Часть третья
Сердце мира
Глава 1
Лир был маленьким городком, его население и в лучшие годы не превышало трех тысяч человек, а сейчас здесь осталось не более половины от этой цифры. В период некоторого расцвета он славился своими нефритовыми разработками, его камень ценили повсюду. Во многих отношениях нефритовые изделия не уступали металлическим, а иногда даже превосходили, ведь всем известно, что нефрит несокрушим, расколоть его почти невозможно. Камень белого цвета или нежных оттенков зеленого и желтоватого шел на украшения, религиозные атрибуты и предметы роскоши. Масштабы добычи были велики, риумам ценное сырье требовалось в больших количествах, ведь все Изумрудные Воины носили нефритовые доспехи. Но со временем карьер углубился настолько, что его стали затапливать грунтовые воды. Изменить схему разработок при прежней власти не смогли, город стремительно захирел.
Атоны оказались более умелыми хозяйственниками. Они привели множество шоквутов из оловянных и медных рудников скалистой страны. Опытные горняки пробили в холмах несколько длинных штолен, добрались до корней богатых жил. Добыча возобновилась, хотя масштабы ее значительно упали. Богатая часть месторождения была основательно выработана, да и шахтные работы требовали больших усилий, чем карьерная разработка. В Лир вернулись жители, сейчас их было здесь около полутора тысяч, город почти процветал.
Лир располагался в маленькой уютной долине, раскинувшейся между высоких лесистых холмов. Глядя на него, Робин понял, что очень близок к горам атонов, здесь начинались их вытянутые отроги. Вождя окружали несколько всадников и десяток городских старейшин, которые наперебой размахивали руками и объясняли особенности горных разработок. Они спешили рассказать, какая штольня богаче, где качественнее нефрит и почему на месте карьера синеет водная гладь глубокого озера. Робин слушал внимательно и терпеливо. Большая часть этой информации ему не нужна. Но общее представление о специфической экономике города он должен иметь, а для этого надо выслушивать все, тщательно запоминая ценные сведения.
Робин посмотрел на дорогу, изгиб которой был хорошо виден внизу. Там было пусто, пехота и обозные телеги прошли к Лиру, а всадники прибыли в город еще три часа назад, переполошив своим появлением все население. Небольшая армия совершала марш по западной части контролируемой территории. Цель похода была двоякой. Во-первых, необходимо поддерживать здесь власть Ноттингема силовыми методами. Ничто не укрепляет верноподданнические чувства лучше, чем вид сильного войска. Вторая причина была более прозаичной — большую часть армии составляли зеленые новобранцы, прошедшие поспешное обучение в тренировочных лагерях, развернутых под Ноттингемом и Кораллиумом. В походе, под приглядом опытных солдат, они разовьют военные навыки. Кроме того, не исключена встреча с противником. До гор атонов было не слишком далеко, а ничто не тренирует лучше, чем добрая схватка.
Подняв руку, Робин остановил разноголосицу горожан и обратился к бородатому горняку:
— Ты сказал, что эта штольня должна пройти под самым карьером?
— Да. Мы провели тщательные промеры глубин, ведь малейшая ошибка приведет к катастрофе, вода ворвется в выработку, она и так мешает при проходке соседних шахт.
— Но если штольня идет ниже дна карьера, то достаточно убрать перемычку, и озеро уйдет. Ведь все ваши штольни проведены с уклоном наружу, чтобы вода самотеком уходила из выработок.
— Да, это так. Но никто не станет долбить перемычку, будучи в здравом уме. Карьер углубляли долго и упорно, пока была возможна откачка. Когда его забросили, вода поднялась на десять человеческих ростов, стоит пробить ход, и она сметет всех проходчиков.
— Но вы можете просверлить к озеру тонкие шпуры?
— Да. В одном месте порода позволяет это. Но через узкие каналы вода будет уходить медленно, и, кроме того, их быстро забьет камнями и илом.
— Ничего! Сделайте такие шпуры, но не до самой воды, оставьте до нее около локтя, а мои люди заложат туда особое вещество — порох. Оно может разрушить перемычку без присутствия людей, для этого надо зажечь его посредством длинного фитиля. Озеро быстро уйдет, мощный поток воды не позволит забить штольню илом и камнями.
— Мы сможем восстановить открытые разработки, — кивнул горняк.
— Да. А когда вновь столкнетесь с угрозой затопления, проложите новую осушающую штольню, ниже прежней, склон холма это позволяет.
— Трудная работа, на нее уйдет несколько лет.
— Однако это лучше, чем устраивать десяток новых штолен и работать в темноте и сырости. В карьере не требуются такие усилия.
Старейшины наперебой принялись хвалить мудрость Робина. Он отмалчивался, не видя своей особой заслуги. Вождь знал природу человека и понимал, что горняки управились бы и без его умного совета. Техника проходки здесь была примитивна, но всегда можно поставить на опасный забой смертников или ввести рабочих в заблуждение, пожертвовав их жизнями. Ведь не зря же здесь провели эту глубочайшую штольню. Робин не верил, что ее долбили одиннадцать лет только для того, чтобы добраться до не слишком богатой жилы.
Пообещав старейшинам забрать нескольких умелых юношей в Ноттингем для обучения передовой технике горного дела, Робин намекнул, что дело идет к вечеру, пора бы и честь знать. Те все поняли, перестали грузить вождя своими малопонятными техническими проблемами и предложили вернуться в город, где их ждали пиршественные столы. Предложение было принято благосклонно.
Низенький коротконогий имин мелко семенил через рыночную площадь. Час был поздний, все торговцы уже разошлись, но он пришел сюда не за товаром. Людей здесь не было, и можно не сомневаться, что в каменной будке городской уборной никого не окажется. Испуганно оглядевшись, он скользнул за дверь. Навстречу из зловонного сумрака выступила темная фигура и мрачным голосом спросила:
— Урм, где тебя столько носит?
— Нельзя, чтобы нас увидели вместе, — испуганно шепнул имин.
— Я здесь торчу уже два часа и до сих пор не видел ни одной живой души. Все горожане собираются веселиться вместе с ноттингемцами, а мне приходится наслаждаться дивными ароматами в ожидании, когда же ты соизволишь явиться.
— Мне нельзя было вырваться раньше, там идет приготовление к празднику.
— Без тебя бы обошлись!
— Ничего не удастся сделать, всю пищу проверяют по десять раз, на кухне дежурят солдаты врага.
— Конечно, они везде так поступают!
— Так ты знал?
— Естественно! Никто не говорил, что тебе придется травить пищу. Ты сделал, как я тебе приказывал?
— Да!
— Девчонка такая, какую я просил?
— Да! Но горожане удивлялись, еле уговорил сделать по-моему.
— Ничего, этим нечестивым нравятся именно такие костлявые щепки! Мимо нее Робин Игнатов не пройдет.
— А что дальше? Эта девка ничего не станет делать цохвану. Надо было привести свою женщину, из горных кланов, там из них выращивают знатных убийц.
— Глупец, кто ее сюда пустит?! Нет, девчонка должна быть непременно местной.
— И зачем все это? Мы просто доставим Робину Игнатову несколько приятных минут!
Покопавшись в складках крестьянской одежды, темный человек вытащил маленький нефритовый пузырек с плотной залакированной пробкой и протянул ее имину:
— Возьми.
— Что это?
— Не важно. Ты сможешь заглянуть к девчонке перед тем, как ее поведут к цохванам?
— Да, я должен буду проверить, вдруг она за эти часы заболеет или еще что случится. Я же лучший городской имин.
— Вот и хорошо. В пузырьке особое масло. Ты должен им покрыть ее тело и обязательно капнуть на губы и детородное отверстие.
— Но… но… Перкс! Это же!.. Это…
— Да, это именно то, о чем ты подумал.
— Нет! Я не могу! Кто мне это разрешит!
— Ты сам себе разрешишь. Скажешь женщинам, которые ее приведут, что это специальное средство от дурных болезней. Глупые бабы верят и не в такие бредни.
— Я же сам пострадаю, мне придется трогать эту гадость руками.
— Это неопасно, следи только, чтобы масло не попало на губы или в глаза, потом тщательно вымой руки крепким вином. Да, и смотри, чтобы на твоих ладонях не было царапин или ран.
— У меня шрам на большом пальце!
— Ничего, он не страшен. Главное, чтобы не было свежих ран.
— Но все догадаются, меня отдадут цохванам!
— Не бойся, я не дам тебя в обиду. После того как все сделаешь, беги на скотный двор у главных ворот. Оттуда мы вместе уйдем в Заоблачный храм. Там тебя ждет невероятно богатая награда, главный настоятель Зардрак акх Даутор не пожалеет своих сокровищ для того, кто расправился с его главным врагом — Робином Игнатовым!
Солдаты веселились на улице, где щедрые горожане не поскупились на выпивку и закуску. Хмурые сержанты следили, чтобы рядовые не позволяли себе лишнего и сохранили боеспособность. Согласно местному обычаю, Робин, Хонда и Ахмед сидели за главным столом в зале городских торжеств, с ними рядом располагались еще девять армейских офицеров. Сата и Анита сидели чуть в стороне, отдельно от мужчин. Кроме них, женщин в зале не было, в Лире не принято было их приводить на мужские мероприятия, но для землянки и волшебницы сделали исключение. Горожан разной степени знатности набилось более полусотни, причем каждый старался перекричать соседа. Тосты следовали один за другим. Робин за последнее время уже окончательно смирился с неизбежными славословиями в свой адрес и только иногда морщился после откровенно угодливых высказываний. А их приходилось выслушивать немало, в каждом городке и деревне. Ничего не поделаешь, таковы издержки его статуса и менталитета местного населения. Единственное, чему научился вождь, — мастерски скрывать, что не пьет свою чашу до дна, иначе за последний месяц стал бы законченным алкоголиком.
Его соратники тоже не отличались склонностью к пьянству, а вот горожане отрывались вовсю, как бы компенсируя трезвость своих гостей. Тосты чем далее, тем более становились невнятными или откровенно непристойными, кое-где почетные граждане Лира набрасывались друг на друга с кулаками, вспомнив позабытые распри. Чем далее, тем становилось веселее, воздух пропитывался запахом алкоголя и блевотины, отчетливо потянуло наркотическим дымком от тлеющего корня дракуса.
Заметив, как морщится чистоплотная Сата, Робин подозвал главного старейшину города Куна Вак Ирага.
— Послушай, почтенный, мы сегодня здорово устали и хотели бы отдохнуть.
— Как же так? — удивился Кун. — Веселье только начинается!
— Наш поход длится уже много дней, путь был нелегким, все вымотались. Не обижайтесь, но вам придется продолжить праздник без нас. Впрочем, несколько офицеров останутся, они вполне меня заменят за этим столом.
— Хорошо, — кивнул старейшина, — но подождите несколько минут, мне надо отдать кое-какие распоряжения по поводу вашего ночлега.
— Ладно, — вздохнул Робин, — только быстрее.
Старейшина испарился, а к вождю обратился Хонда:
— Чего он хотел?
Покосившись в сторону насторожившейся Саты, Робин холодно произнес:
— Догадайся.
— Ура! — воскликнул Хонда. — Мне снова улыбается удача, ведь ты не станешь изменять жене в ее присутствии, да еще с какой-нибудь толстухой?
Везде повторялась одна и та же история. После неизбежного застолья Робину приводили лучшую местную красавицу, чтобы ему не было так скучно. Согласно строгим вертинским канонам красоты, живого весу в этих Венерах было не менее пяти пудов, что не сильно вдохновляло. Но хуже всего было то, что Сата, прежде не отличавшаяся развитыми собственническими инстинктами, немедленно мрачнела пуще тучи. Вблизи своего мужчины она была согласна терпеть только Аниту и не прекращала подстрекать супруга к двоеженству. Ко всем остальным особам женского пола исса ревновала Робина со страшной силой. Несмотря на множество соблазнов, вождь ни разу не обидел волшебницу своим распутством и всех предлагаемых красавиц уступал своим товарищам, к их огромной радости.
— Ну так как? — не успокаивался Хонда. — Порадуешь своего верного товарища? Впрочем, если хочешь, бери девку себе, а я ночью буду развлекать Сату, чтобы без тебя не скучала.
— А вот за это ты будешь наказан, — нахмурился вождь. — Сегодня ничего не получишь.
— Как?! Что же я буду делать темной ночью без красивой девушки? Это вредно для здоровья!
— Ничего, как-нибудь в одиночку справишься.
— На что ты меня подстрекаешь? — притворно возмутился Хонда.
Покачав головой, Робин сурово произнес:
— С чего ты вдруг решил, что я тебя еще и бабами снабжать буду?
— Мой мудрый вождь, я всего лишь надеюсь на твою заботу о своих самых верных, преданных и благородных людях.
— Вот и я о том же. Сегодня моя царственная забота коснется только Ахмеда, а ты выкручивайся, как хочешь.
— А может, пусть житель гор выходит из положения в одиночку? — предложил Хонда. — У него обычно здорово получается.
— Что?!! — взревел джигит, его огромное ухо не пропустило ни одного слова. — Да я твой папа на крыше имел!!! Я твой дэдушка имел два раза! Я…
— Тише, Ахмед, — сказал Робин, — вон, старейшина возвращается. И не бойся, сегодня ночью ты скучать не будешь.
Кун склонился перед вождем в глубоком поклоне и почтительно произнес:
— Великий вождь Ноттингема Робин Игнатов. В городе Лир больше нет власти атонов, но осталось много красивых эйко. Окажи нам честь, возьми самую красивую из них, пусть она согреет ночью твою постель.
Взглянув на приведенную девушку, Робин чуть не выругался вслух. Горожане, очевидно, внимательно рассмотрели Сату и выбрали ему временную подругу, сильно похожую на прекрасную иссу. Та же стройная фигурка, огромные испуганные глаза. В остальном между ними не было ничего общего, даже цвет волос был другой, но все равно, девчонка была очень красивая. Проклятье, если бы не присутствие жены, он бы точно ее никому не отдал.
Робин обернулся к Сате. Та, напрягшись струной, сидела за своим столом и, сжав губы, смотрела на приведенную соперницу. Исса не могла не заметить взгляда мужа, но не повернулась, опасаясь увидеть в глазах любимого подтверждение своим ревнивым подозрениям. Робин покачал головой, вид Саты жалостливо сжал его сердце. Нет, какую бы принцессу ни выбирали ему верные подданные, он никогда не изменит своей волшебнице. Повернувшись к старейшине, он заявил:
— Я благодарю жителей Лира, они нашли для меня истинную жемчужину. Надеюсь, вы не огорчитесь, если она достанется одному из наших младших вождей.
— А что за вождь? — насторожился Кун.
— Достойный мой соратник и великий воин! — Робин указал на гиганта, тот глядел на девушку, чуть ли не облизываясь.
— Твое желание — закон для подданных. — Старейшина послушно склонился в поклоне.
Глядя, как радостно блеснули глаза Саты, Робин улыбнулся. Он не жалел о своей верности, все равно с его волшебницей не сравнится ни одна другая красотка, а на Ахмеда приятно глянуть, тот радовался, как ребенок, получивший вкусную конфету. Местная девчонка смотрела на гиганта с некоторым испугом, но особого ужаса в ее глазах не было. Она наверняка понимала, что после тесного знакомства с таким великаном станет настоящей знаменитостью.
Хонда, рассмотрев, что подарили вождю на этот раз, взвыл на русском языке:
— Вот так всегда! Когда подгоняют разных толстух, так сразу всучивают их мне, а стоит показаться красотке — мавр сделал свое дело, мавр может уходить! Робин, это несправедливо! Ахмеду все равно кого, он за красотой не гоняется, ему что ишак, что женщина — одинаково хорошо!
— Я твой папа имел! Я…
— Да заткнись ты! Еще и обижается!
— Хонда, успокойся, — усмехнулся Робин. — В следующий раз повезет тебе.
— Такими темпами как бы самого не трахнули, — вздохнул Хонда. — Ладно, пойду я, надо выходить из положения самостоятельно.
Подмигнув Ахмеду, Робин взял Сату под локоть и пошел за Куном. Старейшина лично развел землян по их апартаментам, на празднике остались четыре самых выносливых офицера, им всегда поручали держаться до конца, чтобы не ронять честь Ноттингема. До сей поры квартет еще ни разу не осрамился, офицеры оставались на ногах до полной отключки всех представителей принимающей стороны. За эти подвиги их крепко уважали, а Хонда, непосредственный начальник этих бойцов, ласково величал их непотопляемыми кашалотами.
Робин закрыл дверь, встал в центре комнаты и принялся расстегивать доспехи. Сата быстро сняла свою кольчугу, но помогать ему не спешила, присела на стул, посмотрела на мужа странно виноватым взглядом:
— Ты чего? — спросил он, избавившись от тяжелого железа. — Что-то не так?
— Со мной все нормально, — тихо ответила девушка.
— Ты что, обиделась из-за этой красавицы? Но, милая, я же не могу запретить людям одаривать меня по-своему, здесь так принято, подобный порядок ввели атоны, а до них так же поступали риумы.
— Робин, почему я должна на тебя обижаться? Ты мог спокойно забрать эту девушку себе, я бы спокойно переночевала у Аниты.
— Не говори глупостей, — нахмурился вождь. — Неужели ты думаешь, что я позволю тебе мучаться от ревности?
— Робин, — серьезным голосом сказала Сата, — ты же помнишь, я говорила, что не стану страдать, если у тебя будут другие женщины.
— Глупышка, что бы ты раньше ни говорила, сейчас ты скрипишь зубами, если ко мне приближается кто угодно, лишь бы она была женского пола.
Вскочив, Сата с неожиданной горячностью воскликнула:
— Да! Это правда! Я ревную тебя ко всему! Ты не поверишь, однажды, еще зимой, я приревновала тебя к самой себе!
— Это как? — опешил Робин.
— Я возвращалась из десмериума, а ты сидел возле кровати и гладил мои волосы. Но в тот момент мне пришлось смотреть на эту картину со стороны. Представь, как это выглядело? Я совсем не воспринимала собственное тело своим, мне казалось, что ты ласкаешь чужую женщину!
— Сумасшедшая, — рассмеялся Робин и, пройдя несколько шагов, заключил волшебницу в объятиях.
Прижавшись к нему, девушка тихо произнесла:
— Прости, я ничего не могу с собой сделать.
— Не бойся, мне никто не нужен, кроме тебя.
— Правда?
— Конечно! Ведь сегодня я бы спокойно мог взять эту девушку себе, но не стал так поступать. Ну! Чего ты сразу так напрягаешься!
— Ревную! — угрюмо произнесла девушка.
— Да успокойся ты наконец. Я себя чувствую страшным распутником, причем без всяких причин на это, только из-за твоих горьких слов.
— Прости меня, — Сата немного отстранилась, взглянула одновременно виновато и лукаво, — мы знакомы уже больше года, неужели я тебе не надоела? Тяжело каждую ночь спать с одной и той же женщиной!
— Не переживай, — улыбнулся Робин, — с тобой каждый раз будто впервые.
— Честно!
— Конечно! Сейчас докажу!
Уже упав на кровать, он на миг отстранился и спросил:
— Интересно, а почему ты меня не ревнуешь к Аните?
— Не знаю, — усмехнулась Сата. — Она для меня самый близкий человек, после тебя, конечно.
— И это все?
— А что, тебе мало? Кроме того, она красивая и очень тебя любит!
— Меня много кто любит.
— Робин! Я сейчас опять начну ревновать! Не могу забыть, как ты сегодня смотрел на эту девчонку! Как магир на сладкую кость!
— Нельзя даже полюбоваться! Не пойму, чем она принципиально отличается от Аниты!
— К Аните я тебя не ревную, вот и все отличие!
— Тебя понять просто невозможно! Может, действительно сходить к Аните?
— Не позволю!
— Ну вот! Уже и к ней приревновала!
— Нет! Но если ты, после того как меня раздел и уложил в кровать, уйдешь к другой, это будет ужасно! Мне будет очень тоскливо!
— Ага, что я вижу! Мы разошлись не на шутку! Ну держись, Отелло в юбке!
Четверка непотопляемых кашалотов гордо взирала на поле боя. Противник сдался окончательно, перепить офицеров не смог никто. Редкие горожане, пытающиеся продолжить пиршество, были в совершенно невменяемом состоянии и серьезными противниками не являлись. Ноттингем опять победил с разгромным счетом. Рослый кавалерийский лейтенант схватил под локоть одну из суетящихся служанок:
— Красавица, веди меня в апартаменты!
Улыбчивая девушка повела офицера по коридору, где располагались комнаты гостей. Еще недавно их занимали командиры храмовой стражи и мелкие чиновники атонов. На ходу лейтенант быстро договорился с веселой служанкой о дальнейшем времяпрепровождении, она была весьма польщена вниманием доблестного воина.
Проходя мимо одной из дверей, девушка воскликнула:
— Даже закрыть позабыли!
— Что? — не понял офицер.
— Да наша веселая парочка — Рилга с этим великаном.
Служанка толкнула приоткрытую дверь, но та не захлопнулась, ей что-то мешало. Посмотрев вниз, десятник нахмурился, из щели выглядывала чья-то ладонь. Потянув ручку на себя, он немедленно понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Оттолкнув опешившую девушку, офицер выхватил меч и ворвался в темную комнату. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы убедиться — его помощь здесь не требуется. Как поступить в подобной ситуации, он не знал, следовало немедленно обратиться к своему более компетентному командиру.
Сата уже засыпала, свернувшись на груди своего мужчины, тот уже тоже смежил веки. Громкий стук в дверь заставил их вскочить, как подброшенных. Они были привычными ко всему — Робин схватил меч, девушка взяла кинжал. В этом мире тот, кто первым делом в такой ситуации думает об одежде, долго не живет.
— Открывай, это я, Хонда! — послышалось из-за двери. — Доспехи можешь не надевать, сейчас они тебе не помогут!
— Прикройся, — кивнул Робин девушке, но меч убирать не стал.
Хонда, не обращая внимания на наготу вождя, мрачно заявил:
— Срочно одевайся, беда.
— Что случилось?
— Не знаю, но Ахмед при смерти.
— Твою мать! Надо с Сатой кого-то оставить!
— Тут все мои кашалоты в сборе, троих поставлю у дверей.
— Не надо, пусть будут внутри, нельзя оставлять ее ни на секунду.
— Хорошо, сейчас они придут.
Робин поспешно принялся облачаться.
— Что случилось? — взволнованно спросила Сата.
— Беда! Похоже, кто-то напал на Ахмеда, он умирает.
Девушка вскрикнула.
— Посиди здесь, с тобой побудут несколько офицеров, не отходи от них.
— Нет! Я пойду с тобой! Возможно, Ахмеду можно помочь, лучше меня это никто не сделает, ты же знаешь!
Правоту девушки нельзя было не признать, она спасла уже немало тяжелораненых воинов. Робин согласно кивнул:
— Одевайся быстрее, надо спешить! И кольчугу не забудь.
В коридоре толпились четверо офицеров и пара солдат, они опасливо заглядывали в открытую дверь. При виде командиров все расступились. Робин увидел Ахмеда и не сдержал невольного возгласа. Неизвестно, что здесь произошло, но гигант лежал у порога, вытянув вперед руку. Он был совершенно голый, но вождь сперва этого не понял, ему показалось, что на гиганте какой-то темно-синий тонкий комбинезон. Но это было не так, просто тело кавказца страшно потемнело, а ноги и туловище по грудь были почти черные.
— Да что здесь творится? — потрясенно спросил Робин.
— Не знаю, — Хонда покачал головой. — Девушка мертва, вон она, на кровати, окаменела, как статуя, а наш Ахмед едва дышит.
— Сата? — обернулся Робин к девушке. — Ты знаешь, что с ними?
Ничего не ответив, исса присела возле Ахмеда, приподняла ему веко, внимательно рассмотрела закатившийся глаз, покачала головой:
— Робин, я такого никогда не видела, но читала о подобном в старых книгах.
— Ну?
— Это очень редкий и дорогой яд, его получают из жвал уракама. Чтобы набрать такое количество, требуется поймать не один десяток этих редких пауков.
— Как это вылечить?
— Робин, от такого количества яда спасения нет! — Сата печально покачала головой.
Повернувшись к другу, вождь крикнул:
— Бегом, принеси аптечку!
К счастью, они так и продолжали таскать с собой шприц-тюбики с противоядием. Пришельцы гарантировали, что оно помогает от большинства ядов биологического происхождения, оставалось надеяться только на них, если местная медицина бессильна. На почерневшем теле было не разобрать, где вены, Робин выпустил содержимое шприца почти вслепую, но, несмотря на отсутствие практики, попал удачно. Все молчали несколько минут, напряженно прислушиваясь к хриплому дыханию гиганта.
— Смотрите, — тихо произнесла Сата, — он начал дышать спокойнее, ваше лекарство подействовало.
Все очнулись, офицеры перенесли Ахмеда на кровать, тело девушки опустили на пол. Повернувшись к волшебнице, Робин уточнил:
— Так ты уверена, что это отравление? Может, паук их покусал?
— Нет! — уверенно ответила девушка. — Яд уракама редко убивает. Чтобы усилить его эффект, надо собрать большое количество жвал и приготовить из них концентрированный отвар, для этого нужно крепкое вино и особое масло. Тогда получится смертоносная отрава. Вначале человека парализует, затем у него останавливается дыхание и перестает биться сердце.
— Как их смогли отравить? — удивился Хонда. — Мы ведь ели с ним одно и то же. Да и девушку за что убили?
Сата покачала головой:
— Я не знаю. Но яд уракама не обязательно добавлять в пищу. Достаточно ему попасть в маленькую ранку или на слизистую оболочку, как вскоре наступит результат. Но через кожу он не действует.
Хонда резко развернулся, присел над трупом девушки, внимательно принялся изучать почерневшее тело, через плечо спросил:
— Сата, ты не знаешь, пораженные части тела быстрее всего чернеют в местах попадания яда?
— По-моему, да, — неуверенно кивнула девушка. — В месте укуса кожа немедленно начинает темнеть, это первый симптом.
Робин, начиная что-то понимать, склонился над трупом. Ему хватило нескольких мгновений. Сокрушенно покачав головой, он произнес:
— Скоты! Это же надо до такого додуматься!
— Что случилось? — не поняла Сата.
— Они отравили тело девушки, — глухо заявил Хонда. — У нее сильнее всего почернели лицо и паховая область. Ахмед получил свою дозу яда от нее. Он парень здоровый и, когда понял, что происходит что-то неладное, смог доползти до двери, прежде чем его окончательно парализовало.
— Да, — согласился Робин. — Джигита спасли его немалые габариты, яд не смог быстро распространиться по телу. Хорошо, что его вовремя нашли! Когда очнется, должен на этого офицера молиться. Девчонку жалко, у нее шансов не было, ей досталась львиная доза.
— Робин, ты что, не понял? — спросил Хонда.
— Что?
— Это тебя хотели убить.
— Да ну, с чего бы это? По-моему, все знают, что я ни с кем, кроме Саты, не сплю.
— Да? Посмотри сам. Тебе подсовывают девиц повсюду, выбирая самых лучших. А какие местные каноны красоты? Правильно — толстые румяные девки с арбузными щеками. Теперь посмотри на нее. Если увидеть ее в полутемной комнате, то с первого взгляда от Саты не отличить, фигура такая — любая фотомодель позавидует! Они надеялись, что железная твоя верность не выдержит такого сильного искушения.
— Твоя правда, — кивнул Робин. — Это как же хитро было все задумано! Настоящий заговор, достойный иезуитов!
— Здесь могут быть и настоящие убийцы, — предположил Хонда. — Как резервный вариант.
— Верно. Возьми трех офицеров, поднимай армию. Немедленно перекройте выходы из города, сам скорее возвращайся сюда, пусть пехота окружит все здание. Будем разбираться, кто здесь так мило развлекается с гостями.
— Я лучше сам пойду, на всякий случай здесь надо оставить больше людей.
— Нет, Сату мы защитим. Ты должен поторопиться!
— Понял! Я быстро.
Возле крыльца дежурил десяток кнехтов. Хонда сразу отправил половину к Робину, сам кинулся поднимать своих всадников, направив офицеров в другие отряды. С дисциплиной в армии Ноттингема было строго — несмотря на праздник, сильно пьяных практически не было, за подобное карали строго. Полусонные воины торопливо сбегались в отряды. Засыпавший было город загудел, разбуженный лязгом железа. Жители зажигали свет, недоуменно высовывались из окон.
Убедившись, что здесь все в порядке, Хонда разослал половину своего отряда в разные концы Лира с приказом арестовывать всех чужаков, кто не является жителями города. Их следовало немедленно доставить на рыночную площадь для дальнейшего разбирательства. Остальная армия блокировала подступы к стенам и окружила центральную часть города. Взяв еще несколько десятков солдат, Хонда ворвался в пиршественный зал, приказал схватить Куна, а остальных старейшин блокировать здесь до окончания разбирательства.
Перепуганного, разом протрезвевшего градоначальника затащили в комнату и бросили на колени перед трупом. Хонда посмотрел на Робина, тот понимающе кивнул и обратился к Сате:
— Иди в нашу комнату, там с тобой побудут офицеры и Анита.
Девушка, посмотрев на коленопреклоненного старейшину, возражать не стала, быстро вышла. Хонда хлопнул Куна по плечу, радостно заявил:
— Ну рассказывай!
— Но что? — удивленно охнул тот.
Хонда стремительно взмахнул рукой. Теряя зубы, градоначальник отлетел почти до самой двери. Там его подхватила парочка плечистых солдат и от души толкнули обратно, где его полет остановил новый удар. Когда воющий и трясущийся Кун скорчился в углу калачиком, Хонда прекратил его пинать ногами и назидательно произнес:
— Здесь я задаю вопросы! На них положено отвечать немедленно! Ты понял это или курс обучения стоит продолжить?
— Д-да!
— Вот и хорошо! — обрадовался Хонда.
Схватив старейшину за шкирку, он усадил его на низкий табурет, поставил рядом стул, сел на лицом к спинке, достал нож и, облокотившись грудью о спинку, принялся полировать острейшим лезвием ногти. Перепуганный Лир смотрел на его действия с неописуемым ужасом. Заметив его взгляд, Хонда мило улыбнулся и ласково произнес:
— Знаешь, Кун, мне кажется, мы с тобой поладим. Ты мне нравишься. Радуйся, немногие люди могут похвастаться, что их пытал лично Хонда. Да и, по чести говоря, им и хвалиться-то невозможно. Догадываешься почему?
— Н-нет! — проблеял старейшина.
— Я им под конец языки вырезал, — охотно пояснил Хонда. — К тому моменту они мне все успевали рассказать.
Эта информация доконала Куна окончательно, в комнате отчетливо завоняло мочой. Робин понял, что, согласно игре в доброго и злого полицейского, наступает его очередь:
— Хонда, ты сильно не торопись, вдруг этот товарищ здесь ни при чем. Кун, ты не вздумай отмалчиваться, скажи все, как было, а то моего друга опасно раздражать.
— Я скажу! Все скажу! Только вы объясните, что надо говорить! — заверещал градоначальник.
— Клиент приплыл, — констатировал Хонда и резко произнес: — Кто тебя надоумил убить Робина Игнатова?
— Нет! Нет! Что вы! Я и не думал никого убивать! Мы же так старались! Я своего лучшего вина бочонок не пожалел, из личных запасов!
— Кун, — Робин покачал головой, — смотри сам. Видишь девушку?
— Д-да.
— Она умерла. Причем непростой смертью. Ее тело отравили — любой мужчина, решивший приласкать эту красавицу, должен был умереть.
— Я не виноват!!!
— Молчать! — рявкнул Хонда. — Говори, гниль сушеная, почему ты подсунул именно эту девку?
— Но мы выбирали самую красивую! — проблеял Кун.
— Не ври, раз не умеешь, — усмехнулся Хонда. — Все знают, что вы, едва достигнув развитого детства, начинаете от избытка гормонов трахать свиней. Даже в зрелом возрасте трудно изменить своим привычкам, не так ли? Вот вы и выбираете себе красавиц под стать детским привязанностям — таких же толстожопых, как свиньи. Мало того, в силу своей тупости вы уверены, что весь мир состоит из таких же уродов, как вы, с аналогичными вкусами.
Ошалевший старейшина почти ничего не понял из унизительной речи мучителя, но главное до него дошло:
— Это Урм!!!
— Кто такой? — сразу отозвался Робин.
— Наш имин, самый лучший! Он сказал, что вам нравятся женщины худые, с длинными волосами и большими глазами!
— Он сам выбирал девушку?
— Да! Зачем мы его послушались! Но он так уверенно говорил о ваших пристрастиях!
— У него была возможность применить этот коварный яд?
— Да он это сделал почти на моих глазах! — взвыл Кун. — Урм сказал, что тело девушки надо смазать особым маслом, это нравится вам.
— Твою мать! — Робин покачал головой. — На что он надеялся?
— Его уже нет в городе, — угрюмо предположил Хонда.
Он ошибся. Урм из города никуда не ушел, его нашли возле главных ворот. Труп с перерезанным горлом лежал в загоне для суфимов. Убийцы забросали его навозом, но солдаты, прочесывая город, обратили внимание на странное поведение животных, не желающих идти в этот угол.
Весь день допрашивали остальных старейшин, но ничего существенного не установили. Всех пришлых торговцев и бродяг показали Туксу, но тот не опознал среди них людей Зардрака. То ли сообщники имина успели уйти до переполоха, то ли хитро маскировались, но результат один — никого схватить не удалось. Горожане были потрясены коварным покушением, оказывали солдатам любую помощь, но тщетно.
На третий день армия покинула Лир, лазутчиков врага так и не нашли. Ахмеда везли на телеге, его здоровье сильно пострадало от экзотического яда. Бедняга едва мог ходить, настолько был слаб, и его терзали страшные мышечные боли.
Единственный, кто получил от этой истории хоть какие-то положительные эмоции, — это Хонда. Он не уставал благодарить судьбу и Робина за то, что эта несчастная девчонка досталась не ему. С его телосложением он вряд ли смог бы продержаться слишком долго и уж тем более не дополз бы до двери. Хонда почти окончательно убедился, что его берегут толпы ангелов-хранителей, ибо случаи чудесного спасения из самых тяжелых ситуаций невозможно было объяснить с точки зрения обычной статистики. Все знают, что дуракам везет, но, во-первых, себя он дураком не считал, а во-вторых, не может же везти настолько сильно!
Спустившись на равнину, вытянувшуюся меж отрогов гор, армия развернулась на Ноттингем. Пора было возвращаться в Кораллиум.
Глава 2
По лесной дороге двигался небольшой обоз из десятка телег. Крестьяне везли в Кораллиум груз из Ноттингема: железные чушки, наконечники для стрел, арбалеты и кольчуги. На всякий случай впереди ехала охрана — шестеро солдат верхом на быках. Бойцы были расслаблены, в этих краях им ничего не угрожало — войск атонов в Южной Вертине больше не было. Встреча с редкими ватагами разбойников тоже не страшила, они никогда не осмелятся напасть на караван из Ноттингема.
Все произошло очень быстро, никто не был готов к нападению. Сперва со страшным треском поперек дороги упало заранее подрубленное дерево. Оно еще не успело коснуться земли, как из кустов выскочило около двух десятков храмовых стражников и воинов горных кланов. Шестеро солдат были убиты в мгновение ока. Воины были неопытными, недавно призванными на службу, никогда не участвовали в серьезной схватке. Только их командир успел выхватить меч, но едва им размахнулся, как короткое копье ударило его под доспехи и глубоко ушло в не защищенный снизу пах.
Перебив солдат, нападающие взялись за обозных. Бежать крестьянам было некуда, позади дорога была уже перекрыта, а из леса летели стрелы. Через две минуты все было кончено, в обозе не осталось никого живого. Проверив телеги, воины атонов поспешно забрали все, что могли унести суфимы на спине, остальное бросили, даже не сожгли — огонь не причинит большого вреда металлическому грузу, а внимание привлечет немалое.
Через три часа к месту нападения подошел большой пеший отряд из Ноттингема. Офицер быстро оценил обстановку, бойцы бросились прочесывать заросли. Но все оказалось тщетным, нападавшие были уже далеко.
В бывшей резиденции главного настоятеля городского храма Кораллиума проходило сборище новых хозяев города. Все присутствовавшие внимательно выслушали доклад Стабра, нынешнего городского главы. Он едва успел закончить, как дверь резко распахнулась, на пороге нарисовался опоздавший Тевтон. Мрачно оглядев собрание, он заявил:
— Разгромлен обоз из Ноттингема. Погибли почти двадцать человек.
— Опять! Сволочи! — вызверился Робин.
— Я приказал послать туда отряд всадников.
— А что толку? Тут нужно несколько дивизий, чтобы прочесать все окрестные леса.
— Действуют несколько групп, это очевидно, — отозвался Хонда. — Две мы уже уничтожили, но остается еще не меньше пяти.
— А дальше их станет еще больше, — уверенно сказал Робин. — Тактика беспроигрышная. Несколько сотен диверсантов полностью парализуют наши транспортные пути. Чтобы их надежно охранять, нам понадобится несколько тысяч солдат.
— С обозами можно высылать большие отряды для охраны, — отозвался Пересвет. — Кроме того, надо ускорить создание речного флота, до Кораллиума имеется нормальный водный путь.
— А толку? — отмахнулся вождь. — Свои обозы мы прикроем, а куда деваться крестьянам? Их скоро начнут терроризировать по-настоящему. Если мы не сможем защитить деревни, они поневоле задумаются, а нужна ли им наша власть?
— Нам некуда деваться… — Хонда пожал плечами. — Отряды местной полиции, которые мы пытаемся создать, еще в зародышевом состоянии. Чтобы их система начала работать, потребуются годы. Силами армии мы с партизанами атонов не справимся.
— Верно, — согласился Робин. — Сложилась довольно странная ситуация. Мы уподобились кучке воинственных кочевников, захватили страну, но не знаем, как удержать ее в руках. На это дело не хватает народа. Я вижу только один выход — продолжать наступательную политику. Думаю, пора уже плотно взяться за Айтэг Бланориз.
— Я ждал подобных слов, — радостно кивнул Хонда. — Робин, я рад, что в тебе не ошибся. Давай составим предварительный список того, что ты собираешься захватывать дальше. Начнем, пожалуй, с гор атонов, далее — весь континент, затем планету, а вслед за ней Галактику. Не будем размениваться по мелочам.
— Я подумаю над твоим предложением, — кивнул вождь. — Но начнем мы с Первого Леса!
— Нелегко будет, — сказал Тевтон. — Там полно нуров и охотников. Источник охраняет более тысячи отборных стражников, если наша разведка не ошибается.
— Мы справимся, — уверенно сказал Робин. — Нам некуда деваться. Придется захватывать новые территории. Даже если мы не сможем удержать все земли в руках, и наше рыхлое государство окончательно рассыплется, это все равно на благо. По крайней мере, Вертина выйдет из-под власти атонов. Ноттингем в любом случае останется за нами, а если немного повезет — и Кораллиум с окрестными областями. С такими ресурсами и населением мы сможем вести дальнейшую борьбу и присоединять освободившиеся части Вертины.
— Скучно нам по-прежнему не будет, — усмехнулся Хонда.
— Да. Скоро из Ноттингема должен подойти огромный отряд. Тогда и выступим.
— Что за отряд? — поинтересовался Тевтон.
— Сюрприз! — сказал Робин. — Еще весной я договорился с купцами о том, чтобы они прислали опытных наемников.
— А платить дорого? — поинтересовался Петрович.
— Я отдал триста комплектов трофейных бронзовых доспехов и тонну железа. Они взамен пришлют пятьсот отличных солдат. Каждого мы должны обеспечить стальным оружием и через год выплатить по четыре килограмма бронзы. А потом, в случае желания, можно продлить контракт.
— Не очень я доверяю всяким наемникам, — скривился Тевтон.
— Купцы обещали, что пришлют только опытных воинов, иначе контракт будет считаться недействительным. Кроме того, все солдаты в Побережье ненавидят атонов до безумия. Города давно мечтали пощипать жрецов с этой стороны, но не могли это сделать в полном отрыве от метрополии.
— По срокам, ярмарка уже началась, — сказал Пересвет.
— Да, они уже должны прибыть. Но Мавр сперва их погоняет недельку, посмотрит, на что они годны, только после этого пришлет к нам.
— А что же Сата сидит с таким задумчивым видом? — поинтересовался Хонда. — Что ты нас не радуешь, красавица?
— Нечем, — вздохнула девушка. — Мы с Рэйгом проверили уже почти тысячу талантливых женщин. Из них удалось пока отобрать только восемь потенциальных исс. Им надо тренироваться несколько лет, а потом обязательно пройти инициацию на Источнике в Айтэг Бланоризе. Причем, по статистике, при этом, несмотря на всю подготовку, гибнет каждая седьмая кандидатка. В свое время меня вообще не стали обучать именно по этой причине, все были уверены, что у меня нет шансов остаться в живых.
— Так что, от них нет никакой практической пользы? — огорчился Хонда.
— Ну почему? Здесь есть одна настоящая исса, ее прятали риумы. Она стара и слаба, но сможет обучить избранных девушек, а под ее руководством они могут защищать Кораллиум в отсутствие меня и Рэйга.
— Лес мы не сможем удержать. — Тевтон покачал головой. — Даже если все кончится хорошо, атоны немедленно займутся нами капитально. Айтэг Бланориз — это важнейший стратегический объект, без него невозможно производство боевых нуров. Жрецы забудут про все свои планы, оставят в покое Побережье, соберут всех, кого только можно.
— Но есть и плюсы, — сказал Робин. — Во-первых, мы уничтожим молодую поросль нуров и множество взрослых монстров, патрулирующих лес. Во-вторых, наши единороги, посетив Источник Первого Леса, станут намного сильнее. Через некоторое время после такой магической подпитки они станут практически неуязвимы для атак атонов и, более того, смогут защищать от них наших солдат. По сути дела, каждый зелми превратится в передвижной генератор защитного поля.
— До сих пор жрецы не очень нам мешали своей магией, — сказал Тевтон.
— Да, — согласился Робин. — Но все меняется. У нас нет возможностей в каждом отряде иметь иссу. Один сильный атон с легкостью может уничтожить десятки и сотни бойцов, но при наличии единорогов ему не удастся разгуляться во всю силу. Более того, несколько зелми вроде моего Ромфаниума способны выходить в десмериум и вести там бой. Правда, с сильным магом им не справиться, но все равно это немалая поддержка.
— Я больше надеюсь на солдат, — Тевтон покачал головой. — Эти чудеса до сих пор кажутся невероятными. Первый Лес мы захватим непременно, наши силы достаточно велики. Но что делать потом, ведь битва обещает быть ужасной?
— Надо как можно быстрее готовить солдат, — сказал Робин.
— Это понятно и мне, — кивнул Тевтон. — Но смотрите сами, нашу армию толпами пополняют вояки, прошедшие ускоренную трехнедельную подготовку. Мы, конечно, пытаемся выбирать парней покрепче, но все равно за такой срок из простого крестьянина или ремесленника хорошего солдата не получить. Сейчас у нас огромная проблема — не хватает сержантов и офицеров. Кого попало на такие должности не поставишь, а опытных людей нет.
— Тевтон, — предложил Робин, — можно на младшие посты ставить бывших храмовых стражников, у нас уже набралось около сотни дезертиров.
— Весь вопрос в том, — заявил Хонда, — можно ли им доверять? Среди перебежчиков хватает шпионов жрецов.
— Большого ущерба парочка сержантов нам не причинит, — уверенно сказал Робин. — А вот боевой опыт остальных нам здорово пригодится. Среди них есть солдаты, прослужившие десятки лет, глупо не использовать таких людей в своих интересах.
— Но забывать об осторожности нельзя, — не сдавался Хонда. — Сами знаете, мы не успеваем раскрывать заговоры. За последний месяц от яда и кинжалов погибло более сорока солдат и офицеров, несколько человек исчезли без следа. А тут еще постоянные нападения на дорогах. Мы теряем людей каждый день, не всякая битва стоила нам такой крови.
— Чтобы удерживать полный порядок на контролируемой территории, нам необходимы не менее двадцати тысяч солдат, — напомнил Тевтон. — Пока что мы имеем около четверти от этой цифры.
— Времени на усиление нет, — твердо сказал Робин. — Я уверен, уже к зиме нам придется столкнуться с войском атонов. Нападать на Первый Лес надо сейчас, потом будет поздно.
Это понимал не только он. Надо было спешить, пока Вертина осталась без большой вражеской армии. Как ни малы силы Ноттингема, в данный момент это самая серьезная сила в Вертине, упускать такой шанс было нельзя. Только нападая, можно удерживать инициативу в своих руках, навязывая врагу собственную стратегию войны.
Глава 3
Сата сидела на пологом холме в окружении своих телохранителей. Внизу вдоль реки тянулась узкая колонна ноттингемской армии. Даже с этой высоты не видно было конца шевелящейся ленте. Исса знала, что здесь около трех тысяч человек, но о количестве повозок не имела представления. Ноттингем направил в поход две тысячи солдат и наемников с Побережья, кроме того, к войску присоединилась почти тысяча ополченцев.
Девушка посмотрела вперед, туда, где Стайра срывалась серебристым водопадом. Армия преодолевала преграду сразу в нескольких местах. Робин не стал делать обход к более удобному подъему, на это ушло бы около суток, ведь обозным телегам нелегко двигаться в лесу. Правда, здесь тоже приходилось нелегко, повозки в некоторых местах приходилось поднимать чуть ли не на руках. Но людей хватало, и постепенно обоз перебирался наверх.
Обернувшись, Сата облегченно вздохнула. К ее радости, Робин и на этот раз не стал заглядывать в деревню, где ее раньше держали как пленницу. Девушка все еще опасалась гнева возлюбленного и не хотела, чтобы погибло целое селение. Местные крестьяне ничуть не отличались от других своих соплеменников, их вина перед вождем была сомнительной. Правда, чем ближе к Айтэг Бланоризу, тем сильнее позиции атонов. В свое время здесь истребили почти все местное население, так как вблизи Источника часто рождались иссы, да и религиозный пыл жителей был весьма высок. На опустевшие земли поселили верных шоквутов, деревень мринов близ Айтэг Бланориза не осталось. С течением времени верность новых поселенцев уменьшилась, но не исчезла окончательно, отношение к армии Ноттингема было более чем прохладное. Только сильный страх мешал фанатикам проявлять открытую враждебность.
— Долго нам еще здесь сидеть? — обернулась волшебница к Аните.
— Не знаю. — Лучница пожала плечами. — Пока Хонда не разрешит, наверх нам подниматься запрещено, так что будем отдыхать. Вон, посмотри на Рэйга — почти час уже храпит, ему даже муравьи не мешают.
— Они брезгуют, — усмехнулась Сата.
— Я все слышу! — не открывая глаз, отозвался маг. — Нехорошо старших обижать!
Девушки рассмеялись, а Рэйг добавил:
— Доблестный Хонда просто беспокоится о нашей безопасности, он очень заботливый и добрый человек.
— Разумеется! — скептически произнесла Сата. — Доброта его не знает границ! На вчерашнем военном совете он предложил уничтожить все местные деревни.
— Зачем? — удивилась Анита.
— Сказал, что жители настроены враждебно, и, чтобы избавиться от влияния атонов, их надо истребить или выгнать.
— Разумная идея, — одобрительно высказался Торанвер.
— Живодер! — возмутилась волшебница. — Здесь же тысячи людей!
— Ничего не поделаешь, — вмешался в разговор Рэйг. — Чтобы установить свой порядок мирными методами, необходимы многие годы.
— Господи, — вздохнула Анита. — Иногда мне кажется, что я просто сплю и вижу кошмарный сон. Когда же это кончится? Если бы мне еще немногим более года назад сказали, что я стану такой хладнокровной убийцей, то я бы рассмеялась. А теперь вполне серьезно обсуждаю планы геноцида по отношению к тысячам местных жителей — и ничего. В душе нет особого протеста. Если понадобится, возьмусь за лук без колебаний.
— Расскажи еще что-нибудь про свою Землю, — попросил Торанвер.
Старый маг слушал истории о другой планете с восторгом маленького ребенка. Он мог доставать златовласку часами. Опасаясь, что маг сядет на своего любимого конька, девушка нехотя произнесла:
— Да я уже все, что знаю, рассказала.
Но Рэйг не унимался:
— Послушай, вчера, когда Тевтон командовал своим солдатам укладываться на ночлег, он крикнул следующее: «Шевелитесь, зародыши недоделанные! Быстро расползайтесь по своим презервативам!» В этой фразе меня заинтересовало последнее слово, явно земного происхождения. Что оно означает?
Еле сдерживаясь от смеха, Анита покачала головой:
— Уж не палатки, это точно!
— А что?
— Пусть тебе Хонда расскажет!
— От него дождешься! — усомнился маг.
— Не беспокойся, значение этого слова Хонда объяснит с удовольствием!
— А вот и он, легок на помине! — сказала Сата.
Остановив единорога в нескольких шагах, Хонда заявил:
— Хватит прохлаждаться! Пристраивайтесь за этим отрядом всадников и не отставайте. Наверху выбирайтесь к флагу Робина, он на опушке Первого Леса.
Девушки потянулись к своим единорогам, а маг спросил:
— Послушай, ты же землянин?
— Естественно! Да еще и коренной!
— Тогда не мог бы ты объяснить мне, что такое презерватив?
Покровительственно улыбнувшись, Хонда хлопнул Торанвера по плечу:
— Ох, и темнота! Езжай за мной, этот вопрос надо прояснить подробнее, и желательно, чтобы девушки тоже слушали! Им полезно!
Армия собиралась невероятно медленно. Войска жителей Побережья не оставляли попыток выбить атонов с завоеванных территорий, отход подразделений был затруднен. Два захваченных города уже вплотную стояли перед угрозой осады, но делать было нечего, для возврата Южной Вертины атонам необходимы были немалые силы.
Зардрак не жалел денег, однако это помогало мало. Горные кланы были сильно истощены последними войнами и междоусобными сварами, воинов они дали очень мало. Северная Вертина тоже бурлила недовольством, оттуда почти не поступали охотники и ополченцы. Но все равно, силы поступали немалые. Если бы половину такой армии послали против Ноттингема зимой, то сейчас все бы уже позабыли о цохванах. Но сейчас даже такое войско не могло гарантировать победу. Поэтому приходилось ждать подхода дополнительных сил, до хрипоты спорить с верховными жрецами из-за каждого отряда, те никак не могли смириться с мыслью оставить Побережье в покое.
В дверях показался послушник:
— Великий! Прибыл большой отряд нуров с перевала, много стражников и передвижных баллист!
— Хорошо! Прикажи приготовить мне суфима, я сам встречу новых воинов.
Вид Коуффа Мессету не понравился. Адмирал стоял перед обзорным экраном в своей любимой позе — распрямив плечи и сложив руки за спиной. Он внимательно рассматривал то же самое старое изображение дракона и, не повернувшись при появлении наблюдателя, холодно произнес:
— Приветствую вас, Мессет.
— Да, адмирал, я тоже рад нашей встрече.
— Удивлен, что это происходит не часто.
— Но, адмирал, я сильно загружен работой!
— Мессет, где результаты этой работы?
— Но как же! Мы разработали целую систему новейших зондов, наша система наблюдения подняла свою эффективность в несколько раз!
Коуфф покачал головой и указал на изображение:
— Несмотря на все усилия, мы еще ни разу за последние месяцы не зафиксировали это существо! В чем причина, если ваша система наблюдения действительно эффективна?
— Мы не знаем логики поступков древнего создания. Может, оно вообще перестало появляться на поверхности планеты, сидит в каком-нибудь убежище.
— Мессет, мне нужен результат!
— Адмирал, я никак не пойму, зачем нам надо убивать это существо?
— Если оно не хочет идти на диалог, то должно быть ликвидировано. Никто не вправе распоряжаться уникальными ресурсами Запретного Мира в одиночку. А кроме того, само существование этого дракона несет опасность для всей Галактики. Всем известно, что в истории было два случая, когда он уничтожал целые цивилизации с помощью невероятных технологий Древних.
— Да, — согласился Мессет. — В истории эти события получили названия Первая и Вторая Попытки. Но судите сами, катастрофы происходили после того, как кто-нибудь пытался захватить Запретный Мир. Ведь мы планируем то же самое, в случае неудачи страшно представить последствия!
— Риск есть, — согласился Коуфф. — Но он неизбежен. Мы никогда не смиримся с тем, что где-то существует совершенно непредсказуемое создание, которое с легкостью может уничтожить весь мир. Эту угрозу следует устранить даже без учета ценности Запретного Мира.
— Но ведь прежние катастрофы случились тоже по инициативе жителей Галактики. Этот дракон не нападает первым, он просто реагирует на планы захвата Запретного Мира. Если мы не будем трогать его, то и он не станет причинять нам вред.
— Мессет, — ледяным голосом произнес Коуфф. — Я не вижу смысла в подобной беседе. Есть приказ, и его надо выполнять. Всякое обсуждение его целесообразности бесполезно, все давно решено.
Наблюдатель горестно опустил свою большую голову:
— Как это просто, уничтожать то, чего не можешь понять.
Адмирал криво усмехнулся:
— А вы знаете, что на Земле, согласно мифологии некоторых народов, убийство дракона считалось великим воинским подвигом?
— Нет.
— Странно, но на моей родине в древние времена считали так же. В сказках рыцарь, не убивший ни одного дракона, не являлся полноценным воином. — Указав на экран, Коуфф добавил: — У нас есть редчайшая возможность проявить свою доблесть, для этого надо только убить последнего дракона Галактики!
Глава 4
Первый Лес надежно укрыл под своей кроной армию освободителей, но отнесся к ней сурово. Продвижение сильно замедлилось, колеса телег увязали в мягкой почве, многие офицеры рекомендовали бросить обоз, не давая врагу времени на подготовку обороны. Но Робин был против. Атоны уже давно узнали про опасность, в лесу не нашли ни одного патруля нуров или стражей, все скрылись заранее. А без многочисленных повозок обоза трудно защищать лагерь ночью. Каждый вечер их выстраивали в круг между огромными стволами деревьев. Эта преграда хоть немного задержит неожиданную атаку монстров.
Но противник вел себя тихо, никто не пытался напасть на армию землян, только изредка разъезды сталкивались с разведчиками жрецов. От пленных удалось узнать, что Шарк акх Юдиар, хранитель Источника Айтэг Бланориза, собрал все доступные силы в центре, не решаясь на активные действия. Он надеялся отсидеться в обороне, благо за годы владычества атоны здесь хорошо укрепились. Робин мрачнел все больше и больше, вождь рассчитывал, что удастся потрепать врага в мелких стычках.
Путь по лесу занял два дня, к вечеру третьего показались оборонительные сооружения жрецов. Армия остановилась на ночлег, никто не хотел сражаться в темноте в неизвестной местности. К счастью, атоны думали так же, никто не мешал разворачивать временный лагерь. Но патруль, неосторожно приблизившийся на опасное расстояние, немедленно обстреляли, всадники с трудом смогли убраться невредимыми.
Пользуясь последними светлыми часами, Робин в бинокль рассмотрел позиции врага. Впереди, насколько мог охватить взор, вся земля была утыкана наклонными, остро наточенными кольями, повсюду валялись большие рогатки и бороны, лежали сваленные деревья и обрубленные огромные ветви. Эта полоса препятствий тянулась на две сотни метров, что было дальше— не разобрать, деревья смыкались, но кое-где можно было видеть небольшие просветы, там темнели деревянные стены небольшой крепости. Она защищала сам источник. На всех огромных деревьях в полосе обороны были устроены на десятиметровой высоте круглые площадки. Между собой их связывали подвесные мосты — лучники, выйдя из казармы, могли идти к посту сотни метров, не спускаясь на землю.
Таких укреплений Робин еще не встречал, бой обещал быть непростым. Он знал, что у противника есть около четырех сотен лучников. Хотя они не шли ни в какое сравнение с рейнджерами, но на своих отличных позициях были грозной силой. Около тысячи стражников тоже не будут сидеть без дела, многие из них отлично обращались с пращой, остальные станут бросать дротики. И конечно же не стоит забывать о нурах. Здесь их было не менее пятисот, правда, большинство совсем свежие или даже не завершившие процесс трансформации. Чтобы получить полноценного монстра, надо потратить не менее трех недель.
В условиях этой полосы препятствий трудно будет держать строй, одно утешает, нурам при их размерах трудно будет там разгуляться, скорее всего, их оставят на поляне возле Источника. Как только армия преодолеет преграду, она немедленно подвергнется атаке чудовищ. Если солдаты не успеют организовать нормальный строй, то потери окажутся ужасными. Но до поляны еще надо будет добраться под непрерывным обстрелом врага. Первый этап боя целиком ляжет на плечи велитов и рейнджеров, вся надежда на их луки и арбалеты — в условиях леса стрельба из баллист не слишком эффективна. Машинам нужна приличная дистанция до цели, но деревья не позволят выдерживать безопасное удаление. Доспехи обслуги слабы, под огнем врага они долго не устоят.
Хотя каменных стен здесь нет, но эта маленькая твердыня обойдется землянам дороже, чем огромный Кораллиум.
— Робин, ты же раньше не спрашивал, вот я и не говорила! — Сата пожала плечами. — Все время забываю, что ты из другого мира. Ведь это всем известно!
Робин был удивлен, он впервые слышал о том, что есть места, где магия бессильна.
— Сата, но почему?
— Не знаю! Между Сердцем Мира и Айтэг Бланоризом никто не может покинуть ролиум. А вокруг самих источников такая область тянется на большое расстояние. Даже на опушке Первого Леса у меня ничего бы не получилось.
— А что говорит Торанвер?
— Ничего. Это касается всех, рассчитывать на помощь магии здесь бессмысленно.
— Атоны тоже бессильны?
— Разумеется! Это случилось после битвы в долине Костей… когда погибли все мои родные. Никто не знает, в чем причина, но иссы и атоны теперь бессильны в этих местах.
— Удивительно! Я об этом не подозревал.
— Удивительно не это. Я по-прежнему могу чувствовать носителей Силы, но очень смутно и неопределенно.
— Ведь для этого не надо выходить в десмериум?
— Да. Но все равно это ненормально. Торанвер ничего не чувствует, он считает, что у меня просто галлюцинации неизвестной природы.
— Но ведь здесь действительно хватает атонов.
— Да. И мне кажется, что я чувствую их присутствие.
— Зачем я вообще потащил тебя в этот поход, если ты бессильна!
— Робин, не переживай. Без меня и Торанвера твоя армия была бы уязвима по пути сюда. Так что мы здесь не зря.
— Да, понимаю, но все равно. Завтра сидите в фургоне и носа не высовывайте.
Солнце уже покинуло горизонт, но в лесу все еще было темновато. Даже в яркий полдень здесь царил вечный сумрак, густые кроны огромных деревьев на высоте смыкались в сплошной, почти непроницаемый полог, через него свет пробивался с огромным трудом. Но, несмотря на мглу, Айтэг Бланориз не казался мрачным местом. Больше всего он походил на величественный готический собор, под его сводами в этот день должна была пролиться кровь.
Войско строилось к сражению. Тяжелые кнехты и наемники не торопясь занимали свои места в глубоких, почти квадратных каре, перед ними суетились велиты и рейнджеры, вытягиваясь узкими шеренгами. Скрипели оси полевых баллист и тележек с боеприпасами — даже если от артиллерии здесь толку не много, не стоит пренебрегать ее мощью.
Робин стоял позади отряда спешенных всадников, в полосе препятствий единороги не пройдут. Он отдал последние указания офицерам и принялся затягивать слегка ослабевший ремень доспехов. В этот момент появилась Анита.
— Ты что здесь делаешь? — удивился вождь.
— Робин! — умоляюще произнесла девушка. — Позволь мне участвовать в бою!
— С ума сошла? Давно с ранами не валялась?
— Моя помощь Сате сегодня не понадобится. А я отлично стреляю из лука, ты же понимаешь, в этом бою мое умение здорово пригодится.
— Малышка, без тебя как-нибудь справимся! — усмехнулся Робин.
— Нет! Ты не понимаешь, я должна! Все равно от меня в обозе толку не будет, там хватает телохранителей.
— Это не женское дело!
— Я уже сражалась и знаю, что это такое! Робин, вся моя жизнь — сплошное хлопанье в ладоши во время магических боев Саты. Сегодня тебе нужен каждый лук, ты не можешь прогнать меня!
— Еще как могу! Брысь отсюда!
— Так нельзя! — обиженно воскликнула лучница.
Вздохнув, Робин понял, что надо принимать экстраординарные меры, иначе эта возбужденная девчонка не послушается и сбежит к рейнджерам. Он опасался, что с Анитой что-нибудь случится, и только поэтому решил откровенно грубо воспользоваться ее влюбленностью. Анита хотела сказать что-то еще, но не успела — быстро наклонившись, вождь притянул ее за плечи и крепко поцеловал в губы. Девушка окаменела от неожиданности. Такого поступка она не ожидала! Когда мужчина отстранился, она едва не упала от предательской слабости в ногах. Глядя в ошеломленные небесно-голубые глаза, Робин улыбнулся и твердо сказал:
— Это на удачу! А теперь возвращайся в обоз.
Отвернувшись, он в несколько шагов растворился среди пехотинцев, весело улюлюкающих после его поступка. Не обращая внимания на сальные шуточки солдат, Анита медленно побрела к Сате. Она не могла понять, радоваться ей или возмущаться, но о своем воинственном настрое девушка больше не думала. Расчет Робина оправдался полностью.
Бой начали рейнджеры. Подобравшись к засеке, они начали стрельбу. Дальнобойность их луков здесь не пригодилась, в лесу невозможно было пускать стрелы на большие дистанции. Ответный огонь не заставил себя долго ждать. Позиция охотников была удачнее, бить сверху, находясь на защищенной площадке, весьма удобно. Но и у рейнджеров были преимущества — более мощное оружие и крепкие кольчуги. Граненые стрелы легко пробивали защитные бортики, сделанные из жердей и досок, а тела лучников противника закрывали только меховые плащи, мало кто имел кожаные кирасы, и уж совсем единицы могли похвастать бронзовыми нагрудниками.
Первый залп велитов пронесся, как раскат грома, разом ударило около семисот мощных арбалетов. Особой меткостью эти воины не отличались, но такое количество болтов не могло пропасть зря. После нескольких минут плотной перестрелки легкая пехота начала углубляться в засеку. С краю вражеских позиций древесные площадки опустели полностью, мало кто из охотников еще был в состоянии продолжать стрельбу.
Шустрые ополченцы, получив сигнал от Робина, притащили несколько длинных лестниц, приставили их к деревьям. Наверх полезли наемники. Будучи непривычными к четким строевым маневрам, все они являлись отличными фехтовальщиками. В Ноттингеме их вооружили стальным оружием: мечами, секирами и алебардами — каждый получил хорошие доспехи. Ворвавшись на площадки, они перерезали уцелевших охотников и двинулись в глубь вражеских позиций, перемещаясь по мостикам.
Тем временем продвижение велитов притормозилось. Преодолев передний край, они нарвались на ожесточенный обстрел. Здесь наверху было много храмовых стражников, которые без перерыва кидали дротики и камни, охотники от них не отставали. Потеряв десятки человек, передние шеренги велитов дрогнули, побежали, сея панику в сердцах более стойких товарищей. Они мчались до самых позиций тяжелой пехоты, где их бранью и пинками остановили офицеры. Робин приказал отвести деморализованных солдат в тыл, там перестроить их заново и оставить в резерве за кнехтами, пусть пока поднимают свой боевой дух.
Бегство велитов прекратилось после того, как до врагов добрались наемники. Наверху закипел самый странный бой, какой только можно представить. Маятниками раскачивались мостики, с треском разлетались борта площадок, вниз падали тела пораженных, звенели сталь и бронза. В таких условиях стражники не могли эффективно использовать свое численное преимущество. Разгоряченные наемники, пробиваясь через ряды врагов, врывались в гущу охотников и вырезали их, как цыплят. Лучники, не имея доспехов и нормального оружия, спешили убраться подальше из этой мясорубки.
Легкую пехоту обстреливать перестали, она двинулась вперед, к опушке леса, где оставались последние стрелки врага. Рейнджеры забрались на верхний ярус и, стреляя через наемников, помогали им в сражении со стражниками, снизу их поддерживали арбалеты велитов.
Робин отдал приказ сигнальщикам. Заиграли горны, забили барабаны, к засеке медленно двинулась тяжелая пехота. Торопиться было нежелательно. Громоздкие доспехи быстро отнимут у солдат силы, ведь продвижение через рукотворный бурелом тяжело дается даже легконогим стрелкам. Робин шел впереди отряда кнехтов, почти неотрывно глядя вперед, на схватку передовых частей. Сзади послышался странный треск и крик. Оглянувшись, вождь увидел, что двое солдат провалились в замаскированную волчью яму, повиснув на острых кольях. Проклятье! Несмотря на то что здесь уже прошли велиты, по-прежнему оставалось немало этих жутких ловушек. Впереди послышался новый треск, но это был простой снаряд из баллисты, он разнес одну из опустевших площадок.
— Куда они бьют, недоумки! — выкрикнул какой-то офицер.
— Тихо! — прикрикнул Робин. — Вы лучше под ноги внимательнее смотрите.
С руганью и пыхтением пехотинцы пробирались через хаос засеки. Впереди бой за верхний ярус вступил в заключительную стадию. Наемники вытеснили стражников к самой опушке, но дальше пробиться не смогли, сказалось численное преимущество врага. Сбившись вместе, воины атонов дали достой-ный отпор — если бы не плотный огонь рейнджеров и велитов, солдатам Побережья пришлось бы совсем туго. Драка была невероятно кровавой, убитые и раненые сыпались вниз сплошным потоком, кое-где подвесные мостики, не выдержав тяжести, рвались, воющие противники летели с высоты трех-этажного дома, вминаясь в лесную подстилку и жутко накалываясь на колья засеки.
Глядя на эту мясорубку, Робин покачал головой. Он пожалел о том, что не послал туда дополнительные силы. Повернувшись к вестовому, вождь крикнул:
— Беги назад! Передай, чтобы велиты, отступившие в начале боя, забрались наверх. Приказываю захватить побольше пилумов и поддержать наемников с тыла. Да, и пусть ополченцы начинают расчищать засеку, а их подносчики тащат связки дротиков вперед, к велитам на опушке. Давай, поспеши!
Пара сотен легких пехотинцев там не помешает. Эта толпа сможет выпустить из-за спин наемников около тысячи тяжелых дротиков. При удачном раскладе такая поддержка в силах склонить чашу весов в нужную сторону.
Двигаться становилось легче и легче. Впереди светлела опушка, засека заканчивалась. Следуя команде, кнехты, пройдя через строй велитов, остановились, начали перестраиваться, не обращая внимания на бойню над головами. Сверху им тоже особо не мешали, если не считать непрерывно падающих тел. Вражеским солдатам было там не до стрельбы.
Робин жадно разглядывал открывшуюся поляну, ее теперь ничего не скрывало. Крепость была совсем маленькая, да и крепостью ее назвать язык не поворачивался. Больше всего сооружение напоминало огромную деревню. Невысокий частокол из тонких бревен, дощатые ворота. Одно выделялось — четыре массивные башни, выдающиеся из стен. Но их назначение было не вполне оборонительное. От каждой к лесу тянулись подвесные мосты, соединяя крепость с оборонительным ярусом, так что по всем позициям можно было ходить, не спускаясь на землю. Вдоль стены густо темнели туши нуров, столько монстров в одном месте вождь еще не видел. Повернувшись к сигнальщику, он крикнул:
— Труби атаку гранатометчикам!
Горнист поспешно исполнил приказ, Робин при этом едва не оглох на одно ухо. Четыре десятка специально отобранных велитов бросились вперед. В левой руке каждый сжимал горящий факел, в правой нес большую зажигательную гранату. Робин подгонял кнехтов, спеша выстроить их на самом краю засеки. Если удастся встретить атаку в этом месте, то укрепления врага послужат на пользу землянам, они не позволят нурам окружить каре пехоты и обойти его с флангов.
Монстры заметались в клубах жаркого пламени, напалм им очень не понравился. Однако множество атонов-погонщиков не дали им слепо броситься на обидчиков. Стоять на месте монстры тоже не могли — опасаясь дальнейших потерь от обстрела, жрецы направили их на тяжелую пехоту, которая едва успела выстроиться двойным порядком. Впереди встали кнехты и спешенные всадники, за их спинами приготовились велиты, забравшие у подоспевших подносчиков связки тяжелых дротиков. Лавину нуров встретила густая стена пик и копий, разом взмыла туча пилумов.
Первый натиск монстров, как и всегда, был самым страшным. Робин, стоя в переднем ряду, сжал в руке древко, ощущая ладонью его характерное уплощение, помогающее хозяину не глядя определить, куда направлены бритвенно-острые кромки длинного лезвия. Яростно выдохнув, он ударил своей короткой пикой и едва заметным движением подрезал нуру сухожилия под коленом, благо ноги этих тварей, вывернутые назад, способствовали этому маневру, чем пехотинцы частенько с удовольствием пользовались. Противно взвыв, чудовище завалилось вперед, напоровшись на несколько копий. Робин ударил следующего, но повторить прием не удалось, лезвие только вскользь порезало корявую ногу. Узловатая лапа попыталась вырвать пику, но сделать это ей не удалось, вождь вовремя спас свое оружие, к сожалению, не успев ударить вновь — Робин рухнул на землю, сбитый с ног страшным ударом в плечо. Оглушенно тряся головой, он откатился вбок и выставил щит. В преграду тотчас ударила огромная лапа, едва не оторвав ее вместе с рукой. Удар отбросил Робина вглубь строя. Оказавшись в безопасности, вождь быстро встал и осмотрелся. Только тут он понял, что его на самом деле так сильно и неожиданно ударило — с верхнего яруса упало тело охотника, Робину еще повезло, что не на голову. Шлем смягчил бы удар, но такая тяжесть могла сломать ему шею.
Что творится на поле боя, понять было трудно. Наверху продолжали сражаться наемники, кнехты медленно пятились, сдерживая страшный натиск нуров, кое-где строй пехоты продавился или разорвался, но не на всю глубину. Робин верил в силу своих солдат, да и сами они понимали — стоит дрогнуть, и придет смерть. В тяжелой броне они столь же неповоротливы, как и монстры, уйти не удастся, на этой засеке лягут почти все.
Пробившись к заднему ряду, вождь требовательно махнул рукой, подзывая ополченца. Перепуганный подносчик, не узнавая его, прыгнул вперед, протянул запасную пику. Привычно обхватив уплощенное древко, Робин бросился в гущу схватки. Люди должны видеть своего полководцаа, брать пример с него. Это были суровые, но по-своему справедливые времена, без оправданно трусливой тактики более цивилизованных эпох. Если ты вождь, то твое место в самой гуще боя, там, где царствует смерть. И тебе нечего делать в крепком бревенчатом блиндаже или далеком штабном помещении.
Когтистая лапа сорвала кнехту забрало вместе с лицом. Заваливаясь назад, бедняга мелькнул кровавой маской. Робин занял его место, ударив монстра еще на ходу. Лезвие удачно вошло в мерзкую пасть, нур отшатнулся и грохнулся набок. Вместо него появился следующий — этот нур была воистину исполинских размеров. Вождь подрезал чудовищу сухожилия, тварь уже падала, когда в бугристую голову ударил тяжелый пилум. Но даже эта рана не успокоила монстра, и он успел взмахнуть лапой, в руке Робина вместо оружия остался жалкий обрубок. Он, прикрываясь щитом, присел, хватая выроненное кем-то тяжелое копье. Это движение спасло ему жизнь.
Мутация нуров была явлением странным и малоизвестным, атоны не очень-то об этом распространялись. Но люди замечали, что, несмотря на общую схожесть, среди монстров можно было выделить несколько разновидностей. Одна из них была самая редкая и опасная. По каким-то причинам жрецы не могли выращивать таких тварей в больших количествах, иначе это была бы настоящая катастрофа. Подобные монстры имели несколько примечательных особенностей. У них все четыре лапы были боевыми, с длинными когтями, то есть хватательной пары с нежными ладонями не было вообще, а тело с гипертрофированным вторым плечевым поясом выделялось квадратным, приплюснутым силуэтом. Правда, сила и длина этих конечностей уступали стандартным нурам, но за счет количества боевые качества были сильнее. Самое же неприятное — это ноги. Они были необычной длины и гибкости, позволяли совершать быстрые перемещения и даже весьма длинные прыжки, достойные хорошего спортсмена. Правда, из-за тяжести верхней части тела походка таких мутантов была неустойчивой, они иногда падали буквально на ровном месте.
Именно такой нур пролетел над головой Робина, едва не задев шлем. Вождь, забыв о копье, поднялся и обернулся к монстру. Нур, оказавшись в гуще солдат, веселился вовсю, его лапы мелькали, как крылья кошмарной мельницы, — во все стороны летели брызги крови, части доспехов и куски человеческих тел. Спастись от этой машины смерти было невозможно.
— Держать строй!!! — что есть силы заорал Робин.
Выхватив меч, он занес его над собой, сжимая рукоять двумя руками. Напрягая все силы, вождь прыгнул вперед, ударил страшно, будто ломом, сила рук помножилась на инерцию тяжелого, закованного в железо тела. Лезвие ушло в тугую спину монстра на половину своей немалой длины. Повиснув на рукояти, Робин присел и вскрыл нура, как консервную банку.
На вождя хлынул водопад липкой крови. Монстр истошно взвыл, резко дернулся, пытаясь развернуться в тесноте человеческого строя. Меч вышел из громадной раны, Робин упал на колено, тут же ударил снизу вверх, пытаясь проколоть пах чудовища. Это не удалось, лезвие только скользнуло по дубовой шкуре. Вождь вскочил, поспешно отошел на шаг и вскинул щит. Страшный удар прошел мимо, исколотый копьями и мечами нур уже агонизировал. Как ни страшна была эта тварь, но бессмертной не являлась.
И тут пилум, брошенный вслепую чьей-то перепуганной рукой, ударил Робина в грудь. Тупой велит постарался на славу— каленое острие пробило доспех, вонзившись меж пластинами. Страшный удар в ребро вызвал такую вспышку боли, что у вождя на миг померкло в глазах. Припав на колено, Робин закусил губу и попытался вытащить дротик — тонкий наконечник засел накрепко. Только благодаря тому, что наконечник копья застрял в чешуйчатой броне, бойцу удалось избавиться от опасной занозы. Проклиная всех велитов, вождь вернулся в первую шеренгу.
Отсутствовал он недолго, но за это время многое изменилось. Несмотря на солидные потери, тяжелая пехота сдержала натиск нуров. Большая часть монстров была далека от опасной зрелости и совершенно нетренированна. Атоны, ими управлявшие, были не в состоянии удержать в узде такое количество разъяренных тварей. Пытаясь атаковать все разом, чудовища сбивались в плотные группы и мешали друг другу в полную мощь орудовать всеми своими страшными лапами. Кнехты лишились большинства копий и пик, велиты расстреляли все пилумы, но результат впечатлял — перед фалангой громоздилась гора из тел нуров.
Завидев, что атоны начинают отгонять оставшихся монстров под защиту частокола, Робин обернулся и приказал:
— Всем, кто слышит, — стреляйте!!!
Приказ полетел по рядам кнехтов. Заслышав его, велиты перекидывали из-за спин арбалеты, поспешно хватались за взводные рычаги. Тяжелая пехота присела, давая обзор стрелкам, вслед отступающим нурам полетели стальные болты.
Посмотрев наверх, Робин увидел, что дела у наемников обстоят не слишком благополучно. Они оттеснили оставшихся стражников и охотников к самому краю леса, но дальше продвинуться не могли — враг стоял намертво, отступать было некуда. Мост, ведущий в крепость, не отличался шириной, он не позволит устроить организованное отступление такой массе людей. Помочь бойцам Побережья в этот момент было нечем, приходилось надеяться, что они продержатся еще немного.
Погнав велитов вперед, Робин вывел тяжелую пехоту из засеки, дал немного времени на выравнивание строя и повел войско в атаку. Чудовища скрылись за стенами крепости. Закрыть ворота врагу не дали, кнехты подоспели туда в последний момент, и вслед за монстрами в крепость потянулся ощетинившийся копьями клин. Закипела новая схватка.
Робин пробился через ряды тяжелой пехоты и послал пару гонцов с приказом подносчикам пошевеливаться. Проклятые ополченцы едва двигались, из-за них велиты остались без пилумов, так необходимых в этот момент. В узких воротах не могли развернуться ни кнехты, ни нуры. Натиск латников не давал закрыть створки, а ответное давление толпы монстров не могло сокрушить плотные ряды атакующих. Тогда вождь отвел с места схватки один отряд и, остановившись у частокола, крикнул:
— Все, у кого есть секиры, рубите проходы!
Вперед выскочило более десятка плечистых воинов. Тяжелые боевые топоры ударили по тонким бревнам, полетели щепки. Тонкая стена сопротивлялась натиску недолго и быстро начала поддаваться сразу в нескольких местах. Бойцы быстро расширили проходы — замахиваться стало полегче, дело пошло гораздо веселее. Навстречу солдатам выскочило несколько одиночных нуров, но молодые монстры быстро нашли смерть на остриях копий и пик, а «лесорубы» продолжили прерванную было работу.
Через несколько минут Робин смог провести отряд в крепость, сотня бойцов быстро выстроилась в прямоугольник, вперед выставили копья, маленькая фаланга двинулась к воротам, на выручку оставшимся кнехтам. Толпу нуров зажали в клещи. Вслед за тяжелой пехотой в крепость ворвались велиты. Они быстро взобрались на стены и начали поливать монстров сверху арбалетными болтами и дротиками. Заодно были перебиты все остававшиеся атоны.
Лишившись своих поводырей, нуры потеряли всякую организованность, перестали упрямо ломиться к воротам. Отряд за отрядом в крепость вливались силы тяжелой пехоты ноттингемцев. Монстры бились отчаянно, но они были незрелыми, с мягкими когтями, которые часто ломались о сталь кирас. Робин уже прикончил и ранил нескольких нуров собственными руками, зачастую это не представляло особого труда. Более того, сегодня бойцы Ноттингема впервые увидели, что этих тварей можно напугать. Оставшись без атонов, избиваемые со всех сторон, нуры попытались разбежаться.
Стерев с лица кровь и пот, Робин повел отряд кнехтов наверх, отдыхать было некогда, наемники по-прежнему сражались над засекой. Тяжелая пехота прошла по висячему мосту и ударила врага с тыла. В лабиринте мостков и площадок копья были почти бесполезны, в дело пошли мечи и секиры. Всякая возможность командовать этой рубкой была утеряна. Вождь сделал все, что мог, — враг был окружен со всех сторон, его уничтожение стало вопросом времени. Большая часть пехоты осталась в крепости добивать оставшихся нуров — их все еще было много, даже рассеянные и перепуганные, они представляли немалую опасность.
Уставший Робин действовал как автомат. В тесноте этого странного боя было не до фехтовальных изысков. Он рубил сверху вниз, делал мощные выпады, движениями мясника резал незащищенную плоть. Сраженные противники валились под ноги, иногда, молча или с криком, летели вниз. Время от времени Робин не успевал принимать на щит ответные удары, бронза лязгала по его доспехам, вызывая вспышки боли в переломанном ребре. Не обращая на боль внимания, вождь вновь взмахивал клинком, шаг за шагом тесня противника.
К финалу сражения вождь остался без щита — надежнейшее устройство, сделанное из толстой кожи суфима, дерева и стальной сетки, было изрублено в хлам. Если бы Робин не успел взять в левую руку кинжал с мощной гардой, то в этой тесноте он не избежал бы новых ранений. Оставшиеся враги, зажатые со всех сторон подоспевшими из захваченной крепости кнехтами, были буквально выдавлены с подвесного яруса и спелыми гроздьями посыпались вниз. Все было кончено!
Борясь с непреодолимым желанием лечь на месте и не вставать часов пятьдесят, Робин постарался не показывать солдатам свое изнеможение и уверенными шагами прошел к крепости. Подвесной мост жалобно скрипел и раскачивался. Вождь переступал через многочисленные трупы, осторожно, боясь поскользнуться, ставил ноги в лужи густеющей крови. В ушах гулко отзывался стук сердца, перед глазами все еще мелькали искры, голова отходила после многочисленных ударов. Доспехи странно потяжелели, казалось, они стали весить в три раза больше, вся одежда под ними противно намокла от пота и крови. Только дойдя до башни, Робин осознал, что все еще сжимает в руке меч. Он взглянул на окровавленное лезвие, затупившееся от многочисленных зазубрин, и спрятал верный клинок в потертые ножны.
В крепости все было спокойно, повсюду валялись трупы нуров, среди них бродили велиты и ополченцы, собирая дротики и стрелы. Управление войском было отлажено хорошо, сейчас в приказах вождя не нуждались. Ополченцы под командой медиков уносили раненых в казармы стражников, где разворачивался временный госпиталь. Завидев там мелькнувшую золотистую головку Аниты, Робин понял, что Сата уже в крепости и спасает искалеченных бойцов.
Не желая пугать девушку своим видом, вождь подозвал санитара и с его помощью снял доспехи. Охающий парень быстро смыл кровь с нескольких ссадин и небольших ран, крепко перетянул грудь, фиксируя поврежденное ребро. Отправив его заниматься другими пострадавшими, Робин надел броню, скрывая повязку, и пошел к большой белокаменной беседке в центре крепости. Там он с усталым безразличием посмотрел на главную причину сегодняшнего сражения. Источник выглядел до обыденности просто — широкий колодец, выложенный почти необработанными глыбами низкокачественного, почти черного нефрита. Он был неглубокий, всего метра полтора, чистая, кристально прозрачная вода странным образом держала уровень на локоть выше земли. Дно было ровным, песчаным, без малейших признаков тины или водорослей.
Трудно было поверить, что он смотрит на часть легенды о живой и мертвой воде. Робин знал, что если человеку дать выпить свежей влаги из Сердца Мира, то любая рана зарубцуется в нескольких минут. Выпитая следом чудесная жидкость из Первого Леса немедленно сгладит шрам, восстановит внутренние повреждения и поднимет силы. Главное, не перепутать порядок приема эликсиров, в этом случае даже потерянная конечность отрастет за несколько дней, конечно, при усиленной заботе и питании. Правда, подобное лечение помогало не всем, а некоторых людей могло убить. Но желающих хватало во все времена, ведь правильный прием при надзоре мага или иссы мог омолодить организм, чего, несмотря на риск, желали многие. Многие смертельно раненные солдаты Ноттингема смогут сегодня выжить при помощи магии Источника Первого Леса, недостатка в свежей живой воде не будет.
Сдержавшись от искушения смочить ладонь, Робин развернулся и пошагал к воротам. Надо было поторопить ополченцев, чтобы сделали в засеке нормальные проходы. Ведь в лагере остались сотни единорогов, мечтающих сейчас только об одном — припасть к Источнику и восстановить свои утраченные за годы изгнания силы.
