Якадзуно вошел в комнату для посетителей и поприветствовал Ибрагима взмахом руки. Ибрагим спокойно сидел за столиком и делал вид, что изучает собственную мобилу, но при виде Якадзуно сразу встал с места и сделал шаг навстречу. Охранник, приглядывавший за нежданным гостем, дернулся было, но увидел вошедшего Якадзуно и успокоился. Он подошел к Якадзуно и вполголоса произнес:

— Этот человек спрашивал вас или господина Дэйна. Господин Дэйн сейчас занят, он обещал подойти попозже, как только освободится.

— А что случилось? — удивился Якадзуно.

Ему трудно было представить, что может найтись какое-то дело, способное отвлечь Дэйна от золотой статуи и связанных с ней проблем.

— Прибыл поезд с Гефеста, — сообщил охранник. — Там шесть пассажиров нашей компании, господин Дэйн должен их встретить.

— У вас всех пассажиров встречает на вокзале начальник службы безопасности?

— Нет, — охранник попытался скрыть улыбку, но не вполне успешно, — господин Дэйн не встречает пассажиров на вокзале, но он должен ознакомиться с их личными делами, мы называем это “встретить”.

— Тогда понятно. Я могу провести этого человека внутрь?

— Конечно. Господин Дэйн оставил инструкции насчет вас, вы вправе делать все, что может делать он. Только вам придется отметиться в журнале, обычно это не нужно, но сейчас… ну, вы знаете.

— Да, я знаю. Где журнал?

— Вот здесь, — охранник показал пальцем на неприметную прямоугольную коробочку на стене. — Просто проведите по ней вашей картой. Да, вот так. Все, можете вести его куда хотите.

Двумя минутами спустя Ибрагим грузно рухнул в мягкое кресло, в котором обычно сидел Дэйн. Не потому, что Ибрагим был невежлив, а потому что Якадзуно из вежливости указал ему на самое удобное кресло.

— Плохие новости, — сказал Ибрагим. — Статую сделали люди.

Якадзуно вздрогнул.

— Вы уверены? — спросил он. — Никакой ошибки быть не может?

— Никакой. Статую отлили на Гефесте в передвижном геологическом лагере. Узоры на боках и спине — не более чем имитация, на цвергский язык этот бред не переводится.

— Плохо. Что будем делать?

— Сегодня ночью статуя вернется обратно на таможню. Внутрь ей уже засыпали хлорид бария, такая соль используется в медицине, это самая тяжелая соль, какую удалось найти, Вес, конечно, уменьшился, но не намного, килограмма на два, даст бог, они сразу ничего не заметят. Следы вскрытия остались, но с первого взгляда их тоже не видно. Лучше было бы, конечно, сделать полный дубликат оболочки, но у нас на Деметре золото не достать, а делать имитацию из меди и цинка еще хуже. Мои ребята организуют засаду на складе, как только за статуей кто-нибудь придет, я вас оповещу. У вас есть что-нибудь новое?

— Ничего. Режим безопасности в здании усилен, надо полагать, вы заметили. А в остальном ничего нового. От нас что-нибудь требуется?

— Нет, пока ничего. А где Рональд, кстати?

— Уехал по делам. С Гефеста пришел поезд, там шесть пассажиров нашей компании.

— Поезд?! — Ибрагим аж подпрыгнул на месте и потянулся за мобилой.

— Нет, это грузовой поезд, — сообщил он несколькими секундами спустя. — А то я уж подумал, меня забыли оповестить. Стоп! Шесть пассажиров? На грузовом поезде? У вас такое часто практикуется?

— Раньше никогда не было, — до Якадзуно, наконец, дошло все значение последней новости. — Я сам только что узнал, еще не успел сообразить, — Якадзуно умолк, потому что понял, оправдываться глупо.

— Вы можете посмотреть их имена? — спросил Ибрагим.

— Да, конечно, сейчас. Минуту… Ага, вот они. Абубакар Сингх, начальник пиар-отдела корпорации “Уйгурский палладий”, филиал Гефест. Джон Рамирес…

— Кто?!

— Джон Рамирес. Начальник лаборатории НИЛ-3. Надо полагать, научно-исследовательская лаборатория № 3. Доктор физики.

— Где он сейчас?

— Они только что прошли таможенный досмотр, буквально час назад… Да, пятьдесят четыре минуты назад они все вместе покинули территорию таможенного терминала.

Ибрагим вскочил на ноги, всем видом выражая нетерпение.

— Проводи меня к выходу, — проговорил он, — и чем быстрее, тем лучше. Меня ведь не выпустят без тебя?

— Не выпустят, — согласился Якадзуно. — А что случилось?

— Времени нет, — отмахнулся Ибрагим.

Он схватил Якадзуно за руку и поволок к выходу из здания. На ходу Ибрагим вытащил мобилу и за то время, пока они добирались до выхода, успел сделать целых три звонка. Каждый раз Ибрагим говорил в телефон всего одну короткую бессмысленную фразу, очевидно, кодовую. Якадзуно еще успел удивиться тому, как хорошо Ибрагим запомнил дорогу от входа в здание к кабинету Дэйна и обратно. Сам Якадзуно постоянно умудрялся заблудиться в запутанных коридорах комплекса зданий “Уйгурского палладия”.

Якадзуно провел картой по коробочке на стене, отметив в журнале выход посетителя, Ибрагим махнул на прощание рукой и скрылся из виду.

— Сбрось мне остальные имена на мобилу, — крикнул он за секунду до того, как за ним захлопнулась дверь, ведущая в наружный тамбур.