Глава восьмая

Новое утро было холоднее предыдущего. От холода я и проснулся, ещё задолго до восхода светила. По краям поляны курился туман, переплетался седыми космами и наполнял прохладный воздух гадкой сыростью. Брр!

Чтобы быстрей согреться, я отжался с полсотни раз, пробежался по полянке туда-сюда, полизал росу с листьев, после чего натянул куртку и принялся за еду. Разжигать потухший костёр не стал. Всё равно задерживаться здесь не собирался, а заодно и на магической энергии съэкономлю. «Искра», конечно, почти ничего не «весит», но копейка, как известно, рубль бережёт. Съев половину оставшихся запасов, я забросил заметно полегчавший сидор за спину и отправился в путь.

Движение согревало не хуже разминки. Я сплёл «молнию», ограничившись на этот раз вторым кругом. «Вооружившись», ломанулся напрямик через густую чащобу и медленно рассеивающиееся облако тумана. Но вскоре стал избегать плотного кустарника. От мокрой листвы рукава куртки быстро напитались влагой и я почувствовал её холодное касание кожей. Ругнувшись на чёртову росу, сумевшую так легко пробраться сквозь ткань, взял правее и шагов через сто наткнулся на едва заметную, шириною в полшага тропку. Остановился, не зная радоваться или огорчаться сему факту, посмотрел в одну сторону, потом в другую. Да уж. Вроде и к людям нужно выходить, но и в лесу уже как-то привык. По крайней мере, не напрягает возможность быть обнаруженным каким-нибудь козлом из благородных. И дело даже не в том — начал Вирон уже «раздавать» плетение моего клейма своим дружкам и прочим, или нет. То, что я раб, благородные и так знать будут. Конечно, что беглый не определят. Решат — хозяин куда-то послал, но отношение от этого не поменяется. И снова эти чёртовы унижения, обида, которую придётся в тысячный раз проглатывать в самую глубину сердца. А здесь, в лесном одиночестве, я начал чувствовать себя прежним. Свободным человеком.

Но чувства чувствами, а долго в лесу мне всё равно не протянуть. Охотиться ещё можно, а вот хищники… Пока мне просто везёт, что я не наткнулся ни на одного из них.

Свернул вправо и зашагал по тропе. Все тропы ведут к дорогам, все дороги ведут к людям.

Успокоенный подготовленным плетением, я погрузился в воспоминания. В тот злополучный день, два года назад…

Мы вернулись с Серёгой со съёма. Несмотря на то, что была пятница, он не удался. С новыми не срослось, а уже знакомые девушки как сговорились. Они придумывали такие нелепые отмазки, что после третьего звонка я отказался звонить вообще.

— Да непруха у меня сегодня. Может ты звякнешь? — до сих пор помню, как буркнул эти слова и протянул телефон Серому. Но он покрутил головой. Разговаривать с подругами Серый не любил, ссылаясь на то, что у меня язык лучше подвешен.

В общем, мы решили взять пива и забуриться к нему на квартиру. Серёгин папик был начальником ГИБДД, его фамилия красовалась на двух табличках с голубыми каёмочками, которые стояли на федеральной трассе с одной и с другой стороны от города. Ну, типа, вас обслуживает… и внизу — начальник ГИБДД Ж… поэтому у Серёги была АУДИ шестёрка, тёмно-синий металлик, сошедшая с конвейера всего год назад, трёхкомнатная, неплохо обставленная квартира в центре города, и… глуповатость. Последнее к должности отца отношения не имело, но очень мешало ему при знакомстве с девушками. Впрочем, мешало — это неправильно сказано. Что может мешать тому, у кого есть почти новая АУДИ металлик в семнадцать лет? Но вот в этом и была загвоздка. Тех девушек, которые велись только на автомобиль, он терпеть уже не мог, и даже побаивался, понимая, что сам он им не нужен. Вот поэтому мы и поступали следующим образом — знакомились пешком. И только на следующий день, а иногда и позже, Серый «раскрывал карты».

Но суть не в этом. Суть в том, что в тот треклятый день мы остались без подруг. Бросив на заднее сиденье пакет с шестью бутылками «Хенникена», мы рванули к нему на квартиру, решив порубиться в Цээску, но по дороге вдруг завели разговор о духах. Не помню уже, с чего понеслось.

Уже в квартире Серый полез в шкаф и достал какую-то книгу в чёрном переплёте.

— Папюс, — коротко отрапортовал он. — Давно тут валяется, не помню уже, откуда взялась. По-моему Колёк забыл.

— А Колёк что, маг у нас какой-то? — хмыкнул я, взяв протянутую книгу и раскрыв на случайной странице. — Я думал, он просто по фентези прётся, а он, оказывается, и практикует ещё.

— Да не, он тоже её где-то взял, а потом здесь забыл. На Новый Год. Помнишь, когда тут куча мала была непонятно кого? Даже два эмаря откуда-то прибились.

— Помню, — я улыбнулся. Да, на Новый Год здесь было весело.

— Слушай, а давай попробуем духа какого-нибудь вызвать, — предложил вдруг Серый с загоревшимися глазами.

— А зачем? — удивился я.

— Ну, не знаю. Прикольно же. Я там читал в одном месте про Аниэля какого-то. Давай его?

В общем, я отыскал нужное место, мельком пробежал глазами, потом ещё раз внимательнее. Фигня какая-то. Где мы возьмём все эти шпаги, лапки сушённых лягух, крыло летучей мыши и прочую ерунду. Именно так я Серому и сказал, на что он предложил не особенно заморачиваться, а ограничиться начертанием круга и чтением текста вызова.

— А вместо шпаги можно зонт использовать. А что? Похож.

Короче, я, идиот, согласился. А ведь можно было закрыть книгу, бросить её на кресло и сказать — да ну, Серый, фигня всё это. Давай лучше всё же в Цээс рубанёмся.

Понятное дело, что никого вызвать у нас не вышло. Мы даже круг не углём начертили, а каким-то мелком против тараканов, не говоря уже о прочих атрибутах. И плюс к этому ржали, когда читали по очереди текст вызова, с дурацким пафосом и не менее дурацкими кривляниями.

Вызвать не вызвали, а вот что-то такое всё же открыли. Потому что, когда я шагнул из круга, чтобы сходить к холодильнику за пивом…

Я резко остановился. Чёрт! И не заметил, как на дорогу вышел. Широкая, две телеги разъедутся.

Скользнув обратно в кусты, принялся разглядывать её в обоих направлениях. Слава Номану, никого, а значит, никто не заметил меня раньше, чем я заметил его. И что дальше?

Дорогу-то нашёл, а вот куда по ней направляться представления не имею. Плутая по лесу, я давно потерял все ориентиры, и теперь, даже не знал, в какой стороне находится Лиорд и замок Вир’Сторов. Что-что, а возвращаться туда в мои планы не входило. Самым лучшим вариантом было добраться до Магиорда, столицы северного Доргона, где легче затеряться среди тысяч жителей и найти неприметную работу, чтобы пореже, а желательно и вовсе не попадаться на глаза благородных. Самым-самым лучшим — доковылять до Алькорда, столицы южного Доргона. Далеко, зато там я буду в большей безопасности. Ну, а потом уже думать дальше. Может Вальтия, может Руания. Докуда, в общем, накопленных денег хватит.

Справа послышался скрип колёс, говор, потом фыркнул лог. Я забился глубже в кусты, и отодвинув в сторону пышную ветку, напрягся. Лишь бы у них не было тейков, что-то наподобие наших собак, а точнее — очень сильно смахивающих на кавказских овчарок, только сплошь чёрных и хвост крысиный. Да и морда отличается. Вытянутая, безволосая, с тёмно-пунцовой кожей. И два верхних клыка, как у саблезубой кошки — сантиметров по семь-восемь. Красавцы, одним словом. Но от такой красоты волны по спине холодные, как во время шторма.

Телега показалась из-за поворота, на ней дородная баба и пацанёнок лет десяти. Рядом с логом чинно вышагивал мужик, по сравнению с женой доходяга просто. Кило шестьдесят, не больше, а держится молодцом, осанка, гордый взгляд, и на бабу свою порыкивает властно. Неужели при такой разнице в весе он над нею власть имеет?

Я прислушался. Мужик отчитывал жену за лишние растраты. Половина сбережений на обувку ей вроде бы как ушла. Интересно, а вторая половина при них?

Нет, грабить я не собирался, а вот обменять цепочку на монеты можно было бы. Всё же расплачиваться за трапезу с хозяином таверны лучше кирамами, чем с видом заговорщика протягивать в зажатой ладони порванную цепочку. Я полез в карман, поелозил по нему, удивлённо выпятил губу, снова поелозил туда-сюда. Пусто! Твою маму! Я скосил взгляд, оттопырил карман и заглянул внутрь. Нету цепочки. Может в другом? Да нет, в правый клал, помню точно. Но на всякий случай проверил и левый. Само собой, в нём было пусто. Вот так номер.

Через секунд десять всё стало на свои места. В кармане, в самом уголке оказывается имелась малюсенькая прореха, в которую цепочка могла ускользнуть, только попадя туда одним из концов. И видимо, так и вышло, когда я клал её в карман во второй раз. Чёрт!

Я бросил взгляд на дорогу. Телега как раз проезжала мимо меня, в нос дохнуло запахом лога, сеном, и человеческим потом. Мысли тут же взвились и заметались встревоженными пчёлами. Напасть? Ограбить? Или…

Мышцы напряглись, внизу живота сжалось. Одно дело утянуть с телеги сидор, другое решиться на открытый грабёж. Я провёл потной ладонью по лбу, тряхнул головой. Чёрт! Надо решать.

Но пока я метался духовно, как герои классических романов, телега скрылась из виду. Только доносились ещё ольджурский говорок простолюдинов и жалостливое поскрипывание колёс. Всё. Как говорится, проехали. Ну не догонять же их и потом запыхано объяснять, что это, типа, ограбление. Смешно получится.

Зло сплюнув под ноги, я поднялся и вышел на дорогу. Посмотрел тоскливо вслед удаляющейся телеге и зашагал в противоположном направлении. Судя по всему, эта семейка ехала из большого города, раз баба устроила разорительный шопинг. Вот только что это за город? Возможно всё тот же Лиорд.

Но оставаться на месте было ещё глупее. Я ускорил шаг и положился на Великую Эри, мать удачи. Впрочем, некоторые считали её также покровительницей воров и разбойников, что, в общем-то, было для меня теперь не менее актуально. А как ещё мне заработать на краюху хлеба? Хотя бы до того момента, как я устроюсь в батраки к какому-нибудь простолюдину ни шиша не смыслящему в магии крови и не способному почувствовать моё клеймо.

Через час пути мне пришлось на время вернуться в лес. Впереди послышался отчётливый звук издаваемый подкованными логами, и я, дабы не играть с судьбою на чужом поле, поспешил укрыться в лесной чаще, углубившись в неё метров на тридцать. Раб — это не лучший статус, чтобы беспечно путешествовать по глухим местам. Благородные и убить могут. Просто так, ради забавы. Поймут, что хозяина рядом нет, и позабавятся. Или в лучшем случае вопросы ненужные задавать начнут — Что это ты так далеко от какого-нибудь здешнего владения находишься? А ножи тебе зачем? А ты случайно не беглый?

В городе такие вопросы не грозят. Мало ли. Вдруг хозяин дрыхнет в одной из таверн, а тебя послал с поручениями. Так и буду говорить. Это там, в городе. А на дороге… послать с поручениями чёрти куда раба? Выходит за пределами того радиуса, на который эти чёртовы благородные могут чувствовать клейма своих невольников.

Всадники пронеслись мимо, двое, до моих ушей долетело бранное слово, потом один из них резко остановил лога, прокричал второму. Второй вернулся, а я сжался в пружину и стал отступать назад. Чужие клейма эти гады чувствуют на четверть риги. Это я знал, но была надежда, что приближающиеся всадники всё же не из аристократов. А вестовые какие-нибудь, или сынки купцов. Да и не смог бы я убежать на четверть риги за несколько секунд, не гепард всё-таки.

Но мне повезло. Второй, по голосу было слышно, что он намного старше первого, крикнул что-то насчёт разбойников, приманки, и потом посоветовал спутнику не лезть не в свои дела. Послышался удар хлыста, и я ликующе выдохнул. Топот снова отдалялся, оставляя мне ещё какое-то время на свободную жизнь. А возможно и просто на жизнь.

Я вернулся на дорогу минут через пять, навострив уши. Вдруг эти гады просто затаились? Но вроде всё было спокойно, и я быстрым шагом двинулся дальше. Безопасней было бы идти по-над дорогой, но в этом случае о хорошей скорости можно и не мечтать. Неровная поверхность, кустарник, поваленные деревца, местами ползучая липкая трава, в которой быстро запутываются ноги.

Прошёл ещё час, другой, никого больше мне не встречалось, и я, успокоившись, даже стал напевать под нос песенку. Из Наутилуса. О Великий Номан, как же всё это теперь далеко от меня!

Я вздрогнул и замер, а рука машинально потянулась к рукояти ножа. Из-за очередного поворота появился молодой увалень, почти один в один сынок Вирона. Я сглотнул каменную слюну, и не веря себе, стиснул зубы. Да не может быть! Но уже спустя пару секунд наваждение рассеялось. Передо мной стоял просто молодой полноватый парень, судя по одежде из благородных. Ну и правильно! Откуда здесь взяться чёртову Ригону? Просто похож. Да они все, наверное, друг на друга похожи эти зажравшиеся лурдики, брончики, и прочие наследнички ольджурских аристократов. И вдобавок, видимо, они поголовно идиоты. Иначе чего шляться в одиночку по глухим местам?

Я нервно окинул взглядом случайного встречного. На поясе мошна, не слишком туго набитая, но всё же… и рукоять… Да-да, просто рукоять без клинка. Я хмыкнул и вынул нож. Сталь красиво пропела, лучик солнца улыбнулся на ней широкой блестящей полоской, а я стал в стойку. Крестьян грабить замешкался, а вот на такого руки сами поднимались. Наверное, из-за злости. Накипело за два года, ох как накипело!

Парень улыбнулся, а по моей спине побежали громадные мураши. Такое ощущение, что и не мураши бегут, а мне массажируют спину десяток крепких рук. Слишком какая-то странная улыбочка. Может, охрана следом идёт? Фух. Я уже хотел было убрать оружие обратно в ножны и принести свои извинения, но до меня дошло, что поздно. Раб, поднявший руку на благородного… Отступать некуда.

А может, странность улыбки в том, что он почуял клеймо? Нет, ну так это само собой. Но что-то в этой улыбке ещё. Непонятно что, но не просто насмешка.

Некуда, некуда отступать Антон, Ант раб, Изгой, вещь семьи Вир’Сторов.

Я сделал выпад и мой клинок вдруг выскользнул из ладони, взмыл ввысь, а я выхватил удар в плечо такой силы, что повалился на землю.

Но как это? Он же, мля, почти и не двигался.

Парень приблизился, довольно шустро для его ожирения, склонился и с интересом посмотрел на меня. В одной его руке была рукоять без клинка, а в другой мой нож. Клинок стал медленно подниматься, словно парень растягивал удовольствие, а я машинально выставил перед собой руку. Глаза закрывать не стал. Хрен тебе, богатенький ублюдок. Если решил убить, запомни мои глаза. Запомни, гад. Пусть они будут тебе сниться в кошмарах.

Хотя, это вряд ли, мелькнула печальная мысль. Таким как он подобные переживания похрен.