Глава 5

Войско атонов зашевелилось немедленно после получения страшного известия. Зардрак лишь горько усмехался, представляя, что бы произошло, если бы верховные жрецы послушали его раньше. Даже сейчас, полностью убедившись в потере Айтэг Бланориза, многие не могли окончательно поверить в это чудовищное поражение. Но такие были в меньшинстве.

Гарнизоны горных храмов обезлюдели полностью, лишившись почти всех своих стражей и нуров. Непрерывно подходили войска с перевалов, атоны спешно бросали все свои завоевания на Побережье. В мире не было ничего ценнее Айтэг Бланориза, лишившись доступа к его Источнику, жрецы за несколько лет потеряют свою главную силу — нуров. После этого их не спасет даже крепкая бронза. Города Побережья многолюдны, их жители очень разозлены после долгой войны. Огромные армии Побережья, хорошо дисциплинированные и вооруженные медным оружием, легко захватят малонаселенную горную страну, ослабленную многолетними захватническими войнами.

Айтэг Бланориз надо вернуть, и сделать это необходимо как можно быстрее, не считаясь с потерями. Если удастся разбить войско Робина Игнатова до зимы, то большую часть собранной армии можно вернуть на горные перевалы, в помощь гарнизонам крепостей. Такие силы легко удержат армии Побережья до снегопадов. Сражения затихнут почти на четыре месяца, за это время можно добить Ноттингем окончательно, а весной возобновить кампанию против Городов. Вертина, залитая кровью мятежников и еретиков, надолго успокоится. Лишившись многих жителей, эта страна потеряет часть своей ценности, но с этим придется смириться. Скверну надо выжечь полностью, все должны надолго запомнить — нельзя противиться власти жрецов Одинокого Бога!

Армия пойдет кратчайшим путем. Двигаясь вдоль стены Черного Отрога, она все время будет находиться вблизи прямой линии, соединяющей два Источника. В этой области невозможно применение магии, так что десятки атонов останутся без работы, но в то же время и враг не сможет выставить свою опасную иссу. Исход битвы решит простое оружие и когти нуров.

Но сражение произойдет без участия Зардрака. Жрецы решили, что его рассудок помутился, когда он стал настойчиво предлагать заключить с Ноттингемом мирный договор. Настоятель Заоблачного храма был полностью уверен, что ничего хорошего из битвы не выйдет, но объяснить, почему так думает, не мог. Неверие его в победу своей армии было столь явным, что верховные жрецы немедленно отстранили Зардрака от командования. Войском поставили руководить сразу трех атонов. Они хорошо сработались друг с другом в ходе военных действиях против Городов и были уверены в победе своих превосходящих сил.

Зардрака не опечалила отставка, он действительно не хотел больше искушать судьбу. Еще ни разу жрец не смог выйти из схватки с Робином Игнатовым победителем. Честно говоря, это еще никому не удалось. В качестве компенсации атон получил жалкий отряд, с которым должен был охранять Сердце Мира в отсутствие большей части гарнизона. Против такого назначения он не возражал.

Войско Ноттингема расположилось в дневном переходе от Первого Леса. Места здесь были чудесные, четкий квадрат палаточного лагеря находился на плоском берегу большого озера, между лентами двух речушек, питающих водоем. Куда девалась вода дальше, было совершенно непонятно, отсюда не вытекало не одного ручья. Очевидно, действовал мощный подземный канал. С других трех сторон озеро окружали высокие холмы. В этом месте резко заканчивались высокие горы Черного Отрога, выходившего из страны атонов, самого Сердца Мира.

Робину нравилась величественная красота этих мест. Сплошного леса здесь не было, но отдельные рощи зачастую сливались полностью, оставляя между собой причудливо вытянутые поляны, вершины холмов краснели каменными осыпями и рельефными скалами, казавшимися руинами сказочных замков. Деревень не было, о присутствии людей говорили только развалины старого риумского святилища у подножия одного из холмов.

Войско приходило в себя после жестокой битвы. С помощью уникальных методов лечения быстро приходили в себя тяжелораненые солдаты, остальные проводили ежедневные тренировки и маневры, повышая свою боеспособность. Из Кораллиума часто подходили новые отряды, армия усиливалась с каждым днем, готовясь к новой битве. Все понимали, что, потеряв Айтэг Бланориз, атоны обрушат на ноттингемцев все силы, какие только успеют собрать. От исхода этого сражения зависело очень многое, победителю достанется все.

Робин стоял у обочины дороги, наблюдая за приближением нового отряда. Таких солдат он еще никогда не видел. Бойцы четко шагали правильной колонной, за ними двигалось несколько больших фургонов. Все воины были облачены в одинаковые черненые кирасы, на головах они носили плоские шлемы с широкими полями, украшенные пучками разноцветных перьев. Это были первые мушкетеры армии Ноттингема.

Каждый нес на плече крупнокалиберное тяжеленное кремневое ружье. Пояса солдат отягощали подсумки с припасами для огневой стрельбы, там же покоились короткие мечи. Фургоны хранили запасное оружие, две небольшие бронзовые пушки, запасы пороха и картечи. Войско атонов ждал немалый сюрприз. К сожалению, таких бойцов насчитывалось только две сотни. Помимо нехватки мушкетов, было трудно обучить новобранцев обращению с этим оружием. Помимо стрельбы и перезарядки каждый должен был четко освоить тактику боя, знать свое место в строю и не путаться при различных маневрах. Но имелись и положительные моменты: мушкетеров не надо было изнурять фехтовальными занятиями, навыки обращения с холодным оружием у них были минимальны. Сюда специально старались набирать самых неуклюжих парней, не представляющих, с какой стороны надо браться за меч.

Но сила этих бойцов не в острых клинках. Широкое дуло мушкета вмещало двенадцать увесистых картечин из мягкого железа. Ствол, сделанный из бесшовных труб, присланных пришельцами, выдерживал высокое давление продуктов горения большого заряда черного пороха. Смертоносная картечь за полсотни метров могла пробить бронзовую пластину вражеского доспеха. Единственный недостаток — на перезарядку массивного ружья уходило более сорока секунд! Но даже один-единственный залп этих солдат может нанести чудовищные потери, особенно если ударит в плотные ряды врагов. Не устоят даже нуры.

Ромфаниум стоял на берегу маленькой речки и внимательно смотрел на человека, идущего со стороны лагеря. Массивный, атлетически сложенный мужчина подошел к единорогу и посмотрел в его глаза.

— Здравствуй, Ромфаниум! — произнес он, не размыкая губ.

— Привет и тебе, Торанвер акх Рэйг, — ответил зелми.

— Я догадывался, что тебе известно, кто я, — усмехнулся маг.

— Как я могу забыть того, с кем говорил в Первом Лесу среди толп маленьких, смешных нуров. Зачем ты так с ними поступил?

— В тот момент это казалось мне лучшим выходом, — вздохнул Торанвер.

— А теперь?

— Не знаю. Я спас народ гор от истребления, но к чему это привело? Больше века длится война, Вертина обезлюдела, в горах тоже не наберется и половины от прежнего числа жителей. Вырезаны все большеголовые брайны, смерть прошлась по городам Побережья. Но ты не поверишь, Ромфаниум, больше всего я жалею маленьких, забавных нуров.

— Да, — кивнул единорог. — Я тоже их жалею.

— Почему ты не убил меня, когда узнал?

— Зачем?

— Как зачем? — удивился маг. — Ведь по моей вине вы лишились своего Источника!

— Какой смысл в твоей смерти? Она бы не помогла вернуть нам Первый Лес.

— Странно! Будь на вашем месте люди, они бы не оставили меня в живых.

— Но мы же не люди!

— Ромфаниум, я пришел, чтобы попросить прощения. Быть может, оно позволит мне хоть немного сгладить мою вину.

— Торанвер акх Рэйг, твою вину уменьшит только верное служение Робину Игнатову, ведь для этого тебя прислал Хранитель.

— Ты и об этом знаешь?

— Конечно! Мы игрушки, и замыслы бога для нас не секрет.

— И ты знаешь, зачем ему Робин?

— Да! Скоро он должен совершить свое деяние, после этого изменится все.

— От меня требуется что-то особенное?

— Нет. Все, что надо, уже сделано задолго до тебя. Будем сражаться за Робина, нам больше ничего не остается.

— Если задействованы такие силы, то неужели исход битвы не предрешен?

— Нет. Бог давно уже ни во что не вмешивается.

— Но почему?

— Он устал.

— ???

— Да, Хранитель тоже может устать. Даже мне невозможно представить ту бездну времени, которую он оставил за собой.

— Значит, в этом сражении могут победить и атоны?

— Да. Но я верю в Робина Игнатова, в этом мире нет человека, равного ему!

— Почему-то я тоже в это верю. Пожалуй, я пойду назад, надо наточить свой меч.

— Да, Торанвер акх Рэйг, от стали в этом бою будет больше пользы, чем от твоей магии.

Робин едва закончил беседу с Егором — рыжим командиром мушкетеров, в свое время спасшимся из разоренного Интера. И вдруг он увидел, что со стороны холмов к нему мчится целая процессия. Это была Сата со своей свитой. Подскакав поближе, исса воскликнула:

— Робин, там, на холме, мы нашли рохо!

— Кто тебе разрешил так далеко уходить? — нахмурился Робин.

— Ничего страшного не случится, со мной целый отряд телохранителей!

— Ладно, я еще с тобой на эту тему поговорю! Ахмед, возьми нескольких обозных, съездим наверх, закажем у пришельцев полтонны свинцовой картечи, ведь это устройство связи не используется, оно заряжено полностью. Пусть ополченцы примут груз, подобный запрос инопланетяне выполнят быстро, не пройдет и часа.

— Робин! — просительно протянула Сата. — Можно мне пойти с тобой?

— Куда же я денусь? — усмехнулся вождь и быстро отвернулся, чтобы не встречаться глазами с Анитой.

Местное устройство связи ничем не отличалось от того, которое осталось в Ноттингеме. Такой же пятиугольник черных столбов и грибообразное возвышение с провалами приемных камер. Эти сооружения были возведены во времена Второй Попытки с помощью саморазворачивающихся монтажных комплексов. Питаясь от тепла планетных недр, они предназначались для транспортировки источников энергии, использовавшейся в технике того периода. В ту эпоху параметры странной обороны планеты были другими. Запретный Мир жадно высасывал энергию из любых технологических источников питания, завоеватели тех времен старались наладить добычу различного сырья, без конца перезагружая энергоблоки производственных механизмов. Именно для их быстрой транспортировки и разворачивалась система устройств связи.

Активная панель отреагировала на прикосновение ладони, в память всех рохо давно были внесены все биометрические показатели похищенных землян, сенсор не реагировал на прикосновения туземцев или объектов фауны. Экран ожил, потянулись строки стандартного меню, но тут же погасли — пришельцы поняли, кто оживил новое устройство связи.

ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, РОБИН 701. Я МЕССЕТ.

Вождь быстро написал на листке бумаги: «Нужен свинец в форме шариков диаметром около двенадцати миллиметров. Примерно пятая часть должна быть в двадцать миллиметров. Быстрее присылайте сюда, сколько сможете». Послание исчезло в передающей камере, ответ пришел через несколько секунд:

ПОНЯЛ. СВИНЕЦ БУДЕТ ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ ЧАС. НАДО ПРИДАТЬ ЕМУ ТРЕБУЕМЫЕ ТОБОЙ ФОРМУ И РАЗМЕРЫ. ЧТО-ТО ЕЩЕ?

«Да. Вы можете с помощью своих систем слежения быстро исследовать местность к западу отсюда примерно на двести километров в длину и в стороны? Мне надо точно знать, нет ли в этом квадрате войск противника».

ПОДОЖДИ НЕСКОЛЬКО МИНУТ. НАДО ПРОВЕСТИ СКАНИРОВАНИЕ ПОВЕРХНОСТИ.

Робин терпеливо ждал минут пятнадцать. Его спутники скучающе расселись неподалеку, на травяной проплешине, лишь несколько телохранителей не покидали единорогов, обозревая окрестности с высоты седел. Наконец вспыхнул ответ:

ИСХОДЯ ИЗ КООРДИНАТ ДАННОГО УСТРОЙСТВА СВЯЗИ, ЗАПАДНЕЕ НЕГО ПО АЗИМУТУ ДВЕСТИ ШЕСТЬДЕСЯТ ОДИН ГРАДУС ОБНАРУЖЕНО БОЛЬШОЕ СКОПЛЕНИЕ ВООРУЖЕННЫХ ЛЮДЕЙ И РАЗНЫХ ЖИВОТНЫХ, ИСПОЛЬЗУЕМЫХ КАК ТЯГЛОВАЯ СИЛА И ВОИНСКИЕ ЕДИНИЦЫ. РАССТОЯНИЕ ОКОЛО СОРОКА ДЕВЯТИ КИЛОМЕТРОВ, ДВИЖУТСЯ В ТВОЕМ НАПРАВЛЕНИИ.

«Сколько их?»

СИСТЕМА НАБЛЮДЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННА. НА ТОЧНЫЙ ОТВЕТ ТРЕБУЕТСЯ БОЛЕЕ ДЕСЯТИ ЧАСОВ НАБЛЮДЕНИЯ.

«Меня устроят приблизительные цифры».

ТРИНАДЦАТЬ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, СЕМЬ ТЫСЯЧ ТЯГЛОВЫХ ЖИВОТНЫХ, ТЫСЯЧА ПЯТЬСОТ БОЕВЫХ ЖИВОТНЫХ. ПОГРЕШНОСТЬ ОПРЕДЕЛЕНИЯ — ОКОЛО ДЕСЯТИ ПРОЦЕНТОВ. РОБИН 701, У ТЕБЯ НЕПРИЯТНОСТИ?

«Да. Нам придется вступить с ними в бой».

Я ВИЖУ ТВОЮ АРМИЮ В ЛАГЕРЕ НА БЕРЕГУ ОЗЕРА. СУДЯ ПО КОЛИЧЕСТВУ СОЛДАТ, ВЕРОЯТНОСТЬ ВАШЕГО ПОРАЖЕНИЯ ПРИМЕРНО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ ПРОЦЕНТОВ. МНЕ ЖАЛЬ. РЕКОМЕНДУЮ ОТСТУПЛЕНИЕ.

«Мессет, это невозможно. Мы вступим в бой».

НИЧЕМ НЕ СМОГУ ПОМОЧЬ, КРОМЕ ДАННЫХ РАЗВЕДКИ. РЕКОМЕНДУЮ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ ВЫЙТИ НАВСТРЕЧУ ПРОТИВНИКУ. В ГОРАХ ВАША МАЛОЧИСЛЕННОСТЬ БУДЕТ СКАЗЫВАТЬСЯ НЕ ТАК СИЛЬНО. ВЕРОЯТНОСТЬ ПОРАЖЕНИЯ УМЕНЬШИТСЯ ДО ВОСЬМИДЕСЯТИ ПЯТИ ПРОЦЕНТОВ.

«Мы так и сделаем. Прощай».

ПОДОЖДИ. РОБИН 701, ТЫ ВСТРЕЧАЛ В ЭТОМ МИРЕ ДРЕВНЕЕ СОЗДАНИЕ С ЗЕМНЫМ НАИМЕНОВАНИЕМ ДРАКОН?

«Нет. Но я с ним частично знаком. Он спас мою любимую женщину и помогает мне. Не знаю зачем, но думаю, что Хранитель имеет в отношении меня какие-то планы. Узнать подробнее не могу, с этим существом трудно увидеться».

ТЫ ЗНАЕШЬ, ГДЕ ОНО СКРЫВАЕТСЯ?

«Примерно. Это не так уж далеко отсюда».

РОБИН 701. КАК ТОЛЬКО СМОЖЕШЬ СВЯЗАТЬСЯ С ЭТИМ СОЗДАНИЕМ, СООБЩИ МНЕ. Я ДОЛЖЕН ПЕРЕДАТЬ ЕМУ ИНФОРМАЦИЮ.

«Хорошо. Конец связи».

ПРОЩАЙ.

Через несколько минут лагерь забурлил, войско готовилось к утреннему выступлению. Все маневры и тренировки отменили, солдаты спешно подгоняли амуницию и подправляли остроту клинков. Мушкетеры рассыпали по зарядным стаканчикам свинцовую картечь, арбалетчики и лучники меняли износившиеся тетивы, чтобы оружие не подвело в напряженный момент. Если не случится чуда, то в схватку придется вступить уже через день.

Ворвавшись в шатер Саты, Робин порадовался, что она в одиночестве и сразу взял быка за рога:

— Малышка, ты отправляешься в Кораллиум!

— Почему? — опешила девушка.

— Так надо. В этой битве нам исса не понадобится, ты же понимаешь.

— Но почему мне нельзя остаться? Я могу помочь раненым!

— Можешь. Но бой обещает быть тяжелым, безопасных мест просто не будет. У меня каждый солдат на счету, я не могу оставить тебе много телохранителей. Не спорь, ты слишком ценна для нас, мы не можем рисковать сильной волшебницей.

Глядя в глаза Робину, девушка неохотно покачала головой:

— Мое сердце сжимается при мысли о разлуке, но я не могу ослушаться тебя.

Нежно поцеловав девушку, Робин произнес:

— Завтра выйдешь вместе с армией, под вечер свернете на старую дорогу, она прямиком идет в Кораллиум.

— Хорошо. Бой действительно будет таким тяжелым?

— Не переживай, мы победим. Ты же знаешь, я никогда не проигрываю.

— Мне страшно!

— Вечером я тебя успокою, — многообещающе заявил Робин, всячески отгоняя мысль, что это может быть в последний раз.

Но девушка не улыбнулась, очевидно почувствовав настроение любимого. Покачав головой, она сказала:

— Ты ведешь себя неестественно!

— Конечно! — усмехнулся Робин. — На самом деле я мечтаю избавиться от твоего присмотра, чтобы всласть предаться страшному разврату!

Но даже животрепещущая тема не отвлекла Сату от тревожных мыслей.

— Ахмед не захочет покинуть тебя в такой момент.

— Ничего, пусть остается. Тебя будут охранять три десятка хороших солдат.

— Это много! Тебе потребуется каждый боец. Мне хватит и десяти.

— Ладно, пусть с тобой останутся двадцать. Они легко отобьются от любых разбойников. Кроме того, с тобой будут Анита и Торанвер.

— Торанвер не уйдет. Он сказал мне, что будет сражаться.

— Сумасшедший колдун!

— Его не переубедить, а кроме того, он очень опытный воин. И кстати, что у тебя случилось с Анитой?

— Ничего.

— Глупый Робин! — Сата поморщилась. — Неужели ты думаешь, что я не замечаю ваших косых взглядов?

— Малышка, клянусь, между нами ничего не было. Я просто ее поцеловал перед битвой за Айтэг Бланориз. В тот момент это показалось мне хорошей идеей — она неудержимо рвалась в битву.

— Ну и как, понравилось? — усмехнулась Сата.

— Глупышка, да я даже плохо понял, что делаю. Сама представь, что там творилось перед битвой. Мне жаль, если Анита обиделась.

— Робин, ты же знаешь, она любит тебя до безумия. Вряд ли это ее оскорбило.

— Не знаю. Но смотрит она на меня странно.

— Естественно. Анита ждет продолжения.

— Сата!

— Робин, успокойся, ты же знаешь, я не возражаю.

— Вот чего мне сейчас не хватает, так это новых приключений на ниве любви. Естественно, я же просто умираю от скуки!

— Не рассказывай мне сказки! Уж на это мужчины всегда находят время!

— Ладно, хватит мужа подбивать на измену. Я должен идти, но вечером мы еще поговорим.

Однако разговора не получилось. Забыв обо всем на свете, они любили друг друга до полного изнеможения, стараясь отогнать мысли о завтрашней разлуке. Это было их первое расставание с тех пор, как Робин отправился в рейд против войска Зардрака, идущего осаждать Ноттингем. После этого любовники не расставались ни на один день.

Их сердца чувствовали приближение новых бед и потрясений.

Мессет дождался приглашающего сигнала и вошел в каюту Коуффа:

— Адмирал, только что получен приказ об отмене боевых вахт «Убийц драконов». Вы отказались от планов уничтожения Древнего?

— Наоборот, я теперь уверен в успехе.

— Но как? У нас нет другого оружия, которое можно было бы применить в условиях Запретного Мира!

— Значит, надо его беречь. С каждым вылетом увеличивается вероятность гибели корабля. Страшно представить, к чему это может привести, если беда произойдет в атмосфере планеты. Мы не знаем, как на такой взрыв отреагирует дракон.

Мессет совершенно ничего не мог понять. Странно, каким образом можно одержать победу, держа оружие в ножнах. Глядя, как в огромных глазах Наблюдателя растет недоумение, Коуфф холодно улыбнулся и счел своим долгом дать некоторые пояснения:

— Мои аналитики постарались на славу. Они подняли данные климатологических наблюдений за планетой и установили следующее. Каждые тринадцать лет над самым большим океаном Запретного Мира зарождается огромный ураган. Его энергия невероятна, он сносит все с нескольких архипелагов, но, не затрагивая континентов, угасает в несколько дней. Причина его возникновения непонятна, но ураган уже начинает зарождаться. К утру третьего дня он наберет большую силу.

— Вы думаете, дракон появится?

— Наши данные указывают, что он появлялся в этот период трижды. Скорее всего, остальные эпизоды просто не были зафиксированы. Вы же знаете, до нас слежение за планетой было налажено очень плохо. Завтра «Убийцы драконов» будут нести непрерывную вахту в том районе, сменяя друг друга. Вы удовлетворены?

— Да. Мне все ясно. Простите, что я раньше не заметил это явление.

— Ничего, без аналитиков здесь делать нечего.

Выйдя от адмирала, Мессет встал посреди коридора, не обращая внимания на стражу. В его большой голове мелькал хоровод мыслей. Он понимал, что время вышло, надо что-то делать, но не мог представить, с чего начать. Вспомнив, что «Убийцы драконов» стоят в слабо охраняемых доках, где до рокового утра не будет суеты техников и пилотов, Мессет понял: ему надо достать оружие и узнать схему расположения постов.

Торанвер сидел возле входа в палатку и медленно полировал свой меч. Он уже наточил его до бритвенной остроты, а теперь убирал царапины, стараясь придать широкому лезвию зеркальный блеск. Маг был необычайно серьезен и задумчив, он даже не поднял глаз, когда рядом с ним встала Анита. Глядя на него сверху вниз, девушка сказала:

— Рэйг, я тоже хочу остаться.

— Бери брусок и наточи свой меч получше, — спокойно предложил Торанвер.

— Ты даже не удивлен?

— Красавица, я прожил столько лет, что уже ничему не удивляюсь. Если ты решила сложить свою золотистую головку, то сделай это хотя бы достойно. Острый меч в этом поможет.

Присев рядом, Анита взяла точильный брусок и на удивление умело начала водить им по краю лезвия.

— Ты думаешь, что мы потерпим поражение? — спросила девушка.

— Я сейчас ни о чем не думаю.

— А я в этом почти уверена. Когда Робин говорил с пришельцами, я сидела неподалеку и все видела. У меня очень острое зрение. Я знаю, что против нас выставлены огромные силы. Магия здесь бесполезна, крепостных стен нет. Нам не победить.

Глядя на невозмутимые движения мага, девушка озадаченно спросила:

— Неужели тебя ничего не волнует?

— Тебе меня не понять. Ты совсем юная и не можешь себе представить тот груз прожитых лет, который тяготит меня. Я уже и сам не знаю, зачем хочу жить дальше. Тебе проще, все твои глупые женские мысли читаются, как открытая книга. Ты думаешь только о том, что твой ненаглядный неминуемо погибнет в этой страшной битве. Жизнь после этого потеряет для тебя всякий смысл, и выход один — погибнуть рядом с ним.

Посмотрев на мага, девушка покачала головой:

— Если ты хочешь меня разозлить, ничего не выйдет. Я действительно люблю Робина с первого дня, как его увидела, и не вижу смысла жить после его гибели. Как бы ни сложилась битва, он не станет спасать себя. Возможно, возникнет ситуация, когда придется скомандовать отход. Но Робин совершенно не умеет проигрывать и останется прикрывать отступление, не покинет поле боя.

Подняв клинок, маг критически осмотрел лезвие, покачал головой, перевернул другой стороной:

— Девчонка, тебя даже не смущает то, что твой мужчина любит другую.

Анита грустно усмехнулась:

— Сказать, что это меня радует, нельзя. Но я давно уже не на Земле, где не смогла бы даже помыслить о такой ситуации. Здесь все по-другому, многие наши мужчины взяли себе двух, а то и трех женщин. Кроме того, у меня нет внутреннего протеста, и я готова делить его с волшебницей. Сата — хорошая девушка, мне она нравится. Более того, будь я хотя бы немного опытнее, то давно бы смогла добиться внимания Робина. Он сильный человек, но всего лишь мужчина, а я очень красивая девушка.

— Ты это ему не скажи, — усмехнулся Торанвер.

— Почему?

— Он ценит скромность.

— Мне уже все равно. Если дело пойдет так, как я думаю, то послезавтра все кончится.

— Кто знает, — спокойно произнес маг. — Может, наоборот, только начнется? Но как бы там ни было, меч наточи получше.

Несколько минут они сидели молча, приводя в порядок свои клинки. Наконец, не выдержав тишины, девушка тихо сказала:

— Знаешь, я с легкостью пускаю стрелы во врагов, но при одной мысли о рукопашной меня бросает в дрожь. Даже неплохое знание фехтования не придает храбрости. Я огромная трусиха.

— Все боятся, — флегматично сказал на удивление серьезный маг. — Страх присущ всему живому, это необходимый элемент выживания.

— И ты боишься?

— Уже нет. Раньше, в молодости, трусил отчаянно, но со временем это надоело.

— А что ты делал, когда боялся?

— Почти ничего. Просто четко и ясно говорил себе: «Я мертв!» После этого уже ничего не боялся. Покойник не страшится потерять жизнь, он уже ее потерял.

Армия Ноттингема покинула лагерь, оставив почти весь обоз. Самое необходимое, что позволит существовать и сражаться два дня, взяли с собой, этого вполне хватит. К тому времени солдаты или погибнут, или победят, захватив запасы противника. Бойцы знали, что враг многочислен, но не догадывались о точном его количестве. Робин скрыл эту информацию от всех, кроме ближайших друзей. К его удивлению, подавляющее преимущество армии противника не вызвало у соратников особого уныния, все понимали — им придется сражаться в любом случае. Так лучше принять бой здесь, на территории, где не действует странная магия этого мира. Торанвер и Сата не смогут победить десятки сильных атонов либо защитить от них войско, в этом случае потери будут чудовищны, даже единороги не смогут противостоять массированной атаке.

Робин торопился, его армия должна поспешить, чтобы первой подойти к удобному перевалу и встретить врага на выигрышной позиции. История повторялась, более ста лет назад Таркс Оран Шегус, великий военачальник риумов, так же гнал свое войско навстречу врагу, спеша опередить орду нуров. Он не успел совсем немного — место, где погибли все его отряды, с тех пор носит название долина Костей. Павших воинов некому было хоронить.

Войско землян шло по тому же пути. Робин надеялся, что они успеют. Запаса времени не было, оставалось надеяться, что атоны, обремененные большим обозом, не смогут двигаться так быстро.

Глава 6

Земляне успели. На второй день около полудня армия Ноттингема выстроилась на перевале. Четыре с половиной тысячи солдат и ополченцев заняли все пространство между скалистыми, крутыми склонами. Позиция была удобной — вытянутая седловина на вершине имела ширину не более двух сотен метров, шеренги велитов перекрывали ее от края до края, тяжелая пехота выстроила за ними два неглубоких каре, между ними стояли наемники, а фланги перекрывали отряды всадников. Ловкие рейнджеры стояли внизу, на склоне. Здесь места было побольше, враг мог наступать на фронте метров в триста, но ему придется подниматься по крутому склону. Последний резерв — тысячу ополченцев — Робин поставил сзади, с ними были все телеги и фургоны.

Войско атонов не торопилось с атакой. Оно не спеша совершало маневры в километре от землян. Робин ожидал, что атоны первым делом бросят на ноттингемцев всю свою несметную орду нуров, но враг не оправдал его ожиданий. Две трети монстров выстроились на флангах, около полутысячи остались в резерве. Между отрядами чудовищ собиралось мощное каре пеших стражников, вперед вышли более тысячи охотников и стрелков горных кланов. Но первыми в бой пошли почти две тысячи простых ополченцев-шоквутов с дротиками и пращами.

Враг жертвовал самыми слабыми частями, чтобы под их прикрытием подвести основные силы. Атонам не нравилась хорошая позиция противника, даже подавляющее превосходство в силе не заставило их броситься вслепую. Шоквутов встретил залп тысячи арбалетов, две сотни рейнджеров били в эту незащищенную толпу, почти не целясь. Потеряв сотни человек, ополченцы отступили, расстроив ряды своих поднимающихся лучников. Шеренги солдат Ноттингема дрогнули, пропуская вперед десяток полевых баллист. Над головами рейнджеров полетели разрывные и зажигательные снаряды. Первый же залп, ударив по толпе, нанес вражеским стрелкам огромный урон.

Появление машин атонов не смутило. Они ждали какой-нибудь каверзы, поэтому и не рисковали раньше времени самыми ценными своими частями. Жрецы еще не знали, что сюрпризы не окончены, и скомандовали атаку. Прошлой ночью в темноте Крыс неизвестно как сумел совершить почти невозможное — затащил на скалы половину своих баллист с запасом снарядов. Эта батарея молчала, дожидаясь своего звездного часа. Кроме того, пользуясь крутизной склона, Робин подготовил еще одну военную хитрость. Противник учитывал рельеф, атонов наверняка удивляло, почему цохваны не приготовили огромные валуны, чтобы скатывать их вниз. Но земляне не разменивались на подобные мелочи. Подходящих камней здесь было немного, большого ущерба ими не причинить.

Просочившись между пехотой и нурами, наверх ринулись сотни всадников на суфимах. Они спешили отогнать стрелков и уничтожить опасные баллисты. Они спешили изо всех сил, загоняя своих быков на крутой склон. Но животные не могли двигаться слишком быстро, рейнджеры и велиты успели повеселиться вовсю, а машины сделали несколько залпов и поспешно откатились под защиту тяжелой пехоты.

Анита стояла вблизи центра строя, стараясь, чтобы ее не заметил Петрович. Она понимала, что тот немедленно прикажет ей убираться. Подняв лук, из которого на Земле расстреливала только мишени, девушка посылала длинные стрелы по крутой траектории. Тетива раз за разом била по защитной перчатке, колчан стремительно пустел. Рядом пробежал подносчик с большой плетеной корзиной, закрепленной на спине. Остановив его, девушка быстро пополнила свой запас стрел, и тут прозвучал замысловатый сигнал горниста.

— Уходим! — крикнул подносчик.

Лучники бросились вверх по склону, слыша за спиной топот копыт — приближались храмовые стражники. Легконогая девушка, не сбив дыхания, добежала до прохода, раскрывшегося в рядах тяжелой пехоты, толкаясь среди замешкавшихся бойцов, выбралась в тыл, быстро взобралась на большой камень и заняла удобную позицию. Анита увидела, как всадники накрыли нескольких отставших велитов, но на кнехтов бросаться не стали, развернулись перед самыми остриями пик и поспешили назад. Вслед им полетели отдельные стрелы и дротики, но мало, легкая пехота еще не успела прийти в себя после отступления. Девушка со своего удобного камня видела дальше других, она не прекращала стрелять через головы солдат.

Едва отступили всадники, как показалась сплошная стена пеших стражников. Враги прикрывались большими прямоугольными щитами, вперед выставляли древки арнов и копий. Велиты лихорадочно суетились, забирая у подносчиков связки дротиков. Нуров пока видно не было, погонщики берегли их силы, телосложение мутантов не позволяло с легкостью двигаться вверх по склону.

Через порядки кнехтов просочились мушкетеры. Воткнув в землю рогатые сошки, они поставили на них свои тяжелые ружья. Защелкали колесцовые замки, вспыхнул порох на полках, клубы вонючего дыма накрыли позиции землян, рой картечи прошелся по шеренгам стражей, выкосив передних в один миг. Вслед за пулями несколько велитов швырнули гранаты. Несмотря на большие потери, стражники не остановились, а наоборот, ринулись в последний, атакующий бросок.

Ряды пехоты столкнулись. От грохота металла и душераздирающих криков Анита едва не оглохла. Многотысячная масса давила асфальтовым катком, внутренние фланги построений кнехтов прогнулись, наемники попятились, оставляя центр. Даже их воинственный пыл не мог сдержать такой натиск. Отбросив лук за спину, девушка спрыгнула вниз и схватила связку дротиков. Взяв пилум, размахнулась, пустила его как можно дальше. Быстро израсходовала все снаряды, пригнулась за следующими, но их уже разобрали. Рядом без крика упал велит, в его скуле торчал увесистый дротик. Без эмоций забрав его пилумы, Анита продолжила обстрел.

— Отходим! — крикнул кто-то совсем рядом.

Девушка поспешила за рейнджерами, выбираясь из толпы велитов. За ними почти никого не было, только неподалеку суетились бойцы Крыса, ведя навесную стрельбу, да ополченцы тащили к флангам какие-то тяжелые телеги и фургоны. Метрах в ста, на самом гребне перевала, располагался командный пункт. Там стоял Робин с тремя десятками лучших рыцарей. Это был самый последний, отчаянный резерв. Заглядевшись на фигуру своего возлюбленного, Анита потеряла бдительность. Вдруг перед ней вырос Петрович и, сурово сдвинув брови, произнес:

— Ты что здесь делаешь?

— Догадайся! — нагло ответила Анита.

— А ну, марш отсюда!

— Даже не мечтай! — непреклонно заявила девушка.

— Ну почему этим шалавам на месте не сидится! — взвыл егерь и побежал дальше, ему было некогда с ней разбираться.

Анита взялась за лук, начала вместе со всеми бить в сторону врага по навесной траектории, через порядки своих войск. Она не видела, как на флангах сработала новая хитрость Робина. Ополченцы пустили на ряды подходящих нуров телеги и фургоны. Разогнавшиеся тяжелогруженые повозки сносили монстров десятками, в их ряды полетели зажигательные и разрывные гранаты, крупной картечью ударили две пушки. Запасы пороха были невелики, но в этой битве их не жалели.

Отряды чудовищ, понеся огромные потери, остановились. Нуры, плохо слушая команды погонщиков, метались между пылающими кострами напалма, о немедленном нападении пришлось забыть. Но центр построения не выдержал. Плотные массы стражников прорвали порядки наемников, смешиваясь с ними в одну сражающуюся толпу. С флангов выскочили мушкетеры, они дали новый залп по задним порядкам вражеской пехоты, но остановить прорыв не смогли.

В какой-то момент Анита увидела, как схлынули велиты, на нее несся огромный храмовый стражник с занесенным бронзовым топором. Судорожно сглотнув, девушка почти спокойно закинула лук за спину, скорее по привычке, чем рассчитывая им воспользоваться еще когда-нибудь, выхватила меч, крутанула его в ладони, сжав шершавую рукоять, коротко крикнула в лицо врагу:

— Я мертва! — и бросилась в атаку.

Стражник, увлекшийся охотой за разбегающимися велитами, не успел отреагировать на стремительный бросок. Легкий меч в слабой девичьей руке ужалил коротко и метко, клинок пронзил незащищенную шею. Уклонившись от топора, выпавшего из вражеской руки, Анита обогнула свою еще стоящую жертву и ударила следующего стражника, но неудачно, силы не хватило, острие только скользнуло по бронзовому нагруднику. В следующий миг, прыгнув навстречу девушке, противник сбил ее с ног ударом щита.

В спину врезался увесистый булыжник, от боли перехватило дыхание, титановая кольчуга в таких случаях помогала слабо. Но страж не успел добить Аниту мечом, на него обрушился страшный удар, и он упал рядом с лучницей. Над ним, сжимая в руке топор, стоял Петрович. Егерь что-то крикнул оглушенной девушке, но тут же нелепо дернулся, из его груди, продавливая кольчугу, вылезло узкое лезвие арна. Широко раскрыв потрясенные глаза, командир рейнджеров упал на колени, изо рта хлынул багровый поток. Закричав от ярости и горя, Анита бросилась на убийцу, ударила его с такой силой, что стальной меч, вспарывая доспех и живот, не выдержал, переломился у рукояти, лезвие осталось в чудовищной ране. Выхватив кинжал, девушка, крича и плача, ринулась на следующего стражника, но его тут же смело попаданием увесистого снаряда, баллисты били почти в упор, прямой наводкой, часто задевая своих.

Замаскированная батарея ударила по задним рядам, в бой вступал последний отряд нуров. К этому моменту ощетинившиеся ежи двух отрядов кнехтов были выдавлены к стенам седловины, фланговые формирования всадников отступили в сторону командного пункта. Наемники полностью потеряли строй, перемешались с велитами и рейнджерами и ожесточенно рубились с прорвавшимися стражниками. Бой все более терял всякий порядок, превращаясь в сплошную свалку. Отряды мушкетеров окончательно стали бесполезными, в такой толпе картечь будет валить всех подряд.

Но стражники знали свое дело — пробив центр позиции землян, они расступались, давя на фланги и освобождая проход для кавалерии. Более тысячи наездников на суфимах хлынули в этот прорыв, собираясь окончательно рассечь армию Ноттингема. За ними спешил последний отряд нуров, два других подразделения монстров, потрепанные хитрыми сюрпризами, уже врубались в порядки кнехтов, давя их строй с фронта.

И тогда Робин понял — пора. Минута промедления, и верховые стражники сметут стрелков и баллисты, а после этого ударят в тыл тяжелой пехоте. Вождь кивнул сигнальщикам. Заиграли горны, взмыли сигнальные флаги. В горячке боя мало кто из велитов и рейнджеров понял, что сейчас последует, как ни обидно это было признать, но ударить придется через порядки собственных стрелков, но делать было нечего. Подняв пику, Робин бросил своего единорога вперед, за ним вытягивались в клин три сотни всадников. Заметались пехотинцы, разбегаясь перед мчащейся лавиной. Перед Робином вдруг мелькнуло лицо Аниты, но обернуться он не успел, впереди показалось несколько пеших стражников, не успевших отскочить с пути всадников. Вождь ударил одного в бок и набросился на следующего.

В этот раз Робин не смог удержать оружие, при такой встречной скорости это оказалось невозможным. Он едва успел выхватить меч, принял на щит удар копья, перерубил клинком древко арна, дальше бил по всему, до чего мог дотянуться. Разогнавшаяся масса единорогов, схлестнувшись с вражеским клином, смяла его до основания, врага не спасло даже пятикратное превосходство, уцелевшие стражники разбегались в стороны, как тараканы. Повторяя действия вождя, всадники остановились и открыли стрельбу по убегающим воинам атонов.

Убедившись, что враг более не мечтает о реванше, Робин развернул конницу на левый фланг, где нуры глубоко пробили пехотное каре. Кнехты, подпираемые с другой стороны пешими стражниками, были на грани полного разгрома. Они быстро теряли последние остатки строя. Всадникам пришлось атаковать снизу вверх. Будь под ними простые лошади, это бы не привело ни к чему хорошему, но огромные единороги превзошли самих себя. Не жалея сил, зелми неслись с невероятной скоростью, мерцающие рога вспарывали корявые спины монстров, всадники били мечами и секирами…

Выбив задние ряды нуров, всадники развернулись. Робин повел их на правый фланг, где положение кнехтов тоже было очень тяжелым. Краем глаза вождь увидел, что множество стражников прорвалось к батарее баллист, обслуга сражалась врукопашную, воины атонов вырезали мушкетеров и стрелков, потери были чудовищны. Но отвлекаться было некогда, вся надежда оставалась на всадников и тяжелую пехоту. Снизу подходил последний отряд нуров. По нему била батарея баллист со скал, но больших потерь медлительные машины нанести не могли. Удар такой массы свежих монстров раздавит пехотное каре в несколько минут. А ведь внизу перегруппировывались разбитые наездники атонов, там же собирались лучники и шоквуты. Сила врага уменьшилась, но и армия Ноттингема была на грани разгрома.

Всадники, быстро взяв разбег, нестройной лавой обрушились на второй отряд нуров, чтобы добить его, прежде чем подойдут свежие силы чудовищ. Многие единороги лишились своих наездников, но не отставали, их рога были не лишними в этой ожесточенной схватке. Вновь взревели нуры, падая под страшными ударами в спины. Робин торопливо вбил в огромный затылок лезвие длинного меча, быстро развернул Ромфаниума и поспешил удалиться от разъяренных монстров, постепенно разворачивавшихся к новому противнику. Его сосед не успел совершить маневр, и когтистая лапа сорвала его с единорога вместе с седлом, мощные подпруги лопнули, как тонкие струны.

Бросив взгляд на поредевший отряд, Робин, надеясь, что кнехты справятся с остатками монстров, повел всадников вниз по склону, на приближающийся отряд свежих нуров. Дистанция была небольшой, но крутизна склона позволила набрать огромную скорость. Едва удержавшись в седле после удара Ромфаниума, вождь вонзил меч в глаз монстра и успел-таки отклониться, пропустив замах страшной лапы буквально в миллиметре от края бесполезного щита, затем рубанул вскользь, срезав несколько когтей. Соседний монстр дотянулся до Робина с другой стороны и мощным ударом смял стальной наколенник, ногу пронзила острая боль, по голени заструилась горячая кровь. Однако впереди уже открывался пустой склон, всадники пробили строй нуров.

Монстры, ошеломленные страшной атакой, прекратили продвижение. Их замешательство усилилось еще сильнее, когда наездники, остановившись, принялись расстреливать погонщиков. Сотни стрел и болтов выкосили младших атонов в полминуты и выбили еще несколько десятков растерянных монстров. К сожалению, времени на полную победу не хватало, внизу собирались верховые стражники, нельзя было давать им время на то, чтобы оправиться от разгрома.

Робин отложил лук. Липкий от крови клинок с чавканьем покинул ножны, лавина ноттингемских рыцарей понеслась на всадников врага, за ними гнались разъяренные нуры, потерявшие всякое управление. Опустевший склон преодолели в несколько мгновений. Разбег единорогов был ужасен, перед Робином цветным калейдоскопом мелькали быки и стражники, он кого-то успевал ударить сам, чьи-то выпады принимал на щит или отводил клинком. Ромфаниум взревел дурным голосом, когда лезвие арна пробило толстое боевое седло и попортило ему шкуру. Стрела ударила в наплечник, меч рассек голову охотника, только тут вождь понял, что они преодолели ряды храмовых стражников.

Могучие всадники Ноттингема, оказавшись среди ополченцев и стрелков, устроили настоящую мясорубку. Вырвав засевший в седле вражеский арн, Робин колол и рубил им как бездушная машина. Рог Ромфаниума тоже работал без перерыва. Почти безоружные ополченцы и стрелки ничего не могли поделать против бронированных всадников. Да они и не рвались в бой, рыцари гнали их, как стадо овец. Не снижая темпа, бойцы смели командный пункт атонов, жрецов втоптали в землю вместе с небольшим отрядом стражей.

Остановившись на этом удобном пригорке, Робин обернулся и помрачнел. Всадников осталось меньше половины, многие были ранены, белая, невесомо-пушистая шерсть единорогов побурела от крови. Больно было думать, что измученным людям и волшебным созданиям придется вновь вступать в бой, но это было неизбежно. Разбитые стрелки и ополченцы не представляли опасности, но на подходе были остатки только что разбитого отряда свежих нуров, разъяренные твари преследовали своих обидчиков и пылали жаждой мести. Вождь вскинул арн и, нагнув короткое древко, вновь помчался в атаку.

Ромфаниум хрипел, выбиваясь из последних сил, мчаться приходилось снизу вверх. Но единороги опять совершили невозможное — набрали необходимый разбег и ударили несокрушимыми рогами. Арн остался в уродливой пасти, выхватить меч Робин не успел, его везение кончилось. Не было никакой возможности увернуться от длинной лапы, вождь лишь отклонился назад, прикрываясь щитом. Когти вспороли кожаную обивку, но увязли в двойной стальной сетке с проложенным титановым листом. Однако удар был такой сильный, что Робин вылетел из седла, как пробка из бутылки, и всей спиной приложился о камни. Мгновенно потеряв сознание, вождь не видел, как умчался Ромфаниум, в горячке не заметив потери всадника, а потом на безвольное тело накатилась бьющаяся туша агонизирующего нура.

Скука. Скучно все. Нет больше смысла в дальнейшей суете. Все сделано правильно, развилок все меньше и меньше, но что с того? Он по-прежнему здесь, вместе со своим Замыслом. Странно было думать о жалких годах ему — познавшему на себе, что значит Вечность. Только бы не порвалась эта последняя, самая трогательная нить. Пройти такой путь и остановиться в одном шаге? Нет, он должен дойти. Сам, без прямой подсказки и грубой помощи. Но как мучительно долго приближается этот момент!

Скучно все, однако есть Обычай! Он не нарушал его ни разу. Глупо пропускать Главный Ураган только из-за скуки. Буйство молний не принесет ему обычного удовольствия и подъема творческих сил. Ему больше нечего творить — Замысел завершен, дело остается за его Исполнением. Он посетит Главный Ураган, а затем вернется сюда, в гнездо своей скорби, и станет ждать, забыв обо всем, пусть все идет по-своему, нет сил откликаться на эту возню. Будет смотреть на вход, ожидая, когда в сумрачном проходе блеснет металлом высокая фигура. А пока надо отдать дань Обычаю.

Хранитель расправил крылья.

Валет повернулся к человеку в черном плаще:

— Перкс, ты точно видел, что они идут сюда?

— Я не слеп! — сквозь зубы ответил один из лучших убийц Клана.

— Если их будет больше двадцати, нам придется туго!

Наемник отвернулся, не обращая внимания на трусоватого цохвана. Валет волновался, уверенности не придавал даже автомат, захваченный при разгроме Интера. К нему оставалось всего полмагазина. Три десятка воинов Клана, лучших охотников и стражников, около двух месяцев совершали рейд по территории землян. За это время они совершили немало славных дел. Устроили несколько довольно успешных заговоров, нападали на обозы и небольшие посты, совершали воспитательные налеты на деревни еретиков. Они заработали щедрую благодарность Зардрака, а теперь шли в горы для отдыха и пополнения рядов. Но ловкий Перкс, чуявший опасность за много верст, догадался залезть на дерево и углядел приближающийся отряд. Двадцать всадников на суфимах — сила немалая, однако у диверсантов более опытные бойцы и десять хороших лучников. Они привычно ударят из засады, ноттингемцам не спастись. Землянина больше волновало то, что это могут оказаться разведчики более крупных сил.

Валет стоял статуей среди редеющих осенних кустов. Из-за поворота показался отряд противника. Так и есть, два десятка солдат. По посадке и неуловимым приметам он понял, что перед ним не зеленые новички. Воины зорко оглядывались по сторонам, сжимая взведенные арбалеты. Валет поднял автомат, прижал приклад к плечу, припал к ствольной коробке, ловя в прорезь прицела противника. Вдруг, замерев, он присмотрелся и едва сдержал изумленное ругательство. Повернулся к Перксу:

— Там девка!

— Ну и что? — флегматично спросил убийца. — Ты что, баб никогда не убивал?

— Ее берем живьем! — категорически заявил землянин. — Это Сата Неомо Кайя, она исса и женщина Робина Игнатова. Зардрак давно мечтает ее схватить.

— Он много заплатит? — заинтересованно уточнил Перкс.

— Ты столько не унесешь! — заверил его Валет.

— Значит, берем живой!

«Убийца драконов № 4» парил над центром исполинского урагана. На этой высоте буйство стихий не ощущалась, пилот равнодушно следил за приборами, не отвлекаясь на красоты, разворачивающиеся под уникальным боевым кораблем. В свое время он видел зрелища посерьезнее, тот, кто видел бури на газовых гигантах, не будет считать местный циклон-переросток чем-то особенным. Его не интересовал даже восторг специалистов по поводу того, что воронка закручивается в обратную сторону, вопреки центробежной силе, вызываемой вращением планеты. Этот мир и без того безумный, одним чудом больше или меньше — разницы никакой.

Мнемошлем погружал пилота в красочный мир виртуальной реальности, расцвеченный столбиками информационных сообщений и тактических векторов. Он послушно посылал машину согласно указующему пунктиру. Зеленых осей, определяющих дружественные цели, не было, второй корабль ушел несколько минут назад из-за сбоя стабильности системы вооружения. Это была серьезная неполадка, грозящая страшными последствиями. «Убийца драконов № 4» контролировал теперь очень большую территорию, ему пришлось переместиться в самый центр урагана. Но ничего, еще двадцать минут, и вахта закончится, корабль на максимальной скорости покинет опаснейшее место Галактики, а на смену заступит новая пара.

Оперативная модель пестрела множеством сообщений — какой-то недоумок угнал «Убийцу драконов № 6» и скрывался где-то в поясе астероидов. Найти его пока не удавалось, но флот не бросал настойчивых попыток обнаружить наглеца. Пилот прочитал последние безутешные донесения для общего пользования. Так и есть, никакого результата поиски пока не принесли.

Мир трижды мигнул, все посторонние сообщения исчезли, система, получив команду с Октаэдра, перешла в боевой режим. Мертвый, безликий голос сообщил:

— Есть уверенный контакт, координаты введены в систему навигации, начинайте коррекцию курса.

Проследив за мельканием векторов, пилот заявил:

— Положение для атаки неудобное. Выход на дистанцию активации оружия — восемь минут!

— Рекомендуем покинуть безопасный горизонт, цель может уйти в любой момент.

Риск при входе в плотные слои атмосферы возрастал многократно, но пилот не колебался ни мгновения. Он верил в свой корабль и надеялся, что тот не подведет его и в этот раз. В противном случае пилота ждет очень быстрая и безболезненная смерть.

Изменение курса позволило сэкономить почти четыре минуты. Корабль достиг верхушек облаков, его днище сверкало, отражая свет исполинских молний, но даже здесь пилот не отвлекся на красоту ужасающего урагана. Сняв защиту, он активировал единственный сенсор, нажать его можно было только вручную, система вооружения не подчинялась мысленным командам.

Торпеда очнулась от напряженной спячки, в плоские капсулы с высохшими культурами специально выведенных бактерий влилась теплая питательная жидкость. Спящие микроорганизмы немедленно проснулись и с жадностью приступили к трапезе, но разгуляться им не дали. Через двадцать шесть секунд после пробуждения в капсулы поступил крутой раствор цианида. Бактерии не могли взвыть от ужаса, согласно заложенной в гены программе, они стали защищать себя по максимуму. Их тела сбились в плотную колонию, дружно генерируя мощнейшее магнитное поле, призванное оградить их от ионов ядовитого вещества. Биологи потрудились на славу, напряженность поля была огромной, оно должно было держаться порядка двадцати шести секунд.

Примитивная автоматика торпеды отреагировала на появление уверенного магнитного поля, отключила боевую часть от корабельного источника питания. В силовой ловушке, созданной излучением живых существ, застыл пористый шар из антивещества. Малейшее касание им стенок боеголовки приведет к мгновенной аннигиляции, этот зеркальный прототип обычного железа не должен был существовать в мире, где царят нормальные элементарные частицы. Стоит отключиться магнитному полю, и здесь зажжется новое солнце, которое на несколько мгновений превратит ночь в день.

Пилот вручную активировал второй сенсор и резко, не считаясь с колоссальной перегрузкой, повел корабль прочь, уходя в разреженные слои атмосферы. На то, чтобы уйти, у него оставалось двадцать три секунды.

Торпеда пронзала грозовые облака, буря рвала инверсионный след, остающийся от примитивного реактивного двигателя. Даже без мощного источника энергии это оружие не сможет долго существовать в атмосфере Запретного Мира, слишком мало в нем защитных полимеров. Да и бактерии не смогут долго удерживать поле. Гениальное создание целого коллектива ученых было полно недостатков, но гарантированно могло уничтожить любую цель на этой сумасшедшей планете.

Времени хватило. По сигналу с корабля сработал простой механизм, выбросив капсулы с бактериями из боеголовки, антивещество вырвалось из ловушки. Пилот посмотрел вниз: новое солнце, причудливо высветившее грозовые тучи, выжигало все живое жестким излучением, ударная волна уже достигла поверхности, вминая океан огромной чашей. Удовлетворенно кивнув, пилот произнес:

— Цель поражена!

Глава 7

В горах темнеет быстро. Только что еще светило солнце, и вдруг будто щелкнули гигантским выключателем. Сумерки промелькнули за несколько мгновений, седловину накрыла ночь. В темноте шевелились сотни огней, по затихшему полю боя ходили санитары и простые воины, оказывая помощь раненым.

В их услугах нуждались многие, землю усеивали тысячи тел, люди были еще живы, могли стонать и кричать. Усталые санитары освещали очередного бойца и, если это был свой, раскрывали свои медицинские сумки. Солдатам противника в этом мире не помогали, единственное, о чем они могли мечтать, — о быстром ударе милосердия.

Анита, осторожно переступая через тела павших, шла вниз по склону. Иногда она останавливалась, внимательно оглядывалась по сторонам, отводя от себя факел. Ее действия были строги и целеустремленны — она искала одного-единственного человека, не отвлекаясь на других раненых. Из темноты выдвинулась воющая фигура, девушка замерла, быстро выхватила кинжал. Мимо, слепо шатаясь и размахивая кровавыми культяпками рук, прошел искалеченный храмовый стражник. Безумно причитая, он скрылся во тьме. Анита пошла дальше. За последний час девушка повидала множество страшных вещей, ее уже не пугало ничего в этом филиале ада. Данте нашел бы здесь немало занимательных сюжетов для своего великого творения.

В свете факела показалась туша очередного монстра. Девушка невольно попятилась, когда увидела, что нур шевелится— у него подрагивала боевая лапа. Но движения были неестественными. Приблизившись, Анита увидела под трупом живого человека. Он устало двигал ногами, пытаясь выбраться из-под огромной тяжести, но тщетно — бугры уродливой туши сцепились с пластинами доспеха и не выпускали жертву.

Оглядевшись по сторонам, Анита увидела обломок толстого копья, подхватила его и попыталась приподнять нура. Она так и не поняла, откуда в ней взялось столько силы, но замысел удался. Воин, почувствовав поддержку, зашевелился изо всех сил, выбрался из ловушки и, хрипя, как загнанный зверь, сорвал с головы сплющенный шлем, а затем рухнул на спину, раскинув руки в стороны. Девушка торопливо поднесла к его губам плоскую флягу, ратник судорожно припал к горлышку, давясь прохладной влагой. Немного утолив жажду, он вновь откинулся на землю.

— Как ты? — спросила Анита.

— Живой, — хрипло ответил Робин.

— Это я и сама вижу. Как твои раны?

— Ощущение такое, будто все тело ампутировали.

— Не шевелись, я посмотрю.

Девушка взяла в руку факел, внимательно осмотрела возлюбленного. Доспехи были смяты в нескольких местах, но кроме изувеченного колена серьезных повреждений она не заметила. Открыв маленькую индивидуальную аптечку, Анита быстро обработала рваную рану. Сняла остатки наколенника, смыла кровь, наложила лечебную мазь, замотала все тугой повязкой.

— Ты не чувствуешь переломов? — спросила она.

— Вроде нет, — неуверенно заявил Робин. — Доспехи защитили, но из-за них я не смог выбраться из-под этого проклятого нура. Думал, так и останусь под ним, чудом не задохнулся.

Чуть помолчав, он спросил:

— Мы победили?

Девушка пожала плечами:

— Вроде бы да.

— Все так плохо?

— Очень. Но поле боя осталось за нами, враги отступили.

— Какие у нас потери?

— Ты знаешь, — грустно ответила девушка, — нашей армии больше нет. Осталось только немного тяжелой пехоты, наемников и всадников. Велиты и ополченцы разбиты, наверняка убегают до сих пор, рейнджеров на ногах осталось не более трех десятков, Петровича убили на моих глазах. Мушкетеров вырезали вместе с Егором, хорошо, если там хоть кто-то уцелел. Они встали в линию и стреляли по врагам в упор. Ты же знаешь, там слабые солдаты, у них не было ни одного шанса выжить в этой мясорубке. На баллистах погибла обслуга, Крыса изрубили в куски. Не могу поверить, что когда-то он вместе со своим товарищем пытался затащить меня в кусты.

— Да. Я допустил много ошибок в этом бою.

— Не вини себя, гладко получается только в книгах. Реальность всегда сложнее. Мы все равно победили.

— Кнехты устояли?

— Левый фланг смяли. Пересвет ранен, Тевтон тоже.

Чуть помолчав, девушка спросила:

— Ты не удивлен, что я здесь?

Усмехнувшись, Робин покачал головой:

— Нет. От тебя можно ждать чего угодно. Меня больше удивляет то, что ты одна. Неужели вождя Ноттингема больше некому искать?

— Тебя разыскивают сотни людей и все единороги. Но они ведут поиски выше по склону. Сюда никто еще не забредал, тут наши потери были небольшие, сражались только рыцари. Ромфаниум не заметил, где тебя потерял, я сама не знаю, что заставило меня сюда прийти. Как будто чувствовала, что ты именно здесь.

Девушка замолчала, отвернулась, начала неловкими движениями собирать аптечку. Посмотрев на нее странным взглядом, Робин собрался заговорить, но Анита его опередила и, не поворачивая головы, вымученно произнесла:

— Не надо. Я знаю все, что ты хочешь сейчас сказать. Нечто вроде: ты красивая девушка, за тобой бегают стада отборных самцов, и не стоит вздыхать по тому, чье сердце навеки отдано другой.

— Что-то подобное я и хотел сказать, — кивнул Робин. — Ты догадливая!

— Я знаю тебя не первый день, — грустно улыбнулась девушка, глядя ему в глаза. — Не надо мне ничего говорить, слова здесь излишни. Да, я тебя люблю! Так получилось! Робин, ты же знаешь, я никогда не навязывалась и не кричала о своих чувствах на каждом углу. Здесь нет твоей вины, не пытайся извиняться, просто не обращай на меня внимания, и все будет по-прежнему. Я не стану травиться или вешаться, не волнуйся.

— Так и останешься старой девой, — усмехнулся Робин.

— А что, хорошая идея! — Девушка задорно встряхнула гривой волос. — Можно даже попробовать основать здесь женский монастырь. Как я тебе в роли матери-настоятельницы?

— Не впечатляет, — скептически заявил вождь и осторожно спросил: — А ты не обиделась тогда, в Первом Лесу?

— Я бы не назвала тот поцелуй особо романтичным.

— Извини.

— Ничего, все верно. Война не женское дело. До сих пор удивляюсь, почему я сегодня осталась в живых.

— Ты как будто со светского приема, чистенькая и аккуратная. Похоже, у тебя ни царапины?

Скептически посмотрев на Робина, девушка демонстративно указала на спутанные волосы и провела ладонью по грязному лицу. Покачала головой и ответила:

— Насчет чистой ты, конечно, здорово загнул, но я действительно не ранена. Только один очень неприятный ушиб. Кольчуга смягчила удар, однако синяк будет великолепный.

— Покажи.

— Не стоит. Он в таком месте, что не всем мужчинам можно показывать.

Покачав головой, Робин уверенно заявил:

— Что-то мне подсказывает, что этот синяк я вскоре увижу. И все остальное тоже.

— Робин! — опешила девушка.

— Анита, чего скрывать очевидное? Да, я люблю Сату, но при этом остаюсь мужчиной. Ты мне нравишься, что не удивительно, попробуй найди того, кому ты бы не понравилась! Просто ситуация очень странная. Я не могу тобой воспользоваться и забыть, это будет предательством. Мы знакомы с первых дней пребывания в этом мире, сколько же нам пришлось пережить! Наверное, я вот уже около года валяю дурака, мне надо было раньше поступить, как обычному мужчине. В общем, можешь считать, что я тебе предлагаю место второй жены.

— Ты серьезно?

— Вполне. Мое сердце отдано другой, но думаю, что для такой крошки, как ты, кусочек найдется. Ну так как?

Посмотрев на Робина с немалым изумлением, Анита улыбнулась и, вздохнув, произнесла:

— Честно говоря, особо романтичным твое предложение не назовешь. Ты действительно серьезен?

— Если ты хочешь, чтобы я немедленно доказал тебе свою симпатию, то помилуй. У меня сегодня тяжелый день, да и земля здесь слишком твердая. Разве что использовать в качестве ложа тушу этого нура.

Не выдержав, девушка истерично расхохоталась. Робин глянул на нее с немалой тревогой, но Анита, все еще смеясь, успокаивающе замахала руками:

— Не волнуйся, со мной все в порядке. Я просто кое-что представила.

— Что?

— Тебе не объяснить. Попробуй сам представить: меня сегодня едва не убили раз сто, я вся в грязи и крови, пропотевшая одежда стоит колом. Больше часа брожу по этому филиалу ада, нахожу еще более грязного латника в сплющенных доспехах, выручаю его из ловушки. А теперь ему остается только трахнуть меня на вонючей туше монстра — это будет великолепное окончание чудесного дня! Мне будет что рассказать внучкам, когда стану их учить беречь честь смолоду.

Теперь смеялись оба, Робин даже скривился от боли — помятая грудь протестовала против такого веселья. Успокоившись, он произнес:

— Ты так и не ответила на мое романтическое предложение.

— А ты действительно серьезен?

— Еще немного, и ты окажешься на этой туше!

— А как же Сата?

— Ты же сама знаешь — наша волшебница даже рада будет, последнюю неделю каждый день меня на это подбивала.

— Странно! Откуда такая настойчивость?

— У нее будет ребенок.

— Мне она ничего не говорила!

— Она никому еще не говорила.

— А как же ты узнал? — удивилась Анита.

— Наблюдательность не подвела. Вот уже более месяца я ежедневно пользуюсь некоторыми прелестями супружеской жизни. Раньше, в силу особенностей женской физиологии, Сата регулярно мне в этом отказывала. А кроме того, в последнее время она ходит с невероятно задумчивым видом.

— Вот как! А я здесь при чем?

— Элементарно! Сата боится, что когда дело зайдет слишком далеко, я, оставшись без женской ласки, начну искать утешение на стороне. Ты единственное существо, к которому она меня почему-то не ревнует.

— Понятно.

— Ну как, согласна?

— Догадайся! — лукаво произнесла девушка.

— Вопрос решен, — констатировал Робин. — Да, зря я потерял столько времени. Придется наверстывать ускоренным темпом. Ты не будешь против, если я тебя поцелую?

— Тебя не смущает мой грязный вид?

— Переживу. Закрою глаза и постараюсь не дышать носом.

— Робин!!!

— Ладно, как хочешь, мое дело — предложить!

— Целуй! — поспешно заявила девушка.

Робин приподнялся, обхватил ее за талию и чуть не выругался, вместо мягкого девичьего стана ощутив холод титановой кольчуги. Глядя в тревожно-взбудораженные глаза красавицы, загадочно мерцающие в свете почти догоревшего факела, он потянулся к приоткрывшимся устам. И тут им помешали. Сверху, гремя доспехами, спускались два человека. Вождь их немедленно проклял и отстранился от Аниты. Из темноты показались Хонда и Торанвер. Осветив все факелами, они хором заявили:

— Живой!

— Редкая наблюдательность, — хмыкнул Робин.

— А что это вы здесь делаете? — поинтересовался Хонда. — Сидите тут, как два голубка, такое ощущение, что собрались трахаться прямо на дохлом нуре!

Пересмешник опешил, когда Робин с Анитой дружно расхохотались. Почесав затылок, он задумчиво заявил:

— Вижу, шутка удалась. Теперь, если не трудно, подскажите мне, а что же в ней такого смешного? Лично я не отношу ее к шедеврам юмора!

— Ты не поверишь! — еле смог произнести Робин.

Хонда покосился в сторону туши монстра и сокрушенно покачал головой:

— Однако! Робин, я тебя и так уважаю, но это уже нечто более чем героическое. Лично я сегодня не способен ни на что, денек был трудный. Доспехи боюсь снимать, а то как бы самого не трахнули, воспользовавшись беспомощным состоянием.

— Выходит, мы вам помешали? — поинтересовался Торанвер.

— Да нет, не настолько же я озабочен, да и Анита не такая уж нимфоманка, потерпит немного.

— Робин!!!

— Молчу! Красавица, не стану же я делать тебя женщиной в таких антисанитарных условиях!

— Я могу принести белую простыню, — любезно предложил Хонда. — Там, наверху, риумы в них покойников заворачивают.

— Что мне нравится в таких мужчинах, как вы, — так это духовная чистота и романтичность, — язвительно сообщила Анита.

При последних словах небо осветилось яркой вспышкой, все невольно взглянули вверх, Робин успел заметить темный прямоугольник, прежде чем свечение облаков прекратилось. Спустя несколько секунд донесся грохот, будто самолет преодолел звуковой барьер.

— Что это было? — вскрикнула Анита.

— Не знаю, — сказал Робин, вскакивая. — Скорее вниз, я видел, туда планирует парашютист!

Все молча поспешили за вождем. Робин отчаянно хромал, колено у него было повреждено серьезно, но мчался быстро, не обращая внимания на боль и усталость. К счастью, на фоне неба видно было хорошо, к месту приземления парашютиста они подоспели через минуту. Хонда осветил факелом странную фигурку и не сдержал удивленного возгласа. Меленький, полутораметровый гуманоид, серая кожа, большая голова с выпученными глазами, серебристый комбинезон.

— Это же брайн! — удивленно воскликнул Торанвер. — Здесь их давно уничтожили атоны, они сохранились только в океане, на некоторых островах.

Брайн открыл глаза и еле слышно произнес по-русски:

— Я ничего не вижу. Приведите ко мне землян.

— Мы почти все с Земли, — сказал Робин на родном языке.

— Хорошо! Мне нужен хлок по имени Робин, его номер 701.

— Это я.

— Как хорошо! Мне повезло! Я Мессет, мы не раз с тобой говорили.

— Да, помню.

— Твой бой закончен?

— Да, мы победили. Что с тобой?

— Уже ничего, я умираю.

— Мы поможем тебе, отнесем наверх, к медикам.

— Нет, не трогайте меня. Помочь невозможно. Я угнал спецкорабль, на нем нет компенсаторов. Моя раса плохо переносит перегрузки, а кроме того, на высоте произошла разгерметизация. Сильная декомпрессия, все кончено, стимуляторы продержат меня еще несколько минут. Времени нет, Робин, я пожертвовал всем, чтобы тебя найти.

— Зачем?

— Там, наверху, они хотят убить дракона. Надо его предупредить, ты же знаешь, где он обитает?

— Мессет, насколько я полагаю, его не так легко уничтожить.

— Ты не понимаешь! Они создали мощное оружие и особые корабли, у них все получится. В тропиках бушует буря, там всегда появляется дракон, его ждут. Знай, едва он погибнет, как исчезнет защита этого мира. Если это произойдет, сюда телепортируют десант, специалисты разберутся в системе обороны планеты и смогут ее отключить. На высоких орбитах этого момента ждут производственные комплексы, они приступят к разработке недр. Полезную флору будут выращивать в искусственных оранжереях. Здесь уничтожат все, вы будете уже не нужны. — Пришелец закашлялся, в уголках губ выступила зеленоватая жидкость. — Мало времени, но ты все слышал. Предупреди древнего дракона. Его логово далеко?

— Вообще-то не очень.

— Спеши, времени мало!

— Это не так просто.

— Ты не понимаешь! Этот мир исчезнет, его пустят на смертоносные корабли и лекарства для превращения дряхлых стариков в юнцов. Вся моя жизнь — сплошная ошибка! Я предал то, что ценил более всего, из-за меня вы попали сюда, а теперь всему Запретному Миру грозит гибель. Робин, я видел единорогов! Из моих снов! Они в твоем войске, ведь это так?

— Да.

— Значит, все правда, все не зря. Исправь то, что еще возможно. Спаси эту сказку, предупреди дракона!

— Хорошо! — твердо сказал Робин. — Я сделаю все, что смогу.

Мессет затих, дыхание его стало ровным. Все уже решили, что наступает смерть, но вдруг он четким голосом произнес:

— Робин, я ослеп, не вижу твоего лица. Как глупо, столько говорить, — и никогда не увидеть. Прости меня за все.

— Ничего, не переживай, я даже тебе благодарен. И могу твердо сказать, мы с тобой совсем не схожи.

Мышцы серого лица дрогнули, губы исказились в бледном подобии улыбки:

— Знаешь, на родной планете адмирала Коуффа убийство дракона считается подвигом, а у нас все по-другому. Подвиг — это поговорить и понять.

Без всяких признаков агонии Мессет закрыл свои слепые глаза. Все почему-то сразу поняли — это смерть. Робин повернулся к Торанверу и заговорил по-вертински:

— Рэйг, это существо сказало, что люди со звезд собираются убить Хранителя.

— Это невозможно! — уверенно заявил маг.

— Ты не понимаешь, они обладают огромной мощью. Даже в моем мире есть оружие, в один миг уничтожающее огромные города.

— Нет, Робин, это ты не понимаешь. Бога не убить.

— Хранитель не бог. Он реальное существо, его можно увидеть и потрогать.

— Это его тень в срезе ролиума, не более. Никто не может нанести вред тени.

— Торанвер, его надо предупредить. Я обязан это сделать, ведь в свое время он спас мою Сату.

— Для этого надо попасть в Сердце Мира.

— Я должен это сделать. Хонда, сколько людей сможет сесть в седло?

— Погоди немного, дай сосчитать, — пересмешник задумчиво пошевелил губами и выдал ответ: — Что-то около нуля. Робин, у нас от всей армии осталось полторы калеки.

— Не останавливай его, — сказал Торанвер. — Ему действительно надо туда попасть, я это чувствую.

— Из какого дурдома вы сбежали? — взорвался Хонда. — Наша армия практически разбита, двигаться к Сердцу Мира придется через тысячные толпы отступающих врагов. Это даже не сумасшествие, я не могу подобрать слов, чтобы выразить свое отношение к происходящему!

— Я ухожу, — четко произнес Робин. — Ты со мной?

— Да!!! — чуть не воя, вскрикнул Хонда. — Господи, да почему же мне так не везет! Уж лучше бы меня трахнули!

— Не плачь, — усмехнулся Робин. — Еще вся ночь впереди, всякое может произойти.

— Ну спасибо! Утешил! У тебя есть план или как обычно— приходим и всех убиваем!

— Вроде того. — Робин повернулся к магу: — Рэйг, пришла твоя пора.

Понимающе усмехнувшись, Торанвер заявил:

— Хочешь узнать про мою секретную тропу?

— Да. Ты же смог в свое время провести через горы толпу нуров напрямую, в обход Заоблачного храма. — Робин указал рукой в сторону темнеющего хребта Черного Отрога. — Там, наверху, Сердце Мира. Оно совсем рядом. Если идти обычным путем, то придется двигаться более суток, не жалея единорогов. А ведь по прямой не более десяти километров. Ты помнишь горную тропу?

Покачав головой, Рэйг тихо произнес:

— Тропы нет.

— Но как ты вел нуров?

— Под всем Черным Отрогом проходит огромная пещера, надо только знать входы.

— Далеко до ближайшего?

— Нет. Если мы поспешим, то утром будем в Сердце Мира.

— Единороги пройдут?

— Да. Хотя в отдельных местах они будут недовольны.

— Хорошо, поднимаемся наверх. Нам надо собрать хотя бы пару десятков всадников.

Анита догнала Робина, взяла за руку, просительно произнесла:

— Возьми меня с собой!

— Глупая, там может быть опасно. Наверняка остался хоть какой-то гарнизон.

— Вот и хорошо! От меня будет польза!

— Ты еле на ногах держишься.

— Робин, я очень тебя прошу, не оставляй меня!

Вождь вздохнул, покачал головой:

— Ладно, супруга. Но от меня ни на шаг и в рукопашную не вступай, хватит с тебя лука! — Усмехнувшись, он добавил — Будем считать это свадебным путешествием.

— Как романтично!

Коуфф, надев мнемошлем, вот уже несколько часов находился в тактической среде разворачивающейся операции. Несмотря на длительную подготовку, уничтожение Древнего застало всех врасплох. Какое-то время никто не мог поверить, что все кончено, один за другим запускали разведывательные зонды, но ни один не вышел из строя. Постепенно истина дошла до каждого — Запретный Мир потерял свою защиту, теперь он не опаснее обычной планеты. Вот тут и начался хаос! В спешке перепутали все графики, производственные комплексы пустили к планете без должного упреждения подготовительных единиц, теперь пришлось их тормозить вблизи нестабильного астероидного пояса. Но что бы ни происходило, все к лучшему, очень скоро здесь будет царить нормальный производственный порядок.

Получив внесистемное сообщение, адмирал нахмурился. Стерги собирались нанести ответный удар и отбить свои рудники. Их флот скрытно концентрировался в одном месте, собираясь совершить массированный прыжок. Однако Коуфф это предвидел, и амазонок ждет немалый сюрприз. Его великолепные корабли готовы к немедленному прыжку в указанный район. Пожалуй, стоит самому взять на себя командование этим сражением, Матриархия должна твердо уяснить — в Галактике появился новый хозяин. Здесь уже все ясно, после гибели дракона это теперь вполне обычная планета. Если не считать уникальных ресурсов. А после битвы можно по-другому поговорить с правителями Империи, давно уже назрела необходимость провести кое-где перестановку кадров.

Глава 8

Солнце выглянуло из-за скал. На краю долины, где господствовал Первый храм, появились двадцать шесть всадников на единорогах. Тревожно зазвенел бронзовый колокол, забегали жрецы и солдаты. Никто не ожидал появления противника с этой стороны, да и вообще это было почти невозможно. Храм даже не имел стен, они ему не требовались. Он располагался в тупиковой, узкой долине, и к нему вела единственная дорога. Чтобы на нее попасть, необходимо было пройти через ворота Заоблачного храма и мимо его немалой стражи. Попасть к храму через горы было невозможно — отвесные скалы окружали долину со всех сторон исполинской стеной. Единственный путь наверх — священная Лестница, но она выводит к маленькому плато, окруженному пропастью. Там стоит грот Сердца Мира. Появление посторонних было нереально, но вот факт — они здесь.

Всадники встали в одну линию. Хонда обернулся к Робину:

— Ты видал! Там их сотни!

— В основном послушники и атоны. Солдат мало, а нуров вообще не видно.

— Приведут, не беспокойся, — уверенно заявил Хонда.

Робин обернулся, оглядел свое войско: уставшие, израненные солдаты в помятых доспехах, грязные единороги, забрызганные запекшейся кровью. Всего несколько пик, мечи и секиры иззубрены до совершенно тупого состояния. Им нелегко пришлось вчера, но если он скомандует — никто не дрогнет, все готовы умереть за своего непобедимого вождя. Посмотрев в тревожные глаза Аниты, Робин почувствовал, как в нем что-то сломалось, он не мог теперь поступить так, как задумывал, хотя и понимал, что у его отряда есть шансы на победу. Даже число врагов не являлось большой помехой. По сравнению с тем, что всадники совершили вчера, это сущая мелочь.

Четким, уверенным голосом, Робин приказал:

— Оставайтесь на месте, я сам поговорю с атонами!

Бойцы зароптали, а Хонда, отпустив длиннейшую фразу, заставившую бы покраснеть старого боцмана, заявил:

— Не глупи! Мы их разобьем!

— Нет! Не спорь! Мы не будем с ними драться. Я чувствую, это лишнее.

— Тебя прикончат!

— Нет! Не посмеют. Ждите, я направлюсь к Лестнице. Вряд ли мне станут мешать, но если что — атакуй немедленно.

Кивнув, Хонда серьезным тоном произнес:

— Только не вздумай погибнуть!

Робин молча направил единорога вперед, но пришлось остановиться — дорогу перегородила златовласая всадница:

— Робин!

— Не бойся, — улыбнулся он. — Я вернусь!

— Обещаешь?

Ничего не ответив, он молча склонился в седле, коротко поцеловал девушку в губы, посмотрел в тревожные голубые глаза, утвердительно кивнул и хлопнул единорога по шее. Умное создание легко снялось с места, послушно направилось в сторону Лестницы.

— Ромфаниум, почему ты молчишь?

— Робин, мне нечего сказать.

— Почему?

— Твоя дорога заканчивается, ты там, где должен был рано или поздно очутиться.

— Ты тоже думаешь, что Хранителю ничего не грозит?

— Конечно.

— Но ты смертен, хотя и волшебное создание.

— Робин, я всего лишь детская игрушка.

— Какие дети тобой играют?

— Иди своим путем, скоро ты это узнаешь.

Зардрак акх Даутор стоял перед спешно собранной толпой жрецов и солдат, он с фаталистическим спокойствием смотрел на приближающегося всадника. Робин Игнатов остановил своего единорога в нескольких шагах от жреца, спокойно и четко произнес:

— Приветствую тебя, Зардрак акх Даутор.

Атон внимательно посмотрел на воина. Вид Робина был далек от цветущего. Шлема не было вовсе, доспехи измяты, нога перемотана заскорузлым бинтом. Весь покрыт грязью и засохшей кровью, только лицо было слегка умыто и сверкало белым пятном в темной рамке. Даже выносливый единорог смотрел удивительно усталым, но по-прежнему искрящимся взором. Кивнув, жрец ответил:

— Привет и тебе, Робин Игнатов.

— Странно, — землянин покачал головой, — почему ты не участвовал в битве?

— Не верил в победу, — откровенно заявил атон. — Кому нужен такой полководец?

— Понятно. Я иду в Сердце Мира, — спокойно сообщил Робин.

— Мы будем драться, — коротко ответил Зардрак.

— Нет, — так же безмятежно сказал вождь Ноттингема. — Я не стану на вас нападать.

— Почему?

— Трудно объяснить, особенно если сам это не понимаешь. Я просто иду в Сердце Мира.

Спустившись с единорога, Робин с самым невозмутимым видом шагнул вперед. Глядя на него, толпа попятилась, все поспешно расступались с его пути.

— Нет, — крикнул Зардрак, — хватайте его!

Остановившись, Робин повернул голову и отчетливо произнес:

— Вашей армии больше нет. Все кончено. Не бойтесь, никто вас не тронет, я просто иду в Сердце Мира.

Никто и не пытался ему помешать. Его одинокая фигура внушала всем странное почтение. Все послушно расступались, давая ему дорогу, и смотрели с испугом и мистическим трепетом. Но Робин не обращал внимания на эти взгляды. Встав перед основанием лестницы, он покачал головой: взобраться наверх с его раненой ногой — немалый подвиг. Вслед ему донесся истошный крик Зардрака:

— Глупец! Одинокий Бог сейчас у себя! Ты лишишься разума, если приблизишься к его логову!

Не обернувшись на потрясенного жреца, Робин произнес:

— Я иду в Сердце Мира!

Он сделал первый шаг, поднялся на одну ступень. Ему надо было преодолеть еще семьсот сорок четыре.

Колено болело, как ошпаренное.

Сата лежала в дальнем углу маленькой пещеры. Ее ноги были связаны у колен, но руки свободны. Это не утешало, сбежать было невозможно, у выхода расположилось более десятка похитителей. Исса до сих пор не могла оправиться от потрясения после неожиданного нападения. Ее охрана билась отчаянно, многие враги нашли там свою смерть, но все было тщетно. Погибли все, а ухмыляющийся Валет с ужасной силой ударил иссу в бок прикладом автомата, скинув ее с седла. Девушка во всех деталях помнила, как упала на землю и, прислушиваясь к боли в треснувших ребрах, беспокоилась только об одном — как бы не пострадал ее будущий ребенок.

Но будущего не было. Ей нельзя попасть к Зардраку. Тот попытается использовать ее, чтобы надавить на Робина. У любимого большое сердце, но он вождь и прежде всего должен думать о своем народе. Ему придется отказаться от нее. Сата страшилась представить, что будет твориться при этом в его душе, она не должна обрекать своего Робина на такие муки. Ей надо умереть самой, это будет самым правильным. Надо торопиться, потом такой возможности больше не будет.

Девушка разжала ладонь, открыла маленькую нефритовую бутылочку, посмотрела на блестящую поверхность хрустальной жидкости. Ей было очень страшно делать последний шаг. Остановить могло бы только одно — если бы ее будущий ребенок был сыном. Сын — собственность отца, она не имеет права распоряжаться его жизнью. Но волшебница знала точно — у нее девочка, дар иссы в таких вопросах не обманывал. Дочка— это для матери, она может решать за нее. Жалко, что малышка так и не родится, если она хоть немного унаследует черты отца, то будет еще красивее матери. Сата давно забыла про местные каноны красоты, ценящие в женщине только мощные телеса. Но, впрочем, земляне быстро изменят предпочтения вертинцев, они вообще все меняли очень быстро.

Прохладная жидкость одним глотком покинула драгоценный сосуд. Сата вспомнила мать, как та разочарованно-гневным голосом кричала на нее, не сдерживая отчаяния. Дайре нужны были сильные иссы, а ее никчемная дочка оказалась полностью бесталанной. Девочке опасно было даже прикасаться к воде Источника, он быстро высосал бы ее жизнь. Сата сама не понимала, зачем набрала этот пузырек и носила его с собой, но сейчас он сыграл свою роль.

По мышцам пробежала короткая судорога, через миг волшебница почувствовала, что полностью обездвижена. Странным образом девушке показалось, что ее тело раздвоилось, одна фигура колыхалась в тисках второй, не в силах вырваться, но и не сливаясь. Перед глазами вдруг ясно показалась блестящая поверхность Источника, на дне она видела каждую песчинку. Сата странным образом совершенно успокоилась, она чувствовала, что конец близок, но он будет спокойным и безболезненным. Жаль, что ее дочка не узнает рождение.

Исса не видела, как в пещеру зашел Валет. Глядя на безвольно расслабившееся тело с закрытыми глазами, он заявил:

— Можешь не смотреть, это тебе не поможет. У нас с тобой есть одно неоконченное дело, не так ли?

Засмеявшись, он пнул девушку носком сапога:

— Молчишь? Ну молчи! Меня это не смутит. Здесь тебе деваться некуда. Но не бойся, я не настолько уж и плохой. Остальным ребятам трогать тебя не разрешу. Однако ты должна для этого заслужить мою признательность. Поняла?

Пнув девушку еще раз, он взялся за ширинку.

Источник потянул в себя ничтожную Искорку, высасывая через нее саму жизнь. Сата поняла, что живет последние мгновения, но тут случилось странное. Сердце Айтэг Бланориза сошло с ума, прозрачная гладь вскипела в один миг и отшвырнула прочь свою жертву.

Ошеломленная девушка стояла в пещере. На ней было надето розовое платье из тонкого шелка, ноги были свободны. Недоуменно обернувшись, она увидела рядом свою копию, лежащую на полу в грязной дорожной одежде, над ней стоял Валет, развязывая штаны. Глядя, как беззвучно шевелятся его губы, изумленная исса поняла — Источник ничего не смог ей сделать и даже более того, защищая себя от посторонней Силы, он оттолкнул ее с такой мощью, что иссу вышвырнуло в десмериум. Это было невозможно, ведь они находились в районе, где магия не действовала. Однако факты — упрямая вещь, Сата действительно смотрела на свое тело со стороны.

Глядя на действия ненавистного землянина, девушка нахмурилась. Еще немного, и с ее телом произойдет неприятная вещь. Взмахнув рукой, она легким хлопком Силы швырнула Валета на стену пещеры. Искалеченный до последней косточки, он сполз вниз окровавленным, мелко дрожащим мешком, жизнь стремительно уходила из его ошеломленных глаз. Выйдя из пещеры, Сата в несколько мгновений уничтожила всех врагов, подошла к костру и присела на обрезок бревна.

Без помощника ей не вернуться в тело, более того, она уже не помнила, где его оставила. Это была нормальная особенность десмериума. В таком состоянии ее тело могло прожить около пятнадцати часов. Если до этого не придет помощь — Сата умрет.

Волшебница спокойно сидела у костра, она почему-то была уверена — помощь придет.

Глава 9

Колено уже не беспокоило. Боль нарастала до какого-то предела, затем перегорели предохранители, все кончилось… Робин больше не чувствовал свою ногу, она была не более чем чуждым протезом. Вождь стоял на верхней площадке Лестницы, перед входом в пещеру. Переведя дух, он обернулся — далеко внизу медленно поднимались несколько черных фигур, Зардрак не смог усидеть на месте. Покачав головой, Робин пошел вперед.

Он ожидал, что все будет совсем не так. Пещера оказалась сырой и мрачной, больше похожей на грязный погреб старинного дома. Такой плесени Робин еще не видел. Осторожно ступая мимо гроздьев гнилых грибов, он вошел в огромный, сумрачный грот. На полу, распластав крылья и вытянув шею, лежал огромный дракон.

Он был невероятен, одновременно совершенно чужим и странно родным, нечто похожее Робин испытывал до этого всего однажды — когда встретил Ромфаниума. Голова свешивалась над чашей местного Источника, глаза… глаза… Робин шагнул вперед и растворился в желтых нечеловеческих зрачках. Последней его мыслью было — похожие желтые искорки он видел в глазах своей Саты.

Здесь не было ничего, кроме сознания и странных образов, недоступных для глаз. Рядом было что-то невероятно мощное, страшное и притягательное, внушающее ужас и восторг. Здесь не было красок, не было времени и пространства, даже Слова рождались из ничего, без голоса, безликие и странные, они рождались из ниоткуда и пропадали в один миг. Воспоминания о них быстро таяли, будто сон через минуту после пробуждения, но оставался Смысл, причем не всегда его передавали Слова:

— Привет, говорящий с единорогами!

— Привет. Как тебя звать?

— Здесь нет имен.

— Кто ты?

— Бог.

— Но этого не может быть!

— Если ты считаешь, что бог — это бородатый старец, сидящий в небесах, то твое утверждение верно.

— Бог создал мир.

— Верное утверждение. Я не создавал этот мир.

— Значит, ты не бог!

— Ты плохо слушаешь. Я сказал — этот мир!

— И что это значит?

— Я создам другой мир.

— Планету?

— Нет — Вселенную. Со своими физическими законами, планетами и галактиками, параллельными мирами и временным потоком.

— Так значит, ты действительно бог?

— Здесь нет лжи.

— Но кто создал мою Вселенную?

— Бог.

— Я ничего не пойму! Вас что, несколько?

— Нет, я один.

— Но как это может быть?

— Вопрос малопонятен и требует длительных объяснений.

— Мы не можем долго говорить?

— Здесь нет времени. Но я сам — время, каждый мой миг множит страдания духа.

— Ты болен?

— Здесь нет болезней.

— Не могу поверить, у меня уникальная возможность поговорить с богом, но я не могу найти слов. Скажи, почему ты мне помогал, подталкивал меня к этой встрече?

— Я не подталкивал тебя, это против Правил.

— Каких правил?

— Замены. Вся твоя жизнь — это только подготовка к нашему разговору.

— Значит, что бы ни случилось, я бы не погиб?

— Нет. Ты мог умереть на любой Развилке.

— Развилке?

— Да. Можешь называть это перекрестками судьбы. На каждом две дороги — одна ведет в тупик, вторая — к новой Развилке.

— И ты, всемогущий бог, не мог меня провести?

— Нет. Все, кто имеет разум, — свободны в своем выборе. Каждый должен сам идти по своему пути. Я помогал тебе, но не подталкивал на нужный путь. Замен было очень много, но ты единственный, кто смог дойти до конца.

— А зачем тебе именно я?

— Ты сможешь выполнить мою просьбу и остаться при этом человеком. Это будет по Правилам.

— Что за просьбу может иметь Бог?

— Замени меня.

— Как?!

— Эта Вселенная создана очень давно. Она не нуждается в боге, просто иногда здесь нужен Хранитель.

— Зачем?

— В основном чтобы присматривать за единственной системой — Запретным Миром.

— Но что в нем такого?

— Вселенных много — Запретный Мир один. Он колыбель богов. Здесь мы рождаемся, взрослеем, набираемся мудрости и любви. Главнее нее нет ничего, ведь чтобы создать новую Вселенную, Бог должен полюбить каждую частицу своего Замысла. Любовь — цемент всего сооружения.

— Ты тоже родился здесь?

— Конечно. Вспомни сам — этот мир пронизан духом созидания, в нем есть то, чего больше не встретишь нигде. Странная магия, вечная жизнь, лекарства от всех болезней или уродств, удивительные минералы и природные явления — все это побочные результаты созидательного процесса.

— А кто создал Запретный Мир?

— Хороший вопрос. Ответа нет.

— Даже ты не знаешь?

— А зачем? В чем смысл этого знания? Я существую и без него, у меня есть Замысел, что еще надо Богу?

— И ты не вмешиваешься в дела людей?

— Вмешиваюсь, если считаю нужным.

— А на Земле?

— Вся твоя Земля — сплошное мое вмешательство. Я отрегулировал все ее параметры, чтобы она была похожа на Запретный Мир. Все: продолжительность суток и года, сила тяжести, состав атмосферы, солнечный спектр.

— Зачем?

— Чтобы тебе было легче, когда попадешь сюда.

— Ради одного человека изменять планетарные характеристики?

— Что для меня планета? Я создал твою Землю в таком виде, как ты ее застал. Заселил ее людьми, вмешивался в развитие ранних цивилизаций, помогая им выбрать верную Развилку, но не подталкивал.

— Бог, так вся история Земли — ради меня одного?

— Нет. Зачем ты мне нужен?

— Я совсем запутался!

— Ничего не поделаешь, мне и так приходится прилагать немалые усилия для поддержания разговора, ведь я Бог, а ты всего лишь человек.

— Но к чему весь этот путь?

— К чему ведет любой путь — к финишу. Ты его достиг.

— Но как я могу заменить бога?

— Можешь! Однако очень ненадолго и не полностью. Надо дождаться рождения Ребенка.

— А когда это произойдет?

— Примерно через сто лет.

— Что?!

— Ты доживешь. С божественной силой ты можешь не думать о возрасте. Все, что от тебя требуется, — береги Запретный Мир, планета должна быть готова для рождения.

— Но как я смогу ее защитить?

— Сможешь, ведь ты любишь Запретный Мир. Я тебе даже немного завидую. Ты сможешь увидеть рождение Ребенка. Там, в Первом Лесу, в окружении единорогов пройдут его детские годы, юность, зародится Замысел. Зрелость он встретит здесь, в Сердце Мира, где Замысел будет крепнуть, наливаться любовью. Ты не увидишь, как зрелый Хранитель встретит нового Ребенка, проведет с ним детство и отправится создавать новую Вселенную.

— А ты? Почему ты не ждешь своего настоящего преемника?

— Мне очень плохо. Случилось то, что бывает нечасто, — мой Замысел окончательно созрел раньше срока. Как объяснить муки влюбленного творца, каждый день промедления — пытка. Мне, познавшему вечность, непереносима мысль о тех годах, которые отделяют от рождения Ребенка. Но есть Правила, по ним я могу оставить Запретный Мир, если найду замену.

— И ты ждал меня миллионы лет?

— Нет. Я же Бог! Мне было известно о созревании Замысла задолго до окончания срока.

— Ты готовился заранее?

— Здесь нет времени, я ничего не делаю заранее.

— А почему именно я?

— Альтернативы нет. Были и есть многие, но пришел ты один.

— Сколько потеряно жизней, сколько крови. Мне было очень трудно!

— Ты должен был созреть для замены. Не печалься, смерти нет.

— Как?

— Вселенная создана из строгого количества вещества и энергии, от энтропии ее бережет любовь Первого Создателя. Сколько бы ни умирало живых созданий — мир не покинет ни одна частица.

— А я могу увидеть Первого Создателя?

— Нет. Чтобы реализовать свой Замысел, Бог растворяется в создаваемой Вселенной, скрепляя ее своей любовью.

— Он гибнет?

— Нет. Просто после реализации Замысла в Запретном Мире рождается новый Ребенок.

— Подожди! Но как же будущий Хранитель может его увидеть? Они не смогут существовать одновременно!

— Смогут. Здесь нет времени.

— Не пойму.

— Ты можешь объяснить муравью принципы квантовой механики?

— Я для тебя всего лишь муравей?

— Нет, ты равная замена. Просто это не очень удачная аналогия, но она отражает суть вещей. Впрочем, если хочешь понять больше, проживи хотя бы несколько миллионов лет, многие вопросы решатся сами собой.

— Вряд ли я столько смогу выдержать.

— Ты прав. Даже мы не можем оставаться собою вечность. Все, кто мыслит, должны умирать и рождаться снова и снова.

— Что от меня требуется?

— Согласие!

— И все?

— Да. Награды не будет, власть, которую ты получишь, предоставит тебе все. Пределов нет.

— А если я решу уничтожить этот мир?

— Ты не станешь делать ничего плохого, иначе бы не пришел сюда.

— Я не считаю себя особо добрым человеком.

— Здесь нет доброты. Это даже хорошо, ведь тебе придется уничтожить миллиарды мыслящих созданий.

— Зачем?

— Так надо. Это Экзамен. На Запретный Мир напали, ему грозит опасность. Агрессоры думают, что уничтожили меня, а я снял всю защиту, чтобы увидеть их зло до конца. Сейчас они хотят уничтожить твой город.

— Надо спешить!

— Не бойся, здесь нет времени.

— Значит, мы можем говорить вечность?

— Ты не станешь это делать, ведь я страдаю, Замысел созрел, он требует реализации. Однако ты сможешь поговорить с Ребенком.

— Убить миллиарды! А как же мораль?

— Здесь нет морали в твоем понимании. В свое время, переселяя людей на Землю, я обрек на уничтожение местные разумные виды, и все для того, чтобы однажды увидеть тебя на пороге своей последней обители. С твоей точки зрения, это чудовищно, но чтобы понять целесообразность подобного поступка, надо познать вечность. Помни мои слова — смерти нет.

— Хорошо! Я согласен.

— Нет! Твои слова здесь ничего не значат, их нет.

— А что надо делать?

— Осталась одна Развилка. Если выберешь тупик — ничего этого никогда не будет.

— Что за Развилка?

— Я не мог толкать тебя на нужный путь слишком грубо. Ты должен был погибнуть спустя несколько месяцев после прибытия сюда от рук Зардрака акх Даутора.

— Да, меня выручила Сата. Это ведь ты спас ее в долине Костей?

— Нет!

— Но кто же?

— Это Развилка. Решай, какой выберешь путь. Но знай, то, что тебе кажется добром, может оказаться большим злом, чем предотвращенное.

— А Торанвер? А единороги?

— Мага я не просил ни о чем, просто предложил увидеть внучку. Развилки нет. А единороги гуляют сами по себе, я не могу приказать игрушкам Ребенка, их можно только просить.

— Что я должен делать?

— Выбирать! Если Развилка исчезнет — начнется Экзамен.

— Я готов!

— Начинай!

— Не могу, я не знаю, что делать?!

— Можешь, ведь ты любишь!

Внезапно Робин понял — он может.

Девочка бежала по склону, заросшему кустарником. Она мчалась изо всех сил, за ее спиной все еще звенела бронза и ревели нуры. Враг ворвался на поляну, где лежали тела уцелевших исс. Отчаянно сражающиеся охранники гибли один за другим. Девочку душили рыдания: только что на ее глазах вспыхнуло искрящимися разрядами и рассыпалось раскаленным прахом тело матери. Отец погиб еще раньше, все их маленькое войско было сметено. Девочка осталась сиротой в один час. Она не знала, что путь ведет в тупик — почти вся долина была окружена сплошной стеной скал.

Но добежать до конца ей не дали. Продираясь через кусты, оставляя на колючках клочья одежды и капли крови, девочка выскочила на маленькую прогалинку и с криком упала на землю — метко брошенная палка ударила ее по голени. Перевернувшись на спину, она замерла, жалобно заскулила — над ней возвышался огромный охотник, закутанный в темный меховой плащ. Шоквут покачал головой:

— Вот дурная! Да куда же ты так торопишься? Закрой глаза, не так страшно будет.

Враг был по-своему добр. Девочка поняла, что умрет без мучений, и зажмурилась. Покачав головой, шоквут размахнулся увесистой дубинкой и замер статуей, потрясенно отвесив челюсть. Пикирующий дракон коротко выплюнул сгусток пламени — тело охотника разлетелось осколками пылающих углей. На поляне остались только дымящиеся сапоги с обожженными голенями. В следующий миг когтистая лапа нежно сжала девочку. Мощные крылья несколькими взмахами перенесли огромное тело через каменную преграду. Сделав плавный поворот, дракон, держась возле самых скал, направился к перевалу.

Девочка сидела на пригорке, где через несколько лет будет размещаться командный пункт Робина. Она с немым восторгом смотрела на Бога, сидящего перед ней. Дракон, возвышаясь красноватой глыбой, взирал на нее огромными золотистыми глазами. Взгляд его был наполнен странной печалью. Но девочка ее не замечала, восхищение подростка было безграничным.

Дракон смотрел на девочку и думал о многом. Он может унести ее далеко-далеко, туда, где она не будет знать печали. Можно даже на Землю, к себе нынешнему. Нетрудно дождаться, когда она подрастет и полюбит. Он мог сделать все, что угодно, никто не в силах этому помешать. Да — это Развилка, и все пути, кроме одного, ведут в тупик. Но кто сказал, что тупик — это плохо? Нет таких радостей мира, какие он не мог бы подарить ей сейчас. Однако дракон знал: как ни больно это сознавать — каждый должен пройти своим путем, и как ни больно обрекать любимую на страдания — это ее дорога. Девочке придется нелегко, но она вырастет и однажды скажет своему возлюбленному, что рада всему, что с ней случилось, — ведь этот путь привел к их встрече.

Опустив голову, дракон заговорил:

— Сата Неомо Кайя, слушай меня внимательно и запоминай все слова! Сейчас на перевал поднимутся верховые стражники, они тебя схватят и отведут к Зардраку акх Даутору. Тебя ждут страдания и унижения, ты долгое время будешь презираемой всеми рабыней. Что бы ни случилось, как бы ни было тебе плохо, ты обязана жить. Знай, тебя ждет встреча с невероятным мужчиной, вы полюбите друг друга, ты станешь очень сильной иссой, будешь его защищать от опасности до того момента, как я с ним встречусь. Не смотри так удивленно — это правда, ты действительно станешь невероятно сильной и неуязвимой после того, как его полюбишь. Но тебе потребуется моя помощь. Закрой глаза!

Девочка послушно зажмурилась. Дракон склонился ниже, от нестерпимой жалости его глаза увлажнились, крупная слеза сорвалась вниз, бесследно исчезла, разбившись тысячью золотистых брызг в длинных прядях черных волос. Когда Сата открыла глаза, дракона уже не было, а на перевал въезжали всадники на суфимах.

— Развилка исчезла, начинаем Экзамен!

Глава 10

«Нивелир-17-342» шел на новый заход. Виртуальный мир тактической оболочки сыпал гроздьями данных и цветными векторами взаимодействия, расцвела увеличенная картинка цели. Пилот не сдержал сожалеющего вдоха. На берегу реки виднелось небольшое поселение, окруженное двойным кольцом стен. Судя по всему, там проживало несколько тысяч жителей. Было непонятно, почему именно этот район был выбран для посадки мобильного производственного комплекса. Пилот не знал, что рядом располагалось устройство связи 14-3. Судя по объемам поставок меркита, здесь должно располагаться немалое его месторождение. Аналитики не знали о торговой деятельности землян, и свои предположения основывали на неверных посылках. Ценный минерал не поддавался дистанционным методам обнаружения, приходилось делать выводы на основе имеющихся фактов.

Вспыхнули огни консоли вооружения, схема местности расцвела перекрестиями готовящихся ударов. Мощь «Нивелира-17-342» была немалой, хотя в этой миссии его оружие являлось не боевым. Залп должен был расплавить все неровности рельефа, оставив раскаленную площадку диаметром около километра. На этот своеобразный фундамент сядет производственный комплекс и вгрызется в еще горячую землю. Жаль, что при этом придется уничтожить город туземцев, но приказы не обсуждаются.

Сделать залп пилот не успел. Он увидел, как вспыхнул ярко-красный вектор недружественной цели, глаза его широко раскрылись при виде сказочного создания, атакующего корабль. В следующий миг взбесившиеся компенсаторы выдали в замкнутый мирок «Нивелира-17-342» чудовищный импульс антиускорения. Смертельной перегрузкой пилота размазало по стенке, неуправляемый корабль, слепо кувыркаясь, пролетел над башнями Ноттингема и рухнул в озеро, угодив прямиком в глубокую нерестовую яму.

Жители ночной стороны Запретного Мира поднимали головы, глядя, как в звездном небе расцветают маленькие солнца. Зрелище было необычным и красивым. Местные жрецы и шаманы поспешили заявить, что появление странных быстро гаснущих звезд говорит о гибели многих великих героев. Они не знали, что это взрываются мощные реакторы производственных комплексов. Изменившаяся физическая реальность не позволяла им удержать свою энергию в узде.

Вся система Дэйто-7 являлась одной огромной промышленной зоной. Здесь ковалась мощь непобедимого флота Империи. Десятки могучих космических станций охраняли покой системы, окружив ее несколькими сферами оборонительных рубежей. Сотни боевых кораблей готовы были сорваться с места по первому приказу Верта Гранкиса — военного координатора системы на ближайшие несколько часов. Его вахта приближалась к середине, когда спокойствие обычного дежурства было прервано самым неприятным образом.

Сперва раздался сигнал тревоги, затем Верт был вырван из виртуальной реальности самым бесцеремонным образом. Тупо потрогав мнемошлем, он спросил собственным голосом:

— Объект?

— Недружественные цели! — странным голосом отозвался искусственный интеллект.

— Загрузи меня в Сеть, я выпал! — приказал Верт.

— Здесь нет Сети, — тем же необычным тоном заявил тактический компьютер.

— Количество целей?! — выкрикнул растерянный координатор.

— Девять триллионов восемьсот сорок две в четырнадцатой степени.

Верт похолодел, он не был готов к тому, что столкнется с известной юмористической страшилкой — взбесившимся искусственным интеллектом. Это было невозможно даже теоретически, но почему-то происходило на самом деле. Координатор по инерции потребовал:

— Характеристики?

— В базе данных отсутствуют, передаю картинку.

Посмотрев на изображение, Верт выругался — сумасшедший компьютер показывал ему какое-то летающее чудовище из детских сказок.

— Перезагружайся! — потребовал он.

— Невозможно выполнить, у вас больше нет прав! — заявил компьютер и добавил: — Начинаю тотальное уничтожение всех доступных целей. Приоритет — орбитальные верфи.

— Отключайся!!! — заорал Верт. — Мой приказ самый главный!!!

— Выше Бога нет никого, — спокойно произнес искусственный интеллект и открыл огонь.

Вторая планета Дэйто-7 была очень старой, ее бурная тектоническая молодость осталась далеко позади. Железоникелевое ядро оставалось все еще горячим, но под действием чудовищного давления оно уже давно закристаллизовалось. Процесс шел миллиарды лет и все еще продолжался, как вдруг в локальном объеме, ограниченном корой планеты, произошли изменения ряда физических констант. В таких условиях установившиеся межатомные связи существовать не могли, кристаллические решетки разрушились, спешно перестраиваясь по-новому.

Этот процесс сопровождался выделением энергии и увеличением объема. Планета, покрытая сплошной индустриальной оболочкой, развалилась в несколько мгновений. Тысячи обломков отпрянули от центра, расплываясь в разные стороны. Они направлялись к орбитальным сооружениям, расстреливаемым взбесившимися космическими крепостями.

Через миллионы лет здесь сформируется вполне устойчивый астероидный пояс.

Истерично хихикали ошеломленные операторы систем противовоздушной обороны, глядя на бредовые показатели систем слежения. Крестились старые бабки, смотревшие в лазурную гладь сибирского неба с завалинок своих бревенчатых домов. Сойдя с ума, прямо по рации надиктовал заявление об отставке пилот пожарного биплана, прежде чем посадить самолет прямо на автостраду. Американский разведывательный спутник передал очередной пакет информации, заставивший поседеть опытного аналитика.

Над тайгой летел дракон.

На заброшенном аэродроме проходила очередная передача уникального товара. Коуфф совершенно упустил из виду ненужность дальнейших связей с Землей, и отлаженная машина работала по-прежнему. Серебристая фигура направлялась к маленькому самолету, в руке Шергер сжимал алюминиевый контейнер с эликсиром молодости и долголетия. Все шло как обычно.

Главным конструкционным элементом маленького разведывательного корабля являлось концевое кольцо. Даже из названия можно было догадаться о конфигурации этой детали. Ее габариты заставляли придавать стандартным кораблям соответствующую дисковидную форму. Замыкая всю конструкцию, кольцо создавало собственную вселенную, что позволяло кораблю защищать себя от нападения и совершать стремительные маневры, не убивая при этом экипаж сильными перегрузками. Система была простой и надежной, хорошо обкатанной за тысячелетия эксплуатации. Начинка кольца была выполнена из сверхпроводящего вещества. По нему циркулировал электрический ток. Энергии, заключенной в этой детали небольшого корабля, хватило бы на снабжение огромного мегаполиса в течение нескольких месяцев.

Физические законы изменились всего на одно мгновение, но этого вполне хватило. Незначительное изменение ряда констант привело к тому, что кольцо потеряло сверхпроводимость, начинка деталей стала оказывать сопротивление электрическому току.

Взрыв был такой, что все сейсмостанции мира зафиксировали подземный толчок. Официальная версия российских властей — падение метеорита.

Они не имели собственного названия. Являясь продуктом машинной цивилизации, вышедшей из-под контроля создателей, безликие автоматы не обладали сознанием в широком понимании этого слова. Их странное сообщество знало только одну цель — неустанное уничтожение любых проявлений жизни. Они не торопились, тысячи лет уходили на то, чтобы создать рой огромных, тихоходных кораблей. После этого флот посылали в произвольном направлении, без какого-либо четкого плана. Гигантская эскадра двигалась до тех пор, пока не погибала вся — до последнего корабля. По пути уничтожалось все живое, зачастую вместе с планетами и прилегающими звездами.

Эта флотилия была обречена. Бездушные автоматы слепо выпустили ее в межгалактическое пространство. Двигаясь со скоростью гораздо меньше световой, они никогда не достигнут обитаемых мест, на такой срок не хватит энергии. До Галактики Млечного Пути оставалось идти еще около двух миллионов лет.

Ударный флот Империи синхронно набирал скорость для межзвездного прыжка. В переднем эшелоне скользили черные рыбины новейших кораблей, их задача — первым ударом деморализовать противника и нарушить его строй. За ними двигались, сбиваясь в тройки, диски стандартных крейсеров — они будут уничтожать отдельные единицы противника. Гиганты-линкоры шли позади, их огромные орудия расправятся с уцелевшими очагами сопротивления и добьют крупнотоннажные корабли.

Адмирал Коуфф, надев мнемошлем, восседал в боевом ложементе. Его мысли были спокойны и ленивы, все сомнения отброшены. Флот выйдет в реальный космос на самой границе вражеской системы, внутри боевых порядков Матриархии. Маневр рискованный, не все корабли его переживут, ведь часть неизбежно пострадает от притяжения крайних планет и кометных скоплений. Но выгода очевидна, неподготовленный противник понесет чудовищные потери в первую же минуту боя. Стерги — неважные флотоводцы, но сейчас они собрали почти все свои силы, надо использовать этот шанс, обезглавить проклятых амазонок. Тогда можно заняться реализацией других планов, благо слава победителя Матриархии позволит адмиралу совершить многое из того, о чем он раньше и не мечтал.

Звезды исчезли, Коуффа окружила непроницаемая тьма — меркитовый модуль свернул пространство, корабль ушел в прыжок. Через несколько мгновений адмирал нахмурился: звезды почему-то и не показывались.

— Время? — спросил он.

— Шесть секунд, — испуганно ответил наблюдатель.

— Не понял! — искренне удивился адмирал.

— Мы сами не знаем! — почти крикнул наблюдатель. — Ни один корабль не может находиться в гиперпространстве более одной целой и семидесяти семи сотых секунды собственного времени! Мы должны давно превратиться в излучение!

— Сбой прыжка?

— Нет! Все показатели в норме! Просто мы прыгаем куда-то очень далеко!

— Это невозможно!

— Есть показатели, — странно-виноватым голосом отозвался другой голос. — У меня объект!

Если бы адмирал не был альбиносом, то, вполне вероятно, поседел бы в один миг. Здесь, в пространстве, где нет ничего, кроме концевых колец и меркитовых модулей, берегущих микромиры своих кораблей от рассеивания, системы слежения были бесполезны. Вокруг расстилалось черное ничто, ни одна система слежения не могла рассеять этот мрак.

Адмирал, подозревая наблюдателя в сумасшествии, обратился к искусственному интеллекту:

— Контроль! Что за объект?

— Проекция идет по всем срезам, начиная от ролиума. Десмериум возмущен крупной Волной, существует опасность магической атаки.

Безликий голос нес полную ерунду, похоже, с ума сошел не только наблюдатель. Компьютер тем временем довольно связно заявил:

— Получено изображение. Давать картинку?

— Давай! — согласился растерявшийся адмирал.

Монитор вспыхнул странным, красноватым цветом остывающих углей. Коуфф увидал багровый длинный туннель, по которому летел клин его кораблей. Впереди, ведя их за собой, мерно взмахивая огромными крыльями, летел…

— Нет!!! — крикнул Коуфф. — Не может быть! Ты уничтожен!!!

В следующий миг ему стало не до дракона — флот вышел в нормальный космос.

Адмирал не успел удивиться полной мгле, здесь совсем не было звезд, только кое-где мерцали тусклые туманности далеких галактик. Корабельные сирены выли на все лады, виртуальное пространство расцветало красной паутиной недружественных целей — эскадра Империи оказалась внутри боевых порядков чужой армады.

Гигантские угловатые корабли немедленно открыли огонь. Оказавшись в своей родной стихии боя, Коуфф выбросил из головы все посторонние мысли. Враг был многочисленный и сильный, надо приложить все силы, чтобы не дать себя уничтожить. В межгалактическом пространстве развязалось ожесточенное сражение.

Адмирал не думал о том, что даже в случае победы его флот обречен. Кораблям попросту не хватит энергии, чтобы десятки раз сворачивать пространство. Они не смогут вернуться домой.

Эрмины готовились к трапезе. Пожиратели звезд собрались в плотную массу и наблюдали за своим старым вожаком. Опытный предводитель не торопился, он никак не мог выбрать звезду, куда следует направиться в первую очередь. В последнее время их стае не везло. Куда бы они ни летели, их везде ждали странные букашки. Несмотря на мизерные размеры, они очень больно кололи огромные тела, приходилось отступать, так и не подкрепившись.

Наконец вожак принял решение. Сосредоточившись, он смял пространство, свел вместе сразу несколько слоев и пустив по ним возмущенные Волны. Бросившись в открывшийся туннель, он увидел нечто необычное: в точке прорыва происходило слияние более дальних слоев, жадная воронка собиралась выбросить его в невообразимую даль. Старый эрмин судорожно задергался, но тщетно — противостоять силе притяжения было невозможно. Понимая, что столкнулся с деянием Бога, он расслабился и отдался на волю течения. Глупый молодняк ничего не понял и послушно ушел за вожаком.

Вынырнув в ролиуме, вождь понял, что все закончилось хорошо. Рядом пылало вкусное желтое светило с пикантной хромосферой, вокруг скользили восемь соблазнительных планет. Стая дружно заскулила, жрать хотелось всем. Но никто не спешил — первый кусок всегда выбирает вожак.

Выждав приличествующую паузу, вождь направился ко второй планете, соблазнившей его наличием тяжелого ядра. Он не знал, что божественная сила забросила его в систему Нарис-1, где располагалась столица Империи. Впрочем, неразумное создание не могло осознать сам факт существования галактических государств. Все, что он замечал, — это атаки боевых флотов, мешающих спокойно завтракать.

Проглотив лакомство, вожак обернулся и посмотрел на молодняк. Те продолжали доедать звезду и оставшиеся планеты. Внезапно вождь четко понял: его время пришло, тело переполнено, надо уходить. Он совершит свой последний путь к центру Галактики в район, где расположена усыпальница его рода. Там он зажжет свое тело новой звездой, оставив о себе памятник на миллиарды лет. Тяжелые элементы помогут создать планеты, и когда-нибудь на них зародится жизнь, а может, даже разум. Но этого старый эрмин не знал, он шел умирать.

Дракон парил высоко над плоскостью эклиптики Нарис-1. Вокруг вспыхивали яркие огни, космические крепости остервенело обстреливали друг друга, внизу разбойничали гигантские эрмины. Скоро стая уйдет. Они выберут нового вожака, поглотят несколько соседних систем, затем вернутся домой, за край галактического диска. Там пожиратели звезд буду дрейфовать в направлении закручивания Млечного Пути, жадно собирая вещество, выбрасываемое спиральными рукавами. Они будут соперничать с конкурирующими стаями, не давая рассеяться ни единой крупице. Эрмины будут собирать материю в свои тела, носиться друг за другом, весело сливаясь и разделяясь, предаваться общению со своими соседями на границе великой пустоты. Их радость будет искренней, а жизнь — легкой и беззаботной.

Пока они опять не проголодаются.

Империя Звездного Содружества погибала. Тысячи страшных катаклизмов уничтожали политические и производственные центры, гибли могучие флоты и отдельные корабли, исчезали звезды и планеты. Оставшиеся обломки великой державы легко захватят жадные соседи. Кому-то при этом достанется Запретный Мир. Трясясь от благоговейного страха, захватчик окружит маленькую систему мощным карантинным кордоном. Никто, будучи в здравом уме, не приблизится к страшной планете, защищающей себя с такой беспощадной эффективностью.

Тысячи лет дети будут слушать сказки о могучих драконах древней расы и таинственном мире, хранящем огромные богатства. Маленькая рука будет выводить корявый рисунок — крылатое создание на груде золота и драгоценных камней. Отец будет рассказывать о доблестных рыцарях, вступивших в неравный бой и павших от страшного жара, против которого бессильны любые доспехи.

Но рано или поздно дети вырастают. Когда-нибудь, через тысячи лет, кто-то придумает новый способ урвать крошку со стола Богов. Но жадность глупа, крошки покажется мало, захочется получить все. Разум изобретателен, он всегда найдет лазейку. Помня о предыдущих трех попытках, они будут осторожны, но это не поможет, нельзя трогать детскую колыбель грязными руками, обидятся те, кто ее оберегает.

Своих Богов надо помнить.

Сата сидела у костра уже несколько часов. Она волновалась все больше и больше, ведь ее тело лежало неизвестно где. Его могли обглодать падальщики-бласы, оно могло мерзнуть на сырой земле — это повредит ребенку. Но ничего нельзя было поделать, в этом состоянии она очень могуча, но одновременно беспомощна.

Вскрикнув от радости и изумления, исса вскочила на ноги — перед ней стоял ее возлюбленный:

— Робин! Как ты сюда попал?

— Долго рассказывать. Пойдем, тебе надо вернуться в тело.

— Ты сможешь это сделать?

— Конечно. Моя глупая девочка, зачем ты себя едва не убила?

— Прости. Мне казалось, что так будет лучше.

Сата протянула руку, но ее ладонь прошла через плоть Робина, не встретив препятствия:

— Не могу поверить! Ты в десмериуме! Как это возможно?

— Теперь все возможно. Я говорил с Хранителем.

— Ты получил Силу?

— Что-то вроде того. Пойдем, мне надо торопиться, еще немного, и я не смогу остаться человеком.

— Побежали!!! — испуганно вскрикнула Сата.

— Нет, — рассмеялся Робин, — не все так страшно, немного времени еще есть.

Они направились к пещере. Девушка повернула голову и посмотрела на своего мужчину с изумлением и восторгом. В ее чистой душе больше не было вопросов — все, что надо, Робин скажет ей сам, потом, если посчитает нужным. Самое главное — они по-прежнему будут вместе.

— У меня будет ребенок, — неожиданно для самой себя произнесла Сата.

— Это хорошо, — улыбнулся Робин.

— Девочка.

— Ты уверена?

— Ты странный человек! — Сата покачала головой. — Я ждала такого вопроса после первых слов!

— Это я и так знал, а вот насчет пола ребенка ты меня удивила.

— Хоть что-то от тебя можно скрыть! Не сомневайся, я же исса. Прости!

— За что?

— Ты же хочешь мальчика.

— Кто тебе сказал такую глупость? Да я просто счастлив! Она наверняка будет такой же красивой, как ты.

— Спасибо. Ты умеешь говорить красивые слова, — улыбнулась девушка.

— Малышка, ты сама у меня почти ребенок, а уже готовишься стать мамой.

— Не волнуйся, в нашем мире все рождается без забот и сильных страданий. Все не так, как на твоей Земле.

— Да, я знаю.

Они стояли над телом Саты. Робин опустился на корточки, приложил руку к неподвижной ладони, Ритм Возвращения возник из ниоткуда. Повернув голову, он посмотрел в глаза любимой и произнес:

— Пойдешь на восток, через час выйдешь на дорогу. Там тебя уже ищут.

— А ты?

— Я приду. Скоро. С Анитой.

— Вот как, — усмехнулась девушка. — Ты времени зря не терял.

— Естественно, — без тени вины произнес Робин. — Я специально отослал тебя подальше.

— Ты ее не обидел? — строго спросила Сата.

— Нет, не бойся. Все будет хорошо. Иди.

— Возвращайся скорее!

— Конечно. Прощай.

Уловив Ритм Возвращения, Сата произнесла Слово Встречи.

— Экзамен закончен.

— У тебя все получилось, и ты сохранил себя.

— Да. Я знаю.

— Теперь жди, осталось недолго, скоро придет Ребенок. Никто сейчас не станет вредить Запретному Миру, но есть Порядок, без Хранителя нельзя.

— Хорошо. Я буду хранить Колыбель.

— Прощай!

— Подожди! Скажи, выходит, что Бог создает Вселенную и затем исчезает. Получается, она продолжает жить сама собой?

— Так ты ничего не понял?

— Нет!

— Ну что же, значит, я в тебе действительно не ошибся. Запомни мои слова — смерти нет! Думай над ними, и все поймешь, я знаю. А теперь прощай, я не в силах ждать ни одного мгновения.

— Прощай. Пусть твой Замысел будет просто великолепным!

Ответа не было, но его уже никто не ждал.

Робин стоял на верхней площадке Лестницы и, щуря глаза, смотрел на солнце. Все его пребывание в Сердце Мира не заняло и часа. А сколько событий успело произойти, его человеческий разум не мог вспомнить и сотой доли. Землянин поморщился — проклятое колено опять разболелось.

Рядом, уткнувшись лбами в камень, распростерлись ниц несколько атонов. Маленький нур, пища от восторга, счищал грязь с его сапог. Зверек был счастлив — за свою жизнь он успел увидеть сразу двух Богов, а если немного повезет, то доживет и до третьего. Потрепав малыша по бархатной голове, Робин четко произнес:

— Нуров освободить, боевых монстров вернуть в пещеры, дать всем воды из Источника, на этом месте зажечь Костер Памяти.

Зардрак осторожно приподнял голову и почтительным тоном уточнил:

— Хранитель, сколько времени поддерживать огонь?

— Сто лет, — коротко ответил Робин.

Опустив голову, он пошагал вниз. Там, у подножия Лестницы, его ждал единорог.

Назад: Часть третья Сердце мира

На главную: Предисловие