18. ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Элли не потеряла сознание и не впала в истерику. Быстро оправившись от шока, она почти спокойно обратилась к Максу.

— Прости, Макс: это моя вина.

Ей пришлось говорить ему почти в самое ухо, настолько крепко они были притянуты веревками друг к другу.

— Я освобожу нас, — ответил он, пытаясь растянуть путы.

— Успокойся, — тихо сказала она. — Так ты затягиваешь их еще сильней.

Самый крупный кентавр трусцой приблизился к ним и оглядел их с ног до головы. При ближайшем рассмотрении его широкое простое лицо казалось еще более нелепым, а в больших коричневых глазах читалось выражение тупого удивления. С другой стороны, фыркая и мыча, к ним приблизился жеребенок. Взрослый кентавр проревел подобно лосю, и жеребенок, испуганно отпрыгнув, отошел к остальному стаду.

— Успокойся, — прошептала Элли. — Думаю, они просто испугались, что мы можем сделать больно малышу. Может, они просто посмотрят на нас, а затем отпустят.

— Может быт, но мне хотелось бы добраться до своего ножа.

— Я рада, что ты не можешь. Дело требует дипломатии.

Приблизившееся стадо окружило их, обмениваясь между собой странными звуками, представляющими смесь рева, воя и чего-то среднего между кашлем и фырканием. Макс внимательно прислушался.

— Это их язык, — решил он.

— Конечно. Как жаль, что я не выучила его в школе мисс Мимси.

Наклонившись над ними, крупный кентавр погладил их путы, которые тут же ослабли, но по-прежнему держали их. Макс тихо произнес:

— Думаю, что они собираются развязать нас. Приготовься бежать.

— Слушаюсь, босс.

Другой кентавр, забравшись к себе в сумку, достал оттуда еще одну веревку. Он опустил ее к переднему колену и встряхнул так, что ее конец петлей захлестнул левую лодыжку Макса, петля держала его надежней любого морского узла. С Элли он проделал то же самое. Крупный кентавр снова погладил веревки, связывающие людей, и они упали на землю, где тут же свернулись в аккуратное кольцо. Он поднял их и положил в свою сумку.

Стреноживший их кентавр обернул концы веревок вокруг верхней части своего туловища, наподобие ремня. Обменявшись с вожаком несколькими «фразами» в виде угрюмого рева, он погладил веревки, которые… растянулись в длину футов на двадцать, наподобие жевательной резинки, при этом став заметно тоньше. Макс протянул Элли свой нож. -

Попробуй перерезать веревки. Если это удастся — беги, я задержу их.

— Нет, Макс.

— Перестань упрямиться, ты и без этого уже наделала немало глупостей.

Она взяла нож и просунула его под веревку, захлестнувшую ее лодыжку. Кентавры даже не попытались помешать ей, наблюдая за происходящим все с тем же тупым удивлением. Было похоже, что они никогда раньше не видели ножа и не имели понятия, что это такое. Через несколько минут Элли сдалась.

— Ничего не выходит, Макс. Все равно, что резать дюрапластик.

— Странно, нож был острым как бритва. Давай я сам попробую.

Однако, его попытка также не увенчалась успехом. К тому же в этот момент стадо двинулось с места. Он успел закрыть нож, прыгая на одной ноге, чтобы сохранить равновесие. Стадо не спеша прошло несколько шагов, затем вожак проревел, и кентавры перешли на легкую рысь, подобно древней кавалерии.

Элли тут же упала и ее поволокло по земле. Макс успел руками ухватиться за веревку и, повиснув на ней, закричал:

— Эй, остановитесь!

Их похититель остановился и почти с жалостью посмотрел на них.

— Послушай, идиот, — обратился к нему Макс. — Нам не удержаться на ногах. Мы не лошади. — Он помог Элли встать на ноги. — Ты не ушиблась, малыш?

— Полагаю, что нет. — Она вытерла слезы. — Доберись я до этого придурка, уверена, что ему бы не поздоровилось!

— Ты ободрала руку.

— Это не смертельно. Скажи им, чтобы шли помедленнее.

Увидев, что они поднялись на ноги, животное тут же припустило рысью. Они вновь упали на землю. На этот раз вожак отделился от основного стада и провел консультацию с их стражником. Макс попробовал принять в ней участие, компенсируя незнание языка жестами.

Его усилия увенчались успехом; охранник перешел на быстрый шаг, отпустив стадо далеко вперед. Еще один кентавр пристроился за их спинами. Одно из пугал, зависших над стадом, вернулось назад и повисло над Максом и Элли.

Темп передвижения был вполне сносным; что-то среднее между быстрым шагом и собачьей рысью. Они шли по открытой плоской равнине, покрытой высокой, доходящей до колена, травой. Некоторым образом трава спасала их, поскольку шедшему впереди кентавру казалось, что несколько падений через каждые сто ярдов составляло оптимальное количество. При этом он никак не выражал своего недовольства, а, остановившись, давал им время, чтобы подняться. Макс и Элли прекратили все разговоры; в горле у них пересохло от бесплодных попыток удержаться на ногах. Долину, петляя, пересекал небольшой ручей, через который кентавр с легкостью перепрыгнул. Людям же пришлось переходить его вброд. Остановившись на середине ручья, Элли принялась жадно пить воду.

— Элли! — предупредил Макс, — не пей: мы не знаем опасно это или нет.

— Надеюсь, что вода ядовита, тогда я смогу лечь и спокойно умереть, Макс, у меня больше нет сил.

— Держись, малыш. Мы выберемся отсюда, я запоминаю дорогу.

Его ужасно мучила жажда; помедлив, он также припал к воде. Дав им напиться, кентавр вновь потянул их за собой.

Через некоторое время они добрались до противоположного края равнины, оканчивающейся холмами, поросшими лесом. Начался изнурительный подъем. Кентавр оказался довольно проворным существом и был немало удивлен, что для людей подъем представлял немалую трудность. Так или иначе, через некоторое время Элли рухнула без сил; подойдя к ней, кентавр грубо пихнул ее трехпалым копытом.

Макс нанес ему несколько ударов кулаком, однако, кентавр даже не пытался остановить его, смотря на Макса все с тем же тупым удивлением. К ним присоединился второй охранник, и после недолгих переговоров кентавры дали людям десятиминутную передышку.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Макс, устраиваясь рядом с Элли.

— Лучше не спрашивай.

Наконец, один из кентавров принялся отпихивать Макса в сторону, а в это время другой потянул за веревку привязанную к девушке. Элли пришлось подняться на ноги. После этого случая кентавры еще дважды давали им время для отдыха. И лишь когда местное солнце почти скрылось за горизонтом, они вышли на густо поросшее лесом плато.

Пройдя по нему около мили, они остановились. Они оказались на полурасчищенной от деревьев поляне, усыпанной упавшими иголками. Концы веревок, связывающие Макса и Элли, кентавры обмотали вокруг деревьев, отстоящих друг от друга футов на сорок. После этого они пинками стали подталкивать людей навстречу друг другу, при этом поглаживая веревки до тех пор, пока те не стали совершенно тонкими. Это позволило Максу и Элли взяться за руки.

Очевидно, это не входило в планы кентавров. Один из них перевязал веревку Макса к одному из окружающих поляну кустов, тем самым оттащив его от Элли на расстояние шести футов.

— Что они делают? — спросила Элли.

— Пытаются помешать нам объединить наши силы.

Закончив, кентавры затрусили прочь. Проводив их взглядом, Элли начала всхлипывать, а затем разрыдалась в полный голос; по ее грязному лицу побежали слезы.

— Прекрати, — резко приказал Макс. — Нытьем делу не поможешь.

— У меня нет сил, — прокричала она. — Весь день я сохраняла мужество, по крайней мере, пыталась сохранить. Я…

Новый взрыв рыданий прервал ее. Макс лег на землю и, вытянувшись в полный рост дотронулся до ее головы. Он погладил ее спутавшиеся волосы.

— Успокойся, малыш, — нежно произнес он. — Поплачь, если это поможет тебе.

— О, Макси… Мы привязаны… как собаки.

— Ну, это мы еще посмотрим, — сев на землю, он принялся осматривать веревку.

Однако, это было все, что угодно, но только не веревка. У нее была гладкая блестящая поверхность, напоминающая змеиную кожу; конец «веревки», обернувшись вокруг лодыжки Макса, удивительным образом сливался в единое цело с остальной частью.

Взяв ее в руку, Макс почувствовал легкую пульсацию. Он погладил ее также, как это делали кентавры; пульсация увеличилась, однако, размеры «веревки» остались прежними.

— Элли, — объявил он, — эта штука живая.

Она подняла заплаканное лицо.

— Какая штука?

— Эта веревка.

— Ах, эта?

— Ну, конечно. По крайней мере, — продолжал он, — она не мертвая. — Он снова безрезультатно попытался перерезать ее ножом. — Держу пари, будь у меня спички, я бы заставил ее кричать «мама».

— Элли, у тебя есть зажигалка?

— Я не курю.

— Я тоже. Может мне удастся каким-нибудь образом добыть огонь? Например, потерев сухие палочки…

— Ты знаешь, как это делается?

— Нет. — Он продолжал гладить живую «веревку», ощущая ее ответную пульсацию. Однако, пользы из этого он не вынес никакой.

— Макс! Элли!

Элли резко поднялась с колен.

— Чипси! О, Макс, она шла за нами. Иди сюда, дорогая.

Мистер Чипс сидела на дереве прямо над ними. Осторожно оглянувшись, она прыгнула прямо к Элли на руки.

Обнявшись, они зарыдали. Затем Элли поднялась на ноги, ее глаза сияли радостью.

— Макс, теперь я чувствую себя намного лучше.

— Как и я, только вот не знаю почему.

— Чипси шла, — важно объявил зверек.

Протянув руку, Макс погладил ее.

— Да, Чипси шла. Хорошая девочка!

— Я больше не чувствую себя такой одинокой, — прижав к себе зверька, призналась Элли. — Может быть, все образуется.

— Послушай, Элли, еще не все пропало. Может быть, мне удастся пощекотать эту веревку так, что она отпустит нас. Тогда сегодня же ночью мы сбежим.

— А как мы найдем дорогу?

— Не беспокойся. Ты можешь положиться на мою память.

— И ты найдешь дорогу в темноте!?

— В темноте еще проще, мне помогут звезды. Но пока это только мечты, мы все еще пленники.

— Я не собираюсь провести всю свою жизнь, привязанной к дереву.

— Нет, этого не будет. Полагаю, что мы вызвали у кентавров простое чувство любопытства, несомненно то, что они не съедят нас; вероятно, они питаются травой. Может, удовлетворив свое любопытство, они отпустят нас. В противном случае им не поздоровится.

— Почему?

— Потому что мистер Уолтер, Джордж Дайглер и Сэм Андерсон уже вовсю ищут нас. Мы находимся не более, чем в десяти милях от корабля. Они найдут нас. И если эти тупые кентавры хотят неприятностей, то они получат их. И их дурацкие веревки тоже!

— Но они не знают, где искать нас.

— Да, — признал он. — Если бы у меня была портативная рация! Или какой-нибудь другой способ, чтобы послать сигнал. Скажем, развести огонь.

— Я даже не предполагала, что все так обернется. Мне казалось это чем-то вроде прогулки в парке.

Макс подумал, что он предупреждал ее. Ведь даже на земных холмах рядом с домом можно лицом к лицу столкнутся с рысью или медведем. А Элдрет принадлежала к тому типу людей, которым очень трудно привить чувство осторожности.

Однако же, был вынужден признать Макс, он сам не ожидал никакой опасности от с виду тупых и безвредных кентавров. Как говорит Сэм, что пользы плакать над убежавшим молоком, когда из конюшни увели лошадь.

— Элли, как ты думаешь, Чипси сможет найти дорогу к кораблю?

— Я не знаю.

— Тогда бы мы могли передать сообщение.

Чипси посмотрела на него.

— Обратно? Пожалуйста, обратно. Домой.

Элли нахмурилась.

— Боюсь, что Чипси не хватит для этого словарного запаса.

— Но я не это имел в виду. Я знаю, что Чипси не гигант мысли. Я…

— Чипси — умная!

— Конечно, но я хочу послать письменное сообщение и карту. — Порывшись в карманах, он извлек оттуда карандаш. — У тебя есть бумага?

— Сейчас посмотрю. — В кармане она нашла сложенный листок бумаги. — Черт, я должна была передать его мистеру Джордано. Мистер Хорнсби убьет меня.

— Что это?

— Заявка на провод номер десять.

— Теперь это не имеет значения.

Взяв у нее бумагу, он разгладил ее и на обратной стороне нанес план местности с необходимыми пояснениями.

— Макс?

— Помолчи немного. — Закончив рисовать, он написал под планом:

«Срочно. Первому офицеру Уолтеру. Меня и Элдрет Кобурн захватили кентавры. Будьте осторожны и остерегайтесь их летающих веревок. М.Джонс.»

Он протянул бумагу Элли.

— Как нам закрепить записку? Я не хочу, чтобы Чипси потеряла ее.

— Макс повернись ко мне спиной.

— Зачем?

— Так нужно. Поворачивайся же.

Он повернулся и через несколько секунд услышал:

— Готово.

Она протянула ему кусок ленты.

— Сойдет?

— Еще как.

Они обвязали ленту вместе со сложенной запиской вокруг туловища Чипси.

— Послушай, Чипси! Элли хочет, чтобы ты шла домой.

— Домой?

— Да, домой. Возвращайся на корабль.

— Элли идет домой?

— Элли не может идти домой.

— Нет.

— Милая, ты должна.

— Нет.

— Чипси, ты найдешь Мэгги и скажешь ей, что Элли велела дать тебе сладкого. А ты отдашь Мэгги это. — Она пальцем показала на ленту с запиской.

— Сладкое?

— Иди домой. Найди Мэгги, Мэгги даст сладкого.

— Элли идет домой.

— Пожалуйста, Чипси.

— Элли, предупредил Макс. — Кто-то идет.

Подняв голову она увидела идущего среди деревьев кентавра.

— Смотри, Чипси! Они идут, они схватят Чипси! Иди домой! Беги!

Зверек испуганно завизжал и взлетел на дерево. Усевшись на ветке, он захныкал.

— Иди домой! — закричала Элли. — Найди Мэгги!

Мистер Чипс бросила взгляд на кентавра и исчезла. Времени для раздумий не оставалось, кентавр был уже совсем рядом. Бросив на на них взгляд, он продолжил свой путь. Но не кентавр привлек к себе их внимание.

— Макс! — вскрикнула Элли. — Они переловили всех до единого.

— Нет, — поправил он ее. — Смотри внимательней.

Опускающаяся темнота заставила ошибиться девушку. С первого взгляда, на самом деле, могло показаться, что за кентавром следуют все обитатели корабля, связанные за лодыжки живыми «веревками». Однако, при более внимательном рассмотрении стало ясно, что это не так. Эти существа были больше, чем гуманоиды, почти люди: но люди, деградировавшие до последней стадии.

Они быстро проковыляли мимо Макса с Элли, как хорошо обученные животные. Некоторые оглядели их тупым, ничего не выражающим взглядом. Несколько детей семенило рядом с матерями, вдруг Макс с изумлением увидел торчащую из брюшного кармана маленькую сморщенную головку — человекоподобные существа оказались сумчатыми.

Макс с трудом сдержал позывы к рвоте. Когда процессия удалилась, он повернулся к Элли:

— Боже!

— Макс, — хрипло прошептала она. — Мы умерли и попали на страшный суд?

— Перестань! Сейчас не до шуток.

— Я и не думала шутить. Это был настоящий ад.

— Послушай, можешь думать, что ты умерла, если тебе так уж хочется. Но я жив и хочу остаться таким. Это были не люди…

— Нет, люди. Мужчины, женщины и дети.

— То, что они похожи на нас, еще не делает их людьми. Быть человеком значит совсем другое. — Он усмехнулся. — Может оказаться, что кентавры тоже «люди».

— О, нет…

— Не будь такой уверенной. Похоже, что они всем заправляют на этой планете.

Их разговор прервало появление еще одного кентавра. Его сопровождали трое «людей», как решил про себя называть их Макс. Они не были связаны, каждый из них что-то нес в руках. По приказу кентавра они поставили груз на землю.

Один из них поставил между Максом и Элли большой глиняный сосуд, наполненный водой. Это был первый артефакт, увиденный ими на планете. Качество его изготовления говорило о невысоком уровне местной культуры: сосуд был грубо слеплен явно не на гончарном круге. Он годился для хранения воды, вот и все, что можно было сказать о нем.

Второй носильщик поставил точно такой же сосуд с фруктами рядом с первым. Оба носильщика принялись жадно пить воду прямо из сосуда; кентавр молча наблюдал за ними.

Третий из компании нес в руках три больших овальных шара, держа их за привязанные к ним веревки. Однако, при внимательном рассмотрении шарами оказались животные размерами с опоссума, которых он держал за хвосты. Обойдя поляну вокруг, «человек» посадил зверьков на нижние ветки деревьев.

Кентавр шел за ним и, подойдя к каждому зверьку, гладил его и нажимал на определенную точку на шее. При этом тело животного начинало светиться нежным серебряным свечением.

Таким образом, поляна оказалась освещена мягким светом, достаточным, чтобы можно было читать при нем не очень мелкий шрифт. Одно из пугал зависло между деревьями в тридцати футах от них; было похоже, что оно собирается заночевать здесь.

Подойдя к Максу, кентавр толкнул его копытом, нетерпеливо фыркая при этом. Внимательно прислушавшись, Макс повторил незнакомые звуки. Кентавр ответил, и вновь Макс скопировал его. Обмен звуками продолжался несколько минут; затем кентавр прервал его и удалился, уведя «людей» за собою.

Элли поежилась.

— Фу, я рада, что они ушли. Кентавров я еще хоть как-то переношу, но этих «людей»…

Макс разделял ее отвращение; с близкого расстояния они теряли полное сходство с настоящими людьми. Линия волос у них начиналась прямо от бровной дуги; их голова была настолько приплюснутой, что уши торчали над черепом. Но не это поразило воображение Макса. При разговоре с кентавром он смог заглянуть тому прямо в рот. Его зубы не были предназначены для пережевывания травы, это были зубы хищника, такие же как у тигра или акулы.

Он решил промолчать об этом.

— Скажи, тебе не показалось, что это был тот же кентавр, что возглавлял стадо, поймавшее нас?

— Откуда мне знать? Они все похожи, как две капли воды.

— Нет, не больше, чем похожи две лошади.

— Все лошади выглядят одинаково.

— Но… — он замолчал поставленный в тупик ее логикой. — Я думаю, это был тот же самый.

— Не вижу от этого никакой пользы.

— Может, польза и будет. Я пытаюсь выучить их язык.

— Я слышала лишь одни судорожные глотания. Как это тебе удается.

— Главное просто запомнить как звучит этот звук, а затем повторить его.

Запрокинув голову, он издал жалобный вой.

— Что это было?

— Маленький зверек по имени Абнер, запертый в клетке.

— Звучит довольно печально.

— Да, но после я выпустил его. Элли, думаю, они оставят нас здесь на всю ночь. — Он показал на сосуды с водой и фруктами. — Оставили еду, как свиньям.

— Не говори так. Здесь неплохое обслуживание; к тому же светло и еда под боком. — Она взяла в руку один из фруктов.

Размерами и формой он напоминал огурец.

— Ты думаешь, мы должны есть их?

— Элли, не ешь. Нам не следует ни пить, ни есть ничего из того, что кентавры предложат нам.

— Может быть, голод бы мы и пережили, но без воды мы погибнем через несколько дней.

Она очистила фрукт.

— Пахнет довольно хорошо. Напоминает банан.

Очистив другой фрукт, Макс поднес его к носу.

— Больше похоже на папайю. Послушай, сейчас я съем его, и если через полчаса со мной ничего не случится, тогда можешь приступать к еде.

— Слушаюсь, босс.

Хитро улыбнувшись, она откусила от своего фрукта большой кусок.

— Элли, ты просто малолетний преступник.

— Ты говоришь мне приятные вещи. Я пытаюсь быть им.

Макс впился зубами в нежную мякоть. Не так уж и плохо; не такой ароматный как папайя, но довольно приятный на вкус. Несколько минут спустя, он предложил.

— Может, оставим несколько штук на завтрак?

— Согласна. Я уже наелась.

Нагнувшись над сосудом Элли припала к воде.

— Теперь я чувствую себя намного лучше, — объявила она. — Макс, как ты думаешь, нам можно поспать? Я смертельно устала.

— Думаю, на ночь они оставят нас в покое. Ты спи, а я посижу.

— Нет, так нечестно. Милый, какой толк нам нести вахту? Ведь нам все равно не убежать.

— Хорошо, возьми мой нож. Будешь спать, держа его в руке.

Перегнувшись через сосуд с водой, она взяла нож.

— Спокойной ночи, Макс. Я начинаю считать овец.

— Спокойной ночи.

Он вытянулся на земле, вытащил из-под себя три шишки и попробовал расслабиться.

— Макс, ты спишь?

— Нет.

— Возьми меня за руку, я боюсь.

— Мне не дотянуться до нее.

— Нет, ты можешь. Попробуй повернуться по-другому.

Повернувшись на бок, он смог дотянуться до ее руки.

— Спасибо, Макс. Еще раз спокойной ночи.

Его разбудили лучи солнца, пробивавшегося сквозь деревья. Он поднял голову.

— Мне было интересно, как долго ты будешь спать, — объявила Элдрет. — Посмотри, кто здесь.

Он сел, морщась от боли при каждом движении. На плече у Элли сидела Мистер Чипс. Она была поглощена очисткой фрукта.

— Привет, Макси.

— Привет, Чипси. — Тут он заметил, что записка по-прежнему привязана к зверьку. — Плохая девочка!

Из глаз Чипси закапали слезы.

— Нет, нет, — поправила Элли. — Хорошая девочка. Она обещала, что пойдет искать Мэгги сразу после завтрака. Не так ли, дорогая?

— Пойти искать Мэгги, — согласился зверек.

— Не вини ее, Макс. Собакопауки не ночные животные. Она подождала, когда мы уснем, и вернулась. Я обнаружила ее спящей у меня на руке.

Покончив с едой, зверек напился из сосуда.

— Искать Мэгги, — объявила Мистер Чипс.

— Да, дорогая. Иди прямо к кораблю и найди Мэгги. Торопись.

— Искать Мэгги. Торопиться. Пока, Макси.

Взобравшись на дерево, зверек помчался в нужном направлении.

— Ты думаешь, она доберется? — спросил Макс.

— Думаю, да. В конце концов, ее предки жили в лесах. Она насколько это важно. У нас был долгий разговор.

— Ты действительно считаешь, что она все поняла?

— Она поняла, что должна доставить мне удовольствие, и этого достаточно. Макс, смогут ли они добраться до нас в течение сегодняшнего дня? Мне не хочется провести здесь еще одну ночь.

— Мне тоже не хочется. Если Чипси сможет передвигаться быстрее нас…

— О, она сможет.

— … то тогда вполне возможно.

— Надеюсь на это. Хочешь позавтракать?

— Чипси оставила что-нибудь?

— Целых три штуки. Свою я уже съела.

— Зачем ты обманываешь? Когда мы ложились спать, оставалась как раз три штуки.

Она смутилась и позволила Максу разделить оставшиеся фрукты. Во время еды он заметил перемену на поляне.

— Послушай, а где эти светляки-переростки?

— С восходом сюда явилось одно из этих ужасных созданий и унесло их с собой. Я была уже готова закричать, но он не стал приближаться ко мне. Так что я дала тебе поспать.

— Спасибо. Я вижу, что наш сопровождающий по-прежнему с нами.

Между деревьями все так же висело пугало-шарик.

— Да, а еще все утро здесь сновали невидимки.

— Ты видела их?

— Конечно, нет. — Она встала на ноги и, морщась, потянулась. — Я собиралась сидеть здесь, пока не увижу Джорджа Дайглера, а вместе с ним еще десяток вооруженных людей. Я поцелую каждого из них.

До самого полудня план Элли полностью сбывался. Изредка они слышали рев и фыркание кентавров, но ни одного из них не видели. Их разговор как-то сам по себе прекратился, и они, расставшись с надеждами и страхами, задремали под лучами солнца. Внезапно пробудившись, они увидели приближающегося к ним кентавра.

Макс был уверен, что это вожак стада; по-крайней мере, тот, кто принес им воду и еду. Не тратя понапрасну времени, пинками и толчками он дал понять, что они должны дать связать себя для дальнейшего перехода.

Никогда не будут они свободны от живых «веревок». Макс подумал, не напасть ли ему на кентавра: забраться тому на спину и перерезать горло. Но казалось маловероятным, что ему удастся сделать это бесшумно; малейший крик привлечет к ним все стадо. Кроме того, он не имел ни малейшего понятия, как освободиться от пут, даже если он убьет кентавра. Лучше обождать, тем более когда они послали за помощью.

Их повели той же дорогой, что и «людей»-рабов. Вскоре стало очевидно, что они приближаются к большому поселению кентавров. Тропа постепенно перешла в извилистую, хорошо ухоженную дорогу, по которой в обоих направлениях передвигались кентавры, изредка сворачивая на боковые ответвления. Ни зданий, ни других признаков цивилизованной расы пленники не увидели, но здесь царил дух организации, порядка и стабильности. По обеим сторонам дороги кипела жизнь; «люди» — рабы были здесь столь же многочисленны, как и сами кентавры; они переносили различные грузы, причем некоторые были привязаны живыми «веревками», остальные же были свободны в передвижении.

В одном месте Макс заметил заметное оживление с его стороны дороги. Однако, он не стал рассказывать об увиденном Элли, не желая пугать ее понапрасну. То, что он увидел, напоминало лавку мясника, только вот висящие там скелеты явно не были скелетами кентавров.

Наконец, они остановились на большой поляне, заполненной кентаврами. Ведший пленников кентавр погладил «веревки», и они, быстро укоротившись, подтянули Макса и Элли к самому его туловищу. Затем он занял место в очереди.

На одной стороне «площади» вершил суд большой седой кентавр. Он стоял, всем видом выражая достоинство, а перед ним по одному либо группами проходили кентавры.

Макс так увлекся этим зрелищем, что почти забыл о страхе. Каждый случай вызывал массу дискуссий, затем судья произносил единственную фразу и участники спора молча шли дальше.

На поляне не было ни одного «человека», однако ее заполняло немалое количество странных низких животных, напоминавших расплющенных свиней. Казалось, что они состоят лишь из пасти, зубов и сопящего рыла. К чему бы они не приближались, все тут же исчезало в их прожорливых пастях. Наблюдая за ними, Макс понял, каким образом поселок содержался в чистоте, несмотря на его довольно большую заселенность; эти мусорщики были живыми уборщиками улиц.

Хозяин Макса и Элли постепенно продвигался к началу очереди. Перед ними слушалось дело старого кентавра. Его мех потускнел, через шкуру выпирали кости. Он был слеп на один глаз, а из другого сочился густой гной.

Судья, мэр, верховный вожак, кем бы он ни был, обсудил дело с двумя молодыми здоровыми кентаврами, похоже, его помощниками. Затем он подошел к больному кентавру и осмотрел его со всех сторон. Затем он что-то сказал ему.

Старый кентавр тихо произнес одно-единственное слово.

Вернувшись на свое место, судья испустил странный воющий крик.

Со всех сторон к нему устремились приземистые мусорщики. Десятки отвратительных существ образовали вокруг больного кентавра замкнутый круг. Судья громко заревел; его помощник достал из своей сумки какое-то существо, свернувшееся в кольцо. Помощник погладил его, и оно развернулось.

Максу существо напоминало электрического угря. Помощник протянул существо по направлению к больному кентавру; тот даже не попытался остановить его, а лишь наблюдал за ним единственным глазом. Голова существа коснулась шеи кентавра; он задергался, как при ударе электрическим током, и рухнул.

С неожиданной для них скоростью мусорщики бросились вперед, закрыв своими тушами тело упавшего кентавра. Когда же они, сопя, отошли от места бойни, на земле не осталось даже костей.

— Успокойся, Элли! — ласково произнес Макс. — Возьми себя в руки, малыш.

— Со мной все в порядке, — тихо ответила она.