Сеанс магии

Покои мага не блистали роскошью, но и разительно отличались от того места, где я находился последние двое суток.

Корасайоглы жестом пригласил меня присесть за низенький столик у стены, на котором стояло большое блюдо с фруктами, чаша с медом и дыбились горкой лепешки, от которых шел одуряющий аромат свежей выпечки.

Я сел, потирая запястья, на которых от кандалов за два дня успели образоваться язвы. Перед тем как вести меня к себе, маг вызвал кузнеца, и тот сбил оковы с моих рук и ног.

— Угощайся, чужеземец, — улыбнулся Корасайоглы. — В зиндане, я думаю, тебе не удалось ни разу поесть вволю. Или ты не голоден?

— Да уж… — Я вспомнил куски лепешки, сухие, как кирза, которыми в меня кидался, гогоча, тюремщик, и тухлую воду в глиняном чане, не менявшуюся, видимо, никогда и лишь доливавшуюся по мере убывания.

Душистый мед со свежайшей лепешкой с хрустящей румяной корочкой вкупе с зеленым ароматным чаем был бесподобен. Мне показалось, что еще никогда в жизни я не ел ничего подобного. Когда горка лепешек заметно уменьшилась и я почувствовал, что следующий кусок встанет у меня в горле, маг хлопнул в ладоши, и вошедшие слуги быстро и бесшумно очистили столик. Я с сожалением проводил глазами уплывающую еду. Когда еще удастся так вкусно поесть…

Маг тем временем водрузил на стол огромное блюдо и, что-то шепча себе под нос, начал лить туда воду из кувшина.

Я с интересом наблюдал за средневековым шаманством. Всю свою сознательную жизнь я с насмешкой и недоверием относился к различным белым и черным магиям, знахарям, гадалкам, астрологам и прочей шушере, особенно активизировавшейся в последнее время. По моему мнению, вся эта братия поднаторела лишь в одном: в очистке карманов слишком доверчивых сограждан. А в том, чего стоят их предсказания, не раз мог убедиться на примере своих знакомых.

И вот, кажется, по-моему неверию собирались нанести сильный удар.

Маг кончил лить воду, сыпанул следом в блюдо какой-то порошок и промолвил:

— Смотри внимательно, чужеземец.

Я склонился над закурившимся легким дымком блюдом, честно пытаясь хоть что-то увидеть на поверхности воды. Очень долго ничего не менялось, но в какой-то момент водяной слой как бы растаял, и я увидел то погружающееся, то всплывающее безвольное тело, несущееся среди бурунов горной реки. Внезапно до меня дошло, что я вижу себя со стороны во время неудавшегося прыжка из горящего бэтээра. Я отшатнулся от блюда, и изображение медленно растаяло.

— Ты видел собственную смерть, чужеземец, — произнес внимательно наблюдавший за мной маг.

— Значит, я в загробном мире? — Я поднял глаза на Корасайоглы. — Но вроде бы мне положено попасть к христианам… или я в аду?

— Ты считаешь, что ад обязательно должен быть мусульманским? — усмехнулся маг.

— Тогда где же я?

— Тебе это сказали еще в первый день — в Хорасане.

— Я это тогда же и не понял… Вы выдернули меня из будущего?

— Никому не дано повлиять на живущих в прошлом или будущем из настоящего, — ответил Корасайоглы. — Возможно лишь увидеть… избранным.

— И вы избранный?

— Как видишь, — улыбнулся маг.

— Но мне все равно непонятно: живой ли я и как загремел к вам из своего времени?

— Живой, живой, — улыбнулся маг, — успокойся.

— Тогда как же понимать окружающее? — Я повел вокруг рукой. — В моем времени это глубокое прошлое.

— В твоем мире — да, — подтвердил маг. — Но кто тебе сказал, что ты в своем мире?

— А? — У меня от удивления настолько отвисла челюсть, что пришлось сделать заметное усилие, чтобы водворить ее обратно.

— Вокруг существует неисчислимое множество миров, — продолжил свои объяснения Корасайоглы, — и, когда срок жизни существ того или иного мира подходит к концу, ткань бытия истончается настолько, что человек может провалиться в соседний мир. А чтобы извлечь обреченного из его мира, требуется лишь небольшой толчок.

— Так, значит, там я все-таки умер?

— Нет, — покачал головой маг. — ТАМ ты не успел умереть. Я вытащил тебя в наш мир, как и того закованного в железо чужеземца, с которым так и не удалось, к сожалению, договориться.

— Для кого, может, и к сожалению, а для меня к счастью, — пробормотал я и задал следующий вопрос: — Но мое тело в том мире должны же найти?

— Необязательно, — покачал головой маг. — У вас разве находят всех исчезнувших?

— Понятно, — я покивал головой. — Тогда еще вопрос: неужели у этого типа в малиновых штанах нет других вариантов касательно своей возлюбленной? Как ее там? Ханум какая-то? И обязательно нужен черт знает кто и черт знает откуда?

— Ты непочтителен к шахзаде, чужеземец, — нахмурил брови Корасайоглы. — За такие речи очень просто лишиться не только языка, но и его глупого вместилища — головы.

— А, бросьте, — я махнул рукой. — Вы же умный человек, и к тому же мы сейчас одни. Как может местный босс надеяться, что я в точности исполню его указание? Тем более находясь у черта на куличках…

— Ты слишком часто поминаешь черта, — неодобрительно покачал головой Корасайоглы. — Это, как я понимаю, один из демонов вашего мира?

— Да, у него вроде такой статус.

— Негоже поминать демонов, — с поучающим видом изрек маг. — Эти существа могут передвигаться между мирами… А что касается его подчиненных, шахзаде тебе объяснил достаточно популярно во время аудиенции.

— А в отношении моего повиновения? Как он рассчитывает решить эту задачу?

— Не он, а я, — заносчиво заявил Корасайоглы. — Если ты обманешь шахзаде, я тебя верну в твой мир.

— В ту самую речку, будь она трижды проклята?

— Да.

— Весомый аргумент. И никак с вами договориться нельзя?

— Я не хочу лишаться головы из-за какого-то чужеземца, — усмехнулся маг.

— Ну а если я все выполню? — Я задал еще вопрос: — Что будет после этого? Или мне в качестве награды предложат ту же речку?

— Я действительно верну тебя в твой мир, — кивнул головой Корасайоглы, — но в момент, предшествующий твоей личной трагедии. А там уж тебе решать: прыгать в воду или еще пожить…

— Какие у меня гарантии?

— Никаких, — ехидно улыбнулся маг. — Лишь мое слово. Но у тебя в любом случае нет выбора.

На такой обнадеживающей ноте и закончилась наша беседа.