80

Камера Лехе с Серёгой досталась хорошая. Сухая и без соседей. Тютюнин сразу попробовал жёсткость нар и отметил, что прежняя его камера была хуже.

Окуркин слушал друга, разинув рот. Он знал, что прошлым летом Леху брали за каких-то там краденых хомяков, которых вроде сдавали в приёмку. Позже все выяснилось, хотя центральные газеты ещё долго писали, будто Тютюнин в бегах и опасен.

— И проходил я, Леха, по серьёзной статье, и собирались меня расстрелять ранним утром, когда туман и все такое…

— Так ты думаешь, что нас того? — дрогнувшим голосом спросил Окуркин.

— Да нет, не должны. Мы же оборонялись.

— А вдруг мы и правда женщин побили, Серёг, — сказал Окуркин и сам похолодел от собственных слов. — Может, и правда к нам модели в тонком бельё знакомиться шли, а мы в приступе «белой» их того — порешили, а? Мало ли что там Кузьмич намешал…

— Ну, Кузьмич, конечно, мог и ошибиться. Он всего лишь человек, однако навряд ли в наших гаражах модели могли завестися. Никогда не было, и вдруг на тебе — знакомиться пришли. Смотри, Ленке своей про моделей не вякни, а то тебе тогда лучше в камере остаться, чем на свободу выходить.

— Это верно, — согласился Окуркин и тяжело вздохнул. — Вот ведь в какую рогатку мы попали, Серёг. Куда ни кинь — везде клин.

— Прорвёмся. Нужно, как сказал следователь, ждать прикрытия…

— Вскрытия, — поправил его Окуркин.

В двери заскрежетал замок. Тютюнин взглянул на свои часы «Ракета», которые у него почему-то забыли забрать.

— Для обеда поздновато. Может, ужин дадут?

— Ты есть, что ли, хочешь?

— Нет, мне просто интересно.

Наконец вертухай справился с замком, и дверь широко распахнулась. В проем шагнул милиционер с полковничьими погонами. Он с улыбкой посмотрел на приятелей и сказал:

— Ну, товарищи, вот и, как говорится, все.

— Как это все, товарищ генерал? — спросил Леха.

— Полностью все. Как говорится, даже разговаривать не о чем.

— А… А можно последнее слово? — робко вставил Тютюнин.

— Ни полслова. — Полковник снова по-доброму улыбнулся. — Можете выходить, товарищи, вы полностью оправданы. Девушки оказались неубитыми, а очень даже живыми. Одна мне телефончик оставила. Её Сонечка зовут. Сонечка и Монечка. Они подружки из модельного агентства «Бэд Старс», может, слышали?

— Нет. — Леха потряс головой, все ещё не веря, что кошмар закончился. — А что, майор Шароемов, он не будет нам преследования чинить?

— Ох уж этот мне Шароемов. Просто Шарое…ов какой-то, честное слово. — Полковник ядовито усмехнулся. — С ним у вас это больше не повторится, это я вам как ответственный за политическую информацию заявляю. Вот и Сонечка с Монечкой показали, что вы их даже пальцем не трогали, а Шароемов, сказали, дурак какой-то, и ещё лапал. Одним словом, разобрались.

— Спасибо вам, товарищ генерал, — искренне поблагодарил Леха и с чувством потряс полковничью руку.

Через пять минут приятели уже стояли на вечерней улице. Прохладный воздух попахивал отяжелевшими за день автомобильными выхлопами.

— Ну пошли, — сказал Серёга, и они побрели в сторону дома, благо отделение находилось неподалёку.