Книга: Оскал фортуны
Назад: Глава 30 ЗАГАДОЧНЫЕ ПЛОТИНЫ
Дальше: Глава 32 ВОЗРАСТ МУЗЫКИ

Глава 31
РЕДКИЙ СВИДЕТЕЛЬ

Генерал Тербон как раз возвращался из лагеря армейской разведки. Сведений пока новых не поступило, да и из всех посланных на задание групп вернулась пока лишь одна. Они с огромным трудом пробрались сквозь линию противостояния и с еще большими сложностями проскользнули обратно. Но даже по их поверхностному мнению, Львов Пустыни на той стороне собралось чрезмерно много. Явных признаков подготовки к атаке не заметили, но высказались однозначно: на выделенном для них участке сил противника слишком много.
Оставалось дождаться сведений из других мест, но уже сейчас Тербона угнетало нехорошее предчувствие. Тяжкие мысли так и ворочались в голове, отгораживая от остального мира. Поэтому он не сразу понял, чего от него хочет один из его гвардейцев, подскакавший к отряду на одной из улиц Шулпы. Только со второго раза понял суть доклада:
— Господин генерал, тут один местный старик хочет переговорить наедине или с его святостью, или на крайний случай с вами.
— Остальным не доверяет?
— Говорит, что Менгарец полгорода спас, и только гвардейцы ему в этом помогали.
— Ладно, где он прячется?
— Да тут, рядом. В одном из зданий, которое под нашим контролем. Да и все подступы мы осмотрели.
— Молодцы, правильно бдите, — похвалил Тербон, меняя маршрут своего отряда.
Домина и в самом деле оказался совсем нежилым и здорово разграбленным первой волной завоевателей. И в одной из его комнат притаился в глубоком кресле сухонький, седобородый старикашка. Когда генерал вошел, тот к нему внимательно присмотрелся и только потом с облегчением вздохнул:
— Еле уговорил ваших солдатиков. Хотя оно, конечно, лучше с его святостью…
— Занят он. Сильно.
— Не сомневаюсь, потому и на вас согласился. Если чего, уверен, вы ему все в точности передадите.
— Смотря что передавать, — не совсем приветливо буркнул Тербон, смахивая пыль с уцелевшей лавки и присаживаясь не нее. — Да и мне по пустякам время тратить некогда. Давай, дед, сразу по сути говори.
— Да вот хочу вам о некоторых тайнах дворцовых поведать. Чую душой, что они вам пригодятся.
— Правильно чуешь. Только вот тебе какой смысл усердие выказывать?
— Так ведь если бы не Менгарец, и зять мой на дворцовой стене бы пал, и нас бы с дочкой и ее семьей не пощадили. Да и вообще, — старик хитро улыбнулся, — если не вам сейчас расскажу, то кому и когда? Совсем мне немного осталось.
— Действительно, заговорились мы с тобой, — улыбнулся Тербон, — а время-то мчится вскачь. Вдруг и не успеешь… Слушаю тебя внимательно.
Уже к середине рассказа генерал поблагодарил судьбу за такие щедрые подарки в виде умных и наблюдательных людей. Вначале раб в Каменном граде, подтолкнувший его к разгадке великой тайны. А теперь вот свободный житель империи, который тоже представился несколько странно: Глухой Фитильщик. Хотя и истинное имя скрывать не стал: Владер.
Во дворец на работу ему «повезло» попасть молодым, в пору взросления последнего Гранлео. И почти сразу на весьма престижную и простую должность фонарщика. То есть в его обязанности входило почти круглосуточно управляться с керосиновыми лампами, которые освещали длиннющие коридоры северного крыла. Чинить эти весьма современные светильники, заправлять керосином, менять фитили и протирать закопченные стекла. Причем платили очень много, а вся работа заключалась только в самодисциплине да пунктуальном слежении за сменой времени суток. Приблизились сумерки, поспешил зажечь каждые две лампы из четырех. Празднование или банкет — все лампы должны сиять оптимальным светом. Будний день — после полуночи горит только каждая четвертая. Облачно на небе — каждая пятая лампа. Незыблемый порядок устанавливался веками, и нарушить что-либо считалось святотатством.
Одно было плохо: для выхода в город давали всего лишь три дня подряд раз в месяц. На это время обязанности ушедшего в отгул коллеги принимали на свои плечи другие фитильщики. Тяжеловато с таким коротким отдыхом, даже с матерью порой увидеться и наговориться не мог как следует. Особенно если учесть, что Фитильщик Владер был тогда и молод, и до любви жаден. Конечно, ухаживания, флирт и даже супружество в самом дворце не возбранялись. Благо и персон женского пола хватало. Таким парочкам даже отдельную комнатку выделяли в хозяйственных пристройках или на чердаках. И жили такие парочки вполне долго и счастливо.
Но вот рассказчика угораздило найти себе невесту в Шулпе. Причем полюбили друг друга сильно и ждали этих трех дней, словно глотка свежего воздуха. Уже и о свадьбе стали между собой поговаривать да о том, чтобы открыться всем соседям и друзьям о своей любви. Но как раз тогда молодой жених и насторожился первый раз. Совершенно неожиданно пропал его старший коллега, который насобирал деньжат, подыскал вдовушку в городе и тоже решил, женившись, уйти в отставку. Он и Владера тайком пригласил в гости на ближайшие выходные: мол, приходи, выпьем по кувшинчику отличного вина. Ну и адрес назвал той самой вдовушки.
Только когда через два дня Фитильщик туда наведался, то издалека заметил странную картину: совершенно незнакомые люди вправляли выбитую дверь, красили новые наличники свежей краской и с подозрением осматривали взглядами каждого бредущего по улице. Словно что-то укололо в сердце Владера, и он с равнодушным видом прошел дальше. Ни невесте потом ничего не сказал, ни своим коллегам по работе, а решил немного выждать и присмотреться. Через день ушел в отгул другой молодой коллега, который хвастался во всеуслышание, что его, дескать, старый друг пригласил на кувшинчик вина. Вернулся он через три дня пьяный и обиженный:
— Обманул старый скряга, по тому адресу уже месяц, как живут другие люди.
А потом еще долго ругался вслух, расхаживая по коридорам со своей дежурной лампой. Все бы ничего, да через две недели и этот коллега пропал. На праздные вопросы к общему бригадиру поступил ответ: дескать, рассчитался и уехал.
Странно это показалось нашему Владеру, уж молодому коллеге вообще ехать было некуда. И вот тогда он стал присматриваться. А чтобы еще и лучше прислушиваться, очень правдоподобно сымитировал падение по крутой лестнице, залил себе ушные раковины заранее приготовленной кровью и притворился полностью потерявшим слух человеком. Думал, его так быстрей вышвырнут на улицу. Оказалось все в точности наоборот: его чуть ли не силой оставили работать во дворце, еще и жалованье чуток подняли. Проверяли поначалу сильно, как же без того: то охранник подойдет на цыпочках и гаркнет в ухо, то кнутом возле головы щелкнут, то приказ «Зарубить Фитильщика!» озлобленным голосом выкрикнут. Да только Владер настроился самым решительным образом вынести любое испытание и продержаться до конца.
Получилось. Причем настолько, что при нем стали безбоязненно вестись самые интимные разговоры, из которых открылась страшная тайна: представители высшего служебного звена буквально дрожат за свою жизнь. Только и слышались разговоры, кто из них куда делся да почему неожиданно пропал. Любого, кто вызывал подозрение, на следующий день могли недосчитаться. Причем формулировка звучала чаще одна и та же: рассчитался и выехал. Или проштрафился, попался на глаза невовремя церемониймейстру, распорядителю, а то и самому императору, вот и выгнали. О нескольких «ушедших в отставку» Владер знал или подслушал, где они живут и куда наведываются во время отгулов. После осторожной проверки оказывалось, там жили совершенно другие люди. Вот такая ротация кадров получалась, чуть ли не ежедневная.
Но и это бы Глухой Фитильщик выдержал. Хотя страшно давила неопределенность с его невестой, девушка ждала и таилась из последних сил. Да вот только однажды приоткрылись и другие страшные тайны. С самим императором он сталкивался в коридорах не раз, и если тот попадал в его поле зрения, то всегда старательно кланялся до пояса. Если тот шел со спины, продолжал заниматься своими делами с полным равнодушием. Как оказалось, и великий Гранлео был не чужд низменных человеческих эмоций. Потому что тоже однажды подкрался к Глухому Фитильщику сзади и так заорал, что чуть и в самом деле не оглушил несчастного слугу. Немалых трудов тогда стоило Владеру продолжить протирать стекло очередной лампы от копоти и просматривать его время от времени на свет. А сзади еще долгую минуту ухохатывался знаменитый император, владыка и покоритель всего мира. Затих он так же неожиданно, как и заорал, да и пошел себе дальше в сопровождении парочки мрачных телохранителей. Но с тех пор, видимо, и сам твердо поверил в ущербность штатного «поджигателя».
То были обычные, ничего не значащие встречи. Но однажды, когда Владер стоял за прямым поворотом коридора и менял в лампе фитиль, он издалека услышал приближающиеся шаги и четко различимые голоса самого Гранлео и одной из самых его любимых наложниц. Она осмеливалась возражать властелину слабым, дрожащим голосом:
— Но я ведь еще прекрасно выгляжу, у меня — ни одной морщинки!
— Естественно, поэтому ты мне больше всех остальных и нравишься.
— Так, может, отложим хотя бы на год?
— Да ты что? — Император даже хохотнул от возмущения. — Я не хочу рисковать твоей молодостью и красотой. Достаточно только один раз выбиться из ритма, и твое тело станет старым в течение пары месяцев. Соображаешь?
— Ну хотя бы месяц подождем, — умоляла его красавица.
— Да ты никак боишься?
— Конечно, боюсь, ведь все остальные становились такими дурочками после омоложения. Причем большинство так ничего и не вспомнило о своих прежних годах.
— Что за глупости ты несешь?! — стал злиться император, уже почти приблизившись к повороту. — Ведь почти всем я специально давал такое указание: вести себя подобным образом. Зато потом они мне докладывали о твоих пристрастных вопросах. Или ты осмеливаешься мне прекословить?!
— Нет, мой император! Для тебя я готова на все! Но мне кажется, что я сегодня умру… — Они как раз вышли из-за поворота, и наложница, чуть не столкнувшись с меланхоличным Фитильщиком, резко в защитном жесте вскинула руки: — Ой! Как он меня напугал!
Владер тоже вполне естественно отпрянул, заметив в свою сторону угрожающий жест. Потом узнал императора и угодливо стал кланяться. Только и услышал ехидный смешок Гранлео:
— Да-а, ты совсем трусихой стала.
— А если он все услышал? — Они удалялись, не оборачиваясь.
— Да он глухой как пень, сам проверял. И вообще, кончай меня сердить. У меня и так сегодня дел много, а мне еще придется тебя вечером в сознание приводить да память вливать.
— Мой император! Позаботься обо мне, умоляю!
— Не переживай, Маанита. Ты для меня дороже всех. И твой ум мне еще не раз пригодится.
А еще через два дня Владер увидал в другом коридоре парочку евнухов, которые водили свою подопечную Мааниту по всему крылу и напоминали ей, кто есть кто и где что находится. Красавица выглядела, словно пустая фарфоровая игрушка, в глазах отсутствовала даже искорка сознания, но повторяла она каждое слово и имя с прилежностью хорошо выдрессированного раба. В какой-то момент оба евнуха не выдержали и с раздражением зашептали:
— Ужас! Что это с ней такое?
— Кажется, совсем отупела и в самом деле память потеряла.
— Да мы ее так совсем ничему не научим, а ведь приказано за два месяца в строй поставить.
— Ага, и научить всем позициям любви заново! Хм! Да для этого и года не хватит!
— Если хочешь, чтобы император сдержал свое обещание о награде, придется нам постараться.
— Да уж, придется… Только я тебя попрошу, будь другом и научи ее сам целоваться. А то я не смогу, словно и не человек она стала, того и гляди чего откусит.
— Да ладно тебе страхи наводить! Научу я ее целоваться, научу… Отдохнул? Успокоился? Тогда двигаем дальше.
Вот тогда Владер и понял, что скорее всего наложницы у императора «вечные». А никто больше во всем Сангремаре об этом не догадывается. Ведь даже слуги за долгие годы умудряются увидеть девушек всего несколько раз. Да и то — не всех. Он красавиц просто омолаживает своим великим волшебством, но вместе с нажитыми годами они теряют и все обретенные воспоминания, опыт и умения. Иначе, как такое может случиться, что самая страстная и пылкая любовница вдруг разучилась и целоваться, и улыбаться, и… все остальное.
Больше ту самую наложницу Глухому Фитильщику увидеть не удалось. Зато удалось подслушать, как через три месяца другие евнухи с завистью отзывались о своих коллегах:
— Ну вот, теперь эти двое будут жить в собственных домах на севере, возле самого океана. Счастливчики!
— Зато как они намучились с этой Маанитой. Да и император требовал свою любимицу как можно быстрей обучить.
— Все-таки ребята с ее тупостью быстро справились.
— Вот и мы справимся. Забыл, что ли, наша уже лет шесть омоложение не проходила. Значит, ей не больше полгодика осталось. Потом мы ей тоже курс обучения устроим и… уедем куда возжелаем.
— Ох, скорей бы уже…
Евнухи подались по своим делам, а окаменевший Владер стоял настолько испуганный, что очнулся только от сильного ожога руки: подслушивая, он непроизвольно прикрыл ладонью стекло. И в тот же вечер он стал придумывать способ, как, не лишившись жизни, избавиться от работы во дворце. Здесь простые решения не проходили, да помог случай. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. В очередном трехдневном отпуске Фитильщик попал в драку, стал убегать и поломал ногу. И когда через пару дней к нему явился бригадир осветителей, то, прыгая перед ним на костылях, Владер стал лебезить и умолять не выгонять его с работы и не брать на его место другого человека. Мол, как только подлечусь, сам сразу прибегу во дворец и буду еще лучше ухаживать за вверенными мне лампами. Бригадир озадаченно почесал затылок и согласился:
— Ладно, пока поставлю временно на твое место кого-нибудь.
Дальнейший план по залеганию на дно Владер разработал с большой хитростью. И для этого поделился узнанными секретами с двумя самыми родными для него людьми: матерью и невестой. Иначе не получалось. Хоть Шулпа во все времена считалась самым огромным городом этого мира, но и в нем прятаться следовало с большим умом и осмотрительностью. Те же многочисленные соседи могли выболтать любому сыщику, что угодно, просто от безделья и желания выговориться. Поэтому через два дня мать Владера со слезами на глазах принялась причитать перед соседями, что ее единственный сын сейчас вынужден потратить все свои сбережения на лечение у дорогого врача. Причем нога настолько опухла, что скорей всего ее отрежут, да и вообще может быть гангрена по всему телу.
Еще через пять дней рыдающая старушка обошла ближайших соседей, собрала их на скромные поминки и поведала о скоропостижной смерти своего сына. Конечно, ее расспрашивали, где и как кремировали тело, кто этот врач, который вытянул все деньги, но так и не спас парня, но несчастная женщина только заливалась слезами и мычала в ответ нечто невразумительное. А через два дня продала по случаю свое небольшое жилище и уехала на далекий север, к такой же одинокой, как и она, сестре. Именно так потом и отвечали соседи, хотя и не могли сказать конкретно, где вышеназванная сестра проживает.
Несколько дней после этого возле проданного жилища прохаживалась частенько неприметная девушка, пристально следя за всеми посетителями, и таки высмотрела того самого дворцового бригадира. Тот долго выспрашивал последние новости у нового хозяина, потом прошелся по соседям, а затем, явно рассерженный, удалился. Скорей всего он сразу осознал, что совершил непростительную оплошность, не доложив наверх о сломавшем ногу подчиненном, и теперь ему приходилось выбирать: заявлять о своей несостоятельности или постараться все дело пустить на самотек. Именно на последний вариант очень рассчитывал Владер. Уж он-то знал, как избавляются во дворце от проштрафившихся работников.
Видимо, так и случилось в итоге: бригадир просто внес Глухого Фитильщика в список умерших, и это событие прошло для всех безболезненно. А потом и самого бригадира перестали замечать на его постоянном месте побывок. Тоже пропал человек, вычерпав лимит своего жизненного срока.
Зато Владер остался жить с молодой женой и на все готовой ради своего сына матерью. Со временем, когда родилась дочурка, еще раз сменили место жительства, а полный сил мужчина занялся ремесленничеством, изготавливая на дому из кожи различные ремни, сбрую и украшения. Женщины приторговывали ими на улице, да и отложенных средств вполне хватало для безбедного существования, а потом и выгодной женитьбы повзрослевшей дочери. Но с тех пор Владер даже посматривать побаивался в сторону гигантского дворцового комплекса Гранлео.

 

После того как рассказ был внимательно выслушан, Тербон достал лист бумаги и составил тщательный план того места, в котором Фитильщик видел императора с его наложницей. Уж Менгарец обязательно сообразит, куда шла парочка и о каком омолодителе идет речь. Затем попросил старика поведать о своем месте жительства и торжественно пообещал, что гость к нему придет очень осторожно и не привлекая внимания. Да и то лишь в случае какого-нибудь уточнения. Скорей всего его святости вполне хватит и этой информации, но мало ли что. Напоследок спросил:
— Как у вас со средствами?
— Я не для оплаты старался, — чуть ли не обиделся Владер.
— Да и Менгарец не для наживы жителей Шулпы спасал, — парировал генерал. — Мы просто сами кровно заинтересованы, чтобы честные и порядочные люди могли себя защитить или спастись во время непредвиденных обстоятельств. Поэтому вот вам деньги, постарайтесь купить хорошую повозку, коня, ну и все остальное в случае дальней дороги. Вдруг да пригодится семью спасать.
Старик насторожился:
— Есть от чего спасать?
— Пока не уверен, но уж слишком много на той стороне Шлема Львов Пустыни собирается. Может, мы с ними и справимся, а может… Кстати, могут они там собрать сильную армию?
— Могут, еще как могут. Только вот кто командовать будет? — Хитрый и умный Владер и тут имел твердое суждение: — Там ведь разные края оставались после древних королевств, и в каждом князей и герцогов как грязи развелось. Могут между собой и поссориться за верховенство.
— Вот и мы так думаем. Одна лишь беда, раньше их поссорить не успели. Чуть-чуть его святости времени для этого не хватило.
— Жаль…
— Спасибо за ценные сведения. — Тербон вскочил и пожал старику руку. — Может, еще и встретимся. Берегите себя.
На том и распрощались. А добравшись во дворец, генерал сразу же поспешил найти Виктора. Тому и чертеж долго рассматривать не пришлось:
— Объект номер пять! А рядом — номер семь. На первый указало слишком много людей, как слуги, так и наложницы с евнухами. С бронированной дверью уже работает ее высочество. Вторая комната напоминает заброшенное служебное помещение, в которое просто имелся строгий запрет никогда не входить. Там и уборок не делалось никогда. Там пока ребята пытаются освободить основную дверь от маскирующей панели. Но раз такое дело и где-то именно там омолодитель, то сам все брошу и поспешу им на помощь. Ты со мной?
— Я бы с радостью, но вы там и без меня не соскучитесь. А мне еще надо срочно проехаться в Каменный град, посмотреть, что и как, внести по ходу дела исправления. Сам понимаешь…
— Конечно, езжай. Но о «вечном» имени Маанита постарайся больше никому не рассказывать. Тут надо все продумать более тщательно. — Монах хлопнул товарища по ладони, а потом подмигнул: — Но если у нас что-то получится, то тебя тоже записывать в очередь на омоложение?
— Ох! — Тербон вздрогнул всем телом. — Не хотел бы я такого омоложения даже перед смертью от глубокой старости.
И уже уходя, указал на странное устройство, которое два помощника Менгарца, сверяясь с нарисованным на пластике планом, устанавливали на ножки возле одной из стен «Рогалика»:
— Что это за чудо-юдо?
— Нашли в помещении под номером двенадцать. Принцесса думала, что украшения, я предполагал, что картины. На самом деле это нечто даже лучшее…
— Агрегат для пыток? — мрачно пошутил генерал.
— Лучше продемонстрирую вам всем сразу одновременно. Гром Восьмой обещал прийти к полуночи, так что ты тоже постарайся вернуться к тому времени. Не пожалеешь.
— Заинтриговал! Постараюсь успеть! — Тербон напоследок погладил удивительно гладкую поверхность, покрутил озадаченно головой и широченными шагами умчался по своим делам.
Вскоре Виктор не менее стремительно шагал по одному из коридоров и размышлял:
«А вот я бы согласился в глубокой старости омолодиться? Другой вопрос, что, как утверждали наши великие медики, и в самых совершенных мирах это невозможно, процесс старения необратим, его можно только придерживать и сглаживать. Но вот именно такой вариант: старый, немощный, при смерти, и тебе предлагают еще пожить лет… ну пусть десяток. Но! С лишением прежней памяти, так сказать, начиная жизнь с чистого листа. Причем проблему следует рассматривать с двух сторон: как к этому отнесутся мои близкие и собственно я сам. Скорей всего и родственники с друзьями будут кривиться и внутренне противиться от омерзения, когда хорошо знакомый, изученный ими до мельчайшей эмоции человек вдруг станет похож на тупое, бесчувственное растение. А после обучения при всем желании и старании с нового ростка ведь все равно не получится прежний индивидуум. Каким бы умственным потенциалом не располагал очищенный от воспоминаний мозг, все равно во второй раз появляется совершенно иное сознание, восприятие действительности и отличительные психомоторные реакции. В любом случае человек окажется чужим, неприятным и непредсказуемым. Скорей подобный метод можно применить только к преступникам, приговоренным к смерти: и сознание больное уничтожается, и тело для цивилизации сохранено. Что-то я подобное где-то краем уха слышал…
Ну а уж про самого меня и говорить нечего. Что рассуждать о себе в будущем, если ничего не помнить о прошлом? Кошмар получается! Нет, я тоже бы не согласился на такое «омоложение». А вот Гранлео придумал для своих наложниц уникальную систему: и тела не стареют, и для бунта или измены «созреть» не успевают. Шесть-семь лет — и вновь под тобой прекрасное, упругое и ароматное тело несравненной красотки. А в глазах рабская покорность, вбитая в сознание в первые месяцы расторопными евнухами, обожание своего властелина и только мимолетные воспоминания о якобы туманной молодости в отцовском доме. Скорей всего и здесь обучение проводит со всем тщанием сам император с помощью какого-нибудь гипноизлучателя, а потом закрепляют зубрильным способом желающие выслужиться евнухи. Ну а чтобы тайны далеко не расходились, то и этих кастрированных мужчин не расселяли по всей империи в подаренных домах, а безжалостно скармливали кашьюри. Кстати, может, именно для этого этих страшных монстров и разводят? Ведь по логике рассуждений, только в одной Шулпе ежедневно набиралась масса кандидатов для тайного умерщвления. Но тогда… Нет, тогда весь поток рабов со всех Щитов теряет всякий смысл. Зачем тратить столько усилий на завоевания и доставку, если потом невольников просто безжалостно придется скормить чудовищам? Без всякой пользы? Или польза была, но мы ее никак не можем выяснить? А кто сможет? Одна надежда на пленение нескольких возчиков и допрос этих «повелителей дорог» с пристрастием.
Конечно, лучше всего было бы допросить самого Гранлео. Но чего уже вспоминать о невозвратимом. И так хорошо, что удалось этого зверя уничтожить…»

 

Вначале монах заскочил на объект номер семь. Вспотевшие и измученные помощники сразу же стали жаловаться:
— Никак не удается открыть!
— Причем мы почти уверены, устройства открытия панели повреждены.
— Ага! И повреждены специально. Вот особенно в этом месте хорошо заметно.
Менгарцу протянули увеличительное стекло, и он склонился к стыку стены с полом, продолжая выслушивать комментарии. Действительно, создавалось такое впечатление, что прочнейшие стыки разбили огромными топорами и раскурочили тяжелейшими молотами. Весь мрамор был исполосован трещинами и раскрошен, панели изогнулись и покорежились и по вполне понятным причинам не срабатывали.
— Действительно… здесь умом не пробиться. Придется грубой силой действовать. — Виктор встал и осмотрелся. — Но, с другой стороны, данную тайну могли прикрыть и по иной причине. Неведомая сила элементарно могла вырваться из подчинения и принести не пользу, а непоправимый вред. Так что пока отдохните. Посмотрим сначала, что там на пятом объекте отыщется.
Назад: Глава 30 ЗАГАДОЧНЫЕ ПЛОТИНЫ
Дальше: Глава 32 ВОЗРАСТ МУЗЫКИ