Глава 5
Иногда я просыпаюсь и не могу сообразить, где именно нахожусь. Сон отпускает не сразу, и какое-то время затуманенное сознание мечется, пытаясь объяснить столь резкую перемену обстановки. Или наоборот – точно помню, что спокойно ложился спать, а сам почему-то оказываюсь в хлам пьяный в каком-нибудь кабаке. И только потом понимаю, что дело происходит во сне.
Вот и сейчас, очнувшись, я с минуту мотал головой в тщетной попытке вытряхнуть забравшийся туда дурман. Потом обвел взглядом комнату и нахмурился: с чего бы это мне заваливаться спать в мастерской Стаса? Неужели напился вчера? Или чем покрепче закинулся? Так не должен был сорваться…
Тут я заметил сидевшего у верстака Стаса, зачем-то поднявшего над головой руку, и попробовал подняться на ноги.
Не тут-то было!
Скованные за спиной запястья оказались прицеплены к водопроводной трубе! Да и мой приятель замер в столь странной позе вовсе не по собственной воле, а потому что свободный браслет обхватывавших его правую руку наручников был защелкнут на торчавшем из стены железном штыре.
Какого черта?!
– Ну наконец-то! – с облегчением выдохнул кто-то; и я вновь завертел головой по сторонам. Заметил сидевшего на диване человека в камуфляже и рванулся в тщетной попытке освободиться.
Мать вашу! Встрял!
– Видно, доза на такую массу тела на рассчитана, – будто извиняясь, произнес парень лет тридцати и поднялся на ноги. – Передозировка случилась.
– У нас тут с питанием дела не очень обстоят, – поморщился Стас. – Не отъешься на таких харчах особо.
– Уже заметил, – кивнул чужак.
Я во все глаза уставился на него и с облегчением перевел дух.
Человек в камуфляже не был негром. Не был он и арабом. И что самое замечательное – в его голосе не чувствовалось ни малейшего акцента. Он даже акал, как мы со Стасом. И выходит, пожаловали к нам не звери, а федералы. Это, конечно, вовсе не гарантирует, что они не начнут пластать пленников на куски, но шансы выбраться из этой заварухи живым резко пошли вверх.
– Чего вам? – еле отлепив язык от пересохшего нёба, хрипло выплюнул я из себя пару слов.
– Этот товарищ интересуется местонахождением некой гражданки Селезневой, – поспешил подсказать Стас.
– Лазаревой Алисы Васильевны, – поправил его не оценивший шутки товарищ. – Вам что-нибудь о ней известно?
– А сам он кто? – морщась от боли в затекшей шее, повернулся я к приятелю.
– Федерал.
– Оперуполномоченный по особо важным делам Агентства охраны порядка Земной Федерации Кузнецов Игорь Степанович, – представился мужик. Роста он был выше среднего и в плечах шире меня чуть ли не вдвое. Камуфляж, бронежилет, разгрузка со множеством кармашков, кобура на поясе. Автомат с глушителем остался лежать на диване. И как он только такой нарядный до нас добрался?
– И документы есть? – нагло улыбнулся я, разглядывая федерала.
Лицо вытянутое, будто морда у бультерьера. Нос прямой, только слегка искривленный, как после перелома. Густые брови, короткий ежик светлых волос и очень внимательные глаза серьезного человека, который не станет колебаться, нажимая на спусковой крючок.
– Документы? Не проблема. – Кузнецов сунул мне под нос служебное удостоверение и уточнил. – Удовлетворен?
– Поддельное, поди?
– Настоящее, не сомневайся даже.
– Важная птица к нам пожаловала, – усмехнулся Стас, судя по всему, находившийся под кайфом. Слишком уж наплевательски он ко всему происходящему относился.
– Только, сдается мне, эта птица адрес попутала, – разминая шею, поморщился я. – Какая еще Селезнева-Лазарева, гражданин начальник? Я уж и не припомню даже, когда последний раз сюда девок водил.
– Не прокатит, – печально вздохнул Стас.
– Именно, – подтвердил опер и пнул обломки так и валявшихся на полу наручников Алисы. – Вот это что такое?
– Наручники.
– А Лазарева где?
– Какая Лазарева?
– Согласно серийному номеру данных спецсредств, они были использованы при этапировании гражданки Лазаревой в рамках следственного эксперимента, – лишенным всякого выражения голосом начал вещать Кузнецов, – проводимого спецпредставителями Совета совместно с Агентством охраны порядка…
– Да понял, понял уже… – закивал я и, особо ни на что не рассчитывая, принялся врать: – Наручники нашел. Иду – смотрю наручники. Дай, думаю, возьму. В хозяйстве сгодятся.
– Наручники были сняты с гражданки Лазаревой именно в этом помещении.
– А это вы как определили? – заинтересовался Стас.
– Когда была повреждена целостность браслетов, сигнал с координатами ушел на спутник.
– Ну да – повредили, – кивнул я. – Принесли и решили посмотреть, чего там внутри. А девки не видел.
– В тот момент наручники находились на подозреваемой. А вот с конвоира они и в самом деле были сняты совсем в другом месте. И если продолжите запираться, придется предъявить вам обвинение в убийстве спецпредставителей Совета, терроризме и незаконном хранении, использовании и обороте энергетического оружия.
– Знаете что? – ухмыльнулся я. – А не пойти бы вам в задницу?
– Не пойти, – никак не отреагировал на провокацию оперуполномоченный.
– Тогда оформляйте по всем правилам, – поддержал меня Стас. – И адвоката, что ли, дайте! А что до обвинений… – Он похлопал по колесу инвалидного кресла и заржал: – Хочу посмотреть, как вы будете доказательную базу под мою боевую машину подводить.
– Уверены, что хотите именно этого? – уточнил федерал.
– Насчет адвоката? Сто процентов.
– Согласно действующему законодательству, процессуальные мероприятия с лицами, подозреваемыми в терроризме, проводятся без привлечения общественных защитников.
– Это ты чего сейчас сказал? – не сразу разобрался я в смысле произнесенного.
– Продолжите придуриваться, и всю необходимую информацию достанут напрямую из ваших мозгов, – подтвердил мои опасения Кузнецов. – Правда, после этого вы превратитесь в конченых идиотов, но можно ведь и не доводить до крайностей…
– Фашисты! – с отвращением сплюнул на пол Стас.
– А валяйте, – фыркнул я. – Мы ничего не знаем и не считаем ни Администрацию, ни Агентство легитимными органами власти. Не признаём мы их, короче.
– Зато мы вас признаём, – подошел ко мне Кузнецов. – Расскажите все, что знаете, и мы не станем предъявлять обвинения.
– Какие еще обвинения? – поморщился Стас и вновь похлопал по колесу коляски. – Те, которые сами и выдумали?
– Даже инвалидное кресло не защитит от обвинения в укрывательстве и пособничестве. Ну и еще кучу сопутствующих статей навешать не проблема.
– Мы просто здесь живем, – поморщился я, прекрасно понимая, что просто так от федерала отделаться не получится. – Никого не трогаем. А вы приходите и начинаете угрожать. Это неправильно.
– Будете говорить?
– Да пошел ты!
– Не хотелось доводить до этого дело, но в случае экстренной необходимости у меня есть полномочия проводить допрос с применением спецсредств прямо на месте…
Опер шагнул ко мне и ловко пнул под коленную чашечку.
– Ах ты, блин! – от неожиданности я рванулся, но тут же повалился обратно, когда кожу запястий рассекли острые края наручников. – Сволочь!
– Я знаю, что Лазарева здесь была. Я знаю, что именно в этом помещении с нее сняли наручники. И знаю, что вы знаете, где она находится сейчас. Поэтому по-хорошему или по-плохому вы мне об этом расскажете, – начал прохаживаться по комнате оперуполномоченный.
– Да ну?
– Кроме того, я подозреваю, что вы, – он ткнул в меня пальцем, – принимали участие в нападении на спецпредставителей Совета. А лингеры очень негативно относятся к убийству своих сородичей. Даже странно, что у такой высокоразвитой цивилизации сохранился обычай кровной мести. Поэтому после того, как я с вами закончу…
– Э нет! Мы ничего об этом не знаем! – всполошился я. – Только не надо нам мокрое дело шить!
Кузнецов пожал плечами и, подняв лежавшую на верстаке дрель, поискал глазами розетку.
– Уверен – знаете. А у меня нет никакого желания церемониться с террористами и их пособниками.
– Мне кажется, это все зашло слишком далеко, – философски заметил Стас.
– Пока еще нет, – покачал головой опер. – Но совсем скоро так оно и будет.
– Вы будете пытать инвалида? – судорожно сглотнул мой приятель.
– Поверь, мне приходилось делать и более гадкие вещи. А уж если распотрошу парочку убийц, совесть меня после этого мучить точно не будет. – Федерал включил дрель и обернулся ко мне: – Последний раз спрашиваю, где подозреваемая?
– Подозреваемая в чем? – сдался я, сообразив, что пора колоться. Раньше давать слабину было никак нельзя: федерал бы в наше добровольное сотрудничество точно не поверил. Но и дальше тянуть уже нельзя – если начнется допрос с пристрастием, в живых нас не оставят.
– Это неважно. Важно, где сейчас девушка. – Почувствовав смену настроения, Кузнецов отложил дрель на верстак и подошел ко мне. – Так мы будем разговаривать?
– Будем, будем.
– Рука затекла, отцепите, – попросил Стас. – Уже пальцев не чувствую.
– После, – отмахнулся от него опер. – Где Лазарева?
– Она говорила, что работает на Агентство. В какой-то комиссии по дешифровке данных с бортового компьютера флагмана экспедиционного корпуса Имедана.
– Не имеющее отношения к делу обстоятельство, – отмахнулся Кузнецов и нахмурился. – Где девушка?
– А транспортник-то хоть есть сбитый? В центре города который упал?
– Тоже она сказала?
– А кто еще?
– Транспортник есть, – подтвердил слова девушки опер. – Где Лазарева?
– Тут какая проблема… – не удержался я от ехидного смешка. – Похитили ее.
– Кто? – опешил федерал.
– Звери.
– Кто?!
– Переселенцы, – подсказал Стас. – В Металлургическом районе негры и арабы обосновались.
– Вы меня разочаровываете, – задумчиво глянул на лежавшую на верстаке дрель Кузнецов. – Ничего умнее выдумать не могли?
– Спокойствие, только спокойствие, – поудобней устраиваясь на полу, усмехнулся я. – Все так и было.
– Рассказывай с самого начала, – потребовал опер.
– Между нами?
– Рассказывай!
– И незачем так кричать, – вздохнул я, но дальше испытывать терпение федерала не решился. – О чем конкретно рассказывать?
– Начни с нападения на спецпредставителей Совета.
– Это не я.
– Разве?
– Век воли не видать! Меня просто проводить людей подрядили. Откуда мне знать было, что они решили на туристов сверху поохотиться?!
– Туристов? Каких еще туристов?!
– Это федералы и прочие искатели приключений на свою пятую точку. Местный сленг.
– А туристы сверху – это инопланетяне?
– Именно.
– Кто предложил?
– Не имеет значения, – не стал я никого сдавать.
– Кто предложил? – повторил вопрос Кузнецов.
– Мы разговариваем дальше или тебе уже неинтересно? Просто предложили, и все.
– Подошли на улице и предложили? – с сомнением глянул на меня опер.
И его скептицизм был вполне объясним: рост едва ли метр семьдесят, худой как щепка, дунь – улетит. И такому в серьезном деле поучаствовать предложили? Не смешите мою бабушку…
– Предложил знакомый знакомого, который знал, что я на мели. Блин, да говорят, на это дело людей чуть ли не в открытую вербовали!
– Интересные у тебя знакомые. ОКНА или «Опорный край»?
– Здесь политических не любят, – покачал я головой. – Здесь вообще не любят, когда кто-то жизни учить начинает. И в чужую душу не лезут. Мне заплатили – я отработал. Все. Никакой политики.
– Убедил. – Кузнецов присел на диван и положил автомат себе на колени. – Почти. Так ОКНА или «Опорный край»?
– Уже после поспрашивал, – обреченно вздохнул я, лихорадочно ища малейшую лазейку остаться в стороне от этого дела, – говорят, ОКНА.
– Ладно, ври дальше.
– Ну, повел я их на место…
– Сколько человек было?
– Около двадцати. Не считал.
– Все местные?
– Местных было человек пятнадцать, – ответил я и только потом понял, что угодил в ловушку. На хрена местным проводник?! – Да и те даже не помоечники, а так – отбросы. Случайные люди, без меня бы ни фига не дошли.
– Какое у них было оружие?
– Вроде одноразовые лазеры. Ну и автоматы у пришлых.
– Кто за главного был?
– Захар какой-то. Фамилии не знаю. Совсем молодой парень. Чернявый.
– С родинкой под левым глазом?
– Родинка вроде была. А вот под каким глазом, не скажу.
– Куда вести, заранее сказали?
– Да, – подтвердил я. – Главное было – до грозы уложиться.
– Заплатили сколько? – поднялся на ноги Кузнецов.
– Пять тысяч.
– Где деньги?
– Эй, вы чего это? – забеспокоился молча до того слушавший мой рассказ Стас. – Мы так не договаривались!
– Где деньги? – повторил федерал.
– В кармане куртки, – больше для виду поморщился я.
Опер обшарил меня, пересчитал найденные банкноты и покачал головой:
– Здесь только четыре с половиной.
– На рынок с утра ходил, – отделался я полуправдой.
– Допустим, ты не врешь. – Кузнецов, к величайшему облегчению Стаса, кинул деньги на верстак и вернулся к дивану. – Дальше что?
– Привел их на место, и сразу гроза началась. Пришлось с ними сидеть. Только как дождь кончился, слинять оттуда получилось. Не успел отойти еще, а уже стрелять начали. Ну и дернул черт вернуться…
– Зачем?
– Оружие, – вздохнул я. – Думал, дурак, трофеями разжиться.
– И получилось?
– Не особо. Как дом обошел, сразу на флаер сбитый наткнулся, а там рядом с открытым люком девушка валялась. Ну я ее и того…
– Стоп! – хлопнул федерал ладонью по подоконнику. – Она была прикована к лингеру?
– Нет, – замотал я головой. – Там еще один из доходяг с ножом валялся, наверное, он лингеру лапу и отчекрыжил.
– А с ним самим что приключилось?
– Звери подстрелили. Не знаю, откуда они там взялись.
– И чем в итоге все закончилось? – задумался Кузнецов.
– Не в курсе. Я прибежал, смотрю – флаер подбитый лежит, на дороге внедорожник догорает, а кругом трупы валяются. Ну, я девчонку в охапку и бежать.
– Она с тобой сама пошла?
– Почти всю дорогу на себе волок. Пока наручники не сняли, ничего толком не соображала.
– Переселенцы случайно там оказались или специально вас караулили?
– А вот не скажу, – покачал я головой.
– Прояснение же началось, могли из норы вылезти и случайно стрельбу услышать, – предположил Стас.
– Так ушел кто-нибудь из твоих подельников или нет? – вновь вернулся к этому вопросу федерал.
– Они мне не подельники, – возразил я, и сказал почти правду. – Не знаю, чем там все закончилось, но никого больше из парней не видел.
– А переселенцы какие были: черные или арабы?
– Негры.
– Понятно, – кивнул Кузнецов. – Убежал ты, дальше что?
– Приволок Алису сюда, – продолжил я рассказ, – сняли наручники, она очухалась почти сразу.
– Что говорила?
– Про корабль сбитый говорила. Говорила, как важно туда попасть. – Я поерзал на полу и вздохнул: – Просила помочь.
– Проводить в центр города? – уточнил Кузнецов.
– Да.
– И что ты?
– Согласился.
– Серьезно?! – удивился федерал. – Ты согласился стать проводником? Местные же вроде туда не суются?
– Лучше было ее одну отпустить? – чувствуя себя полным дураком, буркнул я.
– Тебе видней, – не стал копать в этом направлении опер. – Каким образом ее отсюда похитили?
– Мы на улицу выпить пошли, – влез в разговор Стас. – Прояснение же – грех на звезды не посмотреть! Ну и пока сидели там, к нам звери пожаловали.
– Выпить? – Федерал достал откуда-то целлофанку с «сахаром» и ухмыльнулся: – Или чего другого употребить?
– Отдай, – хрипло каркнул Стас. – Это мое!
– Весьма опрометчивое заявление, – покачал головой Кузнецов. – Не очень умно сознаваться в хранении наркотических препаратов в особо крупных размерах. Прямая дорога на психологическую коррекцию.
– Мне в медицинских целях, – скривился Стас. – Отдай!
– Ты тоже на этой дряни сидишь? – спросил у меня федерал и кинул пакетик на верстак.
– Нет. Я водку пил.
– Когда именно вы обнаружили исчезновение девушки?
– Выстрелы услышали, люк открыли, и рвануло сразу. Чудом нас не зацепило, – не отводя глаз от пакетика с наркотиком, рассказал о событиях прошлой ночи Стас. – Пандус разнесло, теперь мне, на фиг, и не выехать отсюда.
– Понятно, – задумался опер. – Но почему вы решили, что это переселенцы? Вы ведь не видели похитителей!
– Звери, когда уходили, караульных положили. Ну и на машинах только они катаются.
– Каких еще караульных?
– Людей из бригады Шилова. Они плотину держат и дома ближайшие.
– Ясно, – кивнул опер. – Значит, переселенцы, Металлургический район, негры. – Он поднялся с дивана и кинул на колени Стасу ключ от наручников. – Смотрю, инструмента у вас хватает, подельнику своему сам снимешь. И никуда не уезжайте из города, мы вас еще найдем…
– Эй, погоди! – окликнул я уже шагнувшего ко входной двери федерала, решив все же указать на допущенную им ошибку. – Алиса в центре.
– Да что ты говоришь? – удивился Кузнецов. – С чего бы это переселенцев в центр понесло?
– Сам подумай, – поморщился я, – даже если на сбитые флаеры звери наткнулись случайно, то сюда они заявились уже целенаправленно. Как-то узнали, где именно находится девушка, и вломились.
– И что с того? Возможно, они сумели запеленговать сигнал наручников…
– Если смогли запеленговать сигнал, выходит, собирались захватить девушку изначально.
– Допустим.
– Да стопудово так, – растирая занемевшее запястье, буркнул избавившийся от наручников Стас. – Кто-то им информацию слил, и все дела.
– Продолжай, – внимательно уставился на меня опер.
– Своей выходкой звери серьезных людей разозлили, поэтому им решили надавать по рукам.
– Кто-то карательную операцию организовал?
– Да. Перевалочная база переселенцев, оказывается, неподалеку была.
– Была?
– Я ж говорю – серьезных людей звери разозлили.
– Ну и?
– Одного негра захватили живым, он и сказал, что половина их банды в центр с какой-то девкой выдвинулась.
– Ты откуда знаешь? – не поверил мне на слово Кузнецов.
– Ну, я тоже в этом деле поучаствовал. Припрягли за долги, – пояснил я и обернулся к Стасу: – Харчи-то принесли?
– Да, притащили что-то, пока еще не разобрал даже.
– Получается, – опер вернулся к дивану и плюхнулся на него, как бы невзначай направив ствол автомата на Стаса, – переселенцы решили наведаться в корабль…
– Думаю, так, – кивнул я и попросил: – Снимите наручники уже.
– А зачем ты мне это все рассказал? – задумчиво потер подбородок федерал.
– Помочь хочу. Не вам – девушке.
– Настолько хочешь помочь, что даже проводить ее в центр вызвался?
– Ну да… – смутился я. – Алисе одной не дойти было. Да и вы не дойдете.
– Кто – мы? – насторожился Кузнецов.
– Ну ты ж не один такой нарядный сюда заявился, – ухмыльнулся я. – По-любому где-то неподалеку остальные тусуются. Сколько вас: десять, пятнадцать?
– Десять, – задумчиво прищурился опер.
– Не дойдете.
– Вова! – одернул меня Стас.
– Почему? – поинтересовался Кузнецов. – Почему ты думаешь, что не дойдем?
– Специфики местной не знаете, – прямо заявил я, проигнорировав окрик приятеля.
– А ты знаешь?
– Я – знаю.
– И хочешь помочь?
– Хотеть не хочу. Но без меня вам девушку точно не отбить.
– Вова! – рявкнул Стас. – Ты опух, что ли?
– Я обещал ей.
– Ну ты и баран, – только и покачал головой парень. – А я что без тебя делать буду? Мне даже не выехать отсюда теперь!
– Если не вернусь, поговори с Жорой, чтоб тебя к Старику устроил. Там, скорее всего, вакансия в ближайшее время появится.
– А он зайдет вообще?
– Обещал.
– Ну-ка обождите, – поднялся с дивана Кузнецов. – Для начала расскажите, чем вы помимо отстрела переселенцев занимаетесь. Этот вид деятельности уголовным кодексом как-то не одобряется.
– Ой, да не надо! – скривился я. – Зверей тут никто не любит, да они и между собой грызутся.
– Чем на жизнь зарабатываете?
– Какая разница?
– Большая. Хочешь подруге помочь, давай начистоту.
– Да не подруга она мне. Просто обещал…
– Втюрился, – осуждающе покачал головой Стас. – Ну ты, Вова, и Вася…
– Ты б помолчал лучше, – огрызнулся я.
– Так что насчет источников дохода?
– Помоечники мы.
– Это как?
– Я барахло всякое по городу собираю и перекупщикам сдаю, – пояснил я. – А Стас из подручных средств ерунду разную на заказ делает.
– Сам ты ерунда! – оскорбился парень.
– Поэтому и город знаешь? – задумался опер.
– И поэтому тоже.
– А оружия почему нормального с собой не носишь?
– А зачем? Во-первых, дорого. Во-вторых, из-за ствола и патронов скорее грохнуть могут. А так – да кому я сдался?
– И значит, хочешь помочь? – продолжил допытываться опер.
– Вам-то что? Без меня в любом случае до центра не дойдете.
– Ладно, поверю на слово. Подведешь – собственноручно пристрелю.
– Напугали…
Кузнецов присел рядом со мной на колени и отпер наручники. Я осторожно растер поцарапанные запястья и, поднявшись с пола, хрустнул затекшими позвонками.
– Собирайся – и пошли, – поторопил меня федерал и отошел к Стасу.
– А смысл? Ваши люди за рекой, поди?
– И что, если так?
– Я ночью туда не пойду. Не самоубийца.
– Да ну? – подколол меня Стас. – А по мне, так вполне!
– Перестань ты! – отмахнулся я от него.
– Руку дай, – попросил вдруг моего приятеля опер и ловко затянул у него на запястье пластиковый браслет.
– Эй! Это еще что такое?! – забеспокоился Стас.
– Спутниковый передатчик, – с невозмутимым видом объяснил Кузнецов. – И внутрь лезть не советую, возможно самовоспламенение.
– На фига? – нахмурился я.
– Если что – я тебя сам пристрелю, – пообещал федерал, – а за дружком твоим специально подъедут.
– Фига! – обалдел парень. – Я-то тут при чем?
– Да не парься, передатчик все равно не работает. – Мне затея опера тоже не пришлась по душе, но никакой возможности повлиять на него не было, и пришлось смириться. – Поносишь пока.
– А в следующее прояснение?!
– Да мы вернемся уже к этому времени, – поморщился я и повернулся к оперу: – Выйдем утром, а пока тебя переодеть надо.
– Зачем еще? – удивился Кузнецов, оглядев свой камуфляж.
– Ни один нормальный человек у нас в таком ходить не станет.
– С чего бы это?
– Просто так только звери да туристы одеваются. Реакция простая: увидел человека в камке – стреляй первым. Это вы ночью незаметно просочились, а мы засветло пойдем. Надо переодеться.
– А почему ночью идти боишься?
– Все на взводе, ответного визита зверей ждут. На патруль наткнемся, нас просто грохнут. А если не грохнут, так замучаемся объяснять, куда в такое время намылились. Сам бы я еще рискнул, а так на фиг, на фиг…
– Ладно, сейчас посмотрю, что можно подобрать, – покатил на выход Стас.
– А ботинки? – уточнил федерал.
– Ботинки не проблема. В армейских ботинках у нас кто только не ходит. Разгрузки и бронежилеты тоже не редкость.
– А одежду мне новую где возьмете?
– Мы ж помоечники, – усмехнулся я. – У нас всякого барахла хватает. Да ты не бойся, мы со следами крови не берем…
Кузнецов внимательно глянул на меня, но комментировать услышанное не стал. Я вздохнул, подул на исцарапанные запястья и направился на выход.
– Стой! – тут же насторожился опер. – Ты куда?
– К себе.
– Зачем?
– Собираться. Или думаешь, вот так пойду?
– Я с тобой.
– Как скажете, товарищ надзиратель…
– Не заслуживаешь ты пока доверия просто, – пройдя вслед за мной в комнату, заявил Кузнецов, кинул туго набитый ранец и автомат на кровать и несколько раз легонько стукнул по висевшей в углу груше.
– Да все понятно, – усмехнулся я и, опустившись на колени, достал из тайника заклеенный скотчем пакет. Разрезал его ножом и развернулся к федералу уже с наганом в руке.
– Надеюсь, ты не собираешься наделать глупостей? – совершенно спокойно поинтересовался тот.
– Ни в коем разе, – ухмыльнулся я и крутнул револьвер на пальце. – Это к вопросу о доверии.
– Идиот! – выругался Кузнецов и, обернувшись, махнул рукой.
На миг мелькнувшая в дверном проеме фигура растворилась в темноте коридора, и я судорожно сглотнул, только сейчас осознав, что чудом избежал смерти из-за собственного пижонства.
– Дай сюда. – Федерал забрал у меня наган, откинул дверцу барабана и один за другим высыпал все семь патронов на одеяло. Затем взвел и спустил курок. – Туговат спуск?
– Есть такое дело.
– Смазывал?
– Само собой.
– Сорок первый? – Опер глянул на клеймо года выпуска и задумался. – В войну качество наганов похуже было. Возможно, из-за этого спуск такой тугой.
– Зато он надежный, – усмехнулся я и протянул руку забрать оружие, но федерал не отдал.
– Ну, ТТ военных лет тоже еще в ходу, – разглядывая оружие, возразил он.
– Их клинит.
– А наган ты перезаряжать замучаешься. По сути, всего семь выстрелов, и все, – наконец вернул мне разряженный револьвер Кузнецов и усмехнулся: – Знаешь анекдот про перезарядку нагана и отделение немецкой пехоты?
– Нет.
– Потом расскажу. – Опер отвлекся на привезшего ворох тряпья Стаса и начал перебирать штаны и кожаные куртки. – Ничего поприличней не нашлось?
– Все самое лучшее, – ухмыльнулся парень. – Неношеное, из магазинов.
– Ну да, ну да, – покивал федерал, остановив свой выбор на темно-синих спортивных штанах и серой замшевой куртке. – Вроде должно подойти…
– Не сомневайтесь даже, все как в лучших домах Лондона! – заверил его Стас.
– Ты ужалился опять? – кинув наган на подушку, повернулся я к приятелю.
– Кропаль, – уверил меня тот. – Стресс снять.
– Завязывай.
– Неделю теперь ни-ни, – пообещал парень и критически оглядел успевшего переодеться федерала. – Да нормально, в общем-то. От местного и не отличишь. Только щетины не хватает.
– Вот и хорошо, – буркнул опер, возившийся с ремнями бронежилета. – По дороге с кем-нибудь придется общаться?
– Как речку перейдем, скорее всего, уже нет. Но вообще, некоторые до проспекта Ленина ходят, квартиры чистят. Поэтому лучше так дальше и иди, а то пальнут еще в спину. И меня за компанию положат.
– Ладно, – кивнул федерал. – Куда камуфляж бросить?
– Здесь оставляй, – указал я на гамак. – А второму?
– Что – второму?
– Только не говори, что нас на улице все десять человек дожидаются! Так, блин, на одной одежде разоримся!
– Еще плащ возьму. – Кузнецов выбрал длинный серый дождевик с капюшоном и кинул его на кровать. – И этого будет достаточно.
– Это вы о чем? – удивился Стас.
– Да товарищ оперуполномоченный вовсе не герой-одиночка, – пояснил я. – Тут у нас по подвалу еще куча федералов шастает.
– Было бы глупо идти сюда одному, – пожал плечами Кузнецов. – Разве нет?
– Точно больше ничего из одежды не надо? – уточнил Стас.
– Нет, спасибо.
– Ладно, ты иди спи, мне вещи еще собрать надо, – отпустил я парня, но тут же встрепенулся: – Да, полторашки у нас оставались вроде?
– Сейчас гляну.
Стас укатил, я достал рюкзачок и начал освобождать в нем место для воды. Во фляжку много не войдет, а в городе запасы пополнить уже негде будет. Еще кобуру для нагана оперативную найти надо. Вроде в нижний ящик комода ее убирал.
Так и есть. Что еще?
Два ножа, кинжал, перчатки. Съестного на пару дней. Но главное, конечно, вода. Без нее никуда.
Некоторое время молча наблюдавший за моей суетой Кузнецов поднял с подушки наган и, плюхнувшись на кровать, так что зазвенели лежавшие на одеяле патроны, направил дуло револьвера в стену.
– Ты чего? – удивился я и, подогнав ремни кобуры, накинул сверху кожаную куртку.
– Посмотреть хочу, все равно заняться нечем. – Опер с усилием взвел курок и сразу же спустил его. – Надо же как-то убить время. – Покачав головой, федерал вновь потянул спусковой крючок, и дуло слегка вильнуло в сторону, прежде чем успел вхолостую щелкнуть боек. – Прицельно стрелять только с предварительным взводом можно.
– Или в упор.
– Или в упор, – согласился опер, выкрутил шомпол и, выдвинув его, сместил в сторону. Потом достал ось барабана и вытряхнул на ладонь сам барабан. Потянул спусковой крючок и вновь поморщился. – Похоже, в боевой пружине дело.
– Разбираетесь?
– Немного. Ты где его достать умудрился?
– В инкассации Сбербанка. Что получше было, до меня разобрали.
– Отвертка есть? – задумчиво потер подбородок Кузнецов.
– Зачем еще? – забеспокоился я. – Только не надо его разбирать! Мне он еще пригодится. Нет, можете, конечно, свой ствол взамен дать…
– Не дам, – отрезал федерал. – Сейчас мы наган подшаманим, будет лучше нового.
– В мастерскую идти придется, – вздохнул я.
– Пошли.
Кузнецов сгреб лежавшие на кровати запасные части револьвера; я задвинул рюкзак под кровать и, собрав валявшиеся на одеяле патроны, вышел в коридор.
– Держи, – протянул мне две полторашки с водой попавшийся навстречу Стас.
– Ага, спасибо.
– Вы куда?
– Да вот наганом товарищ заинтересовался. Отвертка нужна.
– Крестовая?
– Обычная, – ответил опер, по-хозяйски пододвинув к верстаку стоявшую рядом табуретку. – И гайку или что-нибудь круглое с диаметром миллиметров семь.
– Нету ничего такого, – покачал головой Стас и задумался. – Если только болт какой-нибудь отпилить…
– Давай попробуем, – согласился Кузнецов и, сняв крышку нагана, взвел курок.
– Так что там за анекдот? – напомнил я, когда Стас начал рыться в жестяных банках, выискивая подходящих размеров болт.
– Анекдот длинный, – усмехнулся опер. – Смысл в том, что пока перезаряжаешь наган, тебя десять раз застрелить успеют. Это не спидлоадер поменять, тут каждую гильзу надо сначала шомполом выбить, а потом точно так же по одному патрону в каморы барабана вставить. Геморрой, короче.
– Спидлоадер? – заинтересовался Стас, услышав незнакомое слово, и протянул федералу ржавый болт: – Подойдет?
– Сейчас глянем. – Кузнецов с усилием вставил болт между нижним пером боевой пружины и креплением спусковой скобы и пояснил: – Спидлоадер – это такая плоская обойма, которая патроны удерживает. Если у револьвера барабан в сторону откидывается, перезарядить его – секундное дело.
– Ну и помогло? – уточнил я, наблюдая, как федерал раз за разом в холостую спускает курок.
– А сам посмотри, – протянул он мне револьвер.
– Да, спуск легче стал.
– Теперь отпили так, чтобы крышка закрылась, и пользуйся.
– Стас, дай ножовку по металлу, – попросил я, затягивая болт в тиски.
– Может, болгаркой лучше?
– Да тут пилить-то…
– Держи.
– А неплохо вы здесь устроились, я погляжу, – с задумчивым видом оглядел подвал федерал. – Электричество откуда протянули?
– На плотине генератор стоит, – пояснил Стас. – А без мастерской никак. Вовку вон ноги кормят, а меня заказы.
– А никогда не хотели отсюда выбраться?
– Не хотели, – нахмурился я, отложил ножовку и плюнул за зашипевший обрезок болта. – Мы асоциальные элементы, да и инопланетян со зверями не любим.
– Не любить и пытаться убить – это разные вещи.
– Разные, – ставя на место крышку нагана, усмехнулся я и решил о кое-каких старых грешках сейчас не упоминать. Пусть уж лучше опер нас за упертых радикалов считает. – Но вдруг нервы не выдержат? А в Сибири за такое мигом мозги промоют.
– Глупо, – пройдясь по комнате, повалился на диван Кузнецов. – Глупо набрасываться на всех инопланетян без разбору. Имеданцы на Землю больше не сунутся, а те же лингеры или ши нам только помогали.
– Чем это они помогали? – возмутился Стас. – Сидели и смотрели, как нас убивают!
– Не скажи, – покачал головой опер. – Пусть напрямую в конфликт они не вмешались, но поставки оружия наладили почти сразу. И предоплаты за ракетные комплексы не требовали, между прочим!
– Зато теперь нос во все щели суют! – Поставив на место барабан, я отложил наган на верстак. – Да им достаточно было просто сюда пару боевых кораблей прислать, и все бы сразу закончилось!
– Я извиняюсь, а на каком основании они могли это сделать? – уставился на меня Кузнецов. – Экспедиционный корпус Имедана – не частная корпорация, нападение на их корабли равнозначно объявлению войны. И ко всему прочему, имеданцы заявили, что это мы первыми начали боевые действия, а они лишь защищались.
– Чушь! – невольно вырвалось у Стаса.
– А вот я не поручусь, что наше ПВО не шарахнуло ракетой по вдруг возникшему в воздушном пространстве НЛО. В любом случае обратное не доказать при всем желании. – Федерал откинулся на спинку дивана и вздохнул. – А значит, формально они имели право на самооборону.
– На самооборону? – тут уж не выдержал я. – Имели право полностью уничтожить Китай, Индию и Японию? Оставить пепелище на большей части Мексики, Западной Европы и восточного побережья Северной Америки? Скинуть какую-то гадость на Африку и Ближний Восток, от которой негры с арабами начали дохнуть, как мухи? Сколько миллиардов эти выродки убили, прежде чем удалось сбить их флагман? И сколько людей они прикончили после этого?
– Да неважно это все! Главное, что формально при этом они не нарушили никаких своих законов, – развел руками Кузнецов, будто убеждая самого себя.
– Всего этого можно было не допустить!
– Да? Лучше было бы, стань мы протекторатом лингеров? – не выдержал опер. – Вмешайся они напрямую – так бы и случилось в итоге!
– Да не волнуют меня тонкости большой политики! – фыркнул я в ответ. – Не надо меня агитировать!
– Не все инопланетяне одинаково плохи. И не надо нападать на всех без разбора.
– Если судить по тому, что устроили имеданцы…
– А что они устроили? – спросил Кузнецов. – Разве непонятно, что это была спланированная акция? Что никому не нужны были убийства ради убийств? Не было кровожадных пришельцев, были циничные политики!
– Это как? – удивился Стас.
– Вспомните, по каким именно регионам были нанесены самые первые удары. Китай, Индия, Западная Европа… Что именно их объединяло?
– Там была самая высокая плотность населения? – предположил я.
– Имедан является основным поставщиком рабочей силы на другие планеты Совета. Кардинальным образом сократив численность людей, они избавились от нового конкурента.
– Так они не собирались захватывать Землю?
– Возможно, первоначально у них и был такой план, но после применения с нашей стороны ядерного оружия им это стало неинтересно.
– Здорово, что они к радиации все такие чувствительные, – усмехнулся Стас. – Мы-то когда еще передохнем…
– Теперь Земля как место переселения никому не интересна. И тех, кто поддерживал в Совете имеданцев, это очень сильно расстроило.
– Получается, нам еще повезло? – покачал головой Стас. – А у лингеров какой интерес людям помогать? Им как раз дешевая рабочая сила нужна?
– В дешевой рабочей силе нуждаются ши. Лингерам интересны поставки морепродуктов.
– Теперь понятно, почему они так поздно вмешались. Китайцы с японцами слишком много рыбы жрали… – Я поднялся с табурета и начал заряжать наган. – И вы еще удивляетесь, что тот же «Опорный край» столько бойцов навербовал!
– Ты тоже считаешь правильным убивать федеральных служащих? – напрягся опер. – Тех, кто хоть что-то делает для преодоления хаоса?
– Нет, я вообще не считаю правильным убивать людей, – заявил я, но тут же уточнил: – за исключением зверей, разумеется. Людей, за исключением зверей. Каламбурчик, блин, получился…
– Почему вы так не любите переселенцев? И почему – звери?
– Как вели себя, так и назвали, – объяснил я. – Почему не любим, рассказать или сам догадаешься?
– Люди потеряли все, они бежали от заразы на другой континент. Можно отнестись к ним немного терпимее? Пройдет время, и они станут нормальной частью общества…
– Бла-бла-бла, – рассмеялся я. – Помню-помню.
– Не надо этих пропагандистских штучек, – поддержал меня Стас. – Потерянные, бедные люди… как же, как же! Нас, что ли, не бомбили? Блин, да непонятно еще, кому хуже пришлось!
– Это не оправдывает массовых убийств мирного населения…
– Да какого еще мирного населения?! Не было никакого мирного населения! Эти несчастные и обделенные сразу стали устанавливать свои порядки и забирать все, что понравится. А когда получили по рукам, начали вопить о геноциде и нацизме.
– А разве это неправда?
– Когда англосаксы загоняли индейцев в резервации и заражали их оспой – это был нацизм? Или подвиги конкистадоров кто-то кроме коренных американцев нацизмом объявляет? А может, концлагеря для японцев в США после Перл-Харбора прогрессивная общественность осуждала? Так не было такого! А знаешь почему? Потому что они победили. И пусть на нас сейчас навешали разные нехорошие ярлыки, ничего это уже не изменит. Главное, мы выжили. И плевать на чужое мнение.
– Странный у нас разговор какой-то получается. Так, пожалуй, мне вас за разжигание арестовать придется. – Кузнецов поднялся с дивана. – Выходить не пора еще?
– Скоро уже. – Стас глянул на часы, достал из шкафа жестянку из-под «колы» и протянул мне: – Держи.
– Это что еще за шайтан-машина? – удивился я, взвешивая в руке непонятно чем набитую жестянку. Да и язычок был явно замят.
– Светошумовая граната, – с довольным видом пояснил парень. – Время горения запала четыре секунды.
– А потом?
– Потом будет бабах! Но убить не убьет. Наверное. Там начинка из петард и аналогичной дряни. Собак в самый раз отгонять.
– Собак?! – удивился Кузнецов.
– У нас тут такие собаки, что о-го-го! Людей уже не боятся, стаей запросто накинуться могут. Животные вообще быстро мутируют, иногда просто конкретные монстры попадаются.
– А кормовая база у них какая? Почему с голоду не подохли?
– В парке опять зверье развелось, вот они там и охотятся, – объяснил Стас. – В городе собак нет, но вы по самому краю пойдете, так что имейте в виду.
– Непременно.
– Давайте тогда собираться уже! – Я сунул наган в кобуру и окликнул ни с того ни с сего начавшего клевать носом приятеля: – Стас! Что у нас с едой?
– Да не надо, у меня сухой паек. – Федерал поднял кинутый на пол ранец и взвесил его в руке. – На тебя хватит.
– Хорошо, сейчас приду.
Я вышел в коридор и направился к себе, там засунул в рюкзак бутылки с водой, осторожно пристроил рядом самопальную гранату и едва уместил сверху жестянку с консервированной ветчиной. Подумал – и добавил в боковой карман упаковку чищеного фундука. На черный день хранил, но куда уж черней-то?
Потом залез в тайник и вытащил оттуда запаянную в полиэтиленовую пленку пригоршню револьверных патронов. Сам наган сунул сзади за ремень джинсов. Проверял неоднократно – вывалиться не должен. И барабан прижат, и рукоять вниз выпасть не даст.
– Ты готов? – поторопил меня заглянувший в дверь Кузнецов.
– Да, – кивнул я и отправился наполнить водой фляжку.
– А я вот чего понять не могу, – подкатил к нам Стас. – Что, неужели все реально в этот Шар верят, раз такая суета началась?
– Какой еще шар? – уставился на парня федерал.
– Ну этот… артефакт майя! Из-за которого в декабре две тысячи двенадцатого конец света случиться должен был.
– Не понял?..
– Так, товарищ оперуполномоченный по особо важным делам, – насторожился я, – а по вашей версии, что именно собой груз корабля представляет?
– Это служебная информация… – замялся Кузнецов.
– Ой, да не надо только…
– Произведения искусства, имеющие большую историческую ценность, – с сомнением поглядев на нас, все же выдал тайну опер.
– Какие, на фиг, произведения искусства? – Эта версия вызвала у Стаса не меньше недоверия, чем рассказ о мистическом артефакте майя. – Да кому они нужны вообще?
– Они бесценны. – Федерал поправил ремень свисавшего с плеча автомата. – И многие инопланетные коллекционеры и торговые дома, специализирующиеся на творчестве доиндустриальных цивилизаций, оторвут их с руками. Специальные команды экспедиционного корпуса Имедана обчистили большинство крупных музеев, и стоимость собранных ими произведений искусства не поддается исчислению.
– Дела! – только и почесал я затылок. Рассказ Кузнецова показался куда убедительней истории Алисы, но ведь не на пустом же месте она все выдумала! – Если так, зачем вам девушка?
– У нее есть коды доступа к системе безопасности. При угрозе внешнего вторжения будет запущена программа самоуничтожения, и даже лучшие специалисты лингеров не смогли обойти эту защиту!
– А у ящериц какой в этом деле интерес? – прищурился я. – Так хотят Имедан с искусственным интеллектом прищучить?
– А тебе не кажется, что ты слишком много знаешь? – пристально уставился на меня Кузнецов. – Оно не всегда для здоровья полезно, имей в виду.
– Понятно…
– Пойми меня правильно: в дела лингеров лучше не соваться. У них там свои правила, и если кто-то посчитает тебя угрозой, ты просто исчезнешь. А на тебе и без того соучастие в убийстве двух спецпредставителей висит…
– Да понял я, понял. Я только из-за девушки на это дело подписался. Больше меня ничего не интересует. Забыл уже.
– Угораздило же втюриться балбеса, – тяжело вздохнул Стас. – Идиот.
– Ладно ты, нормально все будет.
Опасения приятеля я, разумеется, разделял, но если останусь – места себе не найду. И так перед глазами постоянно лицо Алисы стоит…
– Ни пуха ни пера.
– К черту. И закрой за нами…
Когда выбрались из подвала, Кузнецов первым делом сунул плащ дожидавшемуся нас под балконом бойцу, и тот, натянув дождевик, поспешил накинуть на голову капюшон. Я даже толком разглядеть его не успел, но что-то китайское в чертах лица совсем молодого парня проглядывало совершенно точно.
– Держись позади, – предупредил его опер. – Прикрывай.
Оглядевшись по сторонам, я вылез из укрытия, и Кузнецов без промедления последовал за мной, а вот второй федерал так и остался сидеть под балконом.
– Он немой, что ли? – усмехнулся я.
– Нет, просто по-русски не очень хорошо говорит, – объяснил опер. – Ну, мы идем?
– Идем, – кивнул я и зашагал со двора. – А кстати, куда мы идем? Где именно корабль рухнул? Может, спутниковые фотографии есть?
– Все есть, но тебе об этом знать пока рано.
– Прям такие конспираторы…
Небо на востоке начинало понемногу светлеть, совсем чуть-чуть, и на улице еще стояла темень, но это было и к лучшему. Вот переправимся через речку, и рассветет уже. И здесь лишний раз людям глаза мозолить не будем, и там нормально пойдем. Удачно по времени получилось, короче говоря. Мы-то с опером еще прилично одеты, а вот крадущийся позади парень в дождевике до пят на местного обитателя совершенно не походит.
Нарвемся на парней Шилова – будут проблемы.
Я огляделся, не заметил ничего подозрительного и направился дальше. Как бы не пожалеть, что с федералами связался. А то какие-то предчувствия шибко нехорошие.
Будто в последний раз все это вижу.
Блин, совсем нервы ни к черту!
Можно подумать, люди в центр не таскаются! Таскаются. Жизнь прижмет, еще и не то выкинешь. Возвращаются, конечно, не все, но если на рожон не лезть, ноги унести шансы вовсе даже неплохие. Просто не стоит судьбу искушать и туда, как на работу, ходить. Чревато оно. Закон больших чисел и теория вероятности штуки безжалостные; если постоянно рисковать, рано или поздно сгинешь без вести, и все дела.
Неожиданно я заметил, что меня бьет крупная дрожь, и постарался успокоиться.
Все будет хорошо. И точка.
Но ведь сглупил же, разве нет? И чего только в своей уютной норке не сиделось?
Ох, Алиса, как бы нам встретиться…
– Ты куда? – остановил меня опер, когда, выйдя со двора, я зашагал вдоль реки налево. – Вон же плотина, – указал он в противоположном направлении. – Или тебя не пропустят?
– Пропустят, но позже. На ночь плотину перекрывают. Ибо не фиг.
– Понятно.
– Нет, договориться можно, но смысл? Там мимо парка и поселка заброшенного идти придется, да и крюк неслабый выйдет.
– На собак боишься наткнуться? – догадался Кузнецов и обернулся посмотреть на приотставшего от нас бойца.
– И не только. – Внимательно поглядывая по сторонам, я зашагал дальше. – Что-то нехорошее в лесу завелось. Теперь даже на опушке деревья рубить небезопасно.
– Нехорошее – это как?
– А никто не видел. А тех, кто видел, по кускам собирают обычно. Прям Хищник, только еще отмороженней.
– Весело тут у вас…
Мы по обочине обогнули заполненную водой воронку и, миновав поваленное ограждение спортивной площадки, начали спускаться к мосту с рухнувшим центральным пролетом. За рекой, в пелене поднимавшегося от воды тумана, виднелась коробка торгово-развлекательного комплекса с установленными на крыше вышками. И пусть кого-нибудь наверняка загнали на них дежурить в ночь, меня это нисколько не волновало. Ну что они со своих насестов увидят? Другое дело караульные на переправе. Вот с ними как раз могут быть проблемы…
– Прохладно, – поежился Кузнецов и потер озябшие уши.
– Есть такое дело. – Я вытащил из кармана куртки вязаную шапочку и натянул ее на макушку. – Но зато зимой у нас теперь почти субтропики.
– Слушай, – остановился вдруг федерал и пригляделся к строению на том берегу реки. – Мне кажется или это сторожевые вышки?
– Не кажется.
– Если у леса так опасно, почему тогда там люди живут?
– Из-за воды. Один родник немного дальше, на самой опушке, второй за мелькомбинатом.
– И что с того?
– В смысле?
– Что мешает из реки воду брать? Прокипятил – и пей на здоровье.
– Не пей из лужи, козленочком станешь, – ухмыльнулся я. – Раньше за городом водохранилище было, так в него что-то настолько ядовитое сверху уронили, что даже трава по берегам расти перестала. Вода чистая-чистая, а выпьешь – и привет.
– До сих пор?
– По сторонам оглянись.
Кузнецов только тут обратил внимание на голую, без травинки, землю под ногами и присвистнул:
– Дела-а!
– Угу. – Я перебрался через бетонную плиту и, ухватившись за протянутый над рекой трос, перескочил на лежавший чуть дальше обломок. – И падать не советую.
– Не упаду, – последовал за мной Кузнецов и, посмотрев на журчавшую меж обломков воду, поморщился: – А пахнет она и в самом деле как-то не так.
– И не только пахнет…
– А почему дождевую не пьете? У вас же дожди постоянно.
– Видел я тех, кто дождевую пить начинает. Жалкое зрелище. Нет, в ней только стирать одежду можно.
Перебирая руками, я добрался до противоположного берега и, дожидаясь опера, достал из кармана обычный свисток.
– Ты чего это? – переводя дух, поинтересовался он.
– Сигнал подам, а то пальнут еще. Переправу без контроля не оставляют.
Дождавшись, когда второй федерал отбежит к стене и спрячется в тени, я несколько раз дунул в свисток, издав две длинных, а потом две коротких трели.
Поначалу ничего не происходило, но вскоре с моста чуть ли не на голову мне посыпались мелкие камушки, и пришлось отскочить в сторону. Опер и вовсе моментально оказался в паре шагов от опасного места и задрал к небу ствол снаряженного глушителем автомата.
– Вовка, угомони своего дружка, – послышался раздраженный голос караульного. – А то гранату уроню.
– Убери, – попросил я федерала и глянул вверх: – Василий, ты чего тут бродишь?
– Стреляли, – встал на краю сохранившегося пролета мужик и безбоязненно щелкнул зажигалкой. – Чего надо?
– Ты, блин, я смотрю, и жнец, и швец, и караульный в ночь. Вроде с утра водой торговал?
– Приходится крутиться, – затянувшись дымом, пожал плечами Вася и поправил ремень висевшей на плече двустволки. – Так чего вы тут забыли-то?
– По делам мы.
– Ну и валите, чего встали?
– Спроси, где стреляли, – шепнул мне на ухо Кузнецов.
– Вась! – поднимаясь по чудом сохранившейся лестнице, окликнул я караульного. – А Вась!
– Ну? – отозвался мужик.
– Где стреляли-то? Нам бы не нарваться.
– Не знаю. Вроде ближе к городу. И стрельнули-то всего пару раз, а нас с напарником сразу за химо и сюда.
– Ладно, бывай, – махнул я ему рукой и зашагал через непонятно чем перепаханное дорожное полотно. – Опер, ты где со своими встретиться должен?
– Неподалеку отсюда. Рядом с высоткой недостроенной на пустыре.
– Повыше, пониже которая?
– До которой отсюда идти дольше.
– Понятно.
Раньше на этом месте росли тополя, но свободное место на берегу реки в пяти минутах езды от центра города – это нонсенс, и несколько лет назад деревья спилили, землю разровняли и даже успели заложить несколько домов, планируя в дальнейшем построить целый микрорайон. Но грянул кризис, застройщик строительство заморозил и больше его уже не возобновил. Не успел.
– Далеко тут?
– Да нет, вон она уже, – указал я на темный силуэт. – Не пальнут по нам твои орлы?
– Не должны.
– Тогда забираем их и валим быстрее в город, пока не нарвались ни на кого.
– А что такое? – удивился федерал и взмахом руки отправил вперед напарника, кравшегося за нами по зарослям невысокого кустарника.
– Они ж в камуфляже все. А по местным меркам – это нехорошо.
– Я вот чего понять не могу, – зашагал рядом со мной через пустырь Кузнецов, – ты говорил, что на политику местным плевать. Почему тогда с переселенцами ужиться не можете? Они же в другом районе сидят?
– Передел сфер влияния. – Я шмыгнул носом и спросил: – Ты хоть знаешь, на чем звери зарабатывают?
– Мародерствуют?
– Нет, конечно. Наркотрафик обеспечивают. Ну и прочей контрабандой балуются.
– Контрабандой? – не понял опер. – Только не говори, что они космопорт тут организовали.
– Какой космопорт? Сверху сбрасывают всякую гадость, она в автономном режиме приземляется, а звери собирают контейнеры и переправляют их дальше.
– В «пятне» же электроника не работает?
– А парашюты для чего? Но вот отыскать контейнеры и в самом деле непросто. Хотя совсем уж запропавшие в прояснения по сигналам маячков ищут.
– Выходит, все пытаются у переселенцев свой кусок пирога отбить?
– Братва с Ленинского, говорят, обратно же найденный товар и сдает. Туда звери боятся соваться, поэтому выкупают контейнеры за нормальные деньги. Наши через местных скупщиков работают, вот и возникают конфликты постоянно.
– А как город вообще поделен? – заинтересовался федерал, несомненно мотавший оперативную информацию на ус.
– Север за зверями. От северо-востока до центра почти никто не живет, там все бомбардировками перемолото. На северо-западе, у нас то есть, анархия. А в центре и прилегающих районах – полная задница. С чем это связано, не знаю, но слухи насчет тех мест жуткие ходят.
Тут в кустах послышался какой-то шорох, и я положил ладонь на рукоять кинжала.
– Вроде все спокойно, – заметив мой вопросительный взгляд, покачал головой Кузнецов.
– Показалось, – с облегчением выдохнул я. – Блин, другого места для встречи не могли найти, что ли?
– А чем тебе это не нравится?
– Да нас тут со всех сторон видно, а мы сами – как слепые котята.
И в самом деле – плодородный слой строители сняли, когда бульдозерами ровняли пустырь, а на глине ничего толком не росло. Нет, кустов там и сям хватает, да только они все как один чахлые и низкорослые. Вот и получается, что нас любой наблюдатель издалека засечет, а если кто в зарослях заляжет, то мы мимо пройдем и даже ничего не заметим.
– На это и расчет, – усмехнулся федерал. – Ты про скупщиков что-то говорил? Это кто?
– Обычные люди. Только со связями на большой земле.
– И что берут? – Опер поскользнулся на мокрой глине и, едва устояв на ногах, выругался: – Да чтоб тебя!
– А все подряд берут, – даже не улыбнулся я. Появилось у меня какое-то дурное предчувствие. Будто чужой взгляд затылок сверлит. Обернулся – никого. Или это прикрывавший нас боец пялится? – Оружие с руками отрывают, его в основном здесь же и перепродают. Запчасти с военной техники тоже неплохо берут, ее еще много в городе подбитой. Ювелирка только в путь идет, а вот шмотки уже не продать. Ну и за начинку инопланетных устройств хорошие деньги предлагают.
– Это как?
– Блоки управления, платы, энергоячейки принимают. Но за этим барахлом в центр надо идти, у нас давно все подчищено.
– Так это ж опасно, ты говорил?
– Если модули с сохранившимися данными найдешь, – выручки на месяц безбедной жизни хватит. Поэтому и рискуют. Меня тоже прижимало пару раз, но я далеко не лез…
– Интересно, – задумчиво хмыкнул себе под нос опер и вдруг замер на месте как вкопанный. – Стой!
– Чего? – удивился я и только тут заметил притаившихся в кустах собак. – Ох ты!
По самым скромным прикидкам в стае оказалось голов двадцать, и подобрались в нее вовсе не простые дворняги. Высокие – мне чуть ли не по пояс, – с большущими головами и массивными челюстями зверюги начали стягивать кольцо, но стоило Кузнецову сорвать с плеча автомат, как они моментально растворились в ночи.
Федерал повел стволом, выискивая одному ему ведомую цель, и потянул спусковой крючок. Автомат выплюнул короткую, в два патрона, очередь, послышался пронзительный визг, и в тот же миг вся стая кинулась наутек.
– Не вздумай шуметь! – потянул меня за собой Кузнецов и махнул рукой выскочившему из кустов бойцу в дождевике. – Пошли отсюда!
– Пошли. – Я зашагал рядом с ним и поинтересовался: – А что за автомат у тебя такой странный? Это «калашников», вообще?
– АК-9, под специальный патрон девять на тридцать девять, – просветил меня опер. – Сюда иди.
Мы двинулись в обход желтевших в темноте разобранных подъемных кранов и бетонно-растворного узла, но и после того, как они остались позади, опер продолжил забирать в сторону от двух этажей недостроенной высотки.
– Ты чего? – удивился я. – Вон же?
– Подожди. – Повесив автомат на плечо, Кузнецов достал бинокль и начал внимательно изучать нужный нам дом. – Странно, – задумчиво пробормотал он некоторое время спустя. – Очень странно…
– Что странного?
– Условный сигнал вывешен, но на рассвете его должны были сменить на другой.
– Может, рано еще? – предположил я.
– Полчаса назад условное время вышло. – Федерал глянул на наручные часы и включил лазерный целеуказатель автомата, но тот лишь пару раз моргнул и погас. Помехи. – Держись за мной.
– Вот блин, – прошептал я, вытащил из кобуры наган и со щелчком взвел курок.
– Не шуми. Главное – не шуми! – предостерег меня Кузнецов и, сложив пальцы в сложную фигуру, подал условный сигнал успевшему избавиться от дождевика бойцу.
– Не буду, – совершенно искренне пообещал я. – Ты знаешь, сколько патроны стоят? Да и не найти их теперь для нагана.
– Помолчи.
Опер не стал ломиться напрямик через кусты – свернул в сторону. Оказавшись напротив угла дома, он пригнулся и со всех ног метнулся к стене. Я в сердцах матюгнулся и бросился вслед за ним. С ходу проскочил открытое пространство, прижался спиной к бетонной плите и хрипло задышал, пытаясь перевести дух. Китайской наружности парень как-то совершенно незаметно оказался рядом и выжидающе посмотрел на Кузнецова.
Тот указал ему в обход здания и повернулся ко мне:
– Пойдешь за мной. Вперед не лезь и не шуми!
– Хорошо, – прошептал я, не на шутку встревожившись.
И «встревожившись» – это не то слово. Сердце так и постукивало. Когда шли зверей убивать и то спокойней себя чувствовал. Там уже все понятно было: или мы, или нас, а тут полная неопределенность. Мало ли что стрястись могло? И даже если все в порядке, часовой с перепугу запросто пальнуть может. Вон федерал крадется, чистый ниндзя. А он, между прочим, больше не в камуфляже. Вдруг не признают?
Кузнецов тем временем добрался до ближайшего входа и присел, разглядывая дверной проем.
– Растяжку не зацепи, – прошептал он, указывая на прозрачную леску, протянувшуюся на уровне колен.
И правильно, что предупредил, иначе бы точно вляпался. У нас тут все больше без таких изысков люди друг друга на тот свет отправляют.
– Ничего не чуешь? – прошептал я в ответ. – Гарью несет…
– Тсс… – приложил опер указательный палец к губам и проскользнул внутрь.
Я беззвучно выругался и, осторожно перешагнув через нить растяжки, поспешил за ним.
Как чуял – вляпались! И ведь запах знакомый, никак только не сообразить какой. Одно скажу точно: что-то пошло не так.
Высоко поднимая носки ботинок, чтобы не споткнуться о валявшийся на полу мусор, Кузнецов уверенно передвигался по темному коридору, и лазерный луч заработавшего вдруг в помещении целеуказателя принялся скакать с одного дверного проема на другой. Как именно ориентировался федерал впотьмах, оставалось загадкой, и, стараясь не шуршать и не топать, я шагал следом, до боли стиснув в ладони коловшую острыми засечками рукоять нагана.
К этому времени в обоснованности дурных предчувствий не осталось и малейших сомнений: профессионалы никогда бы не подпустили нас так близко, да и странный запах все отчетливей ассоциировался с опасностью и смертью.
Случилось что-то нехорошее – это ясно.
Вопрос лишь в том, как именно это отразится на мне.
Бежать бы отсюда сломя голову, но нет – надо идти вперед.
Потому как в одиночку или даже втроем Алису не спасти. А я, как ни странно, не на шутку к девушке привязаться успел. Любовь ли это? Не уверен, вовсе не уверен. Просто… просто я должен ее спасти. Должен, и все.
Так, а где там Кузнецов?!
