Чтобы не продолжать начатую тему, Кийск схватил стул за ножки и ударил его изогнутой спинкой о каменный пол. Спинка отлетела, расколовшись на несколько частей. Рама сиденья треснула, и Кийск разломал ее, дернув ножки в стороны.

– Хорошая древесина, – сказал он. – Долго будет гореть.

– Что ж, если ничего и не получится, так хотя бы согреемся, – сказала Аника.

Поднявшись со стула, она передала его Кийску, а сама стала собирать разлетающиеся по залу деревяшки и сносить их к каминным решеткам.

Кийск разломал все стулья, что были в зале, после чего принес из соседней комнаты еще пару деревянных стульев, круглую вешалку и кучу ящиков из столов. Разломав все это, он с помощью Алики, сложил дрова в очаги каминов, после чего, вытащив нож, принялся щепить доску на лучины для растопки.

– Ну и теперь самый главный вопрос, – сказала Аника, когда Кийск закончил свое дело. – Как ты собираешься разжечь огонь?

Кийск растерянно посмотрел по сторонам. Затем принялся торопливо шарить по карманам.

Аника наблюдала за ним, с трудом скрывая улыбку.

– Должны же где-то в этом доме быть спички, – упавшим голосом произнес Кийск и не очень уверенно добавил:

– Грити говорил, что, если хорошенько поискать, то можно найти все, что хочешь...

Аника, не сдержавшись, рассмеялась в полный голос.

– Держи, – сказала она и, достав из сумки, кинула Кийску зажигалку. – Что бы ты без меня делал?

– У тебя там, похоже, запасы на все случаи жизни. – Усмехнувшись, Кийск указал взглядом на синюю сумку Аники.

– Почти на все, – девушка развела руками. – Нет только ничего, что помогло бы пережить конец мира.

Кийск отвел глаза в сторону и, чиркнув зажигалкой, стал сосредоточенно поджигать лучину. Когда лучина загорелась, он поднес пламя к дровам, сложенным в камине. Тяга была хорошей, и огонь, быстро разгораясь, побежал по обломкам стульев и ящиков. Аника взяла несколько лучин и отправилась разжигать следующий камин.

Когда огонь разгорелся во всех трех каминах, Кийск и Аника, отойдя к центру зала, уселись на стол и стали ждать.

Дрова потрескивали в каминах, по стенам плясали всполохи пламени в очагах. Было тихо и тепло. Для полного ощущения домашнего уюта недоставало разве что только спокойствия, разорванного напряженным ожиданием того, что должно было произойти.

– А если не сработает? – тихо, почти шепотом, спросила Аника.

Кийск ничего не ответил.

– Мир исчезнет в одно мгновение, или это будет похоже на вселенскую катастрофу? – задала новый вопрос Аника и на этот раз, требуя ответа, дернула Кийска за рукав.

– Не знаю, – сказал Кийск.

Он не испытывал сомнения в том, что, стараясь уничтожить мир локуса, поступает правильно. Ужасающая пародия на сообщество людей, где каждый человек был обречен на бесконечное скитание в мире призраков и бредовых видений, сходя с ума от невозможности найти верный ответ ни на один вопрос, не имела права на существование. К тому же, уничтожая этот псевдомир, Кийск тем самым спасал десятки реально существующих цивилизаций. Он все это прекрасно понимал и все же чувствовал в душе щемящую боль и горечь, зная, что никогда уже не сможет забыть о тех, кто навсегда остался в сети локуса. Он взвалил на себя право решать их судьбы, хотя .был не бог, а всего лишь человек. Да, пожалуй, и ни один бог из тех, что напридумывали люди, не выдержал бы подобной пытки на протяжении миллионов лет. Подобная работа по силам разве что только Лабиринту. Вот кто поистине бог Вселенной.

– Ты сам-то успеешь уйти, когда все начнется? – спросила Кийска Аника.

– Попробую, – ответил он, не глядя на девушку.

– А мне с тобой нельзя?

Кийск с тоской в глазах посмотрел на Анику. Если бы он только мог, то, не раздумывая, поменялся бы с ней местами

– Не бойся, – натянуто улыбнулась Аника. – Я вовсе не схожу с ума от страха. Просто неудачно пошутила.

Огонь в камине, на который они смотрели, приобрел необычный серебристый оттенок. Одна из прогоревших головешек взорвалась, выбросив сноп разноцветных искр.

Кийск напряженно сдавил руками край стола.

В следующее мгновение пламя, загудев, взметнулось вверх по дымоходу. Упав вниз, столб огня выбросил из очага и разметал по полу горящие деревяшки. С нарастающим ревом мерцающее серебристое пламя, источником которого теперь уже были не горящие обломки стульев, а какая-то иная, чудовищная сила, вырвалось из камина, заполняя собой пространство зала.

Кийск столкнул Анику со стола, повалил на пол и придавил сверху своим телом.

Когда огненный смерч пронесся над ним, опалив волосы, Кийск приподнял голову.

В двух других каминах происходило то же самое. Поочередно они выплевывали в зал потоки растекающегося, словно жидкий металл, серебристого пламени.

Кийск вскочил на ноги, рывком поднял с пола Анику и толкнул ее к выходу из дома.

На том месте, где прежде находилась дверь, стояла глухая стена.

Аника в отчаянии стукнула кулаком по стене, словно только она отделяла людей от спасения.

Прижавшись спиной к дрожащей стене, Кийск обернулся назад.

По залу, закручиваясь в спираль, носился ослепительный огненный смерч.

Что-то рушилось наверху, сотрясая потолок, с которого сыпались куски штукатурки и бетонная крошка.

Одной рукой держа за руку Анику, другой – прикрывая лицо от пламени, Кийск бросился сквозь ураган огня на другой конец зала.

Огненная спираль взметнулась вверх и, распрямившись, как пружина, ударила в потолок. Перекрытие между этажами разлетелось в клочья. Сверху со страшным грохотом упала расколотая бетонная балка. Ударившись об нее, раскололся надвое упавший сверху легкий письменный стол с прозрачной пластиковой крышкой. От удара, сотрясшего стены, беззвучно вылетели стекла в окнах – звона бьющегося стекла не было слышно за ревом пламени и треском рвущихся, как картон, стенных панелей. Во всем зале только одни камины оставались пока еще целыми.

Добежав до окна, Кийск подхватил Анику на руки, перекинул ее через подоконник и следом выпрыгнул сам.

Они оказались вдвоем на узкой полоске земли между разрушающимся домом и пропастью, в которую он должен был упасть.

– Мы сделали все как надо? – спросила Аника. Голос девушки был ровным. Она почти не испытывала страха перед приближающимся концом. Отчаяние и тоска застилали ее взор.

– Да, – ответил Кийск. – Мы поступили правильно.

В багровом сумрачном небе возникла черная точка. Стремительно увеличиваясь в размерах, она превратилась в диск с нечеткими, расплывающимися краями. Раскрутившись, диск принял форму воронки, жерло которой, вытянувшись вниз, уперлось в землю. Гигантский смерч, с каждой секундой становясь все больше, втягивал в свое чрево все, чего касалось его черное крыло. Темнота поглощала мир.

Кийск сунул руку в карман и сжал в кулаке холодный стержень матрицы.

– Аника, – сказал он. – Я могу попытаться забрать тебя отсюда.

– Только меня одну? – спросила девушка.

– Это все, что в моих силах.

Волна могильного холода, исходящая от приближающейся тьмы, накатилась на обрыв, у края которого стояли люди.

– Смогу ли я жить в другом мире после всего, что было здесь? – с сомнением покачала головой девушка.

– Я буду с тобой, – сказал Кийск. – Решайся, Аника. Девушка нерешительно протянула ему руку. И в этот момент пожирающий пространство черный смерч ударил в основание скалы. Безудержный поток небытия захлестнул людей, подхватил и понес их, затягивая в свою воронку.

– Аника! – закричал Кийск.

Он летел куда-то в холод и мрак, слепо размахивала руками.

– Аника, где ты?! – снова закричал он.

Он уже почти потерял надежду найти ее, когда в какой-то миг почувствовал в своей руке холодную ладонь девушки. Кийск стиснул пальца Аники, сжимая в другой руке матрицу. Сознание Аники скользнуло через него, как сквозь проводник, и внедрилось в матрицу.

Кийск почувствовал, что другая его рука, в которой находилась ладонь девушки, уже пуста. Он засмеялся или просто что-то закричал от радости. В сознании его, находящемся на грани коллапса, оставалась только одна мысль: "Домой!"