11
Содержимое чемоданчика с оборудованием поначалу озадачило и Сергея, и Леху. Они ожидали найти что-то похожее на плуг или хотя бы на бензопилу «Дружба», а тут была какая-то дрель и связка «карандашиков», связанных проводками вроде новогодней гирлянды.
— Это чего за Новый год такой, Леха? — спросил Тютюнин.
— А я тебе доктор, что ли? Давай инструкцию читать, — ответил Окуркин и раскрыл тоненькую замасленную книжицу с надписью «Инструкция по применению специального набора ВЗ-104А».
— Тут написано, что у нас должен быть допуск, — через какое-то время сообщил Леха.
— Куда пропуск?
— А я без понятия. Ладно, едем дальше. Эта хреновина, — Леха ткнул пальцем в открытый чемодан, — не дрель, а «пер-фо-ра-тор».
— Пер-фо-ра-тор, — зачарованно повторил Тютюнин. — Не слабо. А дальше?
— Дальше… — Окуркин стал водить пальцем по замасленным листам. — Ага, карандаши эти на верёвочке называются — ВУ.
— А выключатель-то зачем?
— Какой выключатель? — Окуркин отвлёкся от инструкции и заглянул в чемодан.
— Вот этот. У нас в подвале на стене почти такой же…
— Ну, значит, тут все на электричестве, — сделал вывод Окуркин. — Ладно, слушай дальше. Тут написано, что нужно выбрать из таблицы вид породы. «Известняк», «песчаник» или «гранит». Ты чего скажешь, хозяин тайги?
Тютюнин ковырнул носком ботинка слежавшуюся глину и уверенно сказал:
— Пиши — гранит.
— Хорошо, контора пишет. Значит, для гранита по таблице — пятьдесят сэмэ.
— А чего такое «сэмэ»?
— Это все равно что половина мэ.
— Хорошо, а чего «мэ»?
— Мэ чего? — Леха снова потыкал в инструкцию пальцем и сказал:
— «Мэ» — это расстояние между отверстиями.
— Так, может, «мэ» — это метры?
— Точно, Серёга! Точно метры! — обрадовался Окуркин. — Ну ты молодец, а то понаписали тут… Оказалось, метры… Значит, так — сверлим дырки, забиваем туда «карандашики» и включаем ток.
— И все?
— И все. — Леха закрыл инструкцию и покровительственно улыбнулся. — Я же говорю — оборудование. А то бы ты тут до морозов колупался…
Достав из чемодан перфоратор, Леха вставил в него прилагавшееся сверло и для пробы нажал «пуск». Перфоратор жутко завибрировал, заставив Тютюнина отпрыгнуть в сторону.
— Спокойно, я — Дубровский, — усмехнулся Леха. — На аккумуляторе работает штукенция. Показывай фронт работ, хозяин.
Тютюнин даже растерялся поначалу, но затем, вспомнив первоначальные распоряжения тёщи, быстро определился с местом применения.
— Вот здесь, где трава не растёт, — сказа он.
— Хорошо, отходи в сторону. Как сказал Пушкин — здесь будет город заложен.
— Город-сад, — подсказал Сергей.
Окуркин приставил сверло к глине и начал сверлить.
Перфоратор застучал, как самый настоящий отбойный молоток, и на этот шум немедленно примчались Люба и Олимпиада Петровна.
— Эй, вы так всех червей распугаете! — сквозь стук перфоратора прокричала Люба.
Окуркин выключил перфоратор и, нагнувшись, заглянул в полученное отверстие. Затем распрямился и заметил:
— Черви, Люба, в граните не живут.
— А почему? — удивилась Люба.
— А потому, что его грызть трудно…
— Ох, попортят они, Люба, этим своим вибратором весь наш гумус, — заметила Серегина тёща. — А без гумуса нет ни редисочки, ни картошечки…
— Ни водочки, добавил Окуркин и принялся выдалбливать следующую дырку.
Женщины ушли, и работа пошла быстрее. Как выяснилось, «карандашиков ВУ» оказалось целых сто штук, так что Сергею пришлось неоднократно сменять Леху.
Друзья опасались, что у перфоратора сядут аккумуляторы, однако этого не произошло, и задолго до обеда удалось насверлить больше ста дырок.
— Ничего что дырки лишние, — заметил Окуркин. — Про запас останутся.
