Обед удался на славу. Повара постарались от души, и Тарго, привыкший за время пребывания в должности начальника СБ к стандартному набору пищевого пайка из автоповара, уплетал приготовленное за обе щеки. Перемены блюд, легкое вино, тосты настроили его на благодушный лад. Мужчина позволил себе расстегнуть наглухо закрытый до этого ворот мундира и уже автоматически отметил, что при таком обычном жесте госпожа Делмо сразу оттаяла. На ее лице появился легкий румянец, да и вести она стала себя немного непринужденнее. Исчезли ее первоначальная напускная чопорность и настороженность. Марк же всецело был занят Уирой, которая тоже успокоилась. Во всяком случае, напряжение явно пошло на убыль, и из плавных движений девушки исчезла скованность.

— Простите, господин Тарго. — Рэй решилась задать мучивший ее всю дорогу вопрос: — Вы сказали, что Император женился сразу после прибытия на вашу планету на некой Юлли Сарту? Кто она? И как они познакомились?

Короб усмехнулся: о женщины, ваше любопытство неискоренимо!

— Он выиграл ее. Не будем говорить как, это неинтересно. Но девушка досталась ему в качестве довеска к дому и космическому кораблю. Это была любовь с первого взгляда. Де Берг сразу выделил ее из всех, а потом уже не отпускал от себя.

Министр вздохнула:

— Господин барон очень любил и свою первую жену, марлитанку… А его сын? Михаил?

— Вы знали семью де Берга раньше, госпожа Делмо?

— Одно время мы были друзьями…

Тарго наполнил два бокала вином.

— Выпьем, уважаемая Рэй?

Она не стала ломаться и сделала несколько глотков. Короб последовал ее примеру, затем, поставив пустой бокал на стол, вновь продолжил беседу.

— Юлли… У нее была нелегкая судьба. А когда она стала женой Императора, то с девочкой произошли поразительные перемены! Можете мне не верить, но и внешне она очень сильно изменилась. К тому же они никогда не расставались друг с другом. Даже когда речь шла о серьезных мужских делах, она всегда была рядом с ним…

— А что с ней случилось?

— Она умерла. Сердце остановилось во сне, и ее мозг умер. Поэтому реанимировать не удалось.

— Эта… Юлли… Она была красива?

Глаза Тарго затуманились.

— Я никогда не встречал женщины, подобной ей!.. Но не будем о грустном, госпожа Делмо. Вы замужем?

— Я вдова.

— Простите…

— Ничего страшного, господин Тарго. Мы были молоды и глупы, когда это случилось. Так что… это уже давно не вызывает у меня эмоций. — И вдруг она совсем по-детски погрозила мужчине пальцем: — Ваш интерес ко мне профессиональный или человеческий?

Короб ухватил бутылку коньяка, налил себе в тот же бокал, в котором только что было вино, залпом осушил, бросил в рот ломтик свежего сыра. Прожевал, потом произнес:

— А какой ответ бы вас устроил, госпожа Делмо?

Неожиданно Рэй покраснела, словно девушка.

— Вы знаете, я была бы рада, если бы вы проявили ко мне интерес как к женщине. А не как к потенциальному подозреваемому.

Короб рассмеялся:

— Поверьте, чего-чего, а вот бояться вам меня не стоит! Неужели вы думаете, что ваше назначение на столь ответственный пост смогло пройти мимо моего внимания?

— Значит…

— Ваш рост — сто пятьдесят шесть сантиметров. Вес — сорок девять килограммов. Группа крови — первая. Окончили Монсерратский университет по специальности «экономика»…

— Хватит! Может, вы еще знаете, какого цвета на мне надето белье?!

— Красное. Ваш любимый цвет. Комбинация фирмы «Гражье и сыновья», с большим вырезом на спине. Тру…

— Я вас умоляю!

Короб замолк, глядя на пунцовую от смущения женщину. Потом едва слышно произнес:

— Простите. Меня занесло.

Рэй помолчала, словно собираясь с силами, потом столь же тихо ответила:

— Хорошо.

Вдруг порывисто наклонилась к Тарго и практически беззвучно, чтобы больше никто не услышал, выдохнула ему в ухо:

— Я заставлю вас пожалеть об этом, генерал!

Тот усмехнулся и парировал реплику:

— Вы уверены в этом? — И вновь переменил тему разговора, кивнув в сторону сидящих на другой стороне стола Незуми и Уиры: — Отличная пара! Эти двое, похоже, хорошо подходят друг другу.

— Вы правы, генерал. — И вновь склонилась к его уху: — К тому же я лично заинтересована в их отношениях. Покойные Фалькенхерсты приходятся мне дальней родней.

— Я это знаю.

— Ах да!.. — Женщина снова покраснела, потом выпалила: — С вами страшно общаться, генерал! Есть что-нибудь, чего вы не знаете?

— Увы — да, госпожа Делмо. И очень многое из того, что, к сожалению, необходимо.

За окном начало темнеть, и обед плавно перерос в ужин. Наконец Марк спохватился:

— Прости! Совсем забыл, что ты с дороги. Госпожа министр, апартаменты для моего друга готовы?

Рэй поднялась со своего кресла.

— Конечно, господин адмирал. Еще вчера.

— Тогда думаю, что господину Тарго необходимо отдохнуть с дороги.

Короб молча кивнул, он-то прекрасно видел, что Марку не терпится остаться с Уирой наедине. Тоже поднялся, церемонно попрощался с девушкой, пожал другу на прощание руку, и они вместе с Рэй покинули дом Незуми…

— Лирика кончилась. Давай о делах.

Тарго нахмурился. Сегодня они встретились на орбитальной верфи, доставленной в систему накануне. Вчера был день отдыха в честь приезда Короба, а сегодня оба специально выбрались в космос, чтобы поговорить о серьезных вещах.

— Я вижу, Марк, что здесь все движется нормально. Какие красавцы!

Начальник СБ показал на светящиеся силовые стапели, в лучах которых буквально на глазах проявлялся граненый корпус дредноута, словно вырубленный из единого куска мезостали.

— Во время чуканского налета мы понесли огромные потери, — продолжил Короб. — Несмотря на то что уцелело почти сорок процентов линейных кораблей, большинство из них восстановлению не подлежат. Радиация выжгла все нейронные связи логгер-систем. Проще отправить этот хлам на переплавку и построить заново.

Незуми покачал круглым шлемом скафандра в знак согласия. Атмосферы на планете-заводе не было, и они специально выбрались наружу, чтобы пообщаться без свидетелей. Паранойя Короба уже вошла в поговорку.

— А экипажи?

— Технологии Империи превосходят все известное нам. Так что с этим проблем не будет.

— Отлично! Думаю, к концу недели мы сможем отправить первые десять кораблей для восполнения потерь. Затребуй перегонные экипажи.

Тарго сделал подтверждающий жест и вдруг спросил:

— У тебя все нормально с этой девочкой?

— С чего бы вдруг так резко менять тему разговора?

— Ты с ней уже полтора месяца, насколько мне известно. Не замечал раньше за тобой таких длительных привязанностей.

В мембране послышался явственный вздох.

— Сам не пойму, что со мной. Не могу расстаться. И не хочу этого делать.

— Смотри сам, Марк. Ты взрослый человек. Как бы тебе потом не получить от нее нож в спину.

— Этого не будет. Если Уира не убила меня сразу, то теперь — тем более…

Тарго остался очень доволен тем, что увидел на Марлитании. Поэтому, оказавшись наконец в своих апартаментах, сразу связался с Императором и передал новую информацию. Де Берг тоже не рассчитывал на подобную эффективность — теперь его планы относительно Чукана требовали коррекции, чем он и занялся. По всему выходило, что начать полномасштабное вторжение в Княжество можно будет уже через десять дней.

Несколько мгновений Иван колебался, стоит ли отзывать Короба из отпуска на период подготовки к кампании, но все же решил оставить его пока в провинции. Разведданные о противнике уже не имели значения. Главным было то, что больше ядерного оружия у врага в наличии нет и можно будет не сдерживаться при ведении военных действий. Даже Владетели не станут возмущаться — князь сам поставил себя вне закона.

Новые легионы уже выдвинулись сюда из Метрополии. Вооружение начало поступать в достаточном количестве. Верфи вышли на рабочий режим. Поэтому нужно было решать больной вопрос как можно быстрей. Покончив с Княжеством, можно будет приступить ко второму этапу — возрождению Империи…

Император отправлялся в поход под пение фанфар. Под грохот барабанов, звуки имперского гимна — древней мелодии, заставляющей просыпаться генетическую память, — легион за легионом направлялся к транспортам. Тысячи и тысячи марширующих солдат, шагающие танки, автоматические военные комплексы. Зрелище внушало страх, и не один из аристократов бывшего Маркизата зябко поежился на гостевой трибуне, предчувствуя недобрые времена. Хотя большинство из них просто пришли поглазеть на отправку войск, самые умные понимали, что как только Чукан падет, всемогущая Служба безопасности Империи примется за них всерьез. И все прежние договора аннулируются. Поэтому наиболее дальновидные лихорадочно подыскивали себе места для бегства. Впрочем, остальные, пока независимые от Империи владения были либо мелкими, либо технически отсталыми. Так что выбор оказывался крайне невелик.

— Шевалье ле Гранвиль?

Мужчина в скромном камзоле вскинул голову, обнаружив перед собой двух имперских солдат.

— Да. А в чем дело?

— Именем закона, вы арестованы.

В тот же миг дворянин почувствовал объятие силовых оков на своих запястьях.

— По какому праву?!

— У вас нет прав. Это личный приказ Императора.

— Что?!

Больше разговаривать он не мог — ловким движением ему накинули на шею нейроошейник, жуткий прибор, контролировавший все мышцы и связки. Одно нажатие на кнопку, и голосовые связки шевалье оказались парализованы. Его подхватили под руки и втолкнули в подлетевший глайдер, где мгновенно напялили на голову глухой мешок.

Сколько продлилась дорога, шевалье не знал. Но не так долго, если бы его везли за город. Вскоре транспорт остановился, и его вытащили наружу. Вновь взяли под руки и повели. Куда? Он не видел. Мешок позволял дышать. Но вот видеть — увы.

— Лестница, — произнес один из конвоиров. Шестнадцать ступенек. Не высоких. Так где же он?.. Явно коридор. Щелкнул замок. Камера?.. С головы сдернули мешок, и тут же с шеи исчезла тяжесть ошейника. Силовые путы отключились, ле Гранвиль потер запястья. Ощущения энергетические поля оставляли не из приятных. Поднял голову — в большом кресле сидел смутно знакомый человек в мундире Империи. Знаки различия были шевалье незнакомы, но по тянущимся в струнку конвоирам стало понятно, что ранг у хозяина кабинета явно не маленький.

— Присаживайтесь. — Неизвестный указал ему рукой направление. Шевалье оглянулся: точно такое кресло, как и у этого мужчины. Что ж, от подобного приглашения отказываться не стоит, пожалуй. Едва он устроился в кресле, как имперец произнес: — Прошу простить за столь… мм, неприятный способ приглашения. Но у меня не было времени оформлять официальные бумаги.

— Порядочные люди обычно представляются.

— Да? А я думал, вы меня помните, шевалье. Пять месяцев назад вы совершили доброе дело — спасли человека от смерти. И теперь этот человек хочет вернуть вам долг.

Точно! Это тот самый дворянин, беглец из Марлитании! То-то его лицо показалось знакомым…

— Это вы?! Как же вас зовут… Секундочку… Де Берг! Вспомнил!

Ле Гранвиль нахмурился:

— Значит, вы теперь служите Империи? Понятно. И чем же вы можете отплатить мне?

Его собеседник усмехнулся:

— Судя по вашему поведению в той встрече — многим, шевалье. Я навел о вас справки. Вам тридцать лет. Вы не женаты. И не богаты. Происходите из рода ле Гранвилей, не с такой уж длинной родословной. Окончили военную школу в Ла Буйе, но, не имея связей, попали на границу. Продвинулись по службе за счет исполнительности и борьбы с пиратами, зарекомендовав себя с наилучшей стороны. Аттестации со стороны вашего непосредственного начальства просто блестящие. Но, повторюсь, у вас нет связей в высшем свете, поэтому вы до сих пор имеете чин капитана и под командой у вас всего лишь старый крейсер. Хотя многие из ваших однокашников уже давно полковники и генералы.

Лицо шевалье потемнело. Этот чужак наступил на больное место. Что толку, что ты блестящий офицер, если тупицы, у которых имеются родственники при дворе, занимают высокие посты? А ты так и обречен навсегда прозябать внизу социальной лестницы?

— Заело? — съехидничал собеседник. — По себе знаю. Так что можете не отвечать и не опровергать. Но я предлагаю вам новую судьбу и новую должность в Империи.

— И какую же?

Ле Гранвиль откинулся на спинку своего кресла. Чужак вдруг стал серьезным.

— Что вы скажете, шевалье, насчет поста наместника провинции Монсеррат?

— Что?! Это дурная шутка! Не стоит издеваться надо мной. Лишь Император может даровать такой пост. И потом — между Империей и Маркизатом договор!

Собеседник усмехнулся в ответ на пылкую тираду:

— А с кем вы, по-вашему, сейчас беседуете, шевалье?

Тот обмер: де Берг и есть Император?! Нищий дворянин, сбежавший из Герцогства, — Император?!

— Я сужу о вас по тому, что вы сделали, шевалье. Честный человек всегда получит вознаграждение от судьбы. А в вашем случае судьба — это я.

— Но…

Император взглянул на что-то за спиной монсерратца, потом поднялся.

— Я даю вам час. К сожалению — больше не могу. К тому времени мои легионы завершат погрузку на транспорты. И здесь мне нужен человек, на которого я могу положиться. Им можете стать вы. Подумайте.

В стене позади де Берга вдруг раскрылись невидимые до этого двери, и он шагнул прочь из комнаты, но на пороге оглянулся.

— У вас один час. Примите верное решение, шевалье.

Створки вновь сомкнулись, и ле Гранвиль остался один…

Истребители появились внезапно, вывернувшись из-за огромного шара алой планеты. В трассах лазеров они закрутили бешеные виражи, уходя от оборонительного огня стационарных форпостов, висящих в космосе.

Потеряв флот, Чукан сделал ставку на свои космические станции, некоторые из них имели просто чудовищные размеры. Все последнее время эти позиции усиливали, и заводы по производству оружия работали круглосуточно, без выходных. Множество дополнительных башен, ракетных установок расположили прямо на поверхности искусственных планетоидов, не слишком заботясь об их защите, рассчитывая на неимоверную плотность огня подобных сооружений. В страхе ожидая начала вторжения. До княжества дошла весть, что Император поклялся отомстить за применение запрещенного оружия. И вот — началось!..

Юркие машины на бешеной скорости устремились к станциям, уходя от шквала лучей и нанося короткие, злые удары по всему, что находилось в зоне их досягаемости. В ослепительных вспышках испарялись стрелковые установки, время от времени огненные шары говорили о попадании в боеголовку находящейся на стартовом столе ракеты. Это было самое страшное — ударная волна рвала наспех проложенные системы обеспечения, детонировали боеприпасы, и осколки уничтожали орудийную прислугу. Иногда, впрочем, ответный огонь достигал цели, и стреловидная машина Империи разлеталась на куски под приветственные крики защитников станции. Впрочем, это случалось очень редко, и тогда истребители с особой злостью набрасывались на удачливого чуканца, всегда превращая орудийную либо ракетную установку в решето, а самого стрелка — в труп.

— Всем отойти за пределы действительного огня! — прозвучала команда в эфире, и имперские машины, форсируя двигатели, устремились обратно.

Из-за планеты начал выдвигаться основной флот, вышедший из дерт-режима внутри системы. Это было неслыханным риском. Окажись планета в точке выхода, и пламя распада испепелило бы не только нападающие корабли, но и большую часть планет. А все живое просто исчезло бы навсегда. Но логгер-системы Империи были точны. Тем более что расчеты проверял лично Прогност.

Граненые громады дредноутов, кресты тяжелых кораблей артиллерийской поддержки в боевом положении, туши треугольников фрегатов огневого подавления. Сотни крейсеров, миноносцев и прочих мелких кораблей. Позади боевого построения маячили махины авианосцев, несущих те самые истребители, которые первыми ринулись в атаку.

— Вышли на дистанцию «сто»!

В рубке управления флагмана прозвучал голос старшего артиллериста:

— Приготовиться к открытию огня!

Истошно завопил ревун, вскрикивая короткими гудками. Вспыхнули новым сиянием пульты и ожили системы виртуального наведения орудий. Башни зашевелились, разворачиваясь в сторону орбитальной платформы, силовые эмиттеры окутались радужной дымкой энергетических полей.

— Дистанция «сто десять»!

— Огонь!

Залп сотряс громаду корпуса линкора, но маневровые двигатели скомпенсировали момент отдачи, и корабль прошел дальше, уступая возможность дать залп следующему за ним дредноуту.

Огонь главного калибра был ужасен: пламя обволокло практически всю платформу. В разные стороны полетели брызги расплавленного металла и бесформенные обломки сооружения. Целые секции выворачивало наизнанку. Огненная волна промчалась по внешним коридорам, испепеляя людей, испаряя кабели управления и трубопроводы систем обеспечения, разрывая в клочья элеваторы подачи. Людей сжигало дотла, превращало в обгоревшие, скорчившиеся мумии, разрывало на части. Раненые тщетно пытались добраться до санчастей — имперцы не знали пощады, ведя непрерывный огонь по металлическому шару и вскрывая его, словно луковицу. Уровень за уровнем превращались в мешанину перепутанных конструкций и листов, клубки проводов и труб вперемешку с останками человеческих тел…

Десять минут — и первая из орбитальных платформ бессильно застыла в вакууме, потеряв всякую форму…

— Флоту — выход на следующую позицию. Истребителям — приготовиться к атаке!..

Заслышав команду, пилоты на авианосцах бросали недопитую воду, торопливо натягивали шлемы, занимали места в кабинах своих машин. Механики лихорадочно пополняли боезапас, меняли регенерационные модули систем жизнеобеспечения, латали пробоины в коротких, словно обрубленных топором плоскостях, до предела набитых оружием…

С шипением толкатели запихнули на стартовую платформу первую машину. Пилот махнул рукой сквозь прозрачный стеклопласт фонаря, и в воздухе вспыхнули голографические указатели стартовой дорожки. Табло перед глазами сидящего в истребителе человека вспыхнуло зеленым, и линейная катапульта вышвырнула легкую машину наружу. Тут же, словно патрон в гигантском пулемете, на место взлетевшей машины встала следующая. Три минуты — и сто двадцать крошечных «стрелок», перестроившись в боевой клин, уже скользят вдоль бесконечных бортов огромного флота, набирая скорость. Впереди следующая цель…

— Быстрей, быстрей! Ну же!

Яростное шипение противопожарных систем, клубы перегретого пара от пылающих плоскостей. Этот истребитель ремонту уже не подлежит. Только под списание. Удивительно, что пилот смог посадить изувеченную до неузнаваемости машину…

Механики торопливо выламывают куски стеклопласта граненого фонаря, внизу нетерпеливо приплясывают одетые в зеленую униформу медики. Внезапно суета вокруг кабины стихает — вот один, затем второй, третий тянут форменные кепи со своих голов. Пилот мертв. Изуродованное тело бережно вытаскивают наружу, на руках передают вниз. Один из врачей подходит к нему, вытирает кровь с лица, закрывает веки. Затем погибшего кладут на гравиносилки, и они исчезают в коридоре…

Последнюю боевую станцию защищали не только ее орудия, но и остатки собранного наспех флота Княжества. Вооруженные на скорую руку гражданские корабли, набитые под завязку взрывчаткой танкеры-брандеры, роскошные яхты, переделанные в торпедоносцы. Чукан поставил на карту все. Смелость и отчаяние экипажей этих кораблей-смертников превосходили даже отвагу имперцев. И если бы эти люди защищали только свою родину, Император пощадил бы их. Но…

Это была не оборона своей планеты, не защита близких и родных. Совсем нет. Это была бойня за интересы сырьевых баронов, владеющих недрами и ресурсами Княжества. Изощренная пропаганда сыграла свою роль. И люди шли на смерть с исступлением фанатиков…

Вот один из избитых до потери обводов, непонятно как двигающийся в пространстве пассажирский лайнер с ямами вместо наспех установленных орудий прикрывает собой госпитальное судно, по которому изощренно метко бьют тяжелые орудия двух дредноутов Империи. Корпус ярко вспыхивает остатками кислорода вырвавшейся наружу атмосферы, затем потухает и начинает рассыпаться на куски. Среди обломков металла кружатся крохотные, не различимые простым взглядом обледеневшие тела…

Вот вновь перед прицелами скрещенные змеи медиков на зияющем дырами борту, жуткие орудия линейных кораблей черного цвета опять приходят в движение, нащупывая следующую мишень. Синхронно совмещенный залп, и… Ни один снаряд не попадает в корабль! Все летят за него, врезаясь в броню медленно плывущего в пространстве форпоста. Не сговариваясь, комендоры решили пощадить тех, ради кого другие пожертвовали собой. Молчание эфира нарушает короткое послание с одного из имперских кораблей:

— Эй, вы, убирайтесь, пока мы добрые!

Госпитальное судно пытается дать ход, но разбитые реакторы не могут стронуть его с места. Сразу четыре истребителя Империи устремляются к избитому кораблю, зависают над закопченной обшивкой и, синхронно выстрелив абордажные гарпуны, дают полную тягу. Медленно, страшно медленно, но госпиталь начинает двигаться, постепенно набирая ход. Все, и солдаты Империи, и защитники Княжества, не сговариваясь, прекращают огонь в секторе происходящего… Из груды обломков выныривает чудом уцелевший в бойне торпедоносец Княжества, упирается тупым носом в корму буксируемого и дает полный ход. Секунды, и вот госпиталь уже выведен из сектора, где идет битва.

Истребители так же синхронно отстреливают гарпуны. Крутой вираж — и буксир-торпедоносец исчезает в пламени распада, так и не успев отойти от спасаемого им корабля. Непонятная никому логика. Враг помог тебе, так пощади его! Но он — враг. Враг, который перед этим убил твоих близких, твоих родных. И даже если вас на секунду сплотило общее дело, он все равно враг…

Накал сражения достигает своего апогея. Ушло в вечность только что проявленное милосердие. Империя, словно молот, пробивает себе дорогу, не щадя ничего на своем пути. Незуми постарался на славу — построенные под его руководством корабли ведут себя выше всяких похвал. Экипажи Империи получили достойное их рук оружие…

И вот в небе Чукана вспыхивает рукотворная звезда. Это взрывается последний космический оплот Княжества. В бескрайней голубизне неба появляются белые следы инверсии. Настало время планетарно-десантных войск. Эй, там внизу — к вам идет Империя!