Глава 26
ПРАВО ВЫБОРА
Пуарт очнулся от едва различимого в пещере неприятного хохота рептилий, наседавших на огарского посла. В полумраке каменных сводов было прохладно. После дневного зноя, сумасшедшей гонки и понуканий Архаза парню показалось, что он попал в райское местечко. Однако стоило ему приподнять голову, и ощущение блаженства моментально исчезло — на киллера-неудачника накинулась тупая боль. Грудь, спина и голова ныли, напоминая о встрече с Гогой, а ноги просто гудели, намекая их владельцу, что бегать многокилометровые дистанции без соответствующей подготовки вредно.
«Неужели чужаки знали, что мне приказано их убить? — Пуарт нащупал под рубахой кинжал. — Надо срочно избавиться от оружия! Ага, тогда мне Архаз башку открутит. Что же делать?»
Чародей припрятал отравленный клинок в дальнем углу пещеры. Он не торопился покидать свое убежище.
«Пусть думают, что я без сознания. Огарец ведь тоже не знает, что со мной случилось. Может, я умер от их бурного проявления гостеприимства? Тогда ему придется самому выполнять грязную работу. А я посмотрю со стороны! Вот бы он сломал свои зубы об этих парней! С Саргонтом, в конце концов, я и без него разберусь. Я к черному колдуну в прислужники не нанимался. И из этой пещеры не выйду».
Юный маг видел, как вдалеке кружили пять драконов. Рептилии явно что-то потеряли, но надолго в дневном небе не задержались. Еще раз разразившись пронзительным хохотом, они скрылись в норах каньона.
«Уж не моего ли попутчика выслеживали эти птенчики? Вряд ли. Когда я уходил, он сидел вон за тем камнем. Это гораздо ближе». — Пуарт принялся внимательно осматривать торчавшие из земли валуны неподалеку от того места, где оставил Архаза. Огарского посла нигде не было. Зато откуда-то сбоку донеслись знакомые голоса.
— Вроде улетели. Можно выходить, а то наш кролик совсем подгорит.
— Пусть лучше кролик, чем мы.
— Ты как хочешь, а я не позволю обеду пропасть. — Скальнов вышел из укрытия к костру, достал фляжку и начал поливать мясо.
Только сейчас, глядя на льющуюся тонкой струйкой воду, молодой маг вспомнил, что ЖУТКО хочет пить. Все их припасы были уничтожены прошлой ночью вместе с лошадьми.
— Каланча, хватит прохлаждаться! Я думаю, Михаил скоро должен вернуться, а у нас лошади расседланы. Давай потихоньку собираться.
— Да Михаила, может, целый день не будет. Что ж нам, потом снова седла снимать?
— А какие проблемы? У тебя что, куча дел?
— Просто не люблю лишнюю работу.
— По-моему, ты никакую работу не любишь. Тунеядец.
— Я бы попросил… — Студент заметил Сомова и сразу прекратил спор. — О, а вот и он.
— Здорово! — обрадовался Скальнов. — А у нас как раз мясо поджарилось.
Пуарт больше не мог усидеть на месте — Гога оставил драгоценную флягу около костра, а сами чужаки бросились встречать друга. Парень опрометью кинулся к оставленной воде.
Ученик Саргонта был готов осушить всю емкость. Остановил его только тяготевший над душой приказ Архаза отравить чужаков. Молодой маг с трудом оторвался от фляги и бросил туда капсулу.
— Я смотрю, у нас гости? — пожав руки друзьям, кивнул Мишка.
«Гном» и «эльф» оглянулись.
— Ешкин кот! Похоже, я не до конца отдал свой долг этому нахальному типу. Надо добавить. — Топор недвусмысленно закатал рукав рубахи.
— Отставить, — устало произнес Сомов. — Мне с «этим нахальным типом» надо переговорить.
— О чем с ним можно разговаривать? Он наверняка задумал какую-нибудь пакость.
— Вот мы и узнаем — какую?
Они втроем подошли к потухшему костру.
— Здравствуй, Пуарт. Не угостишь водичкой?
Попасть в столичное представительство магов-посредников оказалось не так просто. Во-первых, оно поменяло адрес, и на прежнем месте Чероуз обнаружил лишь вывеску, сообщавшую о том, что дом подлежит сносу. Во-вторых, в столь поздний час спросить о новом адресе было не у кого, и пришлось дожидаться утра. Но даже когда волшебник из предгорий Апанча добрался до представительства, там не смогли принять его заказ.
— Прошу прощения, — извинилась дама. — С человеком, отмеченным тенью огня, у нас работает только один сотрудник, который на сегодня взял выходной. Приходите завтра.
— Завтра будет поздно. Мне нужно сию минуту. За любые деньги.
Последние слова произвели впечатление на регистраторшу.
— Тогда вам лучше переговорить с нашим председателем. Он будет через полчаса.
— Вы что, издеваетесь?! Да может в эту самую минуту решается судьба всего Кантилима! Какие еще полчаса?! Это контора срочной доставки или черепашье бюро?
Чероуз знал, что посредники не любили, когда их сравнивали с черепахами.
— Не надо волноваться, милейший, — повысила голос дама. — Мы осуществляем свои услуги быстрее молнии, но исключения бывают во всякой работе!
— Что за шум в нашей тихой конторе? — За спиной нервного посетителя появился мужчина с окладистой бородкой.
— Здравствуйте, босс. — Леди быстро вернула на место съехавшую набок маску доброй феи, из-под которой всего на миг показалось лицо злой ведьмы. — Тут клиент с необычным заказом.
— Милочка, сколько раз тебе повторять: для нас необычных заказов не бывает. Бывают необычные цены.
— Он готов платить любые деньги.
— И ты смеешь повышать голос на почтенного господина? — Босс взглянул на «фею» так, что та мысленно прокляла и это недоброе утро, и этого богатого клиента. Одарив чародея самой радушной улыбкой, бородач извинился. — Прошу прощения за досадное недоразумение, пройдемте в мой кабинет.
— Мне нужно передать срочное послание Михаилу. — Чероуз вытащил из кошелька Саргонта золотое колечко с большим изумрудом и положил его на стол.
— Человеку, отмеченному тенью огня? — уточнил глава столичного представительства.
— Именно.
— Хорошо.
— И хочу иметь подтверждение доставки.
— Сделаем. Если вы подождете четверть часа, наш человек вручит вам ответное письмо. — Хозяин кабинета небрежно взял кольцо и положил себе в карман. — Желаете выпить чаю?
— Не откажусь.
Посредник вышел из комнаты, а к Чероузу вошла регистраторша с подносом в руках. Ее лицо буквально излучало любезность, а в глазах горели злые огоньки.
— Угощайтесь, прошу вас.
— Извините. — Пуарт с опаской посмотрел на Скальнова. — Я без спроса взял флягу. Пить очень хотелось.
— Ничего страшного. Это не последняя вода, которая у нас есть, — успокоил Михаил. Студент успел ему похвастаться, что нашел целое озеро. — Так что можешь хоть всю выпить.
— Спасибо, я уже утолил жажду.
— А я говорю — пей! Или ты нас не уважаешь? — улыбнулся Сомов.
Популярный в веселых компаниях вопрос при сложившихся обстоятельствах звучал весьма актуально.
— Я? Очень вас уважаю, но… я… правда, напился.
— Если уж ты сегодня такой правдивый, может, расскажешь, где Архаз с Маргузом? Или нам сначала влить содержимое фляги тебе в рот насильно?
В тоннеле после исчезновения Зерга у Михаила состоялись еще две встречи. Первым прилетел Страж. Ему не терпелось рассказать о необычном превращении Саргонта в малахитовую статую. Когда призрак отправился с этой же новостью к Гаруне, появился посредник. Мишка уже практически выходил из перехода.
— Привет, — удивился он. — Ты чего? Я вроде не вызывал.
— Письмо тебе принес.
— От кого?
— Почитай, узнаешь. Только быстрей. Мне на всю работу дали пять минут. Да еще просили ответ принести. — Посредник вместе с бумагой передал сразу и перо. — Видать, кто-то нашему боссу большие деньги отвалил, если он меня из законного выходного вытащил и пообещал пять червонцев за оперативность.
Мишка подошел к самому краю тоннеля и ознакомился с посланием. Ответ написал еще быстрее: «У нас все в порядке, письмо получили. Пуарта с огарцами пока не встречали. Спасибо».
— Держи ответ…
В общем, все получилось, как в той поговорке: кто предупрежден — тот вооружен. Потому-то он сейчас и не спешил утолять жажду, предоставляя это сделать ученику Саргонта.
Взглянув на Михаила, Пуарт с ужасом понял, что чужаку все известно. И в данной ситуации изворачиваться и врать — все равно что самому рыть себе могилу.
— Маргуза испепелили драконы. Огарский посол отправил меня к твоим попутчикам, чтобы я их убил, а тебя угостил страшным коктейлем.
— Ах ты, гад! — возмутился Гога. Порываясь повторить недавний «радушный» прием, он даже плюнул на собственный кулак, но Мишка остановил друга. С досады плюнув еще раз, «гном» поучительно заметил Марицкому: — Вот видишь, Каланча, а ты спрашивал — зачем я его приласкал? В этой жизни ничего так просто не делается.
— И где сейчас черный колдун? — Сомов продолжал «сверлить» волшебника пристальным взглядом.
— Скрывался вон за тем камнем, — указал Пуарт.
Архаза они не нашли. Однако кусок обгоревшего балахона, валявшийся за огромным валуном, из-за которого, по словам Марицкого, вылетел человек, развеял их сомнения — огарский посол там действительно был.
— Вот, значит, на кого охотились драконы, — добавил Гога. — А я и думаю — чего это они огнем землю поливали?
— И что нам теперь с тобой делать? — обратился Михаил к волшебнику, когда они собрались в дорогу.
— Вам я не желал ничего плохого. Я просто хотел отомстить учителю. — Пуарт опустил голову.
— За Гаруну?
— А вы откуда знаете? — удивился парень.
— Так получилось, — не стал объяснять Сомов. — Только вот отомстить тебе уже не удастся.
— Почему? — мрачно спросил молодой маг, посчитав, что его сейчас убьют.
— Саргонт из-за своего стремления к могуществу, похоже, напоролся на какой-то магический сюрприз и превратился в малахитовую статую. Максимум, что ты можешь сделать, — это расколоть ее на части. Но сам он вряд ли что-то почувствует.
— Это точно?
— Да.
— А где Гаруна?
— Ты имеешь в виду ее дух?
— Да, — тяжело вздохнул ученик Саргонта.
— Она свободна. Но где находится, я не знаю.
— Спасибо, Михаил. Это все, что мне хотелось узнать. Теперь можете меня убить.
— А то у нас других дел нет…
Менее чем через четверть часа всадники ускакали, оставив растерянного парня у зеленого валуна.
После небольшой остановки возле пруда путешественники направились вдоль широкой просеки. Теперь у них имелся четкий ориентир — огромная серая арка, видневшаяся на горизонте.
— В каньоне веселей было, тебе не кажется? — обратился к Сомову «гном». — А тут вроде и трава растет, и деревья листьями шуршат, а на душе кошки скребут.
— Зато тут нет драконов, — возразил Малицкий.
— Погоди, мы только въехали на просеку. Может, здесь что-то пострашнее водится. — Скальнов решил подшутить над студентом.
— Всадники! — закричал Эдуард, вскинув руку.
Три неизвестно откуда появившиеся фигуры быстрой рысью мчались навстречу.
— Будем надеяться, нам выслали делегацию встречающих, — без особой надежды в голосе высказал предположение Михаил.
— А почему они несутся, как ошалелые? Да и кони у них…
«Гном» оборвал речь на полуслове, поскольку лишь сейчас разглядел необычных скакунов. Лошадиными у них были только ноги, а остальное… Удлиненное туловище, на котором свободно размещались два седока, низкая шея с бычьей головой, украшенной длинными рогами, неестественно вытянутая приоткрытая пасть, демонстрировавшая острые клыки…
Сидевший впереди всадник в закрытом рогатом шлеме одной рукой держал поводья, а в другой сжимал массивный топор. Задний пассажир двухместной «лошадки» был вооружен копьем. Грозный вид скакунов и наездников не предвещал ничего хорошего, а потому Мишка сразу приготовился использовать невидимую силу, чтобы в случае необходимости притормозить ретивых встречающих.
К счастью, те остановились сами.
— Ты погляди, один из них с клеймом! — с сожалением пробасил всадник с топором.
Он спешился и подбежал к лошади Марицкого.
— Ничего, за двоих тоже можно выручить неплохие деньги. А скакунов пустим на мясо, — утешил его другой.
— Чего делим? Шкуру неубитого медведя? — спросил Сомов.
— Ты можешь ехать куда угодно. Мы чужую собственность не трогаем. Но эти двое — наша добыча.
— Они со мной.
— Были с тобой, теперь поедут с нами, — то ли закашлялся, то ли засмеялся один из наездников.
— Я бы вам не советовал с нами сориться.
— С кем? С тобой, что ли?
— Со мной в особенности. — Мишка направил коня прямо на спешившегося воина.
От такой наглости тот выпустил поводья чужого скакуна.
— Я ведь могу и не посмотреть, что ты с клеймом.
— Ты можешь смотреть куда угодно, — в тон захватчику ответил Сомов. — Желаешь со мной сразиться?
Ответом ему послужил громогласный хохот шести глоток.
— Ну рассмешил. Да таких, как ты, мне с десяток нужно. Чтобы я не сильно зевал во время разминки.
— Гога, подержи мою лошадь. — Сомов спешился и передал поводья Скальнову. — Даже интересно узнать, как тут местные аборигены храпят во время боя.
Он вышел вперед, обнажил меч и демонстративно зевнул, слегка прикрыв рот ладонью:
— Мне еще долго ждать?
— Ща, потерпи малость. — Противник добежал до края просеки, углубился в лес и через минуту оказался возле Михаила с дубинкой в руках. Топор был пристегнут к ремню. — Специально принес прутик, что б не сильно испортить чужую собственность. Заодно и узнаю, какие у тебя шансы выжить в Темьграде.
«Так, значит, это темьградцы», — решил парень.
Сомову хотелось в деле проверить новый меч, поэтому он не последовал примеру темьградца и не пошел в лес, чтобы уравнять шансы. Противник сам выбрал оружие — это его право.
— Начнем, что ли? — спросил чемпион кантилимских игр.
Ему ответили кивком рогатого шлема.
У Мишки не было времени на изучение соперника, но он успел заметить слабые места в его доспехах. И первым в списке шел именно шлем, который неплотно сидел на голове хвастуна. Вторым являлась открытая шнуровка доспехов с обоих боков: пластины, прикрывавшие грудь и спину, плотно удерживались на грузном теле лишь за счет стяжки по бокам. Верхнее крепление на плечах почему-то отсутствовало.
«Странное обмундирование у этих ребят», — пришел к выводу Сомов, устремляясь к противнику…
Дубинка пострадала первой. Затем хвастливому воину не помог и топор, поскольку первый же удар меча по рогам шлема развернул его на девяносто градусов. Прорези для глаз сдвинулись к ушам, лишив бойца зрения. Дальше последовал небольшой стриптиз с падением тяжелой стальной пластины на ногу, оглушительный рев, проклятия… Наконец воин избавился от мешавшего ему шлема.
Лучше бы он этого не делал. Лицо незнакомца лишь отдаленно напоминало человеческое. Приблизительно так же, как морда его скакуна — лошадиную. Два глаза, два уха, нос и рот… Пожалуй, на этом сходство и заканчивалось. Подбородков было сразу три, и не один под одним, как это иногда бывает у людей, а слева и справа. Лоб практически отсутствовал, его заменяла одна густая бровь над глазами, от которой сразу начинался лысый череп.
— Ну что, есть у меня шансы выжить в Темьграде? — спросил Мишка.
— Есть, — прорычал соперник, — только добраться туда тебе не светит.
Он что-то шепнул своему топору, и его оружие, как амеба, дважды размножилось делением.
Четыре топора дружно набросились на парня. Практически без участия хозяина.
— Зря ты так!
Сначала Сомов перерубил первое топорище, затем второе, а два других отправил обратно к хозяину. Они по очереди воткнулись возле ног владельца.
— Ты чей будешь? — испуганно спросил моментально утихомирившийся задира.
Трюк с его собственным оружием стал для желавшего размяться чем-то вроде холодного душа.
— Что значит — чей? Я свой собственный.
— А клеймо на шее? Я же вижу! Значит, ты чей-то! — не отступал темьградец.
— Клеймо? С ним я еще разберусь. Не проводите нас в город?
— Почему бы и нет? Добро пожаловать! — оскалился «красавец».
Мишка очень удивился, что обладатель трех подбородков знает такие слова.
Город, издалека выглядевший крайне хмуро, вблизи оказался еще мрачнее. Темные унылые здания, мостовые, выложенные черными булыжниками, полное отсутствие хоть какой-то растительности на серой земле и неприветливые взгляды прохожих…
Как оказалось, не все обитатели Темьграда походили на Мишкиного соперника. Встречались тут и люди, которых можно было отличить от остальных по ошейникам. Кольев, о которых упоминал Зерг, пока на глаза не попадалось.
— Веселый у них городишко, — заметил Гога.
— А мне вот что-то смеяться не хочется, — поежился Марицкий.
— Я всегда подозревал, что с чувством юмора у тебя проблемы.
Скальнов перебрасывался фразами со студентом, чтобы взбодрить себя звуком собственного голоса. У него буквально мурашки по коже бегали от увиденного.
Когда парни проезжали через ворота, их заставили расстегнуть рубахи. Не обнаружив ошейников, стражники долго перешептывались, бросая на людей недобрые взгляды. Если бы не подкова седого и некоторые объяснения сопровождающих, неизвестно куда бы их отправили.
Всадники проехали две улицы и свернули на третью. Сопровождавшие отстали от них только здесь — видимо, не каждому было дозволено посещать эту часть города. Судя по роскошным особнякам, отсюда начинались кварталы богатых темьградцев. На прощание воин с согнутым рогом на шлеме даже рукой помахал.
— Нам туда, — указал Сомов на здание с четырьмя колонами, поддерживавшими треугольный портик.
— Рад видеть дорогих гостей! — Зерг был первым, кто улыбнулся им в этом мрачном месте. — Оставьте лошадей, ими займутся слуги. Прошу в дом.
«Дорогие гости» вошли молча.
— Если не возражаете, мы переговорим с Михаилом в кабинете, а вы пока располагайтесь в гостиной, — предложил улыбчивый хозяин друзьям победителя кантилимских игр.
Гога и Эдуард, как по команде, устремили взгляды на Мишку. Тот кивнул.
Зерг и Сомов прошли вдоль длинного коридора и оказались в кабинете. Хозяин уселся во главе стола и указал гостю на стул.
— Зерг, я пришел. Где мои девушки? — Михаил задал вопрос угрожающим тоном.
— Долго же ты добирался. За это время три раза помереть можно, — совершенно спокойно ответил седой тип. — Честно говоря, твои девицы меня порядком утомили. То они грызутся меж собой, то вдруг на меня руку подымают.
— Их можно понять. — Сомов тоже перешел на ироничный тон. — Любой пленник мечтает избавиться от тюремщика.
— Может быть, может быть… Только вот не любой тюремщик способен прощать подобные выходки. А то, знаешь, — один раз спустишь с рук, другой… Потом на шею сядут.
Парню не понравился расслабляющий тон беседы. Он инстинктивно чувствовал, что за этой умиротворенностью скрывается какой-то подвох. Его враг что-то придумал. Мозг лихорадочно заработал, пытаясь прокрутить возможные варианты. Мишке стоило немалых усилий, чтобы продолжать сохранять спокойствие.
— Женщинам принято прощать их капризы. Особенно красивым.
— А я и не спорю, — слишком легко согласился седовласый. — Именно так мы с тобой и поступим. Пойдем.
— Куда?
— Ты же хотел увидеть моих пленниц? Или передумал?
— Нет. — Сомов встал.
Пока Мишка следовал по коридору за Зергом, ему так и хотелось бросить щепотку подаренного горбатым стариком порошка в его ненавистную спину, чтобы затем предоставить полную волю собственному мечу. Но он понимал — слишком рано предпринимать какие-либо шаги. Сначала нужно узнать, где находятся девушки.
Спустившись по лестнице, они прошли через три комнаты и оказались возле железной двери. Если первые двери раскрывались перед хозяином дома сами, то с железными пришлось немного повозиться. Седой впервые воспользовался ключом, в который превратился его собственный палец.
— Видишь, как я берегу твоих девиц? — с издевкой промолвил седой. — Как драгоценности. За сейфовой дверью.
Комната, куда они вошли, была разделена на три части. Две массивные решетки образовывали своеобразный коридор, огораживая широкую ковровую дорожку, проходившую вдоль помещения и упиравшуюся в противоположную дверь. Решетки оказались медными, с характерным зеленым налетом на поверхности толстых прутьев. Чемпион кантилимских игр мысленно чертыхнулся, в сложившейся ситуации ему нечего было противопоставить: «Неужели Зерг знает о свойствах зеленой меди?!» В самом центре коридора стоял круглый столик, а на нем два бокала — зеленый и красный.
«Он думает, что я стану с ним пить?» — грустно усмехнулся Сомов.
Он посмотрел по сторонам, и усмешка мгновенно исчезла. Парень увидел пленниц. Обе девушки стояли прикованные к стенам друг против друга, как раз неподалеку от стола. Марита совсем не имела одежды, если не считать пластыря, закрывающего рот, а Лаврова стояла в ажурных трусиках и с таким же пластырем на лице.
— Ты что сделал, гад?! — сорвался Михаил. — Отпусти их немедленно!
— Спокойно, без паники. Во-первых, орать на хозяев в их собственном доме невежливо. А во-вторых, я же тебе говорил: они наказаны за покушение на убийство.
Отмеченный тенью огня не помнил ни о каком наказании, но решил, что действительно не стоит проявлять эмоции. Похоже, именно на это Зерг и рассчитывает.
— Зачем ты их раздел? — спросил он почти спокойно.
— А что? У меня здесь не холодно, не замерзнут. Зато теперь они предстали во всей красе. Я чуть позже объясню зачем.
— Да уж, ты постарайся, а то у меня как-то руки чешутся объяснить тебе, что с женщинами так поступать нельзя.
Седой рассмеялся.
— Все-таки здорово, что я не прибил тебя сразу, как муху. Люблю людей с чувством юмора. — Мишка не понял, в чем именно заключается юмор его угрозы, но промолчал. Зерг тем временем продолжил: — Вернемся к твоим красавицам. Сразу после покушения я хотел устроить им настоящий смертельный поединок. Раз уж они собрались убить кого-то — пожалуйста. Меня не удалось — пусть попытаются прикончить друг дружку. И, как говорится, победит сильнейшая. В этом наказании двойная польза. С одной стороны, развлечение: темьградцы любят смотреть на любой мордобой, а уж на женский — тем более, можно даже билеты продавать. А с другой — хорошая наука для той, которая останется в живых. Правильно я говорю?
— Нет, — выдавил из себя Сомов. Ему все труднее и труднее удавалось сохранять спокойствие.
— Вот и я так решил, — опять согласился Зерг. — Кто они такие, чтобы иметь право выбора, кому жить, а кому нет. Ведь они твои женщины? Правильно?
— Да.
— Значит, тебе и выбирать.
— Не понял… — Чемпион кантилимских игр растерялся, что не ускользнуло от внимательного взгляда его собеседника.
— А чего тут непонятного. Видишь эти бокалы?
— Вижу.
— В красном находится яд, в зеленом — противоядие.
— Зачем?
— За десять минут до твоего прихода мои пленницы выпили по одному красному бокалу. Этот яд убивает человека за два часа. Сначала появляются зеленые пятна, затем синие, а когда они чернеют, наступает долгожданная смерть. Почему долгожданная? — Седой с наслаждением описывал действие отравы, пытаясь взбесить собеседника. — Все очень просто. Последние полчаса проходят в страшных мучениях, после которых смерть воспринимается как желанное избавление от страданий.
— Да я тебя сейчас! — Мишка взорвался.
Этого и ждал хозяин особняка. Мгновенно удлинившаяся кисть Зерга оказалась на руке парня, и его тут же парализовало.
— Не перебивай старших! Я еще не все сказал. Так вот, поговорим о красоте. Ты видишь этих дам, можно сказать, во всеоружии. Присмотрись внимательно. Время у тебя есть, можешь, даже потрогать их, если сомневаешься, решетки я уберу. Как определишься, кто из них лучше, бери зеленый бокал и — вперед. Только учти: чтобы нейтрализовать яд, содержимое зеленого бокала необходимо выпить полностью. Половина только оттянет неизбежный конец
— А зачем тогда красный? — с трудом вымолвил Сомов.
Он уже жалел, что не сдержался.
— Ну мы же с тобой не изверги. Если удвоить порцию яда, смерть наступает мгновенно и без страданий. Нет, ты, конечно, можешь воспользоваться и мечом. Я же говорю — предоставляю тебе полное право выбора.
— В гробу я видел твое право!
Зерг, казалось, не слышал угроз. Он продолжал свои речи размеренным тоном:
— Да, я прекрасно понимаю: проливать кровь женщины неэстетично, особенно если делил с ней постель.
— Зерг, обещаю: ты сильно пожалеешь о своих словах, — Мишка произнес короткую фразу, как клятву.
«Совсем раскис парнишка, — удовлетворенно отметил злодей. — Еще немного — и из него можно будет веревки вить». Седой сегодня чувствовал, что ему сопутствует вдохновение:
— В конце концов, ты можешь задушить любую из них. Пусть напоследок ощутит крепость твоих объятий. А чтобы не смущать, я вас оставлю. На часик. Надеюсь, после моего возвращения в комнате не будет третьего лишнего.
Победоносно усмехнувшись, хозяин особняка поднялся и не спеша покинул помещение.
«Вот ты и сломался. А говорил, что не будешь плясать под мою дудку! Еще как будешь! У тебя просто нет другого выхода, голубчик».
Лишь после того, как дверь за Зергом закрылась, к Сомову вернулась свобода движения, а решетки медленно поползли вверх.
