Глава 4
СДЕЛКА
Город твой — двуликий зверь,
Для тебя он днем откроет дверь,
А вот в полночь он объявит тебе: ты враг!
Враг парней, что ищут драк,
Им плевать, кто трус, а кто смельчак.
Город прячет в недрах стаи волков…
«Ария»
Солнце клонилось к горизонту. Его первые лучи уже коснулись вершин домов, а это означало, что уже минут через сорок темноту на городских улицах можно будет буквально резать ножом. Город не зря был назван Темным, хотя, до того как границы разделили мир на квадраты, он носил другое — красивое и гордое имя. Ночь в Темном городе была черной, как черна бывает шерсть у черных кошек. Ночь была черной, как подгорный уголь, которым я когда-то в детстве рисовал на дощатом заборе. Таких черных, не дающих свету ни единого шанса ночей я не встречал, даже когда был в Африке, хотя сначала те ночи поражали меня своей чернотой. Но если африканские ночи своим касанием напоминали прикосновения черного бархата, теплого, как кошачий бок, то ночи Темного города были резкими и холодными, как дыхание космической пустоты. Если южная теплая ночь обнимала, лаская своим прикосновением, то «темная» ночь набрасывалась на свою жертву, как сокол бросается на бегущую в полевой траве мышь — стремительно, камнем падая вниз и лишь у самой земли притормаживая, превращая падение в стремительный полет. Раз — и ты уже во власти холодной темноты. Иногда мне казалось, что ночь Темного города — живое существо. Что вот она накрывает город своим покрывалом, а в следующее мгновение ее когти уже рвут на части слабые человеческие души.
Я поправил на поясе булаву, стараясь не касаться рукояти ножа. Не хотелось бы, чтобы череп стал улыбаться на виду у спешащих по своим делам людей. И так они на оружие Инквизиции косятся, а если и нож оживет, неизвестно, за кого меня примут. Еще Стражу позовут. Конечно, рано или поздно Стражи во всем разберутся и отпустят, но терять время на глупые разборки мне не хотелось.
Сейчас я был серьезно настроен на разговор с Косым. Даже заранее зная, что до конца недели не доживет ни один из двух самых крупных криминальных авторитетов нашего города, я хотел извлечь максимальную выгоду из их смертей. Сейчас мне нужны были деньги, и я не упущу ни одного шанса их заработать.
С западной части города я направился в северную. Именно там, недалеко от Северных ворот, в доме на площади Победы, у Косого был сходной пункт. Или штаб-квартира. В общем, я не знаю, как бандиты называли это место, главное, что Косой должен быть именно там. Если его не окажется на площади, то есть еще пара точек, где главарь местной шпаны может зависать. Не зря северная часть города, в народе именуемая «Северной зоной», считалась самой опасной для прогулок после захода солнца. Впрочем, неосторожный человек мог стать жертвой и в светлое время.
Восточную часть города контролировал Ринат. А поскольку дела он вел серьезные, то и головорезов своих не распускал. Оружие, наркотики и несколько развлекательных комплексов приносили хороший доход, и Ринат не хотел «палиться» из-за обычного гоп-стопа. К тому же почти все девушки легкого поведения Темного города платили Ринату за защиту. Некоторые, правда, работали на стороне, в основном прямо при банях или борделях, но таких становилось все меньше и меньше. Легче было платить за безопасность, чем за собственные похороны.
Центральную, южную и западную части контролировали люди мэра, так что там, кроме мелких, человек по десять, банд, преступность надолго не задерживалась. Мэр действительно следил за своей территорией. Конечно, совсем все чисто быть не могло (чего только стоил снежный человек в самом центре города), но жаловаться на безопасность жителям центральной части Темного города было грех. От ножей в подворотнях умирало куда меньше людей, чем от холода в заброшенных зданиях или от голода в подъездах и подвалах.
Я перешел улицу Ключей — негласную границу «Северной зоны» — и направился к Северным воротам. Ну что я говорил? Ночь рухнула на голову, как мешок с песком. Только что небо на западе светило оранжевым, а теперь над городом властвовала темнота. Я ускорил шаг. Не хотелось бегать за Косым по всему городу, особенно по ночному.
Народу на улицах попадалось все меньше, фонарей здесь не было, а луна взойдет еще не скоро. Самое то место и время, чтобы заработать легких денег. Банда Косого хоть и насчитывала более восьмидесяти человек, но одним гоп-стопом много не заработаешь. Косой был обречен и понимал это. И тогда он решил воспользоваться моими услугами. Почему именно моими? И почему именно в то время, когда мне срочно понадобились деньги? Может быть, это простое совпадение? Хорошо бы.
— Дай закурить.
Твою мать! Вы сегодня что, совсем охренели?! Мне теперь и шагу нельзя ступить, чтобы меня не попытались зарезать? Такими темпами в Темном городе скоро вообще не останется бандитов. Благодаря моим стараниям.
Я медленно обернулся. О, ребята прогрессируют — на этот раз курить хотели четверо. Двое среднего роста в «дутых» болоньевых куртках, один длинный в сером плаще и один в старой латаной шубе. По правде говоря, я мог перебить их всех раньше, чем они поняли бы, что происходит. Я не хвастаюсь, мастерство есть мастерство, это не лечится, но мне нужно было попасть к Косому, а эти ребята могли меня к нему проводить.
— Проводите меня к Косому, — так прямо и заявил я, чем поверг гопников в легкий шок.
— С какой это радости? — наконец спросил тип в плаще, по-видимому старший в компании.
— Я — Темный, — ответил я. — Косой сам меня искал.
Однако мои слова подействовали на парней совсем не так, как я рассчитывал. Вместо того чтобы тихо и спокойно провести меня к своему командиру, эта четверка вытащила разнокалиберное оружие и приготовилась к избиению. Правда, они приготовились к моему избиению и еще не подозревали, что на самом деле избивать будут их. Причем до смерти. У парней был с собой полный «джентльменский набор»: ножи, цепи, а главарь достал из-под полы плаща кусок арматуры. Я улыбнулся, хотя в темноте мою улыбку вряд ли кто заметил.
— А Косой знает, что его парни убивают тех, кто ему нужен? — спросил я, правой рукой снимая с пояса булаву, а левую кладя на рукоятку ножа. Едва лезвие стало покидать чехол, как череп на рукояти ожил, улыбнулся, а глаза его полыхнули красным светом.
Я ожидал чего-то подобного, а вот для моих противников живой нож был в диковинку. Тип в плаще отшатнулся от меня, как от чумного, парень в шубе остался стоять на месте, зато двое в куртках едва не нырнули вперед, вытягивая шеи и пытаясь получше разглядеть необычный нож. Братья они, что ли? Хотя неважно. Хотели поближе нож рассмотреть? Получите.
Я резко дернул клинок из ножен и влепил ближнему гопнику рукояткой в лицо. Парень взвыл и, зажимая руками физиономию, отпрянул в сторону. Второй бандит попытался достать меня ножом, но вершина булавы перебила ему правую руку прямо в локтевом суставе, а нож в левой руке обратным движением полоснул по горлу. Бандит упал, заливая кровью грязный снег. Я обернулся к двоим, еще стоящим на ногах парням. Тип в шубе даже не успел раскрутить цепочку. Когда его правая рука, держащая цепочку, приподнялась над головой, я сделал обманное движение булавой, а ножом ударил в незащищенный бок. Этот тоже готов. Кровь на ноже медленно впиталась в клинок, глаза черепа торжествующе полыхали.
Главарь в плаще все еще стоял, решая, что ему делать: свалить, пока не поздно, или все же рискнуть и попробовать атаковать. Судя по его взглядам, бросаемым на товарищей, лежащих на земле, пробовать ему не хотелось. Но и бежать он считал ниже своего достоинства.
— Отведи меня к Косому, — спокойно сказал я, добавляя к его размышлениям третий вариант.
— Но за твою голову назначена хорошая награда, — неуверенно пробормотал бандит.
— И кто же ее назначил? — спросил я. Если и этот тип мне ничего не расскажет, то я спрошу у его трупа. Достала меня эта неопределенность.
— Я не могу сказать, — отчаянно замотал головой бывший главарь. — Тогда меня убьют свои же! Мы не выдаем имени заказчика.
— Очень жаль. — Я притворно вздохнул и шагнул вперед. — Тогда ты мне ничем больше не поможешь.
Словно уловив мое настроение, череп на рукояти ножа оскалился еще шире, будто предвкушая новую порцию кровавого напитка. Парень сделал шаг назад.
— Если ты повернешься и побежишь, я посчитаю тебя трусом и всажу клинок между лопаток, — сказал я. — Поднимай свою железяку и защищайся.
Бандит поднял арматуру, поколебался, опустил. Потом опять поднял и наконец, бросив на землю оружие, заговорил:
— Меченый заказ давал. С Косым ничего не обсуждал, просто предложил заработать, а нам ведь не привыкать. Лишние деньги всем нужны. Кто ж знал, что ты такой…
— Какой? — поинтересовался я.
— Страшный, — пробормотал бандит, опуская глаза, — и… и темный.
— Какой такой Меченый? — не понял я.
— Это один из наших, собирает деньги где-то в центре города. Часто зависает в «Приюте». Больше я ничего о нем не знаю. Спроси сам у Косого.
— Обязательно спрошу, — усмехнулся я. — А теперь пошли, проведешь меня к нему. И так я с вами много времени потерял.
Пропустив бандита вперед, я повесил булаву на пояс и, держа нож в руке, направился следом. Но, сделав пару шагов, остановился и, вернувшись, склонился над тем парнем, который первым получил по лицу рукоятью ножа. Он лежал на животе, руки его были безвольно разбросаны в стороны, а под лицом чернела лужа крови. Я протянул руку, перевернул труп на спину и невольно вздрогнул. Длинный, заглядывающий мне через плечо, развернулся, сделал пару шагов к краю дороги, и его стошнило. И было от чего. Лицо парня было полностью обожжено, глазные яблоки выжжены рубиновым пламенем, а в том месте, где рукоять коснулась лица, кусок мяса был просто откушен. Неприятное зрелище. Не будь я некромантом, стоял бы сейчас рядом со своим проводником, избавляясь от сегодняшнего обеда.
Я посмотрел на череп. Но он уже принял свой обычный вид, а из глаз ушло рубиновое сияние. Я вложил клинок в чехол и кивнул пришедшему в себя бандиту.
Тот кивнул в ответ и, с ужасом косясь на нож, посеменил впереди. Я шел следом, уже не слишком присматриваясь к окружающему пространству. Сейчас меня интересовали не столько Косой или Меченый, сколько возможности, которыми обладал нож.
Дом, где собирались ребята Косого, раньше был универмагом. Теперь на первом этаже можно было спокойно играть в футбол. По длине универмаг лишь немного уступал футбольному полю, а по ширине даже, пожалуй, его превосходил. Но после войны отсюда вынесли все, что можно было вынести, и только колонны, подпирающие потолок, напоминали о том, что когда-то здесь был магазин. Вот на втором этаже, разбитом на небольшие комнаты, с залом посередине, и собирались местные бандиты.
Мы с длинным перешли площадь, на которой стоял чудом уцелевший памятник Ленину, и подошли к дверям универмага. Бандит толкнул дверь, и та, протяжно заскрипев, отворилась. Мы вошли в холл первого этажа. Окна были заколочены досками, но под потолком висел магический светильник. Его рассеянного света вполне хватало, чтобы не натолкнуться на колонны и чтобы увидеть лестницу, ведущую на второй этаж. У одной из колонн полыхал костер, возле него сидели семеро парней. Они тихо о чем-то переговаривались, но, заслышав скрип двери, прекратили разговоры и посмотрели в нашу сторону. Длинный вздохнул и направился к ним. Я шел сзади, хотя и не чувствовал себя вторым в нашей небольшой компании. Просто не хотел привлекать к себе внимание раньше времени.
— Здорово, мужики, — хрипло произнес мой провожатый.
— Здорово, Жираф. — Первым протянул руку для пожатия низкий лысоватый мужчина среднего возраста. — Кого это ты с собой привел?
— Да вот молодой человек хочет поговорить с Косым, — заюлил проводник. Интересно, почему он не сказал им, кто я? Ладно, пока помолчим.
— Косой сейчас немного занят, вам придется подождать, — пробормотал лысый и посмотрел на меня. — А что тебе нужно от Косого?
— Это ему от меня что-то нужно, — ответил я. — Он сам меня приглашал.
— Когда это? — Кажется, мои слова сбили бандита с мысли. Он обернулся к сидящим рядом парням и сделал красноречивый жест рукой. Один из них вскочил и побежал вверх по лестнице.
— Ну так дня два назад. Причем приглашение принесли сразу двое. Правда, один из них внезапно скончался, но зато другой передал мне приглашение Косого в лучшем виде. И вот я пришел, а меня просят подождать. Не слишком-то вежливо с вашей стороны. Дайте мне жалобную книгу!
— Чего?! — переспросил мужик.
— Пойди наверх и передай Косому, что пришел Темный, — ласково проворковал я, наклонившись к самому уху мужика, а чтобы он меня правильно понял, правой рукой я легонько ткнул ему в солнечное сплетение.
Лысый кувыркнулся назад, едва не угодив в костер. Сидевшие рядом парни вскочили на ноги и двинулись в мою сторону, но их остановил Жираф.
— Спокойно, ребята! — крикнул он. — Это действительно Темный.
Бандиты качнулись назад, а пришедший в себя лысый вскочил и опрометью бросился на второй этаж. Оставшиеся пятеро парней медленно опустились на лежащие на полу картонки. Я улыбнулся про себя. Да, здесь, в сердце «Северной зоны», под самым носом у Косого, меня не тронут. По крайней мере, до тех пор, пока я Косому интересен. А значит, нужно заинтересовать его как можно сильнее.
Секунд через двадцать в зал влетел запыхавшийся лысый и затараторил:
— Косой ждет, но оружие тебе придется оставить здесь.
— И не подумаю, — ответил я и направился к лестнице.
Жираф помялся и последовал за мной.
— Но туда нельзя с оружием! — крикнул мне в спину один из парней.
— Другим нельзя — мне можно. — Моя любимая поговорка возымела действие, и больше никто ничего не сказал.
Я поднялся по ступенькам и оказался перед железной дверью, хотя, когда здесь был универмаг, никаких дверей тут не было и в помине. Повернув желтую ручку, я потянул дверь на себя и вошел на второй этаж. Сразу за дверью начинался длинный коридор, в котором дежурили двое громил, больше похожих на горилл, чем на людей. А Косой здесь неплохо все устроил! От коридора иногда отходили узкие ответвления, но сам он тянулся куда-то в центр второго этажа. Я уверенно шагнул вперед, но внезапно одна из «горилл» преградила мне дорогу.
— Оружие, — пророкотал громила, глядя на меня сверху вниз.
— Я пойду с оружием, — спокойно ответил я. Сейчас конфликта лучше избежать, а то Косой еще обидится, если я подпорчу его охранников.
— С оружием ты не пройдешь, — отрицательно помотала головой на короткой шее «горилла».
— Тогда я вообще никуда не пойду. — Я развернулся и взялся за дверную ручку, но тут меня окликнули:
— Куда же ты, Темный?
Я обернулся. Грубый голос принадлежал высокому крепкому мужчине лет сорока. В темно-каштановых волосах уже начала пробиваться седина. Лицо, немного треугольное, прорезали неглубокие морщины, а через левый глаз тянулась черная повязка. Одет он был в синие джинсы и светло-серый свитер, на ногах блестели светлые туфли. Косой собственной персоной. Не хочет, чтобы я уходил. Это хорошо. Значит, мы с ним договоримся.
— Домой, — буркнул я. — Меня приглашают, но не оказывают должного гостеприимства.
— Тебя приглашали два дня назад, ты обещал прийти через три, а пришел сегодня, — ответил Косой. — Не слишком ли ты придираешься к моему дому?
— Нет, просто у меня резко поменялись планы.
— Что ж, — Косой сделал приглашающий жест рукой, — тогда прошу в мою скромную обитель.
Я пошел вслед за ним. Жираф остался вместе с громилами, но это, пожалуй, и к лучшему. Ни к чему мне лишние уши. Мы прошли по коридору, освещенному небольшими светящимися шариками, и вошли в центральный зал второго этажа. Зал имел идеально круглую форму, хотя я и не понимал, зачем его таким сделали. У дальней от входа стены стоял большой старинный шкаф. Прямо в центре расположился стеклянный стол на трех ножках. На столе красовался графин с вином и несколько бокалов. У правой стены — большой зеленый диван, на котором сидели двое: мужчина с лошадиным лицом, с волосами, стянутыми в хвост на затылке, и девушка с резкими чертами лица, карими глазами и стрижкой «каре». Волосы у девушки были черными, почти такими же черными, как у меня. Но, приглядевшись повнимательнее, я понял, что она волосы красит. Ну и пусть.
У левой стены располагался диванчик поменьше и два глубоких кресла. Стены были хорошо заштукатурены и покрыты побелкой. В общем, зал производил приятное впечатление, посмотрим, какое впечатление произведет на меня Косой. Хозяин тем временем прошел к стоящему справа дивану и сел между мужчиной и девушкой. Тут же появился один из охранников и перетащил одно из кресел, поставив его напротив дивана.
— Присаживайся, — предложил Косой и, дождавшись, когда я размещусь, поинтересовался: — Удобно?
— Очень, — хмыкнул я.
— Это хорошо, это хорошо. — Косой побарабанил пальцами себя по коленке. Казалось, он не знал, с чего начать разговор. Я тоже не спешил. Сейчас меня интересовала реакция находящихся в комнате людей на мою скромную персону.
Парень смотрел исподлобья, хмуро, как будто я претендовал на его место в каком-то важном деле. Девушка глядела прямо, явно оценивающе, как будто мы были в магазине, а я лежал под стеклом на витрине. Хочет поиграть во всемогущую? Что ж, поиграем. Но только до той поры, пока эта игра будет интересна мне.
— Вот что, Вадим, налей нам, — наконец проговорил Косой.
Сидевший на диване парень с лошадиным лицом нахмурился еще больше, но спорить не стал и подошел к стеклянному столику. Я не оборачивался, но слышал звон бокалов и бульканье льющегося из графина вина. Первыми бокалы с вином получили я и Косой, а затем Вадим наполнил вторую пару бокалов и вернулся на свое место, протянув один девушке. Та благодарно улыбнулась, но ее взгляд тут же вернулся к моей персоне. Я решил не обращать на нее внимания и первым сделал глоток. Вино оказалось кисловатое, но вполне годное к употреблению. Скорее всего, из прошлогоднего винограда выброженное.
— Не догадываешься, зачем я хотел с тобой встретиться? — наконец-то спросил Косой.
— Догадываюсь, — ответил я. — К тому же слухами земля полнится, но я хотел бы услышать все лично от тебя.
Бандит замялся. Странно, чего он боится? Вроде бы у себя дома, с толпой головорезов за дверью, в самом сердце своего района, но какая-то нерешительность просматривалась во всей его манере говорить, да и нервная дробь, которую он выстукивал пальцами, уверенности ему не прибавляла.
Вадим отхлебнул вина и теперь смотрел на меня сквозь стенки бокала. Хотя беспокойство Косого можно понять: нанимать человека со стороны, чтобы он кого-то убил, да еще и без гарантий того, что он согласится, — это очень рискованное мероприятие.
— Мне нужно, — Косой запнулся, — то есть я хочу… вернее, хочу попросить тебя, чтобы ты убил Рината.
— Я согласен. — Нечего затягивать разговор и строить из себя девочку, тем более что для себя я уже все решил.
— Так сразу? — удивленно спросила девушка.
— Яна, не лезь, — одернул ее хозяин. Меня немного насторожил его тон. Слишком по-отечески это прозвучало. Неужели дочь?
— А чего тянуть? — ответил я. — Насколько я понял, тебе осталось четыре дня на размышление?
Косой утвердительно кивнул.
— Тогда перейдем сразу к деталям.
— Способ, место и время выберешь сам, — быстро сказал Косой.
— Это понятно. А вот что насчет оплаты?
— Тебе так нужны деньги?
— Нужны. Иначе я никогда бы не взялся за эту работу, но некоторые обстоятельства заставляют меня торопиться.
— Сколько ты хочешь? — напряженно спросил Косой.
— Три тысячи серебром.
— Да он вообще ошалел! — внезапно заорал Вадим. — За пятнадцать тысяч я самого мэра на куски порежу в центре города!
— Заглохни, — холодным тоном оборвал его хозяин. — Темный знает себе цену, в отличие от тебя.
— Да я… — попытался оправдаться Вадим, но Косой так посмотрел на него, что бандит решил не спорить и «заглох».
— Все-таки пятнадцать тысяч — слишком большая цена даже за такого человека, как Ринат, — пробормотал Косой, глядя на меня. — Может, скинешь немного?
— Тебе так нужно, чтобы я его убил? Мог бы нанять кого-нибудь другого, поопытнее и подешевле.
— То есть ты отказываешься? — В голосе хозяина дома просквозило отчаяние.
— Пока еще нет. Но ты не ответил на мой вопрос. Почему не нанял кого-нибудь другого? Вот, даже твой пес рвется выслужиться, поручил бы дело ему?
— Я не рвусь выслужиться, сопляк, я хочу помочь своему боссу! — окрысился Вадим.
— Пусть так, но ведь ты готов сделать это?
— Готов.
— Вот видишь. — Я повернулся к главарю. — Зачем платить больше?
Косой задумчиво переводил взгляд с меня на своего приспешника и обратно. Казалось, он что-то прикидывает, обдумывает, пытается найти единственно правильное решение.
— Если бы все было так просто, — наконец сказал Косой, — я бы не стал просить тебя.
Я хмыкнул. Так толком ничего и не сказал. Может, просто хочет, чтобы этим делом занялся человек со стороны. Ладно, хватит торговаться, не на базаре, в самом деле.
— Две тысячи, — решил я. — Тысячу серебром и тысячу бумажными рублями. Плюс снайперская винтовка и пять патронов, пробивающих защитные амулеты. Винтовку оставите на крыше дома, стоящего в сотне метров прямо напротив входа в коттедж Рината.
— Это все? — спросил Косой.
— Нет. — Я задумался. Завтра я встречаюсь с Ксандром, значит, через два дня можно приходить за деньгами. — Винтовку ты мне покажешь сейчас, а оставить ее в условленном месте необходимо не позднее завтрашнего вечера. И еще. Через два дня, когда приду за своими деньгами, я хочу, чтобы вместе с тобой был парень, который проходит в вашей банде под кличкой Меченый.
— Зачем он тебе? — подался вперед Вадим.
— Хочу уточнить некоторые моменты, касающиеся возникших между нами разногласий. Да, кстати, Косой, если хочешь, чтобы твой заказ был выполнен вовремя, прикажи своим бандитам оставить меня в покое хотя бы на три ближайших дня.
— А что, были случаи? — удивленно поинтересовался хозяин.
— Да я только сегодня пятерых завалил. Если они с такой частотой будут пытаться убить меня, боюсь, скоро в твоей банде вообще не останется людей.
Яна фыркнула. Косой удивленно посмотрел на меня. Я молча пожал плечами. По крайней мере, я его предупредил. Больше никаких разговоров не будет. Каждый, кто попросит закурить, будет получать нож под ребра. Надоело из себя мишень изображать.
— А при чем здесь Меченый?
— Вот и я хочу знать, причем он здесь и что хочет от меня. Хотя что он хочет — ежу понятно. Смерти моей он хочет, только непонятно почему.
— Я могу приказать, чтобы его нашли прямо сейчас, — задумчиво протянул Косой. — Он должен зависать где-то в центре.
— Нет, не стоит. Я сегодня не расположен к серьезным разборкам. День был тяжелый. — Я вновь пригубил вино. — Так ты принимаешь мои условия?
— По рукам, — кивнул Косой. — Вадим, принеси гостю оружие, пусть осмотрит.
Бандит скрипнул зубами. Не нравилось ему «шестерку» изображать. Не привык он к таким унижениям. А тут еще Яна сидела рядом, и я интересовал ее куда больше, чем он. Похоже, это тоже сыграло свою роль в отношении парня ко мне.
Но спорить он все же не решился. Поднялся с дивана и вышел из комнаты, не проронив ни слова, хотя каждым движением старался показать свое недовольство.
— Какое у тебя странное оружие, — глядя на мою булаву, проговорила Яна. — Оно вообще удобное?
— Удобное. — Я улыбнулся уголками губ. — Правильным ударом можно надолго лишить человека желания нападать на тебя, но при неправильном ударе переломает кости на твоей же ноге. А ты интересуешься оружием?
— Немного, — улыбнулась девушка. — Папа говорит, что в наше время даже женщина должна уметь сражаться.
Косой скривился.
— Я же просил не называть меня папой при посторонних людях, — сказал он. И добавил, обращаясь ко мне: — Чем меньше людей знает о том, что она моя дочь, тем лучше для нее.
Я кивнул. Действительно, нет лучшей возможности повлиять на человека, чем когда ваша рука, сжимающая нож, находится у горла его ребенка. Отцы любят сыновей больше, но за дочерей переживают сильнее.
— А разве в наше время огнестрельного оружия такая булава сможет послужить достаточно хорошей защитой? — полюбопытствовала Яна.
— Вообще-то это оружие служит для несколько иных целей, — ответил я. Можно за разговором и время скоротать. — Но ведь не так много людей в нашем городе имеют при себе пистолеты, а против обычных воров и булава весьма эффективна. Можете спросить Жирафа.
— А что, Жираф на себе испытал эффективность твоей булавы? — заинтересовалась девушка. Косой опять скривился и едва заметно качнул головой, но я его намек понял.
— Нет, Жираф не испытал, а вот его друзья испробовали мое мастерство очень хорошо. Теперь им долго не захочется курить. — Я опять улыбнулся. Нечего девушку вводить в подробности той короткой, но страшной схватки. От вида обгоревшего и обкусанного лица парня в «дутой» куртке Жирафа стошнило, так что нечего упоминать об этом в женском обществе.
В это время вернулся Вадим и принес винтовку, завернутую в брезентовый чехол. Не говоря ни слова, передал чехол мне и сел на свое место. Потом спохватился и протянул мне коробку с патронами. На коробке была напечатана колба с кипящей жидкостью ярко-зеленого цвета — знак алхимиков.
Я медленно развернул брезент. Да, неплохо. В наше время я едва ли мог рассчитывать на такое оружие. В лучшем случае ожидал увидеть СВД. Но в чехле оказалась винтовка «рюгер» «Мини-14» с пятизарядным магазином. Удобная, легкая, а главное, меткая винтовка была снабжена оптическим прицелом «калес» ZF-69, хотя я впервые видел на «Мини-14» такой прицел. В принципе это было идеальное оружие для стрельбы на расстояниях от ста до трехсот метров, а оптический прицел делал его еще более привлекательным и удобным для городских условий.
Я отложил винтовку и вскрыл коробку с патронами. На ладонь выкатились пять патронов 5.56 натовского стандарта.
— Патроны совершенствовали алхимики специально, чтобы пробивать защитные амулеты, — подсказал Косой, когда я ссыпал патроны обратно в коробку. — Удовлетворен?
— Это лучше, чем то, что я рассчитывал получить, — не стал кривить я душой. — А не жалко? Ведь, скорее всего, винтовку придется бросить.
— Почему? — тупо спросил Вадим.
Или прикидывается, или правда такой придурок?
— Потому, что, когда Ринат будет валяться на пороге своего дома с дыркой в затылке, несовместимой с жизнью, его охрана очень быстро определит, откуда был произведен выстрел. А человек с винтовкой за плечами будет выглядеть слишком уж подозрительно. Я не хочу получить пулю в грудь из-за куска железа.
— Этот кусок железа, как ты выражаешься, стоит полторы тысячи, — снова встрял Вадим. — Это тебе не с булавой по городу бегать, эта вещь денег стоит!
— Прекрати! — Косой задумчиво почесал подбородок. — В принципе я не рассчитывал расстаться с оружием.
Я задумался. Ринат, как я уже упоминал, живет в восточной части города. Дом его хоть и не самый приличный, но зато защищен почти со всех сторон. С тыла — пустырь, слева и справа проходит единственная приличная в районе дорога. Единственное место, с которого можно произвести точный выстрел, — это пятиэтажка, стоящая в сотне метров от фасада коттеджа Рината. За этой «хрущевкой» начинался лабиринт проходных дворов, а рядом располагался заброшенный завод тяжелого машиностроения. Затеряться там — не проблема, но винтовка может сослужить плохую службу. Стукнется о камень — и прощай жизнь. Нашпигуют свинцом за милую душу.
Двое охранников будут стоять у входа в дом. Еще двое или трое приедут вместе с Ринатом на машине. Первым выстрелом мне придется убить Рината, несмотря на то что охрана намного опаснее. Если не снять его сразу, потом его прикроют и второй шанс мне вряд ли предоставят. «Рюгер» хоть и может вести автоматический огонь, но, во-первых, у меня всего пять патронов, а во-вторых, прицельно стрелять на сто метров — это вам не из «калаша» палить. Здесь кучность выстрелов ничего не даст.
— Хорошо, — наконец принял я решение. — Заберу винтовку с собой, но оставлю ее где-нибудь в том же районе. Потом скажу, где именно.
— Договорились. — Косой поднялся. — Завтра вечером эта винтовка будет лежать в указанном месте. Но не пытайся обмануть меня.
— И в мыслях не было. — Я тоже встал с кресла. — Где я получу свои деньги?
— Почему ты так волнуешься? — оскалился Вадим. — Чем тебе не нравится это место?
— Сейчас я нужен твоему хозяину, а через два дня уже могу стать балластом и ненужным свидетелем.
— Не бойся, Темный. — Косой хмыкнул. — Может, ты хочешь получить аванс?
— Нет. — Я не колебался. — Аванс ничего не решит. Я выполню свою работу.
Яна склонила голову и процитировала:
— «Наступит момент неудачи твоей, ты будешь не нужен, получен заказ. И кто-то другой из твоих же друзей нажмет на курок один только раз».
— Надеюсь, что наша сделка будет честной. — Я протянул руку, и Косой тут же ее пожал.
— Я тоже на это надеюсь.
— И не забудьте пригласить на нашу встречу Меченого.
— Конечно, — кивнул Косой. — Этот рыжий будет здесь.
Я вышел из бывшего универмага в некоторой растерянности. Какой рыжий? Почему рыжий? Ведь Артем не рыжий, у него каштановые волосы. А если меня хотел убить не Артем, то кто? Кто еще, кроме Артема, зависает в «Приюте» и состоит в банде Косого?
Много вопросов. А ответов, как всегда, нет.
Нужно двигать домой. В городе все равно нечего делать, а идти куда-нибудь в клуб нет никакого настроения. Однако прошел я от силы три квартала, а потом пиво, выпитое еще у Сереги, дало о себе знать и потребовало выход. Свернув в темную подворотню, я помочился на стену, но не успел застегнуть ремень на джинсах, когда расслышал слабый скрип снега. Обернуться я тоже не успел. Что-то мягкое и тяжелое стукнуло меня по затылку, и мир перед глазами померк.
В себя я пришел не скоро, и в весьма неудобном положении. Кисти рук затекли так, что пошевелить ими удалось только с пятой попытки, да и то запястья пронзила такая боль, что я едва снова не потерял сознание. Кое-как поднялся на ноги. И тут оказалось, что руки мои скованы наручниками, которые, в свою очередь, оплетают железную трубу. Самое неприятное было то, что труба находилась где-то на полметра выше моего роста, так что время, проведенное без сознания, я висел в весьма неудобном положении. Теперь понятно, почему так болят руки. Провисеть около часа на собственных руках, с пережатыми запястьями — очень неприятно. Мало того, глаза закрывала полоса ткани. Ни снять, ни сдвинуть ее у меня не было никакой возможности.
Ничего, кроме рук, вроде бы не болело, но неприятно ныл затылок. Ударили чем-то мягким — значит, берегут. Интересно, кому я мог понадобиться? Вроде бы все личности, имеющие влияние в Темном городе, со мной уже общались. Или не все? Темный город вообще непредсказуемое место. Особенно в последнее время, когда на улицах встречаются снежные люди, а в железных «орешках» прячут телепорты для ледяных големов.
Руки стали приобретать некоторую чувствительность, и я попытался ощупать трубу, к которой был прикован. Труба была железная, холодная и ржавая. Конечно, не настолько ржавая, чтобы была возможность ее сломать или погнуть, но кое-где ржавчина лежала на трубе сплошным слоем. Я пошел вдоль трубы, но через пять шагов в одну сторону оказалось, что труба уходит в стену. Такая же стена оказалась и с другой стороны. Что ж, раз меня не убили сразу, значит, я нужен. А раз нужен, значит, за мной придут. Вопрос только когда? Но уйти я не мог, а следовательно, оставалось только ждать.
Хотелось пить. Пару раз я слышал какое-то шуршание, но никто не заговорил и никто меня не коснулся. Неужели крысы? Я думал, что бегающей живности в Темном городе просто не осталось. В первый год после того, как образовались границы, в городах всех зверей съели подчистую. Только в деревнях и на хуторах оставались животные, но их было слишком мало, чтобы обеспечить мясом все население квадрата.
Однако! Долго мне здесь еще ждать? Покричать, что ли? Нет, должна же быть у меня хоть капля гордости. Пока сами не придут, буду здесь стоять. Тем более что уйти я все равно не могу. Время тянулось медленно, словно резиновое. Я пробовал считать секунды, но это занятие быстро наскучило. Блин, хоть бы какое-то развлечение придумать!
Минут через двадцать где-то наверху раздался скрежет ключа, поворачивающегося в замке. Затем я услышал топот шагов по лестнице, и наконец мужской голос произнес:
— Очухался.
В то же мгновение с моего лица сорвали повязку, и в глаза ударил неяркий мигающий свет двух факелов. Я зажмурился, а голос продолжил:
— Что, свет не нравится? Ничего, привыкнешь.
Привыкнешь? Интересно, сколько они меня здесь держать собираются? И кто, собственно говоря, эти «они»?
Я немного приоткрыл глаза. Передо мной стояли два мужика. Каждый из них держал в руках по факелу. Один чуть крупнее меня, а вот второй телосложением напоминал шкаф. Скорее всего, борец. Вон и уши поломаны. Здоровяк был одет в камуфляжные штаны, черную куртку и военные ботинки. Светлые волосы топорщились на голове ежиком, а цепкие серые глаза внимательно следили за мной. Опасный противник, от него так и веет скрытой угрозой и мощью.
Первый был одет в синие джинсы и светло-серую куртку. На ногах у него белели старые кроссовки. Не самая подходящая обувь для зимнего времени года. Несолидно как-то, и холодно к тому же. Да и по сравнению с напарником мужик выглядел не слишком внушительно. Тем не менее на его лице читались пренебрежение и брезгливость к моей персоне. Слишком этот тип высокого о себе мнения.
— Это и есть Темный? — Мужик с кислой миной посмотрел на меня. — Витек, что-то он какой-то хлипкий.
— Сам ты хлипкий. — Шкафообразный Витек мнение своего напарника не разделял. Как любой настоящий солдат он привык уважать противника, кем бы тот ни был. — Он один из лучших бойцов в Темном городе, да и в нашем квадрате тоже. Так что, Толян, поосторожней с ним!
— Что ж он так глупо попался? — не успокаивался Толян. «Ладно, крысеныш, освободят мне руки, я тебе быстро объясню, кто кому попался». — Даже сопротивления никакого не оказал. Слышь, ты, — это уже мне, — сейчас с тобой будет говорить очень серьезный человек, поэтому постарайся ему не грубить и его не огорчать, если не хочешь оттаять к весне. — И мужик характерно провел ладонью у себя по горлу. — Ты меня понял?
Я улыбнулся.
— Чё лыбишься? — Толян занес руку для удара. — Давно в рыло не получал?
Я напрягся. Ну же, давай! Но Виктор вовремя остановил ретивого напарника.
— Все, завязывай, — тихо произнес он. — Пойди лучше стул принеси, сейчас босс приедет.
Приедет? Ездят у нас по городу только Ринат и мэр Ксандр. Ну с мэром мы вроде бы все решили, значит, сейчас со мной желает пообщаться Ринат. А ему-то что от меня надо?
Толян недовольно опустил руку, передал свой факел Виктору и, тихо матерясь, полез вверх по лестнице. Виктор только вздохнул и осуждающе покачал головой вслед.
— Не обращай внимания, Темный. — Его отношение ко мне стало полной неожиданностью. — Толик все выделиться хочет, но от комплексов страдает, вот и пытается из себя крутого выставить. Лично я тебя уважаю и претензий не имею, но наш хозяин имеет на тебя виды, поэтому хотя бы выслушай его. Мне не хотелось бы тебя убивать.
— Мне бы тоже не хотелось тебя убивать, — ответил я. — Поэтому, когда твой хозяин получит пулю в затылок, лучше не становись у меня на пути.
Виктор недоверчиво хмыкнул, но промолчал. А у меня наконец-то появилась возможность осмотреться. Как оказалось, меня держали в какой-то комнате. Шагов десять в ширину и около пятнадцати в длину. Прямо напротив меня начиналась деревянная лестница, которая вела наверх и упиралась в железную дверь. Две стены были заставлены пустыми стеллажами, а возле третьей сейчас стояли мы с Виктором. Слева от меня под самым потолком было проделано небольшое окошко, закрытое решеткой. Наверное, оно служило для вентиляции, но сквозь него вполне можно было увидеть, что творится в помещении. Комната очень напоминала подвал какого-нибудь частного дома, но утверждать наверняка я бы не стал.
— Сколько я здесь нахожусь? — поинтересовался я у молчащего солдата. — А то дома волнуются.
— Ты ж один живешь, — хохотнул Виктор. — А если серьезно, то часа два уже.
Я поднял голову и посмотрел на часы. Половина восьмого. Да, похоже, выспаться мне сегодня не удастся. А я-то думал, что приду домой, поужинаю, лягу спать и завтра со свежей головой буду готовиться к выполнению заказа. Я немного встряхнулся и попытался расслабиться, и только тут заметил, что не ощущаю тяжести на поясе, ставшей уже привычной.
— Где мое оружие, Виктор? — поинтересовался я. Конечно, глупо надеяться, что мне его сразу и отдадут, но узнать не помешает.
— Зачем тебе здесь оружие, Темный? — удивился парень. — Тебе его обязательно вернут, если вы с хозяином сойдетесь в интересах.
Я еще раз шевельнул руками и, удостоверившись, что колья из рукавов никуда не делись, улыбнулся. Пока все не так плохо.
— А что, твой хозяин устраивает клубы по интересам?
— Очень смешно, — проворчал Виктор. — Мой тебе совет, Темный: не строй из себя непобедимого воина, потому что когда-нибудь встретишь человека сильнее себя. И тогда твой иллюзорный мир разрушится, и его осколки очень больно ранят тебя.
Я удивленно посмотрел на Виктора. Вот это действительно настоящий профессионал! Нет, его я убивать не стану ни при каком раскладе. Сейчас в моем мозгу созрела еще одна сумасшедшая идея, которая только дополнила и укрепила уже почти сформировавшийся план.
В этот момент дверь заскрипела и открылась. Первым по ступенькам спустился Толик, неся в руках мягкий стул. За ним следом шел мужчина чуть пониже Виктора, одетый в черный костюм и кожаную куртку. Толян поставил стул метрах в трех от стены, а сам занял место слева от меня. Его спутник внимательно осмотрел помещение, и только после того, как он выглянул за дверь и кому-то кивнул, в комнату вошел пресловутый босс. Одет он был в серый дорогой костюм и черные кожаные туфли с серебряными пряжками. На вид мужчине было лет пятьдесят. Лицо уже прорезали морщины, а волосы на голове были абсолютно седыми. Он медленно спустился по ступенькам, хотя видно было, что медлительность эта показательная. Тело его еще вполне дееспособно, и я уверен, что двигаться он мог бы куда быстрее. Мужчина прошел через комнату и опустился на стул. Тотчас за его спиной выросли двое охранников. Еще пара бодигардов стала по бокам от своего босса.
Хозяин пару минут рассматривал меня, и все это время его охрана неподвижно стояла на своих местах, никто не проронил ни звука. Даже разговорчивый Толян застыл истуканом. Наконец человек в сером костюме налюбовался моей персоной и нарушил затянувшееся молчание.
— Ну здравствуй, Темный, — проговорил он, одновременно доставая из кармана пачку сигарет.
— Простите, я не узнаю вас в гриме. — Я слегка склонил голову набок, хотя, конечно, узнал этого человека. Ринат собственной персоной. Его знали даже те, кто не был знаком лично с этим местным авторитетом. Дела Ринат проворачивал исключительно серьезные с исключительно серьезными людьми. Хотя бандиты — они бандиты и есть, как бы высоко себя ни ставили и как бы хорошо себя ни рекламировали.
— Как ты разговариваешь с хозяином? — Толян все же решил сыграть в преданного слугу. Он мгновенно оказался передо мной и совершил то, о чем мечтал с момента нашего знакомства — дал мне кулаком под дых.
Ну всё! Ринат его хозяин, мэр или сам Великий Инквизитор, но этот парень явно заигрался. Я ухватился за трубу, к которой был прикован, мгновенно подтянулся и двумя ногами двинул Толяну в лицо. Парень перекувыркнулся в воздухе и упал на живот. Неестественный изгиб шеи не оставил ему ни единого шанса на продолжение карьеры в банде Рината.
— Я его предупреждал, — вздохнул справа от меня Виктор и, передав факелы двоим охранникам, оттащил за ноги тело бывшего напарника в угол комнаты.
— Неплохо, — кивнул Ринат, прикуривая от одного из факелов. Он глубоко затянулся и выпустил густую струю дыма к потолку, при этом пристально глядя на меня. Интересно, что будет, если я посмотрю ему в глаза и он поймет, что не сможет противиться мне? Меня убьют сразу или будут медленно резать на куски?
— Меня зовут Ринат, — тем временем хозяин решил поиграть в мою игру. Интересно почему? — Знаешь, зачем ты здесь?
— Меня больше интересует вопрос «почему?», — ответил я. — Если тебе так хотелось со мной пообщаться, мог бы просто прислать приглашение.
— Например, такое, как тебе прислал Косой?
Я похолодел. Если Ринат знает о том, что я говорил с его главным конкурентом, и о том, чего от меня хотел Косой, то живым мне из подвала не выйти. Что же делать?
— Какой Косой? — наконец решился я. Но, как оказалось, решился неудачно.
— А если будешь включать дурачка, то наш разговор закончится прямо сейчас, и весной одним трупом оттает больше. Повторяю вопрос: тебе нужно было такое приглашение?
— Ну можно было бы и повежливее. — Я понял, что у меня только один шанс выйти отсюда и нужно использовать его до конца.
— Так. — Ринат выпустил струю дыма через нос. — И на какой сумме вы сошлись?
— А зачем ты интересуешься? Какой смысл со мной разговаривать, если ты знаешь, что я согласился тебя убить?
— Мне интересно, как высоко ценится моя жизнь. К тому же у меня на тебя есть планы.
— У всего города на меня планы, — я пожал плечами, — но только ты приковал меня наручниками к трубе.
— Да, такой я некультурный. — Ринат противно рассмеялся. — Но тебе придется ответить на мой вопрос.
— Две тысячи серебром. — Я улыбнулся.
— Сколько?! Две тысячи серебром? Я разочарован. Не думал, что ты согласишься на столь серьезный поступок, как мое убийство, за столь малые деньги. Очень жаль, что ты так низко себя ценишь.
— Я низко ценю тебя.
— Жаль, — повторил Ринат. — А почему ты на это согласился?
— Деньги нужны, — выдал я половину правды.
— Ну теперь они тебе не понадобятся. Зачем мертвым деньги?
— Хочешь убить меня? А как же твои планы?
— Я передумал. — Ринат поднялся со стула. — Ты человек, с которым мне хотелось бы вести дела, но сейчас ты можешь угрожать моей жизни, а я, в отличие от тебя, ценю ее очень высоко.
— Ты пожалеешь об этом. — Я дернулся вперед, но наручники впились в запястья, и пришлось вернуться на прежнее место. Правда, труба задрожала и на пол кое-где посыпалась ржавчина, но я понял, что сломать ее мне не по силам. Все, отбегался. Жаль только, до Светлого города добраться не успел.
— Виктор, проверь его! — внезапно распорядился Ринат. — А то как бы не вырвался. Потом пойдешь со мной. Алик, Тарас, идите в машину, сейчас выезжаем. Андрей, вы здесь с Колей уберитесь и можете три дня на работу не выходить, заслужили.
Охранники молча склонили головы. Двое из них тут же поднялись по лестнице и вышли из подвала. Виктор медленно подошел ко мне. Его руки прошлись по моим ногам, торсу и рукам. Похоже, опыт обыска у него есть, но все же как-то он это неуверенно делал, как будто сам с собой спорил. Когда он проверял наручники, его глаза оказались почти на одном уровне с моими, и в них я увидел сожаление.
— Помнишь, что я тебе говорил? — с горечью произнес он. — Почему ты меня не послушал?
В этот момент я почувствовал, как маленький холодный ключик скользнул в мою правую ладонь. Я подавил в себе удивление и ответил:
— А помнишь, что тебе говорил я? Не становись между нами!
— Он чист, хозяин. — Виктор отошел и стал рядом с Ринатом.
— Хорошо. Что ж, прощай, Темный! — Ринат развернулся и стал подниматься по лестнице.
А я смотрел ему вслед и видел на его затылке точку, куда должен был всадить пулю. Сейчас его затылок был как мишень в тире, вот только оружия у меня не было.
Щелчок открывающихся наручников был заглушен хлопком закрывшейся двери. Двое оставшихся охранников ничего не заметили, но выполнять приказ своего босса не спешили. Один из них, кажется Андрей, подошел к стеллажам и, откинув тряпку, вытащил на свет мое оружие. Булаву он оставил себе, а вот нож в чехле перекинул своему напарнику.
— Ребята, может, договоримся? — Я решил потянуть время.
— Не договоримся, — отрезал Николай и покрутил чехол с моим ножом в руках. — Хороший нож, ничего, если я его у тебя позаимствую?
— Зачем? — Я состроил удивленную физиономию.
— Чтобы избавить Темный город от твоей персоны.
— Ребята, мой вам совет: уходите отсюда и проведите три дня своих выходных в кругу семьи. А через три дня Ринат уже не будет иметь над вами никакой власти.
— Шутник. — Андрей крутанул в руках булаву и едва не засадил тяжелым навершием себе в лоб. — Твою мать!
Коля подошел ко мне. Слишком близко подошел, ничего не опасаясь, полностью уверенный в том, что я ничего ему не сделаю. Эх, сколько неплохих вроде бы солдат полегло из-за своей беспечности, даже жалко становится!
Мой нож все еще находился в чехле, когда я левой рукой резко отвел руку Николая в сторону, а правую положил на рукоять ножа. Глазные впадины черепа тут же загорелись рубиновым огнем, а безгубый рот расплылся в зловещей ухмылке. Бандит не успел даже удивиться, когда оточенное до бритвенной остроты лезвие оставило на его горле тонкий след. В следующее мгновение Николай рухнул на пол, пытаясь зажать руками рану. Ну-ну, пусть попытается, я-то знаю, что это бесполезно.
— Мое предложение остается в силе. — Я швырнул наручники на пол и повернулся к Андрею. — Ты можешь уйти, если три дня тебя никто не будет видеть.
Видимо, мои слова не вдохновили охранника Рината. К тому же его уверенность мгновенно улетучилась, как только он остался один. Но то ли он был слишком предан своему хозяину, то ли был полным идиотом, но приказ Рината решил исполнить. Поудобнее перехватив булаву, парень шагнул вперед.
Надо сказать, что булава Инквизиции была несколько нестандартной. Достигая в длину сорока сантиметров, она весила всего килограмма три, причем центр ее тяжести находился не в набалдашнике, а в рукоятке. При этом сам набалдашник достигал в диаметре пятнадцати сантиметров, хотя я достоверно знал, что полым внутри он не был. Почему при таких размерах булава оставалась такой легкой, я не знал, но подозревал, что это один из многих секретов Инквизиции, взявшей на вооружение все самое лучшее.
В общем, неподготовленный человек этим оружием воспользоваться не мог, не говоря уже о том, что каждая булава была заговорена на определенную руку и другим не подчинялась. То есть как оружие она могла использоваться, но существовал куда больший шанс получить травму самому, чем поразить своего противника.
По-видимому, Андрей был слишком шокирован моим освобождением, поскольку только после пятого неудачного удара понял, что оружие его не слушается. Три из этих ударов пришлись в стену, выбив куски бетона, один выпад я отвел, легонько оттолкнув булаву с линии удара, а еще одним замахом Андрей едва не раздробил себе колено. Только после этого он опомнился и, отбросив булаву в сторону, достал из-за пояса пистолет.
Черт, как же я раньше не сообразил: у ребят Рината в любом случае есть огнестрельное оружие! И что теперь делать? Я отошел на шаг, все еще держа в правой руке нож. Череп улыбался, но огонь в его глазах немного потускнел. Интересно, что бы это значило?
— Ну что, Темный, допрыгался? — Сжимая в руке ПМ, Андрей шагнул вперед.
— Допрыгался, — согласно кивнул я и, рискуя, как в последний раз в жизни, кинул в него нож. Я был уверен, что, какой бы стороной ни попал в охранника, исход будет ясен.
Так и случилось. Клинок вошел в горло Андрея, но за мгновение до этого грянул выстрел. «Макаров» даром что небольшого размера, но девятимиллиметровые пули делают свое дело. Боль огнем обожгла правое предплечье, змеей поднялась вверх по руке, оплела плечо и ключицу и взорвалась в мозгу красочным фейерверком.
Боль мешала соображать, но я попытался отвлечься от нее, укрыться за стеной безразличия. Получилось плохо. В мозгу стучали стальные молоточки, а теплые ручейки крови стекали по руке и капали на пол с кончиков пальцев. Так, что там нужно сделать в первую очередь? Остановить кровотечение. А чем? Оглядевшись, я наклонился и одной рукой вытащил из брюк Николая узкий кожаный ремень. Промучившись минуты три, все же удалось пережать руку чуть пониже бицепса, хотя сквозь куртку и свитер это могло и не дать желаемого результата.
Потом я подобрал свое оружие. Булаву пристроил на пояс, а вот нож просто положил в чехол и сунул в карман. Не было у меня сил цеплять его обратно на джинсы, тут бы хоть на ногах удержаться. Придерживаясь рукой о стену, я кое-как добрался до лестницы и с тоской поглядел наверх. Подъем по ступенькам стал для меня настоящим испытанием. К концу подъема я уже дышал как паровоз, хотя преодолеть нужно было лишь десять ступенек. Рука болела все сильнее и сильнее, сознание возвращалось редкими вспышками, но кровотечение все же уменьшилось.
Открыв дверь, я осторожно выглянул наружу. Тишина, никого нет, лишь следы шин напротив свидетельствовали о том, что сюда приезжал крупнейший бандит города, а теперь еще и мой личный должник. И свой долг я заберу. Интересно, где я? Подвал, в котором меня держали, был частью девятиэтажного здания, не освещенного и не имеющего опознавательных знаков.
Я вздохнул и побрел наугад. Не знаю, насколько хватит моих сил, но не думаю, что надолго.
Впервые в своей жизни в Темном городе я порадовался тому, что улицы здесь не освещаются. По крайне мере, цветного хоровода перед глазами удавалось избегать. А темнота почему-то не стремилась пуститься в сумасшедший пляс. Но и сейчас справляться со своим телом и сознанием становилось все сложнее. Помню темные улицы без названия и людей, потом — тьма. Поворот, еще поворот, опять тьма. Свет ламп где-то вдали, тьма. Луч света, нещадно бьющий в глаза, боль и тьма. Женщина, шарахнувшаяся в сторону, надпись на доме, начинающаяся на «М». Снова тьма.
Сознание вернулось, когда, стоя перед дверью бывшей детской больницы, я пытался разглядеть пестревшие перед глазами вывески. Каждая вывеска освещалась «световой палочкой», так что прочитать их не составляло для нормального человека никакого труда. А для меня это едва не стало еще одной пыткой. Каждый взгляд на луч света, на каждую пеструю букву нес в себе боль и тошноту. От обморока меня спас вышедший на крыльцо усатый дядька лет сорока.
— Чем могу помочь? — поинтересовался он, оглядывая меня, на всякий случай сжимая в руке «дырокол».
— В… ча, — прохрипел я. Во рту было сухо, как в пустыне.
Но дядька понял меня правильно.
— Второй этаж, кабинет номер двадцать девять, — ответил он.
Второй этаж. Еще на один подъем по ступенькам меня не хватит. Заметив мой затравленный взгляд, дядька усмехнулся и, пристроив «дырокол» к себе на пояс, подхватил меня под левую руку. С его помощью я преодолел два лестничных пролета и прошел по узкому коридору. Внутри Гильдия Мастеров освещалась, так что я, от греха подальше, прикрыл глаза, полностью положившись на своего проводника. Сквозь шум в ушах я различил скрип открываемой двери и приоткрыл глаза. На белой деревянной двери чуть ниже цифры «29» черные пластмассовые буквы складывались в надпись «Мастер-лекарь». Что ж, надеюсь, лекарь здесь действительно мастер.
— Дядя Женя, давайте его на кушетку, — пробился сквозь пелену боли женский голос. Я почувствовал, как меня опустили на что-то мягкое и прислонили спиной к стене.
— Верочка, помощь нужна? — спросил мой провожатый.
— Нет, спасибо, дядя Женя, сама разберусь, — ответила девушка, и холодные руки коснулись моих щек.
Я вздрогнул и открыл глаза. Женское лицо в обрамлении огненно-рыжих волос. Все. Остальные детали внешности расплывались цветными пятнами.
— Что с вами? — Девушка положила руку мне на лоб. Неожиданно сразу стало легче, боль отступила, а сознание немного прояснилось. Окружающие предметы обрели четкость, и я увидел, что сижу на белой кушетке у стены в большом светом кабинете. Стол, заваленный бумагами, шкаф с лекарствами и рукомойник в углу. Рядом с рукомойником еще одна дверь с надписью «Операционная». Я же говорил, что Мастера — серьезные люди.
— Рука, — прохрипел я. — Огнестрел.
Девушка распустила ремень на моей руке и принялась снимать с меня куртку. Я попытался помочь доктору, но едва пошевелил рукой, как ее пронзила такая боль, что я потерял сознание. Когда снова открыл глаза, оказалось, что я голый лежу на операционном столе. Повернув голову набок, я разглядел докторшу, которая доставала из ящика блестящие инструменты. По виду инструменты напоминали те, которыми пользовались Дознаватели в Инквизиции. Я вздрогнул.
— Зря в себя пришел, сейчас будет больно, — пробормотала девушка, надевая резиновые перчатки.
— Что вы собираетесь делать? — спросил я, едва шевеля губами.
— Пуля раздробила кость, — пожала плечами докторша. — Сейчас достану пулю, уберу осколки и зашью рану. Потом — гипс. Итого тридцать рублей серебром.
— Какой гипс?! — Я попытался сесть, но острая вспышка боли вернула меня в лежачее положение. — Мне завтра с утра нужно быть в форме!
— Простите, — она удивленно посмотрела на меня, — но вы же не хотите использовать «Солнечный Круг»?
— Хочу, — прохрипел я. — Деньги в правом кармане куртки.
В себя пришел примерно через час. Открыв глаза, тут же осмотрел руку. Отлично! «Солнечный Круг» сработал на славу. О недавней ране напоминал лишь маленький светлый кружок на правом предплечье. Я сел на кушетке и несколько раз сжал-разжал кулак. Вроде все в порядке. Правда, придется расстаться с половиной денег, но теперь деньги для меня не имели большого значения.
— Как самочувствие? — поинтересовалась девушка. Сейчас она сидела за столом и заполняла какие-то бумаги.
— Замечательное. — Я встал с кушетки и принялся одеваться. Черт! Похоже, куртку и свитер придется выбросить, но домой идти можно и в них. — Сколько с меня?
— Сто пятьдесят рублей, — ответила доктор. — Серебром, разумеется. Надеюсь, мне не нужно вызывать охрану? — добавила она, заметив, как изменилось мое лицо, когда рука скользнула в правый карман куртки и ничего там не нашла.
Неужели парни Рината обшмонали? В подвале я это проверить не мог, а потом не до того было, колья в рукавах оставили, и ладно.
— Одну секунду. — Я принялся лихорадочно ощупывать карманы и с облегчением вздохнул, когда три серебряные монетки обнаружились в кармане джинсов. Точно, я же их туда и положил, а в бреду сморозил что-то не то.
— Пожалуйста, — протянул девушке два серебряных кругляша.
Она сгребла их в ящик стола и отсчитала двести пятьдесят рублей сдачи. Я свернул бумажные рубли и положил в карман. Подхватив булаву, стоящую в углу, пристроил ее на поясе и туда же поместил чехол с ножом. Правая рука слушалась превосходно, как будто и не было никакой пули. Это хорошо. Послезавтра она не должна дрожать. Я подошел к двери и посмотрел на часы. Десять вечера.
— Спасибо. — Я взялся за дверную ручку.
— Не за что, — улыбнулась Вера. — Больше не подставляйся.
— Ни в коем случае, — улыбнулся я в ответ. — До свидания.
— Всего хорошего.
Домой я добрался уже в начале двенадцатого. Рука не болела, но все остальное тело ломило, ноги слушались с трудом, а в голове плыл легкий туман. Не заболел ли я? Не хотелось бы. Времени болеть у меня нет.
Поднявшись к себе на третий этаж, я сразу прошел на кухню, набрал полную кружку воды и выпил большими глотками. Стало легче, но пить все равно хотелось. Я набрал еще одну кружку и снова выпил, но на этот раз смакуя каждый глоток. Тонкие струйки стекали по шее и приятно холодили разгоряченную кожу. Надо бы подумать, что делать с одеждой.
В коридоре я столкнулся с Машей. Девушка быстро глянула на меня, но тут же отвела взгляд. Несмотря на плохое освещение, я заметил, что глаза у нее были красными. Похоже, она не послушалась моего совета и проплакала весь день.
Я прошел в свою комнату и, закрыв дверь, включил свет. Кровь, пропитавшая рукав свитера, запеклась и теперь неприятно царапала кожу. Я сорвал с себя куртку и свитер и бросил в угол комнаты. Подойдя к стенному шкафу и открыв его, я понял, что погорячился. Теплая-то куртка у меня одна. Придется завтра идти в ней. Повезло еще, что светло-серый свитер висел на своем месте. Хорошо, что у нас моли нет. На таком морозе она просто вымерзает вся. Еще рядом со свитером висели черный костюм и пара рубашек: черная и белая. Негусто, но зачем мне больше?
Сняв джинсы и футболку, я подхватил спортивные брюки и полотенце и отправился в ванную. Хотелось немедленно смыть с себя все то, что пристало ко мне за сегодняшний день. Вода смывала не только пыль и пот, но и большинство негативных эмоций. Большинство, но не все.
Когда я вышел из ванной, по всему этажу уже был выключен свет, только в комнате Маши он горел. К тому же дверь в ее комнату была приоткрыта.
— Она ждет тебя, Темный. — Петр Звягин стоял у двери своей комнаты.
Петру было примерно столько же лет, сколько и мне, но выглядел он лет на двадцать. Бесшабашный и неунывающий, он работал в одной из мастерских Темного города. Производили они, по-моему, мебель. Хотя я могу ошибаться. Мастерские, их же много.
— А что я могу сделать?
— Зайди к ней.
— Зачем? Зачем давать девушке надежду на то, чего не будет?
— Мне больно смотреть, как она мучается. — Петр подошел ко мне.
— Пойми, Петя, я ее не люблю.
— Тогда зайди просто так.
— Я же говорил, что не хочу, чтобы она думала, будто у нас что-то будет. К тому же я люблю другую.
— И где она, твоя другая? — Вопрос Звягина прозвучал слишком вызывающе.
— В Светлом городе. — Я вздохнул.
— Вот видишь, она в Светлом городе, а Маша в соседней комнате.
— Слушай, — мне начал надоедать этот разговор, — если тебе ее так жаль, возьми и сам к ней зайди.
— Но она хочет тебя.
— Я тебе уже все сказал. — Я сделал шаг к своей комнате. — Спокойной ночи.
— А ты думаешь, что та девушка, которую ты любишь, живет там, в Светлом городе, и ни с кем не спит? — прозвучал в спину вопрос моего соседа. — Думаешь, что она ждет тебя?
Слова резанули по сердцу не хуже ножа, хоть я и понимал, что по большому счету Петр прав. Они принесли с собой такую боль, по сравнению с которой пуля в руке была не больнее комариного укуса.
Я обернулся и посмотрел на Звягина. Заметив в моих глазах нехороший блеск, Петр понял, что сболтнул лишнее, и попытался сказать еще что-то, но не успел. Я так двинул ему по носу, что сосед не удержался на ногах и отлетел к своей комнате. Я подошел и посмотрел сверху вниз на его залитое кровью лицо.
— Даже если так, — сквозь зубы процедил я, — это ничего не меняет. Я все равно люблю ее. А еще раз что-нибудь подобное от тебя услышу — убью.
Развернувшись, я вернулся к себе в комнату и сразу лег в кровать, но заснул не скоро. Слова Звягина не давали покоя. Я ворочался на кровати, пытаясь отвлечься от назойливых мыслей, но они все время возвращали меня на прежние рельсы. Дима… Леша… Ну братья, мать вашу! Убью обоих на фиг, дайте только до Светлого города добраться. Дайте только…
Проснулся я ближе к полудню. Шевелиться не хотелось абсолютно, и я позволил себе поваляться в кровати еще минут двадцать. Все равно на встречу с мэром я уже опоздал. Ничего, Серега сказал, что мэр заходит в ресторан и вечером, так что поговорю с ним около шести. Жаль только, что встречу с Великим Инквизитором придется отложить.
Ощущение того, что я все делаю неправильно, нахлынуло внезапно и неожиданно. Странно, только что лежал себе спокойно, ни о чем не думал, и на тебе…
Нельзя убивать людей просто так! Но ведь я не просто так убиваю. Мне за это платят, и платят неплохо. С другой стороны, еще неизвестно, как поведут себя более мелкие банды, когда узнают, что и Ринат, и Косой больше не у дел. Не начнут ли они борьбу за передел власти? А если начнут, то как это отразится на жизни обычных людей. Хотя мэр и обещал, что Стража сработает оперативно и арестует более-менее важных людей, но ведь никаких гарантий у меня нет. И еще нужно как-то убить Косого. Причем желательно сделать это без свидетелей. А ведь Яна и Вадим, скорее всего, будут сопровождать его. Значит, придется убить и их?.. Ну Вадима мне не жалко, а вот трогать девушку мне совсем не хотелось. Да еще этот загадочный рыжий, который хочет моей смерти. Ну с ним все понятно — нож под ребра и никаких разговоров. А вот Косой, Вадим и Яна вызывали сомнение.
Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления и не загадывать на будущее. И вообще, хватит валяться. Подъем!
Правая рука слушалась просто замечательно, но все же стоит проверить ее на прочность. Я лег на пол и принялся отжиматься. Один, два… Да, нужно позаботиться об одежде, а то куртка мало того что прострелена, так еще и кровью залита. Сорок семь, сорок восемь, сорок девять… А еще надо подумать, как отпроситься у Великого Инквизитора и отправиться в Светлый город. А еще подумать о том, КАК туда добраться. А то я ведь уже вроде бы все решил, а Великий возьмет и не пустит. И придется остаться. Девяносто три, девяносто четыре, девяносто пять… То есть как остаться?! Через месяц, если не меньше, ее шею может украсить знак Детей Драгора, и тогда Анна станет моим врагом. Врагом, которого мне придется убить. Сто двадцать, сто двадцать один… Значит, нужно привести такие аргументы, чтобы Великий не смог с ними спорить. Сто пятьдесят три, сто пятьдесят четыре… Хотя лучше всего пойти к нему после того, как я закончу со своими заказами. Сто девяносто восемь, сто девяносто девять, двести!
Похоже, что с рукой все в порядке. Посмотрим, как с остальными частями тела. Я поднялся на ноги и, заложив руки за голову, начал приседать. Один, два, три… Интересно, сколько мне предложит мэр? По пять тысяч серебром за каждого авторитета, плюс оружие, плюс премиальные и абонемент на бесплатное питание в «Зеленом Зайце»? Таня будет в ярости. Тридцать один, тридцать два, тридцать три… Я усмехнулся про себя. Кстати, Ксандр еще что-то про личную квартиру говорил. Шестьдесят восемь, шестьдесят девять… Хотя мне и в общежитии неплохо, только нужно решить проблемы с Машей и Звягиным. Девяносто девять, сто!
Так, ноги тоже в порядке. Пульс сто двадцать, дыхание ровное. Продолжим. Я снова лег на пол, сунул ноги под кровать и принялся качать пресс. Один, два, три… А ведь до Светлого города мне в одиночку не добраться как пить дать. Хотя если все будет так, как я задумал, то мы отправимся как минимум втроем. Уже неплохо, но ведь им тоже нужен стимул. Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… А ведь кроме стимула еще нужно оружие, продовольствие и деньги. Так, прикинем мой доход. Тридцать шесть, тридцать семь… Две тысячи я заберу у Косого, еще десять тысяч за заказ мэра плюс те пять тысяч, что я собрал за три года службы в Инквизиции, итого семнадцать тысяч серебром. Около пяти тысяч придется отдать за оружие, еще пару тысяч на алхимические зелья. Боюсь, что без них мы не пройдем и половины пути. Тысяча на мелкие расходы. Плюс-минус, умножим-поделим. Остаток составит около восьми тысяч. Неплохо, но все же, все же. Восемьдесят семь, восемьдесят восемь… Еще нужно выпросить у мэра разрешение на ношение и применение огнестрельного оружия. То, что Инквизиция пользуется автоматами, — не в счет. С автоматом ходить по городу не слишком удобно, да и внимание привлекает, а вот, скажем, пистолет в наплечной кобуре был бы очень кстати. Девяносто девять, сто!
Хватит. Заряд энергии и бодрости получен на весь день, теперь нужно решить, как этот день провести с пользой для себя любимого. Значит, сначала я пойду есть. Хотя нет, сначала я пойду за новой курткой. Или все же сначала поесть? Итак, я иду за новыми вещами и по дороге где-нибудь ем. Потом убиваю время, а к шести часам иду на встречу с Ксандром. Все, план составлен и утвержден. Главное, чтобы мне, как всегда, кто-нибудь не помешал.
Я наскоро умылся и вернулся к себе в комнату. Быстро одевшись, кое-как отер куртку влажной тряпкой, избавляясь от кровавых потеков. А вот что делать со старым свитером? То, что его придется выбросить, это ясно, но вот куда? Просто бросить в мусорный ящик у меня не поднималась рука, да и мусорных ящиков у нас в Темном городе раз-два и обчелся. Выкинуть в окно? Но на свитере моя кровь, а это, знаете ли, чревато плохими последствиями. Порчу-то я отведу, но вот слепить Мертвого Двойника сможет даже средний колдун, а уничтожить эту нечисть куда сложнее, чем создать. Остается один выход: свитер придется сжечь.
Скатав свитер в рулон, я сунул его под мышку и уже собирался уходить, но тут вспомнил, что денег-то у меня в карманах нет. Бросив свитер на кровать, я нагнулся и достал из-под кровати чемоданчик. Быстро введя код, я вынул из чемодана мешочек с монетами, который получил от Великого Инквизитора. Взвесив его в руке, спрятал деньги в карман куртки и закрыл чемоданчик. Все. Или я опять что-то забыл? Вроде бы нет. Забрав свитер, я закрыл дверь и спустился вниз по лестнице.
— Что-то ты сегодня поздно, Темный, — кивнул мне дядя Митя. — Не заболел?
— Не дождетесь, — улыбнулся я. — Просто у меня отпуск.
— А что это с Петром, не знаешь?
— А что с Петром? — Я удивленно посмотрел на сторожа.
— Когда он вчера вернулся домой, с ним было все в порядке. А когда сегодня он отправился на работу, его нос был очень уж опухший. И что с ним могло ночью случиться?
— В косяк не вписался, — равнодушно ответил я. — Нечего по темному коридору шататься.
— В косяк, говоришь? — хитро улыбнулся дядя Митя и добавил заговорщицким шепотом: — Это из-за Машки, да?
— А что Маша?
— Да вышла сегодня ни свет ни заря из дому и подалась куда-то. Глаза красные, как у кролика, под глазами круги черные, лицо осунулось. А какая девка была! — Сторож вздохнул. — Такая девка по тебе сохнет, а ты нос воротишь.
— Во-первых, не девка, во-вторых, я от нее нос не ворочу, в-третьих, тот косяк, о который вчера ударился Звягин, очень опасный. — Я выразительно посмотрел на дядю Митю. — И если вы, Митрофан Игнатьевич, не хотите об него тоже удариться, не лезьте не в свое дело.
С этими словами я вышел из подъезда, оставив сторожа в полном недоумении.
Немного постояв возле подъезда, я подышал морозным воздухом. А потепление и не предвидится. По крайней мере, ближайшие месяца два-три. Это притом, что сейчас середина февраля и в нормальных условиях температура в Темном городе в это время года не опускалась ниже пяти градусов мороза. Но теперь другие времена и другие правила.
Я вздохнул и направился к одноэтажной котельной, располагавшейся в тридцати метрах от дома. Котельная топилась по старинке, углем, и это было идеальное место, чтобы избавиться от свитера, не привлекая ничьего внимания.
Я поднялся на небольшое крыльцо и потянул на себя красную железную дверь. Тяжелая, зараза! Килограммов двадцать, наверное, весит. Ума не приложу, зачем в котельной, где нечего красть, такая дверь?
Войдя внутрь, я сразу попал в царство горячего полумрака. Пройдя по короткому коридору и повернув налево, я вошел на склад, где лежали горы каменного угля. Обойдя эту кучу, я увидел то, зачем сюда пришел, — топку. Возле топки за столом сидел один из кочегаров. На столе лежала замусоленная колода карт и стояла тарелка с яичницей. В животе у меня заурчало. Нет, сначала я все-таки поем, а потом пойду по магазинам.
Я уже упоминал, что котельная одноэтажная. В сущности, так оно и было, но размеры этой одноэтажки были слегка нестандартными. В длину здание имело метров пятьдесят, в ширину метров тридцать, а в высоту достигало метров пятнадцати. Хотя оно и неудивительно: нужно же где-то разместить горы угля и бак литров этак тысяч на пять. Бак располагался за топкой, и от него во все стороны расходились стальные трубы, так что со стороны он напоминал кокон, подвешенный на паутине.
— Привет, Дима, — поздоровался я, — а Коля где?
— Здорово, Темный, — ответил кочегар и почесал небритую щеку. — Коля отлить пошел. А ты по делу или как?
— Вообще-то по делу. — Я вытащил из-под мышки свитер. — Можно воспользоваться вашей топкой?
— Да, пользуйся на здоровье. — Дима подмигнул. — Первый раз, что ли?
— Не первый, но надеюсь, что последний.
— Ты каждый раз так говоришь. Кочерга в углу. — Дима откинулся на спинку стула и запел: — «Надоело ходить на работу, каждый день к девяти на работу. Я нашел выход, я хочу быть кочегаром, кочегаром, кочегаром…»
Я хмыкнул и подошел к топке. Длинная черная кочерга стояла тут же, рядом с дверцей. Чуть дальше притулились две совковые лопаты, которыми уголь закидывали в топку. Я присел на корточки и заглянул в просверленные в дверце дырочки. Красно-желтые языки пламени плясали на черных кусочках угля, обволакивая и пожирая тех, что давали им жизнь. И в настоящей жизни всегда так: мы сначала пожираем именно тех, кто старается сделать нашу жизнь лучше. Парадокс.
Я взял кочергу и, подцепив ручку, распахнул дверцу топки. Из открытого проема пыхнуло жаром, от которого сразу вспомнилось жаркое, солнечное лето. Такое приятное тепло, проникающее под одежду, проходящее сквозь грудную клетку и согревающее легкие и сердце. Один вдох, и кажется, что ты угодил на солнце.
Можно бесконечно смотреть на три вещи: на огонь, на воду и на… Вот тут я всегда останавливался, потому что третью вещь не помнил, да и не был уверен, что смогу бесконечно на нее смотреть. Я, например, мог бы бесконечно смотреть во тьму. Просто сидеть всю ночь и смотреть на языки темноты, окружающие меня. Еще я мог бесконечно смотреть на бегущие белые полосы на сером асфальте дороги, когда дороге нет конца, руки сжимают руль мотоцикла и серый асфальт с белыми полосами перед глазами. И, без всякого сомнения, я мог бы бесконечно смотреть на ее лицо. На короткое мгновение мне показалось, что она действительно смотрит на меня сквозь бушующее пламя.
— Эй, Темный, чего застыл? — пробился ко мне, словно сквозь глухую пелену, голос Димы. — Смотри, сам не прыгни в топку.
Я тряхнул головой, прогоняя наваждение, навеянное горящим в глубине печи пламенем. Действительно, как бы самому не сгореть. Я скомкал свитер и бросил его в топку. Подождал, глядя, как огонь расправляется с черной тканью, разворошил кочергой пепел, оставшийся от свитера, и только потом закрыл дверцу топки.
— Спасибо, Димка. — Я пожал руку кочегару и направился к выходу. — Николаю привет.
После натопленной котельной на улице я почувствовал себя так, словно меня засунули в морозильник. Первые два вдоха тут же выстудили то тепло, что согревало мои легкие. Холод пробрался и в живот, а порыв ветра заставил поглубже натянуть на глаза черную вязаную шапку. Ненавижу этот головной убор и избавляюсь от него при первой же возможности, но сейчас, гуляя на улице без шапки, можно было запросто отморозить уши. Вот так и живем. Холодно, холодно, очень холодно! Зима брала от жизни все и старалась вовсю, не жалея ни времени, ни сил.
Ну и куда бы теперь направиться? На рынок идти поздно, значит, меня опять ждет Морская улица. Я вздохнул и пошел на юг. Вчерашняя прогулка по Морской закончилась не слишком удачно, посмотрим, как оно будет сегодня.
Людей на улице было больше, чем вчера, хотя сегодня значительно холоднее. Но холод холодом, а на жизнь зарабатывать как-то нужно. В животе опять забурчало, и я решил зайти в первый же попавшийся кабак. Таковыми на моем пути оказались «Три Поросенка». Никогда раньше здесь не был, но уж слишком есть хочется. Я толкнул дверь и вошел в зал.
Десяток пластиковых столиков с пластиковыми же стульями располагались в небольшом зале, в кадке в углу каким-то чудом росла пальма, всю дальнюю стену занимала барная стойка. Я оказался не единственным посетителем: за столом у окна сидела молоденькая парочка, а у самого входа расположился немолодой господин в кожаной куртке. Парочка весело щебетала о чем-то своем, почти не притрагиваясь к стоящим на столе блюдам, а вот господин с удовольствием уплетал пельмени, обильно сдобренные сметаной. Ого! С молочными продуктами в Темном городе было не то чтобы туго, попроще, конечно, чем с мясом, но все-таки договориться с какой-нибудь деревней о поставке молока было делом тяжелым и неблагодарным. Цену за натуральные продукты колхозники драли несусветную.
Я прошел по залу и занял столик у стены. Тотчас подлетел официант с блокнотом и ручкой в руках.
— Что будете заказывать? — поинтересовался он.
— А что у вас есть? — по-еврейски ответил я, прикидывая, насколько голоден.
— А что вас интересует: первое, горячие закуски, гарниры?
— И у вас это все есть? — слишком уж внутренняя обстановка закусочной не вязалась с перечнем блюд.
— Из первого имеются рассольник, харчо и борщ, — проговорил он, чем ввел меня в легкий ступор. — Из горячих закусок есть пельмени и котлеты. Из гарниров — спагетти, перловая и гречневая каша. Также в наличии плов, а по отдельному заказу мы делаем пиццу.
— Пиццу?! — Мне показалось, что я ослышался. Какая пицца в Темном городе? Откуда вообще взялись продукты для всего перечисленного официантом. Еще полгода назад никто и мечтать не мог о плове, не то, что о пицце.
— Пицца, — кивнул официант. — С сыром, грибами, помидорами. Так что будете кушать?
— Харчо, пельмени и чай, — продиктовал я, но это оказалось не все.
— Чай зеленый или черный? — уточнил официант.
— Зеленый, — машинально ответил я. Однако чем дальше, тем страньше!..
Официант удалился, но через три минуты вернулся с подносом, на котором стояла тарелка с харчо и лежали ломтики хлеба. Выставив это все на стол, официант забрал поднос и спросил:
— Чай принести сейчас?
— Нет, чай подайте с пельменями, — ответил я и принялся за еду. Что происходит, откуда в этой забегаловке такая роскошь, которой не было даже в «Альпах»?
Харчо оказалось острым, жирным и горячим, так что от еды я получил настоящее удовольствие. Пельмени, поданные со сметаной, были, насколько я разобрался, из говядины, поэтому слегка резиновыми, а чай был действительно зеленый, хотя я думал, что его запасы уже давно перевелись.
Голод я утолил, но вот утолить мое любопытство было некому. Ладно, у мэра узнаю.
Я поднялся и подошел к барной стойке. В стеклянном шкафчике помимо вина и водки стояли бутылки с коньяком, виски и даже шампанским. Странно, очень странно!
— Сколько с меня? — внимательно осматривая ассортимент алкоголя, поинтересовался я. Сейчас еще и цену какую-нибудь фантастическую назовут.
— Тридцать рублей, — ответил официант, протирая белым полотенцем стаканы.
— Пожалуйста. — Я порылся в кармане, но ничего меньше десятирублевой монетки серебром не нашел. Выложив на барную стойку деньги, я дождался, пока официант отсчитает сдачу, и сгреб мелочь в карман. — А скажите мне, милейший, кто вас снабжает? — все же поинтересовался я.
— Прошу прощения? — не понял парень.
— Ну откуда к вам поступают продукты?
— Простите, но я не имею права говорить об этом, — смутился официант. — Однако если у вас серьезный разговор, то я могу пригласить менеджера.
— Нет, спасибо. — Я еще раз оглядел помещение, натянул шапку и вышел на улицу. Ну поели, теперь можно и поспать. Вернее, можно заняться другими делами.
Я снова повернулся лицом к южной границе и продолжил прогулку по Морской улице. Мимо пробежали трое пацанов, лет по двенадцать, прошел мужчина в фуфайке, две женщины катили перед собой коляски. Со стороны посмотришь — город как город, живет своей жизнью, спокойной и размеренной. И не скажешь, что этот город — Темный.
Проехала вниз повозка, запряженная худющей лошадью. Двое мужиков, сидевших в повозке, хмуро смотрели по сторонам. Одетые в фуфайки, ватные штаны и шапки-ушанки, они явно мерзли на холодном ветру. Что ж, зато на лошади быстрее.
