123
Возле дуба агента Пленума ожидала старуха Живолупова. На приближавшегося Фригидина она смотрела надменно, будто он был разносчиком просроченных огурцов.
— Очень хорошо, что мы с вами встретились! — сказал Фригидин. — Пора поговорить о повышении моего жалованья. Какие-то там Лехи зарабатывают по семьсот долларов, а я человек, интеллект которого вы используете…
— Заткнись, — оборвала его Живолупова.
— А почему это так сразу?
— Заткнись, халявщик. Я тебе и так переплачиваю. Тоже мне слово придумал: нтилект. Да твоего нтилекта там — два шарика три ролика. Скажи лучше, какими силами располагает Серёжка Тютюнин.
— Какими силами? — Фригидин пожал плечами. — Друг его — Окуркин.
— Это я и без тебя знаю.
— Турбинов. Он, конечно, пьян, как подобает художнику, но, если упадёт, может сильно пришибить. — Вспомнив тяжёлую руку Турбинова, Фригидин осторожно тронул шею.
— Кузьмич там?
— Да. Кузьмич и говорящая прыгающая крыса, которую называют тушканчиком!
— Говорящий тушканчик? Вы слышали, майор?
Из-за дуба вышел майор Яндкван. Он был весь в белом и с цветком красной астры в петлице. Сегодняшний захват суперменов должен был положить конец местному сопротивлению и послужить началом захвата планеты.
— Да, я все слышал. Возможно, это не простой земляной заяц, а ибабутский мятежник. В последнее время они плодятся, как тараканы. Вы не заметили, агент Пленум, какой-нибудь особенности в этой, как вы выразились, крысе?
— А кто сказал про крысу?
— Отвечай господину резиденту, сволочь! — потребовала Живолупова.
— Прошу прощения, господин президент, не узнал. Не узнал — с кем не бывает. Заметил. Конечно же я заметил. Я ведь личность выдающаяся…
— По делу, Фригидин! — одёрнула его Живолупова, больно тыча под ребра.
— Ой! — Пленум схватился за бок. — Одним словом, у этого ебабутовца необыкновенная прыгучесть развита. Я бы сказал, пружинисто-упругая прыгучесть. Помните, как у Лермонтова: наш весёлый звонкий мяч, ты куда помчался вскачь. Красный, синий, голубой…
Очередной тычок под ребра заставил Фригидина оставить воспоминания, а майор Яндкван поощрил его пятьюдесятью долларами.
— Спасибо. И что теперь прикажете, господин начальник? — спросил Фригидин, склонив голову набок.
— Пока можете отдыхать, Пленум.
— Ещё раз спасибо. Но не могли бы вы сказать Штерну, чтобы он назначил меня генеральным менеджером, а, господин начальник? Пусть он едет себе в Израиль, тогда Елена Васильевна со мной жить будет. А то иначе она не хочет.
— Чуть позже, агент, — улыбнулся ему Яндкван. — Через считанные часы мы захватим планету, и тогда вы получите в управление не только «Втормехпошив», но и цех по производству контрафактной водки.
Отстранив Фригидина, майор взмахнул рукой, и со всех сторон из переулков во двор «Втормехпошива» стали врываться красные конники.
Первым у дверей конторы оказался Матрос Железняк с обнажённым маузером в одной руке и обнажённой шашкой — в другой.
— Что-то я не понял, бабуля, большевики, что ли, за нас? — тут же поинтересовался Фригидин, который после получения полтинника в американских деньгах значительно подрос в собственных глазах.
— Заткнись, тебя не спрашивают… — отмахнулась Живолупова, которая во все глаза следила за тем, что происходит возле «Втормехпошива».
— А вот и зря. Как человек умственного склада, я бы…
Договорить Фригидин не успел, поскольку в этот момент из дверей конторы стали выволакивать связанных по рукам и ногам Сергея Тютюнина и Леху Окуркина.
Приятели отбивались как могли: кусались, ругались матом, однако красные конники невозмутимо забросили пленников на тачанку и, запрыгнув на боевых коней, умчались все разом в неизвестном направлении,
— Ну вот, недолго мучилась собачка, — изрёк Фригидин. И повернулся к Живолуповой. — А где этот наш… президент? Я бы хотел подготовиться к вступлению в новую должность. Мне же ещё дела принять нужно.
— Наши дела закончились… — сказала Живолупова. — Как это?
— А так. Им нужны были Серёга и Леха. Они их взяли, значит, у нас каникулы.
Во двор вышли Кузьмич и тушканчик Клаус. Они недобро посмотрели на Живолупову и Фригидина.
— А с этими как же? — невольно прячась за Гадючиху, спросил Фригидин.
— А с этими нужно ухо востро держать. Видишь, какие они вздрюченные.
