Книга: Запретный Мир, Сердце Мира
Назад: Часть вторая Бронза против стали
Дальше: Часть третья Сердце мира

Глава 5

На четыре дня город оставили в покое. Ноттингемцы согнали с окрестностей сотни крестьян, причем всем неплохо платили за труд. Те возводили укрепленный лагерь, помогали изготавливать огромные осадные машины. Вокруг Кораллиума выставили крепкую изгородь, за которой постоянно перемещались патрули, это сильно изолировало город от внешнего мира. Настоятель городского храма больше не рисковал устраивать бездарные вылазки, кроме редких выстрелов из баллист, гарнизон ничего против осаждающих не предпринимал.
Наутро пятого дня сонное затишье кончилось. С рассветом деловито засуетился Крыс, подгоняя приданных рабочих, в сторону города потащили четыре огромных требушета. На стены Кораллиума высыпало множество защитников — все с опасливым интересом следили за странными машинами, похожими на огромные колодезные журавли, и ожидали, когда по ним начнут стрелять.
Камнеметы остановили возле самой изгороди, на безопасном расстоянии от огня вражеской артиллерии. Обслуга начала взводить мощные механизмы, заряжать огромные булыжники. Первые выстрелы заставили горожан закричать от страха и удивления. Как ни странно было видеть, но увесистые снаряды легко преодолели немыслимое расстояние. Один рухнул в ров, два улетели в город, вызвав там немалый переполох и разрушения, но четвертый ударил в самый верх стены, во все стороны полетели обломки камней, широко разошлись швы между древними известняковыми блоками, несколько человек не удержались на ногах, упали вниз. Следующим залпом уже два валуна ударили рядом с местом первого попадания. Обветшалая стена не выдержала насилия, из нее вывалился немалый кусок.
Камнеметы работали без перерыва, все более увеличивая разрушения. Недостатка в боеприпасах не было, совсем рядом находились древние городские каменоломни, с давних времен там остались немалые запасы готовых глыб, которые так и не успели обработать камнетесы. Робин видел, что по ходу дела стрельба становится все более эффективной, обслуга постепенно приноравливалась к своим огромным машинам. Вождь понял, что через несколько дней проломов будет вполне достаточно для эффективного штурма, а враг лишится всей своей крепостной артиллерии, ее полностью уничтожат удары огромных валунов. После этого можно будет пустить в ход полевые баллисты, пусть выкашивают солдат на стенах. Осада продвигалась по намеченному плану.

 

Сата безвылазно находилась в шатре и часами сидела на толстом войлочном коврике. За последние дни она здорово устала, ведь даже ночью ей приходилось спать урывками, одним глазом. Но делать нечего, исса опасалась активных действий городских атонов. По ее ощущениям, там находились не менее четырех сильных жрецов. Враг пока не рисковал, попыток магических атак не было, но расслабляться не следовало, если она прозевает возмущение верхнего слоя, то последствия могут быть ужасными. Четверка магов легко нанесет колоссальный ущерб осаждающей армии, уничтожая солдат и осадные машины.
Если бы Сата могла увидеть, что творится в Кораллиуме, то немало бы удивилась. Настоятель городского храма отлично помнил, чем закончилось предыдущее посещение города проклятыми цохванами, переломы ног беспокоили его до сих пор, а ведь заработал он их как раз в результате магической атаки. Жрец не забыл, что случилось с мощной башней, легкость, с которой разлетелось капитальное сооружение, впечатлила его неимоверно. Перепуганный Линн собрал всех, кто имел хоть кроху Силы! Атоны день и ночь несли караулы, готовясь защищаться от нападения страшной иссы. Об активных действиях не было даже разговора. Помимо всего прочего, настоятель прекрасно помнил, что проклятая девчонка в свое время едва не прикончила самого Зардрака акх Даутора, а ведь по мощи с ним мало кто мог сравниться. Ничего этого волшебница не знала, ей приходилось быть наготове день и ночь.
Полог шатра качнулся в сторону, показалась Анита:
— Сата, там говорят, что подготовили нам баню, ты пойдешь?
— Конечно! Ты со мной?
— А куда же я денусь? — усмехнулась лучница. — Робин приказал не покидать тебя ни на одну минуту. Сейчас я скажу посыльному, что мы скоро будем.
К бане пошли целой процессией. Помимо Аниты, иссу охраняли шестеро крепких кнехтов под командованием Ахмеда, они не давали приблизиться ни одному ополченцу или местному крестьянину. Маленький отряд железным кулаком двигался через бурлящий муравейник военного лагеря. Путь шел к реке, на ее берегу дымило несколько временных бань, собранных из тонких бревен, густо обмазанных глиной. Эти сооружения не шли ни в какое сравнение с теми, что остались в Ноттингеме, но, учитывая условия военного похода, представляли собой немалую роскошь.
До конца пути было уже совсем недалеко, как вдруг Сата резко остановилась. Она сама сперва не поняла, что ее так насторожило в мелькнувшем среди ополченцев крестьянине. Исса увидела его только со спины, незнакомец спокойно шел в сторону площадки, где собирали военные машины.
— Ты чего? — спросила удивленная Анита.
— Там крестьянин! — Сата вытянула руку. — Мне надо увидеть его лицо. Быстрее, его надо догнать, пока он не скрылся!
Исса стремительно бросилась вперед, за ней рванули все остальные. Ахмед предупреждающе крикнул, призывая Сату не отрываться от солдат, но легконогая девушка его не слышала. Проскользнув между опешившими ополченцами, она догнала крестьянина, схватила его за плечо. Тот спокойно развернулся и глянул на нее с мудрой снисходительностью. На крестьянина незнакомец был похож не более, чем волк на овцу. Подскочившие солдаты плотно окружили его со всех сторон. Удивившись странному выражению лица волшебницы, Анита удивленно спросила:
— Кто это?
Исса, будто очнувшись, быстро произнесла:
— Немедленно идем в шатер, мне необходимо поговорить с этим человеком.
Странный крестьянин не сопротивлялся и послушно пошел за девушкой. Деваться ему было в общем-то некуда, он был в окружении солдат, приготовивших на случай сопротивления острые мечи. Анита попыталась что-нибудь спросить, но Сата упорно молчала до самого шатра. На пороге, развернувшись к спутникам, она категорически заявила:
— Оставьте нас одних!
— Но, Сата! — воскликнула Анита. — Робин нас убьет! Тебе нельзя оставаться один на один непонятно с кем!
— Хорошо обыщите этого человека, заберите все оружие. Мне необходимо поговорить с ним без свидетелей.
Телохранители поняли — спорить с волшебницей бесполезно. Ахмед с ворчанием тщательно обыскал загадочного крестьянина, но не нашел ничего, кроме черного обсидианового ножа, отшлифованного до зеркального блеска. Отобрав любопытную находку, он напоследок пригрозил мужчине весьма затейливыми карами на тот случай, если парень попытается хоть что-нибудь учудить или нанести вред иссе.
В шатре Сата молча указала незнакомцу на высокий чурбак, служащий табуретом, сама встала рядом и мрачно посмотрела на него сверху вниз. Крестьянин, не теряя беспечного вида, бодренько придвинулся к столу и деловито открыл небольшой кувшин с узким горлышком. Понюхав содержимое, одобрительно кивнул, налил себе полную кружку и шутливо отсалютовал посудиной:
— За твое здоровье, Сата Неомо Кайя.
Проследив, как гость одним добрым глотком влил в себя немалую порцию вина, исса покачала головой:
— До сих пор не могу понять, почему я не приказала тебя немедленно заковать в кандалы и держать под неусыпной охраной?
— Милая, — делано изумился крестьянин, — я знавал на своем веку немало распутных женщин с весьма странными фантазиями, но ты казалась мне не такой испорченной!
— При чем здесь фантазии? — удивилась Сата.
— Ну вот, — сказал наглец, деловито наливая себе новую кружку, — чего и следовало ожидать! Ты не знаешь многих странных вещей, которые иногда проделывают мужчины и женщины с помощью цепей и кандалов, а значит, действительно не настолько испорченна.
Отсалютовав, он произнес:
— За твою несравненную красоту!
— Не пытайся казаться неотразимым сердцеедом! — Сата покачала головой. — Может, я и не испорченна, но зато отлично вижу, что как женщина тебя вовсе не интересую.
— Похвальная наблюдательность! Но могу же я просто любоваться прекрасной девушкой, не имея никаких намерений ею обладать? Да и я не настолько уж испорчен, чтобы возжелать свою собственную внучку.
— Что?!!
— Привет, Сата, я твой любимый дедушка. У тебя случайно не найдется пирожка для старичка? Покинутый всеми внуками, он умирает от голода и живет в полной нищете!
— Немедленно прекрати паясничать! — гневно воскликнула девушка. — Негодяй!!! Мой дед погиб в долине Костей вместе со всей семьей! Я сейчас позову охрану, они быстро превратят тебя в мешок переломанных костей!
— Воистину говорят люди — нет в мире совершенства, — вздохнул «дедушка». — Если девушка красива, то она обязательно ущербна в чем-то другом. В твоем случае природа сэкономила немалую толику ума. Красавица моя пустоголовая, сама подумай, да где же это видано, чтобы у человека был один-единственный дед?
Побледнев, Сата попятилась, глядя на незнакомца, как на привидение. Ноги отказались ее держать, и она неловко присела на лежанку, почти упала и еле слышно прошептала:
— Торанвер акх Рэйг!!!
Наливая третью кружку, маг кивнул:
— Если женщина занимает ложе в присутствии мужчины, это обычно считается приглашением. Но раз ты все же вспомнила своего несчастного дедушку, то будем считать, что у тебя от неописуемой радости просто отнялись ноги.
— Ты давно должен был умереть! — вскрикнула Сата.
— Кредиторов у меня хватает, но смерть среди них не значится.
— Сколько же тебе сейчас лет? — Голос волшебницы был почти спокоен, она постепенно приходила в себя.
— Прости, внучка, с арифметикой у меня совсем плохо, я давно уже сбился со счета, примерно после цифры двести пятьдесят.
— Где же ты был столько времени, ведь о тебе никто не слышал?
— Легче будет рассказать, где я не был. Хорошее здесь вино, надеюсь, ты не обидишься, если я его допью? Давно не пробовал ничего подобного. Впрочем, если хочешь, глоток оставлю, вид у тебя сильно бледный.
— Почему ты сразу не пришел ко мне? Зачем следил, помогал атаковать крепость, даже не представился при этом? Если бы я тебя случайно сегодня не заметила, ты бы и дальше продолжал скрываться?
— О молодость! Сколько вопросов в нескольких коротких фразах! Красавица, а к чему мне было объявляться?
— Но, Торанвер, я ведь действительно твоя внучка! Чего здесь такого, если бы ты пришел ко мне и представился?
— Моя глупая маленькая исса! — Маг нахмурился, сокрушенно покачал головой. — Ты же отлично знаешь об ошибках, которые я совершил в своей непростой жизни. Мне уже много лет, но хочется пожить еще и умереть самой приятной смертью, желательно на ложе с прекрасной женщиной. — Чуть помедлив, он уже более веселым тоном добавил: — А лучше с двумя!
— Ты имеешь в виду то, что являешься создателем нуров?
Помрачнев, Торанвер кивнул:
— Это моя главная ошибка в жизни!
— Ты еще глупее меня! — воскликнула Сата. — Все знают о том, что было после. Ты же спас народ гор от порабощения и вернул всех монстров в Сердце Мира. Но тебя предали другие атоны, заточили в темницу, забрали нуров, поставив их себе на службу. Твоей вины здесь совсем нет!
— Ошибаешься, — мягко возразил Торанвер. — Мы должны отвечать за свои поступки, чем бы они ни обернулись. Я должен был предвидеть коварные действия храмовых атонов, а не позволить им застать меня врасплох, как глупого послушника.
— Твоя сила велика, но ничем бы не помогла. Никто не смог бы в одиночку справиться с таким количеством сильных жрецов.
— Ты бы смогла, — усмехнулся бывший атон.
— Нет! — Сата отрицательно покачала головой. — Моя сила очень странная и не поддается обычному контролю. Возможно, ты знаешь, что я не проходила никакого обучения, все, что я сейчас могу, узнается путем многочисленных удачных проб и горьких ошибок.
— Сата Неомо Кайя, моя бедная внучка… — Глаза Торанвера заблестели. — Как ты похожа на свою бабушку, она бы гордилась тобой!
— Я видела ее портрет, — тихо сказала Сата.
— Он у тебя сохранился?
— Нет. У меня не осталось ничего от прежней жизни, кроме белой заколки для волос. Но больше я не могу ее носить, ты ведь понимаешь.
— Сейчас ты счастлива?
— Да. Я ни о чем не жалею и готова испытать вновь любую боль и унижение, но в конце остаться с Робином. Торанвер, ты напрасно стыдишься своих прежних ошибок. Присоединяйся к нам, никто не причинит тебе зла.
— Я и так с вами, неужели ты еще не заметила?
— Но почему ты не делаешь это открыто? Боишься гнева атонов?
— Ты меня за полного труса считаешь? — всерьез обиделся Торанвер. — Эти жалкие жрецы не могут разделаться с одной нам знакомой глупой девчонкой, так что же может грозить величайшему магу Сердца Мира?
— Значит, ты присоединишься к нам?
— Сата, я сделаю это, но при условии — мое имя должно остаться неизвестным широким массам. Ты можешь это обещать?
— Конечно! Но почему?
— Малышка, мне не опасны люди, но как я смогу теперь смотреть в глаза зелми! По моей вине они потеряли свой Первый Лес. А сколько их нашло страшную смерть от когтей нуров? Не удивлюсь, если единороги не оставят от меня мокрого места, когда узнают, кто перед ними.
— Хорошо! Твое полное имя почти никто уже не помнит, я представлю тебя как Рэйга, давнего знакомого моего отца. Тебя это устроит?
— Вполне.
— А как ты вообще меня нашел?
— Сата, ты очень удивишься, но мне помогли.
— Кто?
— Хранитель.
— ???
— Я не понимаю твоего удивления, ведь дракон мне сам говорил, что ты с ним встречалась.
— Да, это он вытащил меня из долины Костей, когда там шла резня. Если бы не Хранитель, я бы погибла.
— Значит, ему было надо, чтобы ты спаслась.
— Торанвер, как по-твоему, зачем он свел нас вместе?
— Мне он сказал, что я должен помогать тебе и обучать всему, что умею сам.
— А мне, что я должна защищать своего любимого.
— В то время у тебя его не могло быть, возраст еще не позволял. Хотя, конечно, есть такие ранние ягодки…
— Торанвер!!! Мы же сейчас говорим серьезно!
— Молчу! Знаешь, Сата, мне иногда кажется, что мы здесь ради одного-единственного человека.
— Робин?!
— Да.
— Почему?
— Это знает только Хранитель.
— Но Робин даже не верит в бога!
— Ты ему рассказала о своем спасении?
— Да.
— Он что, и тебе не поверил?
— Мне он доверяет. Но при этом считает, что Хранитель не бог, а просто какое-то разумное создание, наделенное большой мудростью и силой.
— Странные у него взгляды, первый раз о таком слышу.
— Я не пыталась его переубеждать, это ни к чему. Хранитель сам говорил мне, что встретится с Робином, после этого он сам узнает всю правду.
— Это будет сильным потрясением для неверующего человека!
— Робин верит, просто он сам боится в этом признаться.
— Странно, зачем же он потребовался Хранителю? Впрочем, мне кажется, что со временем мы это узнаем.
— Рэйг, ничего, что я не называю тебя дедушкой? Не обижайся, мне просто непривычно.
— Это даже лучше, меньше риска быть разоблаченным.
— Пойдем, я распоряжусь относительно тебя.
Выйдя на улицу, Сата подозвала Ахмеда и указала на мага:
— Знакомьтесь, это Рэйг, давний друг моего отца. Ему надо выдать амуницию и оружие. Робин не будет возражать.
— Куда его направить? — спросил гигант.
— Он умеет делать некоторые магические вещи и будет при мне, среди телохранителей.
— На это надо личное разрешение Робина, — сказала Анита. — Он самостоятельно отбирает сюда людей.
— Не переживай, разрешение будет.

 

Обстрел городских укреплений продолжался в полной темноте. Машины были точно наведены на свои участки стен, обслуге оставалось только взводить механизмы и заряжать камни. Люди работали посменно, Кораллиум не оставят в покое даже на ночь. Робин хотел уйти раньше, но задержался — не выдержав огромных напряжений, треснуло коромысло одного из требушетов. К счастью, наготове была запасная деталь, ремонт обещали закончить к утру.
В шатре за накрытым столом ждала Сата.
— Робин, уже все остыло, Хонда мне говорил, что ты подойдешь раньше.
— Прости, малышка, пришлось задержаться, камнемет вышел из строя.
— Никто не пострадал?
— Нет, трещину вовремя заметили. Ух ты, даже холодное вкусно! Ты ела?
— Да, с Анитой.
— Ну давай, рассказывай все, пока я жевать буду.
— Что рассказывать? — удивилась Сата.
Еле сдерживаясь от невольной улыбки, Робин сурово произнес:
— Мне все доложили до малейших подробностей.
— Что доложили? — Исса ничего не понимала.
— Все! Как ты полдня шлялась по лагерю, выбирая себе нового любовника. Как укрылась потом с ним в шатре. Мне даже до минуты сообщили, насколько долго вы предавались разврату и выпили при этом все вино. Даже не пытайся отпираться!
— Да, — вздохнула девушка, — разве здесь что-нибудь скроешь! А про вино откуда узнал, неужели Анита выдала? Я от нее такого не ожидала!
— Нет. Вы ушли в баню, а в шатре устроили уборку верные слуги. Они сменили опустевший кувшин, немало при этом удивившись, ведь прежде он не осушался так быстро.
— Да, спрятать тут ничего нельзя.
— А еще мне доложили, что любовник тебе настолько понравился, что ты, обнаглев окончательно, решила его оставить при себе на постоянной должности, в качестве официального телохранителя. Да, такого распутства я от тебя не ожидал! Невозможно поверить, что совсем недавно ты была совершенно наивной девчонкой, не умеющей даже целоваться!
— Ну и как тебе в роли рогоносца? — прыснула Сата.
— Нормально, витые украшения не жмут, но шлем надевать будет нелегко. — Робин небрежно провел рукой по голове и мрачно добавил: — Но ты готовься, сейчас доем, буду душить! Ничего личного, просто порядок такой.
— Интересно, — удивилась девушка, — как к этому можно готовиться?
— Ну не знаю! Шею хотя бы помой!
— Робин, угадай, кто этот человек?
— А что мне будет, если угадаю?
— Я тогда шею не только вымою, но и духами натру!
— Дешево берешь! Давай так, угадаю — выполняешь мое желание. Любое!
— Хорошо, — кивнула Исса, — но у тебя всего одна попытка!
— Мне хватит! Это Торанвер акх Рэйг.
— Робин!!! — потрясенно вскрикнула девушка. — Так нечестно, ты это знал! Неужели Хонда подслушал?
— Да нет, его уши не везде успевают. Мне уже доложили, что его зовут Рэйг, дальше не трудно догадаться, я ведь не забыл твой рассказ.
— Хорошая у тебя память, я-то думала, что ты его почти не слушал.
— Это почему?
— Мы тогда сидели на берегу реки, на мне было надето новое платье, которое ты подарил накануне. Судя по всему, тебе пришлось обойти всех приезжих торговцев, более короткого подола я еще не видела.
— При чем здесь длина подола?
— При том! На протяжении всего рассказа ты не сводил плотоядного взгляда с моих ног, вот я и удивилась твоей памяти. Тебе тогда явно было не до рассказов.
— Издеваешься? Изменница моя, я ведь смотрел только глазами, уши в это время внимательно воспринимали твои мудрые слова.
— Робин, ты должен молчать! Торанвер не хочет, чтобы о нем все узнали.
— Это он помог тебе снести крепостную башню?
— Да. Ты что, догадывался?
— Были такие мысли. Могущественный маг в одеянии атона нападает на Кораллиум. Тут поневоле начнешь задумываться.
— А почему мне не сказал? Я ничего не подозревала, думала — это какой-то жрец-отступник, вся извелась от размышлений!
— Это были только неясные догадки. Думаю, что Туксу тоже он приказал тебя спасти.
— Почему ты так решил?
— Я слышал, что Торанвер у хафидов вроде святого. А род этого охотника из дикарей. Помнишь, он сам рассказывал, что их от междоусобной резни спас какой-то атон?
— Помню!
— Ну вот, все и сходится. Наверное, оттуда род Тукса несет Долг Крови. Он не мог отказать Торанверу ни в чем.
— Действительно! Робин, ты умеешь думать, как три мудреца!
— Не хвали меня, я стесняюсь. Чего он хочет?
— Его принес Хранитель, велел помогать мне.
— Опять это странное создание! Да что же ему надо?
— Не знаю, сам у него спросишь при встрече.
— Помощь Торанвера нам не помешает. Он один?
— Да.
— Странно, а как же он выходил в десмериум?
— Выйти можно и в одиночку, но тогда не получится возвратиться. Но у Торанвера редчайший дар, его сердце может отбивать Ритм Возвращения, ему не нужен помощник. Сегодня он приказал мне отдохнуть получше, атоны будут под его контролем.
Встав, Робин прошел к умывальнику, поплескался и, вытирая руки, подмигнул Сате:
— А у тебя нет с собой того самого короткого платья?
— Нет, — пряча улыбку, ответила девушка. — А зачем оно тебе понадобилось?
— Не надейся, надевать его буду не я. Ты случайно не забыла, что только что задолжала мне одно желание?
Рассмеявшись, волшебница заявила:
— Робин, то откровенное желание, которое так ясно читается в твоих бесстыжих глазах, я выполню и просто так!

Глава 6

Отряд всадников на суфимах двигался по широкой дороге, тянувшейся через зеленый луг. Воины были расслаблены, многие сняли свои кирасы и шлемы. Здесь нечего было опасаться, ни один разбойник не станет нападать на такой большой отряд — в колонне находилось почти полторы сотни храмовых стражников. Офицер торопил своих разленившихся солдат, он надеялся еще до темноты попасть в Кораллиум, в случае задержки им придется долго ждать, пока охранники откроют ворота, а могут и вообще не пустить. Местные крестьяне окончательно сошли с ума, вовсю распускали нелепые слухи о появлении большой вражеской армии. Но солдаты в это не верили, все, на что способны проклятые цохваны, — нападать исподтишка и быстро убираться прочь в свой Ноттингем, спасаясь от справедливого возмездия.
Неясный шум заставил офицера оглянуться. Потрясенно обомлев, он первым делом пожалел, что разрешил воинам снять раскалившиеся на солнце тяжелые доспехи. Затем офицер проклял свою непоседливость, зря он добровольно вызвался в этот поход. Но ведь все знатоки нахваливали горячих горожанок Кораллиума, он давно мечтал на личном опыте в этом убедиться. Больше офицер пожалеть ни о чем не успел— длинная, хищно зауженная пика, опередив защитный блок меча, пронзила его шею.
Отряд Тевтона буквально смел вражеских всадников, промчавшись через всю колонну. Вырвавшись из схватки, бойцы оборачивались, разряжая арбалеты и луки. Деморализованные стражники яростно нахлестывали суфимов и спешили укрыться в густом лесу. Однако убежать смогли не более тридцати человек, кто вовремя догадался бросить быков и прорываться в гущу колючих зарослей самостоятельно.
Быстро собрав богатые трофеи, победители удалились, не обременяя себя излишними хлопотами о погребении павших. Стражники, которых так ждали в осажденном Кораллиуме, остались лежать на земле, погибнув бесславной смертью. Отряд Тевтона не потерял ни одного бойца.

 

Камнеметы трудились уже третий день, обстрел не затихал ни на минуту. Изредка одна из машин останавливала свою разрушительную деятельность, вокруг начинали суетиться десятки рабочих, спеша устранить поломку. Но остальные требушеты не стояли в это время без дела.
На южной стене не осталось неповрежденных башен, с них снесли все верхние площадки с метательными машинами, баллисты на стенах тоже не пережили обстрела. В нескольких проломах толпами копошились защитники, спешно возводя баррикады. Иногда прямо в их скопление ударял снаряд, вызывая хор ужасающих криков, но свою деятельность кораллиумцы не бросали. Могучие укрепления местами превратились в груды развалин, надо было выставить хотя бы какую-то защиту против орды цохванов. Горожане с радостью видели, что, несмотря на страшные разрушения, Кораллиум не остается без защиты. Отовсюду несли бревна, подвозили на телегах камни, временные укрепления росли с огромной скоростью. Но то, что началось после полудня, погрузило защитников в пучину отчаяния.
Машины начали метать зажигательные снаряды. Это был настоящий кошмар. Огромные сосуды, начиненные смолой и напалмом, посыпались на баррикады, сложенные преимущественно из бревен. Костры взметнулись на немыслимую высоту, дым пожарищ затмил солнце. Вперед выдвинулись полевые баллисты, теперь не стоило бояться ответного огня. Они усилили разрушения, сметая защитников со стен. Лучники атонов ничего не могли поделать, на такой дистанции их оружие было почти бесполезно — потеряв убойность, стрелы бессильно стучали по доспехам.
От лагеря медленно тащили осадные башни, спеша вывести их на исходные позиции. Робин назначил штурм на утро. День был жарким, обслуга машин истекала потом, но им было легче, чем защитникам Кораллиума. Для тех наступила настоящая баня.

 

В Матриархии стергов свирепствовала смута: могучие владычицы традиционно, так как это происходило с пунктуальной регулярностью, грызлись за престол. Государство синекожих амазонок было самым оригинальным в Галактике, но оно базировалось на твердых, нерушимых законах. Согласно им, в случае внутренней междоусобицы корабли сторонников разных партий беспрепятственно бороздили пространство, столкновения в космосе были строжайше запрещены, нарушительниц ждал вечный позор, смыть его было невозможно. Даже могучие боевые станции, где дежурство велось, несмотря на любые неурядицы, не обращали внимания на суетливые распри воительниц, их интересовали только внешние враги.
Бои велись исключительно на планетах, где имелись резиденции владычиц. Согласно тем же законам, они проводились при помощи исключительно холодного оружия и без защитных доспехов. Яростные амазонки ожесточенно рубили друг друга в течение нескольких десятков дней. В конце концов победительница получала действующий титул, а ее сторонницы весело делили гаремы погибших, не интересуясь мнением овдовевших мужчин. Честно говоря, их мнением в Матриархии вообще никогда не интересовались ни по какому поводу.
Боевая станция «Энеро Локус» двигалась по высокой, слабо вытянутой орбите, далеко поднявшись над плоскостью эклиптики системы Тенир-4. Вокруг этого яркого светила обращалось целых четырнадцать планет, за исключением четырех газовых гигантов на всех велись широкомасштабные горные разработки. Помимо этого, сеть орбитальных производственных комплексов эксплуатировала все три астероидных пояса. Система Тенир-4 в силу неизвестного каприза природы являлась самым богатым месторождением редкоземельных элементов в Галактике. Соседние звезды тоже славились своими богатыми рудниками, но с местными залежами их сравнить было невозможно. Подобные богатства следовало заботливо беречь, охотников за чужим добром хватает всегда и во все времена. Именно поэтому в черноте космоса парили шесть огромных космических крепостей. Регулярно корректируя свои орбиты, они не давали вероятным противникам выработать четкую схему атаки.
В главной боевой рубке коротко продребезжал тревожный зуммер. Эа Яфира, дежурный офицер «Энеро Локуса», уточнила:
— Объект?
С наблюдательного поста отозвались в ту же секунду:
— Рудовоз 16-4, дежурный рейс, идет порожняком. Опередил свое расчетное время выхода из гиперпространства на сто сорок три секунды, что не выходит за пределы естественных флуктуаций.
— Контроль!
— Есть контроль! Биометрия экипажа полностью соответствует характеристикам команды рудовоза 16-4, кодировки стандартные.
— Что там с караваном на Ирму-7?
— Идет строго по расписанию. Передний вымпел совершит прыжок примерно через двадцать пять минут.
Вновь продребезжал зуммер:
— Объект?
— Нет данных, подозреваем ложное срабатывание системы.
— Математическая вероятность подобного невероятно мала. Контроль!
— Есть контроль! Данных не поступает, резервной смене отправлена контрольная запись показателей.
Взбесившийся зуммер выдал целую серию звонков, сигнализируя, что в охраняемом районе вышли из гиперпространства сразу несколько кораблей.
— Объект? — с тревогой спросила Яфира.
— Нет данных, — испуганно ответила наблюдательница.
— Проверь всеми средствами, это может быть флот воительниц! Не хватало нам только их обстрелять!
— От наших сенсоров закрыться невозможно, рабочим телом системы является все пространство вокруг Тенир-4. И здесь нечего делать флоту воительниц, у нас нет резиденции, это простой технологический мир без биологически благоприятных планет.
Зуммер не замолкал, выход оставался один — сняв защиту, Яфира полностью активировала оборонную систему и по громкой связи заявила:
— Боевая тревога! Незадействованному персоналу немедленно занять свои места в резервных ячейках!
— Есть уверенный контакт на гравитационных каналах! — обрадованно отозвалась наблюдательница.
— Объект?
— Что-то странное! Множественные цели, но ни одна не имеет линейных размеров. Система воспринимает их как точки с массой, приравненной к легкому крейсеру.
— Бред!!!
— Но это так!
— Остальные каналы?
— Ничего!
— Мы не можем вести точную стрельбу по одним данным гравиметрии!
Мигнуло освещение, стены задрожали. Взвыла сирена, панели взбесились яркой россыпью сигнальных огней.
— Пост № 8, повреждены мощным залпом субсветового гравера, отключаем энергопроводы четвертой палубы, переход на запасные через пятнадцать секунд.
— Щиты на полную мощность!!! Объект?! — крикнула Яфира.
— Других данных не поступает, отслеживаем трассу выстрела. Постойте! Есть! Получено изображение в оптическом диапазоне, передаю на мониторы.
Обзорный экран вспыхнул. Яфира потрясенно замерла: в космосе неслась огромная черная рыбина, суженная к голове до иглы, далеко вперед уходили шипы спаренного гравера.
— Анализ! — приказала офицер.
— Нет данных, — немедленно отозвался нужный наблюдатель.
— Вы что, сговорились сегодня?
— Все наши сенсоры сошли с ума, они показывают полный бред, мы не в состоянии сканировать этот объект!
— Но хоть примерно что это такое?
— Код на обшивке соответствует легкому крейсеру Империи Звездного Содружества, масса тоже совпадает, все остальное полный бред. Этот корабль просто не может существовать, его габариты не позволяют иметь кольцевое образование, а спаренный гравер занимает большую часть объема. Непонятно, как они вообще могут стрелять!
— Перегрузка системы защиты одиннадцать процентов, — предупредил другой пост.
— Дайте пеленги с соседних станций, — приказала Яфира. — Наше вооружение не может целиться в эти странные корабли, необходима точная триангуляция. Торпедному посту, беглый огонь — секторы сто девятнадцать, сто сорок четыре и двести восемь по верхней полусфере. Задержка от двадцати до семидесяти секунд, плотность огня — максимальная.
— Перегрузка системы защиты семнадцать процентов!
Яфира не надеялась зацепить эти невероятные корабли слепым ракетным обстрелом, но если создать на их пути завесу раскаленной плазмы, это немного сбавит повреждения от их беспощадного огня. Остальные боевые станции Тенир-4 тоже были атакованы, рассчитывать на их помощь было бессмысленно, а флот отсутствовал, дружно отправившись на междоусобные разборки.
Корабли противника, помимо огромной мощи и невидимости, отличались немалой маневренностью. Спешно подстраиваясь к быстро меняющимся данным триангуляции, «Энеро Локус» открыла огонь из всего, что только можно. Станция успела уничтожить два вражеских крейсера, с момента первого тревожного сигнала до своей гибели она яростно сражалась почти тринадцать минут. Оставив на месте уничтоженной крепости облако раскаленного газа, черные корабли перестроились в защитный порядок, принимая под охрану десантные суда, выходящие из гиперпространства. Вооруженных сил на планетах Тенир-4 практически не было — в это кризисное время их отозвали на штурм резиденции мятежной властительницы. Через один час сорок три минуты после начала операции вся система перешла под полный контроль космического флота Империи Звездного Содружества.
Системная оборона оказалась бессильной перед черными кораблями, каждый из которых нес в своей конструкции пять с половиной килограмм невзрачного меркита.

Глава 7

Солнце пустило первые лучи, робко выглядывая из-за горизонта, когда первые колонны солдат потянулись к осажденному городу. Этот день должен был окончательно решить, кто останется хозяином Кораллиума. Бойцы Ноттингема переоделись в чистую белую одежду, скудно позавтракали, каждый получил чашу вина. Враг понес немалые потери, но все еще был силен, битва обещала быть трудной. Все учебники тактики говорят одно: бой в городских условиях — наиболее тяжелая операция. Не играет роли, что за эпоха на дворе. Не все ли равно, зазубренное ли лезвие алебарды всадят тебе в живот из-за угла или выстрелит с крыши гранатометчик, пустив реактивный снаряд в заднюю, слабо защищенную часть бронированной машины. Не важно, ведь результат будет один — ты умрешь, а торжествующий враг продолжит охоту на твоих товарищей. Это его город, а дома помогают даже стены, нет такого богом забытого переулка, который он не изучил бы до последнего камешка. А ты здесь просто гость, причем гость незваный.
Остаток ночи машины метали только камни, огонь не должен мешать атакующим. Но город продолжал гореть в нескольких местах, слишком много было выпущено зажигательных снарядов, часть из них нашла неплохую добычу в жилых кварталах и храмовых постройках. На южную стену высыпали все защитники, намерения ноттингемцев были очевидны, никто не станет выставлять перед крепостью осадные башни для красоты. Город готовился к отражению штурма.
Робин собрал своих приближенных: Хонду, Тевтона, Пересвета, Петровича и Стабра, командовавшего сейчас всеми велитами. Вождь раздавал последние распоряжения, на всякий случай, словно сомневался, а вдруг кто-нибудь забудет о своем месте в предстоящем бою.
— Хонда и Тевтон, как только башни двинутся к стенам, выводите своих единорогов к воротам, стреляйте из арбалетов и луков, но близко не подходите. Едва ворота откроются с помощью магии или под натиском нашей пехоты, врываетесь в город и не останавливаетесь до центральной площади. На улицах может быть полно нуров, но замедлять ход все равно нельзя. Понятно?
— Да, все сделаем, как надо! — Хонда отсалютовал кольчужной перчаткой. — Кстати, по вполне надежным оперативным данным, на этой самой площади располагается крупнейший во всей Южной Вертине бордель! Давненько мечтаю в этом убедиться!
— Не вздумай туда заглянуть верхом на единороге, — пригрозил Робин.
— Ладно, пожалею бедное животное, а то околеет от такого чудовищного отсутствия невинности. Пешком схожу!
— Пересвет, на твоих латников вся надежда. Они разделены на четыре отряда, по числу наших осадных башен. Смотри, чтобы бойцы не растерялись, ворвавшись на стену. Нам потребуется их четкое взаимодействие, кнехты должны хорошо понимать, куда им следует двигаться дальше.
— Не волнуйся, мои ребята не слепые щенки, суетиться не будут.
— Петрович, твои лучники должны стрелять со скоростью пулемета, расчищая сверху путь тяжелой пехоте. И сами пусть ушами не хлопают, в городе еще остались уцелевшие охотники, пускай немного, но опасность сохраняется.
— Да их почти всех вытоптали наши зверюги еще при первой вылазке. Остальных мы так, шапками закидаем и сверху кучу наложим! — благодушно заявил егерь.
— Не остри, тебе не идет! Стабр, велиты поднимаются только после того, как кнехты хорошо укрепятся наверху, иначе вас просто порвут. Смотри, идти надо на плечах тяжелой пехоты, пилумы берегите, если есть возможность, лучше используйте арбалеты. Ясно?
— Да, Робин! Мы тебя не подведем!
— Отлично! Ну что, джентльмены, поработаем?

 

Со стен летели редкие горящие стрелы. Охотники метали их, отчаянно надеясь поджечь хотя бы одну осадную башню. Тщетно, бычья кожа не поддавалась огню, надежно защищая деревянную конструкцию. Из бойниц и с верхних площадок метко стреляли рейнджеры, сверху поражая беззащитных врагов. Камнеметы делали последние выстрелы, время этих исполинских монстров прошло, их нельзя будет использовать при штурме из-за риска поразить собственных солдат.
Первая башня достигла стены и замерла на дистанции, позволяющей уверенно дотянуться до гребня подъемным мостом. Его не опускали в ожидании готовности остальных машин, атака должна начаться одновременно в четырех местах. На эти участки спешили храмовые стражники — выстраиваясь плечом к плечу, они выставляли стену щитов. Ширина стен позволяла глубокое построение: первая шеренга выставляла короткие арны, призванные резать и колоть, следующие готовили копья. Незваных гостей ждал горячий прием. Некоторые защитники все еще надеялись поджечь одну из башен и вручную метали зажигательные снаряды; еще они лили кипящую смолу, пытаясь достать до осадных башен. На этих поджигателей рьяно охотились меткие рейнджеры, к тому моменту они уже подавили вражеских лучников.
Вождь не спешил командовать атаку. Лишь дождавшись времени, когда все четыре башни заняли удобную позицию, Робин кивнул сигнальщику. Тот замахал ярким оранжевым флагом на длинном древке. На верхних площадках рейнджеры отставили свои луки, достали большие жестянки, набитые смесью черного пороха и кусочков сырого железа. Осторожно поджигая короткие фитили, они бросали самодельные гранаты в толпы приготовившихся к бою стражников. Эффект был просто превосходный. Взрывы вмиг разметали врагов, на короткой дистанции от увесистой картечи спасения не было. Когда с противником было покончено, с грохотом упали мосты, и ревущие отряды тяжелой пехоты ринулись на стены Кораллиума.

 

Сата медленно шла к воротам города, рядом с ней, отставая на один шаг, двигался Торанвер. Десмериум бешено бурлил, такого кипения Волн девушка не видела со времен первой схватки с Зардраком, когда он вернулся в ролиум с помощью слезы Хранителя. Слишком тесно сегодня было в Верхнем Срезе мира. Глядя на совершенно новенькую, отреставрированную надвратную башню, маг усмехнулся:
— Внучка моя, тебе случайно не кажется, что история повторяется?
— В прошлый раз мы здесь были одни.
— Согласен, такой компании раньше не наблюдалось.
Перед надвратной башней стояли четверо атонов. Они мрачно следили за приближением противников, но атаковать не решались. Десмериум не такое место, где стоит спешить, да и численное превосходство не имеет здесь большого значения.
— Никакой самодеятельности! — в последний раз предупредил девушку Торанвер. — Ты обеспечиваешь нашу защиту, это у тебя получается просто превосходно. Что бы ни случилось, не вздумай пытаться атаковать!
— Да помню я, не забыла!
— Если бы я всерьез надеялся на память таких легкомысленных девчонок, как ты, то никогда бы не дожил до этих лет!
— А заодно и не знал бы, что такое старческий маразм! У тебя наблюдаются все симптомы!
— Спасибо тебе, моя любимая внученька! — паясничая, прошамкал маг. — Ты случайно не видела, куда я положил свой мягкий войлочный стульчик с дыркой для ночного горшка? Старичку без него ох как нелегко!
— Торанвер, мы сейчас начнем сражаться по-настоящему, в ролиуме уже вовсю льется кровь, а у тебя только шутки на уме!
— Это моя обычная реакция перед схваткой. Вот, как всегда, еще и левая ягодица нестерпимо зачесалась. Все симптомы!
— Все, молчи! Они уже рядом.
Противников разделял десяток шагов, но никто не стремился преодолеть это критическое расстояние, за которым начнет интенсивно взаимодействовать Рябь, излучаемая их телами. Опытный маг может эффективно использовать это явление, никто не хотел давать врагу лишний шанс.
— Привет, Линн! — вежливо произнес Торанвер, кивнув главному атону. — Как твои ноги?
— Ничего, — спокойно ответил настоятель, — уже почти не беспокоят.
— Прости, — сокрушенно вздохнул Торанвер, — перестарался я в прошлый раз. Не рассчитал свою силу.
— Девчонку я знаю, — хладнокровно заявил Линн. — Сата Неомо Кайя, Зардрак тебя очень хорошо описал.
Настоятель вежливо поклонился в сторону иссы и с натянутой улыбкой отвесил довольно сомнительный комплимент:
— Ты и впрямь великолепна, даже жалко уничтожать такую красоту.
— Линн! — картинно удивился Торанвер. — Похоже, у тебя пострадали не только ноги. Откуда такое восхищение женской красотой, неужели тебя больше не интересуют пухлые мальчики?
Ничего не ответив на ехидное замечание, Линн невозмутимо произнес:
— Не хотите ли нам представиться, таинственный незнакомец? Признаться, мы на ваше присутствие никак не рассчитывали.
— Не могу же я оставить свою маленькую внучку наедине с четырьмя мужчинами. Впрочем, — маг критически оглядел Линна, — пожалуй, от одного из них нравственность моей малютки точно не пострадает. Но ведь остаются еще трое — и все мужчины в самом расцвете сил!
— Какая внучка, о чем это ты, старик? — не понял атон.
— Неужели ты глуп настолько, что даже не знаешь, кто такая внучка? Объясняю для полных идиотов: это ребенок дочки или сына, причем желательно женского пола.
— Мне кажется, что ты просто не хочешь назвать вслух свое никчемное имя, — с превосходством усмехнулся настоятель.
— Что ты, Линн, мне просто за вас страшно. Если я представлюсь, у вас дружно случится приступ недержания кала!
— Не пытайся нас запугать столь дешевыми методами, — рассмеялся Линн. — Как твое имя, несчастный?
— Раньше меня все называли Торанвер акх Рэйг!
Атонов проняло моментально — с их лиц смело напускное безразличие, Линн невольно отшатнулся.
— Ну вот, я же вас предупреждал! — сокрушенно вздохнул Торанвер. — Штаны рекомендуется хорошо застирать в течение десяти минут после подобного происшествия, так что не затягивайте с этим.
— Откуда ты взялся? — охнул Линн.
Бывший атон понял: надо поскорее забить последний гвоздь в остатки самообладания врага и атаковать настоятеля. В четверке врагов он отвечал за общую защиту магов, Торанверу хватит одного мгновения, чтобы полностью расстроить оборону противника. Необходимо было поспешить, пехота уже ринулась на стены Кораллиума, если уничтожить ворота, то всадники немедленно ворвутся в город. Сбросив с лица напускную веселость, он торжествующе сверкнул глазами и четко произнес:
— Сам Хранитель просил меня присмотреть за этой молодой иссой. Ты получил свой ответ, а теперь умри!
С рук Торанвера сорвался целый рой Умирающих Звезд. Атоны поспешно взмахнули руками, ставя щиты, но тщетно— без всякой паузы маг замкнул их в основательную Сферу Яда, которая могла атаковать сама, без дополнительной подпитки энергией. Полностью перегрузив вражескую систему защиты, Торанвер спокойно убил суетящегося Линна, растворив его фантом мощнейшим ударом голой Силы.
Сата потрясенно смотрела, как один за другим погибают младшие атоны. Мощь и умения Торанвера были просто ужасающими, он не дал противнику ни одного шанса. Девушка напрасно удерживала основательный купол защиты, враг даже не пытался атаковать, все их силы уходили на оборону, но и это не помогало. Маг снимал их защиту, как кожуру с фрукта, затем следовал мощный удар, десмериум вскипал бурными Волнами, растворяя гибнущий фантом, а где-то в укромном уголке городского храма корчилось в агонии тело, пугая помощников расползающейся кожей и плотью, отваливающейся от костей.
Уничтожив последнего атона, Торанвер повернулся к волшебнице и мертвым, ничего не выражающим голосом произнес:
— Уничтожай башню, мне надо немного восстановить силы.
Кивнув, Сата резко взмахнула рукой. Клубок силовых жгутов чисто срезал верхнюю часть надвратной башни, но рухнуть вниз обломки не успели. Девушка хотела сохранить проход свободным и новым ударом отбросила их в недра города. Интерферирующие Волны закрыли весь обзор цветным взбесившимся туманом, исса с трудом смогла прицелиться в третий раз и, напрягая все силы, ударила по воротам.

 

Тяжелая пехота ворвалась на стены, обрушившись на уцелевших стражников, не успевших восстановить даже подобие строя. Нуров здесь не было, на полуразрушенных укреплениях толку от них было немного, для эффективных действий монстрам требовалась более-менее ровная почва. Стражники, чьи шеренги здорово проредила картечь, не смогли удержать яростный напор кнехтов, и ноттингемцы легко разбросали их.
Засверкали молнии и цветные вспышки, в десмериуме воевали маги. С грохотом смело башню, ворота вынесло следом с такой невероятной силой, что они пролетели вместе с бронзовой решеткой добрую сотню метров и завязли в куче искалеченных нуров, которую они же нагромоздили перед собой. В копошащуюся массу монстров тут же полетели ветвящиеся молнии и огненные стрелы — магия сметала тварей с легкостью, ведь город лишился своих атонов, и его некому было защитить. Улица превратилась в ад. Поводыри стали торопливо разгонять нуров, чтобы укрыть их в переулках, где магам труднее будет поражать их в большом количестве.
Выждав, когда затихнет буйство молний, в рваный проем, оставшийся на месте ворот, ринулись всадники. Рога единорогов сметали монстров, не успевших убраться с пути их стремительной лавины, всадники работали пиками и метали стрелы в переулки. Следом за кавалерией шла отдельная сотня велитов, в нее были собраны лучшие арбалетчики. Выстроившись по ширине улицы в несколько рядов, они организованно, залпами, били по нурам, не давая им высунуться из закоулков. Передняя шеренга, разрядив оружие, отбегала назад, освобождая место изготовившимся стрелкам. Арбалет — хорошее оружие, достаточно мощное и не требующее слишком долгого обучения. Но у него есть существенный недостаток — длительное время перезарядки, этим и занимались в задних рядах, под прикрытием передних стрелков.
Тем временем тяжелая пехота вытеснила врага с большей части южной стены, на освобожденное место высыпали три сотни велитов, туда же переместились рейнджеры, покинув осадные башни. Бой у ворот перешел в фазу тотального уничтожения. Стрелы и пилумы затмили солнце, выкашивая последние очаги сопротивления. Когда в ворота втащили полевые баллисты, Крысу оставалось только недоуменно вертеть головой — наводить машины было некуда, уцелевшие солдаты врага отступили в глубь города, туда же убрались нуры.
Робин вошел в город с последним резервом всадников, следом за артиллерией. К нему тотчас подскочил Крыс:
— Что делать, тут же не в кого стрелять?
— Тащи батарею за велитами, когда выйдете на центральную площадь, займешь там круговую оборону. Оттуда простреливаются все радиальные улицы. Понял?
— Да эти солдаты еле плетутся! — Крыс махнул рукой в сторону легкой пехоты.
— Ничего не поделаешь, тут в каждом переулке полно нуров. Сейчас подойдет Пересвет со своими кнехтами, дело пойдет веселее.
Робин повел свой отряд через строй велитов, те поспешно расступались, пропуская единорогов. Всадники вырвались на перекресток с широкой кольцевой улицей, слева донесся треск грома, засверкали ослепительные молнии. Услышав вой монстров, вождь понял, что видит отголоски атаки Торанвера или Саты. Мысленно перекрестившись, он пожелал девушке быстрее вернуться в лагерь.
На центральной площади было пусто. Робин огляделся, пытаясь понять, куда подевались отряды Хонды и Тевтона, но тщетно, они пропали бесследно. Из-за угла показались пять нуров, подгоняемых младшим атоном. Завидев цель, вождь заорал:
— Бей!
Выставив пику, он помчался на врага. Монстров смели одним ударом, а в конце этой улицы Робин заметил других единорогов и поспешил туда. Это оказался отряд Хонды, они выходили из ворот городского храма, оставив там одни трупы.
— Где Тевтон?
— Пошел к загонам нуров, — ответил Хонда. — Как обстановка?
— Норма! Мы им здорово навешали, остатки рассеялись по городу.
— Надо их громить, пока не объединились!
— Это нам не грозит, они бегут без оглядки. Но крыс не стоит зажимать в углу, а то начнут кусаться. Мчись к северным воротам, оттуда уже наверняка все разбежались. Если нет, то захвати их. Отряд выведешь из города, спрячешь так, чтобы со стен не видели. Туда потянутся разбитые отряды стражников, давай им отойти подальше и уничтожай. Все понял?
— Не дурной!
— Давай, поспеши!
Организованное сопротивление защитников на южной стене закончилось. Атакующие не знали, что случайным выстрелом баллисты в начале штурма оторвало голову старшему офицеру городского храма. Он был назначен Линном руководить сопротивлением, поскольку настоятель должен был сражаться в Верхнем Срезе мира. Многие толковые командиры погибли на стене, сметенные картечью и стрелами, вырезанные тяжелой пехотой Пересвета. Оставшись без командования, солдаты растворились в городских переулках, стараясь прорваться к северным воротам, за которыми их окончательно громил Хонда. Несколько организованных групп от избытка глупости или отчаяния бросались в атаки, однажды даже прилично потрепали велитов. Большую проблему представляли нуры. Монстры остались без поводырей, взбесились от ран и вида крови, они нападали на всех подряд, не делая разницы между солдатами и простыми горожанами. К счастью, чудовища действовали в одиночку, и уничтожать их было довольно просто.
Сказалась малочисленность небольшой армии Ноттингема. В большом городе она просто растворилась. Нынешнее население Кораллиума превышало тридцать тысяч человек; кроме того, здесь было много кварталов, состоявших из величественных руин древности. Чтобы прочесать этот лабиринт, тысячи солдат было маловато. Робин не стал впускать в город ополченцев, он справедливо полагал, что недисциплинированная толпа немедленно приступит к грабежам, а этого он позволить не мог. Ноттингемцы пришли сюда надолго и не собирались портить отношения с мирным населением. Впрочем, храмовую казну, драгоценности и самое ценное имущество солдаты вывезли в лагерь, атонам это добро уже ни к чему.
На ночь солдаты укрепились тремя отрядами — у обоих ворот и на центральной площади, с рассветом они продолжили прочесывание города. Однако результатов оно не дало. Пользуясь темнотой, уцелевшие защитники выбрались за стены, а нуры, которые и не думали скрываться, были уничтожены еще вчера. К обеду Робин пришел к выводу, что военные действия можно прекращать. Он послал вестовых к всадникам, приказывая собраться на центральной площади. Пехота вернулась в лагерь через южные ворота. Несколько десятков глашатаев промчались по улицам, призывая прячущихся горожан идти на площадь, где будет решаться судьба Кораллиума.
Робин направился туда же, он должен был произнести перед жителями речь. Его догнал Тевтон и сообщил:
— Группа ополченцев пробралась в город через проломы стен.
— Грабят?
— Уже нет, мои ребята их схватили.
— Сильно набедокурили?
— По мелочам. Пару домов разграбили, несколько девок обидели.
— Повесить!
— Как повесить? — опешил Тевтон.
— За шею, — равнодушно ответил Робин.
— Ты чего? Это же наши люди!
— Они нарушили мой приказ без уважительной причины.
— Их там больше десятка.
— Неужели в городе не найдется столько веревок?
— Оно, конечно, найдется, только с деревней, откуда они пришли, у нас потом испортятся отношения.
— Нам важнее не испортить отношения с этим городом, чем с какой-то вонючей деревней, мужчины которой не могут выполнить простейший приказ. Впрочем, пусть казнят только половину, остальные должны уяснить, что помилованы только в честь торжеств по поводу большой победы. Понял?
— Да. А где их вешать?
— Не знаю. Можно прямо на воротах.
— Так их смели наши маги, вместе с башней.
— Северные остались целыми, пусть там и висят.
— Там все не поместятся, — засомневался Тевтон, — проем узкий.
— Слушай, может, мне еще объяснять, какой узел делать? Пусть их повесят где угодно, хоть в сортире, но через час они должны сушиться.
— Ладно, все понял. Я Пересвета предупрежу, если ополченцы в лагере заволнуются, он их быстро успокоит.
— Давай. И быстрее возвращайся в центр.

 

На главной городской площади собралось около пятисот горожан — ничтожная часть населения Кораллиума, остальные прийти побоялись. Но Робина это не особо огорчило — свидетели быстро донесут остальным услышанное. Вождь надеялся, что они уже знают о том, что случилось с мародерами, а если нет, то узнают новости в скором времени. Такой поступок захватчиков еще более придаст вес словам вождя.
В центре площади стоял невысокий помост. Назначения его Робин не знал, но подозревал, что здесь проводили публичные казни. Это его не смутило. Не покидая седла, он направил Ромфаниума на помост и замер, возвышаясь над толпой. Выждав, когда все головы повернулись в его сторону, он заговорил:
— Меня зовут Робин Игнатов, я вождь Ноттингема. Мы захватили ваш город, многие из вас при этом пострадали, потеряв имущество или жизни. Ничего не поделаешь, на войне без жертв не обойтись, но мы приложили все усилия, чтобы уменьшить вред. Кораллиум лишился многих стен и башен, но жилые кварталы почти нетронуты. Больше всего вы потерпели от нуров, но тут нет моей вины, не я привел сюда этих тварей.
Жители слушали молча, никто даже не шептался. Робин продолжал говорить тем же громким, но одновременно странно спокойным голосом, который действовал магически на самых отъявленных городских смутьянов.
— Мы не станем грабить ваш город, я обещаю вам неприкосновенность. Есть такие, кто в этом сомневается?
Из задних рядов послышался визгливый крик:
— Ваши солдаты жестоко убили Риган Лер Ганура, разграбили его дом, изнасиловали жен и дочерей!
— Виновные наказаны, — ответил Робин, — они повешены на северных воротах. Можете сходить туда и убедиться. Семья Ригана получит щедрую компенсацию.
Толпа возбужденно загудела, вперед вышла невероятно уродливая, грязная старуха, таких ветхих людей вождь здесь еще не видел. Судя по всему, это была опустившаяся городская нищенка. Злобно скалясь, она скрипуче взвыла:
— А чего же вам тут у нас надо?
Внимательно оглядев нищенку с ног до головы, Робин улыбнулся и четко произнес:
— Лично от тебя, бабка, уже ничего!
Площадь дрогнула от дружного хохота, не удержались даже суровые всадники. Подняв руку, Робин успокоил толпу и добавил:
— Мы пришли не грабить! Этот город теперь наш, власти атонов здесь больше не будет! Вы можете забрать все имущество из храмов, вам не станут препятствовать. Каждый может верить в своего бога, и горе тому, кто помешает в этом иноверцу. С полным сводом законов Ноттингема вы можете познакомиться у моих людей, я оставлю его на площади. Если кого-то не устроят наши порядки, он должен уйти. Если кто-то этого не сделает, а попытается наносить вред исподтишка, то он узнает наш гнев. Здесь наша власть, и мы умеем крепко держать ее в руках. Горе тем, кто решит стать врагом Ноттингема. Я сказал все, что хотел. Возвращайтесь в свои дома, расскажите обо всем своим близким и соседям. Поговорите с моими людьми, те подробно расскажут вам о наших законах. Кто хочет, может сходить к северным воротам, там кормят птиц те, кто нарушил закон. Решайте быстрее — с нами вы или нет. Нам не нужны враги в нашем городе.
Развернув Ромфаниума, Робин проехал мимо галдящей толпы, с затаенной радостью видя, что враждебных лиц здесь оставалось очень мало. Несмотря на долгие годы владычества, атоны не смогли ассимилировать этот народ. Многие покинут город, не смирясь со сменой власти, но подавляющее большинство останется. Потеряв собственную религию и не привыкнув к вере атонов, местные жители не отличались особым фанатизмом и легко приспособятся к порядкам Ноттингема, как и сотни деревень, которые признали власть землян всего за один год.
Осада была завершена.

Глава 8

Армия Ноттингема простояла в покоренном городе пять дней. Все это время Робин практически не спал, в Кораллиуме надо было срочно наводить свои порядки. Из жителей собрали местный совет, временным комендантом поставили Стабра, оставив ему в гарнизоне четыреста солдат, пожелавших перебраться сюда на постоянное жительство. Пришлось слать гонцов в Ноттингем с длинным списком родни новых поселенцев, которую необходимо было доставить в Кораллиум. Многие довольно крепко осели у Большого озера, но богатые компенсации сгладят неудобства от переезда.
Бойцов хронически не хватало, гарнизон был ничтожно мал. Робин прямо здесь организовал тренировочный лагерь для горожан и жителей окрестных деревень, но все равно людей не хватало. Надо было наладить четкую административно-хозяйственную связь с Ноттингемом, чтобы Кораллиум не выглядел колонией, а являлся полноценной частью государства землян. Сделать это было нелегко, ведь в результате осады контролируемая территория увеличилась в несколько раз. Доходило до абсурда — в некоторых удаленных деревнях по-прежнему царили ставленники атонов, а кое-где продолжали функционировать структуры, занятые сбором дани. Потеря города вырвала из-под власти жрецов сердце этого края, но тело еще не успело это осознать. Робин не хотел оставлять Кораллиум с малым гарнизоном, но деваться было некуда, надо было пройтись по округе и повсюду установить свою власть.
Раненых солдат оставили в Кораллиуме. Остальную армию пришлось разделить на четыре части. Каждой назначили командира — Тевтон, Пересвет и Петрович получили свои отряды. Робин оставил себе Хонду и более сотни всадников, поскольку собирался совершить самый дальний рейд.
Наутро шестого дня четыре отряда отправились наводить ноттингемский порядок во всей округе. Дробление было опасно, но пока у атонов здесь нет войск, следует пользоваться благоприятным моментом. Полторы сотни воинов и раньше считались немалой силой, а теперь, после разгрома городского гарнизона, им не было здесь достойных противников. Опасность неожиданной встречи с сильным жрецом была невероятно мала. Хороших магов никто не станет держать в сельской местности и малых городках.
Отряд Робина двигался два дня без всяких происшествий. Встреченные деревни уже были наслышаны о победе Ноттингема, никаких враждебных действий никто не предпринимал, солдат встречали с боязливым уважением. Но вождь опасался местных крестьян, слишком далеко жили они от Большого озера, здесь еще не привыкли к цохванам. На ночлег устраивались в стороне от поселений, не доверяя гостеприимству крестьян. Напасть на солдат они поостерегутся, но яду в котел могут подбросить запросто. В каждой деревне собирали жителей, Робин объяснял им об изменении государственной принадлежности. Всем недовольным рекомендовал отправляться к атонам в их горы, туда вряд ли дотянется рука Ноттингема, так далеко планы вождя не заходили в самых смелых мечтах. Крестьяне слушали молча, вопросы задавали однообразные, на тему — не отберут ли последнюю корову. Узнав, что имущественных претензий захватчики не имеют, сельские жители успокаивались и охотно присягали на верность новой власти. В редких селениях, где сильны были еретические настроения, всадников вообще встречали с ликованием и давали отличных проводников.
К полудню третьего дня отряд подошел к Дэберу, маленькому городку, население которого почти поголовно занималось изготовлением посуды. Изделия здешних умельцев славились по всей Вертине, они могли делать тонкостенные кастрюли и сковороды из простой глины с добавками местных минералов. Такая посуда служила не хуже металлической, будучи при этом дешевле в несколько раз. Населения здесь было около пяти тысяч человек, имелся собственный храм с опытным атоном и сотней стражников. Из всех оставшихся поселений этот город был самым опасным, именно поэтому Робин взял его на себя, уклонившись от прямого маршрута на север.
Дэбер был совершенно не похож на Кораллиум. Стены низкие и ветхие, из тонких бревен, ров узкий, неглубокий, да и не замыкается в полный круг. Городские строения напоминают обычные деревенские дома, только храм высится каменными стенами. Робин повернулся к Торанверу:
— Рэйг, вы сможете проделать проход?
— С помощью твоей ненаглядной Саты я могу устроить на месте этого свинарника глубокое озеро, — ответил маг.
— Там есть сильный атон.
— Мальчик мой, этот жрец еще сам не знает, что его уже нет.
— Хорошо, действуйте. Только не трогайте городские постройки, нам не следует ссориться с жителями.
— Робин, посмотри в строну городского центра, — предложил маг.
Взглянув в указанном направлении, вождь увидел, как на площади собирается толпа жителей. С высоты удобного пригорка было хорошо видно, что они двигаются к центру со всех концов Дэбера.
— Что это значит? — спросил Робин.
Торанвер охотно пояснил:
— Дэбер — исконно вертинский город, все его ремесленники — бывшие риумы, пришлых шоквутов здесь очень мало. Еретические настроения горожан вошли в легенды, человеку достаточно произнести вслух слово «атон», чтобы утром его нашли в сточной канаве. Мне кажется, жители при виде нашей армии решили свести старые счеты — хотят предъявить претензии жрецам и храмовым стражникам. Смотри сам, на стенах нет ни одного лучника, ведь их обычно набирают из коренных горожан и окрестных крестьян.
— Ты думаешь, они взбунтовались?
— Естественно! Стоит нам атаковать, как они ударят стражникам в тыл. Я даже отсюда вижу, какие у горожан серьезные лица. Боюсь, пленных не будет!
— Иногда я удивляюсь, почему Вертина до сих пор в руках атонов? Она как переспевший фрукт, ждущий малейшего толчка, чтобы упасть с ветки.
— Робин, — усмехнулся Торанвер, — ты и есть тот самый толчок!
— Можно сказать и так, — согласился вождь. — Давай, начинай! И смотри, береги Сату!
— О своей внучке я позабочусь и без тебя! — ответил Рэйг и направился вниз.
Несколько магических ударов легко вышибли ворота и свалили стену на огромном участке. Местный настоятель побоялся выходить в десмериум. Его защита из ролиума оказалась неэффективной, лишь немного сдержала силу атаки. Волшебница пользовалась силами, нетипичными для исс, стандартные приемы на нее почти не действовали, а Торанвер вообще являлся легендарным магом и мудрецом, превзойти его не мог никто.
Как и предполагал колдун, горожане немедленно напали на стражников, а часть ворвалась в беззащитный храм, быстро вырезали там всех послушников и жрецов во главе с настоятелем. Всадникам даже не пришлось браться за мечи. Рассеяв стражников залпами арбалетов, они не успели добить противников, на которых набросились толпы жителей. Вооружены люди были слабо, однако у них хватало искреннего энтузиазма. Вражеских солдат разорвали в несколько минут. Время было жестокое: стражники, которые не погибли в схватке, нашли страшную смерть — озлобленные горожане изощрялись в жестоких выдумках, растягивая муки своих пленников. Мрины на время даже позабыли об освободителях, столь велико было их желание отомстить вековым обидчикам.
Впрочем, закончив свои жуткие забавы, они превратились в весьма милых ребят. Никто и слушать не хотел о том, что воины Ноттингема станут лагерем за городской чертой. В центральной части города освободили несколько домов, хозяева на время переселились к родне и друзьям. Места хватило всем солдатам. Жители завалили освободителей изысканными угощениями, город был богатым, и обитатели его не знали нужды в житейской роскоши. А к вечеру все желающие могли посетить старинные риумские бани, славящиеся своим душистым паром.
Робин провел в Дэбере два дня. За это время он выбрал из местных старейшин толковых управленцев, создал отряд городской самообороны и вооружил его трофейным оружием. В этом городе не было проблем со сменой власти, приход ноттингемцев приняли с восторгом, всех пугала перспектива ухода всадников, но Робин пообещал, что без защиты никто не останется. Любое войско атонов, прежде чем вторгнуться в государство землян, должно разбить их армию. Однако на всякий случай вождь призвал горожан привести в порядок укрепления. Им теперь не надо было саботировать это мероприятие, и старейшины клятвенно пообещали возвести стены в два раза выше прежних.
Покинув Дэбер, отряд стал заворачивать к верховьям Стайры, уходя к северу. После суточного перехода Робин перестал брать под свою опеку встреченные деревни, эти края им пока невозможно было удержать со столь ничтожными силами. Кроме того, чем ближе к Айтэг Бланоризу, тем меньше чувствовался риумский дух. В свое время атоны уничтожили местное население почти полностью, а опустевшие земли заселили верными шоквутами. Со временем на новом месте их верность порядком уменьшилась под тлетворным влиянием здешних еретиков, но атоны по-прежнему имели здесь сильное влияние, а многие деревни были населены настоящими фанатиками.
Впрочем, с отрядом невиданных всадников никто не рисковал связываться, в ноттингемцев не летели стрелы из густых кустов, а крестьяне охотно рассказывали о местонахождении атонов и сборщиков податей. Отряд часто отклонялся от прямого маршрута, не упуская возможности устроить переполох в хозяйстве жрецов. После двух страшных поражений здесь не осталось серьезных воинских сил, никто не мог помешать дерзкому рейду сказочных наездников. Один их вид заставлял сельских жителей серьезно задуматься о том, стоит ли поддерживать атонов, если враги с такой непринужденной легкостью разъезжают в их владениях верхом на зелми.
На второй день всадники вышли к Стайре. В этих местах река была узкая и мелкая. Остановившись на обрывистом берегу, Робин задумчиво заявил:
— Я помню это место!
Сата переглянулась с Анитой, хотела что-то сказать, но Хонда ее опередил:
— Естественно! Мы проходили тут, когда продвигались к устройству связи. Это были первые дни в новом для нас мире.
— Да, — кивнул Робин. — С той поры прошло немногим более года, но кажется, будто все случилось целую вечность назад. Помните, рядом с этим местом мы встретили Елену, потом выдержали бой с крестьянами и тремя нурами. Я тогда едва не погиб, когтистая лапа сорвала с меня шлем, а Сата встала перед монстром, закрывая меня собой.
— А потом кто-то долго нес меня на руках, — улыбнулась волшебница.
— Да, ты была тогда совершенно другой. И носить тебя было легче, по толщине тебя можно было смело сравнивать со щепкой. Ты не знала нашего языка, боялась всего и была совершенно уверена, что я тебя непременно изнасилую.
— В итоге этим все и закончилось, — не удержался Хонда.
— Помолчал бы, — усмехнулся Робин, — кто из нас не изменился, так это ты! Все тот же клоун из прогорелого цирка!
— Почему только я! Взгляни на Аниту — она все так же красива и неприступна!
— Дурак ты, но почему-то мне нравишься. Наша златовласка тоже изменилась. Не фыркай, Анита, сама вспомни, ты была сущим ребенком, требовала звать тебя Валькирией и горько рыдала, когда первый раз выпустила стрелу в человека. Скольких с той поры ты убила, не проронив слезинки?
— Не знаю, — Анита пожала плечами. — Кто мог сосчитать, сколько жертв нашли мои стрелы при осаде Ноттингема? После того кошмара смерть для всех нас стала чем-то обыденным, почти привычным. Вспомните, как мы шли здесь в прошлом году. Наивные, ошеломленные, не знающие об этом мире почти ничего. Нас было тогда всего двенадцать землян и три местные девушки. С той поры троих уже нет в живых, Трама лишилась мужа, Тевтон искалечен, многие, я в том числе, страдали от сильных ран. Мы теряли друзей и убивали врагов, сколько же крови пролилось за этот год, и ведь это еще не конец. Разве можно после всего случившегося остаться прежними? На Земле я больше всего боялась потолстеть и мечтала о том, чтобы мой брат, погибший здесь на второй день переселения, подарил мне на день рождения немного денег, он так делал каждый год. Мне они были необходимы для покупки сногсшибательного платья. А сейчас я дико мечтаю о том, чтобы научиться хорошо фехтовать и быть самой ловкой, чтобы не бояться вступать в рукопашные схватки с сильными стражами.
— Развлечения настоящих женщин, — улыбнулся Робин. — Да, твои жизненные ценности переориентировались полностью, но красоту свою ты все же не потеряла, скорее наоборот, стала еще прекраснее.
— Кстати, — оживился Хонда, — а как твой шрам на груди, он не сильно испортил внешность?
— Нет, — усмехнулась Анита, — от него скоро следа не останется, сами знаете, здесь все заживает с огромной скоростью.
— А посмотреть можно? — не унимался Хонда.
— Перебьешься!
— Ну тогда хоть на ощупь потрогать?
— Ты сейчас заработаешь шрам на всю голову, — пригрозила Анита.
— Этим ты его не напугаешь, — сказал Робин, — он думает совсем другим местом.
— Кстати, я кое-что вспомнил.
— Ну?
— Помните, тут была деревня, которую мы обходили? Лена там столкнулась с атонами и нурами, еле сбежала. Мне кажется, надо нанести туда визит.
— Так и сделаем, — кивнул Робин. — Тем более что она стоит на нашем пути.
Развернувшись, вождь направил отряд вдоль берега. Если немного поторопиться, то к деревне можно добраться через час.

 

Увы, ни атонов, ни священных нуров в деревне не оказалось. Правда, перепуганный азат прекрасно помнил Елену, но клялся, что ни в чем не виноват и вообще, он практически святой и целыми днями молится о здравии жителей Ноттингема. После того боя он и стал главным старейшиной, так как появилось вакантное местечко. Более того, этот крестьянин сообщил, что назначен самим Зардраком акх Даутором, именно его видела учительница химии.
— Интересные дела! — удивился Робин, обращаясь к Хонде. — Выходит, мы еще тогда впервые встретились с этим жрецом!
— Получается так. Он послал за Леной погоню, а наткнулись стражники на нас. Это был первый серьезный бой.
— Да, такое ощущение, что кто-то специально нас сталкивает с Зардраком. Не счесть, сколько раз мы могли убить друг друга, но он по-прежнему жив.
— Что с деревней делать будем?
— В смысле?
— Ну может, накажем?
— За что?
— За тот бой.
— Нет, они и так наказаны. Взгляни сам, деревня сильно захирела. После той стычки погибло много крепких мужчин, они не скоро оправятся от такого потрясения.
— Эти крестьяне даже не знают, что вернулись те же люди, — усмехнулся Хонда.
— Такое знание им ни к чему.
— Как скажешь.
— Кстати, о падении Кораллиума здесь тоже еще не слышали.
— Странно!
— Ничего странного, мы наконец опередили волну слухов.
— Что, идем дальше?
— Да! — ответил вождь и шепнул самому себе: — Меня гораздо больше интересует другая деревня.

Глава 9

Путь, на который у пеших путников уходили дни, стремительные единороги преодолевали за несколько часов. Их выносливость была поразительна, волшебные зелми при необходимости могли двигаться от рассвета до заката, их наездники уставали гораздо быстрее.
Солдаты привычно разбили небольшой лагерь на берегу Стайры, выставили караулы. Единороги отошли подальше, заняв окрестные луга и поляны, они создали внешнее кольцо наблюдения и обороны, мимо их чутких ушей нелегко пробраться незамеченным. Бойцы поужинали горячей похлебкой и походными, почти каменными лепешками, получили по законной чарке вина. Ночи были теплые, дождя не намечалось, поэтому палатки решили не ставить.
Сата захотела искупаться, ее никогда не смущала холодная вода. Робин посторожил ее покой, и девушка вволю плескалась за прибрежными кустами. Завершив водные процедуры, исса тщательно вытерлась и присела рядом с вождем. Ловя его взгляд, она тихо, как-то тревожно спросила:
— Робин, что ты намереваешься делать завтра?
— Ничего особенного. Если все будет нормально, то еще до вечера мы увидим деревья Айтэг Бланориза.
Покачав головой, Сата прошептала:
— Ты хочешь зайти в деревню, где встретил меня.
Пожав плечами, Робин признался:
— Да… Но что здесь такого? Мы же заходим во все деревни на своем пути.
— Однако мы ничего не делаем крестьянам. А ты? Что ты задумал?
— Не знаю, — сказал Робин, пряча взгляд.
— Ты хочешь сделать что-то плохое, — уверенно заявила исса.
— Да! — с неожиданной яростью ответил Робин. — Я ненавижу их! В этой проклятой деревне моя жена была простой рабыней. Ты не рассказываешь мне о том, что пережила, но я и без тебя знаю, как обращаются с дэйко. Когда мы повстречались, у тебя на руках было множество ожогов. Теперь мне известно, что так наказывают нераскаявшихся риумов на некоторых религиозных праздниках. А именно такое торжество было накануне нашего прибытия с Земли.
— Да, — согласилась девушка, — меня наказывали. Ну и что? Это обычные люди, деревня ничем не отличается от многих других. Их вина смешна! В каждом селении есть рабыни, если они из риумок, то с ними поступают одинаково повсюду, разве что у мринов им живется легче. Единственное, что запрещено, — насиловать. Богобоязненные мужчины не должны осквернять свое и без того грязное тело общением с нечестивыми. А все остальное — пожалуйста! Меня мог безнаказанно обидеть любой ребенок, более того, их к этому поощряли.
— Ненавижу! — Робин скрипнул зубами.
Обняв его, Сата зашептала:
— Любимый, успокойся. Ты же сам знаешь, люди глупы и злы. Тебя уважают только за силу. Не стоит проявлять жестокость из-за давних обид.
— Ты для меня все, как я могу спокойно думать о том, что ты пережила в рабстве!
— Робин, обещай, что будешь справедлив. Ты должен забыть о своих чувствах, вождю нельзя думать о личной мести.
— Чтобы об этом не думать, мне придется тебя разлюбить!
Почувствовав, как напряглось в его объятиях тело девушки, он поспешно зашептал:
— Что ты, милая, этого никогда не будет! Мы будем любить друг друга вечность!
— Обещай, что мы пройдем мимо этой деревни, не станем туда заходить.
— Но почему? Раз ты так хочешь, я ничего им не стану делать.
— Робин, это ты сейчас говоришь. А завтра в тебе может проснуться гнев, достаточно одного твоего слова, и деревня исчезнет. Туда нельзя заходить! Обещай!
— Хорошо, милая, хрен с ней, с этой вонючей деревней. Пойдем, надо выспаться, завтра рано вставать.

 

Ненавистное селение находилось в стороне от реки, и отряду даже не пришлось делать крюк. Робин только покосился в ту сторону, но, заметив на себе испуганный взгляд Саты, улыбнулся и покачал головой. Девушка расслабилась и благодарно кивнула. Честно говоря, вождю очень хотелось сотворить с деревней что-нибудь страшное, такое, после чего там несколько веков будут бояться селиться люди. Он не считал себя особо жестоким человеком, но одна мысль о страданиях возлюбленной немедленно приводила его в страшное бешенство. Приходилось сдерживать себя изо всех сил, что было трудно в такой близости от проклятой деревни. Если бы не уговоры волшебницы, сегодня у местных крестьян был бы нелегкий день.
После полудня отряд добрался до водопада. Робин был здесь в первый день пребывания в Запретном Мире вместе с егерем. Пришлось сделать приличный крюк, двигаясь к удобной тропе, где легко могли пройти единороги. Преодолев скалистую гряду, отряд замер на месте — перед путниками темнела опушка Первого Леса.
Единороги уставились на свою родину странными, растерянно-восторженными глазами. Робин впервые увидел их слезы. Наездники не пытались подгонять своих зелми, люди понимали чувства волшебных созданий.
— Робин, спасибо!
— За что, Ромфаниум?
— Мы увидели Первый Лес!
— Но это ненадолго, нам придется уйти, нет сил для битвы, тут очень много нуров, а в Лесу мы не сможем действовать так же эффективно, как на открытой местности.
— Робин, тебе виднее, мы доверяем твоим приказам.
— Ромфаниум, я очень хочу вернуть вам Айтэг Бланориз, но сейчас ничего не выйдет.
— Я знаю, нас слишком мало для этого.
— Когда я попал сюда, то очутился неподалеку, в лесу. Я быстро смог из него выбраться, один мой спутник погиб, мы столкнулись с тремя нурами. Больше врагов не видел, так что совершенно не представляю, что нас ждет. Ты не знаешь чего-нибудь об обороне атонов?
— Робин, в центре Леса находится Источник, вокруг него выставлена высокая стена. На всех окрестных деревьях установлены площадки со стрелками, к самой крепости не подобраться никак, многие из нас пытались это сделать, но тщетно.
— А в остальных местах?
— По всему Лесу вырыты хитрые ловушки, бродят нуры, но они довольно слабые, недозрелые. По мере полного изменения их собирают в отряды и уводят в Кораллиум. Правда, сейчас будут отправлять в какое-то другое место.
— Это верно. Выходит, в тот раз я столкнулся с совсем молодыми чудовищами?
— Да.
— Здорово они меня тогда напугали!
— Они испугают кого угодно.
— А далеко отсюда до Источника?
— До вечера можно добраться.
— Нет, мы туда не пойдем, опасно. Но в Лес можно заглянуть. Хочешь?
— Конечно!
— Хорошо, вперед!
Обернувшись к спутникам, Робин крикнул:
— Устроим переполох в этом инкубаторе!
Радостно взревев, всадники бросились за вождем.
Робин отчетливо вспомнил момент своего первого пробуждения в новом мире. Как и в тот раз, вокруг возвышались древесные исполины, но сейчас все было по-другому. Вождь был не один, в сумраке Леса за ним мчались десятки верных бойцов верхом на сказочных животных. Для единорогов это место было родиной, им не мешали стволы огромных деревьев, копыта почти бесшумно сминали сухую подстилку, только лязг доспехов нарушал окружающую тишину.
Бойцы потрясенно молчали. Айтэг Бланориз больше всего походил на величественный храм, созданный неизвестным зодчим, невозможно было поверить, что этот лес вырос сам собой. Странно было то, что полностью отсутствует любая растительность, кроме огромных деревьев, похожих на кипарисы. Даже молодой их поросли не попадалось, гиганты казались воистину вечными.
Единороги издалека почувствовали присутствие посторонних, в этом месте у зелми просыпалась невиданная чувствительность. Четверо нуров не имели ни одного шанса, суровые наездники расстреляли их в упор и, не став собирать стрелы, развернулись и отступили. Со столь малыми силами действовать в Лесу было нельзя.
Всадники исчезли, оставив за собой своеобразную визитную карточку — тела четырех монстров, густо истыканные стрелами и болтами. Стальные наконечники и следы копыт ясно укажут, чьих рук это дело. Пусть жрецы знают, что их власть в Лесу не абсолютная, есть сила, которая рано или поздно выгонит их отсюда. Робин верил, что вернется сюда еще раз, ведь Айтэг Бланориз — ключ к могуществу атонов, его как можно быстрее надо вернуть исконным хозяевам — единорогам. В следующий раз так просто они отсюда не уйдут.

 

«Убийца драконов № 4» медленно парил вблизи верхней границы стратосферы Запретного Мира. Он заступил на боевое дежурство двадцать шесть минут назад и собирался продолжать патрулирование еще в течение получаса. Это был один из девяти самых уникальных кораблей Галактики, но даже он не мог находиться в этом месте большее время. Специальные полимеры, из которых был сложен корабль более чем на девяносто процентов, не могли гарантировать ему долгую защиту. Малейшая задержка приведет к гибели пилота и чудовищному взрыву.
Схема заброски «Убийц драконов» была проста, но эффективна. С помощью портальных станций Большого Октаэдра малогабаритные корабли телепортировались в верхние слои атмосферы, затем, разогнавшись под действием силы притяжения планеты, врубали двигатели и корректировали курс по сигналам из командного центра. Они преследовали самые значительные грозовые фронты, ожидая, когда же покажется искомая цель. Но противник не объявлялся, а даже если его заметят, атака может оказаться невозможной. Ресурсы Октаэдра не позволяли проводить более трех запусков в день, большая часть Запретного Мира становилась недостижимой, ведь экзотическое оружие «Убийц драконов» имело ограниченный радиус действия.
Несмотря на четко отлаженную схему, риск был велик. Пилоты имели приличный резерв времени на непредвиденные ситуации, если те возникнут при возвращении. Их корабли являлись верхом примитивизма, здесь не было ничего лишнего. С бешеным ускорением, возникающим при отходе на базу, приходилось бороться древними, пассивными средствами, что не добавляло комфорта. Но никто не роптал, высокая плата компенсировала все неудобства, а кроме того, все отлично понимали — чем меньше энергии, тем меньше риск.
Пилот вручную подкорректировал курс — автоматики здесь практически не было — и покосился на индикатор системы вооружения. Разумом он понимал, что в случае нарушения стабильности системы заметить этого не успеет, но независимо от голоса рассудка его все время тянуло проверить показатели. Достаточно малейшего сбоя одного из показателей, и «Убийца драконов № 4» превратится в ослепительное облако раскаленной плазмы.
Маленький дисковидный корабль медленно двигался вслед за огромной грозовой тучей. Пилот терпеливо ждал приказа на поражение цели.

 

В большом зале Первого храма собрались все Верховные атоны. Повод был очень серьезный, а последние известия еще более прибавили тревоги. Нечестивые цохваны обнаглели вконец, они осмелились ворваться в Айтэг Бланориз, что еще недавно казалось немыслимым. Перед новой опасностью меркли все военные успехи на Побережье.
— Зардрак, но откуда они смогли взять силы на захват Кораллиума, ведь ты сам говорил, что их мало?
— Это так, но Робин Игнатов вооружил своих крестьян, из них теперь состоит почти вся армия Ноттингема.
— Смешно! Какие из них воины?
— Отличные!
— Зардрак, ополченцы всегда были никудышними солдатами.
— Да, это так. Но вы не учитываете одного — все, к чему прикладывает руки Робин Игнатов, приобретает необычайные свойства. Из косолапых крестьян он сделал отличных головорезов, а против его наездников на единорогах наши всадники бессильны.
— Это невероятно! Как он смог за такой короткий срок создать сильную армию?
— Робин не один, ему помогает много людей, прибывших из его мира.
— У тебя тоже есть такой человек, но особой пользы не видно.
— Верно. Однако Валет не лучший из них, он почти не обладает нужными знаниями.
— Зардрак, с этими цохванами надо решать как можно скорее, того и гляди, они захватят всю Вертину.
— С теми силами, что мы там имеем, с ними не справиться.
— А не лучше ли с ними договориться?
— Это ущербный путь. Они не вернут захваченное, а пока будет царить мир, усилятся неимоверно, выгнать их не удастся.
— Но что же делать?
— Надо завязывать с войной на Побережье.
— Это невозможно!
— Тогда мы лишимся всей Вертины.
— Зардрак! Наши доблестные войска уже захватили несколько городов. Мы не можем увести армию, ведь придется все бросить!
— Это неизбежно. Надо закрыть перевалы сильными отрядами, перебросить все силы в Южную Вертину и покончить с Ноттингемом.
— Зардрак!!!
— Мне тоже больно об этом думать, но свои завоевания мы можем закончить потом, не опасаясь удара в спину.
— Нельзя бросать захваченные города! Надо немного подождать, пока приведут в порядок поврежденные укрепления. Мы оставим сильные гарнизоны, а все остальные войска пустим против Ноттингема.
— Нет, вы не понимаете! Нам придется держать в придачу большие силы на охране перевалов и дорог, а тем временем армии Побережья не будут сидеть без дела, они атакуют.
— Но Зардрак, гарнизоны смогут держаться в осаде несколько месяцев, за это время мы покончим с Робином Игнатовым.
— В захваченных городах осталось враждебное население. Чтобы держать его в узде и отражать натиск осаждающих войск, придется оставить немало солдат и нуров. Кроме того, любая задержка на руку Робину, он уже доказал, что может быстро создавать армии на пустом месте. Стыдно сказать, но уже замечены случаи дезертирства, наши стражники перебегают на сторону Ноттингема.
— Как это возможно?
— Чему тут удивляться? Большая часть солдат родом из Вертины. Они видят сами, как крестьяне переходят под руку Ноттингема и коварный Робин осыпает их милостями. Стражники не хотят гибнуть, ведь мы терпим одни поражения, потери просто чудовищные! Надо немедленно гнать туда все силы, этот враг гораздо опаснее старых противников!
— Нет, мы не можем бросить все, что завоевали с таким трудом!
— Потери будут еще больше!
— Мы приложим все силы, чтобы их уменьшить. Ты лучше нас знаешь Вертину, давай вместе подумаем, что можно предпринять в такой непростой ситуации.
Зардрак скрипнул зубами — дальнейший разговор терял всякий смысл. Эти седые патриархи никак не могут привыкнуть к новой реальности. У них появился совершенно новый враг, коварный, сильный, непредсказуемый. Он не прощает ошибок и промедления, бьет только наверняка. Пока жрецы будут раскачиваться, подтягивать силы, Робин Игнатов не станет сидеть сложа руки, его мощь растет с каждым днем. За один год он покорил практически всю Южную Вертину, страшно подумать, что будет дальше. А ведь если бы Зардраку в свое время предоставили запрошенные силы, то он бы уничтожил Ноттингем еще зимой, ведь тогда земляне были слабы и не выдержали бы первого штурма. Им удалось спастись только благодаря появлению единорогов, ударивших в самый благоприятный для этого момент.
Атоны упустили свой шанс.

 

Старший Наблюдатель Мессет встрепенулся, когда загорелся индикатор активизации канала. Он активизировал свой мнемошлем и отправил ментальную команду, разрешая транспортировку груза. Посылка ушла к устройству связи под номером 14-3. Объем ее был велик, переброску пришлось провести в несколько этапов. Подобной рутинной работой обычно занимались рядовые техники, но сегодня все было по-другому, Мессет хотел поговорить с землянами. Те уже освоились с отосланным передатчиком и, подсоединяя его к схеме устройства связи, могли эффективно общаться с хозяевами Октаэдра. Наблюдатель неплохо изучил русский язык, но, не желая смущать хлоков своим нечеловеческим тембром голоса, включил гарнитуру синтезатора речи.
— Принято? — спросил он.
— Да, восемь посылок.
— Транспортировка закончена.
— Понял, — ответили из Запретного Мира, — отключаюсь.
— Нет, постой, — быстро сказал Мессет. — Тебя называют Робин Игнатов, ты хлок под номером 701?
— Нет, меня здесь зовут Мавр, я временно заменяю нашего вождя.
— С Робином все в порядке?
— Надеюсь, да. Он сражается.
— Вам грозит опасность?
— Нам всегда грозит опасность.
— Мне жаль. Должен признать, что на эту планету вы попали по моей вине.
— Если ты ждешь благодарностей, то должен тебя огорчить, не все из нас довольны этим новым домом!
— Я понимаю, но ничего вернуть невозможно.
— Знаю, это мы уже слышали. Должен признать, что лично мне здесь нравится, но благодарностей все равно не жди.
— Понимаю твои чувства. Скажи, ты не встречал на этой планете драконов?
— Чего мы тут только не видели, рассказывать можно часами. Однако драконов не припомню. Впрочем, на юге Большого озера наши корабли замечали огромных зеленых ящеров, может, ты это имел в виду?
— Нет, мой дракон не зеленый.
— Послушай, эта планета огромна, мы знакомы только с небольшой ее частью, кто знает, что водится на других материках и островах. Твоих тварей здесь могут прятаться целые стада.
— Нет, он там всего один.
— А зачем он тебе нужен?
— Не знаю. Просто… просто его хотят убить.
— Кто?
— Наши военные.
— Он вас атакует?
— Нет.
— Зачем его тогда убивать?
— Жадность.
— Какая жадность? Что-то я не пойму, к чему весь этот разговор?
— Я и сам не пойму, но не смог промолчать.
— Надо отключать передатчик, рохо почти разряжено после транспортировки.
— Да, отключай… Нет!!! Подожди! Скажи мне, землянин Мавр, как ты живешь в этом мире, что при этом чувствуешь, ощущаешь?
Передатчик замолчал, удивление собеседника было немалым, никогда еще пришельцы не говорили таких странных, человеческих слов. Все их многочисленные беседы были строго технического характера и касались только характера взаимных поставок. Задумчиво посмотрев в сторону озера, Мавр наклонился к микрофону:
— Я счастлив! Просто счастлив! Если бы здесь еще были все мои друзья и родные! У меня такое чувство, что я нашел свою настоящую родину и ни за что не соглашусь вернуться на Землю, что бы мне ни обещали. Не знаю, как это объяснить понятнее.
— Спасибо, землянин Мавр, я тебя понял. Рад, что тебе понравился Запретный Мир.
— Все равно, благодарностей не дождешься!
— Мне они не нужны. Прощай, землянин Мавр, и удачи тебе!
— Прощай! Конец связи.
Назад: Часть вторая Бронза против стали
Дальше: Часть третья Сердце мира

Антон
Перезвоните мне пожалуйста по номеру 8(953)367-35-45 Антон.
Антон
Перезвоните мне пожалуйста по номеру 8(812)454-88-83 Нажмите 1 спросить Вячеслава.