикошетили от бетона и не зацепили в один миг взлетевшего ко мне федерала.
– Приплыли! – выругался он. – Там минимум трое, не прорваться.
– И сами они к нам точно не сунутся, – вздохнул я. – Похоже, мы тут надолго застряли. Гранат не осталось?
– Нет. – Опер отошел подальше от лестничной площадки и прислонился к стене. – И ты прав, наверх они теперь не полезут. Им главное – нас отсюда не выпустить.
– Думаешь?
– Система безопасности транспортника уже отключена, сейчас зачистят все следы и уберутся восвояси.
– Остается надеяться на их жадность, – сгорбился я из-за так и продолжавшей ныть лопатки, – чтобы звери и ничего с собой прихватить не попробовали?
– Будем надеяться, – без особой уверенности протянул Кузнецов и только тут обратил внимание на мои страдания. – Давай посмотрим, что у тебя там.
Я не стал спорить и повернулся к нему спиной.
– Ерунда, – сразу успокоился опер, – из пистолета стреляли. Не пробили.
– Тоже странно. Видели ведь, что в бронежилете. А автоматы у них у всех были.
– Может, живым взять хотели? – задумался федерал. – Тебя обездвижили, меня на крыше отсекли. Все сходится.
– Ерунда какая-то получается.
– Неважно это сейчас! – с досады пнул стену Кузнецов. – Надо что-то придумать! Мы не можем позволить себе впустую терять время!
– Полностью с тобой согласен, – поморщился я. – Но что тут можно придумать? Лестница перекрыта, полезем напролом – подстрелят. А по-другому вниз не спуститься. Хотя…
– Что – хотя? – оживился Кузнецов.
– Можно спуститься через окно.
– У тебя есть с собой веревка нужной длины?
– Нет, но это не проблема. Жди здесь.
Повесив на плечо автомат, я заскочил в один из кабинетов, подошел к сброшенному на пол принтеру и отцепил от него толстый силовой кабель. Потом выдернул еще парочку от компьютера и копировального аппарата и вернулся к Кузнецову.
– Ну, что скажешь? – продемонстрировал я ему свои трофеи.
– А что я должен сказать?
– Свяжем и спустимся.
– Как думаешь, сколько во мне весу? – состроил недовольную гримасу опер.
– Килограмм сто? – прикинул я.
– Типа того. Только это без бронежилета и оружия. Как думаешь, смогу я спуститься?
– Кабели выдержат. Но вот как их связать…
– Да ты и сам не спустишься, – покачал головой федерал. – Пять этажей – это слишком много.
– Во двор – не спущусь. А вот на четвертый этаж запросто!
– Не сверзишься?
– Не-а. – Я принялся расстегивать застежки бронежилета и попросил опера: – Помоги.
Тот только вздохнул, но спорить не стал. Да и о чем тут спорить? Заперли нас на этаже капитально, по лестнице даже с боем не прорваться. А сидеть и ждать, пока звери уйдут, – нельзя. Не за тем мы к транспортнику пробирались, чтоб так глупо слиться в самом конце. Ну да ничего еще не потеряно. Выкрутимся.
– Лестницу контролируй. – Избавившись от лишнего груза, я прицепил кобуру с наганом обратно к ремням и с мотками силовых кабелей зашагал по коридору. – Как начнется, подключайся.
– Удачи.
– К черту.
– Будешь падать – не кричи. Хоть какой-то шанс останется.
– Очень смешно.
Я переступил через валявшегося на полу мертвеца, с трудом удержавшись от того, чтобы не пошариться у него по карманам в поисках сигарет, и устроился на одном из столов. Первым делом тщательно связал концы кабелей и, проверив каждый узел на прочность, примотал импровизированный трос к батарее отопления. Затем натянул перчатки и уже собрался начать спуск, как вдруг вспомнил, что не выяснил, выбито ли стекло в комнате этажом ниже. А то спущусь и буду в него, словно золотая рыбка об аквариум, мордой тыкаться.
Но нет – стекла там не оказалось, и определенные проблемы могли создать только торчащие из рамы осколки. Ну да волков бояться – в лес не ходить, а кое-какой опыт промышленного скалолазания у меня за последнее время накопился. Так что шансы на успешный спуск в принципе неплохие, а стопроцентного результата не гарантирует даже страховка. Да и Кузнецову от лестницы отходить нельзя. Мало ли что зверям в голову взбредет? Сунутся наверх и кирдык нам.
Поборов сомнения, я перекинул ноги через подоконник и задержал дыхание. Если где-то накосячил, вспоминать об этом будет очень больно. Если вообще вспоминать доведется: пять этажей – это не шутки. Упадешь – костей не соберешь.
Некстати вспомнилось, как приятели, перебрав пива, свешивались с балкона, бравируя лозунгом «все в твоих руках», и стало окончательно не по себе. Вот уж действительно сейчас все в моих руках будет…
Вцепившись одной рукой в раму, а другой – в кабель, я обхватил его для страховки ногами и осторожно выбрался из окна. Мгновенье выждал и, разжав правую ладонь, закачался у стены.
Есть! Выдержали узлы!
Впрочем, радоваться пока было особо нечему и, осторожно перебирая руками, я начал медленно спускаться вниз. Гладкий пластик так и норовил выскользнуть из пальцев, окно четвертого этажа никак не появлялось, и на какое-то мгновенье меня охватила паника.
Влип, герой! Сейчас сорвешься – и конец!
Но все и в самом деле зависело только от меня, и оставалось лишь позабыть про ноющую боль в спине и продолжить спуск.
Тут недалеко. Совсем немного осталось. Вот уже и окно показалось. Если что – успею вцепиться. Об осколки обрежусь, но успею.
Судорожно стиснув ставший подобием пуповины кабель – единственную ниточку, связывавшую меня сейчас с жизнью, – я ботинком нащупал оцинкованный отлив, немного распрямил согнутые в локтях руки и, почувствовав опору, подался всем телом вперед. Ухватился за свободный от осколков участок рамы и буквально зашвырнул себя в комнату. Мгновенье спустя я со всего маху грохнулся на заваленный каким-то мусором пол и едва удержался от крика, когда спину и ребра пронзила острая боль.
Ничего, это пройдет. Все пройдет. Главное, трюк удался. Ну, почти удался.
Поднявшись на ноги, я снял с шеи ремень автомата и осторожно подкрался к двери.
Надеюсь, звери подозрительный шум не расслышали. Очень на это надеюсь.
Вроде пока тихо. Во всяком случае, никто копытами в поисках незваных гостей не цокает. Ну, будем надеяться, будем надеяться…
Задержав дыхание, я осторожно выглянул в коридор и сразу приметил двух негров, замерших у лестницы с автоматами на изготовку. Третий, вооруженный ручным пулеметом, сместился на площадку, и его от меня почти полностью закрывала стена.
Ну, да и так нормально. Двоих снять получится – уже хорошо.
Я прижал приклад к плечу, прицелился и медленно потянул спусковой крючок. Автомат выплюнул короткую очередь, и первого переселенца просто сшибло с ног; второй негр успел повернуться и вскинуть пистолет-пулемет, но словил несколько пуль и повалился на пол, оставив кровавые отметины на стене позади себя.
Последний переселенец, оказавшись в сложной ситуации, запаниковал и, позабыв про лестницу, выпустил в мою сторону очередь десятка на два патронов.
Выбивавшие со стен куски штукатурки и бетона пули заставили укрыться в комнате, и тут в игру вступил Кузнецов. Сбежав на лестничную площадку между этажами, он быстро прицелился и прострелил переселенцу ноги. Рухнувший на пол негр еще попытался дотянуться до вылетевшего из рук РПК-74, но опер церемониться с ним не стал и ударом приклада сломал правое запястье.
На всякий случай заглядывая по пути во все двери, я зашагал к лестнице и не на шутку удивился, увидев, что федерал принялся перетягивать жгутом ноги едва не подстрелившего меня зверя.
На всякий случай проверив и другое крыло, я вернулся к оперу.
– С чего бы это такое человеколюбие?
– Не рискнул бы называть это человеколюбием, – недобро ухмыльнулся наскоро обшаривший карманы пленника Кузнецов и попросил: – Сбегай за ранцем.
– Зачем?
– За надо. Давай быстрей!
Я для начала убедился, что никто из автоматчиков не провернет трюк с неожиданным воскрешением из мертвых и поднялся на пятый этаж. Забрался по лесенке на крышу, ухватил лежавший рядом с люком ранец и вернулся к возившемуся с негром федералу.
– И что ты задумал? Если он под наркотой, то ничего не скажет.
– Еще как скажет! – многозначительно заявил Кузнецов и вытащил из аптечки какой-то тонюсенький шприц. – Сейчас быстро ему мозги прочистим.
– И что колоть будешь?
– Да так, – неопределенно пожал плечами опер и, воткнув шприц в шею раненого, до упора вдавил поршень. – Ты бы не отсвечивал тут, мало ли кто еще на нижних этажах остался. Прикрывай.
– Лады, – усмехнулся я и отошел к лестничной площадке, но встал так, чтобы краем глаза наблюдать и за процессом дознания тоже. Вдруг что интересное всплывет?
Кузнецов тем временем несколькими оплеухами привел пленника в чувство и слегка отодвинулся от приваленного к стене негра, который из-за болевого шока буквально посерел.
– Эй, ты меня слышишь? – Федерал помахал ладонью перед лицом негра и вновь хлестнул его по щеке. – Эй! Отзовись!
Постепенно взгляд пленника сфокусировался на Кузнецове, но вместо ответа он попытался здоровой рукой вцепиться оперу в горло.
– Не так быстро! – Федерал хлопнул переселенца по простреленному бедру, и того скрутил острый приступ боли. – Ты меня понимаешь?
Уткнувшийся лбом в пол негр ничего не ответил и лишь скрипнул зубами. Кузнецов поджал губы и еще раз стукнул по растекшемуся на штанине пленника кровавому пятну. Пулеметчика затрясло, но и тут он не произнес ни слова.
– Ну что ж, придется по-плохому, – пожал плечами Кузнецов и, ухватив негра за ворот, вытащил из чехла на поясе нож. – Будешь говорить?
Зверь попытался отодвинуться от направленного ему в глаз острия, и почувствовавший слабину опер начал задавать вопросы:
– Сколько вас было? Где остальные? Где девушка?
Но пленник лишь бестолково мотал головой, и тогда федерал перестал пугать и перешел от слов к делу. А точнее, ткнул острием ножа в обильно кровоточившую рану. Окончательно посеревший негр попытался грохнуться в обморок, но несколько оплеух быстро привели его в чувство.
От всего этого мне стало слегка нехорошо, и я поспешил отвернуться. А потом и вовсе спустился на пару ступеней вниз.
Как ни странно, очнувшийся пленник не заорал во всю глотку, а лишь тихонько заскулил, и опер вновь взял его в оборот, повторяя при этом одни и те же вопросы. Время от времени он переходил на другой язык и в итоге умудрился выжать из негра несколько отрывистых фраз. Обмозговав услышанное, Кузнецов поднял валявшийся на полу автомат и, не говоря ни слова, прострелил пленнику голову.
– И после этого ты еще будешь утверждать, будто не расист? – неудачно пошутил я, и федерал ожег меня недобрым взглядом.
– Цвет кожи не важен, – заявил он, закидывая за спину ранец. – Важно наличие у объекта нужной информации. Это ты ненавидишь всех переселенцев без разбору, а я к каждому отношусь как к личности. Ну и кто из нас расист?
– Уж точно не я. Я ненавижу определенную социальную общность – переселенцев. А уж негр это, араб или какой-нибудь итальянец мне абсолютно без разницы.
– А если переселенец просто спасал свою жизнь и не причинил местным жителям никакого вреда? – Опер первым спустился на пролет между третьим и четвертым этажами и взмахом руки разрешил мне спуститься следом. – Пошли!
– Как показывает практика, так не бывает. – Я догнал его и ухмыльнулся: – По крайней мере, у нас. Но если встречу такого, убивать не стану. Даже из-за нужной информации…
– Ну, тогда ты еще не безнадежен, – вернул мне усмешку Кузнецов, беря на прицел лестничную площадку третьего этажа. – Чисто.
– Стой! – всполошился вдруг я. – А мои вещи?
– Потом вернемся.
– А бронежилет?
– Нет времени! – отрезал настороженно спускавшийся по лестнице федерал.
– В смысле? – удивился я. – Зверь сказал что-то важное? Сколько их осталось?
– Без понятия, – поморщился Кузнецов. – Но нас надо было или захватить, или задержать здесь на час-полтора. Думаю, бандиты уже взламывают хранилище.
– А ты ничего не перепутал? Нет, я понимаю, вы все там в Агентстве полиглоты, но он точно именно это в виду имел?
– Именно это, – уверенно заявил опер. – Пусть у меня и ограниченный словарный запас, но допрос провести могу. Ни про девушку, ни про своих подельников он ничего не сказал. Только про полтора часа.
– Странной они какой-то дурью закинулись.
– Не то слово, – искоса глянул на меня Кузнецов и остановился у входной двери. – Соберись, нам надо прорваться к кораблю.
– И какой план? – Я несколько раз глубоко вздохнул и совершенно некстати порадовался тому, что не стал возвращаться за бронежилетом. Надоела уже эта тяжесть. Устал. Но если словлю пулю – будет нехорошо. Так что радоваться тут особо нечему.
– Сейчас выходим и стреляем во все, что движется, – заявил опер, – потом ищем возможность пробраться на корабль и дальше действуем уже по обстоятельствам. Главное, не отставай.
– Шикарный план, – нервно хихикнул я.
– Какой есть.
– А может, стоило оружие трофейное собрать? Не знаю, сколько еще у меня патронов в магазине осталось.
– Там все без глушителей, а шуметь, пока не доберемся до транспортника, нельзя. Иначе сомнут.
– Вас понял, – вздохнул я. – Ну что, выходим?
– Пошли!
Мы выскочили на улицу и с оружием на изготовку побежали вокруг дома. Пока не заскочили во двор, все шло спокойно, а потом нас заметил спешивший по своим делам паук. Гигантская тварь немедленно кинулась в атаку, и пришлось нашпиговать ее свинцом.
– Не останавливайся! – закричал бежавший к пролому в стене склада Кузнецов. – Ходу!
Перескочив через обломок бетонной плиты, я припустил вслед за ним и лишь в последний момент приметил затаившегося в тени паука. К счастью, этот оказался из породы плетущих сигнальную паутину, а потому, получив ботинком, отлетел в сторону, словно футбольный мяч.
В остальном до складов удалось добраться без происшествий. А вот внутри… внутри развлекательная прогулка закончилась – зачистить с крыши помещение не было никакой возможности, и там нас поджидал целый инопланетный зоопарк.
Первым ворвавшийся внутрь Кузнецов подстрелил уже вскинувшего руку «сварщика» и отступил в сторону, освобождая мне место; я, проведя стволом автомата параллельно полу, длинной очередью срезал двинувшихся к нам уродцев, а затем дал еще одну очередь в расчете избавиться от повалившихся тварей уже наверняка.
Сзади залязгал затвор АК-9, и сиганувшая с крыши лысая обезьяна, кувыркнувшись в воздухе, безжизненной тушкой плюхнулась на пол.
– Пошли! – подтолкнул меня в спину федерал; и, стараясь не сорваться в ров, оставленный кораблем при падении, я метнулся к противоположной, почти полностью обвалившейся стене.
К счастью, нуждавшиеся в строительных материалах уроды давно растащили отсюда наиболее крупные обломки, поэтому спускаться в ров, рискуя сломать себе шею, не пришлось. Повезло.
Перепачкавшись в кирпичной пыли с ног до головы, мы наконец вырвались со склада и побежали к огромному завалу, оставшемуся от снесенных космическим кораблем домов.
– Вон, смотри! – вытянул вдруг руку Кузнецов и указал на один из провалов: – Туда! Поднажми!
Поднажми? Легко сказать! И так будто загнанная лошадь дышу, разве что пена изо рта не брызжет. Да и ноги словно свинцом налились. Но прибавить и в самом деле придется: со всех сторон к нам уже спешили разномастные твари, которые хоть и потеряли связь со своим создателем, но намеревались порвать нарушителей и так.
Федерал первым подскочил к арке из двух поставленных домиком плит и, в упор расстреляв притаившегося там паука, скрылся в темноте. Прежде чем последовать за ним, я обернулся и веером выпустил длинную очередь по преследовавшим нас тварям. В кого-то попал, большей частью промазал, но тратить время на прицельную стрельбу не стал и юркнул в оставшийся меж прислоненных друг к другу бетонных плит проход.
Кузнецов к этому времени успел расправиться с еще одним пауком и теперь пытался поймать на мушку прятавшегося за толстенной балкой «сварщика». Я двинулся в обход, черный человек немедленно кинулся в атаку и тут же с простреленными ногами повалился на кучу битого кирпича.
– Не трогай его! – не дал мне добить федерал когда-то бывшее человеком существо и, отпрыгнув от струи пламени, указал на темный проход: – Проверь!
Ничего не понимая, я бросился в указанном направлении и едва не напоролся на острый, словно бритва, край загнутого железного листа. И хоть в темноте разобрать ничего толком не получилось, металл показался мне весьма похожим на тот, из которого была изготовлена обшивка десантной капсулы.
– Сюда! – позвал я федерала. – Похоже, здесь пролом в обшивке!
– Сейчас! – отозвался Кузнецов и, развернувшись, выпустил в преследователей короткую очередь. Бухнуло, глаза ослепила яркая вспышка, а затем по завалу разнесся гул вырвавшегося на волю пламени.
– Что случилось?! – забеспокоился я.
– «Сварщик» сгорел, – рассмеялся опер. – Ну, что здесь?
– Дыра в обшивке, – пояснил я. – Химические светильники остались еще?
– Да, – протянул мне тонкую трубку федерал. – Встряхни.
Я последовал его совету, и вскоре зеленоватое сияние разогнало затянувший пролом мрак, высветив какие-то балки, пучки лопнувших труб и оборванных кабелей. А еще – вторую перегородку, прохода в которой не оказалось.
– Идем! – стараясь не обрезаться об острые края, первым полез в пролом Кузнецов. – Сейчас новая партия тварей набежит, а второго «сварщика» у нас нет. Быстрее!
Ухватив протянутую руку, мне удалось забраться к федералу, и я с удивлением уставился на листы обшивки, оказавшиеся никак не меньше пяти сантиметров в толщину. Просто при ударе металл прогнулся и вытянулся, из-за чего на месте разрывов и возникли поразившие меня своей остротой края.
– И куда дальше? – принялся я озираться по сторонам, подняв над головой руку со светильником.
Судя по всему, нам удалось забраться в зазор между внешней обшивкой и внутренней перегородкой, по которому создатели транспортника пустили разные трубы и кабели технического назначения. Наверняка для обслуживания коммуникаций здесь имелись и ведущие в соседние отсеки ремонтные люки, вот только времени на их поиски уже не осталось: шорох когтей, лап и щупалец преследовавших нас тварей становился все громче.
– Смотри, – подозвал меня к себе федерал. – Ничего необычного не замечаешь?
– Нет! – мотнул я головой и, обернувшись, взял на прицел дыру в обшивке. – Не тяни кота за хвост!
– Похоже, этот лист приварили не так давно, – провел Кузнецов пальцами по неровному шву и достал баллончик, с помощью которого удалось избавиться от запиравшего продуктовый фургон замка.
– Быстрее! – рявкнул я и всадил три пули в попытавшегося забраться к нам паука. Хитиновый панцирь забившейся в агонии твари оказался пропорот острыми краями обшивки, но надежды на эту импровизированную баррикаду было мало.
– Спешка только при ловле блох полезна, знаешь ли, – невозмутимо откликнулся федерал и начал распылять разъедающие металл химикаты по сварному шву. – Мне пару минут надо.
– Будет тебе пара минут, – пообещал я, пытаясь разглядеть прятавшееся в темноте нечто, с остервенением тянувшее на себя дохлого паука. – А вот трех минут – уже нет!
Искусственный хитин насаженной на острые края металла тушки рвался, как бумага, по обшивке струилась отвратительно пахнущая жидкость, и прорывавшееся к нам существо постепенно, рывок за рывком освобождало проход.
– Быстрее! – заорал я, заметив в проломе какое-то движение, и выпустил в темноту длинную очередь. – Да быстрее же!
– Дай кинжал! – безрезультатно шибанув плечом о приваренный лист, потребовал Кузнецов. – Давай!
Я на миг отвлекся, передавая ему клинок, и едва за это не поплатился – выскользнувшее из дыры в обшивке полупрозрачное щупальце прошлось совсем рядом с ботинком. К счастью, мне вовремя удалось отпрыгнуть к федералу, и покрытая присосками конечность рвавшегося к нам чудовища ни с чем вернулась назад.
– Чего ты?! – ковыряя шов кинжалом, отпихнул федерал меня в сторону.
– Быстрее! – Я всадил несколько пуль во вновь появившееся щупальце, и во все стороны полетели ошметки искусственной плоти. Окончательно разъяренная ранением тварь одним рывком утянула к себе застрявшую в проходе тушку паука, буквально разорвав ее при этом надвое. И хуже того: в казавшемся бесконечным магазине именно сейчас закончились патроны. – Быстрее – или нам конец!
– Лезь! – Кузнецов просунул пальцы в едва заметную щель и, поднатужившись, начал отгибать нижний край металлического листа. – Быстрее!
– Еще немного! Еще!
Покрасневший от напряжения федерал выпрямил спину, расширяя отверстие; я растянулся на полу и, оттолкнувшись ногами от каких-то обломков, заполз за перегородку. Тут же развернулся и, не обращая внимания на боль в спине, со всех сил уперся подошвами в начавший было опускаться на место лист. Кузнецов поспешил распереть его поставленным на попа шлакоблоком и повалился на живот.
Ухватив за ворот, я втащил опера к себе, а мгновенье спустя чуть не полетел на пол, когда вокруг моей лодыжки обвилось проскользнувшее вслед за федералом щупальце. Федерал немедленно полоснул по нему кинжалом, но стало лишь хуже. Судорожно сжавшаяся конечность таившегося в темноте чудовища еще сильнее стиснула голень и повалила меня с ног.
Понимая, что буквально через несколько мгновений меня выдернут наружу, я судорожно вцепился в какую-то трубу, а Кузнецов мощным пинком вышиб шлакоблок, удерживавший лист заплаты в отогнутом положении. Упругий металл немедленно вернулся на место, попутно начисто обрубив пытавшееся оторвать мне ступню щупальце неведомой твари.
– Что это за гадость?! – Меня едва не вырвало, стоило лишь дотронуться до обвившей лодыжку конечности оставшегося за перегородкой чудовища. – Воняет-то как!
– Срежь, – посоветовал опер и вернул кинжал. – И быстрее, надо убираться отсюда.
– Да уж понятное дело!
Я принялся кромсать едва не оторвавшее мне ступню щупальце, на ощупь напоминавшее заполненный загустевшим желе резиновый шланг, а федерал поднял над головой карандаш химического светильника и огляделся по сторонам.
Как оказалось, мы попали в какой-то узкий проход, вдоль одной стены и низкого потолка которого тянулись трубы и кабели, время от времени уходившие за внешнюю перегородку. Полметра в ширину, два в высоту – особо не разгуляешься. И совершенно непонятно, как отсюда выбираться. Тут даже никаких источников искусственного освещения не предусмотрено, не то что дверей. Радует одно: проход тянется в обе стороны и, по крайней мере, у нас имеется возможность убраться подальше от не шибко качественно приваренного листа железа, прежде чем его выбьет бесновавшаяся за перегородкой тварь.
– Стой, а где мой автомат и ранец? – забеспокоился вдруг Кузнецов.
– Ты у меня спрашиваешь? – удивился я, пытаясь вытереть покрывавшую ладони слизь о многострадальные джинсы.
– А твой где?
– Патроны кончились.
– Ты совсем идиот?! – взбеленился федерал. – Ты не понимаешь, что наделал? По твоей милости мы остались без оружия!
– Почему – по моей?
– А кто должен был взять вещи, пока я отгибал этот гребаный лист? Так сложно было мозгами пошевелить?! Что нам теперь делать? А?!
– Для начала перестать орать. – Я поднялся с пола, и опер немедленно ухватил меня за грудки и весьма ощутимо встряхнул.
– Такой умный, да? – оскалился окончательно разъяренный Кузнецов. – Ты действительно не понимаешь, что натворил и какие могут быть последствия?!
– При чем здесь последствия? Не надо с больной головы на здоровую перекладывать!
– Ладно, – опер отступил на шаг назад и отвел взгляд, – ладно, сам виноват. Надо было проконтролировать…
– Да выкрутимся как-нибудь, – оправил я куртку и вытащил из кармана трофейный пистолет. – Не безоружные, в самом-то деле.
– Сильно нам пистолеты помогут, – буркнул федерал. – Из всего снаряжения только химический фонарь и баллон с реагентом остались.
– Это лучше, чем ничего.
– Лучше, – не очень уверенно согласился Кузнецов, и тут по проходу прокатился металлический лязг, а на содрогнувшемся листе-заплате появилась заметная вмятина. Миг спустя последовало еще несколько ударов, но они оказались уже не столь мощными.
– Убираемся отсюда! – невольно запаниковал я, но сразу взял в себя в руки и спросил: – Только в какую сторону?
– Туда, – указал налево федерал и с пистолетом в одной руке и химическим светильником – в другой зашагал во тьму.
– С чего такая уверенность?
– Отвали!
– И все же?
– Мельком планы корабля глянул, – сознался опер и не преминул подколоть: – Ну и сильно нам пистолеты помогут, если на такого осьминога-переростка наткнемся?
– Да против него и автомат бы не помог, – возразил я и уточнил: – Ты хоть представляешь, куда нам теперь?
– Командный мостик находится в самом центре корабля. Туда и пойдем.
– И что, никаких иллюминаторов и бронестекол во всю стену?
– Нет, только экраны. Биопроцессор с искусственным интеллектом тоже где-то там находиться должен. Думаю, и Алиса рядом будет, если сбежать не успеет.
– В смысле? – удивился я. – Считаешь, у нее есть возможность сбежать?
– А? – обернулся сбившийся с мысли Кузнецов. – Ну да, считаю – есть. Переселенцы в хлам обдолбанные, почему нет?
– Только бы они ничего с ней не сделали!
– Расслабься, – попытался успокоить меня федерал. – Мы как раз к самому интересному успеваем. Сам говорил, бандиты хранилище прошерстят для начала. Без девчонки им его не вскрыть, так что время есть…
– Слушай, а тут везде так? – невольно вжимая голову в плечи из-за свисавших с потолка обрывков кабелей, поинтересовался я.
– Клаустрофобией страдаешь?
– Я? С чего взял? Я последние три года в подвале живу, не забыл?
– Ну и не нервничай тогда.
– А кто нервничает? Просто интересно – это космический корабль или летающая подводная лодка?
– Мы с тобой сейчас находимся в технических помещениях, из которых при повреждении внешней обшивки возможна утечка воздуха. Ничего жизненно важного для корабля здесь нет, и, получив пробоину, транспортник спокойно отправится на ремонт.
– Дальше лучше будет?
– Не особо, – усмехнулся Кузнецов. – Это же грузовой корабль, а не круизный лайнер. Не до жиру.
– Понятное дело, – кивнул я.
– А раз понятно… – начал было федерал и неожиданно остановился. – Вот черт!
В зеленоватом сиянии зажатого в его руке химического светильника нам удалось разглядеть, что проход впереди перегорожен обрывками металла, торчавшими вокруг пробившей обшивку сваи.
– Ну и куда теперь? – выругавшись, спросил я.
А как тут не выругаться? Возвращаться к злобному осьминогу хотелось меньше всего. Эта сволочь, потеряв щупальце, совсем с катушек съехала: пока пробирались по проходу, то и дело доносились удары колотившейся о металлический лист туши.
– Не паниковать, – ожидаемо заявил опер и зашагал обратно. – Надо немного вернуться.
– Зачем?
– Увидишь, – не стал он ничего объяснять, а метров через двадцать остановился и поднял светильник над головой. – Вот оно.
Трубы в этом месте, слегка изгибаясь, поднимались к потолку, и в глухой переборке обнаружился пропущенный мной в первый раз люк.
– Стой! Если ты раньше его видел, зачем дальше пошли?
– В технических помещениях безопасней, – пояснил Кузнецов. – Нам до перехода на следующий уровень всего ничего пройти оставалось.
– Думаешь, в корабле зверюшек полно?
– Ничего не думаю. – Опер пробежался пальцами по люку и передал мне светильник. – Держи.
– И как ты его открыть планируешь?
– Раз электроника вырубилась, разблокировка должна происходить в аварийном режиме.
– В аварийном – это?..
– В ручном. – Кузнецов рукоятью пистолета расколотил пластиковый короб и сорвал пломбу с опутанного проволокой рычага. Потом, повиснув всем телом, потянул его вниз, и люк со скрипом немного сместился в сторону. – Заело!
– Давай вместе!
Я ухватился за рукоять и поджал ноги, опер тоже поднатужился, и перекрывавшая проход глухая металлическая пластина еще немного ушла в стену.
– Пойдет! – Федерал первым протиснулся за перегородку, а стоило мне освободить проход, как Кузнецов ухватился за рычаг наподобие того, что открыл нам доступ в глубь корабля. Люк заскрипел и вернулся на место, оставив лишь узкую щель, в которую не пролезли бы и пальцы карманника.
– Так-то лучше, – шумно выдохнул опер. – Теперь не достанут.
– Слушай, – забеспокоился я, – а система безопасности не фиксирует нештатное открывание дверей?
– Фиксирует. Но она отключена. Поэтому никто не узнает, что мы выбрались из технических помещений.
– Удачно получилось, – усмехнулся я и поднял светильник повыше. – А это что за беда?
Новый коридор оказался куда просторней технических помещений, и по облицованным одинаковыми панелями стенам тут не тянулись трубы и пучки кабелей. Над головой обнаружились матовые квадраты погасших светильников, и на их фоне прилипшая к потолку непонятная «сопля» казалась совершенно неуместной.
– Мне бы кто сказал, – задрал голову Кузнецов и проследил взглядом уходившую во тьму прозрачную нить. Потом он разглядел спускавшийся к люку отросток и выругался: – Твою мать!
– Что случилось?
– Похоже, это эрзац нервных окончаний биопроцессора, передающий ему данные о происходящем на корабле!
– Выходит, искусственный интеллект знает, где именно мы находимся?
– Неважно, – отмахнулся опер. – Он уже дезактивирован и не представляет опасности.
– И все же давай убираться отсюда.
– Это в любом случае не помешает, – согласился со мной Кузнецов и усмехнулся: – Кстати, теперь тут точно не заблудимся!
– Ага. Сопля Ариадны, блин.
Я двинулся вслед за федералом и не на шутку удивился, почувствовав, как мягко пружинит под ногами синтетическое покрытие пола. Стеновые панели тоже оказались не твердыми, а слегка прогибавшимися при нажатии.
– Это для снижения травматизма, – пояснил опер. – Не отставай.
– Не отстаю, – откликнулся я, только теперь окончательно осознав, что нахожусь не на борту невесть как очутившейся посреди города подводной лодки, а на самом настоящем космическом корабле.
На глаза, правда, никаких технических изысков пока не попадалось, и бесконечный коридор с изредка встречавшимися прямоугольниками запертых дверей производил угнетающее впечатление. Будто в созданный неземной цивилизацией лабиринт угодили. И одним Минотавром тут дело явно не обошлось…
– Игорь, – окликнул я федерала, и от звука собственного голоса по коже побежали мурашки, – а может, свернуть пора? Вон сколько дверей уже миновали.
– Они в служебные отсеки ведут, – отмахнулся опер, – а нам как минимум на уровень выше надо.
– Точно?
– Не сомневайся, – уверенно заявил Кузнецов и замер как вкопанный перед перегородившей проход металлической дверью со вставкой из бронестекла на уровне лица. – А вот этого я не помню…
– Весело.
– Хотя нет! – оживился федерал. – Немного дальше должен быть проход к служебной лестнице!
– А с дверью что делать будем? – похлопал я ладонью по металлу. – Или она тоже не заперта?
– Именно. – Кузнецов обеими руками ухватился за штурвал и несколько раз провернул его против часовой стрелки. – Готово!
– Да ну?
Опер ничего не ответил и, упершись плечом, распахнул дверь почти до середины.
– Идем.
– Надо бы закрыть, – забеспокоился я. – Или нет?
– Действуй, – разрешил федерал.
Я кое-как сдвинул массивное дверное полотно обратно, на три оборота провернул штурвал и побежал за Кузнецовым, умудрившимся оставить меня в темноте. К счастью, далеко он уйти не успел, и вскоре коридор вновь осветило химическое зеленоватое сияние.
– Долго еще? – нагнав опера, поинтересовался я.
– Стой. – Федерал передал мне светящуюся трубочку, осторожно подкрался к темному проходу и заглянул в уходящий куда-то к центру корабля коридор. – Идем!
– Поаккуратней давай, – посоветовал я и вернул ему сиявший зеленоватым сиянием химический карандаш. – Мало ли на кого нарвемся…
– Не учи отца, – откликнулся опер и вдруг резко замер на месте.
– Что еще? – буркнул я.
– Ложись!
Федерал метнул осветительную трубку в темноту и, сбив с ног, повалился на меня сверху. А в следующий миг в коридоре загрохотали выстрелы!
К счастью подкатившийся к ногам стрелка светильник сбил его с толку, и пули впустую прошили воздух.
– Ползи! – прямо мне в ухо проорал Кузнецов и откатился в сторону. – Ползи, мать твою!
Я перевернулся на живот и, вжимая голову в плечи, выбрался обратно в коридор. Вывалившийся следом Кузнецов вытащил пистолет, осторожно заглянул за угол и несколько раз выстрелил в подсвеченный валявшимся на полу химическим светильником силуэт человека.
Стрелок лишь покачнулся и, на ходу меняя опустевший магазин пистолета-пулемета, бросился в погоню. Опер безрезультатно всадил в него еще несколько пуль и отодвинулся ко мне.
– Этот гад в защитном костюме, – шумно сглотнул Кузнецов. – Обычные пули его не пробьют.
– Серьезная штука?
– Очередь из игломета в упор держит. Специально для подавления массовых беспорядков разработан.
– Отходим тогда. – Я поднялся с пола и задумчиво глянул на зажатый в руке трофейный пистолет. – Или нет?
– Ты чего? – забеспокоился Кузнецов.
– Сам же говорил, тут патроны навороченные…
Я перехватил пистолет двумя руками и, на миг выглянув из-за угла, сделал три прицельных выстрела в продолжавшего возиться с пистолетом-пулеметом стрелка. Упавший на одно колено человек немедленно вскинул оружие, но ответная очередь лишь впустую прошила стеновые панели.
– Он ранен! – укрывшись за углом, повернулся я к оперу. – Сможешь его отвлечь?
– Прямо сейчас?
– Давай!
Метнувшийся мимо дверного проема федерал, не целясь, разрядил остаток магазина, а стоило ему оказаться на той стороне, я высунулся из-за угла и двумя выстрелами сбил с ног опиравшегося на стену стрелка. Не теряя времени, подскочил к нему и всадил последнюю пулю уже в упор. Потом отодвинул ногой лежавший на полу пистолет-пулемет и сорвал с головы захлебывавшегося кашлем человека шлем.
Негр! Ну кто бы сомневался!
– Ты в порядке? – спросил бесшумно приблизившийся ко мне Кузнецов.
– Да! – поднимая отлетевший к стене химический светильник, отозвался я. – Но, если остальные звери успели так прибарахлиться, у нас будут проблемы.
– Это понятно. – Опер задумчиво повертел в руках пистолет-пулемет, наскоро обшарил карманы затихшего переселенца и поднялся с колен. – Запасных магазинов нет.
– Ну хоть что-то, – пожал я плечами и вдруг замер на месте, заслышав какой-то странный шорох. – Ничего не слышал?
– Надо убираться отсюда. – Кузнецов забрал у меня светильник и поднял его над головой. – Вот черт!
В тусклом свете мелькнуло покрытое искусственным хитином тело паука, и я немедленно всадил в него пару пуль.
– Убираемся!
Не сговариваясь, мы метнулись к оставшейся позади двери, но шорох не отставал, постепенно становясь все громче и громче. На бегу я разрядил за спину трофейного китайца, выкинул его и забрал пистолет-пулемет у начавшего проворачивать штурвал Кузнецова.
– Быстрее!
В темноте замелькали силуэты пауков, и я немедленно открыл по ним огонь. Очередь прошила сразу несколько чудищ, но через их тела к нам лезли все новые и новые твари.
Пистолет-пулемет, издевательски лязгнув, замолк в самый неподходящий момент; я потянулся за наганом, но федерал рывком за шкирку затащил меня к себе и захлопнул дверь, а потом принялся лихорадочно крутить штурвал, выдвигая запоры. И хоть мерзкий скрежет с той стороны не утихал, на какое-то время опасность оказаться растерзанными заполонившими коридор пауками миновала.
– А если они с другой стороны зайдут? – забеспокоился я.
– А ты собираешься их тут дожидаться? – Кузнецов вытер с лица пот и зашагал прочь. – Но мне не нравится, что эти твари так быстро нас отыскали. Будто ими до сих пор система безопасности управляет.
– А как здесь оказался негр?
– Тоже вопрос, – вздохнул опер и остановился рядом с одной из ведущих в служебные помещения дверей. – Ладно, не получается по-простому, придется начать жульничать.
– Ты что задумал? – заинтересовался я.
– Кинжал дай, – ничего не ответив, попросил федерал, а получив требуемое, немедленно просунул клинок между дверным полотном и косяком.
– Как остальные, разве не получится открыть? – опасаясь за согнувшийся кинжал, спросил я.
– Здесь нет механических запоров. Придется применить грубую силу.
Тут дверь немного сдвинулась в сторону; Кузнецов незамедлительно просунул в узкую щель пальцы и, поднатужившись, расширил ее до более-менее приемлемых размеров.
– Заходи, – пропустил он меня вперед, сам протиснулся в темное помещение следом и вернул дверь на место.
– И что мы тут забыли?
Я оглядел комнатушку и понял, что она всего метров десять в длину и метра полтора в ширину. Вдоль обеих стен стояли какие-то шкафы с непрозрачными шторками. Под потолком белели квадраты выключенных светильников. А вот нитей-нервов тут видно не было. Да и к двери отросток вроде не спускался.
– Корабль слишком велик, чтобы твари могли наткнуться на нас случайно, – заявил федерал. – Вероятно, какая-то часть системы безопасности до сих пор функционирует.
– И что с того?
– Помнишь уходящие к дверям отростки искусственных нитей?
– Ну и?
– Каждый раз, открывая дверь, мы сообщали этим тварям, где нас искать.
– А какой выход? Сидеть тут, пока от жажды не помрем? Я пить, кстати, хочу.
– Я тоже. Но сидеть мы тут не будем. – Кузнецов подошел к дальней стене и несколько раз хлопнул по ней ладонью. – Не думаю, что перегородки здесь очень уж толстые. Лишний вес как-никак. Да и смысл?
– И что с того? – Я открыл один из шкафов и с удивлением уставился на висевший там скафандр. Похоже, мы в раздевалку ремонтников забрели.
– Элементарно, Ватсон, – усмехнулся федерал и принялся распылять на стену химический реагент из уже неоднократно выручавшего нас баллончика. – Отсюда мы попадем либо в соседнюю комнату, либо сразу в коридор. Там нас точно никто ждать не будет.
– Но это лишь до первой запертой двери.
– Что-нибудь придумаем. – Опер выкинул опустевший баллончик и на полном серьезе посоветовал: – Учись мыслить позитивно.
– Позитивно? – переспросил я и потер зачесавшийся нос. – А мы тут не отравимся парами этой дряни?
– Не должны, – беспечно заявил Кузнецов, легонько пнул стену и уселся на пол. – Придется минут десять подождать.
– Подождем, куда деваться…
– Что у тебя с оружием? – уточнил федерал и принялся набивать патронами запасной магазин пистолета.
– Наган только остался.
– Плохо, – вздохнул опер. – Из нагана даже мой бронежилет не пробить, про защитный костюм уже молчу.
– Придумаем что-нибудь.
– Ну-ну.
– И кому после этого надо учиться мыслить позитивно? – усмехнулся я.
– Не стоит путать позитивное мышление с беспечностью.
– Не стоит, – согласился я. – Но повлиять мы на ситуацию можем? Не можем. И чего тогда дергаться?
– Как у тебя все просто выходит!
– А проще надо быть. Я вот, честно говоря, до сих пор понять не могу, чего ты к своим не вернулся. Ну, отымели бы тебя в Агентстве, первый раз, что ли? Тем более – форс-мажор. Нет же – в такую авантюру меня втравил.
– Насчет твоих мотивов мы уже говорили, – огрызнулся Кузнецов.
– Насчет моих – да. А тебе какая вожжа под хвост попала? Изменить жизнь тысяч людей к лучшему, продав наше общее историческое достояние инопланетянам? Это цель. Да только, думаю, плевать тебе на всех этих бездельников. Не стал бы ты из-за них мараться.
– Ты читаешь меня, как открытую книгу, – явно забавляясь происходящим, произнес опер. – И какие будут предположения?
– Какие предположения? – неожиданно разозлился я. – Сдается мне, единственное, чего ты хочешь, – это нагадить имеданцам. И между тобой и каким-нибудь мотающим срок террористом из «Опорного края», по сути, нет никакой разницы.
– Разница есть, – покачал головой Кузнецов и поднялся на ноги. – Им нужна месть, а мне – справедливость.
– Не очень понимаю разницу.
– А я – понимаю. Так что завязывай мозги пудрить.
– Ну конечно! Ты же д’Артаньян, а остальные…
– Не в этом дело! – оборвал меня федерал. – Просто другой такой возможности прижать Имедан уже не будет. И я не могу позволить себе ее упустить!
– Так ты все же карьерист?
– К черту! – рявкнул Кузнецов и со всего маху пнул по стене. Изъеденная химическим реагентом панель не выдержала, и ботинок федерала пробил ее насквозь.
– Не стоит так нервничать, – ухмыльнулся я, чувствуя странную неловкость. – Молча сидеть скучно было, вот и решил развлечься. Без обид?
– Без обид, – мрачно глянул на меня опер и выдернул ногу из дыры в перегородке. – Кинжал дай.
– Может, ты уже его себе оставишь? – передавая клинок, пошутил я.
– Может, и оставлю, – не понял шутки Кузнецов и, навалившись на рукоять, вогнал острие в стену.
– Не сломай только!
– Постараюсь. – Опер повозился несколько минут, потом скрылся в прорезанном отверстии и уже оттуда окликнул меня: – Порядок!
Вслед за федералом я пролез в смежное помещение, полностью заставленное ящиками, которые фиксировали на месте толстые тросы и пластиковые ленты.
– Похоже, мы в одном из складов с антиквариатом, – потер я ладони. – Пошаримся?
– Нет! – одернул меня Кузнецов. – И не думай даже!
– Да я исключительно с целью проверить сохранность груза…
– Найдется кому сохранность груза проверить. Ящики при падении вроде особо не пострадали.
– А нам двадцать пять процентов за обнаружение клада не положено? – Меня начала колотить нервная дрожь, и молчать не было никаких сил. Понимаю, что чушь несу, но не получается язык за зубами держать, и все тут.
– Нет, только срок за укрывательство краденого, – отшутился опер.
– Очень смешно, – вздохнул я и погладил ближайший ящик.
– Ага, оборжаться. – Кузнецов начал возиться со входной дверью и в итоге сумел загнать кинжал между косяком и полотном. – Прикрывай.
Я переложил химический светильник в левую руку, в правой зажал рукоять нагана.
Наган – надежный. Если что, выручит.
Очень на это надеюсь, по крайней мере. Очень.
– Мне кажется или у тебя зубы от страха стучат? – спросил опер, когда дверь поддалась и начала понемногу отходить в сторону.
– Это не от страха, нервное это, – пояснил я.
– Не мандражируй, мы близки к цели как никогда.
– Вот это меня и беспокоит. А вдруг с Алисой что-нибудь уже случилось?
– Маловероятно. – Кузнецов уперся широко расставленными ногами в пол и, со всех сил потянув на себя дверь, распахнул ее до упора. – Все, пошли…
Я первым выбрался из складского помещения и поднял химический светильник над головой.
– Дай сюда, – немедленно потребовал опер, забрал испускавшую зеленоватое сияние трубку и уверенно зашагал по коридору, оказавшемуся точной копией приведшего нас сюда. – Идем!
– Нам точно туда?
– Точно.
Впрочем, уверенности федерала хватило ненадолго. Вскоре мы уперлись в глухую стену, и пришлось поворачивать обратно.
– Да, нехорошо получилось, – не удержался я от смешка.
– Нам туда, – упрямо ткнул Кузнецов светильником за перегородку. – Там капитанский мостик, точно тебе говорю.
– Значит, придется искать обход, – вздохнул я.
– Найдем, не сомневайся, – буркнул опер. – Время есть.
Я только поморщился и следующие несколько минут мы шли молча. Потом впереди замаячил темный провал бокового ответвления, и осторожно заглянувший в него федерал задумчиво почесал затылок.
– Может, свернем? – предложил наконец он.
– Давай попробуем, – согласился я.
А чего не согласиться? Какие варианты? Я тут вообще не ориентируюсь, если уж на то пошло.
– Слушай, – неожиданно нарушил молчание Кузнецов, когда мы зашагали дальше. – А ты хотел бы вернуться в прошлое?
– И все изменить? – хмыкнул я.
– Ну да.
– Рассказать всем правду про календарь майя и грядущее пришествие злобных инопланетян? Думаешь, кто-нибудь такому психу поверил бы? Да на эту тему и без меня кто только не изгалялся. Даже фотографии приближающихся к земле космических кораблей публиковали.
– Значит, не хотел бы?
– Почему? Вернулся бы, конечно.
– Не вижу логики.
– А чего непонятного? – поморщился я. – В глобальном плане ничего изменить, разумеется, не удалось бы, но спасти несколько человек – почему нет? Хоть трех, да хотя бы и одного.
– И ради этого ты согласился бы пережить все заново?
– Слушай, ты на полставки психоаналитиком не подрабатываешь, случаем? – Я уставился на федерала и тут же споткнулся о какую-то неровность. – Блин, это что за фигня еще?
– Похоже, мы приближаемся к носовой части корабля, принявшей на себя основной удар, – предположил Кузнецов, разглядывая вздыбившийся пол и перекошенные стены.
– И что делать будем, если дальше прохода нет?
– Сначала давай проверим, а потом уже паниковать начнем, – предложил опер и вновь двинулся вперед.
Я почесал стволом нагана лоб и зашагал следом. Мысль федерала была не лишена смысла, и суетиться раньше времени действительно не стоило. Только вот поводов для беспокойства становилось все больше и больше буквально с каждым шагом.
Лопнувшие стеновые панели и обломки стальных балок, пластиковое крошево расколовшихся светильников и выломанные страшным ударом двери. И чем дальше, тем хуже. В одном месте и вовсе расстояние между полом и потолком сократилось до полуметра, и пришлось пробираться по острым осколкам на карачках.
Да, теперь транспортник уже не напоминал готовый ко взлету космический корабль и все больше походил на жертву крушения. Пусть не слишком сильно пострадавшую при падении, но все же несущую немало неприятных сюрпризов для нежданных гостей. Как ни крути, наткнуться в темноте на кусок порванного и торчащего из стены металлического листа – плевое дело, а остаться без глаза или уха мне хотелось меньше всего.
Именно поэтому, прикрыв лицо левой рукой, я осторожно двигался след в след за Кузнецовым и чуть не врезался ему в спину, когда тот неожиданно замер на месте.
– Чего еще? – всполошился я.
– Сам посмотри. – Федерал поднял светильник к выломанной потолочной панели, одним краем свисавшей почти до самого пола. За ней обнаружились разорванные провода и лопнувшие трубы, но внимание опера привлекли вовсе не они. – Нет, на нити искусственных нервов внимание обрати.
Я прищурился и вдруг заметил след порванной и высохшей «сопли» рядом с протянувшейся по месту обрыва новой нитью.
– Получается, ИскИн заправлял всем тут еще до падения? Но почему тогда имеданцы под него корабль с нуля не перестроили?
– Вопрос, – задумчиво кивнул Кузнецов. – Еще бы понять, зачем они вообще на такой риск пошли. Почему стандартную систему безопасности забраковали?
– Идем!
Мы начали пробираться дальше, но вскоре замерли перед оплавленной дырой в раскуроченном полу. В потолке темнело сопоставимое по размерам отверстие, и опер, привстав на цыпочки, попытался ухватиться рукой за изогнутый кусок металла.
– Не думай даже. – Я попытался его остановить, но федерал лишь мотнул головой, а потом выругался и ткнул мне в лицо порезанной перчаткой.
– Ты меня отвлек! – с вызовом заявил он.
– Ну конечно! – усмехнулся я. – А так бы ты через эту дыру запросто на следующий уровень забрался! Правда?
– Помолчи, – поморщился Кузнецов и опустился на колени рядом с отверстием в полу.
– Ты чего? – удивился я. – Нам же вроде вверх надо?
– Ничего не чувствуешь?
– Пованивает чем-то.
– Смотри.
Опер посветил в темноту, и мне удалось разглядеть протянувшиеся уровнем ниже кишки. Уж не знаю, что это была за мерзость на самом деле, но ассоциации слегка подрагивавшая лента искусственной плоти вызывала именно такие.
– Это что еще такое?
– Похоже, по этой штуке питательный раствор расходится. Без еды даже искусственно выведенным тварям не обойтись.
– Понятно, – кивнул я и вслед за федералом перепрыгнул через отверстие в полу. – Как думаешь, это ракетой разворотило?
– Скорее всего, – пробираясь через свисавшие с потолка обрывки кабелей, ответил опер и предупредил: – Осторожней, тут арматура торчит.
– Ага, спасибо, – откликнулся я и спросил: – Кстати, а чем так опасно использование искусственного интеллекта?
– Помимо того что это запрещено, а рынок программного обеспечения для суперкомпьютеров и навигационного оборудования давно поделен?
– Ну да. Запрет ведь, полагаю, не на пустом месте возник.
– Говорят, слишком много проблем в свое время с ИскИнами было. – Стены впереди почти смыкались, и Кузнецов сумел протиснуться между ними с немалым трудом. – С катушек постоянно съезжали, вот и запретили.
– Наверное, проблемы были очень серьезные. – Я пробрался к оперу и попросил: – Ты не молчи, блин, а то у меня, похоже, и в самом деле клаустрофобия начинается. Крысиные норы какие-то…
– Говорят, на одну из планет ши упал контролируемый искусственным интеллектом спутник. Учитывая, что он был чуть меньше четверти нашей луны, размеры катастрофы можешь прикинуть сам.
– Да уж, неслабо. Неужели компьютер так сложно контролировать? Профилактику проводить и все такое…
– А где, по-твоему, искусственный разум в основном использовали?
– Ну, не знаю…
– На автоматических линиях по переработке астероидов, станциях на непригодных для жизни планетах, долговременных огневых точках.
– В общем, там, куда часто инженеров для калибровки не зашлешь? – догадался я.
– Именно. Иначе никакой экономии не получится, – подтвердил Кузнецов. – На инструктаже один из лингеров сказал, что без калибровки ИскИны функционировали в штатном режиме около полугода, а потом начинались необратимые изменения. Чисто электронные модели дробили память, создавая новые личности и тратя на это ресурсы системы. Сам понимаешь, к чему это в итоге приводило.
– К шизофрении?
– Именно. Ну а модели, базирующиеся на биопроцессорах, плодили всяких уродов. Вроде как в попытке создать переходную ступень между компьютером и человеком.
– Угу, насмотрелся.
– И это только типовые нарушения. Сам понимаешь, держать при каждом ИскИне штат психологов просто нерентабельно.
– Ясно.
– Кстати, – остановился вдруг Кузнецов, – похоже, мы пришли.
– Точнее, приплыли, – встал я обок и заглянул в показавшийся бездонным провал шахты грузового подъемника. – Полагаю, лифт ждать бесполезно?
– Сами заберемся.
– Уверен, что это хорошая идея?
– Лучше, чем кружить по кораблю в поисках лестницы, – заявил опер и, подступив вплотную к провалу, принялся шарить рукой внутри шахты. – Здесь скобы, подняться на верхний этаж не проблема.
– Только ты первый лезешь, – предупредил я.
– У тебя еще и боязнь высоты вдобавок? – обернулся Кузнецов.
– Нет, но если твой вес скобы выдержат, то и подо мной не обломятся.
– Имеданцы полтора центнера в среднем весят.
– Тогда ты ничем не рискуешь.
– Черт с тобой! – усмехнулся опер и забрался в шахту.
Я подошел к провалу и принялся вслушиваться в мерное цоканье ботинок по торчащим из стены стальным пруткам. Вскоре оно стихло, и послышался голос федерала:
– Порядок, поднимайся.
Забраться в шахту лифта оказалось легко. И боязнью высоты никогда не страдал, и до скобы дотянуться проблем не составило. Вот только расстояние между ними было рассчитано на более чем двухметровых создателей корабля, и вскарабкаться наверх получилось с трудом. Еще и сквозняком тянуло чуть ли не как в аэродинамической трубе.
– Руку давай! – Кузнецов помог мне выбраться наружу и оттащил подальше от провала лифта. – Нормально все?
– Ага, – отдуваясь, мотнул я головой. – Куда теперь?
– Надо подумать. – Опер оглядел небольшой холл, из которого в темноту уходило сразу три коридора.
Хотя почему – в темноту?
На этом уровне висевшие под потолком панели светильников едва заметно помаргивали, и их тусклое свечение хоть немного, но разгоняло царивший на сбитом транспортнике мрак.
– На потолок внимание обрати, – посоветовал я.
– А ведь и верно! – обрадовался Кузнецов. – Смотри, в центральном коридоре панели чуть ярче светятся!
– И чем дальше, тем светлее становится! – присмотрелся я.
– Пошли! – Опер спрятал химический светильник в карман куртки и уверенно зашагал по коридору. – Думаю, мы почти на месте.
– И разрушений на этом уровне совсем нет…
– В правом коридоре разрушений хватает. – Федерал указал на стену, в которой чернело обугленное отверстие, и обернулся. – Видел?
– И потолки тут выше.
– Так это же главная палуба!
– Понял уже. – Тут мне на глаза попалась выломанная дверь, и я попросил Кузнецова: – Дай светильник.
– Зачем еще?
– Дай сюда!
Федерал с недовольным видом вытащил из кармана начавший тускнеть карандаш и протянул мне. Я осветил заставленную двухъярусными кроватями и узкими шкафчиками комнатушку и повернулся к оперу:
– Как думаешь, тут оперативный резерв раньше ночевал?
– Да какая теперь разница? – пожал плечами Кузнецов.
– Пыль потревожена, – пояснил я и, заглянув под ближайшую кровать, поднял с пола скуренный до фильтра бычок. – А еще это.
– Выходит, здесь были переселенцы. – Федерал забрал у меня окурок и поднес его к носу. – Но что они могли тут забыть?
– Нас караулили. А теперь в другое место перебрались. И если мы на них нарвемся…
– Ничего хорошего из этого точно не выйдет, – нахмурился Кузнецов. – И значит, шуметь нельзя ни при каких обстоятельствах. Иначе спалимся.
– Это понятно.
Я вышел в коридор и уже обернулся вернуть федералу светильник, когда заметил какое-то смазанное движение.
Лампы под потолком светили из рук вон плохо, но бегущая по коридору тварь в несколько стремительных прыжков оказалась совсем рядом, и мне удалось ее разглядеть. Больше всего это существо напоминало дога или гончую, чью голову изрядно увеличили, чтобы напихать в пасть как можно больше зубов. В остальном собаку Баскервилей модифицировать не стали, но при клыках в мизинец длиной это уже не имело никакого значения.
И ведь где-то совсем рядом бродят до зубов вооруженные бандиты…
Эта мысль в один момент вывела меня из ступора, и я кинулся наутек.
У большинства собак есть одно слабое место – стоит попытаться убежать, и они тут же бросятся вдогонку. Инстинкт, ничего не попишешь.
Сзади раздалось приглушенное рычание, цокот когтей по полу стремительно приближался, но первоначальная фора позволила мне первым выскочить в холл. В следующий миг за спиной послышался короткий рык бросившегося в атаку пса и, выкинув химическую трубку, я шагнул в шахту лифта. Изогнувшись, изо всех сил вцепился в спасительную скобу и заболтался в воздухе, едва удержавшись от падения вслед за улетевшим в темноту светильником.
Мимо промелькнуло тело псины, какое-то время она с визгом неслась вниз, затем раздался глухой удар, и наступила тишина.
Ненавижу собак. Тупые твари!
Выбравшись из лифта, я с трудом подавил сотрясшую меня нервную дрожь и поспешил навстречу бежавшему по коридору Кузнецову.
– И что это было?! – зашипел на меня взбешенный опер.
– Ты же сам сказал, что шуметь нельзя!
– И стоило так рисковать?
– А разве нет?
– Ладно, убираемся отсюда. Живо! – Кузнецов придал мне ускорение, подтолкнув открытой ладонью в спину, и зашагал следом: – Легкой атлетикой занимался?
– Да нет.
– Неплохо бегаешь.
– Жизнь заставила.
– Угу, жизнь штука такая. Заставит, мало не покажется. – Федерал вытер пот с лица и задрал голову к потолку. – Тебе не кажется, что здесь сопли толще стали?
– Кажется, – согласился я и остановился на перекрестке. – И куда теперь?
Опер в нерешительности замер было рядом, но сразу двинулся дальше, решив никуда не сворачивать.
– Думаю, нам прямо.
– Как скажешь. Надеюсь только, запертых дверей больше не попадется. А то мой подвиг никому не нужным окажется.
– Даже если так – что-нибудь придумаем.
– Не хочу ничего придумывать. Хочу спокойно до капитанского мостика добраться.
Тут мы повернули за угол и переглянулись: впереди валялась выбитая взрывом бронированная дверь.
– Повезло, – расплылся я в улыбке.
– И не говори, – усмехнулся Кузнецов. – Ты просто счастливчик.
– А ты?
– А я – нет. – Опер отвернулся и с пистолетом в руке поспешил дальше. – Идем!
– Не понял? Ты о чем сейчас? – решил уточнить я, но федерал предостерегающе поднял руку, и пришлось замолчать.
– Почти пришли, – прошептал он. – Если засада и есть, то только тут.
Я настороженно посмотрел на внушительную дыру в стене и отправился догонять опера. Федерал тем временем подкрался к следующей, распахнутой наполовину двери, заглянул в нее и приложил к губам палец.
– Двое, – отойдя в глубь коридора, прошептал он. – Оба в защитных костюмах. Мимо не пройти. Что делать, просто не представляю.
Я не удержался и, подкравшись к приоткрытой двери, выглянул – оценить обстановку.
А обстановка не радовала совершенно. Метров десять свободного пространства, дальше закрытая дверь и двое замерших у нее громил. Оба в защитных костюмах, да еще и с автоматами. Стоит высунуться – мигом изрешетят.
– Твои предложения? – вернулся я к Кузнецову.
– Нет предложений, – честно признал федерал и зашарил по кармашкам разгрузки. – Будь со мной ранец…
– Не начинай только снова, – поморщился я и тоже начал проверять, не завалялось ли в карманах чего-нибудь полезного. – Ну что?
– Пустой. А ты?
– У меня только баллон с охлаждающим газом для автомата. Правда, не думаю, что он нам сильно поможет.
– Шуметь нельзя, – прикрыв глаза, прислонился опер спиной к стене. – Значит, надо подобраться вплотную и вырубить их прежде, чем начнется стрельба.
– Легко сказать! – фыркнул я. – И как мы это, интересно, устроим?
– Пока не знаю, – покачал головой тот. – Хотя…
Он вернулся к дыре в стеновой панели и оценивающе оглядел меня с ног до головы.
– Сможешь сюда залезть?
– Не проблема. Но зачем?
– ИскИн получает сигнал, когда открываются контролируемые им двери. Так?
– Наверное.
– А переселенцы каким-то образом контролируют сам искусственный интеллект.
– Думаешь?
– Уверен.
– Ладно, и что с того?
– Если сигнал придет с этого уровня, наверняка один из караульных отправится разведать ситуацию.
– А если они пойдут вдвоем?
– Тогда не дергайся, – пожал плечами Кузнецов. – Ты как, сумеешь завалить одного со спины?
– А какие варианты? – Я вытащил из чехла на поясе металлостеклянный клинок и осторожно забрался в короб, почти полностью занятый тянувшимися с уровня на уровень трубами. – Так не видно?
– Нормально. Главное, правильно место для удара выбери. И не спались раньше времени. А пойдут вдвоем, не лезь. Тогда попробуем втихую на капитанский мостик пробраться.
Опер куда-то убежал; я со вздохом оперся о трубу и приготовился ждать.
Предложенный Кузнецовым план, откровенно говоря, не радовал. Слишком много допущений, чтобы он без сучка без задоринки сработал. Но единственной альтернативой оставалось рвануть напролом, а подобная авантюра ничем хорошим закончиться не могла.
Тут до меня донесся звук шаркающих шагов, и, выждав пару мгновений, я осторожно выглянул наружу. Сгорбленный зверь без какой-либо спешки миновал укрывший меня короб и, подволакивая левую ногу, потащился дальше.
Постаравшись ни за что не зацепиться и не наделать шума, я выбрался в коридор и, на ходу прикидывая место для удара, метнулся за облаченным в защитный костюм человеком. Подскочил и со всего маху воткнул клинок в стык между шлемом и воротником только начавшего оборачиваться переселенца. Вздрогнув всем телом, тот повалился на пол и затих; я попытался высвободить нож, но клинок обломился у самого основания.
– Порядок? – подбежал ко мне Кузнецов.
– Дальше что? Какие планы?
– Никаких планов. – Опер поднял лежавший рядом с трупом АКМ и, отщелкнув магазин, проверил патроны. – Как ни странно, бронебойные. Так что нам, можно сказать, повезло.
– И что с того?
– Бронебойные пули калибра семь шестьдесят два, тебе что-то еще надо? Пошли! – И, не дожидаясь меня, Кузнецов уверенно зашагал по коридору.
Вскинув автомат, он бесшумно проскользнул в холл и немедленно открыл стрельбу по остававшемуся у дверей караульному. По ушам ударил грохот выстрелов; бандит задергался под ударами легко прошивавших пластины защитного костюма пуль и сполз по стене на пол.
– Мать твою! – от неожиданности выругался я и выхватил из кобуры наган.
– За мной! – скомандовал опер и с «калашом» в руках метнулся через холл.
Рывком распахнув дверь, Кузнецов заскочил внутрь и сразу сместился в сторону. Я на рожон лезть не стал и заглянул на капитанский мостик, оставаясь в холле. И правильно сделал: двое находившихся в заставленном рядами кресел помещении переселенцев моментально побросали газовые резаки и схватились за оружие. Кузнецов срезал их одной длинной очередью и, отбросив разряженный автомат, потянул из кобуры пистолет.
– Стой! – рванул я к нему. – Надо было их допросить!
– Зачем? – обшаривая глазами просторное помещение, удивился опер.
– А как мы узнаем, где Алиса?! – взвыл я. – Тут ее нет!
– Уверен? – хмыкнул федерал и двинулся вдоль стены, полностью завешенной выключенными экранами. – Вон, погляди, – указал он на бронированную дверь, красовавшуюся оплавленной дырой на месте замка, – хранилище только что взломали, где ей еще быть, если не здесь?
Хранилище?!
– Она там?!
– Дверь закрой, пока зверье не набежало, – распорядился федерал и уставился на собранные в единый узел нервные окончания, которые толстенным жгутом уходили в специально предназначенное для них отверстие в стене хранилища. – Во всяком случае, биопроцессор точно там…
– В задницу твой биопроцессор! – выругался я, но к входной двери все же вернулся. Поднатужившись, закрыл ее и на всякий случай спутал ручки аварийного открывания ремнем валявшегося на полу разряженного автомата.
– Молодец, – похвалил меня опер.
– Да иди ты! Где нам теперь девушку искать?!
– Агентство охраны порядка! – во всю глотку заорал вдруг Кузнецов. – Выходите по одному с поднятыми руками!
– Владимир? – раздался вдруг девичий голос, и из хранилища на капитанский мостик неуверенно выглянула Алиса Лазарева собственной персоной. – Я здесь!
– Алиса! – метнулся я к ней, но дорогу мне моментально заступил федерал.
– Стой! – рявкнул он и наставил пистолет на замершую от неожиданности девушку.
– Ты чего?! – опешил я. – Это же Алиса! Убери оружие!
– Не хотел тебя разочаровывать, – и не подумал опустить пистолет Кузнецов, – но она не человек. Не приближайся к ней и лучше не смотри в глаза. И, что бы ни случилось, помни: она не человек!
