Глава 3
ИНФОРМАЦИЯ
Ты ненавидишь эти двери и ступени,
Пыль на цветах бумажных и свое лицо.
Небо станет ближе, небо будет течь по венам,
Смех по стенам размажет твой химический сон.
Сергей Маврин
Я шел за ней. Я знал, что это была Аня, хотя и не видел лица. Девушка шла в десяти шагах впереди, а я шел следом. Вокруг не было ничего. Только серое пространство вокруг нас. И я шел, погружая ноги по колено в серую пелену. Стоило мне остановиться, как фигура в красном платье оборачивалась и манила рукой.
Я шел за ней и не мог догнать. Так, наверное, шел за Воландом и его слугами поэт Иван Бездомный. Так, наверное, шел за Солнцем небезызвестный Дурак из песни «Алисы». Как будто между нами был растянут железный прут, который не давал мне сократить расстояние. Но Аня манила меня за собой, как маяк манит ночью корабли. И я шел, не в силах противиться ее власти.
Мы шли долго, очень долго. И внезапно я почувствовал, что расстояние между нами стало сокращаться. Десять шагов превратились в девять, потом в восемь, потом сразу в пять. Девушка больше не останавливалась, и, чтобы сохранить расстояние, мне приходилось также идти без передышки. Вскоре расстояние сократилось до двух шагов, и я протянул руку, чтобы коснуться ее руки.
И в этот момент Аня обернулась. Ее улыбка осталась все такой же лучезарной, но в глазах я разглядел скрытую тревогу. Она протянула мне руку, но внезапно мой взгляд упал на ее шею, открытую и такую манящую. Девушка поймала мой взгляд, и уголки ее губ поползли вниз.
На правой стороне шеи, чуть ниже уха, отчетливо выделялась черными чернилами татуировка: крест, вписанный в круг. Порыв ветра в сером пространстве заставил меня на мгновение закрыть глаза, а когда я их открыл, татуировка на ее шее уже горела ярким пламенем. Я бросился вперед, но внезапно огонь рванулся в мою сторону и хлестанул по лицу. В мозгу словно взорвалась петарда, перед глазами поплыли разноцветные пятна, но краем сознания, еще не погрязшего в этом чертовом фейерверке, я заметил, как все тело Анны охватывает пламя.
Я закричал и… проснулся. Перед глазами, как на плохом танцполе, плясали разноцветные пятна. Голова болела, словно по ней проехались катком, а желудок находился где-то в области гортани. Я кое-как встал с кровати и на ощупь нашел дверь. Не помню, каких усилий мне стоило повернуть ручку, но, по-видимому, грандиозных. Перебирая руками по стене, я с огромным трудом добрался до туалета. Подойдя к унитазу, упал на колени и наконец-то выпустил содержимое желудка наружу. Стало легче, но ненамного.
Я перегнулся через бортик унитаза, и меня вырвало еще раз. Я же себя вчера предупреждал!.. Нельзя мешать вино и водку, да еще в таких пропорциях. Дойдя до ванной, я включил холодную воду и сунул голову под кран. Струя ледяной воды била в затылок, стекала по вискам и небритым щекам и уносилась в слив. Понемногу начало отпускать, но гул в голове пока не спешил умолкать. Через пять минут «реанимации» я более-менее пришел в себя и закрыл воду. Надо бы не забыть побриться.
Путь в свою комнату занял немного меньше времени, чем путь из комнаты в туалет, но все равно приходилось придерживаться рукой о стену. Да, плющит меня знатно! Я вошел в комнату, сел на кровать и только сейчас вспомнил: сон!
Такое мне не снилось очень давно. Да, Анна снилась очень часто. Да, иногда сны носили откровенно эротический характер. Да, иногда снилась полная галиматья. Но со знаком Детей Драгора на шее девушка не снилась мне никогда. До сегодняшней ночи.
Я обхватил голову руками. «Надо что-то делать, надо что-то делать, надо что-то делать», — билась в мозгу единственная мысль. Я почувствовал, как в груди медленно, но верно поднимается тоска. Тоска, от которой хотелось лечь и умереть прямо сейчас. Тоска, которая делала безынтересным все, что меня окружает. Тоска, которая делала меня безразличным ко всему. Тоска, которая разъедала душу не хуже серной кислоты.
«Надо что-то делать», — не умолкала мысль.
«Что делать? — мысленно взвыл я. — Я даже не знаю, где она».
«Найди, найди, найди… — тут же застучала в мозгу новая мысль. — Найди, найди, найди…»
Тоска поднималась все выше, и горло внезапно сдавило спазмом. Я стиснул зубы, пытаясь не пустить наружу душившие слезы.
«Найди, найди, найди…» — стучало в голове.
Я не помню, каким образом заснул в таком состоянии, но когда проснулся, в комнату уже заглядывало солнце. Голова была ясной, как будто и не было вчерашней попойки и ночного шатания по коридору. Только тоска в груди никуда не делась, а стала как будто глуше и глубже.
Я посмотрел на часы. Половина десятого. До назначенного свидания с информатором оставалось полтора часа. Времени было полно, и я решил в первую очередь привести себя в порядок.
Я позволил себе даже такую роскошь, как набрать полную ванну горячей воды и понежиться там минут пятнадцать. Потом я, за неимением пены для бритья, взбил мыльную и побрился. Бритва была старая, «опасная», но заточка ее была на высоте. После этой нудной и малоприятной для всех мужчин процедуры лицо горело огнем. Пришлось доставать из-под кровати остатки дорогого когда-то одеколона и шипеть от боли, смачивая щеки пахучей жидкостью. Да, красота требует жертв. Даже таких садистских, как бритье.
После ванны я направился на кухню и залез в свой ящик с продуктами. Так, что мы имеем?.. Крупа гречневая — один килограмм. Крупа пшеничная — три килограмма. Тушенка свиная — две литровых банки. Все.
М-да, негусто. Открыв банку тушенки, я вывалил половину на сковородку и включил газ. В этот момент за спиной раздались тихие шаги. Я резко обернулся.
— Привет, Темный, — проворковала Мария, моя соседка по этажу.
— Доброе утро, — улыбнулся я. — Составишь компанию?
— А почему бы и нет? — улыбнулась в ответ девушка и закатала рукава халатика.
— Тебе виднее — почему? — ответил я.
Маша удивленно посмотрела на меня, но потом, видимо оценив шутку, улыбнулась уголками губ. Затем убрала со лба прядь золотистых волос и поинтересовалась:
— А что у нас на завтрак?
— Пока только полбанки тушенки, — немного сконфуженно пробормотал я. Настроение понемногу начало подниматься, но не угощать же девушку утром свиной тушенкой. — Но я сейчас что-нибудь придумаю.
— Не утруждайся. — Мария подошла к холодильнику и достала оттуда небольшую алюминиевую кастрюльку. Подошла к плите и высыпала на сковородку содержимое кастрюли. Это оказались макароны. О, уже неплохо!
— Вчера вечером сварила, — сказала Маша, отбирая у меня ложку. Я удивленно посмотрел на нее, но возражать не стал.
— Вообще, не мужское это дело — у плиты стоять, — продолжала щебетать девушка, методично размешивая макароны и тушенку. — В кулинарном деле важны нежность и внимание, а вы, мужчины, слишком несерьезно относитесь к приготовлению пищи. Вам лишь бы побыстрее да побольше, а о качестве вы думаете в последнюю очередь.
— «Я очень много-много лет мечтаю только о еде», — продекламировал я, садясь на стул. Хоть кухня и была общей (в общежитии живем как-никак), но содержалась она в относительном порядке. То ли потому, что на этаже жило всего пять человек, то ли потому, что три женщины по очереди наводили на кухне шмон, но чистота здесь была постоянной. Мы же с Петром Звягиным, еще одним жильцом нашего этажа, женский труд уважали и старались без особой причины на кухне не сорить.
— Вот-вот, — механически поддакнула Маша и тут же вернулась к прежней теме. — А если мужчина живет один, то он вообще питается кое-как, потому что некому за ним следить. И холостяка легко отличить от женатого или хотя бы живущего с женщиной человека по тому, какие продукты он выбирает, когда идет за покупками.
На мое счастье, макароны нагрелись и затрещали на сковородке. Маша тут же надела прихватку и сняла сковородку с плиты. Я положил на стол подставку и достал из ящика стола вилки.
— А у тебя даже хлеба нет? — спросила девушка, ставя сковородку на подставку. — Угадала?
— Угадала, угадала, — проворчал я. — Угостишь?
— А куда тебя денешь? Угощу, конечно, — непонятно чему обрадовалась Мария и достала из своей коробки полбуханки серого хлеба в целлофановом пакете. Продукты каждого из жильцов нашего этажа хранились в отдельных коробках, во избежание нежелательного использования их другими людьми. Только холодильник был общий, но тут уж приходилось полагаться на честность соседей. И надо признать, пока все оправдывали доверие друг друга.
— У тебя что сегодня, свидание? — неожиданно спросила Мария, когда мы уже приступили к трапезе.
Я поперхнулся и закашлялся. Ну ничего себе вопросики!
— С чего ты взяла? — прохрипел я, справившись с первым приступом кашля.
— От тебя пахнет одеколоном. — Девушка смутилась. — Вот я и подумала: для кого это ты так стараешься?
— Просто не было другого дезинфицирующего средства. — Я провел ладонью по щеке. — Вот и пришлось воспользоваться остатками былой роскоши.
Расправившись со своей порцией, я встал из-за стола и подошел к раковине. Вымыв вилку в проточной воде и протерев ее полотенцем, я положил свой столовый прибор в ящик и потянулся за чайником.
— Чайку выпьешь? — спросил я, наливая в чайник воду из бочки. В ней вода хоть как-то отстаивалась.
— Выпью, — тихо прозвучал ответ.
Я поставил чайник на плиту и в этот момент вспомнил, что чашка до сих пор находится у меня в комнате.
— Я сейчас вернусь, — сказал я и пошел в комнату.
Чашка стояла там, где я позавчера ее оставил. То есть на столе. Пустая бутылка из-под вина лежала на полу, вещи в беспорядке валялись на стуле. Блин, вчера даже куртку в стенной шкаф не повесил! Подобрав куртку с пола, я встряхнул ее, и внезапно из кармана выпала странная вещь, похожая на железный орешек. Ударившись об пол, «орешек» покатился по комнате и, докатившись до стены, внезапно распался на две половинки. Из половинок «орешка» тут же повалил густой синий дым.
Я рванулся к окну и, сорвав со щелей бумагу, распахнул его. Помогло мало. Дым начал понемногу вытягиваться на улицу, но его концентрация оставалась слишком высокой, чтобы хоть что-то разглядеть. Внезапно пахнуло холодом, да таким, что я, одетый в легкую футболку и треники, замерз мгновенно.
Странный дым унесло в окно, а у стены стал подниматься на ноги кусок льда. У меня немного отлегло от сердца. Всего лишь ледяной голем. Но каким образом его впихнули в железный шарик, а главное, как он попал ко мне в карман?
Но думать было некогда. Думать будем потом. Главное, чтобы он не вздумал ломать стены. Голем уже полностью поднялся и крутил по сторонам маленькой башкой. Вернее, крутился он всем телом, поскольку шеи у големов не было никогда. Наконец монстр заметил меня и шагнул вперед. Да, как хорошо, что я вчера решил взять с собой булаву. Без нее у меня могли бы возникнуть проблемы, а так у голема нет ни одного шанса. Подхватив оружие, я шагнул ближе к центру комнаты. Воздух из окна неприятно студил спину, но приходилось терпеть.
Голем шагнул еще раз и взмахнул ледяной рукой. Я увернулся и тут же ударил булавой по плечу твари. Брызнули в стороны осколки и мелкая ледяная крошка. Рука монстра с хрустом отломилась и упала на пол. Через мгновение та же участь постигла и вторую руку голема. Монстр закрутился на месте, затем снова шагнул ко мне. Еще двумя ударами я сломал ему обе ноги, а когда обездвиженный голем растянулся на полу, принялся дробить его тело булавой на мелкие куски.
У голема совершенно нет мозгов. Он просто выполняет приказ, который программирует в него создатель. А создать голема сложно, хотя обычно потраченные силы не оправдывают результат. Они неутомимы, не чувствуют боли, не знают страха. Но они неповоротливы и тупы. А ледяной голем вообще неустойчив как материальный объект. Летом его создать вообще невозможно. Понятно почему? Летом проще использовать глиняных или земляных големов. Их уничтожить тяжелее, поскольку обычно оружие вязнет в рыхлых телах. Зато зимой они застывают на морозе и не могут шевелиться.
В общем, идеального голема нет. У всех свои недостатки.
Закончив расчленять глыбу льда, я собрал самые большие куски и выкинул в окно. Кстати, окно пора закрывать, а то скоро сам льдом покроюсь. Остатки ледяного монстра я сложил в кулек и вынес в ванную. Лед растаял почти сразу, и талая вода стекла в канализацию. Все. Теперь о големе можно не беспокоиться, не восстанет.
Просчитались мои недоброжелатели, опять просчитались. Если бы шарик выпал из куртки вчера вечером, все могло бы закончиться куда хуже. Для меня, естественно.
Вернувшись в комнату, я первым делом осмотрел половинки железного «орешка». Две гладкие металлические поверхности без каких-либо символов, знаков и остаточного магического поля. Нужно будет показать их Великому Инквизитору — может, что умное подскажет. Как много вопросов и так мало ответов на них…
Когда я вошел на кухню, чайник только начал закипать. Маша уже достала свою чашку и теперь сидела за столом, задумчиво вертя в руках чайную ложку.
— Что-то ты долго, — сказала Маша, наблюдая, как я наскоро ополаскиваю чашку и роюсь в своем ящике с продуктами в поисках чая.
— Возникли неожиданные трудности, — сказал я, продолжая копаться. Чай нашелся, а вот сахар все никак не желал попадаться в руки. Странно, коробка небольшая, продуктов в ней еще меньше, а беспорядок внутри полнейший. Ага, вот и сахар.
Я поставил пакет с сахаром на стол, затем насыпал в чашки чай и, выключив газ, принялся разливать кипяток по чашкам. Горячая вода, попадая на маленькие черные листочки, заставляла их набухать и распрямляться. К потолку тут же поплыли клубы пара, а вода окрасилась в красновато-коричневый цвет. Есть что-то волшебное в этом, казалось бы, простом ритуале. Как будто горячая вода дает новую жизнь уже давно умершим высохшим листочкам, наполняя их своим жаром, заставляя оживать и в последний раз отдавать то, что скрывается внутри каждого из них. Ту волшебную, бодрящую энергию, тот неповторимый вкус и аромат — последнюю часть своей жизненной силы.
— Есть в этом что-то волшебное, — будто прочитав мои мысли, пробормотала Мария, глядя, как в глубине чашки чаинки затевают чехарду.
— Да, — кивнул я. — Только жалко, что все это волшебство не продлится долго. Стоит положить в чашку сахар или разбавить холодной водой, и волшебство пропадает. Даже жалко становится нарушать этот миг.
Но нарушить все же пришлось — зря, что ли, сахар искал? Положив себе две ложечки сахара, я принялся осторожно дуть на исходящую паром жидкость. Не люблю разбавлять чай холодной водой. Пусть лучше сам потихоньку остывает — хоть как-то вкус сохраняется.
Маша положила себе всего лишь одну ложечку сахара и теперь этой самой ложечкой задумчиво помешивала в чашке, не переставая при этом смотреть на меня.
— Что? — удивленно поднял я глаза на свою соседку, после того как сделал пару больших глотков.
— А? — удивленно встрепенулась она, потом как-то сникла и смущенно ответила: — Нет, ничего, извини.
Я допил чай и взглянул на часы: двадцать минут одиннадцатого. Еще сорок минут до встречи с моим информатором. Хотя он и не информатор. Так, помогает мне по доброй воле. Что-то он скажет?..
Я встал из-за стола с твердым намерением на этот раз вымыть чашку. Подойдя к раковине, открыл воду и подставил чашку с остатками чая под струю, бьющую из крана. Чаинки закружились, подхваченные мощным напором воды, и я выплеснул воду в раковину. У самого слива завертелся маленький водоворот, в котором плясали разбухшие от воды лепестки, уносимые течением. Вот и кончилось волшебство.
Внезапно теплая ладонь легла мне на плечо. Я удивленно обернулся. Мария в своих мягких тапочках передвигалась неслышно, и теперь вторая ее рука легла на мою талию. Лицо ее оказалось близко-близко с моим, и я ощутил на своей щеке горячее, обжигающее дыхание. Ее голубые глаза светились такой надеждой, что на мгновение я даже растерялся.
— «Он прожил много лет, он прожил много зим. Тянулись серые дни, и никого рядом с ним», — с придыханием пропела Мария. Ее глаза стали еще ближе. — Ты все время один, Темненький. Живешь без имени, без друзей, без девушки…
Она прижалась ко мне всем телом. Я внезапно почувствовал, что под халатом у моей соседки ничего не надето. Гм!.. На какое-то время стало трудно дышать, во рту пересохло, а к горлу подкатил тугой комок.
— Чего ты хочешь, Темный? — спросила Мария, глядя мне прямо в глаза. — Чего добиваешься? Зачем ты живешь? Одиночка, которому ничего не надо от жизни. Авантюрист, которого ничего не радует. А вместо сердца у тебя не кусок льда? Нужно, чтобы кто-то растопил его, Темный. И я хочу это сделать. Навсегда согреть тебя, вернуть тебе интерес к жизни, стать твоей.
Она прикрыла глаза и потянулась губами к моим губам. Собрав в кулак всю свою волю, я нежно, но твердо высвободился из ее объятий.
— Прости, — сказал я, стараясь не смотреть на девушку. — Прости, Маша, но у нас ничего не получится. Мое сердце занято, занято давно и навсегда.
Я медленно пошел к выходу из кухни, пытаясь унять колотившееся сердце. У дверей я обернулся.
— Не знал, что тебе нравится «ДДТ», — сказал я, встретившись взглядом с влажными глазами девушки. — Не плачь. Будет у тебя все, будет.
Я вышел из кухни и побрел в свою комнату. Настроение опять опустилось много ниже нулевой отметки.
Быстро одевшись, я вышел на улицу. Сторож дядя Митя хотел что-то сказать, но, наткнувшись на мой взгляд, поперхнулся застрявшими в горле словами и отвернулся. Я знал, как сейчас выгляжу и что собой представляет мое лицо. То его выражение, которое наводит ужас на всех, кто посмотрит мне в глаза. Отрешенность, бесстрашие, безразличие, готовность всадить нож под лопатку любому, кто попытается встать у меня на дороге. Даже мои друзья, когда видели эту маску, словно выдолбленную из мрамора, не решались заводить со мной диалог.
Я медленно брел по улицам, направляясь строго на юг — туда, где лежало Снежное море. Да, наш Темный город располагался на берегу моря. Оно и до разделения было не слишком большим, а теперь, учитывая наличие границ, размеры его стали совершенно несущественны. Довольно мелкое, зимой Снежное море промерзало почти полностью. Кто-то твердил, что на глубине около восьми метров вода не замерзает даже зимой. Понятное дело, что никто не в состоянии был это проверить, но слухи на то и слухи, чтобы вселять надежду. Неважно, на лучшее или на худшее. Главное, чтобы было на что надеяться.
Я шел по улице, ведущей непосредственно к самому берегу. Она так и называлась — Морская. Довольно широкая, она пестрела кучей самых разнообразных вывесок, поскольку являлась второй по безопасности улицей Темного города. Во-первых, она выходила к морю, а оттуда опасности ждать не приходилось, а во-вторых, это была самая длинная улица в городе, пересекающая его практически полностью с юга на север. Она даже ночью освещалась, что уже говорило о ее значимости. Но, как всегда, это было лишь внешнее впечатление. Стоило свернуть с освещенной части во двор, как тут же можно было получить арматурой по башке и медленно замерзнуть до утра в одном из многочисленных сугробов.
Фасады домов были заштукатурены, окна и двери выкрашены, снег сметен с тротуаров. Интересно, для кого они стараются? Ведь большинство горожан думает лишь о том, как заработать на кусок хлеба да прожить день спокойно и без приключений. А когда на каждом шагу тебя подстерегает опасность, то стоит ли обращать внимание на красоту окружающего пространства? И тем не менее вывески пестрели перед глазами, играя всеми цветами так давно не виданной мною радуги.
Закусочная «Три Поросенка» (интересно, у них действительно натуральная свинина, или они в сою аромат бекона добавляют?), парикмахерская «Денди», стоматологический кабинет «Веселый зуб», на вывеске которого красовался улыбающийся во весь рот заяц.
Дальше шли вывески с вообще непонятными названиями, типа «Темный угол», «Пятое колесо», «Карнавал» и тому подобные. И если еще можно было догадаться, что в «Карнавале» торгуют одеждой, в «Пятом колесе» — телегами, тачками и тому подобными агрегатами с колесами, то что могли продавать в магазине под названием «Мечта зверя», я понятия не имел.
Ага, вот магазин алхимиков, который открылся совсем недавно. Хорошее место алхимики себе под магазин выбили. Надо будет заглянуть попозже, когда с делами разберусь. Если разберусь. Слишком много дел у меня накопилось сразу. Нет, все же побуду немного оптимистом: когда разберусь. Хотя не исключено, что наведаться в магазин придется еще в процессе разбора дел.
Справа из-за домов показалась бывшая вышка электропередачи. Сейчас ее использовала Академия, или, как в народе ее называли Гильдия Магов, для того чтобы отлавливать по городу незарегистрированные вспышки магической энергии. Если честно, то получалось у них довольно-таки хреново. Может быть, маги вышки некачественно настроили, а может, только для понта этим делом занимались. Но магию применяли практически все, кто хоть как-то ею владел. Даже люди, которые не проходили никакого обучения, могли элементарно поджечь костер или погасить взглядом свечу. Дар есть Дар, и никуда от него не денешься.
Так, что у нас дальше?.. «Мастер тату», «Мастер прически», «Мастер еды»… Что за ерунда? «Мастер рукопашного боя», «Мастер-кузнец», «Мастер одежды»… Да, давненько я в эту часть города не захаживал. Оказывается, Гильдия Мастеров открыла здесь свою точку. Очень интересно, кто их на эту улицу пустил? На бывшем здании детской городской поликлиники теперь красовались большие буквы: «Гильдия Мастеров. Филиал». И по всему зданию были развешаны таблички с наименованием услуг, предоставляемых «мастерами».
Гильдия Мастеров славилась тем, что умудрилась организовать свою сеть оказания всевозможных услуг во всех трех городах нашего квадрата. А это говорило уже о многом. Учитывая то, что отношения властей городов были довольно прохладными, каждый из городов старался обходиться только своими ресурсами, и торговали между собой лишь самым необходимым. Тем не менее Гильдии Мастеров удалось закрепиться во всех полисах, а значит, между ними существовала постоянная связь. Для этого приходилось мотаться между городами, а это было занятие неблагодарное и опасное. Если Мастера могли себе такое позволить, значит, дела у них идут действительно неплохо. И услуги они оказывали качественные.
Как и всякая улица, ведущая к морю, Морская шла под уклон. Спускаться по ней было одно удовольствие, а вот о подъеме я подумаю потом. На часах высветилось без пятнадцати одиннадцать, и я немного ускорил шаг. На эту встречу я не имел права опаздывать.
Мимо проплыла еще одна вывеска, на которой красовалась надпись: «Третий Глаз», а чуть ниже — «Ваша судьба в наших руках». Я хмыкнул. Наша судьба в наших руках. И только в наших. Иногда мне самому казалось, что легче все бросить и — будь что будет. Да, легче, но не лучше. Мы сами творим свою судьбу, своими руками. А смотреть в стеклянный шар и бубнить себе под нос и я могу.
Я спустился по ступенькам, отделяющим дорогу от пляжа, и ступил на присыпанный снегом песок. Тот противно заскрипел под подошвой ботинка. Нет ничего хуже, чем мокрый холодный песок. Такой липкий, противный и мерзкий. Б-р-р-р! Ненавижу!
Прямо передо мной раскинулись тонны льда. До самого горизонта все было покрыто льдом, на котором лежал толстый слой белого, никем не тронутого снега. Летом все это на пару коротких месяцев отмерзало, и можно было ловить рыбу, а сейчас на льду не было ни одного человека. Одна из причин отсутствия людей на море находилась прямо передо мной. Километрах в двух от берега прямо изо льда поднималась к небу стена вибрирующего воздуха. Граница. Южная граница нашего квадрата.
Я свернул направо от лестницы и, пройдя по холодному песку пару сотен метров, подошел к зданию, в котором ранее размещалась спасательная бригада. Двухэтажный домик, рядом с которым помещалась наблюдательная вышка, был построен почти у самой воды. То есть летом у самой воды, а сейчас легче это назвать границей моря и суши. Рядом со станцией, прямо на холодном песке, кверху днищем лежала прогнившая спасательная лодка. Я подошел к двери и внимательно осмотрел накинутую на ручку цепь и замок на ней. Никаких следов взлома. Это хорошо.
Я огляделся по сторонам и, убедившись, что вокруг никого нет, разомкнул в определенном месте звенья цепи. Освободив ручки створок от цепей, я схватился за одну и потянул на себя. Раздался скрип несмазанных петель и лязг металла. Из-за двери пахнуло тяжелым воздухом и пылью. Немного постояв на пороге, я зашел внутрь и прикрыл за собой двери. На первом этаже было пусто. Ни мебели, ни обитателей, ни оборудования. Я прошел через пустой зал и по винтовой лестнице поднялся на второй этаж. Здесь стояли две железные койки со старыми, набитыми соломой матрасами, стол и два кресла. Все было покрыто густым слоем пыли, которая при моем появлении тут же взлетела в воздух. Чихнув пару раз, я послал конспирацию подальше и раскрыл окно. Облокотился о подоконник и глотал холодный, пропахший йодом воздух.
Граница колебалась почти на самом горизонте, но мне казалось, что сейчас стою в двух шагах от нее. Что стоит протянуть руку, и она по локоть проскользнет в струящееся надо льдом марево. Чудилось, что вижу каждую струйку воздуха, поднимающуюся от покрытого льдом моря. А еще — что могу беспрепятственно пройти сквозь границу, и тогда они исчезнут, и мир снова станет нормальным.
Видимо, последние мысли я произнес вслух, поскольку тут же получил на них ответ.
— А ты рискни, — сказал хриплый голос за спиной, и в воздухе едва уловимо запахло серой. — Попробуй пройти через границу, может быть, именно тебе улыбнется удача?
— И никто не узнает, какой была моя смерть, — пробурчал я, оборачиваясь, склоняя голову и опускаясь на одно колено.
— Брось, Темный, — голос приобрел слегка досадливые нотки, — я же просил. Не стоит так меня приветствовать.
Я медленно поднялся на ноги. Обладатель хриплого голоса стоял в двух шагах от меня. Одет он был в длинный, до пола, плащ, а на голову накинул капюшон, полностью скрывающий лицо. В двух местах капюшон как-то странно выдавался вверх, словно на голове у человека росли небольшие рожки.
— Я не могу забыть нашу первую встречу. И не могу простить себе свою ошибку.
— Я тебе ее уже давно простил, иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали, — ответил собеседник и наконец-то поздоровался первым: — Здравствуй, Темный.
— Здравствуй, Виссенд, — ответил я. — Я ждал встречи с тобой…
Мы встретились около двух лет назад, когда я, тогда еще послушник Инквизиции, мечтал о славе и считал себя неуязвимым. Я хотел, чтобы меня заметили, я хотел, чтобы меня узнавали на улицах. И мое тщеславие едва меня не погубило.
Однажды вечером, возвращаясь домой, я заметил, что за мной кто-то следит. Я решил немного пропетлять по дворам, проверяя, действительно ли следят за мной. Человек (как я тогда думал) следовал по пятам, и в какой-то момент я уловил смутные отголоски магии, кружащиеся вокруг него. Такой магии я еще не встречал. Существо с такими плетениями внутренних сил не могло быть человеком, и я решил, что это мой шанс. Спрятавшись в одном из подъездов, я пропустил существо вперед, а потом, думая, что меня не заметили, напал на него сзади.
Я не знаю, почему Виссенд тогда меня не убил. Он никогда мне этого не говорил. Возможно, он сделал это по той же причине, по которой следил за мной, а может, просто проверял меня. В любом случае я был обязан ему жизнью, а я привык платить долги. Но оказалось, что мои услуги Виссенду не нужны, а сам он предложил мне информацию. Такую, за которую Великий Инквизитор сразу же возвел меня в ранг Инквизитора без проходного экзамена. Хотя мне кажется, что, когда мы устраивали облаву на указанную Виссендом точку сбора группы Детей Драгора, это и был мой экзамен.
Потом мы встречались еще дважды, и оба раза Виссенд предоставлял неоценимую информацию. Именно благодаря его наводке мы нашли бункер, в котором прятался Видящий со своими приспешниками. Что же он скажет мне на этот раз?
— Ну как дела? — спросил Виссенд, прохаживаясь по комнате.
— Все было бы замечательно, не будь все так паршиво, — ответил я. — За последние два дня произошло больше событий, чем за последние пять месяцев. Одни хотят, чтобы я убивал, другие, наоборот, хотят моей смерти.
— Ты сам выбрал такую жизнь, — заметил мой собеседник. — Дорог перед нами множество, но мы выбираем именно ту, которая нам нравится.
— Нравится? — Я тоскливо посмотрел на Виссенда. — Ты думаешь, мне нравится так жить? Знаешь, как страшно жить, когда ничего не боишься? Знаешь, как мне иногда хочется просто лечь и умереть, потому что я чувствую себя абсолютно беспомощным?
— Но ведь это только делает тебя сильнее, не так ли? Твоя воля крепнет, когда ты раз за разом переступаешь через себя, когда, сцепив зубы, делаешь еще один шаг по выбранному тобою пути. Все дороги ведут к выбранной цели. У тебя ведь есть цель?
— Есть. — Я опустил глаза. — Есть, но я даже не знаю, где она? А тут еще Дети Драгора, снежные люди, ледяные големы. Как будто весь мир настроился против меня!
— Ложь, — оборвал меня Виссенд. — Ты снова пытаешься врать сам себе. Если бы ты действительно так думал, то в одной из схваток просто не притронулся бы к оружию и сейчас лежал бы холодной тушей в ледяной луже крови. Но ты здесь, а значит, все еще хочешь жить.
— Вот именно. Я жить хочу. Понимаешь, жить! Не существовать, проживая один за другим абсолютно одинаковые дни…
— Ее видели, — неожиданно сказал Виссенд.
— Что?! — Мне показалось, что мир сейчас обрушится. «Не может быть! Нашлась. Она. Нашлась!..» — Где?
— В Светлом городе, — с улыбкой наблюдая за моей реакцией, сказал Виссенд.
Я едва не взвыл.
Светлый город. Самый крупный город нашего квадрата, самый богатый и самый недружелюбный. Дружбы никакой между городами быть не могло, поскольку каждый пытался подобрать под себя большую территорию за своими пределами, что не могло не сказаться на взаимных отношениях.
— Там ее зовут Тень, — спокойно продолжил информатор. — И найти ее тебе не составит большого труда. Она каждый вечер проводит в клубе «Звездное Сияние» со своим другом.
— Другом? — Я сам не заметил, как при упоминании об Ане ко мне вернулись прежняя жесткость и холодность. Правая ладонь медленно сжалась в кулак. — Каким другом?
— Высокий, волосы светлые, глаза зеленые…
— Зовут Алексеем? — почти утвердительно закончил я.
— Нет, зовут его Дмитрий, — бесстрастно ответил Виссенд. — А Леша — это его брат.
— Она как-то связана с Детьми Драгора? — вспомнил я свой сегодняшний сон, и сердце заколотилось с бешеной скоростью.
— Еще нет, но если ты не хочешь этого допустить, то стоит поспешить.
— Сколько у меня времени?
— Около месяца, вряд ли больше.
— Спасибо, Виссенд! — Я потер виски. — Очень тебе благодарен.
— Это еще не все. — Он вышел на середину комнаты. — Мой тебе совет: перед тем как отправишься в Светлый город, поговори с Великим Инквизитором. Старик не даст тебе пропасть. И еще. Покушения на твою жизнь частично связанны с Детьми Драгора — это дело рук одного из людей, с которым ты общаешься.
— Кто? — прорычал я.
— Извини, этого я тебе сказать не могу. Ты просто можешь мне не поверить.
— Хорошо, я понял.
Внезапно Виссенд откинул с головы капюшон. Бледное лицо с острым подбородком обрамляли длинные белые волосы, глаза светились фиолетовым светом, а на голове торчали короткие острые рожки.
— Этот мир находится на грани! — Глаза Виссенда полыхали фиолетовыми огнями. — И от тебя, Темный, зависит его дальнейшая судьба. Так что будь добр, не умирай.
— Кто ты? — спросил я, лихорадочно пытаясь соображать.
— Я — один из тех, кто не хочет гибели этого мира. Тебя ждут такие испытания, по сравнению с которыми Третья мировая была лишь детской дракой в песочнице. Но если этого не сделаешь ты, этого не сделает никто. Я дал тебе стимул, теперь пришла пора отплатить за свою жизнь по счетам.
Сказав это, Виссенд с резким хлопком исчез. О том, что в комнате только что был еще кто-то, напоминал только легкий запах серы, оставленный закрывшимся порталом.
Я вышел на пляж, накинул цепь на ручку двери, защелкнул секретное звено и пошел в город. Ноги сами по себе двигались в привычном размеренном ритме. Руки прятались глубоко в карманах, глаза смотрели в снег под ногами. А мозг, казалось, отключился, забыл, что именно на его совести лежит сохранность моего тела в целости. Но мозгу было наплевать. Мозг думал, пытаясь переварить и рассортировать полученную от Виссенда информацию. «Что делать? Что делать? Что делать?» — гуляла в голове странная, надоедливая мысль.
Мне нужно в Светлый город. Любой ценой я должен попасть туда и забрать Аню. Даже если придется идти до него пешком, даже если придется вырезать половину его жителей!.. Но мне нужно оружие. Как минимум. А значит, нужны деньги. Как можно больше денег. А где я могу достать деньги?.. Правильно!
В голове медленно начал сформировываться хитрый, рискованный, но все-таки выполнимый план.
Когда я очнулся от размышлений, то оказалось, что ноги занесли меня в западную часть города. Место в принципе не слишком опасное, но расслабляться и тут не следует. А куда я, собственно, иду?.. Так, здесь я уже бывал неоднократно.
Пройдя мимо старого стадиона, на котором не уцелело ни одного пластикового стула, я вышел на улицу Третьей танковой дивизии. Здесь, в одном из старых пятиэтажных домов, в трехкомнатной «хрущевке», переделанной под офис, работал Сергей. Хотя «работал» — это слишком громко сказано. Большую часть своего рабочего времени Серега сидел за столом и перебирал стопки бумаги формата А4. А раза два в неделю он занимался тем, что принимал на складе у Западных ворот подводы с дровами и продуктами. Работа, конечно, муторная и нервная, но и платили за нее хорошо, поэтому Серый и не жаловался на, как мне казалось, скучное занятие.
Часы показывали половину первого. До перерыва еще полчаса, надеюсь, я успею перехватить Серегу до того, как он уйдет на обед. Я свернул в подворотню, намереваясь срезать довольно-таки большой угол, под которым изгибалась улица Третьей танковой дивизии, и почти сразу же передо мной выросли двое.
— Дай закурить, — попросил парень в синей «дутой» куртке и синей же вязаной шапке.
Вот уроды! Другого повода занозиться не нашли? Эх, повезло вам, ребята, не то настроение у меня сегодня.
— Не курю, — ответил я и попытался обойти парней.
— Спортсмен, что ли? — спросил тип в синем, и рука его скользнула в карман. Его напарник с внешностью истинного горца загородил мне дорогу.
— Ладно, ребята, признавайтесь, кто вас послал, и я вас отпущу, — предложил я, делая шаг назад.
— Зачем тебе знать, если ты все равно умрешь? — спросил «синий» и вытащил из кармана кухонный нож. Интересно, как он у него в кармане поместился? «Горец» достал из-за отворота кожаной куртки тонкую струну с прикрученными ручками. О, удавка! Что-то новенькое. Удавка не самое лучшее оружие в Темном городе.
— Вам хоть сказали, кто я? — сделал я последнюю попытку решить все миром.
— Нам просто дали твое описание, но для тебя это уже ничего не меняет.
— Я — Темный.
Парни переглянулись. В какой-то момент в их глазах промелькнуло замешательство, но тут же сменилось насмешливостью.
— Да чё ты нам втираешь? — ухмыльнулся «синий». — Если бы ты был Темным, давно бы уже убил нас и ушел.
— Если вы не уйдете сами, я так и сделаю. — Я уже откровенно наслаждался беседой с бандитами.
— Кончай базар! — рыкнул парень. — Гиви, давай.
Гиви дал. Вернее, попытался дать мне кулаком по голове.
Но не попал и тут же получил ногой в солнечное сплетение. «Горец» упал в снег, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, а я повернулся к оставшемуся на ногах противнику.
— Ну — спросил я, — убедился?
— Ах ты, сука! — Парень кинулся на меня, выставив перед собой нож.
Я повернулся на полкорпуса и пропустил его мимо себя. «Синий» сделал еще пару шагов по инерции и внезапно замер, словно наткнувшись на стеклянную стену. Удивленно опустив глаза, он посмотрел на торчащую из его груди рукоятку моего ножа, навершие которой украшал смеющийся череп. Улыбка черепа — это было последнее, что видел в своей жизни парень. Горлом у него пошла кровь, и, булькая, он упал лицом в сугроб.
Сзади заскрипел снег, и я едва успел подставить руку, когда удавка обвилась вокруг моей шеи. Струна скользнула по перчатке, и Гиви тут же принялся стягивать петлю. Я попытался расцепить его захват, но сил «горцу» было не занимать, да и находился я в очень неудобном положении. Петля затягивалась все сильнее. Казалось, что струна уже прорезала перчатку и касается обнаженной ладони.
— Сдохни, скатына! — прохрипел бандит, впервые с нашей встречи открыв рот.
— Сам сдохни! — прорычал я и, расстегнув петлю в правом рукаве, вогнал в печень Гиви серебряный кол, которым еще вчера пробил череп снежного человека.
Хватка ослабла. Я рванулся и сбросил с шеи удавку. «Горец» стоял на коленях и пытался вытащить кол из раны в боку, но я не дал ему этого сделать. Подскочив к Гиви, я схватил его за голову и дважды приложил лицом к собственному колену. «Горец» упал на спину и потерял сознание. Вряд ли он теперь очнется. Если кровотечение не остановить, то он умрет минут через пять. Я вытащил кол из едва дышащего бандита и вытер кровь о его же куртку. В кармане куртки что-то звякнуло. Я сунул туда руку и вытащил три серебряные сотенные монетки. Ого! Триста рублей серебром. Очень неплохо для одного раза. Но если эти деньги ему заплатили за мою смерть, то я разочарован. Я ценю свою жизнь намного дороже. Спрятав деньги в карман джинсов, я подошел к лежащему в снегу «синему» и перевернул его на спину.
Глаза бандита уже подернулись смертной пленкой, а рука, сжимавшая нож, разжалась. Я взялся за рукоять, и внезапно череп улыбнулся. Я едва не заорал от неожиданности. Не от страха. Мне и раньше доводилось видеть черепа, да и зомби я поднимал неоднократно. Но на рукоятке моего ножа череп ожил впервые. Он и раньше улыбался, но только самую малость, как-то презрительно, заставляя поеживаться от холодного взгляда пустых глазниц и мерзкой ухмылки. Сейчас же улыбка черепа стала более широкой, хотя я не понимал, как можно улыбаться, не имея губ.
Сам череп был создан практически идеально. Ровные стальные зубы подогнаны друг к другу так, что между ними не было ни одной щели. Пустые глазницы вырезаны настолько мастерски, что казалось, будто череп действительно все видит. А теперь я был в этом полностью уверен, поскольку, как только череп улыбнулся, его глаза загорелись рубиновым огнем.
Я медленно, стараясь не делать резких движений, вытащил нож из мертвого тела. Глаза черепа медленно потухли, а улыбка стала прежней. Что за ерунда? Нет, надо срочно поговорить с Великим Инквизитором.
Я хотел отереть лезвие от крови, но, посмотрев на нож, удивился еще раз. Кровь медленно впитывалась в клинок, как будто это была не сталь, а мягкая губка. Она не стекала, не испарялась, она именно впитывалась. Мой нож всасывал, пил кровь!
Дождавшись, пока лезвие полностью очистится, я осторожно вернул оружие в ножны. Череп вел себя тихо, не подавая признаков жизни. Я слегка успокоился и пошел своей дорогой — до перерыва осталось совсем немного.
Серегу я встретил, когда он уже закрывал дверь своей небольшой конторы и по совместительству квартиры. Стоя левым боком к двери, он плечом прижимал ее к лутке, а правой рукой пытался повернуть ключ в замочной скважине. Дверь поддавалась плохо, видимо, косяк был слишком кривой, но Серега не сдавался, раз за разом налегая на нее.
Я подошел сзади и тоже навалился плечом. Раздался тихий щелчок, и ключ наконец-то повернулся. Сергей вытащил его из скважины и, отдуваясь, опустил в карман брюк.
— Спасибо, Темный. Я уж думал, что пообедать сегодня не удастся. Ты по делу или просто мимо проходил?
— Да так, мимо проходил, дай, думаю, по делу зайду, — отшутился я. — Разговор есть, но если тебе приятней думать, что я зашел просто из дружеских чувств, то толика правды в этом есть.
— Тогда пошли перекусим, а там и о делах поговорим, — пробормотал Серый, бросив на меня подозрительный взгляд.
Мы вышли из дворов и, пройдя около сотни метров по улице Третьей танковой дивизии, подошли к ресторану. Гордая вывеска над дверями гласила: «Зеленый Заяц».
— У нас что, в городе намечается конкурс на самое дурацкое название? — спросил я Серегу, вспоминая вывески на Морской. — Тут хоть кормят нормально?
— Нормально, — ответил Серый, когда мы уже вошли в дверь и стояли возле гардероба. — А вот булаву тебе лучше сдать, — заметил он, снимая куртку.
Ну если здесь даже гардероб есть, то место действительно стоящее. Я передал гардеробщику куртку и, поколебавшись, булаву. Молодой парень за стойкой удивленно посмотрел на столь специфическое оружие, но булаву взял и повесил ее за петлю прямо под куртку. Вернувшись, протянул мне брелок с номером «13». Одно из моих любимых чисел — может быть, хоть вечером мне повезет?
Я прошел вслед за Сергеем мимо двух охранников, стоящих по бокам высокой резной арки, и попал в большой зал, заставленный столами. На каждом столе лежала белоснежная скатерть, стояла подставка для салфеток, перечница и солонка. Под потолком висела огромная люстра, которая, по моим прикидкам, жрала электричества больше, чем все этажи моего общежития вместе взятые. Тем не менее все лампы в люстре — не менее сорока! — ярко светили. Только теперь я заметил, что все окна в ресторане завешены плотными шторами. Серега быстро прошел к столику у стены и, опустившись на стул, привычным жестом кому-то помахал. Я осторожно сел напротив. Высокая черноволосая девушка подлетела к нам и тут же чмокнула Серегу в щечку. Мой друг нисколько не сопротивлялся подобному приветствию. Напротив, в последний момент повернул голову, и поцелуй девушки пришелся в его губы. Но ее это нисколько не смутило. Скорее наоборот.
— Таня, знакомься, — оторвавшись от губ девушки, начал знакомить нас Сергей. — Это Темный, я тебе о нем рассказывал. Темный, это Таня, я тебе о ней не рассказывал, но с ней тебя знакомлю первым.
— Очень приятно, — проворковала девушка. Голос у нее был мягким, но мне почему-то казалось, что это показная мягкость. При необходимости этот голосок мог бы командовать ротой солдат.
— Взаимно, — ответил я, привставая со стула и пожимая протянутую руку. На указательном и среднем пальце девушки блеснули золотые кольца. Хорошо живет!
— Танюша, организуй обед на двоих, на свой вкус, — попросил Серега. — Нам с Темным нужно кое-что обсудить.
— Как скажешь, милый, — ответила девушка, игриво пощипывая мочку Сережиного уха. — Все будет в лучшем виде!
Она отошла от стола, заметно покачивая пышными бедрами. Серега мечтательно поглядел ей вслед и спросил:
— Ну как?
— Хороша, — кивнул я, а затем шепотом добавил: — Ты куда меня привел? Здесь же цены, наверное, невменяемые?
— Да успокойся ты, — небрежно махнул рукой Сергей. — Я здесь каждый день обедаю, и ничего, вполне приемлемо.
— У тебя здесь девушка работает, — заметил я. — Кстати, кем?
— Заместителем гендиректора, — ответил Серый, наслаждаясь моей реакцией.
— Все, я снимаю с тебя все подозрения относительно этого места, — хмыкнул я. Да, нехило Серега устроился! А главное, молчал все время.
— А чего раньше не сказал? — спросил я.
— Чтоб вы все сюда на халяву жрать приходили? — хмыкнул мой друг. — Шучу. Здесь бесплатно даже я не ем. Пока. Вот когда стану мужем зама гендиректора, тогда другое дело.
Я улыбнулся. Мы оба понимали, что в отношении бизнеса нет «своих» и «чужих». Есть лишь клиенты и партнеры. А показушные скидки практически ничего не решают.
— А генеральный кто?
— А генеральный в нашем городе один — мэр Ксандр.
— Да ладно! — удивился я. — Это что — его ресторан?
— Его, его, — кивнул Сергей. — Кстати, о чем он с тобой вчера разговаривал?
— О криминальной жизни Темного города, — нисколько не покривив душой, ответил я. — Может, в будущем жизнь наладится.
— Это насчет Рината? — прозорливо угадал Серега.
— И не только, — ответил я, но развить тему не успел — принесли обед.
Молоденькая официантка в белом переднике принялась разгружать поднос. Две тарелки с горячим рыбным супом, блюдо с гречневой кашей, тарелка с белым хлебом. Я же говорил, что в копеечку влетим! Хотя чего опасаться — Гиви меня хорошо спонсировал.
Мы молча приступили к еде. Неплохо. Сразу видно, что готовил профессионал. Ксандр хорошо вложил деньги. Доход наверняка приходит немалый. Вечером здесь должно быть очень людно.
— А сам Ксандр сюда заглядывает? — спросил я, когда с супом было покончено.
— Заходит часов в двенадцать дня и в шесть вечера, — машинально ответил Серега, но тут же спохватился: — А зачем тебе это?
— Хочу встретиться в нейтральной обстановке.
— Так, выкладывай давай! — потребовал Сергей. — Что от тебя хотел мэр?
— Ты уверен, что хочешь это знать? — Сергею можно доверять, но любая утечка информации может осложнить как мои отношения с Ксандром, так и выполнение поставленной передо мной задачи.
— Я все равно узнаю, — хмыкнул Серега. — Думаешь, что работаешь в Инквизиции и никто об этом не знает?
— Все-то ты знаешь. — Я нехорошо улыбнулся. Ненавижу, когда со мной разговаривают в таком тоне. — Не боишься скоро состариться?
— Темный, ты чего? — удивленно посмотрел на меня Серега. — Да ты булаву свою на виду таскаешь, а такие только у сектантов есть!
— У сектантов, — кивнул я. — Но откуда ты узнал про Инквизицию?
— Темный, ты тупой? — спокойно спросил Серега. — Я полгода встречаюсь с дочкой мэра Ксандра, по совместительству заместителем гендиректора ресторана «Зеленый Заяц». Я знаю почти все, что знает наш мэр.
Я откинулся на спинку стула. Рука моя так и не коснулась рукояти ножа.
— Сволочь, — беззлобно пробормотал я. — На хрена было вчера комедию в «Приюте» ломать. Сам сказать не мог?
— Я всего лишь парень дочери мэра, а не сам мэр, — ответил Серега, накладывая себе гречку. — Я еще не дорос, чтобы решать его проблемы.
Мы снова молча приступили к еде. Нет, я решительно чего-то не понимаю. А точнее, я не понимаю НИ-ЧЕ-ГО! Похоже, моя отрешенность от общественной жизни сейчас выходит мне боком. Столько всего происходит, а я ни ухом ни рылом.
— То есть теперь «Альпы» не самое престижное заведение? — задал я совершенно левый вопрос.
— Куда там «Альпам»! — Таня неслышно подошла к нам и опустилась на стул. — Все самое лучшее в Темном городе принадлежит мэру Ксандру.
— А разве «Альпы» ему не принадлежали? — посмотрел я на дочь мэра.
— Нет, — поскучнела девушка. Видно было, что ей неприятна эта тема. — А чем ты занимаешься, Темный?
— Всем понемногу, — ответил я. Если об Инквизиции знает Серега, то она уж наверняка знает то же самое. Тогда зачем спрашивает? Просто чтобы беседу поддержать?
— А поконкретней?
— Это что, допрос? — хмуро поинтересовался я.
— Нет, что ты, просто я ужасно любопытная, — засмеялась Таня. Плохо засмеялась. Неискренне.
— Танюша, не доставай Темного, — сказал Серега, который уже давно расправился со своей порцией каши.
— Да пожалуйста. — Девушка надула губки.
— Не обижайся, — хмыкнул Сергей. — Его ведь не зря называют Темным.
— А почему тебя так называют?
— Потому, что я так хочу, — ответил я. — Нам запить чего-нибудь принесут?
— Принесут, — успокоил меня Серега и дополнил мой ответ: — Потому, что никто не знает, что у Темного в голове, что он делает и как живет. Потому, что у него нет имени, а по моим скромным прикидкам, еще и души…
— Заткнись! — грубо оборвал я. Ненавижу, когда лезут в душу, которой у меня якобы нет.
— Извини, Темный, — пробормотал Серега, — увлекся.
— В последний раз, — холодно заметил я.
— Ты бы повежливее был, Темный, — процедила сквозь зубы Таня. — А то, не ровен час, выкинут тебя отсюда, как котенка, пинком под зад.
— Да ну? — Я улыбнулся и посмотрел девушке в глаза. Таня противилась секунд тридцать, но потом отвела взгляд. — Твой отец вчера со мной себя вежливее вел, а ведь он мэр. Не хотелось бы огорчать такого хорошего человека, убивая его охрану и ломая мебель в недавно открытом ресторане.
— Да как ты смеешь! — взвилась девушка. — Ты здесь вообще никто. Папе скажу, он тебя по стене размажет!
— Эй, успокойтесь оба! — попытался остановить нас Сергей. Малоуспешно, надо признать.
— Ты так считаешь? — Я удивленно посмотрел на Таню. — Может, дождемся Ксандра и посмотрим, как он меня будет по стене размазывать?
— Ах, ты…
— Молчать! — неожиданно взревел Серега. Охранники у входа переглянулись, но с места почему-то не сдвинулись.
— Сам молчи! — завизжала дочь мэра. — Тебе кто дороже, я или твой Темный?
— Ты сейчас поняла, что сказала?
— Я поняла, а ты отвечай на вопрос.
— Вы оба для меня дороги.
— Ах так?.. — Таня встала и скрылась за дверью, расположенной в углу зала.
— Ну спасибо, Темный, — проворчал Серый.
— Я этот разговор начал? — Я тоже никак не мог успокоиться.
— Да неважно, кто его начал. Ладно, отойдет до вечера. — Серега поднялся из-за стола. — Пошли отсюда.
Расплатившись, мы направились к выходу. Охранники молча проводили нас до гардероба, дождались, пока мы с Сергеем оденемся, и вышли за нами на улицу.
— Эй, Темный, — окликнул один из них. — Не обижайся на нашу хозяйку, она привыкла думать, что все в этом городе принадлежит ей.
— Я не обижаюсь, — ответил я и посмотрел на часы. Без пятнадцати два. Как время быстро летит. — Передайте Ксандру, что я встречусь с ним завтра.
Охранник кивнул. Серега натянул шапку и повернулся к нему:
— Эдик, скажи Тане — я зайду вечером.
Мы повернулись и пошли по дороге, направляясь к офису.
— Ты мне, между прочим, обещал, что нам запить принесут, — напомнил я Сергею.
— Идем, у меня запьем, — ответил он. — А то и не поговорили нормально.
Мы подошли к двери офиса и навалились на нее плечами. Серега достал ключ и с третьей попытки открыл дверь.
— Проходи, — буркнул он, — чувствуй себя как дома.
— Спасибо. — Я прошел по начищенному паркету в небольшую комнату, где помещались диван, журнальный столик рядом с ним и небольшой шкаф. С бумагами Серега сидел в другой комнате, где стоял большой письменный стол, два кресла и тумбочка. На тумбочке стоял, глядя прямо перед собой единственным пыльным глазом, друг всех мужчин — черный телевизор. Бесполезный теперь пылесборник навевал ностальгические воспоминания. Казалось, подойди сейчас, нажми кнопку — экран загорится, и по любимому каналу покажут финал Лиги чемпионов. Размечтался!..
Я вернулся в первую комнату и опустился на диван. Из кухни вышел Сергей и принес две глиняные кружки. Поставив их на стол, он вышел на балкон, а когда вернулся в комнату, в его руках была двухлитровая баклажка пива.
— Где взял? — удивленно спросил я, принимая пластиковую бутылку.
— Я ж обозы инспектирую, — хмыкнул Серега. — В Донском свою пивоварню открыли. Вот я по знакомым обозникам и пробил. Конечно, это не то пиво, что варили раньше, но на безрыбье и рыба раком идет.
Шутка получилась довольно плоской, но я все же улыбнулся и открутил крышку. По комнате поплыл терпкий запах хмельного напитка. Я разлил пиво по кружкам. Пиво было темного, почти черного цвета. В таком, наверное, градусов девять. Над кружками поднялась густая коричневая пена.
— Ну рассказывай, зачем пришел? — спросил Серега, делая первый большой глоток.
Я тоже хлебнул. Несмотря на свою темноту и крепость, пиво оказалось мягким и почти не горьким. Я с удовольствием сделал еще глоток и начал:
— Помнишь, ты вчера говорил о том, что на меня началась охота?
Серега кивнул. Я сделал еще глоток. Хорошее пиво, но не надо увлекаться.
— Так вот, это устраивает кто-то из наших.
— С чего ты взял? — удивился Серега.
— Один из моих друзей намекнул сегодня утром, что покушение на меня организует кто-то из людей, с которыми я общаюсь. А общаюсь я с вами.
— А может, это кто-то из Инквизиции? И вообще, с чего ты решил, что этому твоему информатору можно доверять? Может, он просто хочет тебя с кем-то стравить?
— Нет, это не тот… человек, — после небольшой заминки ответил я. — Ему я могу доверять.
— Тогда, если это кто-то из наших, почему ты рассказываешь об этом мне?
— Потому, что ты меня сам вчера об этом предупредил. Устраивай ты покушение, разве стал бы предупреждать об этом жертву? К тому же уровень организации нападений просто смешной. Ледяной голем у меня дома и пара гопников на улице — разве это соперники? Это делает кто-то, у кого организаторские способности куда ниже, чем умственные.
— Ну у него и умственных маловато, если он решил убить тебя, — задумчиво пробормотал Серега. — Но кто это может быть? Валик — сразу нет. Артур — тоже не самая подходящая кандидатура. Артем мог бы, но ему это невыгодно в первую очередь потому, что он работает на Косого. Ты уверен, что это не твои друзья из Инквизиции?
— Ты знаешь, кем я работаю в Инквизиции? Я не просто Инквизитор, я даже не Старший Инквизитор. Я ношу черный балахон. Знаешь, что это означает? Если бы это был кто-то из Инквизиции, его бы сразу почувствовали.
— Ты говорил про ледяного голема у тебя в комнате. Как он туда попал? — спросил Сергей.
— Я его сам принес, — ответил я и выложил на стол две половинки железного «орешка». — Вот это мне подложили в карман куртки вчера. Куртку я снимал только в здании Инквизиции и в «Приюте». Сечешь? К тому же это, — я кивнул на остатки «орешка», — штука не из дешевых.
— Ну тут ты загнул! — Серега внимательно осмотрел половинку стального шарика. — Это был всего лишь «маяк».
— Какой «маяк»? — Я достал бутылку и наполнил кружки по второму разу. Пиво шло на «ура», и никакой отдачи в голову пока не ощущалось.
— Обычный «маяк». — Сергей бросил стальное полушарие на стол. — Голем уже был создан и ждал своего часа в определенном месте. Этот «орешек» был «маяком». Когда он раскрылся, сработал телепорт, который закинул голема к месту открытия «орешка». Вот и все.
— Но мне показалось, что голем сформировался прямо из тумана, который был заключен в «орешке».
— Тебе именно показалось. Туман на это и рассчитан — скрыть телепорт. Если бы голема не скрывал туман, ты бы даже не дал ему перешагнуть через окно телепорта, ведь так? Что ты сделал, как только туман повалил из «орешка»?
— Открыл окно.
— Вот видишь! Ты потерял около тридцати секунд только на то, чтобы открыть окно. За это время голем прошел через телепорт и немного освоился в перемене обстановки.
— А откуда ты это знаешь? — В голову полезли нехорошие подозрения.
— Откуда, откуда… А ты думаешь, я здесь просто так целыми днями сижу, штаны протираю?
— Да, — наивно кивнул я.
Сергей молча встал и распахнул дверцы шкафа. На небольших полках стояли ряды книг. Алхимия, пиромантия, телекинез и еще куча других пособий по нетрадиционным наукам. Многие из этих книг явно были приобретены еще задолго до войны. На внутренней стороне дверцы шкафа висели две скрещенные сабли в ножнах. На нижней полке лежали три пистолета. Я узнал только пистолет Макарова и «стечкин». Последняя модель для меня осталась загадкой.
— Кто ты? — напрямую спросил я.
— Я — начальник охраны мэра Ксандра.
— Да, ни много ни мало. Просто начальник охраны Ксандра. Можно я повторю свой вопрос? Какого хрена ты вчера устроил этот цирк в «Приюте»?
— Я тебе уже говорил. Это дела мэра, а не мои.
— Ври больше! — Я сделал три больших глотка. — Серега, давай начистоту. Ты знаешь, что я работаю в Инквизиции. Я знаю, где работаешь ты. Вся наша гребаная секретность сейчас уже никому не нужна. Может, ты мне все-таки расскажешь, кто на меня охотится?
— Да не знаю я. — Серый закрыл шкаф и сел на диван. — Это или Артем, или Артур. Третьего не дано.
— Но ведь я нужен Косому, зачем Артему меня убивать?
— Вот сам у него и спроси, — буркнул Серега. — Я сказал все, что ты должен был знать. Кстати, ты уже говорил с Косым?
— Вообще-то мы должны были встретиться завтра, но новые обстоятельства вынуждают меня поторопиться. Я поговорю с ним сегодня вечером, а завтра пообщаюсь с Ксандром. Скажешь ему, что я зайду утром в «Зеленого Зайца».
— Эдик скажет. Я же не попугай за другими повторять. А как ты сегодня собираешься найти Косого? Ты знаешь, где его искать?
— У меня свои секреты, — оскалился я, поднимаясь с дивана.
— Ну-ну, — хмыкнул Сергей. — Я ведь все равно узнаю.
— Не вздумай становиться у меня на дороге! — предупредил я. — От того, как закончится эта неделя в Темном городе, зависит очень многое.
Серега проводил меня до двери. Я натянул шапку и шагнул за порог. Но тут вспомнил еще об одном деле:
— Серега, раз ты все знаешь, скажи-ка мне, знаешь ли ты девушку по прозвищу Тень?
— Она из Темного города? — спросил Серега. По его лицу невозможно было определить, действительно он ее не знает или просто проверяет меня.
— Нет, из Светлого.
— Обозники что-то болтали о девушке по имени Тень, — задумчиво сказал Сергей. — Но что конкретно они говорили, я не помню. Я только понял, что в иерархии Светлого города она занимает очень высокое положение. Что-то подобное представляет собой Ринат. А зачем она тебе?
— Да так. — Я неопределенно махнул рукой. — Спасибо за информацию.
— Эй, Темный, — окликнул Серега. — Послушай меня как друга, не суйся в одиночку в Светлый город. Это место не для таких людей, как мы.
— Мне все равно.
— А мне нет. Ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за нее рисковали жизнью.
— Ни одна, — согласно кивнул я. — Кроме нее.
Сергей лишь тихо вздохнул.
