21
Грузовик завёлся и, дёрнув фуру, начал разворачиваться.
— Давай куда-нибудь присядем, — предложил Серёга, которому не терпелось согреться, поскольку в рефрижераторе становилось все холоднее.
В какой-то момент на потолке загорелся светильник, озарив все вокруг мертвенным синеватым светом.
— О как, — удивился Леха и выдохнул отчётливо видимый пар. Затем достал из кармана тёплую чекушку и протянул Серёге.
Тютюнин с радостью припал к горлышку, сделал несколько глотков и вернул бутылку Лехе.
— Здорово, я здесь даже Любу не боюсь с её скалкой.
— И с тёщей… добавил Окуркин, допивая водку.
— Слушай, здесь холоднее, чем я думал.
— А ты думал?
— Некогда было… Но это ты, Леха, впутал меня в это дело.
— Давай в коробок заберёмся, — предложил Окуркин, указывая на довольно большой контейнер, из которого торчал кусок брезента. — Видишь, там что-то вроде одеяла.
Друзья приоткрыли крышку и нашли достаточно свободного места, чтобы расположиться с удобствами и завернуться в брезент.
Несмотря на то что и в контейнере было прохладно, Леха с Сергеем после чекушки задремали. Очнулись они, когда фура уже стояла и кто-то зычным голосом отдавал команды.
— Давай сюда! Только осторожнее!
Совсем рядом послышалось громкое жужжание, затем что-то скребануло по дну контейнера, он покачнулся, и Леха с Сергеем почувствовали, что куда-то движутся.
— Это нас на погрузчике подняли, — догадался Леха.
— А зачем? — спросил Сергей, который мало понимал в погрузчиках и хорошо разбирался только в ношеных кроликах.
— На склад, наверное… Или прямо в столовку.
— Где это ты видел, чтобы в столовках лягушек готовили?
— А может, это французская столовка.
— Где ты видел, чтобы у французов…
Договорить Сергей не успел, поскольку контейнер довольно бесцеремонно бросили на подставленные лаги.
Кто-то, видимо приёмщик, громко выругался по-русски, а затем перешёл на быструю неразборчивую речь, продолжая начатую по-русски тему.
Водитель погрузчика что-то лепетал в ответ на том же языке.
— Татары… — со знанием дела произнёс Леха шёпотом.
— А точно не французы?
— Точно.
Вскоре препирательства закончились — на складе появились посторонние.
— Который брать, Чингисхан? — пробасил кто-то.
— Вот этот. Только я тебе не Чингисхан. Я тебе Биллялетдинов. Что, трудно запомнить?
— Запомнить не трудно. Произносить мудрено, — пробасил грузчик. — Давай накладную. — И после небольшой паузы велел:
— Взяли, Вася! — И тут же:
— Ух е…! Они туда камней, что ли, наложили?
— А по мне так все равно, — пробубнил Вася.
После недолгого покачивания, сопровождавшегося ненормативными фразами первого грузчика, контейнер снова поставили.
— Дави на одиннадцатый.
И опять Леху с Сергеем качнуло.
— Мы в лифте, — шепнул Окуркин.
— Я понял. Как думаешь, Люба не заволнуется?
— Не заволнуется. Она же знает, что мы «запорожец» откапываем. Она и Ленке скажет, если что. За это я спокоен, к тому же нас запросто могли ребята из МЧС попросить им помочь. Могли же?
— Ну… — Серёга пожал в темноте плечами.
— Могли-могли. Даже сам ихний министр. По-моему, нормальный мужик, а? Тебе как показался?
— Да, лопат не пожалел. Только вот фамилие его никак не могу вспомнить.
— На какую букву?
— На букву «ша».
— На «ша»? Не Шумахер?
— Нет, не Шумахер.
Лифт остановился, контейнер снова подхватили.
— Скорей бы нас принесли, — прошептал Сергей. — У меня ноги затекли.
— Да скоро уже. Я запах харча чувствую. Мы уже в пищеблоке.
— Слушай, а мы ведь так и не пообедали.
— Хочешь, лягушку достану?
— Шутишь все, — обиделся Серёга.
Контейнер в очередной раз поставили, однако чей-то пронзительный голос потребовал:
— Не так! Чуть правее! Да, так и оставляйте. Свободны. Было слышно, как, тяжело топая, удалялись грузчики. А затем раздался странный звук, как будто кто-то прилип к контейнеру. Серёга и Леха вздрогнули. В стенку поскреблись, и снова послышался тот же голос:
— Мои хорошие, я чувствую вас! Я чувствую, хотя вы там и затаились — мил-лые, неж-жные, пит-тательные! Сейчас я должен уйти, но через минутку я вернусь… Ждите…
Неизвестное существо убежало, громко цокая каблуками, а Леха с Сергеем ещё какое-то время сидели молча, напуганные этим сладким и жутким «…пит-тательные…».
— Сматываемся, Леха, а то я боюсь чего-то…
— Ага.
Они вдвоём навалились головами на крышку, и та открылась.
— Ой, где это мы? — удивился Окуркин, оглядывая странную квадратную комнату — совершенно пустую, если не считать нескольких стульев вдоль стен и тяжёлых бархатных портьер, которыми были закрыты окна.
Друзья только-только выбрались из ящика и прикрыли за собой контейнер, как где-то за двустворчатой дверью послышался торопливый топот множества ног.
— За шторы! — указал пальцем Леха, и они с Сергеем моментально укрылись за вишнёвым бархатом.
Двери распахнулись, в помещение буквально влетели человек двадцать дядек в дорогих костюмах.
— Вот он! Какое счастье!
— Будем ли мы ждать распорядителя?
— Чего там ждать, сами разберёмся! — загалдели дядьки и, распахнув контейнер, стали выдёргивать плоские ящики, в которых лежали на колотом льду, вытянув тщедушные ножки, лягушки реки Каменки.
— Моза бутка капермунд, батистута! — воскликнул кто-то на непонятном языке.
— Что это за народы Российской Федерации? — удивился Сергей, подглядывая в щёлочку между портьерами.
— Боюсь, что это представители неизвестной нам страны, — серьёзно ответил Окуркин. — Смотри, как жрут, прямо без соли. И не варят.
— В сырых витаминов больше, — предположил Серёга.
— Прошу говорить на местных диалектах, господа! Нас могут подслушивать! — предупредил лысый дядька, и все согласно закивали, сметая лягушек и роясь в колотом льду.
В считаные минуты пиршество было закончено.
Опоздавшие дядьки перевернули несколько ящиков со льдом и, разочарованно хныча, ушли следом за теми, кому повезло больше.
В комнате стало тихо.
Сергей и Леха медленно выбрались из-за портьер, подошли к перевёрнутой таре и застыли, глядя, как растекается по красному паласу натёкшая со льда вода.
Неожиданно дверь снова распахнулась, в комнату влетел ещё один опоздавший. Вытаращив глаза на Леху с Сергеем, он протараторил:
— Бадама жума?
— Нихт жума. Нихт, — ответил, качая головой, Окуркин, и человек в дорогом костюме, поникнув головой, развернулся и вышел.
