31
Утро следующего дня выдалось солнечное.
Тютюнин подошёл к окну и, распахнув его, вдохнул прохладный воздух и нескольких комаров, уснувших на запотевшем стекле.
— Тютюнин! — позвала жена.
Блаженная улыбка сошла с лица Серёги, поскольку он вспомнил, что его сегодня ожидало.
— Тютюнин! — повторно позвала Люба.
— Ну? — обернулся Серёга.
— Вот, смотри! — Явно довольная собой, Люба продемонстрировала две зимние варежки, в которых сиротливо болтались фламинговые яйца.
— Варежки-то зачем? — недовольно поинтересовался Сергей.
— Чтобы яйца не мёрзли. И это ещё не все — там внутри, в варежках, два термометра маленьких, вот посмотри.
С этими словами Люба потянула за торчащие колечки и показала Тютюнину два купленных в киоске китайских термометра, измерявших китайский Новый год в далёкой провинции Кванджу.
— Смотри, чтобы температура не опускалась ниже двадцати восьми. Понял?
— Конечно понял. Что я, по-твоему, дурак? Я, между прочим, старший приёмщик, если ты ещё не в курсе.
Люба на это ничего не ответила и только усмехнулась, став при этом похожей на свою мамашу.
«Одно змеиное племя», — отметил Тютюнин. Он снова посмотрел в окно и подумал, что зря женился так рано. Ведь если бы он не женился, сейчас бы мог уже стать…
Тютюнин напрягся, пытаясь придумать, кем бы он мог стать, если бы не женился так рано, но ничего путного так и не придумал.
«Ну и ладно, пойду тогда на работу», — обиделся неизвестно на кого Серёга и подобрал со смятой постели варежки.
Позавтракав наскоро остатками заливной рыбы и выпив чаю, Серёга буркнул жене «пока» и отправился на работу.
Несмотря на ранний час, транспортные потоки на улицах быстро набирали силу. Впрочем, трамвай был обособленным транспортным средством — именно за это он Серёге и нравился. Если бы ещё не эти стыки на рельсах, которые отдавались в головах страдающих с похмелья граждан.
— У вас проездной, гражданин? — строго спросила сонная кондукторша.
— Да, только он у меня в кармане, — ответил Тютюнин.
— Ну так доставайте, гражданин, доставайте! Я что, ещё должна по вашим карманам лазить, что ли? Пооборзевали совсем.
— Сейчас, он у меня на самом дне кармана. Стараясь удержаться на подпрыгивающем трамвайном полу, Серёга достал варежку и только затем извлёк из кармана злополучный проездной.
— Вот посмотрите, — сказал он отвернувшейся к другому пассажиру кондукторше.
— Ой, да чего же вы мне его в харю-то тыкаете! Вы мне так все глаза повытыкаете своими проездными! Понапокупали!
Тут взгляд кондукторши упал на варежку, которую держал в руке Тютюнин. Не укрылось от её внимания и то, что из второго кармана торчала другая варежка.
— Ты чего, больной, что ли? Может, заразу какую развозишь?
— С чего вы взяли? — возмутился Серёга и перед тем как положить варежку обратно в карман, на всякий случай проверил температуру. Проверил и ужаснулся — термометр показывал двадцать шесть градусов.
— Замёрзло! — невольно воскликнул Серёга и, запихав варежку в карман, стал растирать её прямо через штаны.
— Чего это у тебя замёрзло? — снова спросила подозрительная кондукторша, привлекая к Тютюнину внимание всех пассажиров.
— Яйцо замёрзло!
Кондукторша запыхтела, как паровоз, и рванула прочь. Придя в себя на средней площадке, она обернулась и проорала:
— Что за мужики пошли! Яйца у них мёрзнут! И это в мае месяце!
Пассажиры трамвая не вмешивались в разговор, однако один молодой человек протиснулся к Тютюнину поближе и негромко сообщил:
— Знаете, я могу вам помочь, поскольку являюсь дипломированным терапевтом.
— Помочь? — переспросил Тютюнин, размышляя, стоит ли догнать кондукторшу.
— Ну да! Я могу легко выписать вам таблеточек. Сортов, знаете ли, пятнадцать. Если не поможет, я могу выписать и ещё…
Серёга недоуменно уставился на невесть откуда взявшегося терапевта и никак не мог понять, о чем тот говорит.
Терапевт же, истолковав это молчание по-своему, продолжал:
— Я могу отправить вас на прогревание. Тоже хорошая процедура. Затем я выпишу вам направление на «гемокод», потом купите билетиков «МММ», акций «Хопер-Инвест», ну и, в конце концов, существует же ещё пластическая хирургия…
— Знаешь что, Айболит, тренируйся лучше на кошечках, — сурово отрезал Тютюнин и сошёл на своей остановке.
Не успел он перебежать через дорогу, как следом за ним рванула старушка, которая перед этим притворно кряхтела и охала.
Возле тротуара старуху едва не сбил большой «БМВ».
— Эй ты, уродина! Не видишь, что тачка крутая едет, а? — крикнул из окна водитель.
Старуха моментально оказалась рядом с ним и, сунув вчетверо сложенный листок, быстро проговорила:
— Отчёт…
— Чего?
— Отчёт бери, придурок, — зло прошипела Живолупова. — Старшему передашь.
— А, это вы, мамаша! А я вас и не узнал.
— Только не ори так. — Живолупова огляделась. — У тебя пожарной машины случайно нету?
— Нету. А надо?
— Конечно надо, чтобы весь район знал, что ты на задание едешь, чмо.
