3. ЭРТПОРТ
Фермерская дорога проходила под грузовой магистралью. Макс перешел на длинный дальний склон расщелины и направился на юг. И хотя повсюду висели таблички «Проход запрещен», тропа была хорошо утоптана. Дальше магистраль расширялась, переходя в тормозную полосу. В самом конце полосы, примерно за милю, Макс увидел ресторан, о котором упоминал Сэм.
Перепрыгнув через ограждения ресторана, он подошел к стоянке, на которой обосновалось с десяток больших грузовиков на реактивной тяге. Один из грузовиков готовился к старту, его плоское днище отстояло от металлической мостовой на несколько дюймов. Подойдя к нему, Макс заглянул в кабину водителя. Дверь была открыта, в кабине Макс увидел склонившегося над приборной доской мужчину.
— Эй, мистер! — позвал его Макс.
Из кабины показалась голова.
— В чем дело.
— Не подбросите на юг?
— Не могу, сынок.
Дверь захлопнулась. Кабины остальных грузовиков были пусты. Макс собрался было уходить, но в этот момент на тормозной полосе показалась еще одна гигантская машина; затормозив, она медленно подползла к стоянке и осела на землю. Макс захотел поговорить с водителем, но решил дождаться пока тот поест. Он вернулся к зданию ресторана и заглянул в дверь. Глотая слюни, он наблюдал как голодные водители жадно поглощали пищу. Внезапно за его спиной раздался приятный голос:
— Прошу прощения, но ты заблокировал дверь.
Макс отпрыгнул в сторону.
— О, извините!
— Иди вперед, ты пришел первым.
Говоривший оказался мужчиной лет на десять старше Макса. Его лицо было густо усыпано веснушками, к фуражке был приколот знак союза водителей.
— Входи же, — повторил он, — пока тебя не затоптала толпа.
Подумав про себя, что там он может встретить Сэма, Макс решил войти, к тому же он может попросить хозяина накормить его за небольшую отработку. Уговоры веснушчатого довершили дело; он повел носом в сторону источника неземных запахов, струившихся из-за двери.
Внутри ресторана было полно народу, свободным оставался лишь один столик на двоих человек. Сев в кресло, мужчина произнес:
— Садись. Не люблю есть в одиночку.
Чувствуя на себе взгляд хозяина, Макс сел рядом. Официантка протянула меню. Водитель же оценивающе оглядел ее. Когда она ушла, он сказал:
— Когда-то в этой забегаловке обслуживание было автоматизированным, но она прогорала. Клиенты предпочитали «Тиволи» в восьмидесяти милях отсюда. Тогда новый владелец выбросил все автоматы, нанял девочек — и дело пошло. Ничто так не поднимает аппетит, как хорошенькая бабенка напротив тебя. Верно?
— Совершенно верно, — Макс не слышал, что ему говорилось. Он редко бывал в ресторанах, единственное место, куда он заходил, была закусочная в Клайдс-Корнерз. Цены стоящие в меню, ужаснули его; ему захотелось спрятаться под стол.
Его компаньон бросил на него удивленный взгляд.
— Что-нибудь случилось, приятель?
— Случилось! Нет, ничего.
— Ты на мели? — горестное выражение на лице Макса говорило само за себя.
— Черт, со мной такое бывало. — Успокойся. — Мужчина подозвал официантку.
— Подойди сюда, милашка. Мы с приятелем желаем позавтракать бифштексом, и чтобы на нем сидело жареное яйцо. Я хочу, чтобы оно было слегка прожарено. Иначе я вколочу его в стену, как предупреждение остальным. Понятно?
— Сомневаюсь, что вы сможете вколотить туда даже гвоздь, — парировала девушка и удалилась прочь, покачивая бедрами. Водитель проводил ее взглядом, пока она не скрылась в кухне.
— Понимаешь теперь о чем я говорил? Куда уж машине до нее.
Бифштекс оказался довольно неплох, а яйцо прожарено в самую меру. Водитель предложил Максу называть его «Рыжим», в ответ Макс назвался сам. Намазывая остатки желтка на тост, он подумывал перевести разговор на интересующий его предмет когда Рыжий наклонился вперед и спросил:
— Макс, ты чем-нибудь занят? Не хочешь подработать?
— Как именно?
— Не возражаешь против небольшой поездки на юго-запад?
— Юго-запад? Я сам собирался двинуть туда.
— Отлично, считай, что договорились. Наш главный требует, чтобы на каждой машине было по два водителя, либо отдыхать по восемь часов после восьми часов езды. А я не могу, и без того опаздываю. Мой дубина — напарник надрался, пришлось оставить его проветриться. А через сто тридцать миль — контрольный пункт. Если я не покажу им второго водителя, затормозят меня.
— Тьфу! Рыжий, сожалею, но я не знаю как управлять. — Рыжий помахал фуражкой.
— Тебе и не нужно знать. Ты будешь подвахтенным. Да я бы и не доверил малышку «Молли Мелон» первому встречному. Буду подбадривать себе стимулирующими таблетками, а высплюсь в Эртпорте.
— Так вы направляетесь в Эртпорт?
— Совершенно верно.
— Вот здорово!
— Отлично, теперь договоримся так. При каждой остановке на контрольном пункте ты забираешься на койку спать. Кроме того, поможешь мне с погрузкой и разгрузкой в Оклахома-Сити. За это я накормлю тебя. По рукам?
— Заметано.
— Тогда пошли. Я хочу отправиться раньше остальных «прыгунов по грязи». Никогда не знаешь, кто из них может оказаться стукачом.
Рыжий положил банкноту на стол и, не дожидаясь сдачи, вышел на улицу.
В «Молли Мелон» оказалось сто футов длины, она имела обтекаемые формы, что при движении, влекло за собой оседание к земле. Макс заметил это при осмотре приборной панели. Когда они тронулись с места, индикатор с надписью «дорожный просвет» показывал девять дюймов; однако, с увеличением скорости его показатели упали до шести.
— Отталкивание от земли обратно пропорционально величине просвета в третьей степени, — объяснил Рыжий. — Чем больше ветер прижимает нас к земле, тем больше дорога выталкивает кверху. Чем больше скорость — тем больше устойчивость.
— Предположим, вы будете ехать так быстро, что давление ветра прижмет днище к самой дороге. Сможете ли вы успеть остановиться, чтобы избежать крушения?
— Раскинь мозгами. Чем больше мы прижимаемся, тем сильнее нас выталкивает. Я же сказал: обратная зависимость.
— О, — Макс вытащил логарифмическую линейку. — Если свой вес она держит при просвете в девять дюймов, тогда при трех дюймах отталкивание превысит ее вес в двадцать семь раз, при просвете в один дюйм — в семьсот двадцать девять раз, а при четверти дюйма…
— Даже не думай об этом. При максимальной скорости я могу посадить ее лишь до пяти дюймов.
— Но что заставляет ее двигаться?
— Не спрашивай меня теорию, я просто нажимаю кнопки. — Выбросив сигарету, Рыжий откинулся на сиденье, держа руку на рычаге управления. — Лучше полезай на койку, сынок. Через сорок миль — контроль.
Койка располагалась за сиденьем водителя, перпендикулярно оси машины. Забравшись туда, Макс завернулся в одеяло. Рыжий протянул ему фуражку.
— Натяни ее до самых глаз. Пусть видят значок.
Макс последовал совету. Вскоре он услышал, что шум ветра становится все выше, а затем и совсем прекратился. Грузовик сел на мостовую, дверь открылась. Макс лежал не шевелясь, не видя ничего из того, что происходит рядом с ним. Незнакомый голос произнес:
— Давно за рулем?
— С тех пор, как позавтракал у Тони.
— Да? А почему глаза красные?
— Тяжелая жизнь. Хочешь посмотреть язык?
Проигнорировав вопрос, инспектор спросил:
— Почему напарник не расписался о сдаче вахты?
— Что ты говоришь? Может, разбудить этого олуха?
— Гм, не стоит. Распишись сам и предупреди его, чтоб в следующий раз был внимательнее.
— Договорились.
«Молли Мелон» тронулась с места и набрала скорость. Макс сполз вниз.
— Думал, что мы засыпались, когда он спросил про мою подпись.
— Все рассчитано, — усмехнулся Рыжий. — Нужно дать им повод потявкать, иначе закопают.
Машина нравилась Максу все больше и больше. Огромная скорость так близко от поверхности земли будоражила его; он решил, что если не сможет стать астронавтом, то и такая жизнь неплоха — узнав, как высок вступительный взнос в союз, он начал бы экономить.
Невдалеке от Оклахома-Сити они проскочили под кольцевой дорогой, как раз когда по ней шел поезд (по подсчетам Макса это должен быть «Бритва»).
— Когда-то и я водил эти штуки, — взглянув наверх, заметил Рыжий.
— Правда?!
— Ага, но от них мне было не по себе. Ненавидел каждый раз, когда они прыгали в пустоту, а я терял вес. Потом я понял, что поезд себе на уме и только и ждет, чтобы свернуть в сторону при входе в очередное кольцо. Это было не по мне. Тогда я нашел водителя, который искал для себя лучшей доли, и заплатил обоим союзам, чтобы они позволили нам обменяться. И никогда не пожалел об этом. Двести миль в час, когда летишь над самой землей — вполне достаточно.
— А как насчет космических кораблей?
— Это другое дело. Там кругом простор. Библиотечная книга прожигала дыру в рюкзаке Макса. В Оклахома-Сити он нашел почтовый ящик и, повинуясь внезапному порыву, опустил туда книгу. После этого им овладело чувство тревоги, что этим самым он дает ключ в руки Монтгомери; но, так или иначе, книгу нужно было вернуть. С точки зрения закона его не волновало ни бродяжничество, ни нарушение границ запретной зоны, ни то, что он выдавал себя за дипломированного водителя. Однако присвоение книги было грехом.
Когда они прибыли на место, Макс спал у себя на койке. Рыжий потряс его.
— Конечная станция, сынок.
Макс, зевая, вылез из-под одеяла.
— Где это мы?
— Эртпорт. Разомни ноги и разгрузи малышку.
К тому времени, когда они разгрузили «Молли», солнце вот уже два часа как взошло из-за горизонта. Рыжий в последний раз угостил Макса завтраком. Он закончил еду первым, заплатил и положил под тарелку Макса банкноту.
— Спасибо, сынок. Это тебе на счастье. Пока.
Макс не успел и рта раскрыть, как Рыжий уже ушел. Он так никогда не узнал ни его настоящего имени, ни даже регистрационного номера.
Эртпорт был самым большим поселением когда-либо видимое Максом. Здесь все поражало его — спешащая эгоистичная толпа, огромные здания, движущиеся тротуары на улицах, шум, палящее солнце пустыни, даже то, что до самого горизонта не было видно ничего, хотя бы отдаленно напоминающее холм.
Здесь он впервые увидел инопланетянина, восьмифутового уроженца Эпсилон Близнецов V; тот выходил из магазина, зажав под левой рукой пакет с покупками. Весь его вид напомнил Максу фермера, производящего свои еженедельные покупки в Клайдс-Корнерз. Макс уставился на инопланетянина во все глаза. Он знал это существо по фотографиям и стеревизионным шоу, но видеть воочию, это совсем другое дело. Фасеточные глаза существа, облепившие его голову подобно гроздьям желтого винограда, придавали ему странный гротескный вид. Едва не вывернув голову, Макс проводил его взглядом.
Существо подошло к полисмену и, приподняв головной убор, сказало:
— П'гостите, сэл, как п'гойти к клубу «Пустынные пальмы»?
Откуда исходил голос существа, Макс определить не смог. Наконец, до него дошло, что он единственный так беззастенчиво пялит глаза, оглядываясь через плечо; он медленно двинулся дальше. В результате этого он тут же налетел на прохожего.
— О, простите, — вспыхнул Макс. Незнакомец оглядел его.
— Успокойся, братишка. Ты попал в большой город.
После этого случая Макс стал более осторожным. Он намеревался сразу же отправиться на поиски Зала Союза астрогаторов, подогреваемый надеждой, что даже без книг и удостоверения личности он сможет узнать позаботился ли дядя Чет о его будущем. Но вокруг было столько интересного, что он не стал торопиться. Он оказался у здания «Империал-Хаус», отеля, гарантирующего создание в своих номерах любой комбинации давления, температуры, освещения, атмосферы, псевдогравитации и пищевого рациона для любой известной расы разумных существ. Макс принялся прохаживаться рядом со входом в надежде увидеть гостей отеля; однако единственного гостя, которого он встретил, выкатили в герметично закрытом непрозрачном баке.
Заметив, что полицейский у дверей пристально наблюдает за ним, Макс собрался было уже потихоньку смыться, но затем решил спросить у блюстителя порядка дорогу, полагая, что то, что дозволено обитателю Близнецов, не заказано и человеку.
— Простите, сэр, — незаметно для себя Макс почти в точности повторил слова инопланетянина, — как мне пройти к Залу союза астрогаторов?
Офицер оглядел его с ног до головы.
— В начале Авеню Планет, перед самым входом в порт.
— А как мне..?
— Впервые в городе?
— Да, сэр.
— Ты где остановился?
— Остановился? Пока нигде, я только что приехал.
— Что тебе нужно в Зале астрогаторов?
— Это по поводу моего дяди, — горестно ответил Макс.
— Твоего дяди?
— Он… он астрогатор, — Макс украдкой скрестил пальцы.
— Вставай на этот бегунок, на первом перекрестке перейдешь на западное направление. Большое здание с солнечной эмблемой над дверями — его нельзя не заметить. Но держись подальше от запретных зон.
Не дожидаясь дальнейших разъяснений, по поводу запретных зон, Макс быстро прыгнул на движущийся тротуар. Найти Зал союза, действительно, оказалось довольно легко: западный бегунок нырнул под землю, а когда вновь выбрался на поверхность, Макс оказался прямо перед ним.
Но не он привлек его внимание. На западе, где кончалась улица, располагалось летное поле, с протянувшимися на нем многочисленным рядом космических кораблей. Здесь были небольшие и быстрые военные катера, тупорылые лунные челноки, крылатые суда, обслуживающие спутниковые станции, автоматические грузовики, неуклюжие и мощные.
Но прямо напротив ворот, не более чем в полумиле от него, стоял огромный корабль. Макс тут же узнал его — это был «Асгард». Он знал историю корабля, ведь на нем служил дядя Чет. Сто лет назад он был собран в открытом космосе, ракетный корабль класса «космос — космос», тогда его назвали «Принц Уэльский». Шли годы, с него сняли дюзы и смонтировали преобразователь материи; в это время он стал «Эйнштейном». Прошло еще много лет; почти двадцать лет он крутился вокруг луны, безжизненный старомодный корабль. Теперь на месте преобразователя пространства стояли импеллеры Хорст-Конрад, работающие на космической материи; именно благодаря им, корабль смог вернуться на родную планету. В память о его втором рождении корабль переименовали в «Асгард», небесный дом богов.
Макс прижался носом к воротам, стараясь разглядеть все подробности, но чей-то голос позвал его.
— Двигай отсюда, парень! Не видишь, что здесь написано?
Макс посмотрел наверх. Над его головой висел транспарант: «Запретная зона». Неохотно Макс отошел от ворот и побрел к Залу союза астрогаторов.
