12
К моменту, когда все «карандашики» были рассованы по дыркам, Олимпиада Петровна и Люба уже заканчивали приготовление обеда.
Вкусные запахи кружились в воздухе и отвлекали приятелей от работы.
— Может, после обеда включим? — предложил Тютюнин.
— Судя по настроению твоей тёши, Серёга, мы не получим обеда, пока дело не сделаем.
— Ну, тогда давай включать. Давай.
Окуркин вытянул чёрную коробочку с включателем вроде подвального и без задержки щёлкнул им, однако ничего не произошло.
— Ты смотри какая зараза! — покачал головой Тютюнин. — Не сработала. Может, батарейки сели?
— Да нет, вот лампочка контрольная — она горит.
— Ну-ка. — Сергей подошёл поближе и удостоверился, что с батарейками все в порядке.
Окуркин сделал ещё несколько неудачных попыток, затем положил включатель на землю и сказал:
— Если ничего не получается, нужно смотреть инструкцию.
— Точно, нужно смотреть, — согласился Сергей.
Они снова взялись за засаленную книжицу и в разделе «Включение цепи» нашли упоминание о предохранителе, который блокировал случайное включение.
— Ну вот в чем собака-то зарыта! — обрадовался Леха. — Давай по новой.
— Стой, давай почитаем раздел «Безопасность».
— Да чего там читать? «Не влезай — убьёт», «Не стой под стрелой» и «Мама мыла раму»…
Окуркин уже схватился за включатель, когда был остановлен выкриком:
— Стой! Кричал Серёга.
— Ты чего разорался-то? — удивлённо спросил Окуркин.
— Тут написано — сто метров…
— Чего «сто метров»?
— Нужно отойти на сто метров.
— Серьёзно?
— Вот, сам смотри.
Окуркин вернулся к инструкции и убедился, что Тютюнин прав.
— Интересно, зачем так далеко топать? А провода хватит? Леха заглянул в чемодан, где ещё валялась довольно увесистая бухта.
— Я знаю зачем, — поднял палец Тютюнин. — Это чтобы током не шарахнуло, как корову!
— Какую корову?
— На колхозном поле, в грозу.
— А-а, понимаю. Тогда, может, лучше калоши надеть резиновые?
— Можно, — согласился Сергей. Топать сто метров от дачи ему не хотелось, тем более что примерно на этом рубеже начинался колючий кустарник. — Эх, ничего не выйдет. Резиновых калош у нас только две пары, и в них сейчас Люба и тёща.
— Ну тогда пошли отматывать — инструкция есть инструкция, ничего не поделаешь.
— А тёще с Любой скажем?
— А зачем? — пожал плечами Окуркин. — Они же в калошах.
— Точно. Ну тогда пошли.
Друзья стали спускаться с холма, на вершине которого находилась Серегина дача, но тут их исчезновение заметила бдительная Олимпиада Петровна.
— Ты смотри, Любаша, эти бездельники в кусты рванули. Можешь не сомневаться, у них там самогонка припрятана… Бери скалку, доча, и за мной.
