Книга: Запретный Мир, Сердце Мира
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 5

Часть третья
Осада

Глава 1

Деревня шоквутов погибала. Сплошная шеренга взрослых нуров двигалась со стороны безымянного ручья, сметая все на своем пути. Обезумевшие люди метались в кольце храмовых воинов и, не находя выхода, гибли на копьях. Разъяренный охотник вскинул лук, успел выстрелить, тут же рухнул с двумя стрелами — в груди и спине. По развалинам, оставшимся за нурами, побежали факельщики, заплясали язычки пламени, в небо потянулись первые столбы дыма. Заметались жадные мародеры, стараясь хоть что-то урвать с нищей деревни.
Зардрак акх Даутор, одетый в парадное облачение с боевыми Атрибутами, выехал к воротам верхом на огромном белом суфиме. Лицо его было величественно и бесстрастно, это выражение не поколебали даже многочисленные картины насилия над женщинами. Под копыта быка швырнули страшно избитого человека, солдат задрал ему голову, на кровавой маске блеснули безумные глаза. Зардрак криво усмехнулся:
— Кого я вижу! Старший азат! Что же ты не приветствуешь своего верховного атона?
— Пощади-и-и-и!!! — взвыл несчастный.
— Кого? Тебя? Да за что тебя щадить? Ты сам выбрал свою судьбу, когда привечал здесь цохванов! Разве для этого мы дали вам эту красивую землю? Убейте его!
Атон был доволен, его сильная армия быстро приближалась к их главному врагу. Вот уже седьмой день они разоряли деревни, пораженные скверной, убивали жителей, палками наказывали выживших, забирали скот и содержимое амбаров — ведь солдатам надо хорошо питаться. Зардрак подозревал, что в Ноттингеме уже знают об их приближении. Войско, отягощенное обозом и боевыми машинами, двигалось медленно, дорог в этих краях практически не было. Но спешка была здесь ни к чему, не стоит ради двух-трех дней выигрыша изматывать солдат. Как ни велико войско, враг опасен, встречать его следует со свежими силами. Жрец обернулся к ближайшему вестовому.
— Спеши к отряду Гралга, скажи ему, пусть немедленно выступает в сторону Стайры, на ее берегу мы станем лагерем до утра.
— Да, великий! — подобострастно выкрикнул юный солдат, разворачивая своего суфима.
Подозвав одного из офицеров стражи, Зардрак резко скомандовал:
— Заканчивайте здесь поскорее, к вечеру все войско должно быть у реки!

 

Лук — одно из древнейших изобретений человечества. Его изображение найдено во многих пещерах на рисунках, относящихся к невероятно давним временам. Никто не знает, когда впервые неизвестный изобретатель связал жильной тетивой концы упругой деревянной палки, вставил в стрелу костяное острие, испытал свое творение на шкуре быстроногой лани. Его открытие без принципиальных изменений пережило тысячелетия.
Но, несмотря на принципиальное сходство, оружие рейнджеров было несравненно опаснее изобретения безвестного гения каменного века. Деревянную основу их луков усиливали роговые вставки и тугие стальные полосы, тетива синтетического волокна была натянута до каменного состояния. Требовалась немалая физическая подготовка, чтобы пользоваться таким оружием. У этих ребят силы хватало: все последние месяцы они ежедневно учились обращаться с этим немудреным в конструкции, но очень сложным в использовании устройством. Каждый рейнджер имел колчан с хорошим запасом жалящих стрел, нож для их извлечения из трупов павших врагов и оружие ближнего боя — меч или топор. Тела их прикрывали кожаные доспехи, в уязвимых местах усиленные стальными пластинами, некоторые имели кольчуги, плетенные из больших колец, размерами похожих на те, что носят на пальцах.
Перед выстроившимся отрядом стоял Робин. Вождь поспешно, но обстоятельно объяснял боевую задачу:
— Петрович их с дерева хорошо рассмотрел. На нас движется около полусотни бойцов, все верхом на быках. Это храмовые воины, профессиональные местные солдаты. Каждый вооружен короткой пикой, у всех секиры или мечи, некоторые с анрами, это нечто среднее между мечом и копьем. У всех шлемы и хорошие доспехи. Суфимы прикрыты толстыми кожаными попонами. В общем, ребята серьезные, но английским лучникам под Азенкуром было гораздо неприятнее, ведь на них неслась отборная латная конница, цвет французского рыцарства, однако они справились. А чем мы хуже каких-то англичан? Разве можно сравнить неповоротливого быка с боевым конем? Сейчас нам придется немного полазить среди колючих зарослей, мы не должны оставить следы. Только держите себя в руках, никто не должен выстрелить раньше моего сигнала.

 

Офицер храмовой стражи Гралг был очень недоволен. Веселье в захваченной деревне было в самом разгаре, а его отряду пришлось уйти, чтобы выбрать место для лагеря. Следом топают несколько сотен ополченцев, но те уже далеко отстали, косолапым лапотникам не тягаться с откормленными суфимами. Вскоре они примутся за работу, обустраивая стоянку, а мрачные солдаты тем временем осмотрят окрестности в поисках притаившихся вражеских лазутчиков. «Но ничего, — утешал себя бывалый воин, — в следующий раз пошлют кого-нибудь другого, а нам перепадет еще больше веселья».
Вдруг Гралг насторожился. Он сам еще не понимал, что его обеспокоило, но доверял своему чутью — оно не раз выручало в опасных ситуациях. Офицер осмотрелся: отряд ехал меж двух холмов по узкой тропе. Склоны холмов покрывали заросли колючих вечнозеленых кустарников, там легко можно спрятать сотню солдат, ведь эти растения не сбрасывают листву на зиму. Однако все было спокойно. Гралг видел, что первый снег возле кустов сиял нетронутой белизной, на нем отчетливо выделялись редкие следы птиц и животных. Воин совсем было успокоился, как вдруг ясно различил туманное марево в нескольких местах и понял, что видит морозное дыхание спрятавшихся врагов. Гралг сделал глубокий вдох, собираясь выкрикнуть резкую команду, но не успел — стрела с трехгранным стальным наконечником легко пробила его открытую скулу и вонзилась в мозг. Под копыта суфима рухнуло уже мертвое тело.
Убив насторожившегося врага, Робин свистнул, загудели луки других рейнджеров, с тропы послышались крики боли и ярости. Первый залп вывел из строя около трети противников, с воем покатились по земле раненые, заревели быки, взбрыкивая от неожиданной боли, непрерывно раздавались отрывистые удары, будто молоток бил по металлу, — это стрелы ударяли в доспехи. На такой дистанции не всегда защищали даже толстые нагрудные диски из темной бронзы.
Однако храмовые стражники были настоящими воинами и растерялись лишь на несколько мгновений. Затем солдаты быстро развернулись и яростно бросились на цепь стрелков. Но суфимы были довольно неповоротливыми животными, скорость они могли набрать высокую, но только после значительного разбега. Так случилось и на этот раз, тем более что животным приходилось взбираться вверх по склону. Щелканье луков слилось в сплошной треск, рейнджеры вели беглый огонь, стараясь бить как можно чаще, до кустов добралось только несколько быков, но вот седоков на них уже не было.
Убрав в колчан неиспользованные стрелы, Робин удовлетворенно покачал головой — засада удалась на все сто. Враги не успели испугаться и отступить, все произошло для них слишком быстро.
— Шевелитесь! Надо успеть собрать стрелы, сюда направляются ополченцы.
Рейнджеры выскочили из кустов, засуетились, часть ловили быков, остальные собирали стрелы, трофейное оружие, стаскивали с тел врагов лучшие доспехи и шлемы. Закончить мародерство им не дали, из-за поворота показались первые ряды колонны ополченцев. Лучники сделали один залп, вскочили на суфимов и поспешили в сторону реки. Рейнджеры опасались погони, но будь они понаглее, можно было бы не торопиться — потеряв несколько человек, ополченцы весьма поспешно повернули обратно, поспешив соединиться с главным войском. Забитым крестьянам в голову не пришло, что их гораздо больше и следует напасть на врага. Вид побоища, учиненного цохванами, полностью охладил их и без того умеренный боевой пыл.

 

— И каковы же наши потери?
— Великий, у нас пало убитыми и тяжелоранеными сорок семь воинов храмовой стражи во главе с доблестным Гралгом. Кроме того, мы лишились девяти ополченцев.
Зардрак яростно скрипнул зубами. На крестьян ему было наплевать, но полководцу очень не хотелось объясняться с суровым настоятелем храма Чистой Воды, почему пал в полном составе выделенный им отряд воинов. Тот, мягко говоря, будет очень недоволен, придется задабривать его немалыми подарками из трофеев, взятых в Ноттингеме. Но больше всего бесило то, что войско атонов понесло довольно существенные потери в момент, когда Зардрак считал свою армию в полной безопасности, до вражеской крепости было не менее двух дней пути.
— Какие потери у врага?
— Великий, мы не знаем, но скорее всего никаких.
— Как?! — вскричал Зардрак. — Да что ты несешь?!
Гонец втянул голову в плечи и стал виновато оправдываться:
— Они устроили засаду у тропы, притаились в густых кустах. Подпустили стражников совсем близко и расстреляли их из луков. Их оружие столь великой силы, что пробивало навылет головы и толстые нагрудные пластины. Мы осмотрели места, где стояли враги, там нет следов крови, на снегу их не скрыть. Да и никто из наших солдат не пал возле них, все убиты стрелами издалека. Потом они собрали у воинов оружие и доспехи, забрали суфимов и убили несколько подошедших ополченцев. Если ты прикажешь, наш отряд может отправиться в погоню, они оставляют за собой ясный след.
— Нет! — Атон покачал головой. — Они могут устроить новую засаду. Мы не будем дробить силы. Возвращайся к своему отряду.
Жрец понял — сегодня он получил хорошую оплеуху. Все недавние рассуждения показались теперь смешными. Пока атон не спеша давил деревни отступников, опасный враг вовсе не дремал, не трясся от страха в своей деревянной крепости. Зардраку показали, на что способны воины врага — убить полсотни доблестных храмовых воинов, не потеряв при этом ни одного своего бойца… Такое просто невероятно! И тем не менее люди Робина Игнатова это легко проделали. Надо менять свои планы: следует двигаться к Ноттингему прямой дорогой, оставив в покое местные деревни. Нельзя дожидаться, пока коварный враг придумает что-нибудь еще.

 

Рейнджеры пробирались по притихшему ночному лесу, освещенному светом двух лун. Вел их молчаливый проводник из риумов, знавший в этой густой чащобе каждую тропку. Отряд после успешного нападения поначалу ушел в сторону Ноттингема, но, отойдя подальше, сделал петлю и вернулся почти к месту боя. Быков оставили на укромной поляне, а теперь пробирались к лагерю атонов, огни его можно было легко рассмотреть с деревьев.
Робин прекрасно понимал, что это довольно рискованное мероприятие, но их шансы на успех ночной атаки были весьма велики. Предупрежденные беженцами о приближении армии атонов, они уже два дня следили за врагом. Лагерь охраняли довольно тщательно, окружая ожерельем костров, кроме того, вокруг ходили многочисленные патрули с факелами. Но вот обстрела с большой дистанции никто не ожидает. А между тем луки рейнджеров несравнимо мощнее, чем у здешних охотников, по местным меркам, они бьют на запредельные дистанции. Настало время противнику убедиться в этом на собственной шкуре.
К лагерю подошли уже глубокой ночью. Выбрали удобное место, от врага здесь прикрывал узкий овраг. Провал его был довольно неглубокий, но склоны поросли непроходимыми зарослями колючих кустов; лишенные листьев, в бледном лунном свете они выглядели спутанными мотками колючей проволоки. Рейнджеры деловито извлекли из заплечных мешков по маленькому котелку, которые используются в качестве походной тарелки. Но у этих имелось существенное отличие от обычной посуды — в одну из стенок была впаяна короткая вертикальная трубка. Перед собой стрелки вбили глубоко в землю заранее припасенные прямые палки высотой примерно до пояса. Тщательно проверили, не шатаются ли, закрепили на них свои котелки, для чего как раз помогли странные трубки, затем начали натягивать мощные луки.
Мрачный риум развязал свой объемистый рюкзак, достал одну из нескольких больших пластиковых бутылок и пошел вдоль цепи, щедро наливая спирт в котелки. Несмотря на запах, приятный сердцу каждого русского человека, никто не оживился, бойцы были серьезны и сосредоточены. Щелкнула зажигалка, запылал первый голубой огонек, вскоре вдоль края оврага их вытянулась длинная цепочка.
Робин взял одну из приготовленных стрел с пучком просмоленной пакли у наконечника, окунул в котелок, наложил пылающий снаряд на тетиву и по широкой дуге пустил его в сторону вражеского лагеря.

 

Зардрак акх Даутор проснулся от странного шума. На улице кто-то кричал от боли, другие голоса слали отчаянные проклятия неизвестно кому. Совсем близко яростно, каким-то прерывистым, булькающим мычанием взревел суфим. Что-то с силой ударило по стенке шатра. Атон с удивлением увидел огонь, заигравший на промасленной парусине. Полотно резко качнулось, снаружи кто-то грязно выругался, послышался плеск, язычок пламени начал съеживаться. Полог шатра резко откинулся, внутрь ворвался Тукс с кожаным ведром в руках. Потушив остатки пламени, он встал с выжидательным видом, преданно глядя на жреца. Тот наконец соизволил очнуться:
— Что здесь происходит? — спросил он сонно-взволнованным голосом.
— Великий, кто-то обстреливает наше войско горящими стрелами.
На улице тем временем орали уже сотни глоток, там явно становилось все веселее. Атон поспешно накинул харг и выскочил наружу, но тут же отшатнулся — перед лицом с ревом пронесся пылающий снаряд и с сочным звуком впился в ляжку белого суфима. Бык взревел дурным голосом, оборвал привязь, помчался по лагерю, сметая все на своем пути. Зардрак обернулся: увиденное на несколько мгновений заворожило его. Откуда-то издалека в небо уходили огненные звезды, достигнув зенита, они замирали, а затем неслись на лагерь, все более увеличиваясь в размерах, и под конец обрушивались на палатки, людей и животных. Суфимы всегда боялись огня, теперь они обезумели и причиняли разрушения большие, чем вражеский обстрел.
— Тукс! — громко крикнул Зардрак. — Беги к Эргану, пусть ведет весь свой отряд на врага, да побыстрее!
Повернувшись к одному из двух часовых, жрец приказал:
— А ты беги в стан к охотникам, пусть вступят в перестрелку с врагами.
Сам атон поспешил к границе лагеря, где хватало бодрствующих дозорных. В отличие от воинов Эргана, которым еще надо было надеть доспехи и запрячь суфимов, эти солдаты были готовы к бою хоть сейчас. Здесь было спокойнее, основной обстрел велся по центру стана, сюда стрелы залетали нечасто. Зардрак собрал около четырех десятков воинов, к ним присоединилось не менее полусотни охотников, и маленькое войско бросилось в сторону леса, откуда взмывали пылающие снаряды. Жрец накрепко приказал солдатам соблюдать тишину, но не преодолели они и полпути, как их выдал лунный свет. Над ухом что-то свистнуло, сзади послышался крик тяжело раненного человека.
— Стреляйте же в них! — крикнул атон охотникам, продолжая вести солдат вперед.
Жрец рисковал, его могли убить, но это была одна из тех боевых ситуаций, когда требовался личный пример. Солдатам было страшно идти в темноту, на цепочку призрачных голубых огней, откуда густо летели стрелы. Зардрак уже смутно различал вражеские фигуры, как вдруг путь атакующим преградил овраг. Атон едва успел остановиться на краю, и тут в него попали. Страшный удар вырвал непроизвольный крик, тело развернуло, не удержав равновесия, Зардрак скатился вниз.

 

Рейнджеры выпустили остатки своих боеприпасов в спины убегающим солдатам и стали поспешно собираться. Вокруг начинали свистеть вражеские стрелы, а в горящем лагере виднелись первые разъяренные всадники. Спокойно сняв свой котелок, егерь хлопнул ладонью, сбив пламя, крякнул, залпом выпил остатки жидкости, с удовольствием закусил комочком снега:
— Не пропадать же добру! — выдохнул он и выругался, когда вражеская стрела ударила по шлему: — Чтоб тебя, сукиного сына, так о забор шмякнуло!
И скрылся в темноте, пристраиваясь в хвост колонны рейнджеров.
Они уходили.

 

Больше всего на свете Зардраку в данный момент хотелось кого-нибудь убить. Судя по всему, это желание настолько ясно читалось в его глазах, что было понятно всем окружающим. Столько внимательных, подобострастных рож он не видел еще никогда. Его только что оставили наконец в покое имины, рана была перевязана, рука зафиксирована. Страшная боль, отдающаяся в левом ухе, почти утихла, но только благодаря большой дозе обезболивающего, без него поврежденные кости заставляли вскрикивать при каждом движении. Однако одновременно лекарство неудержимо клонило в сон, в то время как расслабляться пока было нельзя.
Зардрак рассматривал две вражеские стрелы. Одну вынул Тукс из стенки его шатра. Она была обгорелая, с медным наконечником, чуть выше которого виднелись примотанные остатки пакли. Даже сильные повреждения не мешали увидеть — качество изделия было довольно невысоким. Вторую стрелу вытащили из его плеча. Она пробила тело насквозь, разнеся на своем пути череп бласа, толстую войлочную безрукавку, которую нелегко пронзить топором, легко прошла сквозь мускулы и кости жреца. Для того чтобы ее извлечь, пришлось отпилить наконечник, но и без него было хорошо видно отменное качество стрелы. Ровная, отполированная, с тщательно подогнанным оперением. Впечатлял и наконечник— по-хищному заостренный, трехгранный, цвета грязного серебра, на нем не оставил царапины даже хороший бронзовый нож.
Картина нападения была совершенно ясна. Обстрел был не случайным, его спланировали очень хорошо. В темноте враги выбрали отличную позицию, было ясно — в отличие от солдат Зардрака, с местностью цохваны знакомы прекрасно. Никудышными стрелами с зажигательным материалом они вызвали панику в лагере, заодно все хорошо осветили, а сами при этом оставались в темноте. Потом их страшные луки принялись метать эти смертоносные иглы, от которых не всегда спасал даже крепкий доспех. Смелая атака небольшого отряда под командой самого Зардрака окончилась полной катастрофой: раненый предводитель скатился в овраг, солдаты были уничтожены почти все — на фоне горящего лагеря им не удалось спрятаться. Охотники успели обстрелять противника, но у них не было таких стрел, а уж луки вообще не шли ни в какое сравнение. Если враги и пострадали, то очень незначительно. Правда, большой отряд Эргана все еще искал их в ночном лесу, но на благоприятный исход этой затеи атон даже не надеялся.
Зардрак понимал, что потери войска незначительны, но это уже второе нападение наглого врага за один день. Из строя выбыли уже порядка сотни человек, почти столько же суфимов, сгорели четыре баллисты и великое множество солдатских палаток. И все эти потери они понесли еще до начала настоящей битвы. Жрец проклинал свою неторопливость — не стоило отвлекаться на эти всеми забытые деревни, тогда армия давно бы могла стоять под стенами проклятой крепости. Интересно, если у атонов здесь такие потери, что же будет в Ноттингеме? Собственная армия внезапно показалась Зардраку опасно небольшой.

 

Отряд, двигавшийся короткой колонной, показался из-за леса. В Ноттингеме ударил сигнальный колокол, по стенам забегали фигурки воинов, с надвратной башни сверкнули линзы бинокля, тут же зазвенел сигнал отбоя. С грохотом опустился подъемный мост, распахнулись ворота. Уставшие рейнджеры махали руками приветствующим их друзьям и подругам, кто-то издал задорный индейский клич, кто-то взмахнул трофейным анром, показывая всем, что вернулись они победителями.
Робин спешился за воротами и тут же попал в объятия радостной возлюбленной:
— Тише ты, сумасшедшая моя, — засмеялся он, — я же весь в железе, толку тебе с этих объятий, будто окованное бревно жмешь.
Подошедший Хонда любезно предложил:
— Тогда можешь меня обнять. Робин, не хмурься так, я все прочувствую и тебе подробно расскажу, как оно… — И уже серьезнее добавил: — Ну и?
— Потом, все потом, — отмахнулся вождь. — Сейчас хорошая баня и горячий обед. Спешить некуда, мы их обогнали дня на два.
— Робин, ты мойся, я потом сама тебя покормлю, — сказала Сата.
— Милая, да кто тебе это даст! — Хонда покачал головой. — Там сейчас наши бабы такую поляну накроют! Мужика своего получишь только поздним вечером, грузом-200. Робин, видел бы ты, какой наши мужики соорудили самогонный аппарат! Эйнштейн отдыхает!
— Тогда я пойду помогать готовить. — Девушка не стала возражать.
Если вы вдруг захотите узнать, что такое настоящее удовольствие, побегайте пять дней по суровому зимнему лесу в вымокшей, пропотевшей одежде, тяжелых доспехах, таская на себе кучу оружия и питаясь сушеным мясом, по вкусу и консистенции сходным с подошвой старых сапог. Добавьте к этому близкое присутствие злобных врагов, несколько кровавых стычек, ночевки в снегу, длинные ежедневные переходы и вонь от трофейных быков. А после этого сходите в настоящую русскую баню, смойте с тела липкую грязь, пропарьте все до единой косточки, да не просто так, а с хвойным веником, до пьянящего головокружения. Может, это и не райское наслаждение, но чувствовал Робин себя невероятно хорошо.
В здании совета уже ждал богато накрытый стол; рядовых рейнджеров тоже не забыли, их откармливали в столовой. Вождю с ходу сунули в руку запотевший стакан с водкой. Сата поднесла ложку с икрой. Петрович радостно вскочил, произнес довольно короткий тост:
— Ну выпьем, что ли!
Поставив стакан, Робин принял из девичьей руки закуску, а затем с аппетитом накинулся на остальные яства, благо Сата уже наложила ему полную тарелку. После третьего тоста вождь отодвинулся от стола, обвел всех пристальным взглядом и заявил:
— Мы им просто немного пощипали перья, до победы еще очень далеко. Они сюда придут дня через два.
— Сколько их? — спросил Мавр.
— До хрена. Одних нуров штук триста, храмовых стражников более тысячи, охотников с луками человек четыреста, ополченцев тысячи две, и еще какие-то мелкие отряды наемников, человек двести. С виду неплохие воины, примерно сорок стрелков с довольно крутыми, роговыми луками. Около десятка баллист с собой тащат, вроде «скорпионов», правда, мы несколько смогли сжечь. Вот такие дела.
— Серьезные ребята! — присвистнул Хонда. — Где же мы их хоронить будем?
Шутку не оценили. Названные цифры заставили всех серьезно призадуматься. Мавр покачал головой, невесело произнес:
— С учетом наших риумов мы можем выставить на стены максимум сто семьдесят человек, включая обученных подростков и крутых женщин типа Аниты. От остальных толку не будет — бабы и дети. Доспехи разного качества менее чем у сотни, да вы еще притащили десятка два. С оружием тоже небогато, хороших мечей не хватает, в основном копья и топоры. Правда, осталось более полутора сотен патронов к разным стволам, но это нам не слишком поможет.
— Если они полезут всей толпой, да еще грамотно это проделают, нас сметут, как тараканов веником, — невесело заявил Тевтон. — Их преимущество просто колоссально, у нас даже стрел не хватит всех перестрелять.
— Стрелы мы непрерывно делаем, — сказал Пересвет, — а крепостные машины швыряют простые камни, их нам не надо экономить, уж чего-чего, а этого добра здесь хватает.
— Да и укрепления у нас отличные, — уверенно отозвался Мавр. — Ров глубокий, с кольями и ловушками, таран подвести будет непросто. Полезут с лестницами, милости просим! Запасы дров велики, хватит на море кипятка, к тому же смолы резерв имеется. Конечно, будет нелегко, но, думаю, отобьемся.
— Они от нас не отступятся. — Робин угрюмо покачал головой. — В крайнем случае, будут сидеть под нашими стенами, делать всякие пакости и ожидать, когда у нас закончатся припасы.
— Не дождутся, — засмеялся Мавр. — Пока вы бродили, мы, пользуясь приличными морозами, пару ледников устроили, сети каждый день ставим, благо озеро пока не замерзает. Считай, тонны четыре рыбы уже заморозили, а впереди еще два дня. Круп и овощей мы по осени скупили порядочно, суфимов сейчас около сотни, сена для них тоже хватает. А еще рыбы и мяса насушили да накоптили, орехи, грибы, моченые ягоды. Скорее они с голоду все помрут, в этих краях большой армии не прокормиться.
— У них быков хватает, — сказал Робин, — да и обоз не малый. По дороге грабили все деревни, видели бы вы, что они там творили! Нам лучше всем до одного лечь, но пускать их сюда нельзя. Мы — смертельные враги, кто-то должен непременно погибнуть, но пока их шансы на победу больше. У нас одна надежда — крепкие стены. Сата, мы видели несколько атонов, одного вроде даже убили. Они знают о тебе, так что подумай, каких действий от них можно ждать.
Девушка нахмурилась, уверенно произнесла:
— Я справилась с Зардраком акх Даутором с большой легкостью. Атоны не станут атаковать нашу крепость из десмериума, они боятся меня. Следует ждать других действий, не могу сказать каких. Я ведь совершенно необученная исса.
— Они будут пытаться тебя убить, — сказал Хонда. — Ты ни на миг не должна оставаться в одиночестве, без охраны. А к стенам даже близко не подходи.
— Ну уж нет! — возмутилась Сата. — Мне надо смотреть на врага, я единственная из вас, кто имеет представление о возможностях атонов, только мне доступно видеть то, о чем вы не имеете малейшего понятия. Кроме того, в детстве я читала много книг, в том числе и описания великих битв. Вы хорошо изучили военное искусство своего мира, но здесь могут применить то, о чем вы и не подозреваете. Робин, пожалуйста! Я вовсе не собираюсь махать мечом, но на стенах мне бывать просто необходимо! А мое искусство врачевания? Я могу почти мгновенно остановить кровь из самой страшной раны, чем спасу много жизней.
— Она говорит правду! — решительно заявил Пересвет. — Ее быстрая помощь тяжелораненым незаменима. У нас сейчас довязывают хорошую кольчугу, я сам ее переделаю под фигуру Саты, подберем легкий шлем. От стрел защита хорошая, а при малейшей угрозе будем немедленно отправлять ее вниз. Робин, не смотри так мрачно, мы все понимаем твои чувства, но нам некуда деваться, битва будет очень тяжелой, придется использовать все средства защиты.
— Я понимаю, — невесело сказал вождь, — но понимать и одобрять — это довольно разные вещи. Давайте дружно подумаем, что еще мы можем предложить нашим врагам. Высказывайте любые идеи, пусть самые глупые и нелепые. Давайте, это называется мозговой штурм.
Хонда с самым серьезным видом начал высказывать свои предложения:
— Как только они пойдут в атаку, первым делом сразу их напугаем: откроем ворота, выведем Ахмета, он покажет им свой член. Потом…

Глава 2

Зардрак акх Даутор стоял на опушке леса и смотрел на крепость ненавистных цохванов. Со времени его последнего посещения Ноттингема здесь кое-что изменилось. Ров местами обложили камнями, повсюду утыкали хорошо заточенными кольями, выстроив их в несколько плотных рядов. Гребни высоких стен прикрыли сплошным навесом, покрытым розовой черепицей, он не прикрывал только некоторые площадки с метательными машинами. Мост через ров исчез, а ворота стали какими-то чудными, непонятно, как они открывались, скорее всего, их намертво заколотили. Меж бревенчатых зубцов мелькали многочисленные защитники, солнце искрилось на их доспехах, в морозном воздухе там и здесь поднимались столбы дыма.
Зардрак не раз брал мощные крепости и города, он знал, как это делается, но сейчас ему попался довольно крепкий орешек. Стены сложены из свежего леса, на большую высоту обложены крупным камнем, выше обмазаны глиной. Пользуясь холодами, проклятые цохваны облили их водой, застывшей сплошной ледяной коркой до самого дна рва. Поджечь укрепления было практически невозможно. Впрочем, можно попытаться устроить им пожары внутри, пуская зажигательные снаряды из баллист. Работы здесь предстоит немало: надо засыпать ров в нескольких местах, соорудить тараны и башни, подвести эти осадные орудия к стенам и только тогда штурмовать. Учитывая, что у противника имеются очень хорошие стрелки, все работы придется проводить под защитой больших щитов, их потребуется очень много. Впрочем, принимая во внимание небольшую численность цохванов, можно обойтись и без передвижных башен. Осада обещала быть долгой и, учитывая время года, довольно неприятной, к тому же войско при последней вылазке врага лишилось значительной части утепленных палаток.
Зардрак повернулся к своим молчаливым спутникам, за его спиной стояло шесть младших атонов. Показав им на крепость, он заявил:
— Исса Сата Неомо Кайя находится за этими стенами. Один из вас должен непрерывно наблюдать за Ноттингемом из десмериума, но при малейшей опасности уходить в ролиум: если она сделает вылазку, мы должны сражаться с ней сообща, слишком уж велика ее сила. Никто из вас не должен показываться врагу на глаза, их луки бьют очень далеко, а ваши жизни ценны и незаменимы. Отправляйтесь в свой шатер, начинайте следить за Верхним Срезом.
Враги укрепились очень хорошо, но в каждой крепости можно проделать брешь, а Зардраку этого было вполне достаточно. Одна-единственная лазейка, и в пролом ворвутся страшные нуры, солдаты только довершат разгром. А потом можно будет без особой спешки наказать окрестных крестьян и покончить со вторым гнездом проклятых цохванов.
Был первый день осады Ноттингема.
— Сегодня драки не будет, — уверенно сказал Робин, опуская бинокль.
— Это уже начинает мне надоедать! — недовольно заявил Густав. — Когда же состоится первый бой? Они здесь вот уже третий день, а вокруг тишина и спокойствие, никто даже не приближался на расстояние точного выстрела.
Это было правдой. Противник не спеша строил укрепленный лагерь на берегу реки, примерно в километре от крепости, сотни всадников непрерывно патрулировали окрестности, но к стенам никто не приближался, за все время рейнджеры не выпустили ни одной стрелы. Некоторые разъезды можно было достать из баллисты дальнобойным копьем, но запас таких снарядов был очень невелик, расходовать их на сомнительный выстрел никто не рискнул.
Все понимали: это затишье временное. В лагере атонов не смолкал стук топоров, там собирали осадные орудия. В крепости выставляли на стены усиленные караулы, в башнях наготове находилось несколько десятков бойцов, остальные могли вступить в бой после сигнала, оружие и доспехи держали наготове. Эти меры только и напоминали, что идет война, во всем остальном царили тишь и благодать, разве что крепость нельзя было покинуть, мост не опускали.
Однако Робин очень внимательно следил за приготовлениями врагов. Пока что их поведение укладывалось в известную схему осады. Если это так, скоро начнутся более активные действия, атоны уже приготовили большое количество мощных стационарных щитов и вязанок хвороста. Вдруг вождь насторожился: со стороны лагеря показался одинокий всадник. Приблизившись довольно близко, он осадил быка, поднял анр с насаженным поверху шлемом и стал им размахивать. Таких картин здесь еще не наблюдали, вождь повернулся к Сате, не отходившей от него ни на шаг:
— Чего он хочет?
— Предлагает поговорить. Если ты согласен, сделай так же.
— Густав, — кивнул Робин товарищу.
Тот снял свою стальную «кастрюлю», надел на копье, сделал несколько взмахов. Всадник опустил свое сигнальное устройство и направился к воротам. Завидев, как беспечно тот себя ведет, Робин вновь обратился к девушке:
— Он совсем не боится, что его убьют.
— Да, Робин. Никто не тронет поднявшего шлем. Это страшное бесчестье, от такого негодяя отвернутся все. У войны есть законы, этот один из них, никто его не нарушает. Если ты не хочешь заслужить презрение всей Вертины, не трогай тех, кто хочет говорить.
Тем временем храмовый воин подъехал под стену, задрал голову и зычно проорал:
— Меня зовут Терег Кнол Здогр, я офицер храма Утренней Зари. Могу ли я видеть могучего старшего азата Ноттингема Робина Игнатова?
— Он перед тобой, — крикнул вождь. — Чего ты от меня хочешь?
— Зардрак акх Даутор, могучий Верховный атон, Великий Настоятель Заоблачного храма, просит тебя о личной встрече.
— Пусть приходит, — сказал Робин, — ему не причинят здесь вреда.
— Он просит об обычной вежливости, — крикнул Терег, — негоже лицу такого ранга говорить, задрав к небу голову.
— Хорошо! — согласился Робин. — Я спущусь вниз.
— Зардрак акх Даутор будет не один, — предупредил офицер. — Ты тоже можешь взять своих воинов, но держи их в руках, Верховный атон хочет просто поговорить.
Проследив за спокойной фигурой удаляющегося врага, Густав заявил:
— Я пойду с тобой и еще Хонду позову, он десятерых стоит.
— И я! — категорично потребовала Сата. — Тебе нельзя быть рядом с атоном без моей защиты, даже не спорь со мной.
Посмотрев в упрямые глаза девушки, вождь понял — спорить действительно бесполезно. Кивнул Густаву:
— Хорошо. И принесите сюда веревочные лестницы, мы не будем опускать мост. Я надеюсь, что эти ребята не подозревают о таком сюрпризе.
— Твою мать! — охнул Густав. — Вон, они уже идут! С ними нур, он что, тоже будет разговаривать? Интересные у нас собеседники!
— Не удивлюсь ничему, этот Зардрак — парень с фантазией. Скажи Хонде, чтобы захватил автомат. И себе пистолет захвати. Пусть только попробует сделать нам сюрприз!

 

Зардрак остановился в сотне шагов от крепостных ворот. За его спиной остались два спешенных воина, молодой нур и избитый пленник с мешком на голове. Атон с интересом проследил, как со стены сбросили веревочную лестницу, по ней спустились четверо. Двух он хорошо знал, остальных не помнил, но этого было и не надо. То, что цохваны воспользовались столь сложным способом выхода из крепости, означало — ворота открыть непросто. Скорее всего, их заколотили и забаррикадировали намертво, как жрец и раньше подозревал. Враги медленно преодолели ряды кольев, подошли поближе. Вперед вышел Робин Игнатов, сбоку, в шаге от него замерла настороженная исса, два воина разошлись в стороны, один поигрывал странным, угловатым оружием.
— Приветствую тебя, Робин Игнатов, — вежливо кивнул атон.
— Привет и тебе, Зардрак акх Даутор, — спокойно произнес тот.
— И тебе привет, Сата Неомо Кайя, — криво усмехнулся жрец. — Я вижу, с момента нашей последней встречи ты стала еще красивее. Мне кажется, некоторые приятные прелести взрослой жизни пошли тебе на пользу.
— Зардрак, — с холодным презрением ответила девушка, — даже не думай проделать сейчас какую-либо подлость. Знай, я легко смогу остановить твоего нура даже без помощи воинов.
— Понимаю, — с легкой насмешкой заявил атон, — но никто не будет делать глупостей и без твоих предупреждений. Стоит мне не так шевельнуться, как ваши стрелки со стен разрядят в нас свои тугие луки. Робин Игнатов, ты видел мою армию и хорошо понимаешь: вам не победить. Знай, после штурма не уцелеет никто из вас, не пощадят даже женщин. Но и мы не хотим нести большие потери. Я предлагаю вам сдаться. Ты с ближайшими друзьями закончишь свои дни в заточении, но условия будут неплохие: хорошая еда, красивые женщины, теплые комнаты в подвалах Заоблачного храма. Остальные пройдут проверку нурами, некоторые останутся в живых, мы примем меры, чтобы не все из них умерли. Учти, это мое первое и последнее предложение, дальше будет только смерть. Посмотри сюда!
Атон кивнул воинам. Те подвели поближе связанного пленника, сорвали грязный мешок с головы. Робин с удивлением узнал знакомое лицо. Это был землянин. Здесь, неподалеку от рохо, жила отдельная компания из одиннадцати человек. Они наотрез отказались присоединяться к ноттингемцам, вели себя очень тихо и незаметно, их встречали только при посещении устройства связи, где отшельники часто сдавали свои травы. Даже угроза нашествия не заставила их отказаться от вольной жизни. Они заявили, что пересидят опасные времена в лесу. Робин не знал, что вчера их выследили охотники, перебили всех, притащив в лагерь единственного пленника — этого молодого парня.
Вид землянина был просто ужасен. Охотники, потеряв двух своих товарищей, с ним не церемонились, на бедняге не осталось живого места. Он с отчаянной надеждой смотрел на своих земляков оставшимся глазом. Парень не обернулся, когда к нему подошел нур, получивший от атона ментальный сигнал. Монстр был очень голоден, его специально не кормили для такого случая.
Робин не сдержал возгласа отвращения, когда увидел, как между буграми уродливого тела раскрылись несколько щелей и оттуда показались мясистые розовые щупальца. Сата вскрикнула, что-то быстро произнесла с такой скоростью, что все слова слились в одно. Нур вздрогнул, но не остановился. Голодное чудовище, получив приказ кормежки, становилось неуправляемым до тех пор, пока не насытится. Тело его было изменено, но сохранялся первичный инстинкт, заставивший выступить на концах чистящих псевдоподий фермент, предназначенный для переработки плесени. Пленник заорал, когда его кожу обожгло липкой кислотой, но голодный нур на этом не остановился, его страшные органы питания прорвали расползающуюся кожу, глубоко ушли в тело жертвы, высасывая все соки. Несчастный землянин задергался в агонии, не переставая кричать от нестерпимой боли.
Все произошло в несколько коротких мгновений, никто не успел ничего понять, только Сата отвернулась, зажмурила глаза. Потрясенный Робин прижал ее к себе, пряча лицо на своей груди, девушка даже не почувствовала холода доспехов.
— Это был очень голодный нур, — невозмутимо произнес Зардрак. — А теперь представьте, как мучительно умирать, если они практически сытые. Всех вас ждет такая же страшная участь, если вы не примете мое щедрое предложение. Подумайте очень хорошо!
Едва сдерживая рвущийся гнев, Робин решительно покачал головой:
— Зардрак акх Даутор, твое предложение так же черно, как твоя гнилая душа! Если хочешь нас покорить — вперед, мы никуда не прячемся. Ты уже однажды приходил сюда в личине охотника и помнишь, как быстро потом пришлось удирать. Умному человеку вполне хватит одного раза, но ты так и не понял ничего, урок прошел впустую. Ну что же, мы очень рады будем его повторить! Пойдем, любимая, нам нечего здесь больше делать.
Зардрак проследил, как цохваны поднялись на стену. К тому времени нур насытился, оторвался от сморщившегося тела и стоял в полный рост, ожидая приказаний. Зардрак послал ему короткий приказ и направился в сторону лагеря. Переговоры прошли с некоторым успехом, жрец кое-что узнал о Сате Неомо Кайе — ее сила оказалась вовсе не безграничной. Даже эта могущественная исса не смогла остановить голодного нура. Правда, это и так считалось невозможным, но кто знает, чего от нее можно было ожидать. Как бы то ни было, Зардрак узнал о врагах нечто новое, а знание атон очень ценил.

 

— Скот! Он хуже вонючей свиньи! — никак не мог успокоиться взволнованный Густав.
Только присутствие Саты удерживало его от гораздо более крепких выражений.
— Да, но я бы на твоем месте не сравнивал его со свиньей, — мрачно заявил Хонда. — Зачем же обижать милое животное?
— Это все из-за меня, — тихо сказала Сата.
— Что?!
Виновато посмотрев на удивленного Робина, она пояснила:
— Зардрак специально провоцировал меня, а я сразу не поняла, ведь у меня не хватает опыта, отдала приказ нуру, хотела его остановить.
— Ты знала, что сделает монстр с этим пленником?
— Да, я видела такую казнь, и не раз. Меня саму так хотели искалечить, поставили перед сытым зверем. Он должен был выделить на мою кожу свою едкую пищеварительную жидкость, она оставляет болезненные глубокие ожоги. Но тогда он меня не тронул, нур был сыт, легко послушал приказ моей слабой Искры. Но этот был очень голоден — получив пищу, он не оставит ее, пока не насытится, это его самый мощный инстинкт. Даже атон не может остановить голодного нура, получившего пищу. Зардрак хотел выяснить, удастся ли это мне, а заодно запугать вас, ведь это очень страшное зрелище.
— Откуда он мог знать, что ты будешь рядом со мной?
— Глупый Робин! То, что Зардрак не знает многие ваши военные секреты, вовсе не означает, что он дурак. Его мудрость велика, этот атон прожил очень много лет и легко читает мысли людей.
— Но на вид он не так уж стар, скорее наоборот.
— В нашем мире все иначе, чем у вас. Взрослый человек сохраняет свою зрелую внешность неизменной лет до восьмидесяти, а то и больше, если вести здоровый образ жизни и пить целебные отвары. При желании можно омолодиться у Источника с помощью атона или иссы. Правда, это опасно, можно потерять жизнь, немногие на такое решаются. Я видела Зардрака в десмериуме, там трудно скрывать возраст, ему не менее ста пятидесяти лет.
— Ни хрена себе, Кощей Бессмертный! — изумился Хонда.
Робин был удивлен не меньше:
— Я знал, что жизнь здесь протекает не так быстро, как на Земле, но про возвращение молодости слышу впервые!
— Ты же не спрашивал. — Сата пожала плечами. — Зардрак пришел не только за этим. Он хотел посмотреть на крепость поближе, наверняка готовит нападение. Мне следует посмотреть на их лагерь из Верхнего Среза.
— Сата!
— Робин! Я буду очень осторожна. Поверь мне, это необходимо, мало ли что готовят против нас атоны. При малейшем признаке опасности я немедленно вернусь, обещаю.

 

Исса лежала на своей старой кровати в доме Аниты. Она сняла кольчугу и верхнюю одежду, осталась в коротком простом платье. Сата давала последние инструкции подруге:
— И помни, самое главное — это Ритм Возвращения. Смотри, чтобы не получилось как в прошлый раз!
— Может, лучше я? — осторожно предложил Робин, сидящий у изголовья возлюбленной.
— Нет, милый, не надо. Тебе будет тяжелее, эмоции помешают выдерживать Ритм. Давай, Анита, начинай.
Сата закрыла глаза, расслабилась, мысленно произнесла Слово Прощания и после короткого приступа головокружения встала возле кровати. Анита продолжала размеренно отбивать Ритм Возвращения, Робин неотрывно смотрел на безвольное тело, следя за признаками жизни, даже язвительный Хонда сидел в углу с необычайно серьезным видом.
Перед иссой встала проблема, с которой она еще никогда не сталкивалась. Дверь была заперта, открыть ее обычным образом она, разумеется, не могла, а как применить свою силу, не представляла. Нет, конечно, можно постараться ударить по двери совсем легким Касанием Ветра, но для расчета необходимого усилия не хватало опыта. Она могла легко разнести дверь в щепки, а это нежелательно. Зажмурившись, Сата сделала несколько шагов. Ощущение было неприятным, будто протискиваешься в узкую нору, где можно застрять в любой момент. Глаза она открыла уже на улице и быстро пошла к воротам. Здесь оказалось еще тяжелее, но, в конечном счете, иссе удалось преодолеть и это препятствие.
Лагерь врага выделялся издалека, такого зрелища девушка еще не видела. Из скопища палаток и шатров на высоту в десять человеческих ростов вздымалась мерцающая туманная колонна, от нее отходило неисчислимое множество радужных нитей, паутиной облепивших все окрестности. Вся эта сеть непрерывно дрожала и медленно вращалась по кругу. Сата поняла, что видит какую-то сложную систему защиты, выставленную атонами против нее. Двигаться в этой паутине, не коснувшись нитей, было совершенно невозможно.
Исса разочарованно замерла возле необычной преграды. До лагеря еще оставалось довольно далеко, обидно было возвращаться, не увидев никаких подробностей. Вдруг Сата заметила интересную картину — сквозь паутину пролетели несколько птиц. Даже не понимая, как ей это удалось, девушка скопировала на себя их характеристики, вытянула руку, коснулась конца нити. Та дрогнула, но тут же успокоилась, сигнализация не реагировала на птиц и не удивлялась, почему эта так низко и медленно летает.
Сата пошла дальше, уже не обращая внимания на паутину, которая отвечала ей таким же пренебрежением. Девушка не стала выяснять, что является источником этой странной защиты, она обещала Робину не рисковать. Ее задача была простой — посмотреть, что готовят враги, стуча целыми днями топорами. И ей это удалось. Тщательно осмотрев всю площадку, на которой кипели работы, исса постаралась все запомнить подробнее, затем поспешила обратно. Паутина реагировала на нее все более нервно, очевидно, обманывать ее бесконечно не получится.
Вернувшись тем же путем, Сата встала возле кровати и с любовью посмотрела на Робина. Тот, не видя фантом, нежно гладил волосы ее тела, с тревогой поглядывая на лицо. Сата почувствовала неприятный укол ревности и улыбнулась: приревновать к самой себе — это нечто невероятное. Но так и было: лежащее на кровати безжизненное тело казалось ей совсем чужим, и внимание к нему со стороны любимого неприятно сжимало сердце. Закрыв глаза, исса настроилась на Ритм, услышала встречный ответ и произнесла Слово Встречи.
Открыв глаза, девушка увидела над собой лицо Робина. Тот неуверенно улыбнулся:
— Ты уже здесь!
— Да, Робин, я вернулась.
Подавшись навстречу друг другу, они слились в поцелуе, радуясь друг другу, как дети. В тишине отчетливо прозвучал голос Хонды:
— А меня? Я, кстати, очень люблю, чтобы при этом самым кончиком языка водили по моей верхней губе.

Глава 3

Сама погода благоприятствовала планам Зардрака. К вечеру небо заволокло сплошной свинцовой облачностью, временами срывался легкий снег. Ночь была абсолютно темной, свет лун и звезд не мог пробить плотный облачный покров. В полной темноте двигались колонны солдат и ополченцев, по бокам крались фигуры охотников, закутавшихся в меховые плащи. Скрипели колеса телег и баллист, иногда всхрапывали суфимы. Большая часть армии выступила на этот предварительный, первый приступ.
Впереди на фоне неба вырисовывалась громада Ноттингема. Кое-где там виднелись огни на стенах и в бойницах башен. Со стороны крепости не слышалось ни звука, не заметно было и малейшего движения. Но Зардрак кожей чувствовал, как сгущается на темных стенах напряжение и темноту буравят сотни злобных глаз его врагов, как-то угадавших его планы. Их ждали.
— Идут, — выдохнул Петрович и принялся натягивать тетиву.
По стене покатилась волна легкой суеты. Бойцы приводили в порядок луки, нервно проверяли, не дала ли слабину тетива, вызывая при этом дребезжащие звуки. Завертелись ворота тяжелых крепостных арбалетов, закрепленных на подвижных станках, со скрипом и треском натягивались баллисты. Мощные камнеметы, установленные под стенами, были взведены заранее, огромные булыжники, прихваченные кожаными ремнями, готовы были взмыть в любую секунду. Каждый камень обтягивало несколько слоев хорошо промасленной ткани, залитой смолой. В случае настоящего штурма это оружие успеет дать всего один залп, взводить его очень долго, к тому времени мечи обслуги понадобятся на стенах.
Сата хорошо рассмотрела лагерь врага и смогла объяснить увиденное людям, знающим в этом толк. Все признаки показывали, что атоны готовы к тому, чтобы сровнять их ров с землей, и, более того, готовятся сделать это как можно быстрее. У них уже были почти собраны два мощных тарана, но подвести под стены их пока невозможно. К сожалению, ночная погода выступила на стороне нападающих, их заметили уже на ближних подступах, когда темные колонны стали ясно выделяться на белом фоне заснеженной земли.
Ахмед стоял возле большого камнемета, опираясь на рукоять огромного молота, и напряженно смотрел на стену, опасаясь пропустить сигнал к обстрелу. Ему приходилось бывать на испытаниях этих гигантских орудий, и каждый раз при этом он приходил в восторг. Последний раз подобные чувства у гиганта проявлялись в далеком детстве, когда старший брат давал ему стрельнуть из своей рогатки. Глянув на огромный валун, джигит пожалел, что брат его сейчас не видит.
На стене мелькнула фигура с факелом, в темноте сверкнул огненный круг. Засуетился расчет, кто-то плеснул на снаряд плошку спирта, кто-то поднес огонь, тут же вспыхнули синие языки пламени. Сплюнув на руки, Ахмед потер ладони, подхватил молот и с резким выдохом ударил по стопору механизма. Огромный груз на коротком конце коромысла пошел вниз, камнемет загудел, распрямляя длинное плечо ввысь. Огромный камень на другом конце орудия смело, как пушинку. Взмыв вверх, он освободился из разомкнувшейся петли гигантской пращи и, медленно вращаясь, прошел над стеной по широкой дуге. В небесах снаряд был не один — рукотворными метеоритами в сторону врага полетели еще четыре пылающих валуна. Схватив съемную рукоять, Ахмед поспешил к вороту — теперь придется долго взводить мощную машину, вновь поднимая тяжелый противовес вверх.
Робин стоял на стене, неподалеку от надвратной башни. Он с восхищением смотрел, как пылающие кометы уходят к небесам и, все больше разгораясь, рушатся на землю. Четыре снаряда ударили вхолостую, покатились, разбрасывая огненные брызги, но последний валун удачно попал в толпу нуров, тащивших огромные щиты. Эффект был просто потрясающий! Во вражеском строю образовалась огромная прогалина, забитая обломками щитов, искалеченными телами и какими-то пылающими ошметками. Раздался вой пострадавших монстров… На стене, уже не скрываясь, ликующе закричали защитники, ожили баллисты и катапульты, метавшие горшки с зажигательным составом.
Враг ответил яростными воплями. Загромыхали машины атонов, над стеной просвистели светляки снарядов — противник хотел поджечь дома в крепости. На фоне пожаров бойцы на стенах окажутся отличной мишенью, а самим защитникам будет трудно целиться в темноту. Горшки со смесью нефти и особого масла рушились на черепичные крыши домов, разбивались о стены, катились по земле. Но свою задачу они не выполнили — все строения были заблаговременно облиты водой, теперь их покрывала сплошная корка льда. Помимо этого, жители, кто не мог держать в руках оружие, распределились по крепости с ведрами наготове, они спешили тушить любой намек на разгорающийся пожар.
Тем временем обстрел защитников дал некоторые результаты. Несколько небольших снарядов попали в цель, неохотно занялись два щита, пострадали их владельцы. Другие сосуды упали на землю, но горели там весьма ярко, на поле боя стало гораздо светлее. Достав стрелу, Робин заорал:
— Огонь! Бить наверняка, берегите стрелы!
Враг шел к стенам двумя мощными колоннами, в каждой было несколько рядов щитов. Щиты были собраны из плотных вязанок тростника, вымоченных в воде, теперь лед придавал их конструкции крепость и огнеупорность. Под каждым свободно могло спрятаться несколько солдат, что они и делали. Но как ни старайся, иногда все же показывалась нога или другая часть тела, и тогда защелкали луки. Крепостные арбалеты и вовсе пробивали эти укрытия навылет своими тяжелыми болтами, но, к сожалению, это оружие не отличалось высокой скорострельностью. Противник начал нести потери.
Из-за щитов выскочили фигуры в меховых плащах. Робин выругался, когда стрела ударила в грудь, заставив покачнуться. Сбился прицел. Вождь натянул тетиву, выстрелил и с радостью увидел, что попал. Вражеский стрелок пытался укрыться за щитом, но сил у него хватило только повернуться и упасть на бок. Уже не спеша Робин пронзил следующего, рядом кто-то вскрикнул от боли — вражеский обстрел тоже приносил результаты. Видя, что противник уже под самыми стенами, Робин скомандовал:
— Бросайте бомбы!
Несколько бойцов выскочили со странными снарядами — обмазанными смолой глиняными горшками, которые висели на коротких кожаных ремешках. Подержав свои гранаты над огнем, бомбометатели раскручивали их за ремень и посылали в сторону колонны врага. Сразу стало гораздо светлее, щиты загорались плохо, но зажигательная смесь не затухала, пока не выгорала полностью. Из-под укрытий выскочили несколько пылающих фигур, с воем заметались по заснеженному полю. Однако враг не остановился, он уже достиг рва. Тростниковые сооружения выстроились в два коридора, прикрытых даже сверху. Последние метры были сделаны особенно капитально — щиты плотно покрывала кожа, а сами они отличались очень большим размером.
Под этими укрытиями потянулись цепочки вражеских солдат. Они тащили различную ношу: связки тростника и хвороста, корзины с землей и камнями, обрубки бревен, — все это спешно подвозили на телегах обоза, разгружая их в отдалении. Свой груз носильщики сваливали в ров, тут же разворачивались, шли за новой порцией. Рейнджеры старались вовсю, но противник почти не давал им шансов на удачный выстрел, только у некоторых луки были такой мощи, что могли пробить не слишком укрепленный щит. Стрелки переключились на охотников. Толку от мощных арбалетов было больше, они пробивали все, но такого оружия на стенах было мало. Баллисты и легкие катапульты иногда сваливали секцию галереи, но повсюду наготове стояли нуры с запасными щитами, ими тут же закрывали образовавшиеся бреши.
Крепостные камнеметы дали второй залп. Он был гораздо удачнее первого. Два снаряда ударили в скопление телег, но их было так много, что потеря для врага оказалась довольно незначительной. Робин бил по щитам, его тугой лук прошивал их навылет почти всегда, за этим часто следовал крик врага. Но вождь понимал — эту схватку ноттингемцы проигрывают. Потери врага стали уменьшаться, штурмующие приловчились к своей тактике, а рейнджеры устали натягивать мощные луки. Слева послышались истошные проклятия. Обернувшись, Робин увидел, что лопнула дуга крепостного арбалета, не выдержала ударных нагрузок. Высокий парень в кожаном доспехе, оставшись без своего орудия, сыпал ругательствами, грозя вниз кулаком. В воздухе коротко прогудел камень, выпущенный вражеской баллистой, и с противным чавкающим звуком оторвал бойцу голову. Тело, все еще размахивая кулаком, сделало несколько неуверенных шагов и упало вниз.
Едва придя в себя от страшного зрелища, Робин только сейчас понял, что противник бросил попытки поджечь поселок и перенес огонь на стену. Доспехи от вражеских баллист не защищали, его бойцы стали нести потери.
— Передать по цепи! — заорал вождь. — Всем баллистам и катапультам немедленно перенести огонь на вражеские машины! Немедленно!
Он уже понял, что помешать замыслу врага все равно не удастся, ров закопают. Единственное, что утешало, — большие потери противника. Щиты их существенно уменьшили, но все равно силы атонов потерпели существенный урон. А ров— это не последнее укрепление Ноттингема, им еще потребуется преодолеть стены. Предстоит второй раунд.
Армия противника отступила под утро. Ров они сровняли с землей на двух широких участках по обе стороны надвратной башни. Нечего было и думать расчистить его вновь, напоследок враги вылили немало ведер воды, так что колючий утренний мороз вмиг сковал завалы. Защитники потеряли полтора десятка бойцов убитыми и тяжелоранеными. В поселке сгорели два дома — снаряды баллист попали в окна. Немного пострадала одна из башен, но серьезного ущерба укрепление не получило.
Потери врага установить было трудно, большинство тел они унесли. Но, по самым скромным подсчетам, атоны лишились не менее трехсот солдат. Правда, в большинстве своем это были простые ополченцы, местное пушечное мясо. Своих лучших солдат Зардрак берег для штурма.
Робин сформировал два рабочих отряда, которые с утра принялись заливать стены на угрожающих участках водой, но ничего серьезного сделать просто не успели, с рассветом враг начал подводить к Ноттингему тараны. Защитникам явно не хотели дать времени на отдых.

Глава 4

Зардрак акх Даутор был очень доволен. Военная кампания наконец пошла по привычному для него руслу, без неприятных сюрпризов и нелепых потерь. Ночью у него случались моменты, когда он был готов отдать команду на отступление. В самом начале его напугали большие пылающие снаряды, летевшие на огромное расстояние, но быстро выяснилось, что цохваны не могут их метать слишком часто. Затем на подходе к стенам вражеские лучники и машины нанесли столь большой урон войску, что солдаты дрогнули, стали поглядывать назад, а ополченцев пришлось подбадривать щедрыми пинками. Однако вскоре все наладилось, и хотя смерть продолжала гулять по рядам штурмующих, они на совесть справились со своим делом.
Ров был засыпан в нескольких местах, к стенам можно теперь без труда подвести около десятка машин. Но хватит с них пока и двух таранов. Это были капитальные сооружения на огромных, выше человеческого роста, колесах, с мощной крышей, укрытой несколькими слоями толстой кожи. Под ней раскачивалось на цепях большое бревно с бронзовым острием. Нет в мире такой стены, которая могла бы устоять против этого мощного орудия. Зардрак не боялся, что его тараны будут повреждены вражескими машинами. Он уже понял, что большие валуны летят очень неприцельно, а мелкие не смогут навредить таким крепким конструкциям. Обслуга была укрыта от лучников крепкими деревянными стенами и многими слоями сырой кожи, покрытой коркой льда.
Атон стоял на опушке леса с большим отрядом телохранителей. Он хотел дождаться момента, когда стены начнут поддаваться, а после этого приказать вести сюда нуров. Если все будет хорошо, не сегодня, так завтра Ноттингем падет. Хорошо бы при этом захватить в плен Робина Игнатова и Сату Неомо Кайю. Зардраку нравилась живая красота девушки, он очень надеялся, что, если пообещать сохранить жизнь ее возлюбленному, она подарит победителю немало приятных ночей. Жрец был стар, видел многое, и надоело ему тоже немало обычных удовольствий мира. Но он не уставал искать все новые услады. Неужели победитель не достоин небольшого вознаграждения? Что может быть необычнее любовной игры со смертоносной волшебницей?
Из мира мечты Зардрака вырвал весьма необычный шум. К этому времени тараны уже подходили ко рву, их никто даже не пытался обстреливать. Но не это привлекло его внимание. Изумленный атон смотрел на непонятно откуда взявшийся мост, переброшенный через глубокий ров.

 

Робин бросил последний взгляд на приближающиеся местные танки, отошел от бойницы и сбежал по лестнице к выходу из башни. Перед воротами столпилось полсотни воинов на лучших суфимах. Вскочив на своего быка, он крикнул:
— Пора!
Зазвенели цепи, с грохотом рухнул подъемный мост, всадники с ревом рванули наружу. Одновременно ударили несколько баллист, дальнобойными копьями целя во вражеский отряд на опушке, туда же ушли пять валунов из камнеметов. Вырываясь из ворот крепости, бойцы организованно разворачивали строй в стороны, направляясь к таранам. Несколько человек держали факелы, у других наготове были горшки с зажигательными снарядами. Не прошло и полминуты, как первые пылающие гранаты полетели под крыши осадных машин. Выскакивающая обслуга гибла под ударами пик и мечей. Покончив со всеми, всадники развернулись к воротам, на ходу они радостно орали и показывали в сторону врага очень обидные жесты.
Заскрипели цепи, и мост стал подниматься. Возле рва пылали оба тарана. Это схватка завершилась победой Ноттингема.

 

Разъяренный атон смотрел, как жадное пламя пожирает его осадные машины. Рано он расслабился, испугал свою удачу, проклятые враги преподнесли ему новый сюрприз. Зардрак опасался вылазки, поэтому не стал закапывать ров перед воротами. Мост его воины уничтожили, а без него цохваны не могли быстро покинуть свою крепость. Пока они спустились бы со стен, подоспели бы всадники, а во время рубки лучникам пришлось бы тяжело, они опасались бы поразить своих. Так что все действия противника были предусмотрены.
Но никто не ожидал, что мост у них все же есть, просто весьма хитро устроенный. Всадники цохванов почти мгновенно выскочили за стены, покончили с таранами и спокойно вернулись. Солдаты Зардрака не успели помешать, к тому же их как раз обстреляли из вражеских машин, погибло несколько хороших воинов. Сам Зардрак был на волосок от смерти, возле него с ревом пронеслось огромное копье с широким медным острием — мимоходом оторвав руку одному всаднику, оно насквозь пронзило толстого суфима, раздробив ноги его наезднику.
Развернув быка, атон направился к лагерю. Сегодня здесь делать нечего, придется менять свои планы. На этот раз жрец спешить не будет, прикажет сделать несколько башен и новые тараны. Враг не получит второй шанс, войско Зардрака пойдет на приступ всей своей силой, пусть только попробуют открыть свои хитрые ворота. Правда, на подготовку уйдет очень много времени, деталей для машин больше нет, все придется создавать самим или заказывать в Кораллиуме. Но ничего, их никто пока не торопит, армия будет стоять под этими стенами до тех пор, пока не одержит победу. И хорошо, если при штурме в плен попадут Робин Игнатов и Сата Неомо Кайя. Пока атон будет забавляться с красавицей-иссой, пленный вождь расскажет все свои секреты и хитрости, Зардраку это пригодится в других битвах. Жрец был мудр и не уставал пополнять копилку своих знаний.

 

По лесной заснеженной дороге шел обоз из двух десятков телег. Скрипели колеса, фыркали быки, выпуская облака пара, щелкали кнутами озябшие ополченцы, кутаясь в тулупы. Они проклинали жестокость своего военачальника, разорившего всю округу, теперь им негде будет переночевать в тепле. Колонна направлялась в Кораллиум, где они должны были взять бронзовые детали к осадным машинам и припасы для армии. Путь был немалым, по плохой дороге, в оба конца он займет около двух недель, а возможно, еще придется долго ждать в городе, пока кузнецы сделают заказ. Впрочем, посидеть в городе никто не возражал. Даже два суровых храмовых воина, двигавшихся в голове обоза, с удовольствием задержатся в теплых казармах стражников. Это гораздо лучше, чем мерзнуть в переполненных палатках зимнего лагеря, питаясь почти одним вареным мясом.
Никто не ожидал неприятностей в этой пустынной, разоренной местности. Враги остались далеко позади, в осажденном Ноттингеме. Воины не успели даже удивиться, когда из кустов выскочили несколько мрачных мужиков в грубой крестьянской одежде. В воздухе мелькнули длинные деревянные крюки, перехватили стражников за шеи, сдернули их на землю. По доспехам загремели удары топоров и дубин. Передняя телега остановилась, поднялся удивленный возница и тут же заорал, получив стрелу в живот. Из кустов выскакивали все новые нападавшие, их было не менее трех десятков. Ополченцы не собирались отдавать жизнь за несколько пустых телег. Побросав свой транспорт, они бежали, провожаемые насмешливыми криками.
Раненый возница еще корчился на земле, крича от нестерпимой боли. Сквозь предсмертную пелену он увидел над собой широкоплечую фигуру крепкого крестьянина. Тот мрачно заговорил:
— Меня зовут Стабр Герн Акварн, я старший азат Нимры. Вы сожгли нашу деревню, нам едва удалось скрыться в лесу. Мы собираем свое войско, нас с каждым днем становится все больше. Вам не будет выхода из лагеря под Ноттингемом. Пусть ваши трупы станут предупреждением остальным.
Коротко замахнувшись, Стабр вонзил в горло умирающего копье. Затем он повернулся к своим людям:
— Ратин, высеки огонь — телеги мы сожжем, нам их не спрятать. Возьмите всех суфимов, снимите с воинов доспехи и заберите оружие. Трупы повесим на деревьях, пускай эту падаль клюют птицы. Поторопитесь, нам еще надо успеть до вечера вернуться в свой лагерь, к ночи пойдет снег, он скроет наши следы.

 

Петрович неподвижно сидел на высоком дереве уже довольно давно. Перед ним тянулась полоса прибрежного кустарника, следом темнела река, белели только неширокие забереги тонкого льда. За Стайрой расстилался огромный вражеский лагерь, к нему последние несколько часов и было приковано внимание егеря.
Сата хорошо описала увиденное, и Петрович легко приметил нужный шатер, выбрал удобную позицию. Там действительно жили атоны, они часто выходили на улицу, но всегда только по одному. Егерь понял, что еще немного, и мороз окончательно достанет его, скует пальцы, не даст выполнить задачу. Придется довольствоваться малым.
Как бы подслушав его мысли, качнулся полог шатра, показалась долговязая фигура в темном харге. Охотник слился в одно целое со своим карабином, дистанция была немалой, а оптического прицела не было. Но оружие было хорошо знакомым, привычным, Петрович ему доверял, простое и надежное творение конструктора Симонова одинаково хорошо себя зарекомендовало как во влажной духоте зеленых джунглей Вьетнама, так и среди трескучих морозов сибирской тайги. Палец плавно потянул за спусковой крючок, в плечо ударила пятка приклада, отрывистый грохот выстрела пронесся по речной долине. Пуля угодила удачно, очевидно, попала в позвоночник. Тело жертвы отбросило вбок, и она изломанной куклой растянулась на земле, раскинув руки.
Егерь довольно улыбнулся, собрался спускаться, но замер: из шатра выскочили еще два жреца, склонились над убитым. Упускать такой шанс было нельзя — вновь треснул выстрел, упал второй атон. Оставшийся сложил в уме два плюс два, понял, к чему может привести дальнейшее развитие событий, и бросился в шатер в тот момент, когда снайпер вернул прицел после отдачи. Выстрел с такого расстояния по движущейся мишени вышел смазанным, но пуля попала. Петрович не понял, насколько сильно пострадал жрец, тот все же скрылся в шатре, вокруг забегали возбужденные солдаты.
Поняв, что больше ему здесь ничего не обломится, егерь слез вниз, несколько раз подпрыгнул, разминая затекшее тело. Свою задачу он выполнил, теперь можно путать следы до самого вечера, а в темноте вернуться в Ноттингем, переправившись через реку на спрятанной лодке. На том берегу хватает патрулей, но у Петровича был хороший масхалат. Он белой тенью проскользнет мимо всех постов, а на стене его будут ждать. Эх, жаль, что так мало патронов. С дерева можно было прикончить сотню врагов без всякого риска, брода поблизости не было. Вздохнув с сожалением, егерь подхватил рюкзак, повесил винтовку на плечо и направился прочь от берега.
Цохваны вновь показали, на что они способны. Их чудовищное оружие поразило трех сильных атонов в тот момент, когда никто этого не ожидал. Рилг акх Патран остался жив, но страшная сила оторвала ему нижнюю челюсть, иминам едва удалось спасти его от полной потери крови. Несчастный мог только мычать и горестно сверкать глазами. Сражаться он теперь не в состоянии.
Зардрак остался всего с тремя атонами, их общая сила стала теперь меньше, придется нести дежурство по одному, что очень опасно. Если Сата Неомо Кайя вздумает теперь напасть, страшно представить, что может устроить ее сила, разбушевавшись в лагере. Атонам придется все время быть настороже, оплетать лагерь новыми слоями хитроумной защиты, расходуя свои запасы силы. К главнокомандующему подскочил гонец:
— Великий, отряд доблестного Эсира Ларн Гракоса нашел брод выше по течению, солдаты переправились на другой берег и скоро достигнут места, откуда доносился странный гром. Они найдут тех, кто совершил страшное святотатство и убил атонов!
Жрец кивком головы отпустил гонца, не показывая, что очень мало верит в благополучный исход. Он давно понял: его противники вовсе не дураки, если что-то делают, то делают весьма основательно. Да и что толку искать убийц, ведь свое черное дело они уже сделали. А теперь еще придется мучить солдат, заставлять воинов патрулировать левый берег Стайры. Им и так приходится несладко — вместо спокойного отдыха в лагере они выбиваются из сил в многодневных переходах, сопровождая обозы. Мерзкие еретики повадились нападать на снабженцев, армия потеряла уже несколько десятков солдат и ополченцев, а уж сколько телег и суфимов — страшно подумать.
Зардрак поморщился от боли в плече, рана все еще продолжала давать о себе знать. Ему все меньше и меньше нравилась эта война.

 

Высокий хлок-альбинос в парадной сбруе адмирала Имперского флота сидел напротив старшего лорда Семьи Гвен и смотрел на него холодным, безучастным взглядом. Тот чувствовал себя очень неуютно, но всячески пытался это скрыть. Такору Зеракодину эта беседа очень не нравилась, будь его воля, он бы век не видел этого проклятого адмирала. Увы, на происходящие события лорд не имел никакого влияния. Красноглазый Коуфф только что прочел ему довольно длинную лекцию, где в хронологическом порядке скрупулезно назвал бесчисленные преступления Семьи Гвен, совершенные в последние годы. Особенно Такора поразили некоторые эпизоды, о которых он даже сам не подозревал. Многочисленные детали показывали, что адмирал легко сможет доказать все эти случаи, что чревато большими неприятностями.
Выдержав долгую паузу, Коуфф продолжил:
— В свете перечисленных мною фактов я вижу два варианта развития наших дальнейших взаимоотношений. Первый — вы делаете нам небольшую уступку в одном маленьком вопросе, который мы не можем разрешить без вашего согласия, после этого мы расстаемся почти друзьями. Второй — все доказательства вышеперечисленных эпизодов попадают в руки специальной комиссии Совета, причем на нее оказывается нешуточное давление с целью ускорить расследование. По окончании разбирательства мы получаем от вас то, о чем просим, но уже без вашего согласия. Хочу добавить, что моя сторона заинтересована в первом варианте только по той причине, что он позволяет не терять лишнее время.
Постаравшись принять спокойный вид, Такор произнес:
— Что именно вас интересует?
— Запретный Мир, — коротко заявил адмирал и пояснил — Нам нужен Октаэдр и все ваши права.
Лорд едва сдержал гнев, закрыл глаза, стараясь успокоиться. Эта грязная военщина посягает на самое святое. В свое время никто не рисковал включать страшную планету в сферу своих интересов. Его отец, вот кто смог получить концессию, приложив для этого колоссальные усилия. Правда, она была с огромным числом строгих ограничений, но это был первый коммерческий проект в системе, где не было ничего, кроме наблюдательных зондов. Их Семья поставила шесть станций Октаэдра, потратив колоссальные средства, затем начала работать их локальная программа, в Империю потек тонкий ручеек незаменимых товаров. Вся Империя восхищалась смелой идеей отца. Отдать гордость их рода?! Но с силами, которые представляет адмирал, они не смогут тягаться. Проклятие! Еще бы немного, и можно было пробовать увеличивать масштабы, но теперь все кончено.
Такор вспомнил некоторые вещи, рассказанные Коуффом. Если в информационную сеть Империи во всей своей красе попадут кое-какие эпизоды его глубоко личной жизни, останется одно — очень быстро совершить ритуальное самоубийство. Медлить в этом вопросе будет нельзя. Проклятый вояка ткнул его лицом в отборнейшее дерьмо, а теперь еще надо сделать вид, что лорду это очень понравилось. Какой неприятный день.
— Ну так какой вариант вы выбираете? — не выдержал адмирал, прервав затянувшееся молчание.
— Мне более по душе первый, — с бледной усмешкой на устах произнес Такор.
— Разумное решение.
— Но есть еще один вопрос. Раз уж наша Семья лишается всех прав на Запретный Мир, то хотелось бы…
— Я понимаю, — перебил его Коуфф. — Вы получите расширенную концессию на Олде-11. Детали уточните с моими помощниками. Но больше ничего не просите, вы полностью исчерпали свой лимит.
Такор почти обрадовался, на столь щедрую компенсацию он не рассчитывал.
— Хорошо, мы немедленно передадим вам все системы управления.
— Вот и отлично, раз уж мы остались почти друзьями, — рот адмирала дернулся в кривой усмешке, — то не подскажете мне, с чем связано почти полное прекращение поступления меркита в последнее время?
— Я скажу только то, что нам известно, — Такор вполне успокоился. — Почти весь меркит поступал из одного источника. Это малое транспортное устройство 14-3. Более того, в основном его поставлял похищенный хлок с порядковым номером 701. По нашему мнению, в этом районе располагается богатое месторождение этого ценного сырья. Однако уже около тридцати дней устройство 14-3 не посылает сигналов активации. Тесты показывают, что оно вполне исправно. Проблема в хлоках, скорее всего они погибли или покинули этот район. Мы не можем за ними следить. С периметра Октаэдра невозможно получать качественную информацию в оптическом диапазоне.
— Очень жаль, — произнес адмирал, — мы рассчитывали на большие поставки меркита.
Такор не удержался от злорадства:
— Что же, теперь все в ваших руках. Попробуйте сами добраться до огромных богатств Запретного Мира, Семья Гвен вам больше не помощник.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 5

Антон
Перезвоните мне пожалуйста по номеру 8(953)367-35-45 Антон.
Антон
Перезвоните мне пожалуйста по номеру 8(812)454-88-83 Нажмите 1 спросить Вячеслава.