После обеда лошади вместе с грузом уже были во дворе дома Хейграста. Лукус затягивал упряжь и крепил груз, похлопывая по холкам приземистых коротконогих серых лошадок.

— Не смотри, что эти милые создания меньше ростом и дешевле, чем черные красавцы стражников, — говорил он Сашке. — Лошадки с севера! При необходимости и мох из-под снега выроют, и копытами от волков отобьются.

— А зачем пять лошадей? — спросил Сашка. — Разве нас не трое? Одна лошадь проводнику?

Вадлин дал ему новую перевязь для крепления меча за спиной, и теперь он пытался разобраться в ее застежках.

— Проводник знает, куда мы едем, и знает, как нас провести, остальное его проблемы, — сказал Лукус. — В конце концов, его труд тоже оплачен. Но лишними лошади не будут. Дорога дальняя, надо везти воду, корм. Больше половины пути лошадкам есть будет нечего. Да и элбанам в Мертвых Землях не сладко приходится.

— Значит, в Мертвые Земли элбаны все-таки ходят? — заинтересовался Сашка.

— Ходят. Иначе, откуда проводник бы взялся?

— А почему проводника мы увидим только у Северной цитадели? — не отставал Сашка.

— Оган не приветствует общение с Мертвыми Землями, — поморщился Лукус. — Так что проводника не просто найти в городе. У Вика есть интересы за пределами Северной Цитадели, поэтому у него проводники на примете всегда. И если его элбан будет хотя бы в половину хорош, как эти лошадки, я готов переменить мнение о колдуне Эйд-Мера.

— У нас проблема! — заявил Хейграст, выходя из дома.

— Что случилось? — насторожился Лукус.

— Вот! — воскликнул Хейграст и вытолкнул во двор насупленного Дана.

Мальчишка изо всех сил сдерживался, чтобы не разрыдаться. С его плеч свисала старая, покрытая пятнами ржавчины кольчуга. На голове плотно сидел помятый шлем с отверстием над правым виском. На поясе болтался кинжал без ножен. На плече висел металлический лук и потертая кожаная сумка, из которой торчало оперение разномастных стрел. Несмотря на серьезность намерений, вид у Дана был комичный.

— Куда это он собрался? — спросил Лукус, пряча улыбку.

— Говорит, что хочет стать воином и требует, чтобы мы взяли его с собой, — с досадой объяснил Хейграст. — Оказывается, он еще с утра выяснил у Вадлина, где лежит хлам и попытался из этого соорудить себе снаряжение.

— Ну что же, — заметил Лукус. — Вооружен он серьезно.

— Не думаю, — не согласился Хейграст. — Кольчуга ничего не стоит, когда-то она побывала в огне, теперь не выдержит и удара кухонным ножом. Насчет шлема, думаю, вопросов тоже нет.

Хейграст снял с мальчишки кольчугу, просто разорвав ее пополам. Брошенный на камни шлем раскололся на части. Нари взял в руки кинжал.

— Хорошая работа. Красивая. Сбалансирован неплохо. Но вот здесь трещина. Смотри.

Хейграст сделал легкое движение руками, и кинжал разломился у рукояти. Дан казался уже совсем близок к слезам.

— Так! — удивленно протянул нари. — А где ты взял это? Неплохой лук! — он подергал тетиву. — На мой взгляд, слабоват немного, невелик по размеру, да только тебе и этот, пожалуй, не натянуть. Вадлин? Что-то я не помню такого лука?

Вадлин оставил горн, вытер пот со лба, подошел, взял лук из рук Хейграста.

— У парня золотые руки, Хей! — сказал он. — Смотри. Он взял обломки четырех луков и собрал новый. Вот передняя планка от сварского лука, видишь здесь выступ для стрелы? Задняя планка от вастского самострела. Она уже, зато почти на четверть длиннее. А средняя сделана из остатков охотничьих луков.

— Но у нас не было ни одного целого охотничьего лука! — не согласился Хейграст.

— А он и не брал целый! — объяснил Вадлин. — Видишь? Передняя и задняя планки целые, а центральная, самая длинная, собрана из двух частей. Причем то, что получилось, меньше чем охотничий лук, но, на мой взгляд, лучше. Он и собрал все сам. А эти скобы взял со старой кирасы. Они с заговором от жажды.

— Значит, этот лук не будет просить пить, — улыбнулся Лукус.

Хейграст недовольно покосился на белу, подергал тетиву лука, повернулся к Дану.

— Как определил, где укоротить пластины? Как обрезал закаленный металл?

— Делал, как учил отец, — тихо сказал Дан. — Зажимал в разных местах и слушал по звуку. Потом нагревал в нужном месте и отламывал.

— Перекалить не боялся? — спросил Хейграст.

— Нет, — ответил Дан. — Я охлаждал водой ту часть, которую должен был оставить. Если и перекалил, то не больше полпальца. Самая середина все равно не работает.

— Ты не поверишь, но этот парень умеет составлять отжигающий порошок, — вставил Вадлин.

— Откуда знаешь секреты плежских кузнецов? — спросил Хейграст.

Дан промолчал. Хейграст смотрел на него мгновение, затем легко натянул тетиву.

— Лук, кажется, неплохой, — повторил он. — Скобы великоваты, расшатаются со временем, ну да ладно. Для обучения стрельбе сойдет. Только дорога, Дан, нам предстоит не из тех, где проходят обучение молодые воины, а из тех, где стараются не погибнуть старые. Ты согласен?

Дан вновь промолчал, но по выражению его лица было ясно, что не согласен.

— Посмотри, — продолжал Хейграст. — У тебя даже стрелы все разные. Короткие. Длинные. А между тем каждая стрела предназначена для своей цели. Наконечники. Оперение. Даже порода дерева имеет значение. Пойми. Быть хорошим мастером нисколько не менее почетно, чем быть воином.

— Мой отец был хорошим мастером и хорошим воином, — сказал Дан. — Но когда васты жгли Лингер, ему пригодилось только второе. Пусть это и не спасло его, но может быть, спасло меня. Я хочу стать воином.

— Хотеть мало, — решительно заявил Хейграст. — Если ты хочешь стать воином, причем торопишь события, ты должен что-то уже уметь. Ширина двора четыре дюжины шагов. Вот. Бери лук. Иди к горну.

Дан медленно двинулся в угол двора, а Хейграст быстрым шагом подошел к беседке для умывания и повесил на торчащий из деревянной стены гвоздь небольшой кожаный кошелек.

— Попадешь хотя бы один раз из трех попыток — даю слово, что возьму с собой. Не попадешь — молча в кузницу и работать, пока я не вернусь. Согласен?

Дан кивнул, шмыгнул носом и стал сосредоточенно ощупывать правой рукой торчащие за спиной стрелы.

— Не жалко кошелек-то? — спросил Лукус. — У тебя там, наверное, мелочь, но и не меньше, чем пара золотых. Хоть монеты вытащи!

— Не время для шуток, Лукус! — строго ответил Хейграст. — Лучше отгони лошадей в угол, а то сейчас парень точно подстрелит одну из них.

Во дворе наступила тишина, нарушаемая лишь журчанием воды в беседке. Вышли из кузни Хранд и Бодди. Появилась на крыльце дома Смегла с Валлни на руках и с прячущимся за нее Антром.

— Хей! — мягко сказал Вадлин, глядя, как Дан изучает, прищурившись, мишень. — Ни один стражник не попадет с такого расстояния. Кошелек у тебя маловат. Сюда бы кошель Валгаса.

— Не говори ему под руку, Вадлин, — бросил Хейграст и отошел в сторону. — Молодой лучник свар обязан попадать в мишень размером с ладонь с расстояния в варм шагов. А у белу и ари требования к стрелкам еще жестче.

«Ну, Дан, постарайся!» — подумал Сашка.

Молчание повисло во дворе, но ему казалось, что все, даже Хейграст, хотели, чтобы Дан попал в этот маленький кожаный кошелек. Не было слышно ни ветерка, ни птиц, галдящих с утра на скале, нависающей над домом Хейграста. Только где-то в дальнем конце улицы позвякивал молот. Дан встал к мишени боком. Медленно поднял левую руку с луком. Медленно, не отрывая глаз от мишени, вытащил правой рукой стрелу из-за спины. Наложил ее на тетиву. Прицелился. С трудом, но уверенно натянул тетиву почти до щеки и отпустил.

«Звяк» — ответил пробитыми монетами пригвожденный к стене беседки кошелек.

— Ух, ты! — восхищенно сказал Вадлин, вытирая мгновенно покрывшийся испариной лоб.

— О-о-о! — хором издали торжествующий рев Хранд и Бодди.

— Молодец! — воскликнул Лукус.

Смегла улыбнулась и увела в дом довольных результатом маленьких детей. Сашка посмотрел на Хейграста. Тот оставил лошадей, словно не веря своим глазам, подошел к испорченному кошельку, недоверчиво потрогал стрелу и обернулся к Дану.

— Ну, ты бы еще до ужина прицеливался!

Мгновение, и вторая стрела повторила полет первой, просвистев в ладони от лица Хейграста и пронзив кошелек на полпальца ниже первой. Наступила полная тишина. Казалось, что даже в дальних дворах смолкли наковальни и молоты.

— Третью стрелу пускать? — спросил Дан.

— Не надо, — ответил Хейграст.

— Хейграст, — вмешался Лукус. — Помнишь, ты сватал мне сварскую кольчугу лучника с рукавами по локоть? Я думаю, Дану она будет как раз. Да и небольшой меч у тебя должен найтись.

— Найдется, — буркнул Хейграст, выдергивая стрелы из кошелька и ощупывая его содержимое. — Еще одного элбана теперь учить обращаться с мечом. А я-то рассчитывал на спокойную прогулку на фоне тихой природы. Ты бы, Лукус, лучше смазал ему пальцы мазью. Смотри, этот лучник тетиву без накладки хватает. Кожу содрал. Дают ведь детям оружие в руки, а нари потом все это расхлебывай. Собирайся, Дан. Скоро отправляемся.

— Помнишь стрелу в горле врага? — спросил Лукус у Сашки. — Я надеялся, что Трук не терял времени, натаскал паренька, и не ошибся. Хотя Мертвые Земли и охота на малов это разные вещи. Но белу начинают обучаться воинскому искусству с десяти лет!

Дан стоял у горна и счастливо улыбался.

Они покинули город ближе к вечеру. Перед выездом Хейграст о чем-то долго разговаривал с Вадлином, затем подошел к Лукусу и, тревожно оглянувшись, сказал:

— Не нравится мне происходящее в городе. Сказал Вадлину, чтобы забирал свою дочь и на время моего отсутствия перебирался сюда. Да и чтоб арсенал припрятал. Если что, из его башенки не спасешься, а здесь хоть какая-то надежда.

Лукус понимающе кивнул и положил ободряюще руку на плечо нари. Смегла вышла за ворота, поочередно поцеловала в переносицу Лукуса, Сашку, Дана, Хейграста, сказала последнему что-то на языке нари и ушла в дом. Хейграст похлопал свою лошадь по шее, легко толкнул ее пятками, и отряд тронулся. Лошади казались абсолютно одинаковыми, только Лукус сразу и безошибочно стал отличать их друг от друга. Когда в очередной раз Хейграст попытался навьючить мешок на чужого коня, Сашка взял уголь и пронумеровал лошадей на валли: Аен — лошадь Хейграста. Бату — лошадь Дана. Шет — вьючная, идущая в середине каравана и привязанная к Бату. Эсон — лошадь Сашки и Митер — лошадь Лукуса. Хейграст с усмешкой заметил, что на ари так звучат названия дней недели, и ему придется ехать на самом тяжелом дне. Все лошади, кроме коня Лукуса, имели матерчатые седла и кожаные стремена. Белу же объявил, что не нуждается в подушках и поддержках, и ограничился поводьями. И вот теперь, с трудом приноравливаясь к спокойной колыхающейся поступи Эсона, Сашка с грустью думал о том, что будет, если Хейграст решит ускорить передвижение, и что ноги все-таки больше приспособлены для перемещения в пространстве, чем часть тела, находящаяся немного выше.

Спутники надели поверх кольчуг серые шерстяные халаты, широкие рукава которых висели до самых колен и грозили зацепиться за любой выступающий предмет в поклаже или вблизи тропы. Сашка было запротестовал, заявив, что его кольчуга ничем не отличается от обычной крестьянской куртки, но Хейграст объяснил, что одеял в мешках нет уже хотя бы потому, что у них может не оказаться времени на сворачивание и разворачивание лагеря, и тот, кто решит не надевать халат, и ночевать будет без халата.

Хейграст хотел, чтобы как можно меньше элбанов видели их отряд. Поэтому и дорогу выбрал не самую прямую. Вместо того чтобы следовать по улице, которая вывела бы их кратчайшим путем к Северной цитадели, Хейграст повел отряд по улице оружейников, прижимаясь к восточному склону гор. Вскоре брусчатка, а затем и башни закончились, начались хозяйственные постройки и совсем уже сельские дома. Несколько раз лошади прошли прямо по каким-то посевам, но элбанов на огородах в это время не было, и спутникам удалось незамеченными миновать окраины Эйд-Мера. Они пересекли узкий ручей и вышли на дорогу. Еще примерно пол-ли тропа следовала всем поворотам каменистого русла, затем сблизившиеся горы вновь ненадолго расступились, и отряд спустился в долину, заросшую огромными деревьями. Когда путники приблизились к стволам, Сашке показалось, что их кроны вздымаются выше окрестных скал.

— Ланды! — восхищенно сказал Лукус. — Настоящие ланды! Единственное живое свидетельство славы Ари-Гарда! Есть поверье, что Вард Баст останется неприступным, пока живо хотя бы одно такое дерево! И Оган знает об этом! Поверь мне, Саш! Каждое дерево учтено магистратом, обследуется и охраняется!

— Я слышал о неприступности Эйд-Мера, — обратился Сашка к белу. — Но окрестные горы открыты. Неужели эти скалы настолько непроходимы, что опасность не может прийти с гор?

— Неприступных гор нет, — заметил Лукус. — Если не считать вершину Меру-Лиа. И Старые Горы не самые высокие и не самые непроходимые. Но это путь для смельчаков и скалолазов. Для единиц. Но не для армий.

— К тому же Бродус прекрасно знает об этой опасности, — отозвался Хейграст. — Немногие тропинки жестко контролируются. Но при необходимости путь найти можно. Хотя, думаю, в этих горах устроено немало ловушек и расставлено множество самострелов. В любом случае я изготовил для города их не менее варма.

— И, наверное, неплохо заработал на этом, — вставил Лукус.

— Заработал! — подчеркнул Хейграст. — Не забывай, белу, что когда-нибудь мои дети вырастут и им потребуется собственное жилье и кусок хлеба.

— Разве кто спорит об этом? — удивился Лукус. — Или ты думаешь, что я собираю травы, чтобы наесться на заработанные деньги ланцев у Бала? Да будет тебе известно, нари, что у белу тоже бывают дети. И им тоже необходимы жилье и кусок хлеба.

— Мне это известно, — ответил Хейграст. — Но какое это отношение имеет к тебе? Тем более что уж без жилья ты точно готов обойтись.

— Там, где быстрый Дакт скатывается с Андарских гор и начинает долгий путь к восточному океану. Там где горные озера прозрачны так, что видно дно на глубине в варм локтей. Там, где цветущие луга останавливают путника, потому что нельзя пройти ими, не повредив прекрасных цветов. Там мой дом, и там родятся мои дети, когда придет срок, — сказал Лукус. — Мои года еще невелики для белу.

— Так, — сказал Хейграст Сашке. — Он еще и поэт. Что касается того, что его года невелики для белу, это явный намек на то, что белу отпущен больший срок жизни. Но я не обиделся. У меня четыре замечательных ребенка, а как там с этим сложится у Лукуса, еще неизвестно.

— Эл знает, — важно ответил Лукус.

— Впереди какие-то башни! — предупредил Дан.

— Не какие-то, а первые ворота Северной Цитадели! — поправил его Хейграст. — Смотрите внимательно! Эти укрепления старше крепостной стены города!

— На самом деле именем Вард Баст наречена именно эта крепость, — пояснил Лукус Сашке. — Когда Ари-Гард укреплял границы, вначале была построена Северная Цитадель. Она старше самого Эйд-Мера почти на пол-лиги лет. А Эйд-Мер был построен уже в пору расцвета государства ари!

Почти не шевелясь, чуть подрагивая в такт движению лошади, Сашка восхищенно смотрел перед собой. Горы, которые в этом месте сжимали долину до узкого ущелья шириной не более варма шагов, казалось, оторопев, присели перед величественным сооружением. Две огромные башни взмыли вверх и вместе со стеной, которая поднималась на столь же внушительную высоту, надежно перегораживали проход. Кажущиеся крошечными ворота находились на высоте двухэтажного дома, и к ним вел узкий подъемный мост, перекинутый через глубокий ров.

— А вот и доказательства, что эти укрепления были построены раньше, — указал Лукус на ров. — Иначе зачем устраивать внутренние укрепления в городе?

— Эти укрепления таковы, — обернулся Хейграст к Сашке и Дану, — что если на всех стенах Северной Цитадели поставить на каждой дюжине шагов хотя бы по одному стражнику, то придется вооружить всех мужчин Эйд-Мера. А теперь посмотри, как здесь решен вопрос безопасности со стороны гор. Видишь, башни выше окружающих скал на три дюжины локтей? Так вот с обеих сторон ущелья, несмотря на то, что горы здесь уж точно непроходимы, идут крепостные стены на такой же высоте. И так на протяжении целого ли! Включая участок между вторыми и третьими воротами, где эта стена еще выше на двенадцать локтей! Но это — так называемая внутренняя крепость.

— Эй, нари! — раздался крик сверху со стороны ворот. — Насколько ты доверяешь своим спутникам, что так легко выбалтываешь им устройство Северной Цитадели?

— Я не говорю им больше, чем они увидят своими глазами, — откликнулся Хейграст. — Здравствуй, Чаргос. Или ты не помнишь, что бургомистр разрешил нам выезд через Северную Цитадель?

— Я все помню, — ответил Чаргос, съезжая с моста верхом на огромном черном коне. — Вот тебе пропуск, нари.

Он наклонился и протянул Хейграсту медальон с изображением эмблемы города.

— Отдашь его на четвертых воротах Омхану. И еще, нари, я не слышал о тебе ничего плохого, но, надеясь, что ваше путешествие будет благополучным, предупреждаю: что бы ты ни увидел, проезжая сейчас через крепость, это делается для блага города и должно оставаться тайной. Ты уверен в своих спутниках?

— Не знаю, уверен ли ты так в своих стражниках, как я уверен в своих друзьях, — сказал Хейграст, надевая на шею медальон. — Но я должен спросить тебя, Чаргос, до того, как твоя тайна будет мне известна — знает ли о ней Бродус?

— Твоя осторожность похвальна, — улыбнулся Чаргос. — Но что тебе мои слова, если Бродус немедленно не сможет их подтвердить? Не думай, я не обиделся. Бродус во внутренней крепости, и ты увидишь его. Единственное, что я хотел бы добавить: право на выход в Мертвые Земли имеет и Валгас. Якобы он пытается очистить их от зла. Сегодня днем опять три отряда Храма по пять элбанов в каждом проследовали через Северную Цитадель. Они утверждают, что молитвы во славу Эла на Мертвых Землях могут их оживить. С одним из них был огромный пес, думаю, ты слышал о нем. По решению бургомистра Валгас будет вынужден оплатить восстановление известной тебе корчмы. Излишне говорить, что это не прибавило твоего друга к числу друзей Храма. Будьте осторожны.

— Спасибо, Чаргос, — поблагодарил Хейграст. — Можешь рассчитывать на мою помощь в любых делах, связанных с оружием и доспехами.

— Эл с тобой, нари, — улыбнулся Чаргос. — Мой меч не нуждается в починке. Пока не нуждается. Но все может очень скоро перемениться. Поторопитесь, мои старые раны говорят, что будет дождь. К тому же темнеет. Я советую вам дождаться утра у Омхана.

Он тронул коня, чтобы проехать мимо спутников в сторону города, но притормозил возле Сашки и пристально вгляделся в его оружие.

— Хейграст, у твоего друга отличный меч. Я не оружейник, но старый вояка. Не буду ничего говорить о клинке, но рукоятка и ножны из черного серебра. Не думал, что когда-нибудь вновь увижу подобное оружие. Советую не держать его на виду, иначе кто-нибудь украдет твоего приятеля только ради обладания мечом.

— Еще раз спасибо, Чаргос, — отозвался Хейграст. — Я обязательно подумаю об этом, хотя вряд ли мы найдем таких знатоков в Мертвых Землях.

— Хорошо, — сказал Чаргос, посмотрел на скалы с восточной стороны ущелья, которые вместе с верхушками ландов освещались последними лучами Алателя, и сказал вполголоса на валли. — Мне знакомо твое лицо, парень. Постой на границе Дары, Саш, и, может быть, ты поймешь больше, чем знаешь теперь. Обязательно!

Он пришпорил коня и поскакал в долину. Сашка растерянно смотрел ему вслед.

— Что он сказал тебе? — спросил Хейграст.

— Он сказал, что я должен постоять на границе Дары, — ответил Сашка. — И что ему знакомо мое лицо.

— Странный человек, — задумался Лукус. — Насколько я знаю, он появился в городе года четыре назад, нанялся обучать фехтованию стражников, а потом Бродус сделал его начальником Северной Цитадели.

— Мне не приходилось фехтовать с ним, — добавил Хейграст, — но единственный, кто побеждал меня в фехтовании, это сам Бродус. Так вот я слышал, что Чаргос настолько же сильнее Бродуса в фехтовании, насколько Бродус сильнее пятилетнего ребенка.

— Этот разговор неплохая возможность познакомиться с Чаргосом поближе, когда ты вернешься в город, — заметил Лукус. — Или ты не доверяешь ему?

— В принципе мне достаточно, что ему доверяет Бродус, — сказал Хейграст. — Саш! Что говорит твое ощущение опасности?

— Оно не покидает меня, с тех пор, как мы вышли на равнину Уйкеас, — пожал плечами Сашка. — Но это опасность, которая просто висит в воздухе. Возможно, она связана с Мертвыми Землями. Мне все время кажется, что кто-то наблюдает за нами. Прячется у нас за спиной. А Чаргос… Я ничего не могу сказать об этом человеке. От него не исходит ничего. Я даже не уверен, человек ли это.

— Что-то я не заметил на нем мантии демона, — усмехнулся Хейграст. — Все же на ари он не похож, а демон вряд ли довольствовался бы должностью преподавания фехтования и начальника Северной Цитадели. Вот если бы я добрался до его меча, может быть, сказал бы больше. У Чаргоса очень древний меч, но я никогда не видел его обнаженным. Что касается наблюдателей, в Эйд-Мере много любопытных. Но их не пропустят через Северную Цитадель. Нам нечего беспокоится. Хватит сомнений, поехали! Мне хотелось бы увидеть Бродуса до того, как стемнеет.

Спутники поторопили лошадей и вскоре проехали в ворота. Заскучавший уж было стражник тут же начал опускать за ними тяжелую решетку.

Древность, пропитавшая камни Эйд-Мера, была смазана той будничной суетой, которая всегда возникает в тех местах, где рождаются, живут и умирают люди. Или элбаны, как говорили Хейграст и Лукус, и как все чаще стал говорить про себя Сашка. Здесь, в Северной Цитадели, все было иначе. Чернеющие на фоне предзакатного неба зубцы стен окружали путников сзади, справа и слева и тянулись вперед до двух еще более величественных башен, чем башни первых ворот. Все это казалось декорациями какого-то зловещего спектакля. Даже лошади стали идти тише, тревожно шевеля ушами и мелко дрожа на вынужденных остановках. Хейграст поздоровался у костра с двумя стражниками, показал им медальон, и отряд стал подниматься по узкому тоннелю во двор внутренней крепости. Странные огни мерцали в стеклянных колбах через каждую дюжину шагов. Более всего они напоминали тлеющую паклю, света давали немного, но позволяли хотя бы не сломать шею на крутом подъеме.

— Это пещерные грибы, — негромко объяснил Лукус. — Если два-три раза в день сбрызгивать их водой, то каждая грибница может прослужить не менее месяца.

Тоннель оказался не слишком длинным, но все же, когда отряд вышел во двор внутренней крепости, Сашка вздохнул с облегчением. Под звездным небом, несмотря на быстрые облака, стоял светлый сумрак. В крепостном дворе не менее трех дюжин стражников разгружали повозки и заносили какие-то свертки и тюки в проходы крепостных стен. Люди спешили. От повозок отделился Бродус и, вытирая со лба пот, подошел к Хейграсту.

— Здравствуй, оружейник, — поздоровался он, дружески ударяя нари по плечу. — Чаргос уже говорил с тобой?

— Здравствуй, Бродус, — ответил Хейграст. — Можешь не повторять его увещевания. Если в твоем отряде есть самый надежный стражник, умножь его надежность на три по числу моих спутников.

— В таком случае жаль, что вы покидаете город в это время, — грустно улыбнулся Бродус.

— Дело обстоит так серьезно? — помрачнел Хейграст.

— Думаю, что да, — ответил командир стражи. — Город наводнен крестьянами, охотниками и еще неизвестно кем. Как ни прикидывай, я не вижу никакого смысла в этих убийствах на равнине, кроме как заставить людей ринуться под защиту крепостных стен. И не только под защиту. А весь отряд городской стражи не более трех вармов человек. Конечно, есть еще ополченцы, которые обязаны вставать на защиту города, но они не воины. Так же как и добрая половина моих стражников. Так что, случись что, здесь, внутри города, нам придется несладко! А случиться может. В городе достаточно продовольствия, но люди, которые потеряли свои дома и проедают последнее, — это сухие дрова. Достаточно только искры. И самое плохое, что очевидного врага нет. Он неуловим. Он не пытается атаковать город. Он не осаждает его стены. Он просто создает панику.

— Ты считаешь, что это причина всего происходящего?

— Скорее всего, — вздохнул Бродус. — Я даже не могу послать за помощью к сварам, потому что не уверен, что мои посыльные дойдут. Более того, если этот план таков, как я его себе представляю, их обязательно будут ждать на дороге.

— Да, — нахмурился Хейграст. — Сварский король не откажет в помощи, но он не станет гоняться за призраками по равнине. А Индаинский князь? Я слышал, в его свите были воины в доспехах врага?

— Индаинский князь предлагал нам союз, — объяснил Бродус. — Он уверял, что васты, как и три года назад, собираются пройти с огнем по равнине, но теперь они хотят захватить Эйд-Мер, а затем и Индаинскую крепость.

— И вы согласились? — спросил Хейграст.

— Конечно нет, — ответил Бродус. — Или ты думаешь, что у стражи Эйд-Мера нет осведомителей на равнине? Надеюсь, о вастах можно забыть лет на десять. Три года назад их здорово потрепали свары. Перебили половину мужчин у коневодов разбойников. Мне, да и Чаргосу, не понравился эскорт Индаинского князя. Он больше походил на конвой, состоящий из пяти воинов в таких же доспехах, как те, что твои друзья принесли с равнины. Благодарение Элу, что арха среди них не было. Но мы и не пустили бы его в город. Одним из условий союза с этим трясущимся горе-правителем было размещение гарнизона его воинов в Эйд-Мере.

— У воина, которого мои друзья похоронили возле дома Трука, были фальшивые заточенные зубы, Бродус, — сказал Хейграст. — Аддрадд? Но это не доспехи воинов Аддрадда.

— Времена меняются, — помрачнел Бродус. — Если однажды я действительно увижу заточенные зубы, вряд ли это станет причиной для удивления. Конвоиры Индаинского князя не показывали мне свои зубы, но под их кольчугами я заметил медальоны. И увидел на них черный круг.

— Все-таки Аддрадд! — вскричал Хейграст, — Но это невозможно! Слиммит стерт с лица Эл-Лиа!

— Невозможно, — согласился Бродус. — Но это так. Согласись, что гарнизон из таких воинов нам был ни к чему.

— И когда вы отказались…

— Когда мы отказались, все и началось.

— Куда же смотрит Оган? — спросил Хейграст.

— Не нужно требовать от бургомистра больше, чем он может, — заметил Бродус. — Сейчас по его приказу мы тайно перевозим арсенал и запасы провианта в Северную Цитадель. Это не значит, что мы собираемся запереться здесь и бросить город на разграбление, но если что-то такое произойдет, отдавать все в руки Валгаса мы не намерены.

— Значит, все-таки Валгас? — воскликнул Хейграст.

— Доказательств нет, — усмехнулся Бродус. — Но иногда — словно буквы проступают на небе. Хотя и он может оказаться игрушкой в чьих-то руках. И этот пройдоха Латс крутится все время у цитадели. Вы встретили его? Стражник сказал, что он на закате мелькал у первых ворот.

— Нет, — щелкнул пальцами Хейграст. — Но, — он обернулся в сторону Сашки. — Нам показалось, что кто-то наблюдает за нами.

— А мне кажется, что в городе происходит что-то непонятное и опасное, — мрачно заметил Бродус. — Не мое дело обсуждать решения бургомистра, но зря он разрешил Валгасу строить Храм в Эйд-Мере. Доброта Имперских священников — плохая разменная монета. Теперь мы должны таиться в собственном городе.

— А тем временем отряды Валгаса ходят через Северную Цитадель в Мертвые Земли, — добавил Хейграст.

— Вот об этом Оган и хотел попросить тебя, Хейграст, — сказал Бродус. — Думаю, они пытаются разнюхать, что мы тут затеваем. Мы не настолько глупы, чтобы в тот момент, когда кто-то из людей Валгаса отправляется в Мертвые Земли или обратно, выказывать врагу суету и озабоченность. Будь уверен, они не увидят ничего, кроме одного-двух спящих стражников под хмельком. Меня больше беспокоит другое. Что они ищут в Мертвых Землях? Что-то мне плохо верится в сказки об очистке Дары волею Эла. А уж в том, что сам Валгас и вся эта священная братия не имеет к Элу никакого отношения, я уверен. Кстати, бургомистра действительно интересует возможность прохода в Ингрос по северной стороне гор.

— Мы идем в Мерсилванд, Бродус, — вздохнул Хейграст. — К тому же пройти в Ингрос по северной стороне гор невозможно. Надо переходить каньон у устья Инга, а там земли кьердов. Они не пропускают чужих.

— В таком случае я могу только просить Эла о снисхождении к вам, — нахмурился Бродус. — Не спрашиваю, что вас гонит в столь трудный путь, но думаю, что причина очень важна.

— Очень! — ответил Хейграст. — Настолько важна, что вместо того, чтобы лететь сейчас домой, собирать детей и отправлять их вместе с немаленьким арсеналом под твою защиту, я вынужден продолжать свой путь.

— Не беспокойся, Хей, — сжал ему плечо Бродус. — При малейших намеках на то, что ситуация ухудшается, твоя семья будет здесь, в этой крепости.

— Спасибо, Бродус, — кивнул Хейграст. — Надеюсь, что твоя помощь не пригодится. Вадлин присмотрит за ними.

— У тебя хороший помощник, — согласился Бродус. — Когда-то он был хорошим воином. Что ж. Пусть удача не отвернется от вас. Ровной дороги тебе и твоим спутникам.

— Спасибо, — ответил нари.

Когда отряд подъезжал к четвертым воротам, пошел дождь. Для Сашки это был первый дождь в Эл-Лиа. Он тряхнул головой, натянул капюшон мантии и с удивлением обнаружил, что вода скатывается с ее поверхности, не смачивая одежду и не проникая к телу. Зато халат мгновенно начал промокать. Хейграст отдал высокому широкоплечему стражнику, который и оказался Омханом, медальон, переговорил о чем-то, и тот распахнул двери одной из башен. Вместе с лошадьми они въехали прямо под каменные своды. Омхан показал, где взять дрова и запастись водой, и вскоре неяркий огонек запылал на полу. Лукус занялся лошадьми, а Хейграст разложил мешки с метелками на каменных ступенях и предложил всем спать, потому что больше спокойных ночей у них не будет.

— Ты узнал у Омхана о том купце? — спросил Лукус нахмурившегося Хейграста.

— Да, — раздраженно бросил Хейграст.

— И что он тебе сказал?

— Он сказал, что не было никакого купца, — буркнул Хейграст, укладываясь. — Никто к нему не обращался, никого он ко мне не направлял. Более того, купец с таким именем не значится в списках стражей ворот. Значит, в Эйд-Мер он не заходил. И если ты, белу думаешь, что мне на это наплевать, ты глубоко ошибаешься.

Лукус ничего не сказал, только вздохнул и бросил в огонь несколько травинок, после чего дым, стелящийся по каменному полу, поднялся и стал неторопливо уходить в темную пустоту верха башни. Пламя освещало только небольшой круг. Где-то за толстыми каменными стенами шел дождь, небо заволокли тучи, и казалось, что весь мир сузился до размеров этого освещенного круга. Только довольное всхрапывание и хруст метелок доносились из угла, где Лукус привязал и напоил лошадей.

— Что такое черное серебро? — шепотом спросил Сашка, когда Лукус лег рядом.

— Думаю, что на сегодня сказок уже хватит, — сказал Лукус. — Скоро ты будешь мечтать выспаться. Пользуйся случаем, до утра не так долго.

— И все-таки? — настаивал Сашка.

— Он посмеялся над тобой, скорее всего, — отрезал Лукус. — Посмотрел на твой заржавленный хардук и сказал, что он из черного серебра. С таким же успехом он мог сказать, что твой меч из синего золота. Спи.

— Завтра, — подал голос Хейграст, — завтра все разговоры. И о черном серебре, и о синем золоте, и о зеленом железе. И о прочих чудесах. Спать. А если тебе, Саш, так не терпится, спроси об этом у своего меча.

«Спроси об этом у своего меча, — повторил про себя Сашка и вспомнил еще одни прозвучавшие сегодня слова. — Постой на границе Дары, Саш, и, может быть, ты поймешь больше, чем знаешь теперь, — и еще. — Не бойся ничего! Ничего не бойся! Понимаешь?»

— Я знаю, — прошептал подползший с другой стороны Дан. — Понимаешь, когда я был маленький, отец рассказывал мне разные вещи… на ночь.

— Ты имеешь в виду сказки? — спросил Сашка.

— Наверное, это были сказки, — согласился Дан. — Но тогда мне казалось, что все правда. Отец был кузнецом, поэтому и рассказывал о железе, о других металлах, об оружии. Он говорил, что в дальних странах все устроено по-другому. Например, обычное железо там имеет совсем другие свойства. Словно вещество чем-то отличается внутри себя. Он рассказывал, что в стране, где живут только банги и демоны, золото красного цвета, а серебро черного. Золото можно расплавить даже над свечой, а серебро прочнее самой прочной стали, но абсолютно черное и очень дорогое. Но имеет все другие свойства серебра! Очищает воду, помогает от сглаза, колдовства и от разной нечисти. И еще из него делают магические зеркала, в которых можно увидеть прошлое и будущее. И весит оно также как обычное серебро. Но даже в той стране оно встречается очень редко, а у нас этого серебра нет вовсе, потому что путь в страну банги давно забыт. Когда еще не было ни Мертвого Города, ни Эйд-Мера, ни Индаина, ни Кадиша. Задолго до Великой Зимы и даже раньше.

— Стрелок! — подал голос Хейграст. — А еще расскажи Сашу о летающих ингу, о добрых архах и ласковых демонах! Сколько можно говорить, что нужно отдыхать? Я видел перстень однажды из черного серебра. Драгоценного металла там была капелька, песчинка, булавочная головка. Так вот, купец требовал за него варм золотых наров! Одно могу сказать: если я увижу предмет, сделанный из черного серебра, первый скажу вам об этом!

— К тому же, — неожиданно вмешался Лукус, — я держал в руке твой меч, Саш. Если бы клинок был из серебра, он бы весил на две меры больше. Меч слишком легок.

— Я стучал по ножнам, — ответил Сашка. — Они не пустые.

— Так может, он деревянный? — засмеялся Лукус.

— Какая разница для того, кто не умеет управляться с оружием? — буркнул Сашка. — Лучше скажи, можно ли очистить ножны и рукоятку от этой пленки, масла или что там еще?

— Сейчас тот, кто не умеет управляться с оружием, будет этому учиться! — возвысил голос Хейграст.

— Завтра очистим, — смеясь, шепнул Лукус.

Сашка послушно закрыл глаза, но сон все не приходил. Что-то важное находилось рядом, в той стороне, где начинались Мертвые Земли. Когда-то, как сказал Хейграст, и как сам Сашка знал из Книги, это был прекрасный и благодатный край Дара. «Постой на границе Дары, Саш»! И нащупав рукой в мешке набор, подаренный старым Нобом, Сашка стал про себя повторять предпоследний текст из своей сгоревшей книги. «Песню о падении Ари-Гарда».