Глава 23
СЕЗАМ, ОТКРОЙСЯ!

Объект номер три вообще вызывал подозрение в самом начале именно тем, что входить туда прислуге возбранялось. Тогда как сам император в этих ванных комнатах находился довольно часто. Не слишком долго, но все равно его «наведывания» сюда бросались в глаза. Удивляло, что он якобы там проводил омовения без своих любимых наложниц. Да и опытных массажистов с собой не звал. А для невероятно редко проводящейся уборки посылал каждый раз новых уборщиков.

Так много обещавшая Маанита об этом месте тоже ничего не знала, но о ней старались вообще не вспоминать всуе. Уже в первый час осмотра с увеличительными стеклами помощники обнаружили весьма специфические признаки потайной двери. Три человека из команды Менгарца так и не выходили из этих помещений двое последних суток. Как оказалось — не зря старались. Если не считать химических мин, найденных в долине Покоя после прохода водяной лавины, да моста «Радуга», то теперь глазам Виктора предстало первое изделие, безусловно, произведенное по новейшим космическим технологиям. Только сами свойства металла заявляли о себе однозначно: тут такого не сделают. Оставалось только изучить выгравированную инструкцию и разобраться в многочисленных дублирующих друг друга системах блокировки.

Язык значительно отличался от общего галактического, но не настолько, чтобы специалист с высшим интерактивным образованием в нем не разобрался. Гораздо большую головную боль поначалу вызвали вопросы воздействия на замки. Систем оказалось не меньше шести, и для их разгадки пришельцу понадобилось бы как минимум несколько недель чистого времени. Но это только в том случае, если бы они были задействованы последовательно, выстраиваясь в определенной очередности. На счастье, все оказалось во много раз проще: все мудреные меры защиты просто дублировали друг друга. Так, по крайней мере, гласила выгравированная на твердейшем сплаве двери надпись. То есть если бы человек не смог открыть дверь с помощью одного ключа, то мог легко попробовать свои умения и сообразительность со вторым ключом. Здесь были и углубления для всей ладони, и отверстие только для пальца, где наверняка замерялись все энергометрические данные организма. Имелось устройство для считывания сетчатки. Одна система задействовалась простейшим набором цифрового кода, другая — набором буквенного словосочетания, еще одна представляла из себя сложный игровой экран с ребусами на сообразительность. То есть попасть внутрь при желании мог любой высокообразованный человек с хорошо развитым воображением. Из чего впоследствии родился один, весьма важный вывод: создатели и строители дворцового комплекса ни в коей мере не были против допуска внутрь посторонних людей, они были только против нечаянного проникновения внутрь диких или недостаточно образованных обитателей этого мира. Что сразу ставило под сомнения все предварительные догадки по поводу кораблекрушений или создания здесь тайной базы агрессивно настроенных сепаратистов.

Неизвестно, какими системами пользовался Гранлео, но Виктор решил сразу пойти по пути решения разгадок на архаичном экране. Благо опыт был: в виртуальных компьютерных играх у него пропало добрых несколько лет юношества. Вначале было довольно трудно, да и работать пришлось почти два часа в жутком напряжении, стоя. Поэтому короткое присутствие на открывающемся балу воспринималось как отдых для затекших от неудобного положения мышц. Виктор полюбовался на самую прекрасную девушку этого вечера, в сторону «куколки» Мааниты даже не поворачивался, сделал принцессе несколько комплиментов, нашептал ей на ушко про свои первые успехи в разгадке открытия двери, пригубил первый тост, произнесенный его величеством Громом Восьмым и вновь поспешил к вожделенному объекту номер три. По пути отдавая приказы своим денщикам, чтобы любого человека с докладом они пропускали сразу на его новое рабочее место.

Потом монаху приспособили стул на удлиненных ножках, установили упор для ног, и дело пошло с большим комфортом. Ко всему прочему, можно было еще и разговаривать попутно с визитерами. Адмирал Ньюциген поначалу никак не мог разобраться, слышит ли высший проповедник, колдующий возле магического окошка, его слова. Но со временем, когда получил несколько очень своевременных и уточняющих вопросов, успокоился: его слушали с должным вниманием. А рассказать бравому моряку было о чем.

Изначально флотилия имела задание обогнуть Кряжистый угол и с ходу устремиться к паромной переправе в проливе Змеиный. Та находилась в пределе видимости с околиц Шулпы и по предварительным расчетам тоже вполне легко могла быть захвачена неожиданным ударом. Увы, только на мосту «Радуга» атака получилась результативной. А приблизиться к переправе вообще сразу не удалось. Причем основных причин оказалось две.

По первой из них дальнейшему продвижению в пролив Змеиный помешали озверевшие стаи кашьюри. Кровожадные хищники бросались на корабли так массово, с такой остервенелостью и бесстрашием, что одна яхта пошла ко дну, и большинство матросов из ее экипажа погибло. Конечно, соль оказалась просто спасительной. Без нее от всей флотилии остались бы только обломки обшивки. Но ведь и ее запасы небезграничны. Поэтому адмирал принял благоразумное решение отступить. Причем сделал это вдоль берега Второго Щита.

Вторая причина, по которой не удалось высадить даже мало-мальски мизерного десанта на берег — это крутизна того самого берега на правой стороне пролива и жесткий контроль над всей прилегающей к парому территорией. Там находилась чуть ли не полноценная армия. Как чуть позже выяснилось, на данном участке Второго Щита стоял крупный город, в котором жили не только погонщики рабов, но и базировалось сразу три полных корпуса карателей. Такая потребность в сильной армии на том берегу обусловливалась слишком частыми попытками тамошних королевств выйти из подчинения империи. Вот этим карателям и приходилось денно и нощно усмирять непокорных вассалов Гранлео.

Ситуация, с одной стороны, очень положительная, потому что стоило лишь появиться у побережья Второго Щита первым кораблям Союза Побережья с Первого Щита, как все королевства, баронства и княжества всколыхнулись в едином порыве. А когда узнали и о великой победе в Чагаре, и гибели императора Сангремара, то отборные боевые полки двинулись вдоль побережья к паромной переправе.

К сожалению, многотысячные корпуса карателей оказались подготовлены к любой атаке даже многократно превосходящего их по численности противника. Примыкающий к парому город был защищен такой внушительной стеной, что взять ее даже несколькими отчаянными штурмами не удалось. Ко всему прочему, обороняющие успели притянуть к своей пристани оба парома и намертво их ошвартовать у пробитого сквозь горы тоннеля. Штурм с той стороны выглядел полной бессмыслицей хотя бы из-за высоты бортов паромов из неизвестного металла — около восьми метров. То есть флотилия, к которой присоединились и четыре корабля-вестника, ничем не могла помочь при нападении как на город, так и непосредственно на переправу. Скорей всего осажденные имели очень большой запас продуктов в своем распоряжении и могли эффективно обороняться месяцами.

Поэтому Ньюциген поставил перед собой задачу пересечь условную черту паромной переправы и приблизиться в Шулпе. Для этого он загрузил все корабли под завязку отменной солью и ранним утром приблизился к провисающим через пролив тросам. Вначале всем казалось, что для преодоления этих искусственных преград придется тросы взрывать. Они почти ровной линией провисали над поверхностью воды, только слегка касаясь ее в середине. С захваченной своими войсками стороне подход был неудобен, да и концы тросов ныряли в дыры в отвесных скалах. Поэтому решили рвать посередке. Рассыпая щедро перед собой соль, вперед двинулась одна из яхт. Но как только стали устанавливать заряды на первый трос, с вражеского берега раздались гневные крики возмущения. Как оказалось, это кричал в рупор командующий тремя корпусами карателей:

— Да вам совсем делать нечего! Хотите, как и цепи вокруг моста, уничтожить?! А для чего, спрашивается? Вы их протягивали? Вы их закрепляли? Так чего ломать собрались?! Ведь если нашу крепость возьмете, потом самим паром пригодится.

Весьма удивленные такой речью моряки выкрикнули в ответ:

— А нам на ту сторону надо! К Шулпе и дальше!

— Да куда угодно плывите, глаза бы мои вас не видели! Только тросы не трогайте! Сейчас мы их опустим — и все дела.

Действительно, вскоре со стороны паромов послышался жуткий скрип и скрежет, тросы вздрогнули и стали удлиняться. Провиснув посредине в воду на глубину почти десять метров, они замерли, а с берега послышалось издевательское пожелание:

— Счастливого пути!

Большинство офицеров флотилии все равно высказалось за подрыв тросов. Аргументируя это тем, что враг явно что-то задумал нехорошее. Да и потом, ведь все прекрасно понимали, что уходить отсюда со временем все равно придется, слишком большой пирог достался завоевателям. Так что тем более подобный стратегический объект оставлять за своей спиной не следует. Провести всеобщую оккупацию и закрепиться здесь навсегда, не получится.

Ньюциген и несколько капитанов рассуждали более здраво. Пороха имелось в крюйт-камерах не бездонные запасы. Потом, если что пойдет не так, все равно можно повторить попытку. Ну и напоследок, трос взрывникам показался слишком странным. Перед тем как начинать установку порохового заряда, они чем только шершавый и упругий металл не пробовали поцарапать. Тяжелый топор раскрошился сразу, зубило под ударами кувалды сплющилось, а режущие инструменты только бесполезно соскальзывали с неизвестного металла. Если с цепью вокруг «Радуги» не было ни малейших проблем, то вот с тросом они сомневались очень сильно:

— И пять бочонков пороха можем угробить без всякой пользы.

Решили проходить к Шулпе, а там видно будет. Но тем не менее адмирал перестраховался, пропуская корабли на ту сторону поодиночке. А вдруг тросы резко поднимутся, повредят корпуса, а то и запрут в ловушке? Все прошло благополучно. И вскоре флотилия подыскала место для очень удобной швартовки на вдающемся в сушу мелководье. Как только причалили, загрузили с берега свежий запас воды и продовольствия. А потом, не мешкая, одна яхта и два фрегата на малом ходу подались к другой оконечности пролива. Ньюциген поставил перед ними конкретную задачу: обследовать выход в открытый океан. Точно такое же задание, как и группе из четырех кораблей, ушедших в конец пролива Стрела. И только потом, проследив за регулярными поставками соли с берега на ошвартованные корабли, поспешил к главнокомандующему на доклад. Его величество и в самом деле продержал моряка долго, почти до самого бала. Больше всего при этом интересуясь силами потенциальных союзников со Второго Щита, их намерениями в будущем и готовности к сотрудничеству. Ни сам паром, ни возможность удара десантом по тылам противника его не заинтересовали. Скорей всего именно такое вот положение Грома Восьмого, а в его лице и остальных союзников очень устраивало: и новые государства вроде как расширять Союз Побережья не спешат, да и самый большой пирог в данной войне ни с кем делить не придется. И так основные тяготы генеральной победы над Гранлео и его армией легли на плечи Чагара. Значит, ему и достанется львиная доля военной контрибуции.

Слушая откровенные выводы адмирала, Менгарец возился с дверью и тяжело вздыхал. Подобная политика отмежевания от обитателей Второго Щита не сулила ничего хорошего в будущем. Мало того что те вовремя не придут на помощь в случае непредвиденных трудностей в ведущейся войне, так они еще и сами могут озлобиться настолько, что попробуют перераспределить плоды победы. Правда, для этого силам с востока пришлось бы прорваться через Кряжистый угол и Шулпу, а потом еще и «Радугу» захватить. Сложно? Не сложней, чем настроить массу кораблей и совершить неожиданное вторжение через Речной пролив. Только от одной этой мысли стало жарко, и монах решительно потребовал от Ньюцигена:

— Адмирал, придется хоть немного, но приврать ради нашего общего блага.

— Что ты имеешь в виду?

— Да вот сам посуди: все лучшие воины королевств Гачи, Чагара, Блюмбо и баронства Эдмондов — здесь. Кто там у нас остался? Почти никого. Запрет на плавание по проливам мы сняли, даже пример показали. И если вдруг с того берега примчатся на дракарах и прочих гребных судах несметные полчища оголодавших воинов, то что они сделают с нашими государствами? А если еще и пронюхают, что в Чагар сплошным потоком идут караваны с сокровищами и завоеванным добром?

— Э-э… — растерялся вначале моряк, а потом сразу выпалил: — Да они не посмеют! Да мы их в порошок сотрем!

— Ха! Покойный Гранлео тоже так думал. Его приспешники здесь, в Шулпе, не чесались даже тогда, когда наши войска уже штурмовали предместья столицы. А ты говоришь, не посмеют… Хороший стратег должен предвидеть все.

— Но Гром Восьмой… — Скорее всего адмирал хотел сказать, что стратег из главнокомандующего никудышный. Но в последний момент смягчил высказывание: — От этого только рассмеется.

Все-таки они были в ванной комнате не одни, еще несколько помощников его святости во все глаза следили за священнодействиями своего патрона. Сам Виктор доверял им намного больше, но все равно высказался иносказательно:

— А ведь в устьях рек Второго Щита замечено огромное количество плавсредств. Если его величество об этом узнает, то обязательно для перестраховки отправит нужную часть войска на наше побережье. Думаю, этого вполне хватит для отражения неожиданной атаки коварного врага и более тщательной охраны трофеев.

— Да, да, действительно, — многозначительно закивал головой Ньюциген. — Дело и в самом деле серьезное… Как это я из виду упустил? — Он уже и со своего импровизированного сиденья вставать собрался, как резко остановился: — Между прочим, ты так всегда нахваливал моего кока, что я решил тебе его одолжить на некоторое время. Да и сам Додюр обрадовался, когда я ему предложил подкормить твою святость. Не против?

— Ура! — Менгарец почувствовал непроизвольные сокращения голодного желудка. — Хоть одна радостная новость. Пусть принимает под свое командование кухню нашего крыла. Только истинный мастер здесь развернется как следует. Ты бы только видел, какое здесь кухонное оборудование!..

Вот тут как раз и принцесса появилась. С раскрасневшимся личиком, но уже переодетая в свой повседневный костюм гвардейского полковника. Она весьма удивилась, заметив сидящего на краю небольшого бассейна адмирала:

— О! И вы здесь? А почему не на балу? Там столько веселья и пафосных здравиц, что ощущается острая нехватка здравого смысла.

— Спасибо, ваше высочество, что считаете меня столпом нравственности и рационального мышления. — Моряк с улыбкой встал и поклонился вначале девушке, а потом Менгарцу. — И в самом деле пойду, «порадую» его величество новыми заботами о родном крае.

Когда он ушел, Роза пристроилась рядом с Виктором, обдавая его волной дурманящих запахов благовоний и разгоряченного девичьего тела.

— Ну и как твои успехи?

— Гм… кажется, немного осталось. Прошел четыре, теперь выхожу на пятый, самый сложный уровень. Если тут не будет ничего суперпуперстрашного и заковыристого, то уже через час сможем заглянуть вовнутрь. А то и раньше…

— Я и не сомневалась в тебе! — Упругая грудь словно невзначай коснулась лопатки, нарушая координацию движений и сбивая с ритма. Пришлось монаху, после порывистого вздоха и сильно скошенных глаз влево, концентрироваться заново.

— Расскажи лучше, что там на балу интересного происходило?

— Ничего приятного, кроме танцев. Да и то нормальных партнеров для меня не нашлось. Еле удалось вырваться из лап этого прилипчивого князя Селтери. Прямо как пиявка за меня ухватился. Пришлось мило несколько раз улыбнуться герцогу Вильямсу и стравить этих друзей между собой. Пока они выясняли, кто будет следующим танцевать, мне и удалось смыться.

— Папенька не будет злиться за твое исчезновение?

— Пусть только попробует! Ко всему он уже изрядно упился с этим старым королем Роцаги. Вряд ли и адмирала твоего выслушает.

— О! Как только осознает, чем рискует, сразу протрезвеет.

Его святость вкратце рассказал про возможную высадку десанта со Второго Щита. Принцессу потеря сокровищ не сильно обеспокоила, гораздо больше ее волновало военное противостояние именно в Сангремаре.

— Но ведь нам здесь пригодится каждый воин. Вдруг воинские остатки имперцев смогут собраться под единым командованием и пойдут сюда?

— Скорей всего так и произойдет, но будем надеяться, что случится это как можно позже. Да и к тому времени нас восемь — десять тысяч воинов не спасут. В случае явного превосходства противника мы грамотно отойдем всеми силами за мост и сможем на нем держать оборону хоть до скончания века.

— Все-то ты знаешь. — Только Роза опять примерилась словно невзначай прижаться к спине пришельца, как чисто непроизвольно отпрянула назад.

Из невидимых щелей звонкие колокольчики проиграли развеселую мелодию, завершившуюся тихим ударом гонга, а Менгарец радостно всплеснул ладошами:

— Получилось! Ха! Даже быстрей, чем я рассчитывал!

Девушка опять приблизилась:

— Значит, сейчас она откроется?

— Если я не полный кретин, то да! Но право открытия доверяю тебе. Простейшая процедура. Нажимаешь вот на эту круглую кнопку со словами «Сезам, откройся!» и держишься за меня.

Эту древнюю сказку о волшебной лампе Аладдина он рассказывал принцессе, когда той было всего пятнадцать лет, и она ее считала чуть ли не самой любимой. Сейчас она немного растерялась:

— Зачем… за тебя?

— Ну не за дверь же! Вдруг она тебя за собой утянет.

— А-а-а, тогда ладно. — Роза поднесла пальчик к круглой синей кнопке и выдохнула одновременно с нажатием: — «Сезам, откройся!»

Глухо щелкнули входящие в пазы стержни, потом зашипело, потом загудело, и неприступная до того стальная преграда углубилась внутрь и отъехала в сторону, пахнуло застоявшимся, слегка нагретым воздухом, а в открывшемся квадратном помещении загорелся яркий свет.

— Электричество… — томно промурлыкал Виктор. — Как же я по нему соскучился!

По первому впечатлению здесь находился некий пункт управления, напоминающий скорей малый отсек инженерного щитового распределителя. В подобных местах чаше всего сходились блокирующие рубильники и сопутствующие им предохранительные цепи. Не самый важный объект в любой системе, но сердце у пришельца чуть не выскочило от радости.

Правда, врываться внутрь он не спешил. Тщательно вначале осмотрел все, что попадало в поле его зрения. Хоть дверь и открылась сравнительно легко, но за ней могло находиться какое угодно смертельное устройство. Минут через пять монах медленно продвинул внутрь привязанное к тонкому прутику зеркальце, рассматривая пространство за боковыми стенами. Ничего из явного оружия или ловушки там не наблюдалось. Зато сразу за правым откосом стояла прислоненная к специальному зажиму бамбуковая палка. Прочный стебель оказался более двух с половиной метров и почти упирался в потолок. Казалось бы, совсем ненужный и архаичный в этом мирке высоких космических технологий предмет сильно обеспокоил исследователя и вызвал естественную волну подозрительности:

«Странно! Зачем здесь этот стебель? Ведь недаром он стоит именно там. Рукой вполне до него можно дотянуться… потом взять, а дальше? Судя по длине, им можно достать… ага, вон до той панели. Больше вроде некуда… А что мы там видим? Хм! Неизвестный тумблер с двумя точками светодиодов. Но если зеленый просто различим, то красная точка явно подключена к электричеству. Вон как сияет! То есть что-то или отключено, или, наоборот, задействовано. И в том и в другом варианте лучше всего перекинуть тумблер в другое положение. Вполне возможно, что Гранлео, уходя в дальний поход, озаботился повышением секретности в покидаемом дворце. Тем более что красный цвет во всех мирах обозначает опасность. Разве что этот комплекс построили технические извращенцы. Ладно, буду пробовать…»

Помощников и принцессу он решительно вытурил из ванных помещений и, только когда все двери у него за спиной закрылись, прислонился к откосу, протянул руку и вынул бамбуковую жердь из зажимов. Тщательно осмотрел. На местах соприкосновения с держателями бамбук был пропитан неким металлизированным составом, предохраняющим от трения, но и он за долгие века пользования имел глубокие бороздки от соприкосновения. Значит, сюда за девятьсот или сколько-то там лет наведывались очень часто. А ведь еще следовало учитывать, что не всегда таким способом переключали тот самый тумблер.

Прежде чем воспользоваться «дистанционным» переключателем, Виктор несколько раз прогнал в уме все возможные варианты событий. Затем подбил под обе раскрывшиеся двери по нескольку заготовленных клиньев. Но если в случае первой, мраморной, заслонки такая мера предохранения еще могла сработать, то в случае железной — заклинивание могло и не получиться. Но тут уже как повезет с этим не до конца понятным тумблером.

— Не попробуешь, не узнаешь… — пробормотал Менгарец, протягивая инструмент вперед. Громкий щелчок заставил его вздрогнуть, а загоревшийся зеленый огонек, после потухания красного, облегченно вздохнуть. Словно по заказу зашумела принудительная вентиляция, отметая последние сомнения: помещение готовилось к встрече человека.

Так и не рискнув позвать своих помощников, пришелец сделал несколько шагов внутрь. Постоял, еще более тщательно присматриваясь, а затем повернулся и вложил бамбуковый шест обратно в зажимы. Потом еще с минуту ходил по всему помещению, выискивая ящики с инструкциями или какие угодно поясняющие надписи. Как ни странно, но любые письменные указания здесь отсутствовали. Но почему бы им не находиться в других помещениях? Тем более что общая схема всех таинственных дверей вряд ли между собой разнится, а значит, теперь открытие подозрительных панелей и стен — только вопрос времени. Если за ними тоже окажутся подобные двери с многочисленными вариантами замков, то вообще тайны комплекса долго таковыми для Виктора не останутся.

Придя к такому заключению, он громко крикнул в сторону выхода:

— Все в порядке! Теперь спешите ко мне и помогайте провести здесь самый тщательный обыск!

Заметив, что первой во вскрытое помещение решительно вошла принцесса, он мягко ее укорил:

— Вашему высочеству в таких случаях никогда не следует спешить, для этого есть подданные.

— А твоей святости, — в тон ему ответила Роза, — никогда не следует давать подобные советы или приказы, для этого есть наследница короны Чагара.

Пришлось Виктору спрятать улыбку за чересчур вежливым поклоном.