94
Агенты Турукван и Гамакван выбежали в зал и завертели головами, высматривая среди фланирующей публики объекты слежки.
Наконец они заметили их в компании нефтяной братвы, с полными бокалами в руках.
— Ты смотри — держатся за них, как невесты за букеты! — заметил Турукван.
— И почему-то не пьют, — сказал Гамакван. — Может, мы плохо изучили человеческих людей и они обладают сверхчутьем?
— Ох, да я уже ни в чем не уверен, — пожаловался Турукван. — Куда ни посмотри — резиновые, железные, деревянные лягушки. Так ведь можно жизни лишиться.
— Для нас выход один — наедаться дома, чтобы на улице не стать жертвой роковой ошибки.
— Согласен… Давай подойдём ближе, а то они выпьют и ещё нальют, а мы и не заметим.
— Пошли.
Агенты Имперской разведки стали пробираться сквозь публику, а Сергей и Леха между тем общались с экономической элитой.
— Вы как знаете, а я все бабки в нефть вложил, — делился один из богатеев. — Цены прут и будут переть, это вам не пиломатериалы или там уголёк.
— Согласен с тобой, брателла, только авторынок тоже типа на подъёме. Я себе думаю сборочную линию прикупить и в Мухосранске поставить — «крайслеры» собирать буду…
— А вы, братва, чего скажете? — спросил один из миллионщиков, обращаясь к скромно молчавшим Тютюнину и Окуркину. — Вы чем себе ботву мутите?
— Мы раньше мутили ботву банками и алюминием, — честно признался Тютюнин, имея в виду сбор пивных банок. — Но сейчас сменилась эта, как её…
— Коньюктура, — подсказал Леха.
— Ага, она самая. Ну и мы другие дела замутили…
— О! — Миллионщик одобрительно закивал, растопырив толстые пальцы в брильянтах. — Понимаю-понимаю, секреты и все такое, но хоть намекните, куда такой вал «зелени» приспособить решили?
— Мы решили заняться очисткой бензина, — вспомнил Тютюнин. — Дополнительной очисткой.
Миллионщик заинтересовался ещё больше и хотел спросить что-то ещё, но Окуркин дёрнул друга за рукав и коротко бросил:
— Пойдём…
Серёга извинился за обоих и двинулся следом за другом.
— Эй, а меня-то забыли! — кинулся за ними министр Шустрый, однако ему никто не ответил.
— Чего ты там увидел? — спросил Сергей.
— Там крепкое дают! То ли коньяк, то ли ещё чего! Я бутылки видел!
— Понятно.
Друзья пошли быстрее, опасаясь, что им ничего не достанется.
Вино плескалась из бокалов на дорогие туалеты дам, однако Леха и Сергей не обращали на это внимания.
Наконец они оказались возле стола с закусками — и чего здесь только не было!
— Вон, смотри! «Хо» написано. Это коньяк, я в магазине такой видел.
— А винище-то куда деть?
— В салат выльем или вон в тазик! Он, наверное, для этого и сделан, чтобы остатки сливать. Давай свой стакан…
Сергей отдал вино Лехе, и тот, перегнувшись через стол, лихо выплеснул из бокалов в большое серебряное блюдо, наполненное, как полагал Леха, таким же вином.
Стоявший за столом официант оцепенел от такого варварства, однако ничего сказать не решился, зная, какая здесь собралась публика.
— Так, ты чего смотришь? — обратился к нему Леха. — Ну-ка нацеди нам коньячку вон из той бутылки. Из «хо».
— Вы имеете ввиду «икс-о»? — уточнил официант, молча принимая хрустальные фужеры.
— Ну да, из бутылки, из этой.
— Конечно, господа, одну минуту, только я бы посоветовал вам воспользоваться другими рюмками — коньячными.
— Ладно, давай коньячные, — согласился Леха, видя, что пузатая посуда выглядит довольно вместительной.
Официант плеснул напиток на дно рюмок и протянул их Окуркину, однако тот возмутился:
— Эй, ты чего, как украл! Себе, что ли, припасаешь, чтобы домой упереть?
— Ну что вы, ни в коем случае! — Официант испуганно замахал руками и долил огромные шарообразные рюмки до краёв.
— О, вот это по-нашему! — сказал подоспевший Тютюнин, принимая свою порцию.
— Серёг, закуски возьми.
— Я взял уже.
— Ну и где она у тебя?
— В пиджаке в карманах. В правом колбаска-нарезочка, в левом оливки фаршированные, ну и ещё по мелочи.
— Да ты сдурел, ты же потом ничего не отстираешь!
— Ха, а ты думал, тебе этот костюм насовсем отдадут?
— А-а, ну да. — Леха вздохнул. — Я к нему почти привык. Ну что же — праздновать так праздновать!
С этими словами Окуркин ссыпал в карман с тарелки каких-то мелких шпротов и, довольные собой, друзья стали выбираться в свободный угол, чтобы начать угощаться.
— Хороший коньяк? — спросил Серёга, нюхая из пузатой рюмки.
— Ага, «хо» называется. А официант, придурок неграмотный, говорит «икс» какой-то.
— Невежество — это бич обслуживающего персонала, — неожиданно для себя самого выдал Тютюнин.
— Ты прям как правозащитник какой-то, — покачал головой Леха и громко ойкнул, натолкнувшись на агентов Туруквана и Гамаквана.
— Вы чего сюда примчались? — удивился Леха.
— Господин Митков просит вас снова зайти к нему, чтобы продолжить праздник.
— А там стулья есть?
— Стулья есть. Там все есть.
— Пойдём, Лех, — сказал Тютюнин. — А то нехорошо получается — люди нас пригласили, а мы с ними и посидеть не хотим.
— Не вопрос, Серёг. Конечно пойдём. Пошли, мужики, показывайте дорогу, а то мы заблудимся среди этих пиджаков блестящих.
Агенты Имперской разведки переглянулись и пошли вперёд, словно ледоколы раздвигая слегка опьяневшую публику.
Полминуты назад они уже сообщили по радио своему боссу, что заметили в руках объектов пустые фужеры из-под вина. Когда именно эти двое успели все выпить, агенты не заметили, поскольку Тютюнин и Окуркин передвигались в толпе очень быстро. Даже пронырливый министр Шустрый и тот потерял их где-то в районе бутербродов с икрой.
— Немедленно тащите объектов сюда, пока яд мухтар-бабая действует как сыворотка правды! — приказал Яндкван. — Потому что как только яд начнёт действовать в полную силу, мы получим лишь два бесполезных трупа!
