4. СОЮЗ АСТРОГАТОРОВ
Зал союза показался Максу роскошным, храмоподобным и пугающим. При его приближении огромные двери бесшумно спрятались в стене. Мозаичный пол глушил звук его шагов. Он оказался в длинном высоком зале; внезапно решительный голос остановил его:
— Чем могу быть полезна?
Макс обернулся. На него строго смотрела красивая молодая леди. Макс подошел к ее столу.
— Может быть, вы подскажите мне, мэм, к кому мне обратиться. Я не представляю..
— Момент. Как ваше имя? — спустя несколько минут она выудила из него все основные факты его биографии. — Насколько я вижу, вы у нас не работаете и повода обращаться в союз у вас тоже нет.
— Но я же сказал вам…
— В связи с этим я обращаюсь в юридический отдел. — Она нажала на кнопку и из крышки выполз экран. — Мистер Хансен, вы можете уделить мне пару минут?
— Да, Грейс?
— Здесь находится молодой человек, претендующий на вступление в союз. Вы не поговорите с ним?
— Послушайте, Грейс, — ответил голос, — вы знаете правила. Запишите адрес, отпустите его, а бумаги отправьте на рассмотрение.
Нахмурившись, она нажала еще одну кнопку. Хотя Макс видел, что она продолжала разговор, но до него не донеслось ни звука. Кивнув, она отправила экран обратно в стол. Нажав следующую кнопку, она сказала:
— Скитер!
Из двери за ее спиной выскочил мальчишка рассыльный и бросился к ней, скользнув по Максу равнодушным взглядом.
— Скитер, — продолжала она, — отведи посетителя к мистеру Хансену.
Рассыльный презрительно фыркнул:
— Его?
— Да, застегни воротник и выплюни резинку изо рта.
Выслушав рассказ Макса, мистер Хансен проводил его к начальнику юридического отдела, которому Макс уже в третий раз выложил свою историю. Побарабанив пальцами по столу, чиновник с кем-то поговорил по переговорному устройству, используя при этом то же самое устройство, понижающее громкость.
Затем он обратился к Максу.
— Тебе повезло, сынок. Почтеннейший Верховный секретарь уделит тебе несколько минут своего времени. Когда войдешь к нему не садись, помни о том, что говорить тебе следует только тогда, когда тебе скажут об этом, и быстро выметайся оттуда, когда он даст понять, что аудиенция окончена.
Кабинет Верховного секретаря превратил роскошь, которая до этого поразила Макса, в убогую простоту. Один только ковер можно было спокойно обменять на ферму, на которой вырос Макс. В кабинете не было ни коммутационного устройства, ни шкафов, ни стола. Верховный секретарь сидел откинувшись в огромном кресле, а слуга массировал ему череп. При появлении Макса он поднял голову и произнес:
— Входи, сынок. Садись. Как тебя зовут?
— Максимилиан Джонс, сэр.
Они оглядели друг друга.
Перед секретарем сидел долговязый юнец, которому бы не мешало подстричься и сменить одежду; Макс же увидел толстого маленького коротышку в измятой форме. Его голова казалась слишком большой для его тела; Макс так и не смог решить для себя, были ли глаза секретаря добрыми или холодными.
— И ты племянник Честера Артура Джонса?
— Да, сэр.
— Я хорошо знал брата Джонса. Прекрасный математик. Насколько я понимаю, ты имел несчастье потерять свое удостоверение личности. Карл!
Секретарь ни на полтона не повысил голос, но молодой человек возник перед ним подобно джину из бутылки.
— Да, сэр?
— Возьми отпечатки пальцев у этого молодого человека и свяжись с Управлением идентификации, но не со здешним, а с главным отделением в Нью-Вашингтоне, передай мои приветствия начальнику Управления и попроси его провести срочную идентификацию, не снимая вызова.
Отпечатки были сняты мгновенно, человек называемый Карлом, вышел. Верховный секретарь продолжал:
— И какова же цель твоего появления здесь?
Макс робко объяснил, что по словам его дяди, тот собирался заявить Макса в ученичество в союзе. Секретарь кивнул.
— Я понимаю. Но я вынужден с сожалением сказать тебе, юный друг, что брат Джонс не сделал заявления.
Макс с трудом воспринял это простое утверждение. Так велика была его собственная гордость, связанная с гордостью за профессию его дяди, что так много зависело от надежды, что дядя назовет его своим профессиональным наследником, что он не мог сразу принять вынесенный ему вердикт: на самом деле он никто и ничто.
— Вы уверены в этом? Вы внимательно смотрели? — выпалил Макс.
Массажист, казалось, был шокирован, однако, Верховный секретарь спокойно ответил:
— Мы дважды проверили архивы, никаких сомнений.
Верховный сел и жестом отпустил клерка. — Я сожалею.
— Но он говорил мне, — упорно настаивал Макс. — Он сказал, что сделает заявление.
— И все же не сделал. — В кабинет вошел человек, снимавший отпечатки и передал Верховному секретарю меморандум который тот быстро просмотрел. — Я не сомневаюсь, что он имел тебя в виду. Заявительство в наше братство означает особую ответственность; обычно не в наших правилах, что бездетный брат, останавливает свой выбор на возможной кандидатуре задолго до того, как он решит подходит ли она нам или нет. По каким-то причинам дядя не назвал тебя.
Макс был возмущен оскорбительным предположением, что его любимый дядя мог признать его не заслуживающим доверия. Это не могло быть правдой — ведь еще за день до смерти он сказал… оборвав ход мысли, Макс произнес:
— Сэр, думаю, я знаю, что произошло.
— Ну?
— Дядя Честер умер внезапно. Он собирался назвать меня, но не успел. Я уверен в этом.
— Возможно. Известны случаи, когда ребята не успевали уладить собственные дела, прежде чем выйти на последнюю орбиту. Но я вынужден признать, что он знал, что делал.
— Но…
— Это все, молодой человек. Нет, не уходи. Я думал о тебе сегодня, — заметив удивление Макса, секретарь улыбнулся и продолжил. — Видишь ли, ты уже второй «Максимилиан Джонс», приходящий к нам с этой историей.
— Да ну?
— Вот именно, — глава союза достал из кармана в кресле несколько книг и идентификационную карточку и протянул их изумленному Максу.
— Книги дяди Чета!
— Да. Вчера сюда пришел один молодой человек, постарше тебя, с собой он принес твое удостоверение личности и эти книги. Его амбиции были несколько меньше: он хотел занять должность стоящую намного ниже астрогатора.
— И что же произошло?
— Как только мы попытались взять у него отпечатки пальцев, он внезапно исчез. Я не видел его, но когда сегодня объявился ты, я начал гадать, как велика будет процессия «Максимилианов Джонсов». В будущем, храни свое удостоверение лучше — полагаю, что мы спасли тебя от штрафа.
Макс положил карточку во внутренний карман.
— Благодарю вас, сэр! — он начал складывать книги в рюкзак. Однако Верховный секретарь остановил его.
— Нет, нет! Книги пожалуйста верни!
— Но мне их дал дядя Чет!
— Сожалею, но он дал их тебе на время, да и этого он не должен был делать. Инструментарий нашей профессии никому не принадлежит индивидуально, его дают братьям на время. Увольняясь, твой дядя должен был вернуть книги, однако, некоторые братья, испытывая к ним сентиментальную привязанность, оставляют книги у себя. Дай их мне, пожалуйста.
Макс все еще медлил.
— Давай же, убежденно произнес глава союза. — Наши профессиональные секреты не должны свободно передаваться из рук в руки. Даже парикмахеры не допускают этого. На нас лежит высокая ответственность перед обществом. Только член союза, обученный, испытанный, принесший присягу и принятый в наш союз, может хранить у себя эти руководства.
Ответ Макса был едва слышен.
— Я не вижу в этом вреда. Я не собираюсь пользоваться ими.
— Наверное, ты не веришь в анархию? Все наше общество основано на том, что секретами владеют лишь те, кто этого заслуживает. Но не грусти. При получении таких книг, каждый брат вносит казначею залог. По моему убеждению, поскольку ты являешься ближайшим родственником брата Джонса, за возвращенные книги мы можем вернуть тебе залог. Карл!
В кабинете вновь появился молодой человек.
— Приготовь, пожалуйста деньги.
Деньги у Карла оказались при себе; казалось, он посвятил свою жизнь угадыванию желаний Верховного секретаря. Макс поймал себя на том, что берет себе огромную кучу денег, сколько он за свою жизнь не видел не разу; прежде, чем он успел подумать об этом, книги у него уже забрали.
Казалось, пришло время убираться, но ему вновь указали на кресло.
— Лично я очень сожалею, что вынужден был огорчить тебя, но я всего лишь слуга моих братьев, у меня нет выбора. Однако… — Верховный секретарь сложил кончики пальцев. — Наше братство заботиться о своих. Как раз для таких случаев в моем распоряжении находятся особые фонды. Как бы ты посмотрел на то, чтобы отправиться в учение?
— Для союза?!
— Нет, нет! Мы не раздаем братство подобно милостыни. Ты можешь обучиться на торговца, кузнеца, портного или повара — что пожелаешь. Любому занятию не передающемуся по наследству. Братство будет твоим спонсором, оплатит обучение и вступительный взнос в случае принятия тебя членом того союза.
Макс знал, что это предложение ему следует принять с благодарностью. Ему предложили свободу выбора, которую большинство людей никогда не получит. Но упрямство, заставившее его отказаться от оставленного Сэмом жаркого, и сейчас вынудило его отказаться от столь великодушного решения.
— Премного благодарен, — почти грубо ответил он, — но думаю, что не смогу принять этого.
Верховный секретарь помрачнел.
— Даже так? Что ж, это твоя жизнь, — он щелкнул пальцами, и появившийся мальчишка рассыльный быстро вывел Макса из здания.
Он стоял на ступенях Зала союза и удрученно думал о том, что ему делать дальше. Даже космические корабли не привлекали его внимание, он не мог смотреть на них без того, чтобы не разрыдаться. Вместо этого, он обратил свой взор к востоку.
Недалеко от него под мусоросборником склонилась чья-то изящная фигура. Едва глаза Макса остановились на ней, мужчина выпрямился и, бросив сигару на мостовую, направился к нему.
— Сэм! — несомненно это был ограбивший его бродяга, хорошо одетый и чисто выбритый, но несомненно тот самый. Макс поспешил к нему.
— Привет, Макс, — Сэм приветствовал его смущенной улыбкой, — Как ты добрался сюда?
— Я должен арестовать тебя!
— Ну, ну — умерь свой пыл. Ты возбуждаешь подозрение.
Макс перевел дыхание и заговорил тише.
— Ты украл мои книги.
— Т_В_О_И_ книги? Они не были твоими, я вернул их владельцам. За это ты можешь меня арестовать?
— Но ты… Так или иначе, ты…
За спиной Макса раздался твердый уверенный голос.
— Этот человек пристает к вам, сэр?
Обернувшись, Макс увидел стоящего за ним полицейского. Он начал было говорить, но тут же осекся, поняв, что вопрос был адресован Сэму.
Сэм по отечески, но сильно, сжал руку Макса.
— Вовсе нет, офицер, благодарю вас.
— Вы уверены? Мне доложили, что этот цыпленок требует присмотра.
— Он мой друг, я ждал его здесь.
— Ваше дело. С этими бродягами у нас куча забот. Кажется, все они направляются именно в Эртпорт.
— Он вовсе не бродяга, а мой юный друг из деревни, боюсь, что он немного растерялся. Я отвечаю за него.
— Очень хорошо, сэр.
Макс позволил увести себя в сторону.
Отойдя на значительное расстояние, Сэм произнес:
— Чуть не влопались. Этот любопытный клоун упрятал бы нас в каталажку. Ты делал все правильно, сынок — когда нужно держи язык за зубами.
Они свернули на маленькую улочку, только там Сэм отпустил руку Макса. Он остановился и, улыбаясь, осмотрел его.
— Ну, как сынок?
— Я должен был рассказать фараону о тебе!
— И что же не рассказал?
Максом овладели противоречивые чувства. Он несомненно был зол на Сэма, но его первой реакцией на появление Сэма была радость увидеть знакомое лицо, гнев пришел к нему мгновением позже. Сэм смотрел на него с неприкрытым цинизмом.
— Ну как, сынок? — повторил он. — Если ты хочешь сдать меня, давай вернемся и покончим с этим. Я не убегу.
Макс раздражено обернулся.
— Забудем об этом.
— Спасибо, я сожалею о случившемся сынок.
— Тогда зачем ты это сделал?
Лицо Сэма внезапно стало грустным и задумчивым, но тут же на него снова вернулось прежнее выражение.
— Мной двигала одна идея — у каждого есть свой предел. Когда-нибудь я расскажу тебе. Как насчет закусить и поболтать? Неподалеку отсюда есть кабачок, где мы можем спокойно поговорить без шпика за спиной.
— Я не знаю…
— Пошли. Еда ничего особенного там не представляет, но все же лучше, чем наше жаркое.
Макс вовсе не собирался «сдавать» Сэма, но есть он с ним тоже не хотел; однако, упоминание о жарком решило все дело.
— Что ж, пошли…
Они направились по маленькой улочке, какую можно встретить сплошь и рядом в любом портовом городе; едва они свернули с помпезной авеню Планет, как тут же стало намного оживленнее, более шумно, живо и даже как-то теплее и дружественнее, несмотря на суровую атмосферу «убери лапы с моего кошелька». Магазины готовой одежды, маленькие грязные рестораны, дешевые отели, бары, увеселительные заведения, уличные торговцы, небольшие театры с яркими афишами, неизменная миссия Армии Спасения — все придавало улице очарование, которого так не хватало ее шикарным собратьям. Марсиане в солнечных очках и респираторах, гуманоиды с Бета Змеи III, скелетоподобные существа, аллах знает откуда, толкались здесь вместе с людьми, смешавшись в странное товарищество.
Сэм остановился у магазина со стародавним символом из трех золотых шаров.
— Подожди здесь, я сейчас. Макс ждал и рассматривал толпу.
Вскоре появился Сэм, но уже без пальто.
— Теперь мы поедим.
— Сэм, ты заложил свое пальто?
— И как ты догадался?
— Но… Послушай, я не думал, что ты на мели, ты выглядел так шикарно. Верни его, я… я заплачу сам.
— Это мило с твоей стороны, сынок, но забудь об этом. При такой погоде пальто мне не нужно. Я приоделся только для того, чтобы произвести хорошее впечатление на… в интересах моего дела.
— Но как ты… — выпалил Макс и тут замолчал. Сэм усмехнулся.
— Как я украл эти тряпки? Нет, я встретил одного гражданина, который верил в теорию вероятности и вовлек его в дружескую игру. Никогда не ставь на теорию вероятности, сынок, мастерство намного надежнее. Вот мы и пришли.
Дверь заведения вела в бар, за которым находился ресторан. Сэм провел его через бар, через кухню, по коридору мимо игральных комнат и вошел в небольшую столовую, где они заняли угловой столик. Тут же к ним подковылял огромный самоанец, припадающий на одну ногу.
— Привет, Перси, — Сэм повернулся к Максу. — Для начала выпьем?
— Я не буду.
— Кремень. Ирландское для меня, Перси, а затем мы оба съедим все, что ты нам принесешь.
Самоанец молча ждал. Пожав плечами, Сэм положил деньги на стол, откуда они моментально исчезли.
— Но собирался платить я, — напомнил Макс.
— Ты можешь заплатить за обед. Хозяин здесь Перси, он сказочно богат, но не верит на слово таким как я. Теперь расскажи мне о себе, сынок. Как ты оказался здесь? Как попал к астрогаторам? Они встретили тебя с распростертыми объятиями?
— Вовсе нет, — причины утаивать от Сэма все происшедшее с ним у Макса не было. В конце рассказа Сэм кивнул.
— То, что я и ожидал. Какие планы?
— Никаких. Я не знаю, что теперь делать, Сэм?
— Гм… беда не приходит одна. Ты ешь, а я выпью.
Чуть позже, он добавил:
— Макс, что ты хочешь делать?
— Ну… Я хочу быть астрогатором.
— Исключено.
— Я знаю.
— Скажи, ты хотел быть астрогатором и никем больше, или ты просто хотел выбраться в космос?
— Я никогда не думал об этом в таком свете.
— Ну так подумай.
Макс подумал.
— Я хочу в космос. Если я не могу быть астрогатором, то выберусь туда как-нибудь по-другому. Только вот не вижу как. Союз Астрогаторов был моим единственным шансом.
— Есть и другие пути.
— Ты имеешь ввиду эмиграцию?
Сэм покачал головой.
— Добраться до одной из желаемых колоний будет стоить намного больше, чем ты сможешь накопить, к тому же те, на которые тебе разрешат выезд, я не пожелал бы и злейшему врагу.
— Тогда что еще?
Сэм замялся.
— Есть и другие возможности уладить дело, сынок, если ты будешь делать, что я скажу. Ты часто виделся со своим дядей?
— Ну конечно.
— И он говорил с тобой о космосе?
— А как же. Только о нем мы и говорили.
— Гм, ты хорошо знаешь жаргон?
