Глава 13. ИМНАК РАСТОЛКОВЫВАЕТ МНЕ ВЕСЬМА ВАЖНЫЕ ВЕЩИ. МЫ ВСТРЕЧАЕМ ПОАЛУ

Самой серьезной проблемой в охоте на табука в тундре является отсутствие какого-либо укрытия.

Следуя примеру Имнака, я полз на животе, держа наготове роговой лук. Было ужасно холодно, и я промок до нитки. Тундра представляет собой одно сплошное промерзшее болото.

Одиннадцать табуков мирно поедали мох в сотне ярдов от нас. Роговой лук, изготовленный из склеенных между собой пластинок из рога табука, эффективен на расстоянии до тридцати ярдов. Другими словами, надо подобраться к животному почти вплотную. Настоящих деревьев в этих местах никто отродясь не видывал, поэтому здесь не пользуются длинным, или, как его еще называют, крестьянским, луком. К слову сказать, он не прижился еще по одной причине. В сильные морозы его нельзя согнуть до предела, ибо промерзшее дерево просто ломается. Я, конечно, захватил с собой длинный лук, но вовремя сообразил, что большую часть года он на севере непригоден. Южанам вообще трудно представить жизнь в этих широтах. После неосторожного удара молотка ноготь может расколоться на кусочки. Моча замерзает, не долетев до земли. Визг слина слышен на расстоянии десяти — двенадцати миль. Негромкий разговор — до половины пасанга. Отчетливо видимая в чистом, морозном воздухе гора оказывается в сорока пасангах. Холодный воздух, соприкасаясь с телом слина, образует пар, в котором животное невозможно разглядеть. За бегущим табуком тянется клубящийся след. Выдох может остаться на бороде в виде причудливой ледяной маски.

Я тихо выругался, когда табук отошел еще на несколько ярдов.

Я сам напросился на эту охоту. Хотел переговорить с Имнаком наедине, без рабынь. Охота показалась мне прекрасной возможностью. Конечно, было бы проще лишний раз послать девчонок за мхом.

Больше всего мне хотелось напиться горячего базийского чаю. Это один из любимых напитков северян. Они добавляют в него много сахара. Теперь я понял почему. Раньше я думал, что им не хватает сладкого, но все дело в калориях. Краснокожим охотникам ничего не стоит съесть полфунта сахара за один присест.

Мы пытались подобраться к огромному самцу, а он отходил все дальше и дальше.

Я с трудом сдерживал желание вскочить и удавить эту скотину голыми руками.

Имнак полностью слился с тундрой. Когда табук поднимал голову и шевелил ушами, охотник прижимался к промерзлой земле.

Нам удалось приблизиться еще на несколько дюймов. Мы уже больше ана ползали на животах за этими тварями.

Имнак жестом показал, чтобы я подполз поближе.

— Не замерз? — прошептал он.

— Нет, — ответил я.

— Странно, — удивился охотник. — Мне очень холодно.

— Приятно слышать, — обрадовался я. — Я тоже ужасно замерз.

— В ледяной воде всегда холодно, — поделился своим наблюдением Имнак.

— Не говори, — простучал я зубами.

— Мне показалось, у тебя плохое настроение, — сказал он. — Может быть, Арлин плохо поработала в спальном мешке?

— Нет, она была очень мила, — ответил я. — А как Тимбл?

— Громко визжит, — пожаловался охотник.

— Попадаются очень шумные девочки, — сказал я.

— Это правда, — согласился он. — А может, у тебя плохое настроение потому, что ты замерз?

— Как ты догадался? — проворчал я. — Почему у тебя хорошее настроение, когда тебе холодно?

— Когда холодно — уже плохо. Зачем еще нужно плохое настроение?

— Понятно, — произнес я. Как ни странно, нелепое объяснение охотника меня развеселило.

— Я пошел с тобой на охоту, — сказал он, — чтобы обсудить кое-какие важные вещи.

— Ну и дела, — усмехнулся я. — Я тоже хотел с тобой поговорить.

— У меня к тебе серьезный разговор, — сказал он.

— У меня к тебе тоже.

— С людьми с юга надо говорить осторожно, — прищурился охотник, — Иногда вы обижаетесь по пустякам. Иначе я бы тебе давно сказал.

— О! — воскликнул я. По той же самой причине я откладывал свой разговор.

— Я хотел поговорить о Поалу, дочери Кадлука.

— Твое дело гораздо важнее, — сказал я. — Мое касается всего лишь спасения мира. Я хорошо помнил бешеное создание, случайно угодившее в меня кожаным мячом.

— Не понимаю, — сказал Имнак.

— Не важно, — отмахнулся я. — Что с Поалу?

— Я люблю ее, — сказал Имнак.

— Тебе не повезло, — сказал я.

— Ты тоже ее любишь? — встревожился охотник.

— Нет. Но тебе все равно не повезло.

— О, — произнес он. — В таких делах трудно помочь.

— Это верно, — согласился я.

— Поалу меня тоже любит, — добавил он.

— Ты уверен?

— Конечно. — Охотник подполз еще ближе. — Однажды, когда я принес ей новую праздничную одежду, она вылила на меня горшок с мочой.

— Это добрый знак, — согласился я.

— В другой раз, — возбужденно зашептал краснокожий, — она треснула меня палкой и обозвала бездельником.

— Теперь понятно, что ты ей небезразличен.

— Странно, что у такой красавицы мало поклонников, — задумчиво произнес Имнак.

— Вот уж действительно, — сказал я.

— Акко, мой друг, говорит, что связаться с такой женщиной — все равно что прыгнуть голому в яму с голодным слином. Ты тоже так думаешь?

— Примерно так, — ответил я. На самом деле прогноз Акко казался мне весьма оптимистичным. В нем теплилась присущая северным людям надежда на лучшее.

— Только я очень застенчив, — сказал Имнак.

— В это трудно поверить. Мне ты кажешься весьма отважным парнем.

— Только не с женщинами, — пробурчал он.

— Ты весьма суров с Тимбл и Тистл, — напомнил я. — Они очень боятся тебе не угодить.

— Они не женщины, — возразил охотник. — То есть, конечно, они женщины в определенном смысле, — поправился краснокожий, — но они не принадлежат к народу. Это всего лишь красивые белокожие зверьки. Они не в счет.

— Пожалуй, ты прав, — согласился я. — Они действительно не в счет.

— Поалу совсем другая, — мечтательно произнес Имнак.

— Вот уж точно, — поздравил его я.

— Но я ее возьму! — неожиданно громко крикнул Имнак и поднялся на ноги. — Да! Поалу будет моей!

Табуки ускакали.

— Ты распугал табуков, — заметил я.

— Я слишком застенчив, — сказал Имнак. — Ты должен мне помочь.

— Табуки ускакали, — повторил я.

— Ты должен мне помочь.

— Хорошо, хорошо, — сказал я. — Табуки ушли.

— Я знал, что могу на тебя положиться, — радостно произнес Имнак.

— Табуки ушли, — громко сказал я.

— Да, я видел, — ответил охотник.

— Что я должен сделать? — спросил я.

— Я слишком застенчив, — произнес он.

— Застенчив для чего? — уточнил я.

— Для того чтобы ее похитить.

— Ты хочешь, чтобы я ее похитил? — опешил я.

— Ну да, — ответил он. — Не волнуйся. Никто возражать не будет.

— А Поалу?

— Насчет Поалу я не уверен, — нахмурился Имнак. — Иногда у нее бывает плохое настроение.

— Может, ты все-таки сам ее похитишь? — с надеждой спросил я.

— Я слишком робок, — с несчастным видом проговорил охотник.

— Полагаю, — сказал я, — что подобные дела должны свершаться под покровом темноты.

— Так-то оно так, — произнес краснокожий, — но темноты не будет еще несколько недель.

— Я знаю, — сказал я. — Мы можем подождать.

— Нет, нет, нет, — замотал головой Имнак.

— Ты хочешь похитить ее при свете дня?

— Конечно, — сказал он. — Когда же еще?

— Ну не знаю, — покачал головой я. — Я здесь человек новый. Кстати, не возникнут ли дополнительные проблемы?

— Например?

— Например, копье в спину от ее братьев?

— У Поалу нет братьев, — сказал Имнак.

— Это хорошо, — сказал я. — А отец? Надеюсь, это подслеповатый дряхлый старик?

— Кадлук — великий охотник! — с гордостью произнес Имнак. — Он может всадить гарпун в глаз морского слина с кайака во время шторма!

— Что, если он не одобрит эту затею? — спросил я.

— Почему он должен ее не одобрить?

— Ну мало ли почему, — пожал я плечами.

— Не волнуйся, — бодро сказал Имнак. — Все уже подготовлено.

— Подготовлено? — удивился я.

— Конечно.

— И Кадлук знает, что я собираюсь похитить его дочь?

— Разумеется. Ни один человек не станет похищать дочь Кадлука без его разрешения.

— Конечно нет, — пробормотал я. — После того, что я слышал о Кадлуке…

— Это было бы невежливо, — сказал Имнак.

— Еще как, — согласился я. Из головы у меня не выходил морской слин с торчащим из черепа гарпуном.

— А Поалу знает, что ее будут похищать? — спросил я.

— Конечно, — кивнул Имнак. — Иначе как бы она успела подготовиться?

— Я просто рассуждаю вслух, — смущенно произнес я.

— Ничего, бывает, — великодушно кивнул Имнак.

— Может, вернемся в чум? — предложил я. — Табуки ушли, а я промерз до костей. С удовольствием выпью чашечку горячего базийского чая.

— Прости, друг, — печально произнес охотник, — но базийского чая у нас нет.

— Да как же так? — изумился я. — Совсем недавно была целая пачка?

— Была, — вздохнул Имнак, — а теперь нет.

— Ты купил за него Поалу?

— Ты что? — в ужасе воскликнул охотник. — Я просто сделал подарок Кадлуку.

— О! — сказал я.

— Кроме того, — добавил краснокожий, — у нас не осталось ни сахара, ни шкур.

где золотые монеты, которые ты выручил на ярмарке?

— Отдал Кадлуку. — Имнак отвернулся и задумчиво посмотрел в тундру. — Дерево тоже.

— Хорошо, что у нас осталось сушеное мясо, — мрачно сказал я.

— Кадлук очень любит мясо, — отозвался Имнак.

— О! — вырвалось у меня.

Мокрые, промерзшие и несчастные, мы побрели в становище.

Судьба, однако, уготовила нам еще один сюрприз. Навстречу нам попалась Поалу.

— С охоты возвращаетесь? — ядовито поинтересовалась она.

— С охоты, — ответил Имнак.

— То-то я вижу, еле добычу тащите.

— Не тащим, — мрачно произнес Имнак.

— Понятно, — усмехнулась девчонка. — Оставили ее в поле. Потом пошлете рабынь и угостите нас отличными вырезками.

Имнак покачал головой.

— Только не вздумайте мне сказать, что вы возвращаетесь в становище без единого кусочка мяса, — недоверчиво произнесла Поалу.

— Да, — сказал Имнак.

— Не может быть! — воскликнула девушка. — Великий охотник Имнак идет домой без добычи!

Имнак ковырял ногой ком снега.

— Может, мой отец ошибся?

Имнак встревоженно поднял голову.

— Он уверял меня, что Имнак — хороший охотник. Может быть, Имнак охотится для своего удовольствия и оставляет добычу джардам?

Краснокожий снова опустил голову.

— Хорошо, что ты всего лишь одинокий неудачник, — сказала Поалу. — Представь, как было бы стыдно твоей жене перед гостями. Каждый раз пришлось бы объяснять: «Извините, но Имнак забыл принести с охоты добычу». «Да мы уже привыкли, — говорят гости. — Все знают, что он — великий охотник. Просто у него не хватает ума донести мясо до дома».

— Ты уверен, что она хочет, чтобы ее похитили? — спросил я.

— Конечно! — заверил меня охотник. — Разве ты не видишь, как она меня любит?

— Это трудно не заметить, — сказал я.

Затем Поалу посмотрела на меня и вытащила из лохмотьев острый нож.

— Даже не думай участвовать в похищении, — произнесла она зловещим тоном. — Порежу ломтями!

Не сводя глаз с лезвия, я отступил на несколько шагов. Имнак тоже попятился.

Поалу презрительно сплюнула и пошла дальше.

— Иногда у нее бывает плохое настроение, — сказал Имнак.

— Я заметил, — кивнул я.

— Но меня она любит, — произнес он со счастливой улыбкой.

— Ты уверен? — спросил я.

— Конечно, — весело ответил он. — Она не в силах скрыть свои чувства. Ты обратил внимание, что она ни разу не полоснула меня ножом? — хитро подмигнул мне охотник.

— Обратил, — проворчал я.

— Зато Наартоку досталось хорошо, — уже серьезнее сказал Имнак. — Он шесть недель провалялся в чуме.

— Кто такой Наарток? — спросил я.

— Мой соперник. Он до сих пор ее любит. Возможно, он попытается тебя убить.

— Надеюсь, он не бьет слита гарпуном в глаз? — поинтересовался я.

— Нет, — засмеялся Имнак. — До Кадлука ему далеко.

— Это хорошо, — сказал я.