Книга: История воина
Назад: Глава десятая СТРАННИКИ В НЕИЗВЕДАННЫХ МОРЯХ
Дальше: Глава двенадцатая САРЗАНА

Глава одиннадцатая
ДЕМОН И ЕГО ФАВОРИТКА

Наутро нашего последнего счастливого дня я проснулась на рассвете от головной боли. Было очень жарко для столь раннего часа, мое дыхание было частым и неглубоким. Воздух был плотным, как густой сироп. В нем стоял затхлый запах гнили. Я услышала, как убрали паруса. Дюбан с проклятиями собирал гребцов. Бил барабан, и его бой усиливал и без того мучительную пульсацию в моих висках. Корабль медленно двигался вперед, время от времени сотрясаясь, так как вода превратилась в густую жижу, с мерзким звуком тершуюся о наши борта. Я поднялась, тяжело вздыхая и спотыкаясь, стала одеваться. Проходя мимо гамака Полилло, я услышала жалобный стон. Похоже, не я одна страдала в то жуткое утро.
На палубе я увидела очень странную картину. Все вокруг было освещено тусклым желтым светом, в котором все предметы отбрасывали огромные размытые тени. Гребцы мерно работали под медленный барабанный бой. Их труд был очень тяжел, весла с трудом погружались в воду и выходили из нее. И, несмотря на все их усилия, с каждым гребком корабль продвигался вперед не больше чем на дюйм.
Причина наших проблем была очевидна. Корабли увязли в гниющих морских водорослях. На других кораблях я видела, как висевшие на канатах люди обрезали мясистые водоросли, мешавшие движению. И капитан Страйкер снаряжал подобную команду.
– Это не моя вина, – раздраженно рычал он. – Я говорил, что намечается шквалистый ветер, уже прошлой ночью, и Клисура согласился со мной, но разве слушает адмирал таких, как мы? Меня, который уже съел пуд соли за все эти долгие годы под парусом. Черт возьми, я уже плавал, когда этот проклятый Фокас был всего лишь влажным пятном в штанах своего отца, прошу прощения, капитан Антеро. Но адмирал слушает только этого бестолкового сына ликантианской шлюхи. И не придает никакого значения моим предупреждениям, что нам нужно было бросить якоря и переждать.
Действительно, ночью меня разбудили порывы ветра, которые, однако, не казались слишком сильными. Медленное покачивание корабля, звуки падающего дождя и шелест моря убаюкивающе подействовали на меня, и я снова погрузилась в безмятежный сон. Слушая Страйкера, я вспоминала времена, когда малейшая качка заставляла нас, новичков, нестись к поручням, чтобы освободить свой желудок. Я скрыла под кашлем смех и заставила свое лицо принять самое уважительное выражение.
– Вы видели опасность в шторме? – спросила я.
– Каждый дурак мог ее увидеть, – сказал Страйкер. – Меня беспокоила не сила ветра, а видимость. Дождь был круче самых отборных ругательств моей жены, когда я поздно приходил из таверны. И это была самая темная ночь из всех, которые я когда-либо видывал с тех пор, как покинул Перечный берег. Я боялся, что мы потеряем друг друга или, еще хуже, наткнемся на какой-нибудь риф в этой темени. Лучшее, что можно было сделать, это переждать и утром взять новое направление. Но Фокас решил не терять времени, и Холла Ий с ним согласился. Почему, я спрашиваю? Мы же даже не знаем, куда идем! Во всяком случае, мы так переругались, что мне с трудом удалось их заставить вывесить фонари, чтобы хоть как-то видеть друг друга. Затем ветер прекратил свою работу, как шлюха при виде пустого кошелька, и с тех пор его вообще нет. Но это не так уж плохо. Плохо то, что мы запутались в этой дряни.
Мы двигались сквозь водоросли, такие густые, что не было даже видно воды.
– Никогда такого не видывал, – сказал он. – Такие огромные и такие толстые! Но я о них слышал. О да, я слышал такое, что сердце выпрыгивало из груди.
– Надеюсь, вы не станете мне это рассказывать, пока мы не выберемся отсюда, капитан Страйкер, – сказала я. – Не стоит пугать людей без толку.
– Если мы, конечно, выберемся, – мрачно заметил Страйкер.
Я не стала обращать внимания на его хмурые замечания. Он просто старался придать драматизм ситуации.
– Ладно, все будет в порядке, – смягчился он. – Нужно только, чтобы подул хороший ветер, и мы выберемся из этой вонючей кучи.
Но нужного ветра не было. Ни малейшего дуновения ни в этот день, ни на следующий, ни в один из многих дней, последовавших за этим. Стояла страшная жара. Боги вновь оставили нас. Все окутывал желтый туман, от которого, казалось, было еще жарче, и благодаря этому создавалось впечатление, что мы сидим на дне супового котла. Тем временем водоросли становились все гуще и гуще. Вдруг нам показалось, что мы видим нечто похожее на канал, ведущий из этой тюрьмы. Гребцы работали изо всех сил, пока корабли не вышли к нему. Но вместо того, чтобы вывести нас на свободу, канал предоставил нам только возможность плутать по лабиринту, натыкаясь на тупик за тупиком и возвращаясь постоянно на уже пройденные участки. У нас не было выбора, и мы продолжали свой путь в этом кошмаре, пока снова не вернулись на место, с которого начался наш путь по каналу.
Я пыталась гадать ежедневно, но как я ни старалась, как ни бросала кости снова и снова, постоянно получалось одно и то же. И это, по словам Гэмелена, означало, что никаких перемен в ближайшем будущем не предвидится. В то время как команда работала в изматывающей жаре, протаскивая нас фут за футом сквозь эти водяные заросли, Гэмелен и я всеми известными ему способами пытались вызвать ветер.
Мы достали специальные мешки для вызывания ветров. Это было лучшее из созданного Гэмеленом и его помощниками-воскресителями на момент нашего выхода из Ликантии. Огромный магический талант был вложен в них, но все было без толку. Каждый раз, когда я проделывала все, что предписывалось, и произносила заклинания для вызывания ветра, я открывала мешок, но, кроме горячего, отвратительно пахнущего газа, оттуда ничего не появлялось. Гэмелен решил, что нам мешают козни какой-то очень сильной враждебной магии, преодолеть которую он был не в силах.
Чем больше мы углублялись в эти водоросли, тем больше менялось все вокруг. Впечатление, что все вокруг является слегка колеблющейся плоской равниной, вскоре оказалось ложным. В одном из каналов водоросли стали образовывать все более и более высокие кучи. Некоторые из них даже доходили до середины мачты корабля. Ветви водорослей, свисая, принимали самые разнообразные странные формы. Некоторые были похожи на башни замков. Другие соединялись в виде фигур людей или зверей. При первом взгляде на одну из них я даже была готова поклясться, что передо мной торс женщины на лошади. У женщины выпирали груди, развевались на ветру локоны, как будто она неслась на своем коне с хорошей скоростью. Полилло сказала, что мне мерещится такое, потому что у меня давно не было любовницы. Я посмеялась над этим, но в глубине души согласилась с ней.
После недельной борьбы нам удалось прорваться в более широкий проток, в котором можно было двигаться немного быстрее. Конечно, это было все равно очень медленно, но чувствовать хоть какое-то оживление в этом болоте уже было приятно. Однако радовались мы недолго. Сант Большой Нос – вот кто положил этому конец. За минуту до этого мы беседовали со Страйкером, и вот следующая минута, и мы несемся со страшной скоростью на крик Сайта. Нам пришлось поработать локтями, чтобы добраться до него через толпу моряков, пока наконец мы не увидели его, белого как полотно и бормочущего бог весть что.
– В чем дело, парень? – спросил Страйкер.
Но Сант все еще пребывал в истерике и не мог отвечать толком.
– Неужели боги не могут простить меня, – рыдал он. – Я был страшным негодяем всю свою жизнь, но даже самые последние мерзавцы не заслуживают такой смерти.
Страйкер схватил его за грудки и грубо встряхнул.
– Заткнись, придурок! – рявкнул он. – Ты все еще жив. И, если я сам тебя не прибью, у тебя нет других причин бояться смерти в данный момент.
Сант до некоторой степени пришел в себя. Он ткнул трясущимся пальцем вправо.
– Смотри, капитан, – заорал он. – Смотри!
Мы повернулись, чтобы посмотреть в указанном им направлении. Я увидела нечто серовато-белого цвета, проглядывающее сквозь сплетения водорослей. Я была потрясена – таким частым вдруг стало дыхание Страйкера.
– Милостью Тедейта, мы прибыли сюда за этим, – почти взвизгнул он.
Мы не отрываясь смотрели на человеческий скелет, в пустой глазнице которого копошился маленький краб. Я присмотрелась и увидела гниющие остатки человеческой одежды. На одной тряпке даже можно было разглядеть приколотую булавку.
– Бедный сукин сын, – пробормотал Страйкер, сожалея об участи этого человека. Он крикнул Сайту и остальным: – Поворачивайте-ка зады и выполняйте свои обязанности, ребята, – прохрипел он. – Тут не на что смотреть, все и так ясно, – он указал на скелет, – это пример того, что бывает с моряками, если они не слушают своего капитана. Поэтому его кораблю пришлось оставить его здесь, на съедение крабам.
Он угрожающе замахнулся, и все вернулись к работе, беспокойно оглядываясь по сторонам.
– Хорошо вы с ними справляетесь, – похвалила я.
Страйкер тряхнул головой.
– Я – лживое дерьмо, и они это знают, – сказал он. – Если бы вы не стали колдовать на том чертовом острове, не о чем было бы говорить, – пожимая плечами, сказал он. – Мы знаем, что боги с нами. Мы это видели. Но эти моряки не так-то просты, капитан Антеро. Черт возьми, они не просты.
Он отправился следить за работой своих людей, оставив меня переживать по поводу своей вины в том, что мое видение было просто фикцией. Наше будущее, по-видимому, действительно было на западе, но только богам было известно, чем все закончится. В тот момент наше будущее могло вполне оказаться похожим на только что увиденную картину. Наши обглоданные кости, в которых кишмя кишат крабы. Я стала искать Гэмелена, чтобы спросить совета, но не успела я его найти, как с таким трудом установленный мир был снова разрушен. С дозорного поста раздался крик. Я не успела даже вслушаться в слова впередсмотрящего, как сама все увидела.
Оба берега превратились в огромный выставочный зал костей. Бесчисленные скелеты людей и животных валялись тут и там. Некоторые из них были совсем целыми и даже имели на себе остатки одежды, кости других были разбросаны повсюду, при этом некоторые черепа были вскрыты, как будто кто-то добывал оттуда мозг. Многие члены команды плакали, других выворачивало наизнанку, в то время как третьи стояли совершенно белые и бормотали молитвы, обращаясь к каким только можно богам, чтобы те избавили их от такой участи. Пока мы переживали этот ужас, канал повернул, выводя нас в маленькую лагуну, где нас встретило еще более страшное зрелище.
Перед нами предстало кладбище гниющих кораблей всех времен и стран. Некоторые были опутаны водорослями и застряли уже у самого входа в лагуну. Другие смогли выпутаться из страшных зарослей, но тем не менее остались на этой медленно колышущейся равнине. Некоторые из кораблей имели совершенно современный вид, другие же, даже для моего неопытного глаза, были очень древними, имея за плечами столетия. Это место было западней для мореплавателей с древних времен.
Что-то заставило меня нагнуться, и, сделав это, я заметила пронесшуюся надо мной тень, Я услышала душераздирающий крик боли. Позади меня был сражен насмерть моряк. Я упала на палубу и покатилась назад, схватив меч, прежде чем снова встать на ноги. Пронзительный хор боевых криков наполнил воздух. Отовсюду в нас летели тучи тяжелых предметов. Я увидела костлявые обнаженные фигуры дикарей, раскачивавшихся на водорослях вдоль берегов. В руках у них можно было разглядеть самые разнообразные виды оружия. Я еле успела отразить щитом удар ржавого копья, швырнув его хозяина навзничь, и приказала своим женщинам встать к бортам для их защиты.
Палуба вскоре буквально кишела маленькими коричневыми фигурками с такими тонкими конечностями, что казалось, их было можно скрутить двумя пальцами. Но безобидный вид противников совершенно не соответствовал их силе. Тем более на их стороне был эффект неожиданности нападения. Многие из моряков были повержены уже с первых ударов, но как только мои женщины включились в борьбу, команда воспрянула духом и в ход пошло все, что могло подвернуться под руку. Я увидела, как Корайс и Дика, прикрываемые размахивающей топором Полилло, посылали стрелы в атакующих. Трое набросились на меня. Левой рукой я нащупала нож и, встав спиной к мачте, приготовилась к встрече с ними. Стоявший слева от меня поднял трезубец. Быстрым взмахом меча я отвела его удар в сторону, сделала выпад и всадила свой кинжал между его ребер. Он начал падать, я оставила его, быстро развернулась и дважды ударила мечом воина с топором. Мой клинок разрубил его надвое. Кровь фонтаном хлестнула из раны, попав мне в глаза. Пока я отчаянно старалась вытянуть из него свой меч, напал третий. Я кинулась на колени, и он перелетел через меня. Прежде чем он пришел в себя, я успела высвободить свое оружие и поразить его. Мой меч вошел в его живот. Он издал пронзительный вопль и захрипел в предсмертной агонии.
Откуда-то раздался звук горна, и в момент, когда я уже стояла на ногах, наши враги с бешеной скоростью удирали прочь. Многие из них уносили на себе ужасную добычу: руки, ноги и целые тела наших павших товарищей.
Я собрала своих девушек, и мы стали расправляться с врагами, которые были не в состоянии покинуть поле боя. Мы успели убить только нескольких из них, как со всех сторон посыпались насмешки от раскачивающихся на толстых пучках водорослей их собратьев. С других кораблей тоже раздавались звуки затухающей битвы, но они были слишком слабы, чтобы заглушить леденящий душу хохот этих мерзких существ. Были хорошо видны целые цепи из их обнаженных тел, двигавшиеся вдоль берега, как муравьиные стаи. Вдруг они образовали одну большую колонну и двинулись прочь. Я вложила свой меч в ножны и влезла на мачту, чтобы посмотреть, куда они отправились.
Я увидела, как высокий костлявый приятель Сайта, съежившись, прячется на самой верхушке мачты. Он бормотал что-то невнятное, но я не обратила на него внимания и продолжала смотреть на отход этого странного отряда. Вдалеке я увидела огромных размеров странное сооружение. Присмотревшись, я поняла, что это корабль, просто он не был похож ни на один из тех, что я когда-либо видела. Он был таким огромным, что мог бы вместить весь наш флот. Его надстройка чудовищной величины имела три похожие на башни части. Одна из них, занимавшая центральное положение, была в два раза выше остальных. Ее конусообразная крыша была окутана дымом. Колонна странных карликов стала подниматься на этот корабль, и через несколько минут я увидела, как они исчезли в проеме отверстия в его борту.
Я спустилась вниз и приказала своим легатам выставить дозор. Я сделала быстрый смотр войска и послала за Холлой Ий. Пока я ждала его, выяснила, что пострадали всего несколько моих маранонок, и те отделались небольшими ранениями. Бедный Страйкер потерял десятерых человек, их трупы были унесены этими дикарями.
– Но мы им задали круче, чем они нам, – сказал он мрачно, но с удовлетворением.
Наш противник оставил на поле боя тридцать шесть погибших, но тем не менее причин для радости не было. Они вряд ли сильно переживали, имея столь желанную для них добычу – мясо наших товарищей. Не было сомнений, что мы имели дело с каннибалами. Что действительно удивляло, это их изможденный от голода вид, их похожие на тростинки руки и ноги и вздутые животы. Вода, видимо, была главной проблемой в этих заросших морях, но не пища. Многие из этих толстых мясистых водорослей были съедобны, рыбы же было немерено. Но все трупы карликов имели какой-то желтоватый оттенок кожи и вздутые от голода животы. Раны, которые покрывали их тела, вряд ли имели шанс на излечение, даже если бы они остались живы.
Адмирал Холла Ий прибыл совершенно потрясенный от пережитого столкновения.
– Они просто мешки, набитые костями, – пытался шутить он. – Их преимуществом была только неожиданность появления. Кто бы мог себе представить, что в этом проклятом месте может кто-либо жить? Или просто это те, кто смог выжить, попав сюда на этих кораблях. К тому же они совершенно не обучены военному искусству. Многие из этих кораблей похожи на торговые. Я согласилась.
– Да, не похоже, что они когда-либо прежде встречались с военным флотом. Если мы попытаемся отступить, они смогут расправиться с нами поодиночке. Но если мы им покажем почем фунт лиха прямо сейчас, они запрячутся в свои грязные дыры, пока мы благополучно не уйдем отсюда.
– Я должен отметить одну вещь, – вмешался Гэмелен, – такое впечатление, что они действовали довольно согласованно и с определенной целью. Это говорит о том, что у них есть лидеры, возможно – даже один хозяин.
Я утвердительно кивнула.
– Вероятно, их начальники располагаются в этом огромном корабле, на который они все отправились. По нему-то, пожалуй, и стоит ударить.
– Похоже на то, – сказал Гэмелен. – Но я не это имел в виду. Мне кажется, что это тот самый шанс, на который мы так надеялись. У меня нет ни капли сомнений, что здесь всем заправляет какая-то магическая сила – постоянное отсутствие ветра, эти заросли. Это кем-то создано, а не просто фантазия природы.
– Колдуном? – спросила я.
– Возможно, – ответил Гэмелен. – Может быть и другая причина, но я очень надеюсь, что существует некто, с кем можно было бы поторговаться и выяснить у него путь, ведущий из этого могильника.
– Насколько я в этом разбираюсь, – сказал Страйкер, – у нас нет ничего, что мы могли бы им предложить, за исключением, конечно, наших собственных шкур. Так что торговаться особенно не из-за чего. Я согласен с адмиралом. Нужно давать им сражение.
Но я уже думала только о словах Гэмелена. У меня в голове появился план.
– Я полностью согласна, господа, – сказала я. – Но, возможно, есть хорошие перспективы и у предложения Гэмелена. Я предлагаю постараться попробовать сразу два варианта. Запугать наших врагов и найти выход отсюда в одно и то же время.
Я изложила свой план. Было высказано несколько ворчливых замечаний, но согласие было достигнуто – мы решили атаковать той же ночью.
Я взяла с собой восьмерых своих лучших воинов, включая Полилло, Исмет и Ясену, очень быстрого бегуна, а оставила Корайс для командования остальными. Они должны были ждать нашего возвращения.
Мы оделись, только слегка прикрыв наши тела, которые мы покрасили темной краской, за исключением Исмет, которой это не требовалось. Гэмелен помог мне заговорить специальное вещество, которым мы покрыли свои босые пятки, и, когда мы вступили на скользкие ветви водорослей, мы чувствовали себя так же уверенно, как будто двигались по просмоленной палубе. Стояла полная луна, и это было бы очень неприятным обстоятельством, если бы не поднимавшийся с влажных растений туман, который делал нас практически невидимыми. Ясена шла впереди, я – за ней, Исмет держалась рядом. Позади всех с огромным топором шла Полилло, прикрывавшая нас с тыла.
Я знала, что если мы выполним задуманное, то наш путь назад будет все равно смертельно опасен. К счастью, Гэмелен дал мне специальную смесь масел, которую Полилло несла в кожаной фляге. Она брызгала ею позади нас. Капельки этого вещества были почти невидимыми, и Полилло ворчала, что ей приходится выполнять совершенно бесполезную работу, но я убедила ее, что в нужный момент это может оказаться решающей мерой предосторожности. Я приказала также вывесить маленькие фонарики на мачте нашего корабля, чтобы было легче найти дорогу назад. Что же касается нашей цели – этого гигантского корабля, – то добраться до него не составляло труда. На самой высокой из его башен горел огромный сигнальный огонь. С корабля доносились звуки дикарской музыки, сопровождаемые холодящим кровь воем. Было похоже, что они празднуют победу. Или, возможно, наши костлявые друзья подбадривали себя, готовясь к новой атаке. В любом случае я была настроена испортить их вечеринку.
Прошло некоторое время, пока мы привыкли пробираться по этой странной местности. Масса под нашими ногами находилась в постоянном движении, вспучивалась и проседала. В местах, где слой растительности был не очень плотным, вода иногда начинала бить гейзером безо всякого предупреждения, и приходилось очень потрудиться, чтобы сохранить равновесие. Еще больше осложняло наш поход то, что ноги можно было ставить только на стволы растений, которые цеплялись и прилипали к ним. В некоторых местах слой водорослей был настолько толстым, что угроза уйти в глубину моря была очень серьезной. Со мной это произошло однажды, а Полилло со своим большим весом испытала прелесть этого путешествия в воду целых три раза. Удовольствие ниже среднего, надо сказать. Вода была теплой и вязкой и кишела мерзкими существами, которые вцеплялись в кожу своими острыми коготками и зубами. Когда я провалилась и ушла под воду с головой, меня обуял ужас – я чувствовала, как кто-то за мной наблюдает. Когда я вынырнула на поверхность, мне показалось, что наблюдатель приближается ко мне. Изо всех сил я пыталась не паниковать, чтобы дать моим товарищам возможность спокойно вытащить меня. Когда я уже была в безопасности и лежала на относительно твердой поверхности, из пучины поднялось несколько пузырьков. Лопнув, они наполнили воздух запахом гниения. Я вздрогнула, представив себе, кто мог выпустить эти вонючие пузырьки. В этих глубинах могли скрываться ужасные и отвратительные существа. Мне постоянно казалось, что я не только могу стать чьим-то обедом, но и подвергнусь неслыханным унижениям перед смертью. Каждый раз, когда проваливалась Полилло, она очень переживала, что служит другим обузой – нам приходилось вытаскивать ее объединенными усилиями.
Вскоре мы обнаружили, что лучше всего – довериться инстинкту в выборе направления и передвигаться как можно быстрее. Впереди бежала быстроногая Ясена, мы следовали за ней, прыгая с кочки на кочку, почти не раздумывая, куда поставить ногу. Таким способом за пятнадцать минут мы покрыли куда большее расстояние, чем за час осторожной ходьбы.
Вскоре мы достигли корабля дикарей. Дальше передвигаться можно было только ползком. Ясена махнула нам рукой – путь был свободен. У меня в голове, не давая покоя, постоянно вертелось напоминание Гэмелена о том, что человеческое коварство может принимать самые различные формы. Я прошептала, чтобы остальные оставались на месте, а сама поползла к Ясене. Ей я жестом приказала остановиться тоже, а сама медленно двинулась вперед, постоянно замирая и прислушиваясь.
Во время одной из таких остановок я почувствовала мягкое прикосновение к щеке, и к коже прилипло что-то, напоминающее паутину. Я отпрянула назад, потом осторожно пошарила впереди рукой, закрыв предварительно глаза и сосредоточившись. Это было нелегко, потому что музыка дикарей звучала все громче, от нее мороз бежал по коже. Наконец я наткнулась рукой на заколдованную паутину. Я замерла, пальцы стали дрожать. Очень медленно я отвела нити рукой, они тихо зазвенели, но подались.
Я вспомнила, как Гэмелен наставлял меня перед вылазкой:
– Я потерял свою силу и не могу сказать, с какой магией ты можешь столкнуться. Но ты должна быть готовой ко всему. Чтобы не попасть в лапы врагов, ты должна мыслить так, как они.
Я махнула остальным, чтобы шли ко мне, предупредив о ловушке. Наконец все собрались вокруг меня. Я вытащила небольшой пузырек с порошком из своей поясной сумки, высыпала его на ладонь и помешала рукояткой ножа. Порошок был приготовлен из рыбьих костей и толченых жуков. Гэмелен мне потом сказал, что туда были также добавлены толченые клювы каракатиц, смешанные с их сушеными чернилами. И еще в порошок подмешали сушеные пчелиные жала того вида пчел, что живут на цветах и умеют принимать их окраску. Я вытянула ладонь и дунула, стараясь попасть в лица подруг. Потом я высыпала остаток из пузырька на себя и прошептала:

 

Форма и тень,
Тень и форма —
Два крыла, что несут ночную птицу.

 

Мне показалось, что я стала слабой и униженной. Голод жег мои кишки. Откуда-то изнутри раздался голос: «Я умираю! О, сжалься надо мной, повелитель. О если бы хоть немного еды!»
Я слышала, как стонут остальные, подавленные заклинанием. Инстинктивно я боролась со слабостью, но знала, что в нужный момент следует сдаться. И я расслабилась, стараясь только не забыть цели нашей вылазки. И я снова почувствовала слабость и голод, страшный голод. Я просила своего повелителя, своего великодушного, доброго повелителя накормить меня. Что-то темное и отвратительное шевельнулось и сказало, что я должна подчиняться ему во всем. Я мысленно вскрикнула: «Да!» – и темная масса осталась довольна. Мне стало легче – голод отступил, и меня наполнила ненависть. Она дала мне силу, я ненавидела… своих товарищей, оставшихся на кораблях! Они должны умереть! Все до одного! Тогда и только тогда я утолю голод. Я чуть не потеряла сознание от ненависти.
Надо было действовать, но я не владела собой. В отчаянии я попыталась вспомнить, кто такая я на самом деле. Когда надежда уже пропала и я хотела отдаться на волю повелителя, я вспомнила, что мне надо делать. Я схватилась за эту мысль, крепко сжимая кулаки, так что ногти впились в ладонь. Меня бросило в пот, и я почувствовала холод. Сила вернулась, и я встала, взяла за руки своих плачущих подруг и провела их сквозь волшебную паутину. Она отодвинулась, пропуская нас, – почуяла опасность. Мы остановились на другой стороне от нее, чтобы прийти в себя. Я не возражала, когда мои подчиненные выпили по глотку вина из фляжек. Вполне могло случиться так, что нам больше никогда не придется пить.
Через огромное отверстие мы вошли в трюм корабля. Никто не охранял вход. Но очень скоро мы натолкнулись на людей. Они лежали на полу и спали или были заколдованы – скорее второе. Они стонали и ворочались. Громкие звуки музыки их, казалось, не беспокоили так, как их сновидения. Мы осторожно прокрались между ними, изредка приходилось уворачиваться, когда они размахивали руками в заколдованном сне. Я остановилась у большого деревянного столба, вытянула заговоренную нить и обвязала его. Мы пошли дальше, а я изредка привязывала нить к столбам и выступам стен.
Потом мы отыскали лестницу и поднялись на следующую палубу, побродили по ней немного и поднялись еще выше. То и дело мы натыкались на спящих, и почему-то одних мужчин. По дороге я не забывала привязывать нить. Наконец мы вышли на главную палубу, недалеко от нас возвышалась центральная башня. Ее обвивала винтовая лестница. На вершине башни светились круглые окна, оттуда и доносилась музыка. Свет из окон был так ярок, что на палубу ложились наши тени. Я оставила Исмет с пятью стражницами охранять тыл и побежала вместе с Ясеной и Полилло к башне. Они обежали ее в противоположных направлениях, чтобы удостовериться, что за ней никого нет, а я вытащила последний моток нити. Ее длина была более чем достаточна для моей цели. Мы обвязали ее вокруг башни – сделали два витка. Я завязала последний узел. Настало время захлопнуть ловушку. Но мне захотелось сначала посмотреть, кто в нее попадется.
Я махнула рукой Полилло, и мы с ней – Ясена осталась внизу – пошли вверх по лестнице. Лестница вывела нас на круглую площадку. Обойдя ее, мы нашли приоткрытую дверь. Через щель я видела неясные танцующие фигуры. С другой стороны были те самые круглые окна. Пригнувшись, мы с Полилло заглянули внутрь. Вдруг Полилло выругалась вполголоса, потрясенная. Не знаю, что мы собирались там увидеть, но то, что там на самом деле было, не стоит рассказывать на ночь.
Перед нами была огромная комната, набитая вещами, награбленными с пойманных саргассами кораблей. Там были кучи драгоценных камней, стопки золотой посуды.
Там и сям лежали кучи дорогих пряностей. На стенах в беспорядке висели картины, гобелены, старое оружие – некоторое такого странного вида, что я с трудом догадывалась о его назначении. В центре комнаты на огне стоял котел, такой огромный, что его содержимым можно было бы накормить целую армию. В котле что-то кипело, вырывались разноцветные языки пламени. Я подумала, что пламя волшебное. Внутри котла в бурлящей воде плавали вареные куски мяса. Вонь стояла такая, что и вспоминать не хочется. Громкая музыка раздавалась непонятно откуда. Время от времени от танцующих отделялся человек, подбегал к котлу, голой рукой, взвизгивая от боли, вылавливал мясо. Потом мясо с жадностью пожиралось, причем, как правило, из-за него возникала свалка.
Я была так потрясена, что сначала не заметила, кто был главный в этом сумасшедшем доме. Хотя его трудно было не заметить сразу. На возвышении, покрытом коврами, возлежал демон. Длиной он был от когтистых ног до рога во лбу, по-моему, не меньше двух копий. Его рог был окрашен красными и белыми разводами. Его руки, длинные как у обезьяны, были вооружены когтями, впрочем как и ноги. Вместо кожи он был покрыт мертвенно-белой чешуей. Его хвост с колючками подрагивал от удовольствия, когда кто-нибудь из людей с воплями вылавливал человечину из котла. В его теле не было ни капли жира – только тугие мускулы, большие узловатые суставы, выпирающие, как шпангоуты, ребра и крепкие кости. Его плоская рогатая голова напоминала штык лопаты, вместо носа – две обведенные красным дырочки, а рот – как щель в твердой кости. Пока я его разглядывала, началась новая драка. Один из варваров так увлекся, что отхватил зубами кусок мышцы своего соперника. Не колеблясь ни секунды, он сожрал кровавое мясо. Чудовище завыло от удовольствия. Именно этот отвратительный звук, заглушавший музыку, мы слышали в начале нашей вылазки. Когда он разинул пасть, я увидела его зубы – острые, длиной в палец, между ними трепетал серый язык.
Надеюсь, никто не в обиде на меня, что я называю демона «он», хотя и не совсем уверена в его половой принадлежности. Может, это была и самка. В жизни я встречала гораздо больше хороших мужчин, чем плохих, и от многих я видела только добро. Поэтому прошу прощения за свое описание, но я до сего дня представляю это чудовище именно так. Он был обнажен, но я не смогла разобрать, что у него там было между ног. Что-то вроде белой опухоли с красной каймой.
Полилло коснулась меня локтем и показала пальцем. Под возвышением, на котором лежал демон, была ступенька. Именно оттуда звучала музыка. Там была женщина – единственная женщина, которую я видела среди рабов демона. И еще она была единственной жирной в этом царстве худых. Она была обнажена, как и остальные, ее огромные груди свисали на толстый живот, руки и ноги были так необъятны, что казались совершенно бесполезными. Она сидела на гигантских кусках мяса с жиром. А вот ростом она не вышла – по пояс нормальному человеку. С ее маленькой кукольной головки свисали жирные свалявшиеся волосы. Глаза совершенно заплыли жиром. Играя на своем лироподобном инструменте, она презрительно кривила губы. Кстати, струны на ее лире были какими-то странными – по ним стекала слизь, и они жирно блестели. Женщина плавно перебирала их, извлекая нестройные звуки. Рядом с ней стояла деревянная скамейка, на которую были навалены кучи самой разнообразной еды: каша, вареное мясо с жиром, крабы, моллюски.
Демон, видимо, устал от однообразных развлечений. Он ловко хлестнул хвостом женщину. Она повернулась к нему, и ее лицо исказилось в подобии улыбки. Она кивнула ему, словно получила какой-то приказ, и прекратила играть. В наступившей тишине все мужчины немедленно пали перед демоном ниц.
– Мы любим тебя, повелитель, – хором прокричали они. – Ты – все, что у нас есть, ты – воплощение добра.
Демон заговорил:
– Я даю вам еду. – Его голос был сух, как гремучка змеи.
– Да, повелитель, – закричали они. – Ты даешь нам еду.
– Другие не едят, – заявил демон.
– Они недостойны, повелитель, – ответили они хором.
– Я их усыплю, – сказал демон.
– Да, да, подари им сон.
Пока он говорил, женщина набивала свою утробу едой. Она хватала пищу обеими руками, сок стекал по ее лицу на груди.
– Завтра – еще еда, – сказал демон. – Завтра – все едят!
Дикари дико завыли от восторга.
– Завтра, – продолжал демон, – идете к кораблям. Принесете еду для всех.
Я почувствовала, как вздрогнула Полилло. Он говорил о нас. Варвары орали, что перебьют нас всех. Демон выпрямился во весь свой гигантский рост, и они мгновенно замолчали.
– Не убивать всех, – проревел он. – Часть убить. Часть – оставить. Рабы для повелителя.
Варвары немедленно выразили согласие.
Демон повернулся к женщине. Ее рот был набит; почувствовав, что на нее смотрят, она прекратила жевать и сказала голосом маленькой девочки:
– Повелитель есть, да?
– Да. Есть. Хорошая еда.
Женщина стряхнула остатки пищи с рук и поднялась. Она засеменила между коленопреклоненных мужчин, то и дело наклоняясь, чтобы ущипнуть их за ягодицу или плечо. Она обошла всех два раза, чтобы никого не пропустить. Четверых она ударила по плечу.
Они завопили, изображая радость:
– Спасибо, повелитель. Спасибо, что выбрал нас.
Демон махнул им лапой, и они поползли к нему на коленях.
Удар его хвоста бросил одного из них на пол. Потом заостренный хвост погрузился человеку в живот, поднял его, истошно вопящего, и бросил в котел. Демон выл от восторга. Потом он хвостом вытащил еще живого, извивающегося человека, поднес его ко рту и принялся есть. Он начал с ног, чтобы насладиться агонией умирающего.
Я отвернулась от двери, сдерживая приступы рвоты. Такого я не могла вынести. Полилло побледнела как смерть. Мы не могли произнести ни слова – просто обнялись, чувствуя тепло и безопасность рук подруги. Полилло вытерла слезы и высвободилась.
– Как бы я хотела убить это… существо.
– Обещаю отдать его тебе, – сказала я. – Если только выпадет возможность.
Мы спустились вниз, присоединились к Ясене и остальным и пошли назад. Через несколько минут мы уже пробирались между спящими мужчинами, потом выбрались наружу, с наслаждением вдыхая ночной воздух. Я приказала всем занять места возле входа на корабль. Полилло зловеще улыбнулась, вытащила свой топор и принялась для разминки размахивать им в воздухе. Остальные тоже достали оружие, а я опустилась на колени и начала приготовления. Я раскрутила тонкий лист пергамента, на который по указаниям Гэмелена скопировала символы с его книги. Вместо трута я использовала палочки волшебного ладана, посыпанные порошком угля священного – по словам Гэмелена – дерева.
Я высекла искру кремнем и кресалом. Трут занялся, я осторожно раздула огонь и подожгла верхний слой пергамента. Небольшой кусок красной нити я опустила во флакон с маслом и держала нить над огнем, читая заклинание:

 

Тот, кто обитает
В огне…
Та, кто спит
В пламени…
Я открываю вам путь!

 

Я уронила нить в огонь, на лист. Последовала яркая, жаркая вспышка. Я быстро свернула лист в трубку, потом вскочила на ноги и принялась размахивать им над головой, пока он не вспыхнул. Моя рука была в огне, но я не чувствовала ни жара, ни боли. И тогда я бросила горящую трубку в черное отверстие входа на корабль. Она упала возле нескольких спящих дикарей. Ни один из них не пошевелился, когда из свернутого пергамента раздалось шипение. Пламя стало искрить. Я стояла и смотрела без жалости в сердце, как разгорался огонь. Оттуда я видела, как нить, которой я еще раньше обвязала все столбы, начала светиться. Через мгновение деревянный столб вспыхнул. Спящие не проснулись. Я отскочила назад, наблюдая, как моя нить раскаляется, рождая голодное, яростное пламя.
Мы услышали первые крики ужаса, когда центральная башня была уже полностью объята огнем. Я видела, как обнаженные люди выбегают на палубу, но и там уже был огонь. Голые фигурки пылали, корчились, падали обугленные.
Раздался вой боли и ярости, я посмотрела вверх и увидела, как демон выскочил через одно из окон. Потом он наклонился внутрь башни и вытащил оттуда женщину. Он посадил ее себе на плечи и вскарабкался вместе с ней на крышу. Со всех сторон его окружало пламя, он поворачивал голову из стороны в сторону, потом демон посмотрел в нашу сторону. Ой выбросил вперед когтистую лапу и яростно заревел:
– Проснитесь!
Из трюма донеслись вопли – это люди, спящие очарованным сном, проснулись и обнаружили, что окружены со всех сторон пламенем.
– Убивайте их! – выл демон. – Убивайте!
Люди; спотыкаясь и кашляя, выбегали из заполненного дымом трюма, некоторые были объяты огнем, но они не спасали свои жизни, они нападали на нас. Кое-кто из них успел схватить меч, однако они были беспомощны против моих стражниц. Полилло, издав боевой клич, бросилась вперед, размахивая топором. Исмет и остальные, взывая к Маранонии, убивали всех, до кого могли дотянуться мечом. Скоро вся палуба вокруг них была завалена трупами и стала скользкой от крови. Стражницы отбросили нападавших в огонь. Некоторые пытались спастись, но это никому не удалось.
Я отошла назад, чтобы посмотреть, что делает демон. Он выл в бессильной ярости, призывая своих рабов атаковать. Через крышу прорвался язык пламени, и демон отпрыгнул назад. Женщина свалилась с его плеч и с визгом полетела вниз. Она упала на водоросли, которые смягчили удар, и поднялась на ноги.
– Полилло! – закричала я. Она повернула ко мне забрызганное кровью лицо, я показала на женщину, которая была от нее в нескольких футах. – Поймай ее! – Женщина пыталась убежать, но Полилло бросила ее на землю ударом топора плашмя и взвалила на плечи.
Демон злобно выл. Крыша башни уже почти вся пылала. Но огонь не причинял демону вреда, наоборот, казалось, он становится сильнее от укусов пламени. Его тело светилось от избытка энергии, и он вроде бы стал выше ростом. Свечение превратилось в бронированный панцирь, по бокам которого появились шесть членистых лап. Он принялся стремительно спускаться по стене башни, не обращая внимания на огонь. Его челюсти выросли, приобретя форму мандибул насекомого, с зазубренного хвоста капал яд.
Я приказала отступать, мы все побежали. Я послала Ясену вперед, чтобы предупредить остальных на кораблях. Дорогу находить было легко. Пролитое Полилло масло люминесцировало, тонкая полоска вела нас к кораблям и безопасности.
Я обернулась на бегу. Демон спустился на палубу, призывая своих рабов. Уцелевшие сбегались к нему, выкрикивая угрозы в наш адрес.
А потом демон крикнул:
– Антеро! Я убью тебя, Антеро!
Я в ответ побежала быстрее, перепрыгивая через провалы в водорослях, где чуть не утонули мы с Полилло. Когда я пробегала мимо последнего из них, оттуда высунулось огромное щупальце с присосками. Оно обвилось вокруг Исмет, и та закричала от боли. Я подскочила к Исмет и ударила щупальце мечом. Саргассы под нами заколыхались от движений чудовища. Исмет высвободилась, на ее коже остались кровавые отпечатки от присосок. Мы снова побежали, но время было потеряно, враги настигали. Сзади раздавалось дьявольское шипение и крики демона.
Я увидела наш корабль, и в ту же секунду наши лучницы дали залп. Я слышала, как вопят от боли наши преследователи, пораженные стрелами. Полилло добежала до корабля, перекинула через борт свою пленницу и повернулась лицом к погоне, размахивая топором.
– Давайте подходите, свиное отродье! – крикнула она.
Часть из них попыталась окружить нас, но Полилло легко расправилась с ними, пока Исмет и остальные поднимались на борт. Лучницы выстрелили еще раз. Наконец и я добралась до корабля. Я встала рядом с Полилло, но сражаться было не с кем – демон с шипением приказал своим слугам отступить. Все пространство перед кораблем было усеяно телами, картина мрачно освещалась заревом догоравшего логова чудовища. Сам демон принял первоначальную форму и, шипя, уполз вслед за своими рабами в темноту.
– Они сдались слишком легко, – пожаловалась Полилло. – Я только согрелась.
– Не волнуйся, – с трудом переводя дыхание, ответила я. – Они еще вернутся.
Совершенно вымотанная, я влезла на борт, где меня приветствовали мои боевые подруги. Они кричали что-то радостное, похлопывали нас по спинам, предлагали фляги с вином.
Я отпила большой глоток. Холодное вино согрело желудок. Несмотря на усталость, я чувствовала себя хорошо. Сегодня мы не одержали окончательной победы, но для начала действовали неплохо.
Я проспала несколько часов и проснулась освеженная, готовая к новой встрече с демоном. Я не сомневалась, что он появится снова, – ведь у нас была его любимая рабыня в качестве приманки. Ее звали Шахар, и она была не очень рада оказаться в плену. Мне поставили палатку на палубе и привели ее туда для допроса.
– Вы об этом пожалеете, – заявила она, не успев войти. – Мой хозяин Элам любит меня. Он еще вернется.
Я не сказала ей, что как раз на это и рассчитываю. Я показала ей на подушки, которые специально положили, чтобы она могла на них усесться своей голой жирной задницей. Полилло встала за ее спиной, готовая в случае чего применить пытку. Пиршество демона потрясло ее – да и меня тоже, – поэтому неудивительно, что она пылала ненавистью.
– Отдай мне эту толстуху на полчаса, – прошипела Полилло. – Если она будет молчать, я сделаю из ее кишок сосиски.
Шахар съежилась от страха. Я подмигнула Полилло и сказала:
– Не будем пока торопиться. Может быть, мы действительно неправильно поступили по отношению к повелителю Эламу.
Гэмелен, который тоже присутствовал на допросе, подыграл мне.
– Вы совершенно правы, капитан Антеро. Вы оскорбили несравненного Элама. Мне кажется, он очень добр и простит нас, если мы будем хорошо служить ему.
– Правильно, – сказала Шахар. – Он бывает очень добр. Иногда он сердится, но только оттого, что ему бывает грустно.
– Грустно? – переспросил Гэмелен. – Почему же столь могучий повелитель грустит?
– Он одинок и не может попасть домой, – ответила она.
– О расскажи нам подробнее, дорогая, – подхватила я. – А пока легат Полилло принесет тебе поесть. Ты выглядишь усталой и, должно быть, проголодалась.
– Да, я бы съела чего-нибудь, – обрадовалась она, всплескивая руками. – Было бы невежливо отказаться.
Полилло пробурчала что-то, и мне пришлось подмигнуть ей еще раз. Она молча вышла из палатки. Пока Полилло не вернулась с едой, мы с Шахар болтали о том о сем. Еды было много, и самой разнообразной. Шахар ела обеими руками и громко чавкала.
Когда мне показалось, что она немного насытилась, я возобновила допрос.
– Ты говоришь, твой хозяин не может вернуться домой. А почему?
Шахар вытерла рот.
– Он заблудился, – сказала она. – Понимаешь, он не отсюда родом. Он из… – Она шевелила губами, подыскивая слова. Видимо, ничего на ум ей не пришло. – Он из другого места. Ну, вроде того.
– Ты хочешь сказать – из другого мира? – встрепенулся Гэмелен.
– Да. Не из нашего мира. Из другого. Там его дом.
– Как он попал сюда? – спросила я.
– Э-э… Ну, он объяснял мне, но это трудно понять. И я плохо разбираюсь в таких вещах. Зато я очень хорошо умею угождать повелителю, знаю, чего он хочет, даже если он не говорит вслух.
Гэмелен посмотрел в ее сторону незрячими глазами.
– Так она его фаворитка! – сказал он мне.
– Да, это так! – гордо заявила Шахар. – Он любит меня больше всех остальных.
Гэмелен не это имел в виду. Он хотел сказать, что она служила демону, как магам в нашем мире служат мелкие демоны, например, малыш, который помогает Гэмелену готовить еду и выполняет разные поручения, когда воскреситель ему велит. Я коснулась ее руки.
– Я уверена, что это так и есть, дорогая, – сказала я. – А теперь скажи мне, как повелитель Элам оказался в таком ужасном положении?
– Насколько я помню, он говорил, что его перенес сюда злой волшебник. И этот волшебник был так могуч, что мой повелитель не мог ему сопротивляться. И он попал сюда. И волшебник заставлял его делать разные вещи. А потом волшебник был убит в каком-то сражении, и мой повелитель не знает, как попасть домой. Он здесь уже две сотни лет.
Она сделала широкий жест рукой, имея в виду заросли саргассов.
– Все время он живет тут и заботится, чтобы у него было, что есть, чтобы были рабы. Он говорит, что сам вырастил саргассы. И он постоянно увеличивает их площадь.
Я осмелилась выразить сомнение.
– Не может быть! Никто не может сделать такое. Даже твой повелитель.
Шахар вознегодовала.
– А вот и может! И сейчас он этим занимается. Водоросли растут по его воле и сплетаются между собой. И он делает других счастливыми, даже если причиняет им боль. Он причиняет боль не потому, что он злой. Просто от этого пища становится вкуснее. И он никогда не делает больно мне. Иногда, правда, ему требуется моя кровь для колдовства. Но это не больно. Я делаю небольшой порез и напускаю крови в его чашу, а он потом ее с чем-то смешивает. Смесь воняет, но он позволяет мне тогда есть больше, чем обычно, поэтому я не возражаю.
– А почему он выбрал именно тебя для этого, дорогая? – спросил Гэмелен. – Твоя кровь какая-то особенная?
Шахар потянулась за новой порцией еды.
– Мой отец был колдун, – равнодушно бросила она. Нам пришлось ждать, пока она прожует. – Я не умею колдовать. Но мой отец умел. Потом он умер. Когда он умер, новый колдун устроил из его похорон пышную церемонию. Они построили большую лодку и положили туда его тело и посадили туда меня, мою мать и всех моих братьев и сестер. Нас было десятеро, не считая матери. Лодку пустили по течению, и оно унесло нас очень далеко. В конце концов я попала сюда. И мой повелитель нашел меня.
– Только тебя? – спросила я. – А что случилось с остальными?
Шахар пожала плечами.
– Они умерли, у нас не было еды, поэтому мы ели сначала тех, кто умирал от голода. Потом оставшиеся в живых стали посматривать на меня, потому что я такая пухленькая. И ночью я убила их всех. Ножом. Пока они спали. Потом у меня было много еды. – Она принялась поедать птичью гузку. Потом сказала: – Мать я съела последней. Она была жесткой и невкусной. В общем, так я попала сюда. И, хоть я и не умею колдовать, моя кровь нужна моему повелителю.
Мы слегка опешили после ее рассказа. Гэмелен первым пришел в себя.
– А ты на самом деле не похожа на остальных, дорогая. Скажи, пожалуйста, разве ты не скучаешь по дому?
Шахар гневно тряхнула головой. При этом жир ее тела заколыхался.
– Никогда, – сказала она. – Они плохо относились ко мне. Даже когда я делала им путеводные карты. Охотники просто выхватывали их у меня из рук и обзывали меня плохими словами.
– Путеводные карты? – переспросила я, пытаясь скрыть волнение. – Какие карты?
– Те, которые отец заставлял меня делать, глупая, – фыркнула она. – Иногда охотникам приходилось далеко плавать в своих лодках, и мой отец давал им карты, чтобы они могли находить места, богатые дичью, а потом возвращаться обратно.
– А почему он тебя заставлял это делать?
Шахар с презрением посмотрела на меня.
– Потому что нужно было их много, они часто терялись и портились. Приходилось делать новые. Отец не успевал, братья и сестры всегда работали, а я часто болела. Поэтому он заставлял меня делать карты. Потом он только заколдовывал их.
– А ты можешь сделать карту сейчас?
Шахар фыркнула.
– Конечно, могу. Может, я не очень умна, но в этом я так поднаторела, что никогда не смогу забыть. Иногда карты снятся мне во сне. – Тут она вздрогнула. – Это плохие сны. О доме.
– Так ты можешь сделать карту сейчас? – настаивала я.
Шахар покачала головой.
– Мне кажется, повелителю Эламу это бы не понравилось.
– Вряд ли он стал бы возражать, – небрежно сказала я. – Ведь после этого мы тебя отпустим.
Шахар с удивлением уставилась на меня.
– Зачем вам нужна карта? Вы все равно никогда не выберетесь отсюда.
– Как бы там ни было, если ты сделаешь нам карту, я тебя отпущу.
Она снова пристально посмотрела на меня, не переставая при этом жевать. Наконец спросила:
– Обещаешь?
– Обещаю, – солгала я.
Она велела принести ракушки, маленькие палочки и нитки. Вся работа заняла у нее около часа. Для такого толстого, ленивого создания, пальцы ее двигались удивительно быстро. Я никогда раньше не видела таких карт, только слышала от путешественников, что примитивные карты дикарей очень точны.
Когда все было готово, она вручила карту мне.
– Мы примерно здесь, – объяснила она, показывая на ракушку вверху карты. – Я не очень уверена, кажется, в эту сторону мою лодку несло течение. – Она ткнула пальцем в дорожку из голубых ниток, натянутую на раму из палочек.
Она показала нам большие острова и сказала, что люди, обитающие там, плохо относятся к пришельцам. Потом она принялась описывать большую группу островов в самом низу карты.
– Это Кония. Там живет много народа. Это далеко, там из наших мало кто бывал, и это было давно. Наши говорили, что там сотни больших островов, населенные тысячами людей. И у них всякие чудесные вещи, и они никогда не голодают, потому что их маги – самые могущественные в мире. И у них есть король и большие дома с очагами, которые не дымят. А еще у них есть штуки, в которые они смотрят часами, они зовут их книгами, а корабли их ходят во все страны. – Она пожала плечами. – Думаю, к нам они не плавают, потому что мы слишком глупы для них.
Полилло улыбнулась первый раз с начала допроса.
– Цивилизация!
Шахар мотнула головой.
– Нет. Я говорю, это – Кония. Не Циви… как ты там сказала. – Она насмешливо посмотрела на Полилло. – Ты, видать, тоже очень глупа.
Полилло расхохоталась. Гэмелен нетерпеливо ерзал на месте. Карта Шахар была как ключ к тайнику с сокровищем, только сокровищем в этом случае было не золото и алмазы, а наши собственные жизни.
Шахар тревожно посмотрела на нас.
– Я сделала то, что вы сказали, – она кивнула на карту, – теперь ваша очередь. Вы ведь отпустите меня, когда Элам придет, правда?
– Совершенно верно, – сердечно сказала я. – Как я могу поступить иначе?
Гэмелен щелкнул пальцами, чтобы привлечь мое внимание.
– Мне кажется, нам с капитаном Антеро стоит это обсудить. Наедине, если не возражаете.
Я оставила Полилло охранять Шахар, прошептав на ухо, что оторву ей голову, если она сделает что-нибудь с толстухой, и вывела Гэмелена из палатки.
Когда мы отошли далеко и нас не могли слышать, он сказал:
– Надеюсь, ты собираешься сдержать обещание.
Я была поражена.
– Ради всех богов, зачем мне это делать? Она послужит приманкой. Демон придет за ней.
– Я вовсе не против некоторых сделок. Но всегда стоит поторговаться, чтобы он не заподозрил, что мы слишком легко с ней расстаемся.
– Маг, кажется, за вашей болтовней стоит какой-то план.
Гэмелен сверкнул улыбкой сквозь бороду.
– Не план, – усмехнулся он, – заговор.
– Расскажите мне подробнее, о мой мудрый друг.
И он рассказал. Все было просто и гениально и… жестоко. Короче, все, что необходимо для приличного заговора. Для колдовства понадобились только несколько высохших конфет, которые я выудила из сундучка Корайс – у нее была слабость к таким вещам, и ее тянуло к сладкому, хоть она и пыталась с этим бороться. Я слегка освежила их, как делают рыночные торговки, и прочитала над ними простое заклинание, которое не буду здесь приводить. Мы возвратились в палатку, и там я предложила конфеты Шахар. Она прямо закудахтала от радости.
Когда солнце достигло полудня, ее сморил сон. А еще через несколько минут возвратился демон.
Гвардеец Гераса заметила его первой. Я поставила ее наблюдать и дала ей в распоряжение полдюжины наших лучших лучниц на тот случай, если Элам попытается напасть внезапно. Когда раздался ее предупреждающий крик, я посмотрела в ту сторону и увидела только огромную волну, приближающуюся к нам под слоем водорослей. В десяти ярдах от корабля она резко остановилась. На поверхности появился разрыв, в который прорвался черный столб дыма. Мы все испугались, не зная, чего от него ожидать. Дым клубился, выбрасывая искры. Потом он сгустился и мы увидели Элама. Теперь он был вдвое больше. Его глаза сверкали от ярости, хвост гневно подергивался. Понимая, что он не осмелился бы настолько приблизиться к кораблю, не защитив себя магией, я приказала лучницам не стрелять.
Стараясь насколько возможно сохранять спокойствие, я подошла к борту и крикнула:
– Добрый день, повелитель Элам. Вы оказали нам честь своим прибытием.
Его мало заботила моя вежливость.
– Где она? – прошипел демон. Его дыхание было настолько зловонным, что даже на таком расстоянии меня затошнило.
– Видимо, вы говорите о прекрасной Шахар, – догадалась я. – Она здесь и скоро встретится с вами.
Я махнула рукой, и Полилло вывела Шахар из палатки. Шахар зевала и протирала глаза, но увидев Элама, вскрикнула от радости и подбежала к борту.
– Ты пришел за мной, повелитель! – Она зарыдала от радости.
– Вот, вы видите, с ней ничего не случилось, – сказала я Эламу. – Она хорошо провела время с нами, но теперь хочет вернуться домой.
Демон вытянул когтистую лапу.
– Верните ее мне! – заревел он. – Иначе я убью вас всех.
Я покачала головой, слоено его слова оскорбили меня.
– Зачем эти слова об убийстве, повелитель Элам? Мы всего лишь пригласили ее на ужин.
Я погладила Шахар по голове.
– Ведь мы с тобой хорошо обращались, правда?
Она еще рыдала, но кивнула.
– Они не причинили мне вреда, – сказала она демону сквозь слезы. – И они обещали отпустить меня.
Я сильно схватила ее за плечо, и она поморщилась от боли.
– Секундочку, дорогая. Нам надо сначала поговорить с твоим хозяином.
Я обратилась к Эламу:
– Вы получите ее, повелитель. Но сначала выведите нас из этого места.
Демон засмеялся. По крайней мере, больше всего этот звук походил на смех или на лай стаи вурдалаков.
– Нет, – сказал он. – Вы отдаете. Я не убиваю. Будете рабами. Мне нужны рабы. Слишком много сгорело.
Я покачала головой.
– Было очень приятно с вами побеседовать. К сожалению, ваше время истекло. Вам придется согласиться или…
Я схватила Шахар за волосы, откинула ее голову назад и приставила нож к ее горлу.
– …или твоя жирная фаворитка распрощается с жизнью.
Шахар вскрикнула.
– О повелитель, не дай им убить меня!
Демон не пришел в ярость, а повел себя как опытный покупатель, торгующийся с неуступчивым продавцом. Он щелчком сбил несуществующую соринку со своего панциря.
– Почему я должен вас отпускать? Она всего лишь рабыня.
– Может, и так, – ответила я, – но мы тут с ней немного пообщались и теперь все о тебе знаем. Ты не из этого мира, и тебе нужна магия ее крови, чтобы жить.
Я с сожалением посмотрела на него.
– Видимо, ты уже начинаешь слабеть. Если мы подождем немного, нам будет не с кем торговаться.
Пугающе широкие плечи демона вздрогнули.
– Я найду другую, – сказал он. Его плоские ноздри раздулись, и он принялся принюхиваться. Мне почудилось, что моего тела касаются призрачные пальцы. Я подавила дрожь и улыбнулась, чтобы показать, что мне вовсе не страшно. Его безгубый рот растянулся от удовольствия.
– В тебе – колдовская кровь. Я подожду. Дам тебе убить Шахар. Ты будешь фавориткой Элама.
– А ты думаешь, у тебя есть время? Скоро у тебя не будет сил. А у нас много воды и пищи. И все мы – воины, а не презренные рабы. Интересно… кто может ждать дольше?
Элам в гневе стал хлестать себя хвостом по бокам.
– Отдай мне Шахар! Отдай! Я так хочу!
– И ты выведешь нас отсюда?
Его глаза коварно сощурились.
– Да, – сказал он. – Вы отпустите Шахар. Я отпущу вас. Договорились?
Я озабоченно нахмурилась и сделала вид, что думаю. Потом сказала:
– Поклянись, что, если я ее освобожу, ты выполнишь свою часть сделки.
Он снова жутко засмеялся.
– Элам клянется. Отпустите Шахар.
Я притворилась, что колеблюсь, потом – с видимой неохотой – толкнула толстуху вперед.
– Иди.
Шахар завизжала от радости и с неожиданной ловкостью спрыгнула через борт в воду. Она быстро добралась до берега, и Элам поднял ее к себе на плечо. Она обняла его за шею и в восторге засучила ногами.
– Мы выполнили обещание, – крикнула я. – Теперь твоя очередь.
Его смех оглушил меня. Я сделала вид, что поражена отчаянием.
– Разве ты не отпустишь нас?! – Мой голос почти натурально дрожал.
– Я солгал, дура! – рявкнул он. – Я сделаю вас рабами. Или убью. Еще не решил.
Он повернулся и пошел прочь, бросив через плечо:
– Я ухожу. Буду колдовать с кровью Шахар. Стану сильным. Тогда вернусь.
Я громко проклинала его за предательство. Когда он скрылся из глаз, я замолчала. С довольной улыбкой я повернулась к Полилло, которая смотрела на меня с благоговением.
– Тебе бы быть купцом, а не солдатом, – сказала она, – ты стала бы богаче своего брата.
Я со смехом заявила, что и в подметки не гожусь Амальрику. Но мне доставили удовольствие ее слова. Нет, я вовсе не хотела быть купцом, тем более что в Ориссе женщин не принимают в купеческие гильдии. Мне просто нравилось быть солдатом. Однако приятно было думать, что Амальрик – не единственный торговый талант в нашей семье.
– Что будем делать теперь? – спросил Страйкер.
– Дай сигнал адмиралу, чтоб был готов. Если боги на нашей стороне, мы отплываем через час.
С сомнением покачав головой, Страйкер пошел исполнять поручение.
Гэмелен хлопнул меня по плечу.
– Отличная работа, Рали. Я еще сделаю из тебя мага.
Его слова испортили мне настроение. Я едва не заорала ему, что, когда мы вернемся, я рта не раскрою, чтобы произнести заклинание. Но он был так горд мной, что я прикусила язык.
Пока я раздумывала, как бы мне ему повежливее ответить, раздался ужасный вопль боли. Я резко повернулась и увидела демона, выбегающего из полусожженного корабля.
Он снова завопил – яд жег ему внутренности. Он бросился к нам, превозмогая боль. Расстояние между ним и нами быстро сокращалось. За ним выбежали уцелевшие рабы.
Я приказала готовиться к бою. Стражницы обнажили мечи и натянули луки. Я видела, как Элам, напрягая все силы, увеличивается в размерах. Остановившись у кромки воды, он лязгал зубами и выпускал когти.
– Вы обманули меня! – выкрикнул он.
– Что вы, повелитель Элам! – в притворном ужасе воскликнула я. – Как вы можете так говорить?
– Вы убили Шахар, – простонал он, борясь с новой волной боли.
– И я очень сожалею об этом, – заявила я. – Но у нас не было выхода. Пришлось отравить ее, чтобы отравить вас. Так что же я могу сделать для вас, о повелитель? Вообще-то, я занята страшно.
Его рабы столпились за его спиной, ожидая приказа к атаке. Он выпрямился во весь рост и проклял нас. Боль скрутила его, и он упал на колени. Рабы взвыли в ужасе.
– Кажется, вас тошнит, повелитель, – сказала я. – Может, вам помочь? Разумеется, если вы выведете нас отсюда. На этот раз, если хочешь выжить, демон, выполняй свою часть сделки.
Он кивнул.
– Да, Элам согласен.
Я посмотрела на Полилло, и она дала мне кожаную фляжку. Я откупорила ее, вытащила нож и сделала себе на руке порез. Кровь потекла в горлышко фляжки, смешиваясь с эликсиром. Я снова вставила пробку и вернула фляжку Полилло.
– Окажите услугу, легат, – сказала я.
Полилло швырнула фляжку на берег. Она упала перед стоящим на коленях демоном. Он наклонился, поднял ее, открыл и подозрительно понюхал содержимое.
– Как вы докажете, что не лжете? – спросил он.
– Никак. Но слушай, этот эликсир не только вылечит тебя, но и свяжет нас клятвой. Если обманешь нас, умрешь в муках через несколько часов. Сдержишь свое слово – будешь жить своей поганой жизнью. Откровенно говоря, я бы предпочла, чтобы ты сдох. Твоя шкура удивительно хорошо смотрелась бы на стене таверны, где над тобой насмехались бы гуляки. Но у меня нет выбора. Чтобы мне и моим товарищам остаться в живых, я дарю тебе жизнь. Так выпей же, демон. Пей до дна и благодари своих темных богов, что спасли тебя от женщины.
Элам, сверкая глазами, смотрел на меня, но новый приступ боли одолел его. Он торопливо выпил эликсир.
– Теперь надо действовать быстро, – крикнула я ему. – Если не поторопишься, лекарство не подействует.
Он какое-то время колебался, посмотрел на своих слуг, словно хотел приказать им напасть на нас. Они смотрели в ответ на него, постанывая, предвкушая убийства. Но демон встал во весь рост и открыл рот. Он с силой вдохнул воздух, и раздался такой звук, словно тысячи привидений стонали в муках. Потом он с силой выдохнул.
Зловонный ураган обрушился на нас. Наш корабль накренился, многие упали. Ветер прекратился так же внезапно, как и начался. Влажный теплый воздух внезапно стал холодным, и на чистом небе невесть откуда появились черные тучи. Страйкер едва успел отдать приказания, когда нас настиг новый порыв ветра. Море прорвало саргассовый покров, и через секунду мы мчались вперед, паруса потрескивали от ветра. Водоросли разметало в стороны, перед нами лежала чистая полоса воды, ведущая в открытое море. Я слышала ликующие крики на других кораблях, когда там поняли, что происходит.
Я посмотрела назад. Мы быстро удалялись, и темная фигура Элама становилась все меньше и меньше.
Его крик заглушил завывания ветра:
– Ты не обманула меня, Антеро! Не обманула!
Скоро мы были на свободе, в открытом море. И больше никогда я не видела Элама и благодарю богов за это.
В чем дело, писец? Ты хочешь знать, сказала ли я демону правду? Излечил ли его мой эликсир? Ты меня обижаешь. Как ты можешь сомневаться во мне? Ну ладно. Я тебе вот что скажу. Если когда-нибудь попадешь в те края, где море скрыто под саргассами, не упоминай мое имя в молитвах, когда будешь просить тамошних богов о попутном ветре.
Волшебный ветер скоро утих, но его сменил настоящий бриз, ожививший наши надежды. Даже Холла Ий и Фокас выглядели веселыми, когда мы собрались, чтобы изучить самодельную карту Шахар. Фокас заявил, что она точна, по крайней мере те места, которые мы проплыли до встречи с Эламом. Мы решили плыть в королевство Кения и отдаться там на милость туземцев, которые, по словам Шахар, были цивилизованным народом.
– У них обязательно должны быть подробные карты этих морей, – сказал Холла Ий. – Мы соединим их карты с нашими и найдем дорогу домой.
У меня оставались кое-какие сомнения. Шахар была так глупа, она могла ошибаться, считая конийцев добрыми. Но я отбросила дурные мысли и присоединилась к общему веселью. Много вина было выпито в тот вечер.
Мы плыли много недель, и наше доверие к грубой карте росло по мере того, как мы встречали все больше и больше свидетельств ее точности. Однажды утром я проснулась в прекрасном настроении. Я спрыгнула с койки, меня переполняла энергия и желание действовать. Полилло упражнялась, поднимая тяжелую бочку. Это у нее была такая разминка. Увидев меня, она опустила бочку на палубу. Доски жалобно заскрипели.
Она сделала глубокий вдох, раздув грудь до таких размеров, что глаза матросов, наблюдавших за ней, едва не выскочили из орбит.
– Замечательный день! – воскликнула она. – Я не пророк, капитан, но у меня такое чувство, что с нами должно произойти что-то очень хорошее.
Я со смехом согласилась и отправилась к Гэмелену, для совершения ежедневного ритуала бросания костей. Он тоже был в отличном настроении, причесывал бороду и дразнил меня предсказаниями о том, какой могучей волшебницей я стану очень скоро. Для разнообразия я не обиделась. Мы вытащили кости, и я бросила их. Когда я описала их расположение, Гэмелен возликовал, но я не видела ничего особенного.
Час спустя я вышла на палубу и встала у борта, наслаждаясь воздухом и солнцем. Тут впередсмотрящий крикнул: «Земля!» – и я принялась вглядываться в даль.
Я увидела бледное голубое облако тумана, окаймленное снизу темной полосой. Туман быстро рассеялся, и сердце у меня дрогнуло, когда я увидела прекрасный остров. Он был покрыт изумрудной зеленью и манил к своим берегам.
Назад: Глава десятая СТРАННИКИ В НЕИЗВЕДАННЫХ МОРЯХ
Дальше: Глава двенадцатая САРЗАНА