Глава 6

— И что все это значит? — спросил я. Господи, как хорошо, что у меня нет детей. Вот откуда такая привычка: сначала делать — потом думать.

— Ну, клятва долга, ты же мне жизнь спас, — спокойно сказала девушка, как будто это было нечто само собой разумеющееся. — Только я не ожидала, что сам Хаос ответит. Даже не слышала, что так вообще бывает.

Так-с, клятва, значит… Долга, значит…

Хотя моя жизнь приучила меня, что чем велеречивее и пафоснее всевозможные обещания и клятвы, тем меньше вероятность того, что их выполнят. И наоборот, если человек просто говорит: «Должен буду!» — то, скорее всего, действительно долг вернет, причем не просто вовремя, а именно в нужный момент и намного больше… Правда, у нас клятвы такими пиротехническими спецэффектами обычно не сопровождаются. И клятвопреступников молнии как-то не поражали, во всяком случае, я не замечал.

— Знаешь, Шелли, — я покатал на языке ее имя, явно сокращение, в этой своей клятве она что-то подлиннее употребляла, — давай так. Как бы странно это ни звучало, представь, что я тифлинга (правильно?) увидел впервые в жизни. Рассказывай об этой клятве все с самого начала, медленно и простыми словами. Надо же мне понять, во что я вляпался.

Девчонка кивнула и завозилась у меня на руках, пытаясь отодвинуть висящие на ремне подсумки с магазинами, которые впивались ей в бок. Я чуть вытянул руки. Блин, старею, однако, уже уставать начал, хотя девушка не особо и тяжелая, килограмм пятьдесят — пятьдесят пять. Да и откат от коктейля пошел, еще часа три, потом накатит уже по-настоящему.

— Ой, а в вашем мире тифлингов нет, что ли? — неожиданно ляпнула Шелли. — Откуда вы вылезли, если туда даже демоны-предки не добирались?

— Стоп, — я аж сбился с шага, — с чего ты взяла про другой мир?

— Ну это-то просто. Язык, абсолютно ни на что не похожий, одежда странная. Т’сареш эти неправильные, никто из упырей, даже в безумии, не посмел бы напасть на разумных в землях Л’сос. За такое мстят беспощадно. Магия в вас неправильная какая-то, никак понять не могу… Оружие опять же… Ведь эти ваши жезлы, — она ткнула пальцем в болтающийся у меня на плече «Калашников», — это же оружие? Я не понимаю, как оно действует, но то, как вы его держите… Ну и наконец то, что вы чистокровные люди. У нас в Десяти городах люди так перемешались с другими разумными, что хоть капля крови чужой расы в жилах присутствует, а в ауре это прекрасно видно. Чистокровные только если в кормовых лагерях у т’сареш и остались, но и на них вы совершенно не похожи. Не вырожденцы. Да и не используют они людей в разборках между собой, даже тех, кто не из кормовых, а просто у них в подчинении. Наоборот, из мозгов выкорчевывают все, касающееся нападения на хозяев. Те даже помыслить не могут поднять оружие на т’сареш, даже прикасаться к серебру боятся. Да и защита ментальная на вас… Т’сареш ничего подобного рядом с собой не потерпят. А если учесть, что этим миром правят т’сареш, а независимых от них стран разумных, кроме Десяти городов, нет… Остается только другой мир. Все-таки Дея — перекресток, хоть и заброшенный, сюда часто так попадают.

— Так, подожди, т’сареш — это? — только и смог спросить я, хотя, кажется, уже знал перевод. Амулет действительно не переводил, а позволял понять. К словам, имевшим аналоги в нашем языке, в мозгу моментально всплывали подходящие образы. Причем подходящие именно к тому, что имела в виду девушка. Если же слово аналогов не имело, например, когда назывались имена собственные, я слышал их так, как и произносила рогатая. Забавная штука, если получится уволочь такую домой и разобраться, как она работает… Да любой разведчик душу продаст за подобное.

— Ну-у, вампиры, упыри. — Шелли на несколько секунд задумалась. — В общем, раса такая, разумные, пьющие кровь у других разумных, умеющие подавлять волю и нагонять страх. Способные от рождения на ментальную магию… Мы их так называем, иногда кровососы, т’сареш — это их самоназвание.

— И это их родной мир?

— Нет, просто они пришли сюда одними из первых и победили местных хозяев. Ну и устанавливают законы на большинстве земель.

— Н-да, интересно девки пляшут, — только и смог сказать я. По ходу мы попали в гораздо большую задницу, чем я предполагал изначально. И получили возможность посмотреть, что стало бы с нашим миром, не появись там инквизиция.

— Э-э-э, извини, я сейчас немного не в том состоянии, чтобы плясать, — немного настороженно сказала Шелли.

— Да не обращай внимания, это просто присловье такое, — успокоил я ее. — Так, давай по порядку, иначе слишком много информации. Начнем все-таки с клятвы… Слушай, ты не против, если я тебя в тот фургон с лежаками отнесу?

— Ой, тебе же тяжело, наверное. Да, конечно, там будет удобнее, это как раз наш с папой фургон. — Шелли опять всхлипнула. — Ворон… Воронов Конст… Констан… Хаос, слушай, а можно тебя называть как-нибудь покороче, а?

— Дракон, я же сказал, — пожал плечами, направляясь к фургону. И тут меня хлопнули по губам ладонью.

— Ты что, сдурел, что ли? — буквально зашипела девушка.

— Э-э-э, в чем дело, — не понял я, — что не так-то?

— Ну-у-у, у нас как бы не принято поминать их. Что придет им в голову и что они сочтут оскорблением — никому не известно. А уж человека, называющего себя таким образом, они точно сочтут за бросающего им вызов.

— Вот черт… у вас тут еще и драконы водятся, — вздохнул я.

— Ну я же просила не поминать их. — Шелли ударила меня кулаком в плечо.

— Да что у вас с ними за отношения-то? — Кажется, мы нашли-таки нечто общее в наших пантеонах, решил я и стал усаживать девушку на пол фургона. Явно у них драконы заняли место нашего дьявола. Н-да, и впрямь позывной придется менять, хотя эти амулеты вряд ли на каждом тут висят, может, и обойдусь. Но, как оказалось, я немного ошибся.

— Не встречаться… А как бы ты относился к чешуйчатой огнедышащей летающей ящерице длиной пятьдесят шагов, — немного насупившись, ответила Шелли, — в придачу ко всему обладающей весьма изощренным разумом, магией и черным извращенным чувством юмора. Да, чуть не забыла сказать, эту тварь не берут никакая магия и почти никакое оружие. Последний из них улетел с Деи более пятисот смен назад, так больше двухсот смен этот день был общим праздником на всем континенте, кое-где до сих пор празднуют. Но иногда они наведываются в гости. Последний раз один прилетал сорок три смены назад. Провел здесь две дюжины дней, сжег дотла два города т’сареш и превратил стойбище орков на другом континенте в одно большое зловонное болото. А оркам внушил, что они болотные харры. Потом улетел. Пойми, самое страшное, что мы просто не можем их понять. Они непредсказуемы, что они выкинут в следующий момент — предугадать невозможно.

— Н-да, прям отморозки какие-то.

Шелли непонимающе посмотрела на меня.

— Ну, у нас называют отморозками людей, которые не признают никаких правил, вообще никаких, даже своих. Никаких авторитетов, одним словом, ничего, доказать им что-либо невозможно. Даже язык силы не понимают, искалечить их можно, убить тоже, но убедить в чем-нибудь — нереально. Собственно, отморозками их называют потому, что у них мозги как будто отморожены.

— В чем-то похоже, — кивнула девушка. — Вот только убить эту ящерицу невозможно. Прогнать, договориться, убедить — иногда получалось, но не убить.

— Да ладно, — не согласился я, — любого можно убить, кого-то сложнее, кого-то проще — но можно. Да и вообще, чем крупнее мишень, тем легче в нее попасть.

Я аккуратно устроил девушку на лежаке.

— Если бы, — усмехнулась она, плотнее заворачиваясь в одеяло. — Они действительно бессмертны, по-настоящему. Несколько раз получалось уничтожить их тела, но через некоторое время убитые всегда возвращались. И не одни, а с друзьями. И вот тогда уже не разговаривали. Хотя знаешь, так, как ты их назвал… Наверное, все же нет… У них есть какие-то правила. Просто мы не понимаем их логики и их мотивов. Не всегда, конечно, но в большинстве случаев. Но слово, один раз данное, они всегда выполняли железно, без всяких клятв, без всего. Если что-то сказал — сделает.

Весело у них тут. Я попытался представить описанное Шелли существо в небе над Москвой или над Нью-Йорком… И как наши политики пытаются с ним договориться… В итоге почему-то по-любому получался армагеддец. Н-да, не дьявол, а какое-то стихийное бедствие получается. Однако… а похоже, и к нам нечто подобное залетало. Не просто же так все европейские мифы однозначно трактуют драконов как зло и как разрушение. Где-то эти ящеры разумны, где-то нет, но зло они — однозначно. Да и победы над драконами все как-то очень неубедительно расписаны, в отличие от их художеств.

— Ладно, почему их нельзя поминать, я недопонял, но можешь называть меня «майор», — подобрал я вариант. — Это, мм, звание воинское, ну, не знаю, как тут у вас в войсках принято. Ладно, у нас это звание, как правило, означает начальника над тремя сотнями человек. — Подобрал я, пожалуй, наиболее близкую привязку к своему званию из средневековых аналогов. Девушка понимающе кивнула. — Вернемся к нашим баранам. То бишь клятвам. Хотя… Так, до рассвета мы, наверное, отсюда не тронемся. Тут вообще как, безопасно?

— Ну-у-у, вообще-то да, — пожала плечами Шелли. — Тут вокруг на пять дней пути вообще ничего, кроме леса, нет. Дорога считалась абсолютно безопасной. До удобной стоянки, правда, идти еще стражи три, но, наверное, к лучшему, что мы остались на месте. Хотя задержимся, наверное, подольше, я объясню… Но это опять же формальности и еще одна возможность неплохо заработать, наверное, до утра потерпит.

— Точно потерпит? — Я вопросительно поднял бровь и, получив утвердительный кивок, продолжил: — Тогда что с животными делать, с этими ящерицами и лошадьми? Что там положено, накормить, расседлать, напоить?

— Да с харра-то можно и ничего не делать, мы их три дня назад кормили, еще дней на десять им точно хватит, — пожала плечами девушка. — Если только к кустам поближе подвести, чтобы могли дотянуться. Они смирные и спокойные. Без команды никуда не пойдут.

— Не-не-не, — замахал руками, — водить их сама будешь, я тебя на руках подержу, а дальше сама. А лошади?

— А что с лошадьми, как обычно. Расседлать, стреножить… пасти их тут особо негде, поить тоже. Там, в последней повозке, должны быть корыто и несколько бочонков с питьевой водой. Она чистая, вы тоже можете пить. Бочки с сидром твои люди уже нашли. Там же должны быть несколько мешков с ячменем и торбы им на морды, можно дать, только не очень много. А вот завтра для лошадей надо будет поискать воду, ручей какой-нибудь, иначе мы сами без питья останемся. Ой, а у вас лошадей нет, что ли?

— Да есть, есть. Просто мы их как средство передвижения почти не используем. Вот и не умеем с ними толком обращаться, хотя… — Я задумчиво почесал в затылке. Блин, точно, Тирли же и верховой ездой занимался. Он единственный из нас, кто отдыхал на природе, остальные предпочитали город. Нам живой природы на службе более чем хватало. Может, он из-за супруги так, тоже единственный из нашей пятерки женатый. Хотя по большому счету умудряется вести двойную жизнь, как-то объясняет супруге свои отлучки по несколько месяцев и новые шрамы на собственной шкуре. А как вы думали, без ранений у нас не обходится. С Тирли мысли опять соскочили на сидр, и я пробурчал: — Сидр они нашли, я им его щаз еще раз найду, совсем страх потеряли… Значит, делаем так. Ты поскучай немного, я указания раздам и вернусь, ты себя как вообще чувствуешь? Голова не болит, не кружится? Ты вообще-то очень много крови потеряла…

— Тифлинги покрепче людей будут, даже такие болезненные, как я, — усмехнулась Шелли. — Если только, майор… Кушать очень хочется. Принеси чего-нибудь, а? Мне подойдет все, что подойдет вам. Там, кстати, в фургоне еда не только для лошадей, можете взять. Там крупы какие-то были, солонины немного, в ларе-морозильнике овощи.

— Хорошо, — кивнул я и выпрыгнул наружу.

Мужики занимались своими делами. Комар, видимо, нажравшись нейтрализаторов, чтобы коктейль отпустил побыстрее, дрых, завернувшись в кусок брезента. Тирли со Стингером, сидя у костра, о чем-то тихо разговаривали и шуршали какими-то бумажками. А, это они кроки местности разбирали, которые мы на скорую руку набрасывали на коротких привалах. Потапыч стоял, точнее, лежал, в дозоре. В отличие от Тирли, он полез не на, а под фургон. Ну да, эти сто тридцать килограмм живого веса и еще кило сорок экипировки тент точно не выдержит. Так что пулеметчик с комфортом растянулся под повозкой в обнимку со своим «Печенегом» и лениво поглядывал то вперед, то назад.

Отец Яков сидел у колеса соседнего фургона, устроился так, чтобы не видеть трупов, и был погружен в себя. Да, священника, наверное, после отповеди Шелли лучше пока не трогать. Я подошел к костру.

— Ну чего, Дракон, объяснили тебе, что это за фейерверк? А то вон у Тирли обе брови опалило, и не понятно, за ради чего, — спросил, поднимая голову, мой зам.

— Пока нет, — серьезно ответил я. — Значит, так, братцы кролики, точнее, товарищи офицеры, есть две задачи. Первое — заняться лошадьми, второе — приготовить пожрать на всю компанию. Поскольку мне сидра не досталось и я сегодня очень добрый — можете выбирать. Можете даже подраться, и победитель будет выбирать первым. Вот только кто победил — решать буду я.

— Если этих тварей надо пристрелить и разделать, то я возьмусь, — тут же подскочил Стингер. Лошадей он прямо-таки ненавидел, после того как на одном из выходов его покусала низкорослая монгольская лошадка. Раны потом, уже после возвращения, загноились, и ему пришлось почти месяц валяться в госпитале. Впрочем, ранение записали как боевое, но от этого получилось только хуже. Издевались над моим замом все, кто был в курсе этой истории. Кстати, ту лошадку мы как раз и собирались тогда пристрелить и сожрать, что, впрочем, и проделали.

— А вот шиш тебе, большой и толстый, — обломал я капитана. — Лошадок не обижать, наоборот, расседлать, стреножить и накормить-напоить. Вода и ячмень в крайнем фургоне.

— Понял, командир, займусь, — вздохнул Тирли, — а то этот халявщик опять за просто так получит прибавку за боевое ранение. Их всего-то штуки четыре осталось, остальные разбежались. Только ведро поискать надо… Хотя может, из брезента чего-нибудь сооружу.

— Не парься, там, в фургоне, корыто должно быть какое-то.

— Отлично тогда. А с ящерами что делать?

— Этих ящеров называют харра. И вроде как можно ничего с ними не делать. Полезные зверюшки, еще дней десять жрать не захотят. Меня заверили в их крайнем миролюбии, но все равно без нужды их трогать не будем. Стингер, тебя это особенно касается.

— Командир, хоть ты не подкалывай, — сморщился Стингер. — Ты сам велел тогда ту тварь держать.

— Ладно, проехали. Тебе же, о мой несчастный заместитель, предстоит размародерить тот же фургон и приготовить нам что-нибудь поесть. Опять же наша рогатая, кстати, ее зовут Шелли, разрешила нам брать оттуда еду и сказала, что она подходит для людей. Сразу говорю, да, тут есть люди, но немного не такие, как мы. Пока информации маловато, потом расскажу поподробнее.

— Оки, разрешите выполнять, товарищ командир. — Стингер встал в карикатурную стойку «смирно». Тирли тоже начал подниматься.

— Погодите чутка, сейчас, — остановил я их и стал копаться в своем РД, который оставил у костра. Вытащил две банки, одну с тушенкой, маркировка на второй, если мне не изменяет память, обозначала перловую кашу. Сойдет. И закинул обе в костер. Потом вспомнил, что сам-то я за всеми этими разговорами забыл поесть. Немного подумал и вытащил еще банку сгущенки и пачку галет. Ну и хватит, консервы лучше поэкономить.

— Значит так, — стал пересказывать своим краткий конспект бесед с Шелли, одновременно внимательно приглядываясь к консервам в костре. — Если вкратце и резюмируя. Мы в другом мире. В отличие от Земли, здесь сосуществуют несколько разумных рас. Есть люди, есть вампиры, упоминали неких орков, пока не уточнял, что под этим подразумевалось, вроде как есть еще кто-то. Часть людей живет в рабстве у вампиров в качестве скота, но есть еще какие-то подчиненные. Другая часть существует отдельно, своим государством, называется «Десять городов». Нашего найденыша, как я уже упоминал, зовут Шелли, она из народа тифлингов. Говорит, что в ней есть часть человеческой крови. В этом караване была с отцом, отец погиб. Это тот из местных, кто орудовал глефой. В разговоре мельком упомянула, что ей известно о путешествиях между мирами, более того, говорила об этом как об общеизвестном факте. И еще, постоянно поминает магию и волшебство, но опять же пока не уточнял, что конкретно имеется в виду. Нас, кстати, как пришельцев из другого мира, распознала моментально и аргументированно разъяснила, как именно. Так же уверенно опознала нас как людей, причем чистокровных, как она выразилась. Как я понял, чистокровные люди тут не самый обычный вариант, но иногда встречаются. Говорит, что может видеть ауру. Что касается языка, у нее на шее висит вот такая вот хреновина, — я поднял руку, показывая амулет, который дала мне Шелли, — она позволяет ей нас понимать. Принцип работы я пока не выяснил, но работает, и весьма эффективно, как видите, у меня такой же. Так что следите за языком в ее присутствии. Я потом спрошу, есть ли еще такие же и можно ли нам всем пользоваться одним и тем же. Что еще… Пожалуй, вот, наши технологии ей незнакомы. Как оружие, опознала автоматы, но из-за того, как мы с ними обращаемся. Говорит, что принципа действия не понимает. Если не врет, то огнестрельное оружие здесь неизвестно. Пистолет, — я указал на «глок», по-прежнему висящий в кобуре на груди, — как оружие не воспринимает, но при ней мы ничем подобным и не пользовались. Делаю вывод, девушка наблюдательна и умна, способна весьма логично мыслить. Так что никаких скидок на нетехнологическую цивилизацию не делаем. Относимся к ней как к обычной девушке, гражданской, лет двадцати. Но помним, что ей дали хорошее образование и еще ей пришлось помотаться по всему миру, в данном случае, думаю, лучше будет перебдеть.

Когда я закончил, обе банки, отщелкав свое, уже были выкачены из костра и лежали у моих ног. Я стал аккуратно, стараясь не обжечься, закидывать их в каску. Блин, подшлемник испачкается, и бандану я девчонке пожертвовал. Ладно, вроде у меня должна быть запасная.

— Да, чуть не забыл, — уже собираясь уходить, вспомнил я, порылся в карманах и протянул Стингеру свой наладонник. — Как закончишь с ужином, посчитай боеприпасы и забей сюда. И краткий хронометраж за сегодня забей, только без моих откровений. Пароль на добавление инфы мой стандартный. Да, и отца Якова припашите, что ли. Готовить-то ему вера наверняка позволяет.

— Ладно, сделаем, — кивнул Стингер, убирая комп в один из карманов разгрузки, — а священник пусть сидит, у него сейчас отходняк от коктейля, наверное. Да и Тирли говорит, что его девчонка чуть ли не матом покрыла, у него сейчас срыв мировоззрения, похоже.

— В общем, на твое усмотрение, я пошел общаться дальше, — усмехнулся и, прихватив консервы, направился к фургону.

Мужики тоже поднялись на ноги. Стингер свистнул Потапычу, показывая глазами на священника, и ребята трусцой побежали в хвост колонны.