12. ХАЛКИОН
Посвящение в офицеры состоялось в этот же день. Вызвав Макса к себе, капитан привел его к присяге и поздравил, не забыв добавить к имени слово «мистер». Церемония была довольно проста, на ней присутствовали лишь Хендрикс и секретарь капитана.
Сопутствующие события поразили воображение Макса намного больше чем само продвижение по службе. Они начались здесь же, в каюте капитана.
— Мистер, Джонс, я думаю, что сегодня вам следует хорошенько отдохнуть, — произнес капитан. — Согласны, док?
— Конечно, сэр.
— Хорошо, Беннетт, пригласите Дюмона.
Главный пассажирский стюард ни на йоту не удивился, признав в офицере недавнего третьего помощника стюарда. На вопрос капитана он ответил:
— Я собирался поселить мистера Джонса в каюте В-014 сэр. Это подойдет?
— Несомненно.
— Я сейчас же пошлю за багажом.
— Хорошо. Идите за Дюмоном, мистер Джонс. Нет, обождите минуту. Нужно найти вам фуражку. — Капитан открыл свой гардероб. — Где-то здесь у меня была одна.
Все это время Хендрикс стоял, держа руки за спиной.
— Я уже приготовил, капитан. Полагаю, что у нас с мистером Джонсом один размер.
— Отлично. Хотя, возможно, за последние несколько минут его голова слегка распухла, а?
— Если и так, то я сожму ее, — улыбнулся Хендрикс, протягивая фуражку Максу, с которой он уже снял широкую золотую ленту и солнечное изображение. Теперь на ней остались лишь узкая полоска с крохотным солнечным диском, заключенным в круг — символ ученичества. Возможно, подумал Макс, сентиментальный Хендрикс отдал ему свою старую фуражку. Вытянувшись, он пробормотал слова благодарности и вышел из каюты вслед за Дюмоном.
Дойдя до трапа, Дюмон остановился.
— Вам нет необходимости спускаться в кубрик, сэр. Если вы назовете мне шифр замка, то я все улажу сам.
— Но у меня не так много вещей, мистер Дюмон. Я могу сам принести их.
Лицо Дюмона сохраняло невозмутимость дворецкого.
— Если позволите предложить, сэр, вы могли бы осмотреть вашу каюту, пока я занимаюсь вещами?
Это был не вопрос; на лице стюарда Макс безошибочно прочитал:
— Послушай, болван, я знаю, что делаю, а ты нет. Делай, что говорят, если хочешь избежать неприятностей.
Макс позволил уговорить себя. Непросто выдвинуться из простого матроса в офицеры, да еще в пределах одного корабля.
Дюмон знал это, Макс не знал. То ли его интересы шли намного дальше, то ли он просто хотел соблюсти протокол, но Дюмон не собирался позволять новоиспеченному младшему офицеру спускаться ниже палубы "С" до тех пор, пока тот не научится вести себя соответственно званию. Таким образом, Макс отправился в каюту В-014.
На каюте были настоящие поролоновый матрас и покрывало. Еще здесь были маленькая ванна и зеркало, книжная полка над койкой и шкаф для одежды, стол с ящиками, телефон на стене и звонок для вызова дежурного помощника стюарда. А также кресло. корзинка для мусора и даже маленький коврик на полу. Но что лучше всего, здесь была дверь с замком.
Тот факт, что вся комната была не больше ящика от пианино, ничуть не смущал Макса.
Открыв ящики, он принялся раскладывать по ним мелкие вещи. В этот момент вернулся Дюмон в сопровождении помощника стюарда.
— Куда сложить вещи, сэр? — спросил помощник.
Внезапно смутившись, Макс осознал, что именно с этим парнем он ел за одним столом последние месяцы.
— Привет, Джим. Брось их на койку, и большое спасибо.
— Слушаюсь, сэр, примите мои поздравления.
— Благодарю.
Они обменялись рукопожатием.
— Ты свободен, Грегори, — вмешался Дюмон. Затем он вновь обратился к Максу: — Что-нибудь еще, сэр?
— О, нет все прекрасно.
— Могу я предположить, что вам не захочется самому пришивать новые нашивки к форме? Конечно, если вы не владеете иглой, лучше, чем я, — добавил он со смешком.
— Думаю, что я справлюсь.
— Миссис Дюмон — замечательная мастерица, она помогает всем леди на борту корабля. Разрешите я заберу вашу форму, все будет готово и отутюжено к обеду.
Макс с радостью согласился. Внезапно его поразила ужасная догадка — теперь ему придется питаться в каюткомпании!
Однако, неприятности начались еще до обеда. Едва он закончил разбираться с вещами, как послышался стук в двери, и тут же в каюту вошел мистер Саймс.
Взглянув на фуражечку на голове Макса, он рассмеялся.
— Сними эту штуку с головы, пока не стер все уши.
— У вас ко мне дело, сэр?
— Да, достаточно долгое дело, Умненький мальчик. Я хочу дать тебе совет, — он похлопал себя по груди. Я и только я единственный помощник астрогатора на корабле. Запомни это. И я буду им после того, как тебя вышвырнут вновь убирать за коровами. Там твое место.
Макс почувствовал, как румянец заливает ему щеки и шею.
— Почему же, — спросил он, — вы не проголосовали против меня?
Саймс рассмеялся.
— Неужели я похож на дурака. Капитан согласен, астрогатор тоже, зачем мне ломать себе шею? Проще подождать, когда ты сделаешь это сам. Я хочу, чтобы ты знал: этот маленький кусочек золотого шнурка ровным счетом ничего не значит. По сравнению со мной, ты сопляк, не забывай этого.
— Так точно, мистер Саймс, — заставил себя ответить Макс. — Никогда не забуду.
Оставшись один, Макс сжал кулаки. В этот момент в дверь постучал Грегори.
— Обед через пять минут, сэр.
Макс старался задержаться как можно дольше, втайне желая спуститься на палубу "Е" и занять свое привычное место в теплой и шумной матросской столовой. В дверях кают-компании он остановился, скованный внезапным страхом. Прекрасная комната была ярко освещена и показалась ему совершенно незнакомой: раньше, когда он выносил отсюда ящики с песком, в кают-компании горел только дежурный свет.
Он пришел почти вовремя: некоторые дамы уже сидели за столами, но капитан еще стоял. Макс принялся лихорадочно оглядывать помещение в поисках своего кресла.
Внезапно кто-то громко позвал его:
— Макс!
К нему с сияющими глазами подбежала Элли и обвила руками за шею.
— Макс, я только что услышала; это чудесно!
Она расцеловала его в обе щеки, на что Макс покраснел до кончиков ногтей. Ему казалось, что все смотрят на него, что и было на самом деле. Его замешательство усилило то, что Элли была одета в платье принятое в высшем обществе Гесперы, которое не только делало ее старше и женственнее, но и шокировало пуританские взгляды Макса.
Она отпустила его, что само по себе было неплохо, но оставляло ему возможность опуститься от страха на колени. Элли принялась было что-то шептать ему, но в это время рядом с ними возник главный стюард Дюмон.
— Капитан ждет, мисс, — сообщил он.
— Увидимся после обеда, Макс, — бросила она, направляясь к капитанскому столику.
Дотронувшись до руки Макса, Дюмон прошептал ему:
— Сюда, сэр.
Его место было за столом главного инженера. Макс знал мистера Компаньона в лицо, но до этого никогда еще не говорил с ним. Посмотрев на него, главный произнес:
— Добрый вечер, мистер Джонс. Рад видеть вас с нами. Дамы и господа, наш новый офицер мистер Джонс. Справа от вас, мистер Джонс, находится миссис Дайглер, рядом с нею — мистер Дайглер…
И дальше вокруг стола: доктор и мистер Вебербауэр с дочерью Ребеккой, мистер и миссис Скотт, мистер Артур, сеньор и сеньора Варгас.
Миссис Дайглер сообщила, что как это мило иметь побольше молодых людей за столом. Она была намного старше Макса, но достаточно молода, чтобы быть привлекательной и сознавать это. В ее украшениях бриллиантов было больше, чем Макс видел за всю свою жизнь, а прическа, сооружение высотой около фута, была усыпана жемчугом. Она была совершенна и дорога как сверхточный прибор, что совершенно смутило Макса.
Однако, это было еще не все. Достав из сумочки носовой платок, миссис Дайглер развернула его и со словами: — «Стойте спокойно, мистер Джонс», вытерла Максу щеки.
— Так лучше, — объявила она. — Мамочка все уладила. Как вы думаете, мистер Компаньон, почему наука, выдумывая всякие сногсшибательные штуки, не может сделать помаду не оставляющую следов?
— Прекрати, Мэгги, — перебил ее муж. — Не обращайте внимания, мистер Джонс. У нее есть жилка садизма.
— Джордж, ты поплатишься за это. Итак, главный?
Главный инженер сжал губы.
— Я думаю, уже сделана, но не нашлось рынка сбыта. Женщинам нравится клеймить мужчин, пусть даже временно.
— О, Боже!
— Это мир женщин, мэм.
Она повернулась к Максу.
— Элдрет — душка, правда? Полагаю, вы познакомились еще на Земле?
— Нет, мэм.
— Тогда где же? Я имею в виду, что на корабле не так уж много возможностей для этого. Или есть?
— Мэгги, дай ему возможность отобедать.
Миссис Вебербауэр, сидевшая слева от Макса, оказалась, в противоположность миссис Дайглер, проста в общении. Под ее успокаивающим влиянием Макс приступил к еде. Но тут он обнаружил, что держит вилку не так как все остальные; попробовал было переменить, но только наделал шуму и, заметив свои нечищенные ногти, ощутил острое желание спрятаться под стол. В конечном итоге всю его трапезу составил хлеб с маслом.
В конце обеда миссис Дайглер вновь приковала к нему всеобщее внимание, хотя и обратилась к главному инженеру.
— Мистер Компаньон, существует ли традиция обмыть посвящение в офицеры?
— Да, — согласился главный. — Но заплатить должен он сам, таков обычай.
Макс подписал счет, мгновенно представленный ему Дюмоном. Его первое путешествие, несомненно, дало толчок профессиональной карьере, но ввергло его в финансовую пропасть. За счетом последовало шампанское в ведерке со льдом, которое артистично, с пеной открыл Дюмон.
Главный инженер поднялся и произнес:
— Дамы и господа, представляю вам астрогатора Джонса. Да не потеряет он десятичный знак!
— Ура!
— Браво!
— Речь, речь!
Поднявшись, Макс выдавил из себя:
— Благодарю вас.
Его первая вахта начиналась в восемь утра следующего дня. Он в одиночестве позавтракал, с удовольствием отметив, что теперь будет есть один довольно часто, до или после пассажиров. Он вошел в отсек управления за двадцать минут до начала вахты.
— Доброе утро, сэр, — приветствовал его Келли.
— Доброе утро, главный, — он заметил, как Смайт, стоявший за компьютером, усмехнулся.
— Свежий кофе, мистер Джонс. Выпьете чашечку?
Пока они пили кофе, Келли неторопливо вводил Макса в курс дела — график ускорения, величина и вектор, режим работы силовой установки, проведенные обсервации, отсутствие особых приказаний и прочее… Смайта сменил Ногуччи, а незадолго до восьми часов появился Хендрикс.
— Доброе утро, сэр.
— Доброе утро, доктор.
— Здравствуйте, джентльмены. — Налив кофе, Хендрикс обратился к Максу. — Вы уже сменили вахтенного?
— Нет, сэр.
— Так сделайте это, уже без одной минуты восемь.
Повернувшись к Келли, Макс отсалютовал ему.
— Сменяю вас, сэр.
Келли тотчас же ушел. Доктор сел и, достав книгу углубился в чтение. Макс понял, что ему предоставили карт-бланш, выплывет он или нет. Тяжело вздохнув, он подошел к Ногуччи.
— Ногги, давай подготовим пластинки для полувахтенной обсервации.
— Как прикажете, сэр, — Ногуччи бросил взгляд на хронометр.
— Хотя еще рано. Лучше поработаем на допплероскопе.
— Слушаюсь, сэр. — Ногуччи поднялся с операторского кресла.
— Послушай, Ногги, — прошептал Макс, — не нужно звать меня «сэр».
— Келли не пойдет на это, — тихо ответил Ногуччи. — Пусть все идет, как идет.
Макс нахмурился.
— Как к этому отнеслась «беспокойная» команда?
Ногуччи не стал делать вид, что не понял вопроса.
— Черт побери, можете не переживать, сэр, все мы рады за вас.
— Ты уверен?
— Конечно, если только не будете строить из себя чертовски важную шишку, как… некоторые. Правда, может быть, Ковак не шибко рад, ведь у него была своя вахта.
— Он переживает?
— Не совсем так, ведь это было временно, до первого прыжка. Он не доставит вам неприятностей, игра будет честной.
Спустя некоторое время Ногуччи окликнул Макса:
— Десять часов, сэр. Я займусь обсервацией.
— Действуй.
Макс решил не помогать Ногуччи менять пластинки в параллаксных камерах — это было прерогативой картографа, но он проверил качество работы, как всегда делал Хендрикс, изредка Саймс и очень редко Келли, в зависимости от того, кто занимался ею.
После получения новых данных Макс записал программу счета на бумаге (время позволяло это) и начал диктовать Ногуччи для ввода в компьютер. И хотя, как всегда, память подсказывала ему нужные цифры, он, как того требовал Хендрикс, брал их из переводных таблиц.
Результаты обеспокоили его, они ушли с «колеи». Не то чтобы «Асгард» сильно отошел от курса, но отклонение было ощутимым.
Он перепроверил расчеты несколькими способами, результат оказался прежним.
Вздохнув, Макс составил программу для коррекции курса и протянул ее Хендриксу. Доктор, казалось, по-прежнему был увлечен книгой. Макс решился.
— Простите, сэр, мне нужен пульт.
Хендрикс молча поднялся с кресла у пульта управления и, также не говоря ни слова, пересел в другое. Заняв кресло, Макс вызвал двигательный отсек.
— Говорит вахтенный офицер. В семь ноль-ноль я собираюсь увеличить нагрузку, приготовьтесь.
Астрогатор не мог не слышать его, но он как и раньше хранил молчание. Макс ввел программу в компьютер и согласовал его с хронометром.
Незадолго до полудня появился Саймс. Макс уже сделал необходимые записи в вахтенном журнале и подписался «М. Джонс, ответственный вахтенный офицер». Саймс подошел к Хендриксу и доложил:
— Готов сменить вас, сэр.
— Обращайтесь к нему, — это были первые слова Хендрикса, начиная с восьми часов.
Саймс растерялся, затем подошел к Максу:
— Готов сменить вас.
Пока он рассматривал вахтенный журнал, Макс зачитал ему последние данные.
— О'кей, я сменяю вас, — перебил его Саймс. — Можете уходить из отсека, мистер.
Макс последовал за уже ушедшим Хендриксом. Внизу трапа Макса ждал Ногуччи. Поймав его взгляд, он кивнул и показал большой палец. Макс улыбнулся и хотел было задать ему вопрос; ему хотелось знать было ли отклонение от курса ловушкой, расставленной для него Келли. Но передумал; лучше он сам спросит Келли, либо выудит это из записей.
— Спасибо, Ногги.
Эта вахта оказалась типичной только в одном: как во время нее, так и во все последующие вахты, доктор Хендрикс требовал от Макса самому исполнять все обязанности вахтенного офицера. Теперь он уже не сидел молча, а буквально подстегивал Макса, требуя проводить расчеты и программировать необходимые маневры, как если бы "Асгард "находился в непосредственной близости от прыжка. Он не разрешал Максу программировать на бумаге, а заставлял его работать в предпрыжковом режиме. Макс покрывался потом, когда, держа в каждой руке по прибору дистанционного контроля, получал данные от Хендрикса. Астрогатор требовал от него скорости, скорости и еще раз скорости, причем не в ущерб точности — ошибки быть не должно. А целью была еще более высокая скорость расчетов.
Как-то Макс заметил:
— Сэр, если вы позволите мне работать без таблиц, то время ввода существенно сократиться.
— Когда у тебя будет собственный отсек управления, можешь делать так, если считаешь разумным, — вспылил Хендрикс. — А пока будешь делать по-моему.
Иногда в качестве наставника Макса выступал Келли. Главный оператор подчеркнуто придерживался формальностей, используя фразы типа: «Могу предположить, сэр…» «Думаю, следует сделать так, сэр».
Но однажды он взорвался:
— Черт возьми, Макс! Прекрати свои дурацкие фокусы!
Макс улыбнулся.
— Благодарю, на мгновение я почувствовал себя как дома.
Келли виновато усмехнулся.
— Похоже, я устал. Неплохо было бы перекурить.
Пока они отдыхали, Макс тихо спросил:
— Шеф, вы знаете больше, чем когда-либо буду знать я. Почему вы так и не стали астрогатором, неужели не было такого желания?
— Однажды я попробовал, — холодно ответил Келли. — Теперь я знаю свои возможности.
Макс смущенно замолчал. Теперь, когда они оставались одни, Келли всегда звал Макса только по имени.
Макс не видел Сэма уже больше недели. Как-то, проходя мимо каюты казначея, он буквально столкнулся с ним.
— Сэм!
— Доброе утро, сэр, — широко улыбаясь, отрапортовал ему Сэм.
— Я тебе покажу «сэр»! Как дела? Ты что, не собираешься отвечать на мое приветствие? Моя должность позволяет подать на тебя рапорт. А капитан уж очень сильно печется насчет корабельного этикета. Сможешь салютовать, пока не замерзнешь, клоун.
— Малыш, несколько раз я собирался подняться на верхнюю палубу поздравить тебя, но ты каждый раз был на вахте. Должно быть ты живешь прямо в «беспокойной норе».
— Почти угадал. Слушай, сегодня до полуночи я свободен. Что если я забегу к тебе?
Сэм покачал головой.
— Я буду занят.
— Чем занят? Ожидается побег из тюрьмы или вооруженный налет?
— Малыш, пойми меня правильно, — спокойно ответил Сэм. — Теперь ты на одном конце корабля, я на другом. Нет, нет, успокойся. Я горд так, как если бы это я изобрел тебя. Но тебе нельзя находиться в помещениях для команды, даже со мной.
— Но кто узнает, кого это волнует?
— Ты прекрасно знаешь, как хочется Джордано доложить Куперу, что ты ведешь себя неподобающим офицеру образом, ну а старая леди Купер передает это казначею. Прими мой совет. Разве я «загибал» тебе когда-нибудь?
Макс прекратил уговоры, хотя ему ужасно хотелось рассказать Сэму, что афера с фальшивой книжкой раскрыта, и проконсультироваться насчет возможных последствий. Конечно, рассудил он, вернувшись в каюту, ничто не может удержать его от побега с корабля на Нова-Терра, ничто кроме одного обстоятельства — теперь он офицер.
«Асгард» был на подходе ко второму прыжку; контрольный отсек вновь перешел на уплотненный режим вахт. Но доктор Хендрикс по прежнему не заступал на вахту; Саймс и Джонс поочередно сменяли друг друга. Астрогатор приходил в отсек во время вахты Макса, но требовал от него самостоятельного принятия решений. Макс потел, постигая истину, что практическое обучение и изучение теории в корне разнятся с ситуацией, когда на проверку уже не остается ни минуты. В таких ситуациях ты уже не имеешь права на ошибку.
Когда «беспокойная» команда перешла на последнюю суточную вахту, Макс подумал, что Хендрикс вновь отстранит его. Ничего подобного не случилось. Отстранили Саймса, а Макс уселся в кресло за пультом управления; над ним склонился Хендрикс, наблюдая за его действиями, но не вмешиваясь.
— Боже милостивый! — подумал Макс. — Неужели он собирается заставить меня выполнить прыжок? Но я еще не готов, я не выдержу.
Данные посыпались на него так быстро, что для дальнейших сомнений времени уже не оставалось. Лишь только за двадцать минут до прыжка Хендрикс молча отстранил его и принял управление на себя. Макс все еще приходил в себя, когда они ворвались в новое звездное небо.
Последний прыжок перед Халкионом во многом походил на второй. Пару недель шли простые вахты во главе с Саймсом, Джонсом и Коваком, в то время как Келли и Хендрикс отдыхали. Во время вахты Макс продолжал обучение, пытаясь достичь нечеловеческой скорости доктора Хендрикса. В свободное время он спал и развлекался. Кают-компания больше не пугала его, теперь он играл здесь с Элли в трехмерные шахматы, а на его плече сидела Чипси. У Элли был долгий разговор с капитаном Блейном и она убедила его, что ее любимица так прекрасно себя ведет, так хорошо воспитана (она даже научила зверька приветствовать капитана словами «доброе утро, капитан»), что ее совсем не обязательно содержать в клетке.
Макс даже научился не смущаясь разговаривать с миссис Дайглер, парируя ее выпады. Элли пыталась научить его танцевать, но он отказался под предлогом возобновления постоянных вахт.
И вновь он сидел в кресле пульта управления при подходе к прыжку. На этот раз Хендрикс сменил его лишь за десять минут до прорыва.
Дальнейший полет к Халкиону проходил в спокойном ключе. Элли все-таки добилась своего: Макс научился танцевать и нашел, что это ему нравится. У него было хорошее чувство ритма, он выполнял все ее наставления, а Элли оказалась терпеливым наставником.
— Я сделала все, что могла, — наконец, объявила она. — Ты лучший танцор с двумя левыми ногами, которого я когда-либо встречала.
Она потребовала, чтобы он танцевал с Ребеккой Вебербауэр и миссис Дайглер. В конце-концов, миссис Дайглер оказалась не так уж и плоха, особенно когда молчала, ну а Ребекка была просто прелесть.
Лишь одно огорчало его — Сэм попал в переделку. Однажды рано утром, спеша на вахту, он столкнулся с Сэмом тот драил палубу в коридоре пассажирского отсека.
— Сэм!
— Привет, малыш, говори тише, а то всех перебудишь.
— Но, черт возьми, что ты делаешь?
— Я? Навожу маникюр на палубу.
— Но почему?
Сэм оперся на швабру.
— Капитан и я не сошлись во мнениях. Последнее слово оказалось за ним.
— Тебя разжаловали? Что случилось?
— Макс, чем меньше ты будешь знать об этом, тем лучше. Не беспокойся. «Sic transit gloria mundi» — «Так проходит мирская слава.» Во вторник мне всегда не везло.
— Но… послушай, сейчас я бегу на вахту; увидимся позже.
— Нет.
Правду Макс узнал от Ногуччи. Как оказалось, Сэм устроил казино в пустом складе. Ограничься он картами и игрой в кости, получая свою долю дохода — все сошло бы с ему рук. Но Сэм установил рулетку, это его и подвело; Джордано начал подозревать, что у Сэма процент случайности был неизмеримо меньше, чем в других подобных заведениях. Он поделился сомнениями с главным клерком Купером. С этого момента события приняли необратимый характер.
— А когда он поставил рулетку?
— Сразу после старта с Планеты Гарсона. — Макс тут же вспомнил о «чайном листе», который он самолично пронес на корабль. — Неужели вы не знали, сэр? Я думал, вы были с ним довольно близки.
Макс не ответил и открыл вахтенный журнал. Запись появилась днем раньше во время вахты Саймса. Сэму было запрещено покидать борт корабля, окончательное наказание предполагалось вынести после возвращения на Землю.
Последнее означало, что капитан Блейн намеревался дать Сэму шанс хорошим поведением исправить проступок. Но запрещение покидать борт? Сэму никогда не удастся осуществить свой план побега на Нова-Терра. Сменившись с вахты, Макс тут же отправился на поиски Сэма; он нашел его в кубрике и вызвал в коридор.
Сэм угрюмо посмотрел на него.
— Кажется, я сказал тебе, чтобы ты не приходил сюда.
— Погоди, Сэм, я беспокоился о тебе. Это запрещение означает, что ты не сможешь…
— Заткнись! — яростно прошептал Сэм. — Забудем об этом. Я уже все уладил, вот что важно.
— Но…
— Думаешь они смогут так запечатать корабль, что и щелки не останется? Дудки! А ты держись от меня подальше. Ты учительский любимчик, и я хочу, чтобы ты им и остался.
— Но я хочу помочь тебе…
— Не будешь ли ты так добр вернуться на палубу "С".
Постепенно чувство беспокойства покинуло Макса. Хендрикс потребовал, чтобы он рассчитал подход к планете (детская игра по сравнению с прыжком), а во время посадки усадил Макса за пульт управления. Впрочем это была не более, чем формальность. Траектория была предварительно рассчитана на компьютере и заведена в автопилот: «Асгард» опустился на планету как на эскалаторе.
— Посадка окончена, сэр, все в норме — доложил Макс.
Из четырех дней, что они провели на Халкионе, три дня Макс провел на борту, перенимая от Ковака порядок девяностосуточной штатной проверки приборов отсека управления. Все это время Элли дулась на него: у нее были свои планы. Однако, в последний день они сошли с корабля в сопровождении мистера и миссис Мендоса.
По сравнению с Землей, Халкион — довольно унылая планета, а Бонапарт — не самый большой город. И все же Халкион был планетой земного типа с атмосферой пригодной для дыхания, а обитатели «Асгарда» не выходили за его пределы с момента отлета с Земли, что составляло несколько месяцев.
На Халкионе была середина лета, в голубом небе тепло и ярко светила Ню Пегаса. Мистер Мендоса нанял экипаж, и четыре маленьких халкионских пони, фыркая, повезли их к отдаленным зеленым холмам. Там они посетили туземную деревню, ульеподобное земляное сооружение, где купили сувениров, на двух из которых обнаружили надпись «Сделано в Японии».
Их водитель, герр Айзенберг, служил им переводчиком. Туземец, продавший им сувениры, скосил глаза на миссис Мендоса и что-то сказал Айзенбергу. Тот загоготал.
— Что он говорит? — спросила дама.
— Он сделал вам комплимент.
— Какой?
— Ну… он говорит, что вас нужно готовить на медленном огне без вымачивания; у вас будет приятный вкус. И он непременно сделает это, если вы останетесь здесь до ночи.
Миссис Мендоса вскрикнула.
— Вы не говорили нам, что они каннибалы. Джози, возвращаемся!
Герр Айзенберг был шокирован.
— Каннибалы? Нет, они не едят друг друга, они едят только нас. Но за последние двадцать лет такого ни разу не произошло.
— Но это ужасно!
— Нет, леди! Посмотрите на это с другой стороны. Они цивилизованные люди и никогда не нарушают своих законов. Для них мы всего лишь великолепный кусок мяса, который, к сожалению для них, очень трудно поймать.
— Сейчас же отвезите нас обратно! Их здесь сотни, а нас всего пятеро.
— Тысячи, леди. Но вы находитесь в безопасности. Для них убивать добычу днем — непререкаемое табу. Духи не потерпят этого.
Несмотря на все уверения, экспедиция отправилась к кораблю. Макс заметил, что Элдрет не выглядела испуганной. Сам же он недоумевал, что удержало туземцев не связать их всех до ночи.
Они пообедали у Джозефины, в лучшем (и единственном) отеле в Бонапарте. Но там оказался настоящий оркестр, танцевальная площадка и еда, выгодно отличающаяся от меню кают-компании. Здесь собрались многие пассажиры и несколько офицеров, подобралась веселая компания.
В перерыве между блюдами Макс танцевал с Элли, а однажды, набравшись смелости, пригласил на танец миссис Дайглер.
В перерыве Элли вытащила его на балкон.
— Оставь в покое эту шлюху Дайглер, понял меня?
— Но я ничего не сделал.
Внезапно она ласково улыбнулась.
— Конечно ничего, милый дурачок. Но Элли должна позаботиться о тебе.
Она отвернулась и облокотилась на перила. На Халкион спускалась ночь. Три его Луны гонялись на небе друг за другом. Макс указал Элли на незнакомые созвездия и примерно обозначил направление, по которому завтра возьмет курс «Асгард». Он уже изучил новые небеса так же хорошо, как и то, что он видел дома над Озарксом. А изучит он еще больше. Он уже начал изучать их по картам, небеса, через которые они будут проходить во время полета.
— Макс, как это прекрасно!
— Да6 это метеоры. Они здесь чрезвычайно редки.
— Быстро загадай желание!
— О'кей, — он загадал, чтобы для него все кончилось хорошо. Но затем он решил, что должен пожелать Сэму выбраться из всех неприятностей.
Она повернулась к нему.
— Что ты загадал?
— Я? — он внезапно смутился. — Я не должен говорить, а то не сбудется.
— Но держу пари, ты получишь то, что загадал, — нежно прибавила она.
На мгновение он подумал, что мог бы поцеловать ее, прямо сейчас. Но момент прошел, и они вошли в помещение. Однако это чувство не покидало его всю дорогу до корабля. Несмотря ни на что, мир — прекрасен. Он фактически младший астрогатор на корабле, а ведь прошло всего лишь несколько недель, с тех пор как он на Земле босиком бегал за волами Макалистера.
А еще он в форме астронавта ехал рядом с девушкой одетой лучше всех на четырех планетах. Он потрогал нашивку на груди. Теперь, когда он стал офицером, мысль о женитьбе на Элли не казалась ему такой уж невозможной.
Согретый теплым чувством он поднялся на корабль. У дверей шлюза его встретил Келли.
— Мистер Джонс, вас хочет видеть капитан.
— Да? Спокойной ночи, Элли, мне нужно бежать. — Он заспешил за Келли. — Что случилось?
