Слуй сел на койке и потер ладонью лицо. Судя по тонким лучикам, пробивавшимся сквозь дощатую стенку каюты, давно уже наступил новый день, но он все равно чувствовал себя уставшим. Эта проклятая жара… Стук в дверь, разбудивший его, повторился. Слуй разлепил губы и сердито пробурчал:

— Ну что там еще?

— Почта из Атлантора.

Слуй вздохнул. Этой причины было явно недостаточно для того, чтобы потревожить его сон. Просто капитан, по-видимому, решил, что его высокопоставленному гостю уже пора вставать. Ох уж эти капитаны Корпуса…

— Ладно, сейчас…

На побережье Хемта они торчали уже почти луну, но ничего не происходило. И Слуй начал потихоньку нервничать. Ему хотелось как можно быстрее вернуться в Венетию и отыскать Грона. Конечно, он сообщил Грону адреса и пароли всех своих агентов (которых, к сожалению, было не особо много), но Слуй подозревал, что его неугомонный командир снова пустится в свободный поиск. А ведь уже не мальчик…

Выйдя на палубу, Слуй сразу понял, почему капитан решился прервать его сон. Палуба была почти пуста (здесь находился только один человек, но какой…), зато перекладины мачт и обе абордажные площадки были буквально забиты людьми. Над левым бортом торчали ремонтные брусья, использовавшиеся сейчас совсем не по прямому назначению — на их выдвинутых над водой концах были подвешены стандартные флотские стрелковые мишени. Чуть поодаль на легкой зыби покачивалось с десяток тростниковых лодок, изготовлением которых экипаж «Росомахи» был занят последние две четверти (любой офицер Корпуса был ярым сторонником святого армейского правила — у солдат не должно быть много свободного времени, так что если оно появляется — срочно придумай занятие). В лодках маячило по десятку бойцов с арбалетами в руках. Слуй вздохнул. Все понятно — утром вернулся Тамор и объявил стрелковые учения. А его самого разбудили потому что, как только начнется стрельба, Слуй мгновенно проснется и еще, чего доброго, спросонья выскочит на палубу с мечом, решив, что на «Росомаху» напали.

Тамор хмыкнул и ворчливо буркнул:

— Ну наконец-то проснулся…

Слуй почесал щеку и мирно спросил:

— Когда приехал?

— Утром, к первой склянке, — ответил Тамор более добродушно, — а вот ты что-то совсем разленился.

Слуй и на этот раз пропустил упрек мимо ушей:

— Ну и как съездил?

Тамор хмыкнул и, тряхнув изрядно отросшей шевелюрой, в которой едва начали пробиваться седые нити, ответил совсем миролюбиво:

— Если касаемо того дела, ради которого мы здесь, то никак, ничего нового я тебе не расскажу, а вообще… нормально. Некоторые из моих знакомцев со времен службы у Верховного жреца лишились головы, зато другие живут и здравствуют, так что кое-какие новости есть. — Он хлопнул Слуя по плечу. — Ладно, ребятам пора начинать стрелять, пойдем на рулевую, там и расскажу…

Не успели они подняться на рулевую площадку, как капитан «Росомахи» махнул флажком и над палубой взвился рев болельщиков. Гребцы ударили веслами, и неуклюжие тростниковые лодки, предназначенные только для того, чтобы с них удобно было вытягивать сети, тронулись с места. Спустя мгновение в круги мишеней, раскачивающихся на ремонтных балках, ударили первые болты…

Соревнования закончились победой второго стрелкового наряда. Шестнадцать стрелков из его состава превысили высший норматив, причем пятеро положили в «бычий глаз» все стрелы. А количество лодок, выигравших заплыв у своих соперниц, оказалось практически равным — восемь у второго и десять у первого наряда. Одна пара пришла ноздря в ноздрю, но стрелки из команды второго наряда и там оказались лучшими. Тамор пробурчал: «Хотел бы я посмотреть, как эти ребята попробуют проделать то же самое при свежей волне», но по его лицу было заметно, что он доволен. В конце концов, неуклюжая тростниковая лодка, дергающаяся при каждом гребке, не слишком удобная платформа для призовой стрельбы.

Когда изрядно вымокших участников третьего, финального, заплыва подняли на палубу, Тамор (от которого Слуй, естественно, так и не дождался ни одного внятного слова, зато вдоволь наслушался воплей типа: «Давай-давай!», «Шевели веслом, икра макрелья!», «Да проснись ты, крабье семя!») подбежал к победителям и хорошенько отдубасил по спине весь экипаж победившей лодочки. Но на него никто не обиделся. Моряки знали, что их адмирал был очень азартным человеком, в чем он, впрочем, не сильно отличался от них самих. Вот и сейчас, когда большинство столпилось вокруг мокрых участников, некоторые отошли к борту и достали кошели, чтобы рассчитаться по сделанным в горячке ставкам.

Когда Тамор выбрался из возбужденной толпы и подошел к Слую, тоже уже спустившемуся с рулевой площадки и стоявшему, привалившись к косяку двери своей каюты, тот с усмешкой спросил:

— Ну как, успокоился? Кое-кто обещал мне рассказать кое-какие новости еще на рулевой площадке…

Тамор попытался нахмуриться, но он был слишком возбужден и доволен, чтобы проявить даже столь малые признаки неудовольствия, поэтому он бросил подобные попытки и оглушительно расхохотался.

— А-а, ладно, зато смотри, как реагирует команда. Я, как прибыл, сразу почувствовал, что ребята застоялись. А это опасно. Вот и пришлось по-шустрому организовывать эти соревнования, чтоб народ немного разогнал кровь… Так что не бухти, пошли в каюту, сейчас все и расскажу, вот только… — Он повернулся и оглушительно рявкнул: — Драник! Сообрази чего-нибудь пожрать. А то капитан Слуй еще не завтракал, да и я уже успел проголодаться. Да, и волоки почту…

Слуй удивленно вскинул брови:

— Значит, почта все-таки есть? Но откуда? — Он, резко развернувшись, оглядел горизонт.

Тамор хмыкнул:

— Ищешь посыльную унирему? Ну-ну. А мог бы подумать, как она нас разыщет в этих зарослях. Я хорошо знаю, что в этих плавнях сам Великий змей вряд ли сможет что-нибудь отыскать, недаром привел сюда «Росомаху». Так что я еще перед отходом приказал доставлять почту одному знакомому купцу в Фивнесе. — Заметив, что Слуй сердито нахмурился, он торопливо махнул рукой: — Не волнуйся, это — человек надежный, он уже давно выполняет для меня кое-какие деликатные поручения. Так что я ездил в Фивнес не только восстановить кое-какие старые связи, но и разузнать, не прислали ли нам что-нибудь из Элитии и Атлантора.

Слуй смерил Тамора долгим взглядом, медленно кивнул и, оторвавшись от косяка, молча толкнул плечом дверь каюты.

Завтрак, как обычно, был довольно обильным, но на этот раз не таким однообразным. Слуй указал подбородком на сочные листы салата-лемука и дымящийся шмат свинины и тихо спросил:

— Ты привез?

Тамор довольно кивнул и запихнул себе в рот здоровенный листок.

— Я решил, что ребятам надо слегка поразвлечься. А то от сухарей, солонины, сушеного лука и рыбы у них уже скоро заворот кишок случится. И можешь не волноваться: казне Корпуса это не стоило и медяка. Один мой старый друг стал вторым казначеем храма Имнекет — вот уж никогда бы не подумал, что найдется такой идиот, который рискнет доверить деньги Исмеренесу, — ну так вот: все это оплачено из казны храма.

Слуй поперхнулся:

— Постой, на чем ты прибыл на «Росомаху»? Этот… твой приятель нанял тебе лодку?

Тамор скривился:

— Ну ты что, идиотом меня считаешь? На той лодке я доплыл только до селения рыбаков у дальнего мыса, а там меня уже подобрала наша шлюпка.

Слуй с трудом протолкнул в глотку полупережеваный кусок свинины и хрипло спросил:

— Когда ты добрался до рыбацкой деревушки? Тамор нахмурился:

— Где-то за час до рассвета, а что?

Слуй резко отодвинул от себя тарелку и, вскочив на ноги, подбежал к двери. Распахнув ее, он закричал во всю глотку:

— Капитан, боевая тревога! Корабль к бою и походу изготовить! Снятие с якоря по готовности…

Из-за спины раздался гневный голос Тамора:

— Ты что, настоя трубочника нажрался и совсем мозги потерял?!

Слуй резко повернулся и, сузив глаза, сердито проговорил:

— Тамор, я же не учу тебя командовать флотом во время боя, хотя мне тоже кажется, что я не хуже тебя понимаю, что и как надо делать. Вот и ты заткнись и доедай свою свинину…

Над их головами уже вовсю свистели боцманские дудки, и корабль наполнился топотом босых ног, лязгом надеваемых лат, хлопками разворачиваемых парусов и сотней других звуков, которые обычно сопровождают отправляющийся в путь корабль.

Тамор набычился:

— Но ты же не думаешь… Слуй не дал ему закончить:

— ДА! Ты сделал все так, что даже самый тупой из отобранных и обученных мною людей знал бы точку якорной стоянки «Росомахи» уже через два часа после рассвета. Так что если у твоего старинного друга был какой-нибудь злой умысел, то сейчас сюда идут боевые корабли Верховного жреца. А согласись, что это место, может, и неплохо как укрытие, но в случае атаки мгновенно превращается в не менее великолепную ловушку. — Заметив, как багровеет лицо Тамора, он вскинул руку и торопливо добавил: — Я не утверждаю, что все так и есть, но считаю, что лучше быть живым параноиком, чем беспечным мертвецом. Так что извини, сейчас мы сделаем так, как считаю нужным я! — С этими словами, не дав Тамору взорваться и выплеснуть на него свой гнев, Слуй распахнул дверь и вышел из каюты.

Хемтские корабли они встретили уже у самого устья. Их было пять — три небольших юрких судна с одним рядом весел и легким бронзовым тараном в виде бараньей головы, вознесенным над ватерлинией, чтобы не мешать ходу, и два существенно больше, скорее не военных, а грузовых, на обширных палубах которых тем не менее были установлены по две мощные катапульты. Тамор, которому Слуй уже успел разложить по полочкам, как можно по количеству и набору продуктов питания определить и численность экипажа, и приблизительное расстояние до укрытия, а также еще некоторые хитрости из арсенала тайных агентов, успел остыть и признал, что в словах Черного Капитана есть свой резон. И все же появление столь сильного отряда застало его врасплох. Уж здесь-то ему не надо было ничего объяснять, он прекрасно представлял себе, что сделали бы с «Росомахой» эти катапульты, останься они на прежнем месте. Он побагровел, смущенно покосился на Слуя и взревел:

— К бою! Натянуть тетиву!

И в то же мгновение послышался скрип воротов, тонкий и короткий у арбалетов и более густой и долгий — у баллист. Бойцы тоже заметили корабли и уже были наготове, ожидая лишь команды.

— Палубная команда — мачту к Магр! Боцман, атакующий темп! Рулевой, таранная атака левой пары ониер! — Тамор скрипнул зубами. — Я покажу этим засранцам, как следить за Тамором. Ну, Исмеренес…

Дирема набрала таранную скорость буквально за четыре гребка, украсившись белыми бурунами, разбегавшимися от хищного зуба стального тарана, высунувшегося из воды. На хемтских кораблях послышался многоголосый вопль. По палубам заметались люди. Хемтцы никогда не были хорошими моряками, а уж вояки из них были и вовсе никудышные. Ну разве что против венетцев они чего-то стоили. Так что внезапное появление идущей на полном ходу боевой диремы Корпуса, над бортами которой тускло поблескивали шлемы уже изготовившихся к бою абордажников, повергло команды судов противника в панику. Слуй усмехнулся, представив себе, какой неприятной неожиданностью оказалась для нападавших изготовившаяся к бою «Росомаха». Вряд ли разведчики хемтцев подобрались к «Росомахе» так близко, чтобы рассмотреть, что за судно стоит в той узкой протоке. Все камышовые протоки в радиусе мили контролировались выставленными им еше луну назад патрулями на лодках. Так что, скорее всего, хемтцы рассчитывали, что Тамор приплыл на каком-нибудь торговце или, максимум, на униреме. Впрочем, даже дирема в той узкой извилистой протоке, позволяющей двигаться только по гребку в минуту, ощупывая дно шестами, это совершенно не то, что та же самая дирема, вышедшая на боевой курс атакующим темпом.

— Артиллерия, накрытие переднего носителя катапульт, четыре залпа… товсь! Залп!

Гулко бумкнули тетивы баллист. В воздух взвились фарфоровые ядра, наполненные земляным маслом, и спустя мгновение послышался радостный рев старшего артиллерийского офицера:

— Есть накрытие!

Тамор удовлетворенно буркнул:

— Еще бы не было — такие коровы и всего сотня шагов… — и тут же скомандовал: — Беглый огонь, после четвертого залпа — перенос огня на вторую цель!

Впереди послышался гулкий, протяжный звук спущенных тетив и почти сразу вслед за ним протяжный вопль впередсмотрящего:

— Таран! Таран! Таран!

Все стоящие на палубе торопливо вцепились во что попало, и в следующее мгновение послышался гулкий удар, дирема резко дернулась, слегка завалилась на борт, а затем над палубой взмыл рев Тамора:

— Оба борта — табань!

Пара гребков — и «Росомаха» с легким покачиванием выровнялась на киле. Раздался выкрик впередсмотрящего:

— Таран чист!

И тут же вслед за ним палубу диремы вновь покрыл рев Тамора:

— Право на борт! Правый борт — табань, левый — греби!

И сразу же отрывистые выкрики старшего артиллерийского офицера:

— Залп! Натянуть тетиву!

Спустя полчаса оба корабля с катапультами превратились в пылающие факелы, одна из ониер уже затонула, вторая с совершенно разбитым левым бортом сумела выброситься на левый берег устья, а третья торопливо улепетывала к горизонту (впрочем, совершенно без шансов на успех). Тамор стянул с головы шлем и, утерев пот с красного лица, повернулся к Слую:

— Вот уроды, когда таран застрял в борту второй ониеры, наш борт был открыт для атаки почти минуту, а эти придурки даже не успели развернуться.

Слуй негромко спросил:

— А если бы успели, то что? Они могли бы выиграть? Тамор смачно сплюнул:

— Хрена! Мы свободно порвали бы на холодец два таких отряда, но борт попортить они могли бы вполне, все-таки кое-что, а так… — Он шумно высморкался и закричал: — Боцман, мы что, собираемся догонять эту ониеру или как? — и опять повернулся к Слую: — Ты вот что, Грону… не рассказывай, как я облажался.

Слуй усмехнулся и, кивнув подбородком на плавающую на поверхности воды щепу, негромко произнес:

— Что-то я не заметил, когда это ты облажался? Тамор нахмурился:

— Ну это… не ерничай. Сам знаешь… Слуй вздохнул:

— Тамо-ор, помнишь, как ты расстроился, когда Грон объявил, что старшим начальником этой экспедиции он назначает меня.

Тамор покраснел:

— И ничего я не…

Но Слуй прервал его коротким движением руки:

— Так вот, я, конечно, совсем мало понимаю в кораблевождении и не столь опытен, как ты, в управлении кораблем в бою, но основная наша работа будет как раз по моей части. Да и противостоят нам здесь люди, которые играют как раз на том поле, на котором я, как известно, совсем неплохой игрок. И сегодня мы видели этому подтверждение. Так что Грон, как обычно, был прав, делая меня старшим, а это значит, что все твои ошибки — это, в первую очередь, МОИ ошибки. А я совершенно не собираюсь подробно информировать Грона о СВОИХ ошибках. — Слуй улыбнулся и неожиданно сказал: — Кстати, как мне представляется, все повернулось к лучшему.

Тамор удивленно воззрился на него. Слуй пояснил:

— Хемтцы так долго медлили с атакой на школу, что я уже начал волноваться. А после твоего появления в Фивнесе и встречи с этим твоим приятелем Исмеренесом события должны получить необходимую динамику… А то я даже уже подумывал, не устроить ли какую-нибудь небольшую провокацию, чтобы подхлестнуть наших противников. — Заметив озабоченно-удивленное выражение на лице Тамора, он заключил: — Одним словом, скорее всего они атакуют школу сегодня ночью. Так что как только разберемся с этой ониерой — поворачивай к Фивнесу. Тамор несколько мгновений размышлял, затем резким движением нахлобучил шлем и, повернувшись в сторону палубы, рявкнул:

— Боцман — атакующий темп! Натянуть тетиву!

В конце концов Слуй прав: Грон назначил его старшим оперативным начальником, вот пусть и морщит лоб. А все эти игрища для ума — не для него. Ему что попроще: отправить на дно пяток-другой кораблей и вовремя прибыть к пирсам Фивнесского порта. Сказано ночью — значит будем ночью.