Глава 27
ПЕРВАЯ ПОБЕДА
Мишка тяжело опустил голову. Он сидел между двух женщин, имея возможность спасти только одну из них. Такое ему предоставили право выбора.
Взгляд Сомова остановился на двух бокалах — зеленом и красном.
Жизнь и смерть.
Смерть уже начала свою разрушительную деятельность, проявившись на коже пленниц небольшими зелеными пятнышками. Михаил не мог найти в себе силы даже посмотреть на прикованных. Зерг так образно описал муки обреченной, что парню ничего не оставалось, кроме как своими руками…
«Да что же он, гад, со мной вытворяет! За что так издевается? Ведь это удар ниже пояса! А чего еще от такого можно было ждать? Неужели это его месть за Вирзалия? Но ведь сам говорил, что потеря властителя пошла ему на пользу. Зачем же?..»
Мычание Лавровой прервало на миг поток его мрачных мыслей. Отмеченный тенью огня тяжело поднялся и, еле передвигая ноги, направился к девушке. Увидев Сомова, она вздрогнула. Никогда еще Михаил не выглядел так жутко. Казалось, он постарел лет на двадцать.
Парень осторожно отклеил пластырь, взял с кресла покрывало и бережно укрыл Марину. То же самое он повторил с другой пленницей. Словно загипнотизированный, Сомов опять вернулся к столу и уставился на бокалы.
«И как таких негодяев земля носит?! Он же… Да его… Я ведь…»
Мысли начали обрываться, не успев сформулироваться. Михаил ощутил, что внутри него все клокочет. Ярость и бессилие что-либо предпринять начали сокрушительно атаковать его истерзанную душу. В глазах парня потемнело. Он еле стоял.
— Мой воин никогда не сдается!
Слова Мариты, как яркий луч света в кромешной тьме, окружившей сознание, резко привели его в чувство. Мишка двумя руками взъерошил затылок, а потом осторожно взял зеленый бокал.
«А вдруг тут тоже отрава? Где гарантия, что Зерг не обманул?»
Понимая, что решается их судьба, пленницы молчали.
— Какого цвета был напиток, которым он вас отравил? — спросил Сомов чужим голосом.
— Мне было очень страшно, я не запомнила, — отозвалась Маринка.
— Прозрачный, как вода. На вкус — кислый, — уверенно ответила Марита.
— А почему ты без одежды? — Мишка строго посмотрел на грунзонку. Хотя до того, как он прикрыл наготу пленниц, на Лавровой одежды было немногим больше.
— Военная хитрость. Хотела показать седому, что у меня нет оружия. Чтобы не опасался.
— Удалось?
— Да. Только нож не справился со своей задачей. Взял и рассыпался.
— Это знакомо, — кивнул парень.
— Миш, ну сделай же что-нибудь! — У москвички сдали нервы.
— Марина, я думаю. Вы только не впадайте в истерику. Я должен что-нибудь придумать.
— Тебе хорошо говорить, а мы с Маритой вот-вот умрем! Посмотри на мои руки. Они стали зеленые, как у лягушки!
От ее слов Сомов дернулся, будто от пощечины.
«Эх, девочка моя. Что же ты несешь? Это мне-то хорошо?!!! Да я с любой из вас готов поменяться местами, лишь бы не пользоваться этим „любезно предоставленным“ правом выбора! Как же ловко он все обставил… Выходит, я сам должен убить одну из тех, кто мне дорог! Чтобы потом этот груз дамокловым мечом висел над моей совестью всю оставшуюся жизнь! — Парень явственно представил самодовольную физиономию Зерга. — Ты хочешь, чтобы я стал размазней? Тряпкой под твоими ногами? Ну нет! Этому не бывать. Играть будем по моим правилам! Даже если это станет последней игрой в моей жизни».
Сомов решительно поставил зеленый бокал и взял красный.
«Как там сказал старик из медной клетки? „Иногда, чтобы обрести свободу, нужно умереть“? Он был чертовски прав!»
— Ваше здоровье, девочки. — Михаил в два глотка опустошил емкость. «Вкус слегка кисловатый. Значит, Зерг не обманул».
— Мишка! Ты что сделал?! — вскрикнула Лаврова.
— Да ничего особенного, — наигранно равнодушно ответил он. — Жажда немного замучила.
— Ты же выпил яд! Теперь мы все умрем…
— Или все будем живы. На что я очень сильно рассчитываю.
Грунзонка не произнесла ни слова. Она всегда верила, что ее воин может найти выход из любой ситуации, но сейчас тоже не могла понять, зачем он выпил яд. Седой, конечно, еще тот гад, но он предлагал безболезненный уход из жизни для одной из них. Теперь в заложниках сразу трое. Каждому грозят тяжкие мучения. Зачем?
Тем временем Михаил вылил половину жидкости из зеленого в красный бокал и подошел к Лавровой.
— Пей.
Маринка выпила.
— Фу, какой горький, — скривилась девушка.
— Лекарство всегда невкусное, — заметил Сомов и подошел к брюнетке. — Твоя очередь.
— Зачем? Чтобы дольше мучиться?
— Я знаю, что делаю. Пей!
— Но…
— Возражения не принимаются!
Грунзонка проглотила жидкость.
— Я могу узнать, что задумал мой воин? — спросила Марита.
— Когда мы разговаривали с седым, он застал меня врасплох и мог диктовать условия. Теперь я немного подготовился. Посмотрим, чем он ответит на мой ход.
«Только бы Зерг не опоздал, — проскочила тревожная мысль. — Иначе ему попросту не с кем будет разговаривать».
— Где Михаил? — строго спросил вернувшегося в гостиную Зерга Скальнов.
— Разбирается со своими дамами. Я не стал ему мешать. Не люблю быть третьим, а тем более — четвертым лишним. — Седовласый заметил хрусталик на груди у силача. Ему почему-то показалось, что камешек излучает странное сияние. — Откуда у тебя этот медальон?
— Подарили.
— Не хочешь подарить его мне?
— С какой это стати?
— С очень простой — в противном случае я его сам заберу.
— Видали мы таких! Только попробуй! Руку оттяпаю! — Гога предупреждающе положил ладонь на топор.
— А вот и врешь! Таких, как я, ты еще не видел.
Зерг потянулся за чужим медальоном. Его конечность стала увеличиваться в длину, но в полуметре от цели словно наткнулась на невидимую преграду.
«Гном» даже отпрянул, когда увидел, во что превратилась кисть незнакомца. Бугристая лапа с красными когтями действительно представляла собой убийственное зрелище. Сам же хозяин особняка дернулся как от ожога и вернул руке прежние размеры.
— Я предупреждал! — Скальнов выхватил топор.
— Забудем, — махнул рукой Зерг. — Просто хотел рассмотреть поближе. Но нет — так нет. В конце концов, вы же гости. Почему в углу стоите? Располагайтесь. У меня шикарные кресла, просторные диваны…
— Ты зубы не заговаривай. С твоей любезностью только на плаху провожать.
— На эшафот, — поправил студент-филолог.
— Один хрен, — не стал оспаривать терминологию «гном». — Результат одинаковый.
— Как хотите. Я вам удобства предлагал. Что ж, стойте, где хотите. — Седой еще раз окинул взглядом чужаков и скрылся за дверью.
— Ты видал нахала?!
— Я видел его руку, — тихо произнес Эдуард. — Это не человек, это чудовище.
— Фу-х, — облегченно выдохнул Скальнов, — а я уже решил, что у меня начались галлюцинации.
— Лучше пусть галлюцинации, чем ТАКОЕ.
— Ничего страшного. Просто этот тип давно маникюр себе не делал. А я вот не успел свой инструмент в дело пустить. Надо было прямо с пальцами оттяпать. — Гога прицепил топор к поясу. — Ты заметил, как он одернул свою противную лапу? Видать, мы ему не по зубам.
«Гном», естественно, не знал, что основная заслуга в неудаче седого незнакомца принадлежит еще одному гостю, которого никто не мог видеть. Все тот же джинн, проклинающий последними словами свою несчастную судьбу, был вынужден следовать за двумя неугомонными чужаками. Они до сих пор не сошлись ни в одном желании, которое можно было бы считать обоюдным. А он крутился рядом и ждал. И когда рука Зерга потянулась за кристаллом, камешек приказал: «Не позволить!» Хранителю каньона пришлось подчиниться, обеспечив медальону защиту.
В результате приподнятому настроению «радушного» хозяина была нанесена первая оплеуха.
«Что еще за сюрпризы с этим крепышом? Откуда у него камень спящей силы? Почему он под столь мощной охраной? Ну и попутчики у Михаила! Надо будет еще ко второму присмотреться, но все это потом. Сначала подчинить себе их вожака, а там само пойдет».
На этом сюрпризы для Зерга не закончились. Когда он вернулся в комнату пленниц, тюремщика поразил цвет лица Михаила, словно парня помазали зеленкой.
— Ты что сделал?
— Решил не экономить твой яд.
— С ума, что ли, сошел? — Седой хотел подойти ближе, как вдруг наткнулся на невидимую преграду. Слева, справа и сзади оказалось то же самое. Зерг попытался сокрушить неизвестно откуда взявшиеся барьеры — и не смог. Предпринял усилие, чтобы исчезнуть и переместиться в другое место, — опять неудача.
— Я не сошел с ума. Просто решил уравнять наши шансы.
— Интересно, и в чем это выражается? Ты скоро умрешь, а я буду свободен. — Седой сообразил, что каким-то невероятным образом пленник создал тюрьму для него.
— Иногда для того, чтобы обрести свободу, следует умереть, — туманно высказался Мишка.
— Мертвому свобода уже не нужна.
— Зато я опять нарушу твои планы. Как в случае с Вирзалием. Не забыл?
Зерг мгновенно переменился в лице. Он только сейчас сообразил, что тот, с кем он связывал свои грандиозные замыслы, мог вот так, прямо у него дома, взять и самым наглым образом «отдать коньки». А где найти другого? Такого, как Михаил, — нигде. Да и когда? Времени у него не оставалось.
— Не позволю!
Седой сделал попытку вырваться, но его энергетический заряд взорвался внутри ограниченного пространства. Это серьезно опалило кожу и одежду Зерга, но они довольно быстро восстановились.
— А ты думал — самый крутой здесь?
— Да я тебя сейчас!
Колдун попытался задействовать клеймо на шее Сомова, но парень даже не поморщился. Зато сам тюремщик ощутил легкий озноб на горле. Это означало, что в своих возможностях он стал ограничен невидимыми преградами.
Мишка продолжал цепко удерживать противника взглядом. Он не знал, насколько его хватит. Скорее всего, совмещение теней требует большего количества энергии, но парень шел ва-банк.
— Убивать себя глупо! — перестал сопротивляться Зерг.
— Я предупреждал, что скорее умру, чем буду плясать под твою дудку!
— А как же они? — Седой поочередно кивнул в сторону пленниц.
— Ты предложил мне убить одну из них. Причем по поводу оставшейся в живых ничего сказано не было. Даже ребенку ясно, что выжившая станет инструментом в твоих руках. Да, ты все рассчитал верно. Человек, потерявший одного близкого человека, будет из кожи вон лезть, чтобы уберечь другого. Так не проще ли сразу оборвать все страдания, чтобы не продлевать кое-кому удовольствия? Лучше промучиться полчаса сейчас, чем затем всю оставшуюся жизнь.
Седой остолбенел. Он не мог предположить, что его хитроумный план будет так быстро и точно разгадан обычным человеком.
— Я недооценил тебя, парень. Что ж, иногда не все получается, как задумано. Надеюсь, в нашей ситуации возможен и другой вариант? Без летального исхода.
— Возможен. Но лишь на моих условиях.
— Давай, я сейчас принесу противоядие, и мы их обсудим.
— Договорились. Можешь идти.
Стоило Сомову убрать перегородки, как седой исчез и сразу возник рядом с Михаилом. Он пытался коснуться парня, чтобы парализовать, но снова наткнулся на невидимую преграду.
— Ты все еще принимаешь меня за наивного дурака? Если уж я тебя отгородил, неужели сам не смогу защититься?
Зерг мысленно заскрежетал зубами. Он тут же испарился и появился в комнате с зеленым графином в руках.
— Я принес противоядие. А это кто?
Рядом с отмеченным тенью огня стоял бородатый мужик в зеленой рубахе.
— Посредник.
— Зачем он здесь?
— Об этом позже. Теперь освободи и напои моих девочек.
— А ты?
— Я же сказал, работаем на моих условиях.
— Хорошо.
Пересиливая себя, Зерг выполнил требование гостя. Никогда еще он не ощущал себя так по-идиотски.
Противоядие оказалось действенным: с кожи красавиц быстро исчезли зеленые оттенки, и даже на щеках появился слабый румянец.
— Теперь ты! — Седой поставил кувшин на стол.
— Я не подчиняюсь твоим приказам, Зерг. А ты пока не выполнил все мои условия.
— Какие еще условия?! — Тюремщик даже затрясся от негодования.
— Ты немедленно вернешь девушек по домам.
— Ну да! И что тогда будет тебя здесь удерживать?
— Я не умею без посторонней помощи перебираться в другой мир. Да и твое клеймо мне не в радость, как сам понимаешь. Этого вполне достаточно.
— А вдруг ты врешь?
— Кто бы говорил! Что ж, не хочешь — не надо. Тогда подождем. Сколько времени у меня еще осталось? Час или меньше?
Сомов посмотрел на руку. Зеленые пятна понемногу начали синеть.
— Хорошо. Сейчас я принесу кристаллы и отправлю твоих женщин восвояси, — прорычал седой и опять исчез.
— Марита останется со своим воином, — заявила грунзонка.
— Я тоже, — поддержала ее Лаврова.
— Маринка, подумай о маме, — охладил ее пыл Сомов. — Вера Ивановна, наверное, места себе не находит. Тебе ее не жаль?
— Ой, я не подумала.
— И тебе не стоит оставаться, — обратился Мишка к брюнетке. — Иначе седой, используя тебя как наживку, заставит меня делать то, чего я не хочу.
Грунзонка гневно стрельнула глазами, но промолчала. После минутного размышления она нехотя согласилась:
— Я повинуюсь моему воину.
Зерг вернулся и разложил пять синих кристаллов на полу.
— Куда будем отправлять первую? Я могу отослать ее либо в то место, где ты оказался, вернувшись из Роктании, либо к тебе домой.
Парень задумался. «В Москве в одном покрывале ее примут за бомжиху. Нет, пусть лучше ко мне».
— Отправь девушку и посредника ко мне домой.
— А его-то зачем?
— Чтобы я знал, что меня не пытаются снова обмануть.
— Ладно, — мрачно согласился тюремщик.
Он уже боялся спорить с этим человеком. На споры уходило время, а оно сейчас играло против седого.
— Марин, у меня в телефоне есть номер Конева, позвони ему. Пусть захватит одежду, приедет за тобой и отвезет к маме. Вере Ивановне тоже позвони. Что со мной — не рассказывай, все равно не поверят. Придумай сама что-нибудь правдоподобное.
Посредник вернулся через десять минут.
— Она на месте. С твоим Володькой уже переговорила. Он обещал быть через четверть часа.
Мариту отправили еще быстрей. Лишь после этого Мишка наполнил бокал и залпом выпил горькую микстуру. Еще двадцать минут назад истощенный организм Сомова отключил непробиваемую защиту совмещенных теней. После посещения огненного диска у парня выработался полезный рефлекс: стоило энергетическим затратам приблизится к некоему критическому пределу, и тени попросту отключались.
— Твои условия закончились? — спросил Зерг.
— Почти, — тяжело выдохнул победитель кантилимских игр. У него кружилась голова, барабаном било в висках, но Михаил был на седьмом небе. Опаснейшая игра, которую он затеял с очень сильным противником, была выиграна. Душа требовала праздника. И наплевать, что будет потом! — Сейчас я хочу шикарно накрытый стол. Помыться и выспаться. А завтра мы поговорим о наших делах. Теперь уже на взаимовыгодных условиях.
Седой совершенно растерялся. У него только что вырвали из рук все основные козыри, его заставили носиться из комнаты в комнату, словно какого-то слугу, выполняя прихоти того, кого сам Зерг уже считал своим безропотным рабом. И вдруг — стол???
— Понимаешь, Зерг, у нас принято важные дела начинать с хорошей пьянки. Иначе не будет сопутствовать удача. Или ты считаешь, что она тебе не понадобится?
Зерг пребывал в замешательстве.
«Да как он смеет даже предлагать такое?! Мне?! Что он о себе возомнил?! Да я его!.. Минутку, — остановил он вдруг сам себя. — А почему я, собственно говоря, должен злиться? Для чего я его так долго заманивал к себе? Чтобы он побеждал других. И что мы имеем? Он в первый же день сумел устоять против меня. Так он же выдержал самый суровый экзамен, в который раз доказав свою полезность для моего дела. Это же настоящая удача! МОЯ УДАЧА! Это действительно стоит отметить».
— Стол, говоришь? Почему бы и нет?
Назад: Глава 26 ПРАВО ВЫБОРА
На главную: Предисловие
